Текст книги "История кочующего экипажа (СИ)"

Автор книги: Александр Федоренко

– Похоже действительно на нас заходят. Артем вызови штаб – пусть свяжутся с летунами. Борис внимание!

Но это все время, время во время атаки. Первый же самолет, сбросил на ползущие танки и перепуганных мотострелков, все свои бомбы. Разрывы, осколки, воронки, плотный огонь со стороны немцев. Пехотинцы вынуждено залегли, а танкистам пришлось надеяться на везение и мастерство водителей.

– Люки закрыть! Борис лавируй ближе к воронкам.

– И как в детской игре – подумал Артем – на кого бог пошлет…

Но на самом деле, как-то ускользнуть из-под авиаудара, ускользнуть невозможно, но передвигаясь, шансы увеличиваются. Ведь если упреждение можно рассчитать, то при движении зигзагом, это никак не сделать. А тут еще повезло – такой жуткий сброс бомб, длился не долго. Когда первые самолеты, один или два, сбросили свой груз, то они увидели что это «тридцатьчетверки», и прекратили бомбежку. Они вовремя опомнились – по всей видимости, летчики были дезориентированы, и не знали – где враг? Вероятно, первая заявка командования танковых корпусов и пехотных дивизий, была выполнена авиацией с опозданием, они считали, что на позициях за рекой все еще немцы, а были уже свои войска…

Стрелки-радисты запросили разъяснений по радио, и уже по новым координатам, которые передали из штаба полка, летчики направили свои машины. Так совместная атака, увенчалась успехом, на другом берегу удалось не только закрепиться, но и выбить немцев с их позиций. Наступление гитлеровцев, не принеся никаких успехов, захлебнулось, и хотя, об обе стороны понесли серьезные потери, вот только немцы перешли к обороне. Фашисты, теперь, после понесённых ими потерь, действовали небольшими группами и далеко не так напористо, как в предшествующие дни. Во всем этом, чувствовался надлом их сил и, в особенности, духа. Несомненно, они уже видели провал планов своего командования.

Бои шли уже в траншеях, танки продвинулись дальше, и пытались обосноваться на новом рубеже. Олег, приказал Генке зарядить пушку, а Артему собрать роту по рации, Борис справлялся сам, и лейтенант занялся просмотром обстановки.

– Все, кажется на сегодня, мы отвоевались – в скорости проговорил он – теперь движемся на соединение с батальоном. Артем, передавай роте – следовать за нами вправо.

Почти «сухими», и с боезапасом на исходе, двинулись на воссоединение с передовыми ротами батальона. Такой маневр означал, что вскоре Олег возглавит только взвод, и свободы действий станет меньше.

– Пора нам сваливать – решил Артем – больше тянуть нельзя. Придется угонять танк.

Но уйти в сторону прямо сейчас, было бы глупо и подозрительно. Плюс Олег должен был сказать, что да, пора настала, и момент подошел. Но тот молчал, танк двигался, и момент был упущен.

– Ладно, не сейчас, но по-любому сегодня…

Повернули вправо в обход лога, Борис нашел место, где можно было в него спуститься, и увел за собой роту. Еще немного прошли по его дну и решили выбираться на другую сторону. Взобравшись на другой скат, при оглядке мест боев, все экипажи были поражены открывшейся картиной: горели хлеба, чуть вдалеке горели деревни, а начавшийся бой уже собирал свою жатву – горели танки, автомашины. Над равниной стелились клубы дыма. Двинулись дальше, и вскоре показались «тридцатьчетверки» роты и батальона, Олег скомандовал:

– Всем стоп! Расположить машины! – И полез наверх.

Вот тут и появилась возможность, все обсудить.

– Уходим ночью, или под утро – проговорил Артем – Чтобы без кипиша, на этом танке. Поэтому Боря, нужно его удобно расположить.

– Понял. Но машину нужно заправить.

– Думаю, сложностей с этим не будет – все должны дозаправиться.

Так оно и вышло, спустя время, появился лейтенант, и распорядился:

– Поступила команда – как только подойдут автозаправщики, и инженерная рота – всем дозаправиться, пополнить ГСМ, вооружиться, и ждать дальнейших распоряжений. Надолго не обосновываться. Танки не вкапывать, укрепления не сооружать.

– А поесть? – Поинтересовался Борис.

– Обещали подвести. А пока на сухпае….

Пока приводили в боеготовность танки, приблизился вечер, а с ним, поступил и новый приказ:

– В ночь с 15 на 16 июля, частям их танковой бригаде, предписывалось, сдать участок обороны, частям 204-й соединенной дивизии, и к 5 утра 16 июля, сосредоточиться в роще, в двух километрах северо-восточнее Владимировки. Там занять оборону во втором эшелоне на рубеже ската высоты 242,0.

Началась передислокация, поломав все планы старшего сержанта Кравцова, и его экипажа. Танки уже вышли к указанным позициям, но препятствием стало минное поле. А приказ выполнить необходимо. В ночи, никакое разминирование невозможно успеть сделать. Командование бригады оказалось в тупике. И тогда, находившийся почти в отчаянии Артем, решил вмешаться. Его решение было рискованным, в какой-то мере неосторожным, и могло привести к плачевному исходу.

Олег, выслушав его, кивнул, привел себя в надлежащий вид, и отправился к комбату, оставив весь экипаж в нервном ожидании. Прошло около получаса, за которые пани, едва не извелись, но тут пришли за Артемом, вернее здесь – сержантом Николаем Заречным. Артем понял – все теперь зависит от него. Его сопроводили не в штаб, и не на КП, а отвели в голову колонны, где в свете прожекторов, совещались офицеры высокого ранга.

– Сержант Заречный – по форме представился Артем – радист экипажа танка…

– Отставить. В курс дела, лейтенант нас уже ввел. Конкретно – что предлагаете?

– Пройти на танке с более широкой базой, с тралом если есть, а если нет, то провоцируя детонацию выстрелами.

– Это безумие, но допустим. У вас есть такой танк на примете. Это КВ, или что-то друге?

Тема прямо посмотрел в глаза комбрига, затем комбата, внутренне собрался и отчеканил:

– Есть, стоит в десятке километров отсюда. Я командир экипажа опытного образца объект 434. Отдельный испытательный батальон при Харьковском заводе.

– Но завод же, эвакуирован.

– Это так. Но верховный хотел видеть опытную модель в действии, вот и перегоняли. Заодно решили испытать как следует. А во время полевых испытаний, в машине произошла поломка. Мы ее устранили, но увести из зоны боевых действий не успели. Спрятали в лесополосе. Документы предоставить не могу – они у меня там. Прошу выделит взвод для прикрытия – опытную модель необходимо доставить в столицу. Но сейчас главное вывести из района. Вызываюсь быть проводником-добровольцем. Это продолжение испытания. Предлагаю пройти минное поле на ней, ведь цель бригады сделать это быстро, а не тихо.

Наступило молчание, и казалось само время, остановило свой бег.

– Неожиданно – наконец проговорил полковник, и посмотрел на часы – я так понимаю дело секретней некуда…. Задал ты мне сержант задачу. Ладно, дерзайте, секретность я обеспечу. Сушкин принимай свой взвод, и выдвигайтесь немедленно.

– Товарищ полковник еще одно…

– Что?

– Если подорвемся, обещайте уничтожить машину. В хлам.

– Хорошо. А сейчас – поспешите.

– Есть. – Артем козырнул, и они вместе с Олегом, бегом бросились к своему танку.

По пути, лейтенант приказал двум экипажам взвода, выруливать, и готовиться следовать за его машиной. А у танка, с номером «79», и так переминались с ноги на ногу, уже ожидающие танкисты.

– В машину! – Бросил Олег – последняя фаза подошла. Артем сразу готовь радиосвязь с взводом.

Танкисты мигом забрались в танк, каждый занял свое место, и приступил к обязанностям. Заканчивались десятые сутки, начинался новый виток.

Эпилог

Ночь, моросящий мелкий дождик, от речек поднимается туман, но танковый взвод упорно движется известным только им маршрутом. Артем и Олег, все время уточняют по карте, любые ориентиры, и смены направлений, ибо напрямую тут не двинешь. В памяти экипажа старшего сержанта Кравцова, нет ничего – они просто уходили от преследования, и естественно не запомнили – как и где двигался их танк. Теперь этот путь, требовалось пройти хотя бы приблизительно. Восстанавливая перед собой движение бригады, с того момента как они в ней оказались, они бы выехали к полю, на котором состоялось сражение утром-днем пятого июля. Хотя не совсем к нему, потому как оно закончилось, в момент побега «тридцатьчетверки», а началась просто еще не особо наезженная степь.

Найти путь к лесополосе в ночи – нереально, но лейтенант Сушкин, был, ни кем иным, как аватарой человека очень непростого. Вот он и давал необходимые подсказки.

– А чья сейчас там территория? – Поинтересовался Генка – наша или немецкая?

– За сегодняшний день, много где, все изменилось. Но мы выяснять – кто именно держит оборону, не будем. Шугать тоже никого не станем – проскочим к лесополосе по краю ложбины. Той, по которой уходили, пока нас свои не обстреляли. – Ответил Олег. – У немцев и раньше оборона не была сплошной, а теперь вообще – опорные пункты, да наспех возведенные укрепления. Не проскочи по-тихому – обстреляем.

– А если нарвемся на батарею или танки с САУ? – Уточнил Геннадий.

– Тогда на прорыв – ночь как-никак – фрицы дрыхнут, успеем уйти.

– Мне бы такую уверенность…

Борис повел танк, огибая край поля, на котором, скорее всего, имелись противотанковый ров и укрепточки, две других машины проследовали за ним. В небо взлетели осветительные ракеты, но танки уже скрылись в низине у реки. Поворот, и вот и она лощина, лог, ложбина, узкая длинная впадина – Борис как по наитию вел танк, словно видел некую линию, по которой и ехал. Метр за метром, «тридцатьчетверка» приближалась к лесополосе. Сердца экипажа возбужденно стучали, танкистов охватил непонятный трепет.

– Впереди лесополоса – выкрикнул Боря – лейтенант – ставь охранение.

Здесь дождя не было, туман тоже не стелился, темный массив впереди был хорошо виден под светом звезд и месяца. Олег потянулся за наушниками, взял микрофон, и распорядился одному танку развернуться, и, погасив огни, а также заглушив двигатель сторожить. Командир второго танка Войчук, получил такой же приказ, его танк, должен был стать справа от начала кромки балки – на краю того самого поля. Сами они двинулись к живой стене из деревьев и кустов. Борис сбавил ход, и осторожно завел машину в прореху между деревьев.

Стали, словно подброшенные пружинами, выскочили из танка, и устремились к едва видимой «прятанке». Танковые фары, ручные фонари, и проникающий сверху свет, позволили хоть как-то все разглядеть.

– Вроде цела. Никто не рылся, «ласточка» на месте. – Воскликнул Артем – значит так, полностью от маскировки не освобождать, мелкие ветви оставить. Вперед!

– Есть – радостно ответили парни, и бросились в забросанную воронку.

Вскоре люки были освобождены от ветвей, подогнали «тридцатьчетверку», зацепили троса, Борис нырнул в люк, и принялся заводить танк.

– Олег, постарайся вытянуть машину. Действуйте синхронно. – Крикнул Артем.

– Вам, наверное, лучше тоже залезть. А то вдруг сейчас сработает, и вы переместитесь обратно.

– Ты прав. Тогда прощаемся.

Они по очереди обнялись, вылез и Борис, наговорили друг другу разных теплых слов, и, пожав руки, разошлись по машинам. Рев двигателей, медленное натяжение тросов, увеличение оборотов, «шестьдесятчетверка» поползла по скату воронки, Т-34, упорно тянул ее наверх. Одновременно вытягивая «ласточку», и выезжая на ней, танкисты произвели ее выезд из воронки. Все ненароком ожидали, что время совершит скачок, но ничего не произошло.

– Все-таки нужно какое-то завершение – понял Артем – или это Олег хитрит?

– Есть! – Заорал тем временем, Генка – вышла как миленькая.

– Это только четверть дела – главное Перенос! – Заметил Борис.

Остановились, переоделись назад в свою форму, Артем не стал избавляться от документов, и наград, погибших танкистов, и попросил лейтенанта:

– Олег, к тебе большая просьба – останки парней захорони так, чтобы мы их нашли, несмотря на разность в расстоянии и времени.

. – Хорошо – сделаю.

– Так, а теперь за работу – нарубить свежих ветвей, чтобы листвы побольше, и укрепить на броне.

Используя ножи и лопатки, а также проволоку, насрезали и укрепили ветви акации, маслины, и других пород с низкой кроной.

Придирчиво осмотрев внешний вид Т-64, Артем бросил:

– Все, по машинам – время-то идет. Я пожалуй в «тридцатьчетверке» поеду, Борис ты безотрывно за нами.

– Есть.

– Тогда выдвигаемся, и надо бы сена по дороге раздобыть где-нибудь – поэтому смотрите.

Экипаж располовинился, и сев в разные танки, тронулся в обратный путь. Олег дал указание двум другим экипажам, занять место в голове этой мини колонны. Пока нужно было сосредоточиться лишь на вождении, но на случай столкновения с фашистскими гарнизонами, оборонительными рубежами, или танковыми группировками, нужно было быть готовыми к бою. Потому заряжающие особо не расслаблялись, стрелки тое перебывали в напряжении. Один лишь Геннадий, возился с наследством предыдущего экипажа, обнаруженного ими, еще когда «ласточка» находилась в боксе.

– Обеспечу нас музычкой…. – Пояснил он – диск тут есть, нужно только запитать, и выводы сделать на динамик.

– Ага, а то вдруг подорвемся без трала – угрюмо – откликнулся Борис.

– Не должны. Учебных снарядов должно хватить, чтобы вызвать детонацию. А в пулеметах боевые. Будем простреливать дорогу перед собой, и ехать не спеша.

– Нужно бы еще прожектор установить. И молиться, чтобы все сработало.

– Человек предполагает, а бог располагает…

* * *

Ночь, прожектора едва разгоняют туман и тьму, Туман низко стелется над сырой травой, и парующей землей. Час поздний, но вдоль полевой, фронтовой дороги, по обеим ее сторонам, замерли колонны танков и бронетехники. Приказ отдан четки:

– Всем принять в сторону, и пропустить одну боевую машину.

Никто не знает – что это за это экипаж? Не догадывается о поставленной перед ним задачей. Все просто ждут. Ждут когда отдадут приказ:

– Вперед!

Но пока из иглы и тумана выскакивает полковничий газик, и словно проверяя дорогу, проезжает с десяток метров, и сворачивает в сторону. Там останавливается, и тоже, чего-то ждет. Танкисты в недоумении, если впереди поле с противотанковыми минами, и до утра его никто не разминирует, а двигаться нужно, то необходимо искать обходные пути. Иначе срыв, иначе не поспеют к срокам. Чего же выжидают командиры? С тралами тоже никого не видно.

Неожиданно, из темноты доносится нарастающий звук двигателя, а вмести с ним и шелест, и лязг гусениц. Прожекторные лучи мощно рассекают темень, но все равно – кто едет не понять. Лишь некоторым экипажам, с трудом удается различить конфигурацию не обычной машины. Это скорее, какое-то бронированное чудовище, на котором ветки и сено – так что, опознать ничего не удается.

– Боря потихоньку. – Скомандовал Артем – Гена огонь! А сам нажал на клавишу старенького СД-плеера, который они нашли в «ласточке» и привели в порядок, подключив к питанию и динамику.

Сквозь рев, шум, и лязганье, едва слышно полились звуки музыки и слова песни Сектора Газа:

 
Водку я налил в стакан и спросил.
И стакан граненый мне отвечал:
«Сколько жил и сколько в жизни ты своей потерял».
Этого никогда я не знал.
«Сколько жил и сколько в жизни ты своей потерял.»
Не задумывался я и не знал.
 
 
В жизни я встречал друзей и врагов.
В жизни много всего перевидал.
Солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал,
Но я смысла жизни так и не узнал.
Солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал,
Но я смысла жизни так и не узнал.
 
 
Дым от сигарет мне резал глаза,
Мои внутренности спирт обжигал.
Много в жизни я любил, много в жизни презирал,
Но я жизни все равно не узнал, а-а.
Много в жизни я любил, много в жизни презирал,
Но я жизни все равно не узнал.
 
 
Не искал покоя я, видел Бог.
И не раз я покидал родной дом.
Выбирал я пред собой сто путей и сто дорог,
Но конкретной выбрать так и не смог, а-а.
Выбирал я пред собой сто путей и сто дорог,
Но конкретной выбрать так и не смог.
 
 
Выйду я на перекресток дорог.
Я свободный воздух грудью вдохну.
Я смахну с лица рукой огорчения слезу,
Буду ждать свою счастливую весну, а-а.
Я смахну с лица рукой огорчения слезу,
Буду ждать свою счастливую весну….
 

Вспышки от выстрелов, взрывы, и начавшийся дождь, с громом и молниями, все смешалось. Проход, по мере движения «ласточки», прокладывался. И через некоторое время, «тридцатьчетверки» пошли, но странная машина обнаружена не была…. А вмешавшиеся силы природы, которые в расчет естественно не бралось, свое дело сделали. Так как лог Кубасовский, после дождя превратился в труднопроходимый участок для танков, то 1-й танковый батальон, до 20.00 16 июля оборонял прежний рубеж. А и к 23.00 16 июля сосредоточился в роще 1 км северо-восточнее Вознесеновки.16 июля 1-я танковая бригада, была выведена из боя, а 2 августа, после пополнения танками и личным составом, в авангарде 8-го механизированного корпуса перешла в наступление на позиции вермахта на юг…

17 июля, со стороны советской армии, началась Изюм-Барвенковская операция. Советское командование в ходе этой операции, поставило цель окружить донбасскую группировку немцев. В ходе операции, советской армии удалось форсировать Северский Донец, захватить плацдарм на его правом берегу и самое главное – сковать немецкие резервы на данном участке фронта. Курская битва продолжалась.

… Блеснула мощная вспышка, небо раскололось, и экипаж обнаружил вокруг себя, у засыпанной и оплывшей ворони: а вокруг был, уже привычный лес, парни возликовали.

– Есть!

– Ура. Получилось.

– Мы вернулись.

Чуть погодя, Артем скомандовал:

– Возвращаемся к ранее поставленной задаче. Уничтожить условного противника! Борян вперед! Гена наводи. Покажем выскочкам – как нужно воевать.

– Есть командир.

Двигатель взревел, гусеницы впились в грунт, и они выметнулись из леса, на спуске с косогора выстрелили в застрявший в грязи танк, и свернули влево. Получилась лобовая атака, экипаж Воронцова, хоть и был образцовым, боевого опыта не имел, Генка же таким теперь обладал – два выстрела в уязвимые места, и можно возвращаться на исходную. Поставленная задача не только выполнена, они просто поломали весь задуманный комбатом, спектакль. От осознания этого, и так не важное настроение, съехало ниже нуля. Теперь все видится по-другому – главное не только отличиться, показать неплохой результат, но и не подвести комбата.

– Надеюсь, ему сильно не влетит – подумал Артем – в принципе, все было показательно. Только чересчур.

Тем временем на КНП.

– Ну, подполковник, считай, ты нас развлек и удивил – воскликнул полковник Петров – прямо шоу устроил. Правда, показал свою выучку только один экипаж, остальным он такой возможности не дал. Теперь пусть остальной состав, покажет свою подготовку. Командуй, пусть следующая пара выдвигается на исходную.

– Есть – ответил повеселевший комбат, чувствуя, как с плеч уходит давящий груз.

Он отдал команду, и некоторое время, ушло на наблюдение за учебными боями «восьмидесяток».

– Посылай теперь их на огневые рубежи для стрельб. Пусть уже выдвигаются – поглядим. – Распорядился комбриг.

– Погоди – остановил комдив, подполковника – хочу увидеть тех, кто сидит в «шестьдесятчетверке».

– Сейчас вызову. – Ответил командир танкового батальона, думая о том, чтобы экипаж старшего сержанта Кравцова, не устроил ему какую-то «подлянку».

Но вскоре, когда они покинули КП, он не поверил своим глазам – у танка, в ожидании командиров, стояли как будто, совсем другие парни. Настоящие прожженные воины, уравновешенно спокойные, почему-то усталые, и словно бы постаревшие.

– Старший сержант Кравцов – представился Артем – товарищ комдив, разрешите обратиться к товарищу подполковнику.

– Разрешаю.

– Товарищ подполковник – разрешите доложить? – Чуть надтреснутым голосом, проговорил Артем.

– Докладывайте.

– Вверенный мне экипаж, поставленную перед ним задачу, выполнил. Роль мишени, отыграли по-полной. Подбито три учебные цели.

– Поздравляю с отличным результатом. – По очереди, потянул руку, гвардии полковник Колесников.

– Служу отчизне.

– Благодарю за службу. Где научились так сражаться?

– В первой гвардии танковой армии – отчеканил Артем, что было правдой для всех – с 2016 года, их дивизия вошла в состав, возвращенной 1-й ТА.

Офицеры заулыбались, а он тихо добавил:

– Первой роты, первого батальона, первой танковой бригады…. На Курской Дуге.

– Что вы сказали? Не расслышал?

– Во время прохождения маршрута, при укрытии в лесополосе, нами обнаружены останки бойцов Красной Армии – наших собратьев танкистов. Вот их награды и документы – протянул Артем, медали и книжечки. – Разрешите после завершения учений, захоронить их, как положено?

– Разрешаю. Мы посодействуем. А теперь вернемся к продолжению вашей службы. Вскоре ожидается поступление новых машин Т-80БВМ, это уже почти, танки четвертого поколения. Из первой партии – первая же машина ваша. Освоите – отчитаетесь. И подумайте о контракте. А сейчас, следуйте к роте, поддержите товарищей.

– Есть.

Экипаж поспешил забраться в танк. В глазах у танкистов, было нечто такое, что комдив спросил тихо:

– Они что, воевали? Командировки в горячие точки?

– Никак нет. С начала призыва здесь. – Ответил Комбат.

– Странно, такие взгляды, только у участников боевых операций.

…Поздно вечером, когда подполковник Изотов, находился дома, и готовился ко сну, неожиданно зазвонил телефон.

– Ну что там еще – проворчал он, взял трубку, и нажал кнопку: – Алло?

– Товарищ подполковник, это дежурный по роте, Звягинцев. У нас тут ЧП небольшое. Не знаем, что и делать? Я ротному доложил, но он без понятия – какие меры принять?

– Что за ЧП? Что стряслось? Пожар? Мордобой? Эпидемия?

– Никак нет. Хотя насчет вируса – не знаю. Кравцов, Смирнов, и Геращенко, бредят, спать никому не дают. Мы будили – не просыпаются. И еще они седые…

– Что? Как седые?

– Не полностью, но…

– Так Звягинцев вызывай врача, медсестру, хоть кого. Я скоро буду.

Через время, необходимое на то, чтобы добраться до расположения требуемой роты, комбат вбежал двери казармы. Навстречу поспешила старший сержант медицинской службы, в сопровождении дежурного по роте:

– Товарищ подполковник – доложила она взволновано – я постаралась их осмотреть, но симптомы мне неизвестны. Наружно нет ничего подозрительного, кроме…. Посмотрите сами.

Комбат бросился к койкам, и застыл – на них метались в бреду, покрытые потом, поседевшие парни.

– Что же с вами случилось ребятки? И где вы были во время учений, ведь исчезали же из поля зрения? – Враз осипшим голосом проговорил он, и тут же получил ужасающий ответ.

– «Стая»! Я «Коготь?», попал под интенсивный огонь. Это засада! Определяю «тигры» и истребители танков…

– Готово бронебойным.

– Потеря хода. Похоже попадание в двигатель…

И снова, доклады, реплики, и говорящие сами за себя короткие фразы…

Конец.

2017.