Текст книги "Два дюйма цивилизации"

Автор книги: Александр ВИН

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Однажды, по каким-то сложным причинам нарушив действие неизведанных пока космических законов, отдельная крохотная частица межпланетного вещества внезапно изменила свой правильный и стремительный путь в далёком пространстве.

Через мгновение она столкнулась с другой такой же невесомой частицей, а та, отскочив на тысячи километров в сторону, ближе к Юпитеру, ударилась в край твёрдого обломка, мчавшегося мимо неё вместе с хвостом гигантской кометы.

Ледяная глыба, вращаясь вокруг оси, вылетела за пределы кометы и, в свою очередь, с дикой и непредсказуемой скоростью атаковала пролетавший рядом небольшой астероид. Всего лишь за несколько миллисекунд изменив от соприкосновения привычную орбиту, астероид вынужденно помчался совсем в другую сторону, рассекая плотной массой чёрный вакуум далёких миров.

Вот так и вышло, что отдельная крохотная песчинка, внезапно дрогнув по каким-то странным обстоятельствам, явилась причиной целого ряда значительных событий и, в конце концов, последующего столкновения двух огромных космических тел.

Одно из них, состоящее из очень многих миллиардов тонн таинственного вещества, после того самого смертельного удара осталось целым и, оставляя за собой в тишине Вселенной удивительное серебристое сияние и длинные языки пылающих обломков, стремительно направилось по направлению к нашей Земле…

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Брюс проснулся добровольно, то есть без пронзительного звонка электрического настольного будильника, именно поэтому мир вокруг него был изначально неправильным и холодным.

Когда он всё-таки принял решение высунуть нос из-под нагретого ночным сном одеяла, то действительность оказалось просто ужасной. Прямо в лицо Брюсу смотрели большие влажные глаза, прерывистое дыхание вырывалось из страшной пасти, огромные белые клыки блестели в темноте. Чудовище тихо стонало и скулило.

– Сол, милый, уйди, пожалуйста… Гулять? Не сейчас, попозже.

Убедившись, что его внимательно погладили, чёрный пёс ещё раз вздохнул и лёг на коврик у кровати хозяина.

Действительно, в комнате было холодно.

Очень холодно и очень странно.

Пропали все привычные домашние огоньки вокруг: не светились маленькие лампочки USB-устройства, ни зарядка телефона, ни удлинитель под письменным столом, не жужжал обогреватель, который мама всю неделю втайне от отца включала в комнате Брюса на ночь, и никак не обозначался в темноте Wi-Fi роутер.

Пространство за окном тоже не казалось Брюсу обыкновенным, а было наполнено каким-то слабым и непонятным сиянием.

Вечный уличный фонарь, который по утрам прятался за кроной высокого старого каштана, тот самый, с наступлением осени, когда каштан терял всю свою мощную листву, становившийся совсем невыносимым, сегодня почему-то потух.

Мост, в это раннее время обычно уже грохочущий колёсами рабочих грузовиков, молчал. Оттуда не доносилось ни звука, не было слышно ни одной машины, ни шелеста их шин, ни визга тормозов на спуске.

Тишина.

Брюс потянулся к настольной лампе, но и она почему-то не включилась.

Телефон показывал только время.

Пришлось встать, с первого раза не попав ногами в мягкие тапочки, и посмотреть в окно.

Окна соседнего дома темнели мрачно и дружно.

Даже на высокой трубе заводской котельной, которая прямой вертикальной линией выделялась на далёком чёрно-серебристом небе, не горели такие привычные и красивые красные сигнальные огоньки.

Темно и тихо.

Стараясь напрасно не шуметь, Брюс вышел на кухню.

В холодной тишине у окна, распахнув шторы, стоял отец.

– Привет. Ты чего не спишь?

Брюс потёр глаза, поморщился.

– А сколько сейчас времени? У меня будильник не работает. И света нет, ничего вообще не включается. Странно как-то всё…

– Без десяти семь. Тащи свой телефон, проверим. Мой-то точно скис. И осторожней в темноте, обходи углы.

– Угу… Сейчас только умоюсь.

– Не получится – воды тоже нет.

– Ого! Классно! И душ, значит, сегодня принимать не надо?!

– Обрадовался приятной новости?

– А как же!

Скрипнула дверь родительской комнаты. В темноте в кухню, шурша меховыми шлёпанцами, вышла в халате заспанная мама.

– Чего вы тут хохочете, спать человеку не даёте? И почему без света? Что за тайны?

Отец обнял маму, успокаивая.

– Света у нас пока нет, воды вообще нет. А мы не хохочем, а просто выясняем обстоятельства. Ведь мужчины, прежде, чем уверенно действовать, обязаны непременно всё выяснить… Правда же, сын?

Брюс кивнул, позёвывая.

– Ага.

– Ты как филин: «угу», «ага» … Чем завтракать будем?

Обычный утренний распорядок их семьи вот уже шесть или семь лет был прост и удивительно практичен.

Первым просыпался отец, он включал чайник, готовил себе овсянку, затем точно в семь часов в кухню выходил Брюс, они обнимались, произнося по обстоятельствам какое-нибудь смешное взаимное приветствие, затем Брюс умывался и чистил зубы, после него отец принимал горячий душ.

Завтракали они тихо, шутили, грозя друг другу кулаками за нечаянно громкий смех.

Их мама вставала гораздо позже и, весь день, пока отец с Брюсом работали и учились, мама занималась домашним хозяйством и своей очень важной научно-филологической деятельностью.

Именно поэтому они свою любимую маму по утрам и не беспокоили.

Отец и Брюс тихо собирались и точно в семь сорок пять уходили, беззвучно закрывая за собой входную дверь.

Редакция газеты, которой руководил отец, находилась немного дальше, но на той же самой улице, что и школа Брюса. Около ворот школы они каждое утро расставались, пожимая на прощанье друг другу руки.

В этот раз всё должно было быть совсем не так.

И горячий чай, и овсянка отменялись. Газовая плита тоже не работала.

– А почему газа нет?

Отец, пошевелив волосы на макушке Брюса, задумчиво ответил:

– Всё в этом мире взаимосвязано. Если нет электроэнергии, то не работают и газовые компрессорные станции, хотя… Для этого нужно, чтобы электричества исчезло не только в нашем посёлке, но и за его пределами. А это очень, очень странно… И опасно. Особенно зимой

– Вот, бутерброды я вам уже приготовила, а вместо своего чая и кофе выпейте мой отвар.

Мама достала из плотной матерчатой сумки большой термос, в котором она обычно с вечера оставляла настаиваться свои удивительно вкусные, и полезные, как она всегда говорила, травы. Мама никогда не пила кофе, а запаса настоянного отвара хватало ей на весь день.

– Никто же не против такого предложения? Он ещё горячий.

Отец и Брюс согласились одновременно.

Они никогда, ну, почти никогда, не спорили со своей мамой. Кроме того, почему-то именно сейчас им обоим очень хотелось есть!

– А я потом, как только свет дадут, и газ появится, сделаю себе отвар заново.

Улыбаясь, мама присела за стол рядом с отцом и Брюсом.

Разговаривали мало, поэтому с тарелкой бутербродов они вдвоём расправились быстро.

– Так…

Отец первым вышел из-за стола.

– Вот что…

– Получается, что и посуду мне сегодня не нужно мыть?! И в школу идти не надо?

Тарелки, вилки, ложки и всё, что оставалось после совместных завтраков, обедов и ужинов, в их семье обычно мыл тот, кто ел медленнее всех. То есть, почти всегда Брюс.

– Успеешь ещё понаслаждаться своей нечаянной свободой. А сейчас – подъём! Слушайте меня внимательно, мои дорогие…

Отец стоял на пороге кухни уже одетый.

– Не хочу вас пугать, но предупредить обязан. Думаю, что свет пропал не просто так, на какие-то там минуты, а произошло что-то серьёзное, непривычное и непонятное даже для моего просвещённого и любознательного ума. Так как наши личные телефоны не работают, то сейчас мне нужно срочно добраться до редакции, там и буду выяснять все подробности. Брюс, рекомендую тебе не лениться, пройтись до школы и попробовать что-нибудь дополнительно узнать и там. В любом случае, обходимся без паники, ладно? Встречаемся дома через два часа, вне зависимости от обстоятельств. Ты отвечаешь за дом, за маму. Выгуляй заодно Сола. Посмотрите, он хмурый какой-то сегодня. Правда же, старина?

В знак согласия Сол подал отцу огромную чёрную лапу.

Посёлок на берегу моря, в котором жили отец, мама, Брюс и Сол, был похож на небольшой уютный городок, численность населения которого, в зависимости от времени года, очень сильно менялась.

Весной сюда приезжали сезонные рабочие на путину, они добывали много рыбы и скоро уезжали; летом, когда становилось жарко и пляжи на морском побережье раскалялись от почти постоянного зноя, посёлок выглядел чрезвычайно многолюдным с появлением радостных курортников.

Когда-то их посёлок был знаменит своим современным рыбоконсервным комбинатом и судоремонтным заводом, но времена изменились, и промышленная жизнь уже не была такой бурной и шумной, как прежде.

Совсем ещё недавно, в расчёте на хорошие перспективы развития, в посёлке построили почти три десятка многоквартирных домов.

До ближайшего большого населённого пункта, или до Города, как его уважительно называли поселковые жители, согласно дорожным указателям, было ровно шестьдесят два километра.

Вот в таком замечательном месте они и жили: отец – редактор районной газеты, сильный и весёлый человек; мама, красивая и умная женщина, кандидат филологических наук, известная своими работами и в Швеции, и в Германии, и, вообще, везде; Брюс, он же – Борюсик, он же – Борис, очень начитанный и спокойный семиклассник, и Сол, по всем официальным документам – Solo Koenig Excellent II, самый большой в посёлке пёс, могучий породистый ньюфаундленд, обладатель многих золотых медалей, завоёванных им на собачьих выставках.

Лохматого Сола отец и мама подарили Брюсу в те времена, когда они оба, и Сол, и Брюс были ещё совсем щенятами, то есть маленькими и несмышлёными существами.

В непривычной и очень тёмной утренней тишине снег под ногами и лапами скрипел пронзительно и звонко.

Впервые за всю их совместную жизнь огромный и всегда бесстрашный Сол с каждым шагом старался прижаться всё ближе и ближе к Брюсу.

– Испугался? Чего-то чувствуешь? Не бойся, приятель, – я с тобой!

Свет уличных фонарей на тротуар не падал, тени казались совсем другими, но ровное, мягкое, почти молочное сияние, разливавшееся с чёрного неба, позволяло Брюсу хорошо видеть все давно знакомые препятствия на асфальте.

На спуске с моста и дальше по дороге, насколько можно было её видеть до поворота, около слепого светофора и даже на пешеходном переходе, замерли в нелепых позах легковые автомобили, грузовики и автобусы. Как будто кто-то волшебный и могущественный разом выключил и остановил их всех в одно из назначенных мгновений.

Около машин копошились водители, пытаясь разобраться в таких внезапных технических неисправностях. Некоторые мужчины-автолюбители собирались в небольшие компании, там они оживлённо размахивали руками, о чём-то спорили, кто-то задумчиво ругался и смеялся одновременно.

Издалека, в странном, почти ещё ночном, молчаливом сиянии неба, школа была похожа на огромного кита с широко закрытой пастью входных дверей.

На ступеньках школы сидел Серый.

Заснеженные бетонные ступеньки были явно холодными, поэтому Серый предварительно сложил большую упаковочную картонку и сел на неё. А потом, судя по всему, уснул.

Все в их классе знали о потрясающей способности Серого засыпать и спать в самых неудобных, неприспособленных и, даже, в нечеловеческих условиях, поэтому Брюс совсем не обеспокоился, заметив в темноте неподвижную фигуру друга.

Сол, почуяв своего, с грозно-радостным рычанием бросился к Серому, одним прыжком повалил его и, встав лапами на плечи, стал лизать лицо сонного человека.

Серый не предпринимал никаких самостоятельных попыток спастись, да и Брюс не особо спешил останавливать Сола.

– Помощь нужна?

Наблюдать за тем, как огромный ньюфаундленд с воодушевлением терзает, в общем-то, неплохого семиклассника, было весьма забавно, но Брюс с усмешкой поднял и правильно усадил сонного Серого на ступеньке.

– Отучишь его на меня свирепо кидаться, буду премного благодарен…

– А «пожалуйста»?

– Здесь же света нет, темно, как в бочке у Пифагора, где я твоё «пожалуйста» так срочно тебе найду?

Серый бурчал по инерции, но заметно было, что он с удовольствием улыбается. Брюс тоже был рад увидеть друга.

– Сколько раз повторять – в бочке жил Диоген!

– Да, да… бла, бла… Диоген, бла, бла… учи историю, бла, бла… А я в сотый раз тебе говорю, что сам читал и точно знаю, что в бочке жил Пифагор!

– А я в стотысячный раз повторяю, что это был Диоген!

– Пифагор!

– Доказать?!

– Чем? Интернетом?! Света же нет!

– А я в книжке найду!

– Уж найди!

– Уж найду!

– Уж найди…

– А и найду…

На этом спор высокообразованных специалистов и знатоков мифов и прочих там легенд закончился.

Любивший хорошую компанию Сол бросился к очередной жертве.

Невысокий Гоша-Гугл поправил свои круглые очки точно таким же движением, как Кролик, который был другом Винни-Пуха, аккуратно снял с плеча школьный рюкзак, дал могучему Солу подзатыльник и вежливо поздоровался с остальными.

– Что происходит в мире, коллеги?

Первым Гоше ответил Серый.

– Гош, ты вот умный парень, скажи мне, да и вот этому неразумному дылде, кто в древние времена в бочке жил, Диоген или Пифагор?!

Гоша молчал всего лишь минуту.

– Насколько я помню первоисточники, никто из них в бочке не жил. Но…

С хохотом Брюс и Серый бросились друг на друга, а Сол, обрадовавшись законной возможности подебоширить, снова принялся с рычанием нападать на обоих мальчишек.

Рассудительному Гоше-Гуглу пришлось немного смутиться, но не ненадолго. Из-за угла школы показался Медведь.

– Я не хотел!.. – Неуклюже переваливаясь на ходу, Медведь поднял руку, заранее отвергая обвинения. – Раз света нет, то и в школу идти не нужно! Но меня выгнали из дома, меня насильно заставили, они у меня злые и несправедливые… Короче, мама сказала, что я обязательно встречу здесь вас. Поэтому я и пошёл. Только из-за вас. А так, в школу, без света… Ни за что.

Оправдавшись, Медведь со спокойной душой пододвинул к себе скомканную картонку и прочно сел на ступеньку школьного крыльца.

Так и не закончив свой научный спор, прерванный на самом интересном месте, Брюс и Серый опять бросились врукопашную, а Гоша, словно не заметив вынужденного антракта, продолжил.

– Пифагор жил в обычном доме, а вот Диоген в пифосе – это такая большая ваза для хранения…

– …Зерна! Для хранения зерна! А ещё он катал этот пифос за собой, как улитка свой домик. Всем привет!

Этот голос был неожиданным и нежным.

В этот раз в изумлении застыли все без исключения участники предрассветного околошкольного сборища.

Радостный Брюс кивнул и поздоровался.

– Доброе утро, Соня!

Мальчишки дружно загалдели, приветствуя одноклассницу.

Вежливый Медведь пододвинулся на картонке.

– Присаживайся. Если хочешь…

– Нет, сидеть не хочу. Я хочу, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что это такое странное происходит в нашем посёлке?!

Древнегреческие проблемы позабылись сами собой, и одноклассники принялись с жаром обсуждать события сегодняшнего утра.

– Кочегарка какая-нибудь большая, типа электрическая, взорвалась в Городе, точно, другое попросту невозможно…

Медведь предположил, что это просто одна громадная топливная корпорация не заплатила вовремя другой корпорации, и одни жадные коммерсанты отключили все электростанции, принадлежащие другим коммерсантам.

– А нам страдай тут из-за них…

Серый, ещё раз по инерции зевнув, сделал значительное лицо.

– Думаю, что это внезапный факт активности Солнца, выброс сверхгигантского протуберанца и, как следствие, нарушение потока «солнечного ветра».

Сосредоточившись на сложных формулировках, Гоша-Гугл даже сделал руками вспомогательное движение, словно желая показать товарищам величину возможного протуберанца.

– А фонари на улице почему тогда не горят? Их что, по-твоему, тоже твоим «солнечным ветром» задуло? И лампочку в моей ванной тоже? Тоже мне, учёный…

Медведь извлёк из кармана куртки котлету на куске батона.

– Кто хочет?

– Я.

– Держи.

Медведь честно и сильно отломил Серому половину котлеты и хлеба.

– А ещё…

Серый, прожевав, окончательно проснулся.

– …Ещё есть версия, что это инопланетяне сбросились там, на краю Галактики, и потратили всю свою личную энергию, чтобы наконец-то точно загуглить, кто жил в бочке.

Мирно дремавший пёс Сол вздрогнул от дружного хохота.

Потом они все вместе пообсуждали школьные дела, потом Соня пожаловалась на то, что сегодня на пути в школу она, кажется, сломала каблук своего зимнего сапога; всё это время Гоша-Гугл терпеливо и тщательно пытался объяснить Медведю, почему Диоген не жил в бочке и кем, собственно, был в обычной жизни этот популярный персонаж.

– Сейчас бы в интернете посмотреть, что происходит… В контакте, наверно, целая буря поднялась, все обсуждают… До знакомых потом, как свет дадут, не дозвониться будет!

Внимательно послушав причитания друзей, Брюс рассмеялся.

– Ты чего?

– С кем поспорить?!

Брюс знал, что, по крайней мере, один спорщик в их компании отыщется. И точно, услыхав о возможном пари, Серый заблестел глазами.

– О чём спорим?! На что?

– С тобой? На Диогена!

– Пойдёт! Говори.

Еле сдерживаясь от смеха, Брюс развёл руками.

– Спорим, что сегодня мы, в этих тёмных условиях лишённые привычной телефонной связи, все как один, притащили с собой, сюда, свои телефоны, а! У всех же в кармане эти бесполезные красивые железяки?!

Серый признал своё поражение быстро – действительно, телефоны были у всех.

– А зачем?!

– Привычка.

Медведь тяжко вздохнул.

– По инерции мыслим, товарищи…

Говорить с друзьями и при этом прекрасно, зачастую с полуслова, понимать собеседника, было для каждого из них простым и привычным делом.

Они учились в одном классе с первого же своего школьного дня. И жили они все в посёлке тоже давно, кто-то даже родился здесь.

Родители друзей дружили семьями, часто собирались большими компаниями по праздникам, ходили в походы за грибами, почти все любили морскую рыбалку.

Так вот и получилось, что им, четверым разным мальчишкам и одной их решительной подружке, было интересно общаться, учить вместе уроки, бегать вечерами на берег моря.

Соня, красивая и статная девочка, с первого же класса получала только «пятёрки», причём не была стандартной занудной или зубрилкой, а относилась к школьным предметам как к во всём понятной ей обязанности. Так же легко она училась и в музыкальной школе, прекрасно пела. Мама Брюса всегда ставила Соню ему в пример, когда хотела научить его точно ставить ударение в каком-либо новом или сложном слове. Соня говорила правильно и красиво, именно поэтому Брюс, воспитанный в филологической семейной атмосфере, относился к подруге с нескрываемым уважением.

Их друг Серый, наоборот, любил делать только то, что ему было интересно. Из всякого технического и бытового мусора он собирал странные механизмы, мастерил деревянные стреляющие пистолеты, говорящее самодельное радио. Учился Серый кое-как, не обращая внимания на официальные школьные оценки, но, одновременно, отличался неожиданными, иногда даже парадоксальными знаниями.

Самым умным в их и без того продвинутой компании считался Гоша-Гугл, который знал об этом сложном мире практически всё, но молчаливо и сильно страдал из-за того, что никак не мог использовать свои фундаментальные знания в практических целях.

В любом приличном коллективе обязательно должен быть сильный и добрый человек, поэтому семиклассник Медведев охотно предлагал друзьям свою силу в любых сложных ситуациях, а его неслыханной добротой пользовались все остальные люди в их школе. Если же его не желали понимать, Медведь кричал на человека так, что человек искренне жалел, что встретился именно с этим медведем.

Квартира, в которой Борис-Брюс жил с мамой, отцом и собакой Солом, была самой большой и гостеприимной, поэтому друзья чаще всего собирались в свободное время именно в его отдельной комнате. Печеньки, колу или яблочный сок для «бедных, измученных учебным процессом ребятишек» всегда в таких случаях обеспечивала мама Бориса. Соня утверждала, что сам он всегда рвётся спасать мир, именно поэтому все и звали его коротко – Брюс. А ещё Брюс со второго класса очень успешно занимался карате.

– В темноте вы все кажетесь мне невежливыми и сонными.

Брюс посмотрел на грустные лица друзей.

– Неприятности обязательно закончатся, поэтому делаем вот что…´

В сложные жизненные минуты отец Брюса всегда говорил именно так – точно и решительно.

– Пока ничего с этим дурацким мраком не ясно, то сейчас мы разойдёмся по домам, каждый уточнит обстановку у своих родителей, и через час собираемся у меня. Уверен, что к этому времени у кого-то из нас уже будут важные новости. О´кей?!

Мальчишки поворчали, но согласились с планом Брюса, Соня сразу же помахала всем рукой и побежала в сторону своей дальней пятиэтажки, только Серый молча и пристально продолжал рассматривать серебристые утренние облака.

– А ты чего?

– У меня родители рано ушли на работу. Мне неинтересно дома целый час без света просто так сидеть!

Печаль Серого была искренней.

– Ладно, пошли ко мне.

– Чаем угостишь?!

Почувствовав, что спасён, Серый оживился.

– Ага, на спичках сейчас тебе чайку подогреем!

– Тьфу, опять про этот всеобщий катаклизм позабыл…

Размышляя и рассуждая о технических проблемах современного бытия, Брюс и Серый дошли до дома. Брюс хотел было по привычке позвонить в дверь, но Серый вовремя остановил его.

– Не работает. Лучше кулаком…

– Ты прав, ключом удобнее.

Брюс всегда дисциплинированно носил с собой ключи от домашней двери, но редко ими пользовался, ведь его мама была почти всегда дома.

Мама встретила их в тёмном коридоре, закутанная в большой пушистый шарф.

– Чего ты так быстро?! Серёжа, привет! Проходи, бери тапочки. Как там ваши, не утерпели, все прибежали в школу, даже без света?

– Да, почти все прибежали. Потом опять разбежались. Мам, мы пока займёмся чем-нибудь, пока отец вернётся, ладно?

– Хорошо. Только вам без чая придётся посидеть, ладно?

– Не волнуйся, мам. Потерпим.

Все, кто когда-нибудь приходил в гости домой к Брюсу, были уверены, что в его комнате, в многочисленных шкафах и на полках вдоль высоких стен можно найти любые развлечения, начиная виртуальными, заканчивая практическими.

В правом углу, у окна, стоял большой старый деревянный шкаф, сверху донизу заполненный книгами: детскими, научными, интересными, грустными, тонкими, растрёпанными, приключенческими, на любой вкус и предпочтения.

Слева – ряд невысоких шкафов с различными настольными играми и просто старыми, заботливо хранимыми, детскими игрушками Брюса. Строй мягких и пластмассовых персонажей возглавлял бодрый медвежонок Паддингтон, потрёпанный жизнью и юным, неразумным тогда ещё щенком Солом.

Проведя рукой по полке с музыкой, играми и прочей ерундой. Серый, как знаток, прошёл и уселся на вертящееся кресло около рабочего стола, где Брюс обычно занимался уроками. Хозяин комнаты прогнал его на кровать, и сам сел на свой трон.

– Поиграем? – Серый потянулся к коробке с пластмассовыми фигурками сказочных героев.

– Произойдёт чудо, если ты даже меня рассмотришь в этой темноте, не то, что эту мелочь.

– Давай в «танчики» погоняем?!

– Э-лек-три-чество, Серый!

– Понял. Тогда давай в ассоциации?! В такой мрачной атмосфере даже прикольнее будет играть!

– Это как?

Предчувствуя скорую, безоговорочную победу и реванш за любимого Пифагора, Серый оживился.

– Вот, дай мне чистый лист бумаги, покажу!

Почти наощупь Брюс достал из нижнего ящика письменного стола несколько листов, Серый ловко пошуршал бумагой и в его руках появился белый самолётик.

– Я первый! Слово «мяч»! Отвечай ассоциацией, только быстро.

Самолётик полетел в Брюса.

– Ну, физкультура!

– Школа!

– Зло?!

– Геометрия!

– Два!

– Две тысячи четырнадцатый!

– Сочи!

– Пляж!

– Песок!

Мама ловко уклонилась от крылатой бумажной молнии, метавшейся по комнате.

– Держите, дети подземелья!

Мама аккуратно поставила на письменный стол подносик с тарелками, на которых лежали два порезанных и очищенных яблока, горка печенья и стояли два стакана с апельсиновым соком. По глубочайшему убеждению мамы, все гости, и взрослые, и те, кто приходил к Брюсу, никогда не должны были быть голодными, поэтому даже в такой мини-апокалиптической ситуации она посчитала необходимым приготовить детям «что-нибудь» вкусненькое.

Мама тоже присела на край кровати и с удовольствием приняла участие в мальчишеской игре.

– …Трансцендентальность!

– Инженерия!

– Каска!

– Оранжевый!

– Ф-у-ух, я больше не могу! Давайте передых возьмём…

Бумажный самолётик выпал из рук ослабевшего от приступов смеха Серого. Он покраснел лицом и вспотел одновременно.

Стало тихо.

Мама обняла Брюса.

– Что-то нашего отца нет. Надеюсь, ничего там не случилось…

– Да брось ты, мам! Не переживай! Ничего с ним плохого не произойдёт, он же у нас человек крепкий, со всем справится.

– Да, да! – Серый тоже решил выглядеть уверенным оптимистом. – Он, ваш отец, однажды, когда шёл с работы, ну, когда я футбольный мяч на дерево нечаянно запнул, залез почти на самую вершину, достал мяч, ещё оттуда, с вершины, нам целую кучу яблок собрал.

В полумраке комнаты послышался негромкий звук «леща». Таким знакомым Серому и эффективным способом Брюс дал понять другу, что данная история ни к чёрту не успокоит его маму.

В дальней тишине коридора в дверной замочной скважине зашевелился ключ.

– Ну вот, а вы беспокоились! Он вовремя! Я же знал!

Брюс поднял вверх наручные часы отца, которые последнее время лежали перед ним на столе, и с торжеством посмотрел на маму и на Серого.

В обычной жизни отец никого не был хмурым или подолгу молчаливым. Именно поэтому, заметив его потемневшее лицо, мама и Брюс переглянулись.

– Как там? Какие известия? Что произошло?

Мама подошла к отцу, взяла из его рук куртку.

Отец сел к столу, тяжело вздохнул и положил на скатерть большие, красные от недавнего уличного холода ладони.

– Кажется, ребята, что у нас очень, очень большие неприятности….

– Извини, ничего горячего попить у нас всё ещё нет.

Мама присела на стул рядом с отцом.

– Ну, говори, говори, извини, пожалуйста, что перебила.

– Хорошо…

Отец ещё раз вздохнул и широко улыбнулся.

– Во-первых, странно и неожиданно, – мороз крепчает. Утром было минус восемь, сейчас – минус десять. Такая тенденция совсем нам ни к чему. Во-вторых, мы с коллегами выяснили, что электричества нет во всём нашем посёлке, его даже наверняка нет ни у кого в Городе, потому что связаться с ними не удаётся ни каким способом. Телефоны и рации не работают. Если немного поразмышлять, то можно прийти к выводу, что электроэнергия внезапно исчезла на всём земном шаре. Возможно, я ошибаюсь… Ты бы накинула куртку, а?

Отец принёс из коридора мамину куртку и набросил её маме на плечи, поверх халата.

– Вернее, электричество-то есть, некоторые небольшие генераторы заводятся, и бытовые, и заводские, тарахтят, работают исправно, даже в полную силу… Но вот ток от них невозможно никуда передать и ничего к ним подключить.

– Как это так?!

Брюс искренне поразился техническим деталям рассказа отца.

– Генераторы ток вырабатывают, а дальше – никак?..

– Да, передать полученную электроэнергию от всех известных нам устройств, даже от обыкновенных аккумуляторов и батареек, невозможно по проводам на расстояние больше чем пять сантиметров, то есть, примерно на два дюйма, если измерять в международной системе.

– Всего два дюйма… Лампочка будет гореть в небольшом батарейном фонарике, а в настольной лампе – нет?

– Не будет. И никто из наших не знает, почему так, мы даже главного инженера с комбината притащили в редакцию, допрашивали его там полчаса, но и он ничего в этой ситуации не понимает!

Наступило молчание.

Первым, после минутной паузы, откашлявшись, бодро заговорил Серый.

– А если в интернете об этом посмотреть?

Брюс показал Серому кулак и тут же покрутил пальцем у виска.

Охнув, Серый спохватился.

– И я позабыл…

– Коллеги! В условиях ограниченной информации и практического отсутствия всех видом связи предлагаю начинать действовать, исходя из худших, почти фантастических, предположений.

Отец опять хорошо улыбнулся.

– Допустим, что это какая-то глобальная катастрофа и электричество по совсем уж неведомым нам и невероятным причинам пропало на всей Земле! В Африке сейчас хорошо – там тепло и негритятам можно, не очень-то и спеша, разбираться в катаклизме, а вот у нас в посёлке – большой температурный минус и снег идёт. Тут главное – быстро сориентироваться и предпринять необходимые меры. Кто-то из невыдержанных и слабых людей обязательно будет паниковать и нервничать, а вот с вами наша задача – действовать! Минуточку…

Отец быстро встал из-за стола и, не успели ещё Брюс и Серый сказать друг другу даже по два умных слова, вернулся из своей комнаты с пачкой офисной бумаги.

– Забота о людях. Начнём с малого. Так, парни…

Одновременно набрасывая на листе бумаги авторучкой какой-то текст, отец жевал бутерброд и, стоя, надевал свою видавшую виды походную куртку.

– Вот. Перепишите экземпляров по двадцать, и пробегитесь по всем нашим пятиэтажкам, расклейте эти объявления по подъездам. Если по пути увидите кого-нибудь из своих школьных друзей, тащите их прямо сейчас к нам домой, работы хватит на всех! Продолжайте копировать текст. Встречаемся через два часа. Брюс, засекай! Я помчался в редакцию. Городские власти будут заняты сейчас спасением коммунальных сетей, всякими водопроводами и отоплением, поэтому я договорился, что всё общение с населением нашего посёлка я замыкаю на свою газету. Пока, до скорой встречи!

Мама первой прочитала приготовленное объявление.

Она положила листок бумаги на стол, молча, одновременно и одинаково, обняла Брюса и Серого, и ушла в свою комнату.

– Много там написано-то?! Наверно, на час нам работы. А у меня ведь и почерк неважный…

С задумчивостью сунув авторучку в ухо, Серый начал грустно и подробно вслух размышлять о своей судьбе, пока Брюс внимательно разбирался с чёткими буквами отцовского текста.

Уважаемые жители!

В связи с серьёзными техническими неполадками в поселковых системах электро-, газо– и водоснабжения просим вас соблюдать спокойствие и выдержку.

По невыясненным пока обстоятельствам в посёлке также не работают и все виды связи, поэтому с любыми вопросами обращайтесь в редакцию нашей газеты лично.

По возможности принимайте участие в сохранении внутридомовых систем теплоснабжения, оказывайте помощь специалистам-сантехникам, работающим в подвалах ваших домов!

Обо всех важных новостях и изменении обстановки вы будете извещаться нашими посыльными и при помощи таких же объявлений!

Главный редактор

Серый выбрал себе чёрную авторучку, Брюсу больше понравилась синяя.

Дружно вздохнув, они принялись за работу.

– Сейчас бы нам принтер хотя бы минут на десять…