Текст книги "Бойцы Лупы (СИ)"

Автор книги: Александр Чичулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Технику ещё можно исправить, а вот человека нет. На какое-то время Карл настолько втянулся в занятия, у него оставалось так мало времени для размышлений, что он забывал всё на свете.

И всё же, когда выяснилось, что настала суббота и что утром следующего дня он увидит Сару, у него заколотилось сердце. Он так сильно обрадовался что старался ускорить приближение нового дня.

Он проснулся рано, плотно позавтракал. Он делал всё в угорелом темпе, что часы пролетали словно минуты.

Как раз в этот день была тренировка на открытом воздухе, Карл собрал небольшой, но очень красивый букетик из маленьких белых цветков для Сары.

Он остановился на небольшом холме недалеко от замка. Отсюда поверх окружавшей школу каменных стены открывался великолепный вид на далекое, уходившее к горизонту море. Птицы весело пели, щебетали, свистели, щелкали. В этот ясный солнечный день у них было веселое настроение совсем как у Карла.

Оставаясь на одном месте и любуясь видами, Карл принял ряд важнейших решений! Во-первых, он категорически потребует от Сары, чтобы она стала его женой. Во-вторых, надо ещё раз поговорить с Бруно. Может, не так уж нужен ему этот диплом? Языком он овладел уже неплохо, можно условиться с женой, Карл внезапно поймал себя на мысли, что думает о Саре уже как о своей жене. Так вот, его жена натаскает его за язык и очень скоро он будет работать своим языком даже без акцента. Или договориться с вице-директором, что, продолжая учебу в Университете, он сможет одновременно служить в «Лупе». В-третьих, и это было главным, Карл должен найти способ рассказать Саре про свою работу. Он понимал, насколько это деликатная задача, но скрывать становилось все трудней. В любую минуту тайна могла раскрыться сама собой, и это было бы катастрофой. Ведь в глазах Сары и её друзей детективное агентство «Лупа» было чуть ли не фашистско-террористической организацией, которая служит олигархическим интересам и угнетает средний, тем более ниже среднего классы. Нет, необходимо что-то придумать. Например, что он только что поступил на эту службу. Или убедить Сару в том, что он там в каком-нибудь научном отделе, работает консультантом или фрилансером. Точно, он же так и говорил ей всегда, что он фрилансер.

Но Карл забылся, у каменных стен замка его ожидал парящий гроб. Он бросился к выходу.

Парящий гроб мог ожидать хоть вечность, но для Карла каждая минута была на счету. Ведь эту минуту он мог провести с Сарой.

Неожиданно и малоприятно, но на этот раз, его ждал двухместный гроб, в котором уже было два бойца. Что же делать? Карл втиснулся между ними, крышка захлопнулась и гадюшник воспарил.

По пути все «Лупавские» агенты разговорились. Выяснилось что им тоже разрешили провести уикенд в городе. У всех у них были семьями, а Карл среди них был единственный холостяк. Карлу даже стало немного завидно, что его коллеги были заняты разговорами о своих детях и жёнах.

* Он тоже так хотел.

Значит, так, – мысленно дал себе установку Карл, – сейчас сразу как прибудем в город, не заходя домой к Саре и в загс. Хрен с ним с загсом. Распишемся онлайн! Потом раз-два и дети! Не, ну сначала, конечно беременность, потом дети... До следующего дня ещё много времени. А завтра к десяти часам до полудня снова к Бруно, верней к его штаб-квартире.

Карл буквально выпрыгнул из парящего над землёй гроба за квартал от дома Сары и побежал навстречу к любимой.

Он даже не чувствовал как несли его ноги, через какие-то мгновения он уже был у дверей Сары.

И уже собирался позвонить в дверь, когда увидел торчащую в щели записку. Карл нахмурился, записка? Бумажная? Разве ещё остались те кто умеет писать руками?

Не глядя в записку Карл ещё раз позвонил в дверь Сары, но никакого ответа. Тогда Карл развернул квадратную розовую бумажку,

«Не могу до тебя дозвониться, немедленно перезвони мне. Найджел».

Карл вдруг вспомнил, что так торопился что забыл забрать у дежурного в холле замка свой смартфон.

Карл сразу же бросился к консьержке дома.

– Срочно, – заорал он. – дайте позвонить!

Напуганная сумасшедшим Карловым криком консьержка протянула ему свой смартфон. Но взяв его в руки Карл понял, что ни одного номера не помнит наизусть.

Отбросив консьержкин смарт в стороны Карл сломя голову помчался к себе домой. Слава высшим сферам, у него было много синхронизированной техники, включая бортовую панель его личного электрокара.

Приложив дрожащий палец к экрану бортовой системы, Карл, при помощи голосового набора, приказал набрать номер Сары. Никто не отвечал. Еще, и еще, и еще. Сука, никто не отвечал! Ответа не было, и тогда Карл, громко и с гневом, приказал набрать номер Найджела. Тот ответил сразу.

-Что случилось?!– Резко и с громом ответил Карл, на привычное «Алло-е».

-Приезжай ко мне,– сказал Найджел.

-Где Сара?!– закричал Карл.

-Жду. Не задерживайся,– ответил Найджел и завершил вызов.

Еще минуту Карл находился полной прострации. Что-то холодное сдавило ему затылок. Стало трудно дышать. Показалось что кровь пошла у него из носа, нет это сопля расплавилась от его бешенства.

Он пришел, и вскоре он уже мчался к Найджелу.

«Что могло случиться?– Мысли метались в голове.– Где Сара? Она уехала? Она наверняка оставила бы записку. Она, а не Найджел. Может, ее снова арестовали? Да, да! Теперь все ясно, они добрались до неё. Вызывали, вызывали не смогли её склонить на свою сторону и арестовали. Он неделю был оторван от мира, ни каких новостей, ни какой связи с внешним миром. Надо взять себя в руки. Взять себя в руки и успокоиться.»

Он подъехал к дому Найджела, выскочил из машины. Взять себя в руки не удавалось. Вылезая, заметил на пассажирском сиденье маленький букет белых цветов, который он набрал этим утром для Сары. Минуту поколебался – взять с собой?

Найджел ждал его.

Он молча провел его в комнату, пригласил сесть на диван. Поставил на стол бутылку крепкого спиртного.

Найджел неумело распечатал бутылку, налил полный стакан, подвинул к Карлу. Потом, не садясь, посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

-Сара умерла...

«Прощай, Карл Алварис»

-Сара умерла...

Карл не шевельнулся, он замер не дыша. Словно ему ошпарило затылок и его вдруг сковал страшный безмолвный ужас.

Он медленно, слепой рукой, нащупал стакан и залпом осушил его, обжигая свой рот и гортань.

Найджел не стал ждать вопросов, стал говорить:

-Она покончила с собой.

– ..., – Как покончила с собой? Подумал про себя Карл.

– Она покончила с собой во вторник. Я искал тебя. Думал, ты сразу появишься. Это было в новостной ленте, об этом говорили все Университетские блогеры. Разве ты этого не знал?– В тоне Найджела звучало удивление.

-Её убили?– сказал Карл и не узнал собственного голоса, он показался ему писклявым, жалким и жалостливым.

-Нет,– помедлив, ответил Найджел,– в прямом смысле нет. Она выбросилась из окна десятого этажа университетского корпуса. Было много свидетелей.

-Её хотели опять арестовать?– почти шепотом спросил Карл.

-Наоборот, судя по тому, что было в новостной ленте, все обвинения с неё сняли и во время последнего вызова в полицию, накануне самоубийства, ей об этом сказали.

Так продолжался этот разговор. Карл спрашивал очень тихим голосом, еле шевеля губами, а Найджел отвечал ему громко и зло. Сучёныш, а ведь это он заманил Сару в свою, сраную, «Чистую вульву»! Так на кого ему было злиться, кроме как на себя?

-Я расскажу тебе.– Найджел поправил очки.

И он рассказал.

Судя по тому, что позднее опубликовали новостные ленты, Сару в одиннадцать утра во вторник вызвали в полицию. Там ей сообщили, что прокуратура прекратила следствие по инциденту случившемуся когда прибыл гипер-транспортник с вакцинацией от коронавируса. Кстати, через два дня были выпущены на свободу и остальные арестованные по этому делу. Потом, покинув здание полицейского управления, Сара отправилась домой. И никуда не выходила до обеда. Затем всё же куда-то уезжала на машине. А вернулась уже прямо в Университет, поднялась на десятый этаж университетского корпуса, постояла у окна и бросилась вниз...

Это было окно холла, где всегда много студентов, никто на нее особенного внимания не обращал. Много знакомых, много её студентов, все её видели проходили мимо, здоровались. Она не на кого не обращала внимания, как говорят очевидцы. А потом, её не стало.

То, что случилось, оказалось для всех неожиданностью. Никто не успел помешать Саре совершить её страшный поступок.

Похороны состоялись в четверг. Пришли сотни студентов, всё университетское начальство, активисты вульвы, члены многих других студенческих движений и организаций.

Похоронная церемония прошла спокойно, и стоявшим наготове полицейским вмешиваться не пришлось. Некоторые блогеры, которые отличаются своей подачей, говорят что Сару Пэжо затравили, но к этому мнению не стоит прислушиваться.

Прокурор сообщил, было в новостной ленте, что следствие было закончено ещё несколько дней назад, и Сару пригласили в главное полицейское управление для того, чтобы объявить о закрытии дела. С неё сняли все обвинения.

При всех этих условиях самоубийство Сары становилось необъяснимым. Воинственно настроенные студенты, собиравшиеся устроить во время похорон демонстрацию с протестом, в конечном счете растерялись и отказались от своих намерений.

-Неужели ты ничего этого не знал, Карл?– Удивлялся Найджел, внимательно глядя Карлу в глаза.

Карл молчал. Ему стало трудно дышать. Он снова налил стакан «огня» и выпил его.

-Где её похоронили?

– Её кремировали.

-Поехали в колумбарий.– Резко встал из-за стола Карл.

-А ничего?– Найджел кивнул в сторону наполовину опустошённой бутылки.

Карл не ответил, он направился к двери, Найджел последовал за ним.

Городской колумбарий располагался на холме в южной части города.

Они уже шли вдоль рядов урн с прахом.

В дальнем углу огромной залы высилась небольшая урна. Видна была простая белая табличка – имя, год рождения, год смерти, рядом лежал флажок с эмблемой «Чистой вульвы».

Карл подошел и положил на плиту букетик белых цветов, которые нарвал для Сары в подарок.

Они постояли. Потом Карл повернулся к своему спутнику.

-Ты оставь меня здесь. Я ещё побуду. Я позвоню.– Сказал он.

Найджел кивнул, сжал своей бессильной рукой Карлово плечо и, не оглядываясь, направился к выходу.

Карл стоял рядом с урной ещё долго. Он никак не мог собраться с мыслями. Он чувствовал, как растёт в нем отчаяние и гнев, как все рушится и становится бессмысленным. Жизни, к которой он всё это время стремился, раде чего творил все эти ужасные поступки, вдруг потеряла смысл.

Как жить теперь? Для чего? Для кого?

Он не сразу заметил, как отчаяние постепенно уступает место ярости. Гнев и неотвратимая ярость захлестнула его с такой силой, что он чуть не стал крушить всё вокруг. Ярость – это хорошо. Ярость, гнев и ненависть помогают выжить и пережить сложные моменты в жизни. В жизни. Ненависть предаёт новый смысл жизни и даёт понять, что ты сам ещё жив.

Но сейчас Карл ощущал осмысленный гнев. Этот гнев был направлен против тех, кто был виновен в гибели Сары! Это была не безумная, животная ярость. А холодная, расчётливая ненависть. Карл заметил что сжал кулаки с такой силой, что у него похолодели руки. "Надо найти виновного. И тогда тот пожалеет, что родился на свет!

Полицейский? Следователь? Кто-то из них, кто обвинял вначале Сару в предательстве? А может, эти уроды, пидорасы – блогеры? Ничего, он доберется до них! Убийцу Сары он найдёт! Чего бы это ему не стоило.

Вот здесь, возле последнего что от неё осталось Карл торжественно поклялся отомстить. Поклялся, что не найдёт себе места на земле, пока не накажет убийцу Сары!

Карл бросил прощальный взгляд на урну, на белую табличку, смахнул на пол флажок с эмблемой «Чистой вульвы» и растоптал его. «Из-за вас, суки!».

Карл вернулся домой, не было цели, он не знал что ему делать, зачем он та спешил, к кому, ведь теперь никого кроме него нет. Он лег на диван, не раздеваясь, бесцельно смотрел в потолок. Так прошло несколько минут, ни хотелось не пить ни есть. Бездумно Карл принял сидячую позу. Потом подумал, что надо бы позвонить Бруно. Зачем? Попроситься поскорей вернуться на службу, зачем?

Промаявшись ещё несколько часов Карл сам не заметил, как заснул.

А утром проснулся рано, и сразу вспомнил что Сары, его Сары, больше нет. Ему тоже не хотелось просыпаться.... Но он вспомнил свою клятву и ненависть придала ему сил.

Как проснулся и что-то съел он попытался позвонить Бруно. Никто не ответил. Тогда Карл отправился к штаб-квартире вице-директора.

Бруно ждал его там. Он сам подошёл к Карлу положил руку ему на плечо, скорбно помолчал.

Потом, заговорил:

-Дорогой Карл, я хочу выразить вам свои соболезнования, свои и господина директора, который просил передать их вам. Это тяжелый удар, и вам потребуется время, чтобы принять его. Но жизнь продолжается, вы ещё молоды, у вас всё впереди. Не сомневаюсь, вы будете счастливы. Моё обещание о новом месте в моём отделе, о повышении по карьерной лестнице остается в силе.– Бруно помолчал.– Понимая ваши чувства, я думаю, вам следует переменить обстановку. А? Карл что вы думаете?– Он вопросительно посмотрел на Карла и, не дождавшись ответа, продолжил: – Думаю, что сейчас, при данных обстоятельствах, вам не хотелось бы ходить в Университет. Поэтому давайте, временно, сделаем паузу в ваших занятиях. Отдохните какое-то время, потом снова поработаете в отделе Фридриха, а когда вам станет легче, вы опять приступите к университетским занятиям. И пожалуйста не спешите. В общем думайте сами, решайте сами кога будете готовы. И как только будете готовы, сообщите мне. А пока возьмите отпуск, съездите к брату, перемените обстановку.– Бруно опять помолчал.– Да, ужасная трагедия, такая замечательная девушка. Сейчас такие огромные нагрузки на молодых преподавателей. Доходит до безумства, все эти нервные перегрузки, стрессы. Молодые луди не выдерживают... Крепитесь, Карл.– Он снова положил ему руку ему на плечо.– Ведь вы же солдат, десантник, как я помню. В следующий понедельник,– добавил Бруно уже деловито,– приходите в «Лупу» прямо в отдел Фридриха.

Карл не произнес ни слова в течение всего этого долгого монолога Бруно, лишь сказал:

-Благодарю вас, господин вице-директор.– И покинул дом.

Он поискал глазами машину, её не было. От услуг такси и парящих гробов он отказался, и отправился домой пешком. Путь был неблизкий, несколько раз он заходил в попадавшиеся по дороге бары, выпивал «огня». Когда почувствовал, что тяжелеет голова, подумал что пора остановиться, но ноги несли его в бар неподалёку, а потом до следующего и так до самого дома.

«Нет, мне сейчас нужна трезвая голова...», пронеслись пьяные мысли в Карловой голове, когда он рухнул на пол у себя дома.

Ему снилось что они, как обычно прогуливаются с Сарой по набережной, потом бегут по пляжу к морю плавать на перегонки. А потом уставшие но любящие друг друга и счастливые от этого, идут в свой любимый ресторанчик с, всегда, забронированным номером только для них.

А потом ему приснилась пустота, абсолютно чёрная и глухая. Он чувствовал эту невероятную пустоту и наконец Карл открыл глаза.

У него не было никакой цели или желаний, или намерений. Может быть, снова напиться и спать, спать, чтобы снова увидеть во сне свою Сару. А как же торжественная клятва, которая не давала уже покоя Карловой голове. Он сам поклялся в момент неистового гнева, а теперь боится, кроме того что осиротел, стать в собственных глазах ещё и балаболом.

Позвонили в дверь. Кто бы это мог быть, он никого не ждал и не испытывал желания с кем-либо общаться.

Но это был всего лишь курьер из «Лупы», он доставил вещи Карла, которые он забыл в тренировочной школе, когда спешил на встречу ужасным новостям.

Включив свой смартфон он обнаружил не меньше сотни сообщений и писем. На ярлыках сообщений он увидел что это от его однокурсников, и Найджела. Карл понял о чём там хотели сообщить и удалил все сообщения, потому что очистив память мессенджера. А вот одно письмо, которое пришло ему на электронную почту, его заинтересовало. Оно было от Сары Пэжо.

Карл подержал в руках смартфон перед своим лицом ещё некоторое время, затем прикоснулся к иконке письма и перед ним предстал текст послания.

Почему он не получил это письмо раньше?

Наконец Карл овладел собой, и стал читать:

"Карл, если ты читаешь это письмо, значит уже слишком поздно, чтобы меня вернуть. Меня уже нет в живых. Я знаю, звучит не смешно и банально. Но.... Это уже не важно. Возможно, ты уже догадываешься почему так поступила. Но всё равно я хочу выговориться, чтобы уйти с чистой душой. Хочу объяснить тебе, Карл Алварис! Ты дал мне минуты самого большого счастья, какое может испытать женщина, когда любит и .... Я ведь тогда не знала... И вот именно поэтому я должна тебе все объяснить, вдруг ты бы не понял, не догадался. Скорей всего для тебя это покажется незначительным, было и прошло. Возможно я мало значила для тебя. Но я могу и ошибаться. Как бы я хотела ошибаться! Как бы я хотела чтобы у тебя всё же были ко мне хоть чуточку любви?

Последние дни, ты знаешь, что я переживала. Мне было плохо. Меня затравили, оклеветали, оболгали. Я была ни в чем не виновата, ты это знаешь лучше всех. От меня почти все отвернулись. Кто не отвернулся, всего лишь жалел. Если бы ты только знал, как мне было плохо, как страшно...

Я держалась только потому что у меня всегда был ты. Я жила только тобой. Я знала, что ты рядом, ты меня любишь, ты мне веришь. Ты был моей единственной опорой, поддержкой, моей надеждой и утешением. Пока ты есть, я существую, так я думала. И вдруг всё рухнуло, понимаешь, Карл, все в один час, в одну минуту, в одно мгновение рухнуло, превратилось в прах. Ничего не осталось больше. Как будто опора, та единственная за которую я держалась, чтобы не упасть в пропасть, вдруг надломилась, и я лечу в пропасть. Спасибо тебе, Карл Алварис, за те дни и месяцы, которые ты подарил мне, это то единственное ради чего я жила.

Да, я всё узнала, чтобы ты не удивлялся, тому что я пишу сейчас. Я всё узнала....

Последний раз, когда меня вызвали в полицию. Это было сразу после твоего отъезда. Меня проводили в кабинет, где со мной разговаривал очень любезный и элегантный, хоть и пожилой человек с приятным тихим голосом. Зачем я описываю его тебе? Ты ведь его прекрасно знаешь. Ты ведь работаешь на него, Карл.

Он говорил очень вежливо, даже ласково и от того казался каким-то зловещим. Это он сказал, что с меня сняты все подозрения, что об этом объявят все Университетские блогеры. Он долго расспрашивал о разных вещах, о тонкостях моей профессии. Я отвечала, в его вопросах не было ничего особенного, ничего, что могло кому-нибудь повредить. Он спросил и про «Чистую вульву». Знаешь, он спрашивал с интересом, даже сочувствовал неудачам нашего движения. Я откровенно рассказала, что мы думаем, за что боремся. Ведь в этом не было ничего плохого, правда?

Я сама не заметила, как повернулся разговор. И вдруг поняла, что он вербует меня! Ты понимаешь, он хотел, чтоб я доложила всё о нашем движении, что собираемся делать дальше, какие у нас планы, кто главные активисты и лидеры! Ты понимаешь? Когда я это сообразила, я стала кричать, возмущаться. А он, всё также спокойным и учтивым тоном, сказал мне:

«Напрасно вы так возмущаетесь, с нами сотрудничают очень достойные люди. Мы их уважаем. И, кстати, вы тоже. Вы даже больше, чем уважаете этих людей».

Я не поняла сначала о чём он говорит. Тогда он достал свой смартфон, нашёл на нём какой-то файл и воспроизвёл его. Ты знаешь, Карл Алварис, когда я услышала твой голос, когда поняла, что ты говоришь, я чуть не потеряла сознание! Я хотела бежать, выпрыгнуть в окно, разбиться..., наверно я так и сделаю, когда ты прочтёшь это письмо.

Но меня словно паралич сковал, я просто не могла пошевелиться. Оказывается, это ты придумал гнусную провокацию с флэшкой, ты был так горд этим, он хвалил тебя. А потом, когда нашёлся тот честный человек в полиции, помнишь, который предупредил Найджела, ты возмущался, что сорвали этот твой мерзкий план. Ту пленку он мне тоже дал послушать. А потом сказал:

«Вот видите, Карл Алварис один из наших лучших шпионов, его ждет блестящая карьера. И у вас в „Чистой вульве“ его тоже ценят. И вы его любите. Представляете, как хорошо вы сможете работать вдвоем! Как много можете для нас сделать если будете работать в одной команде».

Ты знаешь, что я ему сказала? Что я подумаю, а сейчас чтобы отпустил.

Он был очень доволен, наверное, он решил, что уговорил меня, сломал меня. Да, он сломал меня, но только не в свою пользу.

«Конечно, конечно,– он сказал мне,– подумайте. Я надеюсь, что вы примете наше предложение. – и сказал мне вот эту запоминающуюся фразу, – А? Сара что вы думаете?»

Я села в машину, поехала домой. Я думала о тебе, о том как ты поступил со мной. За что ты так со мной поступил? А потом я поехала туда, на нашу набережную, зашла в тот ресторан, в наш с тобой ресторан, где я стала твоей, где узнала, что значит настоящее счастье. Я там ходила по пляжу, по которому мы ходили вместе, и плавали с тобой на перегонки...

Я хотела пройти весь наш путь. И притворялась, что ничего не знаю, что ты любишь меня. Я старалась представить себе, что ты познакомился со мной, потому что я понравилась тебе, а не потому, что таковым было твое задание, что ты обнимал меня, потому что любил, а не для того, чтобы подобраться через меня к «Чистой вульве», что ходил к моим друзьям, потому что это были мои друзья, а не потому, что нужно было донести на них, узнать их планы, планы активистов вульвы.

Когда я забывала про всё это и думала что между нами всё было по-настоящему, я на мгновение становилась счастлива...

Потом там, на берегу, я простилась с тем Карлом Алварисом, с которым была счастлива, которого любила.

И который любил меня. Да, да, Карл, я была счастлива, когда считала, что ты любишь меня, но это был не другой человек, не ты. Я ведь тогда не знала...

Я попросила хозяина ресторана, чтоб он сдал мне на несколько часов нашу комнату. Помнишь, ту комнату, которую мы снимали каждый уикенд. Он очень удивился почему я одна. Кажется он понял что ты меня бросил.

И в этой комнате я пишу тебе сейчас это письмо. Электронное письмо придёт тебе мгновенно, так что я отправлю его позже. Я уже приняла решение.

Я приняла решение, Карл Алварис. Мне было легко его принять. Ведь я теперь совершенно одна, это самое страшное что могло со мной случиться – я осталась совершенно одна. У меня был только ты, и вот нет и тебя. Человек не может жить без людей, это всё равно что без воздуха. Ведь нет тебя! Тебя же нет! А ты был всё, ты был всем что у меня оставалось...

Я не сужу тебя, Карл Алварис,– какое я имею на это право? И не прощаю – какое тебе дело до моего прощения?

Я понимаю, что ты быстро забудешь меня, я лишь эпизод в твой шпионской жизни. Т суперагент, без права на личную жизнь, возможно стоит пожалеть и тебя. И тебя. А я, всего лишь маленькая часть большого задания, которое ты выполнил на отлично. Я искренне рада за тебя, потому что я за успехи любимых нужно радоваться. Поздравляю! Я буду помнить тебя, Карл Алварис, до конца своей жизни. И этот конец наступит ровно тогда, когда тебе на почту придёт это письмо. Всё...

Прощай, Карл Алварис.

Искренне ваша, Сара Пэжо".

Карл долго сидел не двигаясь. Внезапно его ударило в голову, стало резать глаза.

Вдруг стало ясно, что теперь незачем трудиться и искать убийцу Сары. Вот он, видит его тусклое отражение в потухшем экране смартфона. И теперь, если он честный человек и, чтобы не прослыть балаболом в собственных глазах, чего он так боялся, пусть вспомнит торжественную клятву.

Поклялся – так сдержи свое слово. Накажи убийцу! Это ведь так просто – вот он, возьми гиперболоид, разнеси башку к хрена собачьим. Ну, чего ждешь, действуй десантура?

Карл стал задыхаться.

Сара ушла из жизни, убежденная в его подлости, в его предательстве, в его лжи. И не было никакой возможности что-то исправить, доказать, оправдаться. Туда, где она теперь, есть лишь один путь...

Но Карл знал, что этим путем никогда не пойдет. Он был слишком труслив для этого, у него бы никогда не хватило духа на такой поступок. Он слишком сильно цепляется за жизнь. Он знал, что долго еще будет страдать, но потом всё пройдет, как всё в жизни, всегда проходит. Выждать, перетерпеть. А то что балабол, так никто не узнает, подумаешь добавилось гнильцы в характер. Зато будет что-то другое. И всё же Сару он не забудет никогда. Надо только продержаться, вытерпеть, самому в петлю башку не сунуть. А клятву свою он не сдержит, уж как сам не любит тварей – лжецов, теперь сам среди них прости, Сара. Не сможет он наказать убийцу.

* Внезапно Карл встал, и заорал во весь голос.

Разве это письмо адресовано только ему одному?! Если бы он был..., а если бы не.... Он бы всё объяснил. Бруно, это его игра! Разве ему он отомстить не может?! Всё может! Еще как может! Да, это письмо адресовано Карлу, но разве только ему? Разве только он виновен в её смерти? В том, что сделали с «Чистой вульвой»? Во всех подлостях, что творились в этом Университете, в этом городе, в этом мире? Ах, если бы он не уехал в тренировочную школу «Лупы» он бы всё объяснил Саре. Её просто обработали...

Ну нет! А вице-директор Бруно? А директор «Лупа»? А Фридрих? А все эти полицейские, агенты секретных служб, бойцы «Лупы»? Провокаторы, осведомители, стукачи? Разве они не виновны?

Да, он один из них. И он понесет свою долю наказания. Никакой суд не вынесет всем им приговор? Ну тогда это сделает он, Карл. Самом вынесет приговор, сам приведёт его в исполнение...

Карл достал свой гиперболоид, ощутил как рукоять оружия холодеет в руке, проверил механизм и готовность к бою. Снял с предохранителя. Примерил наплечную кобуру.

Потом достал классический полуавтоматический пистолет пулемёт. Его он почистил и привел в боевую готовность. Затем специальной лентой прикрепил оружие к щиколотке.

Карл постоял у зеркала, придирчиво всматриваясь, не заметен ли его арсенал.

Карл снова вернулся в пещерный век.

Словно не было первых радостных дней с друзьями – Рикком и Жанетт. Словно не было счастливой любви, Сары, всех этих золотых дней, когда выяснилось, что есть на свете счастье, любовь, радость, а не только жестокость, ненависть и злоба. Он не узнавал себя. Вернее, именно узнавал. Это снова был прежний Карл, безжалостный, жестокий боец, всегда настороженный, хитрый, готовый к бою.

Он только сейчас осознал, что все это время жил двойной жизнью. В «Лупе» он был циничный, эгоистичный. Там грубость, равнодушие, готовность выполнить, что прикажет начальство, стремление заработать, сделать карьеру. А с Сарой, со своими новыми друзьями,Карл был беззаботный, радостный, любящий, веселый, заботливый.

Вот так жил, совмещал и даже не понимал, что это разные жизни, а не только разные люди. Сара была права, абсолютно прав, она любила другого человека не его, да и он сейчас не тот человек, тот Карл Алварис по-настоящему любил Сару и снёс бы себе башку гиперболоидом, и не потому что боялся кем-то там выглядеть в своих словах, а потому что любил её, по-настоящему любил. Больше жизни любил!

Но теперь с этим покончено! Прощай, Сара, прощайте, друзья, прощай тот добрый и всё понимающий Алварис. Теперь возвращается Карл десантник прямиком с войны на войну.

И даже если внешне все останется по-старому, это будет лишь внешне. В действительности всё изменилось. У него теперь иная цель. А вот добиваться её он будет привычными путями.

Карл посмотрел в зеркало, чего до этого дня давно уже не делал. Он с удивлением заметил, что прибавилось седины и морщин, что обострились черты его лица.

Ненависть, ярость, отодвинули тоску и отчаяние, вернули ему ясность ума, твердость, трезвый расчет. Теперь Карл превратился в боевую машину, какой был когда-то.

Теперь, первое, что следовало сделать,это составить план сражения, план боевых действий.

* Карл сел за стол...

Он создал текстовой файл и очень подробно, с несвойственной ему дотошностью написал всё, что знал о детективном агентстве «Лупа». Оказалось, что знает он не так уж и мало. И между прочим, Карл знал такие пикантные подробности, которые «Лупа», как автономный организм, вместе со всеми своими бойцами и управленческим составом, вряд ли хотела придать огласке.

Но Карл выложил всё как есть, всё что он помнил с пройдённых им заданий. Он раскрыл в деталях структуру агентства, её иерархичное строение. Также расписать некоторые, подмеченные им детали о шпионской и провокационной деятельности отдела вице-директора Бруно, об осведомителях и какими методами их приобретают, вербуют, и не забыл упомянуть о Бруно лично. О не совсем законных делах, о коррупционных связях с полицией, о связях с Университетским начальством, городской администрацией, прокуратурой. О связях с негласными хозяевами города, крупными бизнесменами, финансистами и олигархами, банкирами. О том, как втирались в профсоюзы, как ломали кости забастовщикам и пикетчикам, вспомнил акцию-провокацию «флэшка», конечно, умолчал о своем участии в ней. Рассказал о тренировочной школе «Лупы» и чему там учат – подрывной, террористической деятельности.

Карл расписал деятельность «Лупы» как оно есть в цвете. Написал честно, выложил всё что знал. И хотя во многие тайны Карл не был посвящен, но и того, что знал, хватало для крепкого удара по «Лупе». Закончив писать, Карл прочитал вслух написанное и записал звуковой файл.