Текст книги "Ален Делон без маски"

Автор книги: Александр Брагинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Теперь Делон читает присылаемые ему сценарии, отчетливо понимая, что после Клемана и Висконти он должен быть осторожен при выборе новых режиссеров. Тем не менее он не может отказать Мишелю Буарону, с которым подружился на картинах «Слабые женщины» и «Дорога школяров».

Каким был тогда Делон? Его превосходный портрет нарисовал писатель Паскаль Жарден в своей книге «Война заново» (1971 г.): «Я познакомился с Аленом Делоном двенадцать лет назад. Он был тогда актером на вторых ролях и разбил мою машину на второй день знакомства. Уже тогда, отличаясь неровным характером, он выглядел человеком, живущим вне обычных норм поведения. Делон завораживал меня. Это единственный мужчина, который способен удержать меня взглядом, единственный, кто вызвал у меня желание стать женщиной, чтобы лучше его узнать. Его животный магнетизм равен его ярко выраженному авантюризму. Это босоногий парень из Бурла-Рена – настоящий принц. Он человек из прошлого, из тех людей, которых кардинал Ришелье мог бы сразу возненавидеть, либо тотчас осыпать почестями. Его богатство проистекает из того, что он многолик и все населяющие его персонажи не дружат друг с другом. Отсюда его жестокие выпады, внезапные переходы от гнева к нежности…

В наше скучное время лишь Ален Делон вызывает столько волнений, драм, взрывов негодования. Это шекспировский герой, заплутавший в эпохе стиля нуар, созерцающий наш мир стальным взглядом, в котором, похоже, проблескивают слезы его детства…»

Буарон предлагает ему роль в одном из скетчей (как тогда говорили) картины «Знаменитые любовные романы» со звездой французского кино Брижит Бардо. Скетч назывался «Аньес Бернауэр». В нем рассказывалась в костюмах XVI века, того же, кстати, как и в пьесе «Как жаль, что она шлюха», трагическая любовная история наследника баварского трона герцога Альберта (Ален Делон) и дочери хирурга-парикмахера Аньес Бернауэр. Бросив на произвол судьбы свою официальную невесту, тайно женившись на Аньес, Альберт, перед лицом возмущенного герцога, поднимает против него народ. Тогда отец похищает Аньес. Приговоренную к смерти за колдовство Аньес сбрасывают в реку с камнем на шее. Альберт бросается в воду, чтобы ее спасти, но течение уносит тела обоих…

Эта работа не займет у него много времени и не потребует больших творческих усилий. И это очень чувствуется. Он оказался совершенно не во вкусе Брижит Бардо. Увидев его, она сказала: «Ну красивый, и что дальше? Мой комод от Людовика XIV тоже красивый». Позже Брижит напишет в своих мемуарах «Инициалы Б.Б.»:

«Делон бесконечно раздражал меня. Надо сказать, что вел он себя омерзительно, думая только о голубизне своих глаз, о своей хорошенькой мордашке и не обращая внимания на партнершу. Поскольку Ален в любовных сценах вместо того, чтобы смотреть на меня, глядел только в сторону прожектора, расположенного за моей спиной, чтобы он высветил эту голубизну, я поступала точно так же, страстно поглядывая на его оруженосца, которого играл красавец Пьер Массими, отвечавший мне с тем же пылом.

Лучшего было трудно придумать!

Делон изъяснялся в любви прожектору, а я его оруженосцу. И еще удивляются, что скетч не получился!

Если бы на мое место поставили фонарь, было бы то же самое. Коктейль Бардо – Делон оказался лишенным всякого вкуса.

Мне жаль это вспоминать. Потому что сегодня я считаю Делона самым красивым, талантливым актером, способным занять место Жана Габена или еще кого-нибудь. Его талант неоспорим, а внешность и характер изменились, он стал более суров, более красив. Когда я думаю о молодых современных героях, я благодарю небо, что прекратила сниматься в кино».

Так писала Б.Б. в 1996 году. Несмотря на то что ее красавец-партнер оставил у нее дурное воспоминание, она не откажется сняться с ним еще в одном скетче – на сей раз в фильме Луи Малля «Три шага в облаках», в 1967 году, то есть через шесть лет после «Знаменитых романов». У него там были две роли – карточного шулера Уильяма Уилсона и его двойника. Только расправившись с последним, он поймет, что тот был его совестью и теперь он ее потерял навсегда. Тут Делон был намного лучше и уделял своей партнерше должное внимание.

Но в 1962 году все его мысли были в Италии, где его ожидал еще один «гранд» итальянского кино – Микельанджело Антониони, чтобы снимать в своей новой картине «Затмение».

Глава третья
Снова в Италии

Вероятно, Антониони обратил внимание на Алена Делона после снятых в Италии фильмов Рене Клемана и Лукино Висконти. В его итало-французскую копродукцию требовался французский актер на роль расчетливого и умного биржевого маклера. Сценарий заинтересовал Делона. К тому же ему была известна репутация Антониони, и он мог оценить его блистательные «Крик», «Приключение», «Ночь». Перспектива сняться с такой красивой и талантливой актрисой, как Моника Витти, была тоже весьма привлекательна. Ален Делон любил сниматься с красивыми актрисами. Однако он не ожидал, что режиссер все внимание уделит своей жене, а не ему. По сути, Ален был предоставлен сам себе, и это его даже забавляло. Но хотя он всегда почему-то считал потом эту работу «случайностью», результат был налицо: «Затмение» прочно входит в обойму лучших актерских достижений Делона в эти годы. Как бы он сам ни относился к фильму.

…Молодой биржевой маклер Пьеро (Ален Делон) знакомится с молодой и свободной женщиной Витторией (Моника Витти) на бирже, куда та пришла повидать мать, которая пользуется советами ловкого и обаятельного маклера. Виттория только недавно порвала со своим любовником Рикардо (Франсиско Рабаль) и никак не расположена тотчас завести новую связь. Однако Пьеро быстро становится ей небезразличен. Тем более что ей скучно в пустынном августовском Риме. Чтобы его позлить, она спрашивает Пьеро: «Биржа – это бордель или ринг?» И услышит вполне разумный ответ: «Если вникнуть в ее механизм, это увлекает». Пьеро подлинно увлечен своим делом. И хотя Виттория «не страдает (как она говорит) ностальгией по замужеству», тем не менее тянется к нему. Их роман развивается по всем канонам. Пьеро льстит внимание красивой женщины, но он больше озабочен своими биржевыми делами. До какого-то времени Виттория не замечает эгоизма своего нового любовника. Кража его открытой «Феррари» внезапно раскрывает ей глаза. Когда машину извлекают из Тибра вместе с трупом пьяницы-угонщика, которого они оба видели накануне у дома Виттории, тот озабочен лишь состоянием машины и проявляет полное равнодушие к погибшему. После этого она начинает смотреть на Пьеро критически и однажды в день солнечного затмения не придет на место их обычной встречи. Не придет и Пьеро. Поймет ли он, что прошел мимо настоящего чувства? По словам режиссера, именно во время затмения солнца чувства проявляются особенно ярко, чтобы затем исчезнуть. Это, мол, и происходит с его героями.

По внешнему рисунку Пьеро напоминает других персонажей Делона тех лет, например, немного Тома Рипли. Ему приходится непросто с Микельанджело, который требует от него неукоснительного выполнения своих указаний и не вдается при этом в объяснения. Это так отличалось от работы с Висконти, который любил объяснять, показывать. Антониони же был предельно четок в своих решениях и чуточку отстранен. Как писала о нем Моника Витти, этот режиссер смотрел на актеров, как на «предметы», и было бесполезно спрашивать у него каких-либо пояснений. Моника говорила, что, всецело доверяя мужу, ставила перед собой одну задачу – как можно лучше «служить» ему. Алену Делону такой метод слепого подчинения диктату режиссера был внове. Однако, если судить по результату, он вполне с ним освоился, хотя пришлось привыкать к функции слова у Антониони, когда в паузах содержалась большая смысловая нагрузка, чем в репликах. Мир Антониони, как тогда писали, был «миром молчаливого страха». И, хотя режиссер не выносил приговора своим героям, Ален Делон понял, что Антониони (вместе со сценаристами Т. Гуэрра, Элио Бартоли, Отьеро Оттьери) все же на стороне женщины. Это был рассказ о затмении, которое нашло на нее, об ошибке, которая возвращает обоих на исходные позиции. При этом авторы рисуют Пьеро сухим и прагматичным субъектом, порождением банковского мира. Но окончательного суждения о нем не выносят, позволяя это сделать зрителю. Сама же Моника Витти говорила, что никогда прежде не играла подобный характер молодой женщины.

В интервью французскому еженедельнику «Экспресс» Антониони, со своей стороны, подчеркивал, что хотел показать случай, «когда герои сознают свою неспособность любить». «Оба они не переживают ни драматический, ни моральный кризис, – говорил он. – Они делают выбор. Их переживания раскрываются на фоне страха – утратить свою свободу. Обоим становится понятно, что они не способны любить, что им не прожить до конца свою любовь. Молодой человек вернется к погоне за деньгами. Женщина смирится со своим фиаско. Но в последнем плане она почти улыбается, любовь ведь не самое главное в жизни (…). С моей точки зрения, это – драма. Современная жизнь действительно опустошает человека. Честность, красота исчезают». Антониони говорил, что современная цивилизация (и биржа, как одно из ее порождений) «делает нас предметами, мы не способны на чувства». И демонстрировал это на примере Пьеро, как уже это сделал в «Крике», герой которого тщетно ищет утраченную любовь, или в «Ночи», где супружеская пара в течение нескольких часов переживает агонию чувств. Став завершающей частью трилогии на тему «мужчина и женщина в современном мире», «Затмение» несет те же черты пессимизма режиссера. Ален Делон и Моника Витти разыграли этот сюжет с большой достоверностью.

Пьеро Алена Делона все время думает о деньгах, ставках, курсах акций, пребывая в сценах на бирже в постоянном движении. Для этого, вспоминал он, требовалась четкая работа оператора Джанни Ди Венанцо, иначе Пьеро мог легко «выскочить» из кадра, и это доставляло тому много забот. Он признается, что и сегодня, когда видит, как жестикулируют вокруг «корзины» биржевые маклеры, это его буквально завораживает.

Короче, ему удалось вжиться в образ своего Пьеро, и достаточно капризный режиссер остался им доволен. Сам он – значительно меньше, хотя и считал, что жюри Каннского кинофестиваля в 1962 году могло бы наградить его призом за лучшую мужскую роль. Но жюри тогда отдало предпочтение «коллективу» из четырех актеров в американском фильме Сиднея Люммета «Долгое путешествие в ночь» и английским актерам в картине Тони Ричарсона «Вкус меда». Ревновать к ним было бы просто глупо, и он предавался на этом фестивале светским удовольствиям вместе с Роми, которая представляла внеконкурсный фильм Алена Кавалье «Бой на острове», в котором сыграла одну из своих лучших ролей в кино. И хотя был рад услышать на закрытии, что жюри присудило свой Специальный приз «Затмению» вместе с французским фильмом Робера Брессона «Процесс Жанны д’Арк», тем не менее решил больше с Антониони не работать. О чем многие потом весьма сожалели.

Приходила ли ему тогда в голову мысль, что в жизни он ведет себя с Роми так же, как Пьеро с Витторией? И не увлекла ли его в конечном счете эта роль чисто мазохистски? В характере Пьеро замешено многое, что составляло второе «я» молодого актера: способность увлекаться, но не любить, не терять при этом голову, ставить на первое место свои деловые интересы. Думается, что, играя в фильме великого знатока женской души, коим был Антониони, он многое постиг, и это, вероятно, подтолкнуло его решить проблему, которую ставило перед ним затянувшееся жениховство с Роми Шнайдер.

С Каннского фестиваля Ален Делон направляется в Рим к своему «мэтру» («маэстро» по-итальянски) – Лукино Висконти, чтобы принять участие в его новом фильме «Гепард».

Лукино Висконти давно и, как обычно, тщательно готовился к этому фильму. Он любил роман Томази Ди Лампедуза, пробуждавший в нем голос крови и желание воскресить на экране эпоху в истории Италии, когда в результате народного восстания во главе с Гарибальди Сицилия, а затем все Королевство обеих Сицилий было освобождено от гнета французских королей Бурбонов.

Настоящее название романа Ди Лампедуза «Il Gattopardo», то есть «Гепард». У нас этот фильм обычно именуется «Леопардом», что не точно. Хотя гепард и леопард (барс) принадлежат к одному семейству кошачьих, тем не менее по своей стати отличаются друг от друга.

…Гепард – прозвище старого князя Фабрицио Салина, дяди молодого Танкреди Фальконьери, которого играл Ален Делон. На роль старого аристократа Висконти пригласил замечательного американского актера Барта Ланкастера, а роль красавицы Анжелики Седара поручил Клаудии Кардинале, игравшей невестку Рокко в фильме «Рокко и его братья». В глазах старого князя молодой племянник, которого он любит больше родных детей, олицетворяет приход новой эпохи, новых отношений, новых жизненных ценностей. В отличие от дяди Танкреди умеет приспосабливаться к любым обстоятельствам. Сначала он служит в рядах гарибальдийцев, которых Салина называет «канальями, связанными с мафией», потом королю. Во время своего спора с дядей Танкреди произносит ключевую фразу автора: «Если мы хотим, чтобы все осталось по-прежнему, надо, чтобы все изменилось». Сначала он ухаживает за неравнодушной к нему дочерью князя, потом переключается на Анжелику, дочь мэра, нувориша Колоджеро Седара. Она красива, богатая наследница. С точки зрения князя Салины, – это наступление эры мезальянсов, хотя он и сам не равнодушен к красоте Анжелики, и в сцене бала это показано совершенно недвусмысленно. По мнению же практичного Танкреди, его поведение есть равнение на объективную реальность. Когда во время бала во дворце Панталеоне, поставленного с подлинным изобразительным блеском, старый князь танцует под музыку Верди вальс с Анжеликой, а потом передает ее в объятия жениха Танкреди, символика этого жеста прочитывалась совершенно четко: кончилась прежняя эпоха, начинается новая.

Руководимый железной рукой режиссера, Ален Делон играл свою роль итальянского Растиньяка в разных тонах: он был пронзительно нежен в сценах с любимым дядей, который стал для него, сироты, вторым отцом, предприимчив и решителен с Анжеликой, почти груб и прямолинеен с Колоджеро, для которого брак дочери – единственная возможность прорваться в общество, которое доселе было для него закрыто. Ведь говорит же ему князь Фабрицио: «Вряд ли бы вы заполучили такого знатного, утонченного и красивого зятя, если бы его предки не растратили полдюжины семейных состояний». Ален Делон играл, стало быть, нового героя новой эпохи, к которой у самого Висконти было двойственное чувство: он скорбел по временам своих предков и в то же время выносил им приговор. И не случайно. Ведь в то время он был тесно связан с руководителями компартии Италии и в числе первых показал свой фильм генсеку Тольятти. Он тоже следовал путем Танкреди, и не случайно потом ему нередко задавали вопрос: насколько автобиографичен его фильм? Признавая это частично, он был, вероятно, искренен. В молодом Танкреди, несомненно, есть черты молодого Висконти, а в старом князе Салина – его же в поздние годы. Конечно, постановщику ближе старый князь, он его любит больше, с пронзительной жалостью наблюдая за ним в финале, когда тот, усталый, бредет один в свой дом по пустынным улицам Палермо.

Прощание с прошлым – сквозная мысль автора романа и постановщика фильма. Это – последний фильм, который Ален Делон сделает со своим «маэстро». Нет, в их отношениях не появилось охлаждение. Просто оба здраво понимают, что надо «отдохнуть» друг от друга, поработать врозь. Став продюсером, Ален долгие годы будет лелеять план экранизации романа Пруста «На пути к Свану» в постановке Висконти. Но так и не сумеет собрать нужные средства, и его идею реализует, уже после смерти Лукино Висконти в 1983 году, Фолькер Шлендорфф, в картине которого он блестяще сыграет небольшую роль барона Шарлюса. Когда-то Висконти хотел поручить эту роль Марлону Брандо. А поскольку Ален Делон обожает этого актера, то сам факт, что он стал как бы его восприемником, ему даже льстил. Каким бы Ален Делон сыграл у Висконти Свана, можно только догадываться.

Если «Рокко и его братья» в свое время на Международном кинофестивале в Венеции не был удостоен главного приза – «Золотого льва Святого Марка» (его тогда отдали по чисто политическим соображениям посредственной ленте Андре Кайатта «Переправа через Рейн», а «Рокко» достался лишь Специальный приз жюри), то «Гепард» был с восторгом встречен на Каннском фестивале 1963 года, где он получил «Гран-при» – «Золотую пальмовую ветвь». На фотографии счастливый и улыбающийся Висконти рядом с Ланкастером, Делоном и Кардинале.

Этим аккордом завершается четырехлетняя эпопея Алена Делона в Италии. Он вправе гордиться собой. В его «багаже» – два Клемана, два Висконти и один Антониони. Ему 27 лет, он уверенно смотрит в завтрашний день и после Каннского фестиваля возвращается в Париж, где его ждет работа в картине нового для него режиссера Анри Вернея «Мелодия из подвала».

В минувшем 1962 году он ничего существенного не сделал, кроме, разумеется, «Гепарда» (который выйдет на экран в 1963 году). Очередной «скетч» в фильме Жюльена Дювивье «Дьявол и десять заповедей», правда, был достаточно интересен (иллюстрируя заповедь «чти отца и матерь свою»), рассказывая о парне, воспитанном мачехой, который едет повидать настоящую мать, Клариссу (Даниель Даррье) – знаменитую актрису, а та принимает его за поклонника и безбожно кокетничает, так что Пьер Мессаже (Ален Делон) с отвращением покидает ее и с облегчением возвращается в отчий дом, где его с тревогой поджидают отец и любящая мачеха. Сама ситуация встречи сына и матери была не лишена пикантности. Другие же картины этого года либо вовсе не были завершены (как, например, «Марко Поло» из-за разорения продюсера Рауля Леви), либо не принесли ему никакого удовлетворения («Любовь на море» Ги Жиля, в котором снималась и Роми Шнайдер), либо он только мелькнул на экране, как в картине «Столкновения», куда его зазвал приятель Жан-Клод Бриали.

Зато в 1963 году, наконец, исполнится его заветная мечта – сняться в одном фильме с Жаном Габеном. Он часто говорил об этом своему импресарио Ольге Хорстиг. И той наконец удалось выполнить его желание. Можно сказать, что никто не оказал на Алена Делона такого влияния, как Жан Габен, который, как известно, проповедовал теорию «смены жанров и амплуа». Умея играть ВСЕ, он представал на экране то гангстером, то полицейским комиссаром, то в комедии, то в мелодраме. Применяя этот метод к себе, Ален Делон будет называть его «чередованием черного и белого». Первым его осуществлением и станет картина Анри Вернея «Мелодия из подвала».

Сценарий фильма был написан по роману американца Джона Триниана известным писателем детективов Альбером Симоненом. Его изначально писали «на» Жана Габена, которому тогда было почти 60 лет, и он стал переходить на роли бандитов-резонеров. Его герою, месье Шарлю, нужен молодой помощник, ибо некоторые вещи делать ему не по силам. А задумал он ограбление века – сейфовой комнаты в подвале казино Ниццы. Молодой Франсис (Ален Делон), с которым он познакомился в тюрьме, прекрасно подойдет на роль парня, способного перелезать через стены, бегать по крышам и т. д. Известно, что Габен был капризен при выборе партнеров, а тут продюсер Жак Бар предложил ему кандидатуру Алена Делона, которого Жан Габен видел в «На ярком солнце» и в «Рокко» и которого он не представлял в роли Франсиса. Американским сопродюсерам из компании «МГМ» имя Делона ничего не говорит, они считают, что рядом с Габеном «пройдет» любой средний актер. Но уж коли Жак Бар так настаивает, то ему как исполнительному продюсеру придется уложиться в жесткие рамки сметы. Чтобы его утвердили на роль Франсиса, Ален Делон соглашается подписать контракт, по которому он получит лишь проценты со сборов в конкретно обозначенных странах: в Восточной Европе, где известна популярность Жана Габена, в Японии, где его самого обожает молодежь, и Аргентине. Как потом выяснится, он ничуть не проиграл при этом. Фильм имел большой кассовый успех. Сам Габен признавал, что Ален заработал на этой картине больше денег, чем он сам: несколько миллионов франков.

…Итак, Шарль берет в напарники своего экс-сокамерника по заключению. По правде говоря, у него нет большого выбора. Не нравится ему только во Франсисе любовь к «импровизациям». Но он молод и ловок, а это главное для осуществления его замысла. Франсис должен пробраться в подвал казино, где хранятся деньги, и подготовить приход Шарля, который и сгребет из сейфа в сумки миллионы франков. Все проходит как нельзя лучше, но бездумный Франсис в тот же вечер наведается в казино и «засветится» там: его фото появится на другой день на первой странице газеты и тем самым сразу обратит на себя внимание полиции. Теперь им с Шарлем следует затаиться и переждать опасность. Но в первую очередь надо спрятать добычу. Для этого Франсис должен утром явиться в кафе при отельном бассейне и поставить эти две сумки у ног сидящего за кофе Шарля. Мимо него ходят фараоны, и их разговоры толкают его на «импровизацию» – он опускает обе сумки в воду бассейна, надеясь позднее забрать их, когда жандармы удалятся. Сидящий напротив Шарль станет свидетелем того, как из раскрывшихся в воде сумок купюры начнут всплывать на поверхность бассейна… Как это могло произойти, конечно, вопрос. Но финал был эффектный.

Со своей задачей Ален Делон справился вполне успешно. Более того, ему удается завоевать симпатии «старика», как он станет потом называть Габена. Он умело льстил его самолюбию, проявлял услужливость, которую капризный Габен весьма ценил. Делон охотно слушал его рассказы, поучения, советы. Габен советует ему вкладывать деньги в недвижимость. Делон послушается и вскоре станет владельцем нескольких поместий в разных уголках Франции. Габен советует ему завести скаковую конюшню – известно, что сам он любил играть на бегах, а единственная газета, которую он читал, была «Ла Тюрф», газета бегов. Через несколько лет собственные лошадки Делона уже будут успешно конкурировать с габеновскими. В дальнейшем он проявит свои таланты бизнесмена и в ряде других областей.

В постоянных разговорах о зависимости и независимости актера в современном кинопроизводстве у Делона зарождается и вскоре получит воплощение идея создания вместе с приятелем Жоржем Бомом собственной компании, получившей название «Дельбо». Тут, надо признать, он обогнал на целый корпус «старика», который, следуя его примеру, вместе со старым другом актером Фернанделем тоже создаст компанию – «Гафер». Но та просуществует недолго из-за внезапной кончины «Га».