Текст книги "Главное Убежище (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Ладно, давай, колись. Это тебе зачтется. Обещаю.

Заяц обреченно заговорил:

– Есть тут один. Андрюха сказал, если чего, то к нему обращаться.

– Кто такой? Местный?

– Нет, не местный. Костя Сухарь. Я его плохо знаю. Знаю только, что он корефан Андрюхи и здесь он типа представитель "Проспекта", приехал узнать, нельзя ли здесь горючкой разжиться.

– Это с какого проспекта? – спросил Веник. – "Проспекта мира"?

– Нет, с "Волгоградского проспекта".

– Понятно. А как он выглядит?

– Ну такой… У него куртка зеленая. Вы его легко найдете.

– Надо брать этого Костю, – сказал Борода Венику. – Вот что. Дуй к Рашевскому и все ему расскажи. Сюда веди. Только тихо.

Веник пошел на станцию. Он решил не выходить в главный зал и быстро пошел по платформе. Проходя рядом с арками он все же всматривался в виднеющихся людей, глядя не покажется ли кто в зеленой куртке.

На другом конце станции, он нашел Фила. Тот седел в кружке с местными мужиками.

– Вот я и говорю, – рассказывал бородатый мужик неопределенного возраста. – С тех пор там так и повелось в этих тоннелях. Никто оттуда не возвращался…

Рядом еще несколько человек развлекались с Арутюняном, которые демонстрировал комические позы. Дизелист Васильич сидел неподалеку у стены и чего-то жевал.

Веник знаками подозвал к себе мастерового.

– Где вы бродите? – набросился на него Фил. – Послушай, что я тут узнал.

– Да погоди ты! Слушай, что у меня!

Веник быстро объяснил Филу ситуацию. Тот не долго думал.

– Да, надо этого типа советнику показать и послушать, что тот скажет.

– Где он сейчас?

– С комендантом станции беседует.

Вместе они пошли вдоль перрона ко входам в тоннели, туда, где находились административные помещения станции. Там, после короткого разговора с мордатым рыжим охранником, они добились того, что к коменданту отправился один из караульных.

Вскоре появились Рашевский и Комендант, который сразу же узнал друзей.

– А, добровольцы, – сказал он, пожимая руки Филу и Венику. – Как вам тут у нас?

– Нормально, – ответил Веник.

– Что у вас случилось? – спросил Рашевский.

– Надо поговорить, – заговорщицким тоном сказал Фил. – Есть новая информация.

Комендант услышав это усмехнулся.

Мастеровой с советником отошли в сторону. Отсутствовали они недолго. Рашевский перебросился с комендантом парой фраз и они вместе с Филом и Веником пошли на другой конец станции.

В комнатке все было без изменений. Заяц выглядел бледным и затравленным. Увидев среди вошедших Фила он почему-то еще более сник.

– Это, что ли ваш свидетель? – спросил Рашевский.

– Он самый, – кивнул мастеровой.

Заяц снова вынужден был рассказать о нескольких последних днях своей нелегкой жизни. Услышав про соглядатая Костю, комендант оживился.

– Ну да. Был тут такой. Серьезный малый. Отказали, конечно, ему, но никто его не гнал. Я только полчаса назад видел его. Где-то тут он крутился.

– Надо бы его задержать, – сказал Рашевский.

– А если этот все наговаривает? – комендант кивнул на пленника.

– Вряд ли. Но ты осторожно попробуй отвести этого Костю куда-нибудь в сторону.

– Ладно, посмотрю, где он там, – комендант вышел из комнаты.

Рашевский начал нудно расспрашивать Зайца о том, что было на "Парке Культуры". Тот подробно все рассказывал, подтверждая рассказ парней.

Выслушав пленника, Рашевский оглядел своих новых товарищей.

– Ну что сказать? Признаюсь, я и раньше вам верил, но не до конца. Но теперь вижу, что вы не врете.

– Мы вам это уже второй день толдычим, – досадливо сказал Борода.

– Стойте! – советник, как будто что-то вспомнив, снова повернулся к Зайцу. – А что ты про Илону можешь сказать?

– Про какую еще Илону? – вытаращил глаза тот. – Не знаю я никакую Илону!

– Да про девушку, – пояснил ему Веник. – Которую ты на "Университет" отправить хотел.

– Это которую?

– Ну такую, обруч у нее такой на голове и парень с ней был.

– А эта… А что с ней? Обещал я ей, да только не успел. Как шухер начался, так мне не до клиентов стало.

– И где она сейчас? – спросил Рашевский.

– Не знаю, – пленник пожал плечами. – Может на "Парке", а может еще где.

В это время в комнату вошел комендант.

– Нет этого Кости нигде, – без предисловий начал он. – Полчаса назад исчез. На посту у "Римской" сказали, что он туда ушел поспешно.

– Вероятно, он увидел, как они взяли этого, – советник кивнул на пленника. – Вот и понял, что ждать больше нечего.

– Вероятно, – сказал комендант.

Заяц задрожал.

– Парни, – заканючил он. – Вы же сказали мне, что если я расскажу, то вы… А теперь Андрюха узнает обо мне здесь и точно меня порешит.

– Что за Андрюха? – поинтересовался комендант.

– Да есть тут один гражданин, – сказал советник. – Я тебе потом расскажу.

– Сейчас надо решить, что с этим делать, – Рашевский кивнул на Зайца.

Поскольку все молчали глядя на тяжело дышавшего пленника, Рашевский сказал:

– Он лазутчик, это точно. Но и убивать его вот так сразу…

– А в чем проблема? – удивился комендант. – Если какие-то заморочки с ним, то можно это все и на "Римской" обтяпать.

Заяц снова вздрогнул. Он понял, что сейчас решается его судьба.

– Я ведь не при чем! Меня заставили. Мне оно надо, эти ваши секреты?

– А какие именно секреты? – спросил советник.

– Да я и не знаю! Меня сюда ведь просто направили, обсмотреться, в доверие втереться. А потом, может быть, еще какое бы задание дали.

– Ага, – сказал Борода. – Диверсию, например, совершить.

Комендант задумчиво кивнул.

– Да, – заметил он. – Не нравится мне этот гусь. Надо с ним конкретно что-то решать.

На глазах у Зайца выступили слезы.

– Парни, господа, да я. Да я…

– А что если взять его с собой? – спросил Рашевский.

Он поглядел на пленника.

– Знаешь, какая там станция дальше? – он неопределенно кивнул головой.

– "Марксистская".

– А в другой стороне?

– "Авиамоторная".

– А за ней?

– "Шоссе энтузиастов".

– Дальше?

– "Перово".

– Нет, ну ты погляди на него! – преувеличенно восхищенно сказал советник. – Какой молодец! Прямо ходячий справочник. Откуда все это знаешь?

– Да так, на схеме видел.

– Молодец. А что ты знаешь про эти тоннели?

– Да ничего не знаю. Я в этой части Метро, у вас, в первый раз.

– Ладно, – советник принял решение. – Возьмем его с собой. Назад к бандюкам тебе уже нельзя. Узнают, что ты тут все рассказал – убьют. Поэтому тебе лучше с нами. Понял?

Пленник энергично закивал головой.

– Вот так. Пойдешь с нами на "Шоссе". А там, как проявишь себя, то видно будет, что с тобой дальше делать. Согласен?

Заяц снова закивал.

– Спасибо, – затараторил он, еще не в силах поверить, что смерть только что прошла мимо. – Спасибо. Я не подведу, я покажу, докажу, – забормотал он.

– Тогда парни, – советник посмотрел на Бороду. – Возьмите его под присмотр.

– Это без проблем, – ухмыляясь, сказал толстяк, недобро поглядывая на пленника.

– Вот и хорошо, – советник посмотрел на часы. – Выходим через полчаса. Объясните ему что к чему, а мы пойдем, подготовимся, поговорим.

Советник вместе с комендантом вышли в коридор.

Через полчаса они покинули станцию. Преодолев замысловатую баррикаду, предназначенную для того, чтобы через нее ходили поезда, отряд вошел в тоннель. Впереди снова шел советник с дизелистом. За ними шагал Арутюнян, за которым пыхтел тяжело нагруженный пожитками новых друзей Заяц. Замыкали шествие Веник с товарищами, которые шли почти налегке. Веник то и дело поглядывал на свои новенькие часы.

– Ну а что говорить, – говорил Фил, узнав о самочувствии Деда. – Ты же сам, Веник сказал, что слышал, будто этот Доктор проводит эксперименты на людях. Вот может он и сделал такое лекарство, что наш старик уже чуть ли не на ногах стоит. Кто знает, какие у них еще чудеса есть. Не просто же так с их помощью Пахом несколько станций к себе привлек и Альянс сделал.

– Только что с этим Альянсом дальше будет, – сказал Борода. – Если тут такие дела у них.

– Ну и что. Распадется он – они снова к себе в бункер вернутся.

Веник подумал, что так оно все и будет. Если у Альянса начнутся проблемы, дезертирство и прочее, то все агенты Доктора вернутся назад. Но что делать остальным? Кому некуда бежать и некуда возвращаться.

– А люди? – неожиданно для себя вслух сказал он.

– Какие люди? – удивился Фил.

– Ну которые в Альянсе. Которые не агенты.

– А эти… Придумают что-нибудь, – сказал мастеровой без особой уверенности в голосе.

Они немного помолчали, а потом Фил рассказал им, что услышал на станции.

– Тут не чисто с этими тоннелями, – говорил он. – Местные откровенно их боятся.

– Да это мы уже слышали, – отмахнулся Борода. – Еще Шуруп говорил.

– Да. Говорил. Только одно дело слышать, а совсем другое тут быть. Говорят, что с "Авиамоторной" народ только и мечтает, как бы на "Ильича" перебраться. А на "Шоссе", говорят, вообще одни сорвиголовы остались. Его тут так и называют "Шоссе авантюристов".

Ему никто не ответил и беседа замерла.

Веник скоро почувствовал, что и правда, что-то не так с этим тоннелем. Он прошел в Метро уже немало, разные тоннели повидал, но было в этом перегоне до "Авиамоторной" что-то странное. Веник не мог понять, что именно, но возникающее чувство очень ему не понравилось. Впереди стелился самый настоящий туман.

Он обнаружил, что они уже довольно долго идут не разговаривая.

Через некоторое время, идущий впереди советник остановился. К нему подошел весь отряд и встал рядом.

Из тоннеля донеслись звуки. Что-то поскрипывало, слышались голоса. Впереди, в тумане, показались лучи фонарей.

Дизелист свистнул. Издалека донесся ответный свист.

– Состав идет, – сказал советник спутникам.

Веник подумал "что за состав?", но не стал ничего спрашивать. Молчали и остальные.

Наконец все увидели. Впереди показались идущие по рельсам вагонетки и Веник вспомнил, как и он не так давно в Тамбуре толкал тележки на свалку.

Здесь же тележек было больше, чем две. Низкая платформа с небольшими колесиками была похожа не тележки, что толкал Веник. Но наверху не было тяжелых ковшей. Здесь же сама тележка была очень высокой – более двух метров в высоту. Чуть ли не до потолка тоннеля.

Состав приблизился. Веник увидел, что каждый такой высокий вагончик толкают несколько человек. На нескольких вагончиках закреплены неяркие фонари. Достигнув их компании, состав не остановился. Рабочие кто кивнув, а кто и не глядя на них, проходили мимо толкая свои странные высокие вагоны.

– Что они везут? – спросил Веник.

– Биогор, – коротко ответил советник.

Состав скрылся в направлении "Площади" и они пошли дальше. Вскоре впереди показалось светлое пятно. Они подходили к станции "Авиамоторная".

Оказавшись на станции «Авиамоторная», Веник в очередной раз убедился в том, что ни одна стация в Метро не похожа на другую. По структуре, «Авиамоторная» немного напоминала «Марксистскую» и другие пилонные станции. Те же три длинных сводчатых зала разделенных колоннами, которые скорее были похожи на сжавшиеся пилоны.

Когда они шли сюда, Веник ожидал увидеть полупустую мрачную станцию, но "Авиамоторная" напротив оказалась ярко освещенной и, что удивительно, более многолюдной, чем та же "Площадь Ильича".

По залу деловито сновали люди. Много женщин, детей. Где-то половину станции занимали жилые помещения, состоящие из брезентовых перегородок.

Преодолев небольшой пост, они вышли на перрон пошли по платформе в противоположный конец станции. Многие встречные на пути жители узнавали советника и здоровались с ним. Веник видел удивление на лицах людей, которое видимо было вызвано тем, что руководство не часто выбирались на эти дальние станции.

Идя вдоль колонн, Веник с интересом смотрел на станцию и ее жителей. Пройдя в противоположный конец станции и пройдя мимо технических помещений, они оказались на узкой платформе над рельсами, где дежурили четыре человека. Рашевский и Васильич ушли в одно из помещений рядом, как понял Веник в администрацию. А остальные остались рядом с местными охранниками.

Это был пост, прикрывавший "Авиамоторную" со стороны станции "Шоссе энтузиастов". Четверо местных – два мужика, старик и молодой парень, сидели рядом с небольшой загородкой из ящиков, которую с натяжкой можно было назвать баррикадой. Из оружия у них была всего пара Калашей на четверых.

Пришельцы уселись на корточки рядом, отдыхая после пути. Веник не очень устал, но нагруженный Заяц, опустив вещмешки растянулся прямо на платформе.

Коротко познакомившись с местными охранниками, они присоединись к разговору.

– Как бы там ни говорили, а война будет. Это совершенно точно, – говорил сухой старикашка по имени Артур.

– Это вы про "Красный Диаметр"? – спросил Фил.

– Про него, – кивнул старик.

Веник вспомнил, что им что-то про войну, к которой готовится Красный Диаметр, рассказывал Андрюха.

– Так ведь, они вроде уже давно к ней готовятся, – сказал Веник. – Уже сколько лет.

– Вот! – живо откликнулся дед. – Готовились. А теперь скоро и к делу перейдут. Попомните мои слова. Так я говорю!

– Ну, если ты сказал, то так и будет, – усмехнулся один из охранников – рыжеусый мужик в черном комбинезоне.

Дед хмыкнул.

– Болваны, – выдохнул он. – Я такие дела нутром чую.

Его товарищи засмеялись. Веник вспомнил, про то, что Борода тоже "чует задницей", тоже ухмыльнулся.

Видя это, старик презрительно отвернулся от товарищей.

– А знаете ли вы, – обратился к пришедшим, – сколько мне лет? Вот, сколько бы ты мне дал? – спросил он Веника.

– Ну, не знаю.

– А ты предположи.

– Ну… Даже не знаю, – прямо сказал парень.

Старику могло быть сколько угодно лет. Может ему за сорок, может только недавно исполнилось тридцать. В подземном мире люди старели быстро.

– А мне, между тем, пятьдесят четыре!

– Вот как? – сказал Фил.

Веник уважительно посмотрел на старика. Это был очень солидный возраст.

– Да, ровно пятьдесят четыре. Я это точно знаю. И я уже много лет, не встречал никого старше меня.

Парень подумал о Деде. Сколько ему лет? "Надо спросить будет, как вернемся, подумал он. Вернее, если вернемся". На душе стало неуютно.

– И вот, – продолжал говорливый старик. – А знаешь ли ты, – он почему-то снова обратился к Венику, – на скольких станциях я жил?

– На скольких?

– На девяти! И не простых, а… – он замолчал, а потом продолжил. – Среди них "Динамо", "Маяковская", "Цветной бульвар" и "Пушкинская". Слышали вы про эти станции? Чем они знамениты?

Все молчали. Веник только заметил, что Заяц дернулся, словно что-то хотел сказать, но не стал открывать рта, опасливо косясь на Бороду. Это заметил и дед Артур.

– Ну? – сказал он тому. – Ты слышал что-нибудь о них?

– Знаю только, – сказал Заяц, – Что "Пушкинскую" бандиты вырезали.

– Вот! – старик поднял вверх палец. – Поняли теперь! А я оттуда до этого буквально за пару дней ушел. "Динамо" тоже вырезали. "Цветной бульвар" вымер.

– Это на "Цветном" эпидемия была? – поинтересовался рыжеусый.

– Да какая там эпидемия, – отмахнулся дед. – Стали разную радиоактивную дрянь с поверхности таскать, да и получили себе забот. Потом тех, кто выжил, со всех станций гнали, как чумных.

– А ты что? – спросил деда другой охранник, парень с выбитыми передними зубами.

– А я ничего. Я, как только все там началось, сразу оттуда ноги сделал. И везде так. Как только горячо становилось, я оттуда уходил, а потом узнавал, что потом там все медным тазом накрывалось.

– Так это что, – сказал один из охранников. – Получается, ты несчастье приносишь? Значит и нам кранты скоро?

Мужики засмеялись.

– Вот тебе! – старик показал ему неприличный жест, согнув локоть. – Ничего я не приношу. Это если бы я как блоха, прыгал по станциям, а они потом вымирали, то да… А я беду чую! И сколько раз людям говорил – держитесь меня – не пропадете. Ан нет, все такие умные – сами знают, что надо делать. А потом смотришь на такого умного, а он уже труп.

– Так, а что ты насчет "Свободы" скажешь? – спросил Борода. – Какой твой прогноз?

– Я прогнозов не даю. Просто вижу тенденции, – старик обвел слушателей многозначительным взглядом. – Чую, когда ноги уносить надо. А если хотите знать, то если война будет, то мы тоже в нее втянемся. Помяните меня. Ведь Диаметру все кольцо нужно, а "Свобода" своей "Таганской" ведь тоже на кольце, так что они ее в покое не оставят.

– Значит, и мы в войну ввяжемся? – спросил толстяк.

– Вероятно, – кивнул дед с удовольствием.

Веник понял, что разговоры о близкой войне были его любимой темой.

– И вот наша "Авиамоторная" идеальное место, чтобы тут отсидеться и осмотреться, переждать все это. Но не стоит думать, что "Диаметр" до нас не дотянется. Дотянется как миленький!

– Ну ты это, Артурыч, смотри, – сказал рыжеусый. – За такие разговорчики… Тем более, что сам Рашевский здесь.

Старик не ответил. Они недолго помолчали.

– А вы-то сами, давно здесь? – спросил рыжеусый Бороду. – Чего-то я вас раньше не видел.

– Недавно.

– На "Свободе" обретаетесь?

– Нет, на "Ильича".

– Да? Ну вот пройдетесь тут немного. Небось, слышали про наши тоннели? – мужик неопределенно мотнул головой.

Веник, Борода и Фил посмотрели дальше в пасть темного тоннеля. Проследив их взгляд, старик сказал:

– Вот это и есть тот тоннель, что на "Шоссе" идет. Потом будете говорить, что рядом были.

Охранники усмехнулись.

– Послушайте мужики, – проникновенным голосом сказал Фил. – А что у вас тут на самом деле в этих тоннелях происходит? Только без дураков, без этих сказочек вроде "знакомый знакомого рассказывал".

Старик невесело усмехнулся.

– Если без дураков, то чтобы тебе голову не забивать, скажу просто, не слушайте эти басни, но держитесь мест подальше. И тогда все у вас хорошо будет!

– А зачем вам это надо? – спросил беззубый парень у Фила.

– Затем, что мы наслушались уже тут всякого и главное, мы сейчас идем на "Шоссе".

– С советником?

– С ним.

– Вот как?

Охранники удивились.

– Эх парни, – сказал рыжеусый. – Раз надо, то идите. Но что мы вам тут будем рассказывать? Я сам раньше на "Шоссе" бывал, и не раз. Скажу только – чертей я не видел в тех тоннелях, но не по себе там. Может это из-за баек, а может… Вы же про Пахома сами слышали. Нет ведь нужды рассказывать?

– Да про Пахома мы слышали, – отмахнулся Фил. – Есть что-либо конкретное у вас или это тут народ сам себя байками до истерик доводит?

– Да как тебе сказать, – подал голос дед Артур. – На всех крайних станциях, ну где кончаются обитаемые места, везде такие байки есть. Где-то больше, где-то меньше. Но что касается личного опыта…

– Вот вы про Федора Ускова слышали? – обратился к слушателям старик.

– Это которому ноги вагонеткой отрезало? – лениво поинтересовался лопоухий парень,

Старик вспыхнул.

– Не, ну ты думай, да? Ноги отрезало Ухову, а это Усков. Да и зачем бы я вспоминать его сейчас стал бы? А?

– Точно, – флегматично поддакнул мутный мужичок рядом. – Это Ухову ноги отрезало.

– Все! – старик раздраженно махнул рукой. – Разозлили вы меня. Не буду рассказывать!

– Да ладно, мы чего. Мы так, – сказал парень.

– А! – старик снова махнул рукой. – Вы-то ладно, плевать мне на вас, но вот они, – он посмотрел на Веника и его товарищей. – Вам расскажу.

Венику было совершенно все равно что старик собирается рассказывать. Он сидел молча и только лениво прислушивался к разговору. Будущий путь на "Шоссе" беспокоил его куда больше, чем всякие местные басни и легенды.

– Значит так, – сказал старик. – Вы ведь тут зеленые все. Считай и Метро не видели толком и не знаете о Федоре Ускове. А ведь это такой человек! Он может быть единственный, кто почти все Метро вдоль и поперек исходил. И ладно, если бы он был просто сорвиголова, каких тут как грязи. Обойдут раз кольцевую линюю и героями себя считают. А он не такой… Да что там говорить. Чего одна память его стоила. Бывало назовешь ему, к примеру, станция "Савеловская". Так он сразу и скажет – небольшая община там живет. Человек двадцать. Проход через нее свободный. Главный – некто "Бригадир". Если какие вопросы, обращаться лучше к его помощнику Иванычу.

Вот! И так по всем станциям! Все знал и помнил.

– Ну, круто, – сказал беззубый парень. – Только чего ты про него вспомнил?

Старик скорчил недовольную гримасу, но даже не посмотрел на парня и продолжил:

– Вот такой был человек. Одно слово – необыкновенный! А осторожный какой! Я ведь с ним тоже немного попутешествовал. Помню, было это, если не ошибаюсь на "Полянке". Собирались мы с ним выходить на "Серпуховскую". Вроде все нормально, только в тоннель вошли, как он останавливается и говорит – Нет, не пойду я. Если хочешь, один иди. И назад. Я с ним. Два дня на "Полянке" обретались, а потом только пошли. И только пришли на "Серпуховскую", как нам рассказывают, что на днях какие-то отморозки сразу пятерых в тоннеле порезали.

Старик замолчал, переводя дух. Веник заинтересовался рассказом, но не понимал, зачем старик это им рассказывает. Слушатели рядом тоже молчали.

– И вот, – снова начал старик. – Я с ним здесь встретился. Да здесь, на "Авиамоторной". Это почитай сразу после Пахома было. Ну увиделись. Немного поговорили, но главное, что…

Старик понизил голос и все слушатели, даже Заяуц, невольно приблизили свои головы к нему.

– Что его наняли. Наши. Там – старик показал пальцем наверх, и Веник понял, что тот говорит про руководство Альянса.

– Я, конечно, ему в задницу не лез с вопросами, но так понял, что они что-то ему очень дорогое за это пообещали.

– За что пообещали? – не выдержал и спросил Веник.

– А за то! За то, что он пройдет по всей линии, туда за "Шоссе", до самого конца и разузнает, что там и как!

Слушатели молчали и в глазах каждого читался немой вопрос о том, что случилось дальше с этим Усковым.

Старик, видимо, только этого и ждал. Насладившись всеобщим вниманием, он продолжил свой рассказ.

– А ничего! Ушел он и сгинул. Вот как! Я же только что сказал, какой он осторожный был! И то – сгинул! И ведь это не пацан был. А вы все тоннели-тоннели…

– А что тут у вас за "чертовы шаги" такие? – перебил его мастеровой.

Реакция охранников удивила Веника.

Они зашикали и сразу начали оглядываться.

– Тихо ты, – сказал старик понизил голос. – Ты поосторожнее с этим. У нас здесь за это… Особенно сейчас…

Охранники стали озираться. Но вокруг было спокойно. Со стороны станции все также доносится спокойный людской гул, а двери рядом плотно закрыты.

– Ну а все-таки? – спросил Борода. – Что это такое?

– Да как сказать, – сказал рыжеусый понизив голос. – Это на "Шоссе" впервые уже после Платона появилось. Как мне рассказывали, был там случай – сидит народ на посту. В тоннеле тихо и темно. Слушают, значит. И вдруг шаги. Кто-то прямо на них идет. Ну, командир и решил не шугать его. Думают, как подойдет, так прожектор включат, осветят гостя, а там видно будет, что делать.

Все молчали, внимая рассказчику.

– И вот сидят они, ждут. А шаги все ближе. И уже вот совсем рядом! Включают они прожектор, а в тоннеле пусто. Никого. Вот так вот. И с тех пор это неоднократно повторялось. И в обоих тоннелях там. Вот и назвали их "чертовы шаги" И вот теперь и говорят… Ну что… Тут…

Рыжеусый снова воровато огляделся.

– Так может эти, но кто идет, куда в щели прятались там? – спросил Фил.

– Ну да! Там ведь тоже не дураки сидят. Нормальные мужики. Тоже так думали, проверяли, да только некуда там спрятаться. Такое ощущение, словно невидимки это.

– Ну а из вас-то кто слышал эти шаги?

Охранники замолчали.

– Понимаешь, какое дело, – подал голос охранник со шрамом на щеке, который раньше молчал. – Тут, вернее там, на "Шоссе", – он кивнул головой, – Не все так просто. Не простые там места и если где-нибудь, на "Ильича" народ от страха обосрется услышав "шаги", то на "Шоссе" на них давно уже внимания не обращают. Есть у них страхи и пострашнее.

– Какие, например? – спросил Борода.

– Например "Зов тоннелей". Слышал про такое?

Сразу несколько человек – дед Артур, рыжеусый и Борода открыли рты, чтобы что-то сказать, но тут скрипнула рядом дверь и они быстро замолчали. Из двери вышел Рашевский. Мужик со шрамом и остальные местные сразу отвернулись в сторону, будто им и дела не было до пришлых.

Советник коротко переговорил с Филом и Бородой, после чего их отряд, за исключением Васильича обосновался в одной из служебных комнаток станции. Как объяснил им Рашевский, здесь они подождут поезд, который с минуты на минуту должен был прибыть с "Шоссе энтузиастов".

– Интересно, – сказал Веник. – Неужто специально за нами поезд прислали?

– Да какая разница, – перебил его Фил. – Главное не это.

– Парни, – обратился он ко всем, включая Зайца и Арутюняна. – Вы сами слышали, что местные говорят. Все эти "чертовы шаги" и прочее… Байки все это. Понятно вам? Поэтому выбросьте всю эту ерунду из головы. Есть у нас заботы поважнее.

Они расположились на скамейках в комнате. Все молчали. Несмотря на уверенность Фила, что все страшное, что говорили про тоннели за "Шоссе", байки, на душе у Веника было не спокойно. Появилось предчувствие чего-то нехорошего.

Скоро им в комнату принесли еду. Не успели они поесть, как появился советник, который выглядел очень довольным.

– Ну вот, – говорил он, потирая руки. – Все устроилось. Поезд пришел, поедем как белые люди.

Веник не понял, что значит выражение "белые люди", но то, что не придется идти пешком по этим дурным тоннелям, ему понравилось.

Выйдя на платформу они увидели "поезд", который представлял собой немного удлиненный мотовоз с будкой на низкой платформе.

Идя к нему по платформе, Веник обратил внимание, что давешние охранники совсем не смотрят на них.

"– Неспроста все это, – подумал парень. – Видимо, у них тут за смелые разговоры попасть может".

Набившись в будку мотовоза, они коротко познакомились с тремя машинистами, хотя как потом понял Веник, машинист был один, двое остальных сидели на мотовозе для охраны, а может и просто, чтобы страшно не было.

Мотовоз тронулся и станция осталась позади. Теперь они ехали по темному тоннелю, освещаемому яркими фарами мотовоза. В будке царил полумрак, в котором Веник видел "машинистов", которые напряженно вглядывались в тоннель.

Ехали спокойно. Веник успешно гнал тревожные мысли из головы.

Вскоре мотовоз сбросил скорость и пригасил фары. Веник вытянул голову и заметил впереди очень светлое пятно. Ясно было, что впереди станция, но только яркий свет обескуражил парня. В мыслях он представлял станцию "Шоссе энтузиастов" полутемной заброшенной станцией, а тут такой яркий свет.

Выйдя на перрон, Веник заметил, что платформа совершенно пуста. В дальней его части находились какие-то механизмы, видимо для погрузки чего-то на вагонетки, вереница которых стояла рядом с перроном.

Оглядевшись, стало понятно, что "Шоссе энтузиастов" – это полноценная пилонная станция с широкими стенами между главным залом и платформами. Почти все проходы, ведущие в центральный зал станции были заделаны решетками, что невольно вызвало у Веника воспоминание об "Университете". И если там то были отдельные клетки, то здесь центральный зал был одной большой клеткой. Кроме того, многие проходы были заделаны наглухо и превращены в комнаты.

Они прошли через дверь в решетке и вышли в центральный зал, который поразил Веника. Хорошо освещенный зал был совершенно пустой. Ни одного человека на станции! Вдали виднелись какие-то железные ворота. Вероятно они скрывали эскалаторы. В этой же части зала, эскалаторов не было. В стене находилось несколько дверей. Перед ними небольшая баррикада. Все вместе они зашли в комнаты, которые занимала администрация станции.

В коридорчике, по которому они шли, снова никто не встретился.

Какая странная станция, думал Веник. Где же народ?

Они прошли несколько помещений и оказались в длинной полутемной комнатке заставленной пустыми стеллажами. Свет давала дрожащая лампочка, светившая на последнем издыхании. Там советник познакомил их с несколькими местными, среди которых были комендант станции и его заместитель.

По виду они никак не были похожи на сорвиголов, каковыми считали местных обитателей на других станциях. Комендант являлся еще довольно молодым широкоплечим мужиком с открытым лицом и серыми волосами. Его заместитель был крепким толстячком, который живо напомнил Венику такого же заместителя начальника поста на "Площади Революции".

Совещание началось сразу же.

– Значит так, – сказал советник, возбужденно потирая руки. – Сразу перейду к делу. Выходим немедленно. Нечего нам тут рассиживаться…

– Погодите советник, – перебил его Фил. – Что значит "нам"? Вы что тоже идете?

– Конечно иду. Я тут решил…

– А вот этого не надо, – быстро сказал мастеровой. – Это совсем лишнее.

– Почему это?

– Да потому. Что здесь вы главный, а в тоннелях я предпочитаю сам командовать. Это я вам прямо скажу. Поэтому неловко будет если я вам приказывать буду. Да и какой смысл вам туда соваться? Мы-то знаем, зачем идем. А вы и тут пригодитесь.

Рашевский и комендант обменялись многозначительными взглядами.

– Ну если так, – медленно сказал советник. – А и правда, чего мне там под ногами путаться. Хотя, если честно, я уже решился… Да и ладно, – оборвал он сам себя. – Это не прогулка. Поэтому, вы выходите сейчас. Если есть какие вопросы, то давайте их сейчас и обсудим.

– Есть вопросы, – подал голос Борода, выходя из тени под лампочку. – Во-первых, по какому тоннелю надо идти?

– Если смотреть отсюда, то по левому.

– Ясно. Как выглядит этот лагерь?

Рашевский посмотрел на коменданта. Тот сказал:

– Да никак он не выглядит. Просто в тоннеле стоит вагон грузовой с компрессором, а за ним мотовоз. Рядом, слева есть проход в несколько помещений. Там и был лагерь Платона.

– Понятно, – сказал Фил. – А мотовоз этот точно в рабочем состоянии? Я к тому, заведется ли он?

– Должен. Почему нет?

Тут Венику в голову пришла неожиданная мысль.

– Послушайте, – сказал он. – А если он работает, то почему вы его там бросили?

– Да, точно, почему? – спросил Борода.

Рашевский снова переглянулся с комендантом.

– Тут вот какое дело, – сказал советник. – Я вам врать не буду и сразу скажу, что к чему. Когда все это случилось, ну вы понимаете, про что я. Там все было на месте. Так ведь?

Он повернулся к коменданту. Тот кивнул. Веник понял, что советник говорит о мотовозе.

– Тогда ведь что-то вроде паники вышло. И мы ничего там и не предпринимали, сразу назад отошли. А потом послали нескольких за мотовозом. Они вернулись и сказали, то он сломан и не заводится. Но как потом выяснилось, эти ребята никуда не ходили, а в тоннеле просидели и вернулись. Ну и потом ходило туда еще несколько разведчиков.

Веник сразу вспомнил про Ускова. Значит были разведчики, что вернулись назад?

Рашевский тем временем продолжал:

– Все заявили, что мотовоз в полном порядке, хоть они его и не пробовали завести. Да и в любом случае у вас есть Васильич, он для этого и идет на всякий случай. И еще. Мы тут подумали и решили дать несколько канистр с топливом с собой вам. Мало ли что, может там в баках пусто, а это хоть и мизер, но до станции должно хватить. Они уже готовы.