Текст книги "Могила для горбатого"

Автор книги: Александр Чернов

Соавторы: Николай Красильников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

16

А Нечистый и Шиляев, оставив Зойку дома, вышли из подъезда. Выгнав из гаража машину, погрузились в нее и отправились в город. На одной из тихих улиц, примыкавшей к центральной дороге, загнали «Жигули» в переулок, заглушили мотор и уже пешком вновь вернулись на улицу. Фонарей, прохожих и машин здесь было мало, не то что на ярко освещенном проспекте, по которому то и дело мелькали автомобили и передвигались прохожие. Приятели прошли немного вперед и встали за деревом, откуда можно было наблюдать за частным, похожим на теремок ларьком, оставаясь самими незамеченными. Ларек был семейным, располагался внутри двора, а на улицу выходила лишь его фасадная застекленная часть с небольшим окошком. Таких палаток по всему городу было великое множество. В них, сменяя друг друга, по очереди сидели за прилавком почти все члены семьи, поэтому торговля шла чуть ли не круглые сутки. Сейчас в ярко освещенном помещении, заваленным всевозможным товаром в ярких упаковках, сидел щуплый парень лет двадцати и смотрел по небольшому телевизору футбольный матч.

Алиферов этот ларек облюбовал давно. Роли были распределены заранее. Глянув в оба конца улицы, Нечистый бесшумно скользнул во двор и потянул за ручку двери. Заперто. Впрочем, такую ситуацию можно было предвидеть, и он ничуть не растерялся. Негромко, но уверенно постучал костяшками пальцев в дверь. Стоявшему за деревом Шиляеву было отлично видно, как ничего не подозревавший продавец, очевидно, решив, что это пришел кто-то из домочадцев, встал и, не отрывая глаз от телевизора, подошел к двери и откинул крючок. Мощный удар в челюсть опрокинул парня на пол. Не издав ни звука, он только взмахнул руками и исчез за прилавком. Шиляев тотчас же вышел из укрытия, не спеша, чтобы не вызвать у случайных прохожих подозрения, прикрыл обе створки глухих ставень, а Нечистый изнутри закрыл их на крючок.

Когда Шиляев вошел в ларек, бывший "зек" рассовывал по карманам деньги. Их было не так уж много, и он коротко предложил:

– Бери все, что душа пожелает!

Шиляев перешагнул через лежащего без сознания окровавленного парня и стал торопливо сгребать с полок в заранее приготовленный баул дорогие коньяки, вина, конфеты, банки с кофе, консервы, кремы, шампуни, мыло… Алиферов тоже присоединился к приятелю. Открыв холодильник, он стал складывать в другую сумку сыры, колбасы, рыбные деликатесы, сливочное масло и прочую снедь.

Забив до отказа сумки, оба приятеля вышли из ларька и аккуратно прикрыли за собой дверь. На улице по-прежнему не было ни души. Никем не замеченные добрались до своей машины, погрузили в багажник сумки и выехали из переулка. Вся операция заняла у парочки не более десяти минут.

Дома Зойка спала в лоджии на диванчике. Приятели не стали ее будить, сложили легкопортящиеся продукты в холодильник, остальное добро рассовали в мебельной стенке. Затем с бутылкой самого лучшего ликера устроились на кухне за столом. Ликер был вкусным, но уж очень сладким, такой стаканами не попьешь, и Алиферов решил разбавлять им водку. Выпив стопку и закусив колбаской "салями", он достал из кармана пачку денег.

– Делим пополам, – сказал он, пересчитывая купюры. – На дело ходили вдвоем, поэтому будет справедливо, если и добычу разделим поровну. – Он снова зашелестел деньгами, на сей раз, отсчитывая долю Шиляева. – На держи.

Глаза у Сашки алчно вспыхнули. Он живо прикинул сколько можно будет купить на эти деньги доз героина. Оказалось семь. На целых семь дней он обеспечил себе "ширку", за какие-то десять минут работы! Да и работой-то это не назовешь. Так развлечение одно. А еще жратвы сколько взяли! Будут теперь с Зойкой недели две питаться нормальными продуктами, а не перебиваться, как обычно, картошкой с луком. А еще семьсот баксов! Нет, быть у Нечистого в подручных ему определенно нравилось. Сашка сложил деньги и сунул их в задний карман, решив про них ничего не говорить жене.

Алиферов еще хлебнул водки с ликером и, глядя Шиляеву прямо в глаза, заявил:

– Вот что, Санек. Тебе пока еще не говорили, но дела у нас хреновые.

– Что такое? – сразу насторожился Шиляев.

– Бабка-то, у которой иконы взяли, жива осталась.

– Жи-ива?! – вытаращил глаза наркоман и упавшим голосом спросил: – Как же так?

– Вот так. Не добил ты ее к сожалению.

– Черт возьми! – качая головой, будто в трансе, произнес Шиляев, а потом, словно очнувшись, подался к Нечистому. – Она же меня знает, Володя! Я же был у нее дома с Зойкой.

– Да ты не дрейфь раньше времени, – спокойно посоветовал Нечистый. – Она без сознания. Может, еще не выживет, а если выживет, то может, тебя и не вспомнит. Но на всякий случай нам нужно договориться, что ты будешь врать, если вдруг тебя менты сцапают.

В глазах Шиляева отразился панический ужас. Он снова склонился к Алиферову и торопливым горячим шепотом заговорил:

– Мне нельзя в камеру, Вовка! Никак нельзя! Я же там сдохну без дозы, браток… Слышь, Нечистый, сдохну!..

– Не сдохнешь! – грубо оборвал наркомана Алиферов. – "Ширку" я тебе и в камеру подкину… Найду способ и подкину… Но учти: за сговор больший срок дают. Поэтому, в случае чего ментам скажешь, мол, к старухе за иконами один ходил. А уж я тебя в беде не оставлю, из камеры выдерну. Но ты сделаешь все так, как я научу.

И Нечистый подробно изложил свой план действий.

17

Деваться супругам было некуда. Как ни крути, а домой все-таки придется возвращаться. На следующий день ближе к обеду они отправились восвояси. По указанию Нечистого супруги не взяли с собой ни валюту, ни продукты, ни какие-либо другие вещи, которые могли бы служить уликами, свидетельствующими о причастности их к грабежам. Зойка отчаянно трусила, поэтому первого в дом отправила супруга. Сама же Долженкова осталась в проулке и издали наблюдала за тем, как Сашка удаляется по раскаленной от полуденного солнца улице. Схватят или нет?..

Шиляев напротив страха не испытывал. Уверенность в своей неуязвимости в него вселяли вчерашние посулы Нечистого и недавно вспрыснутая в вену доза героина. После долгого сидения на "ханке" от "геры" он сейчас испытывал необычайные ощущения. Дороги, заборы и свешивающиеся через них на улицу ветви фруктовых деревьев казались ему расплывчатыми, волнистыми и сам он, будто не шел, а плыл по тихой спокойной реке с райскими садами по берегам. Казалось, ничто не сможет разрушить этот чудесный дивный мир наркомана.

Сашка вошел в калитку. Ступая по "зеленой лужайке", приблизился к дому. Халупа казалась ему дворцом, увитым плющем. Где-то рядом журчала вода, пели птицы. Дворец и не должен быть забитым мебелью. Его чопорные со строгими линиями залы встретили Шиляева тишиной, прохладой, покоем. Царское ложе манило прилечь, понежиться в хрустящей, пахнущей свежестью постели.

Сашка ступил в следующую комнату… И тут его неожиданно схватили две пары сильных рук, сбили с ног и придавили крепким коленом к пыльному, заплеванному и усеянному окурками полу.

– Попался, голубчик! – раздался над головой насмешливый мужской голос. – Давненько мы тебя поджидаем!

За спиной на запястьях сухо щелкнули наручники и его рывком поставили на ноги. Двое здоровенных оперативников в "гражданке" с любопытством разглядывали Шиляева. По поручению Шатохина ребята караулили Сашку у него дома со вчерашнего утра. И вот, в конце концов, в их сети попалась птичка.

А в глазах Шиляева мир померк, рухнул, превратился в руины. Он наконец-то осознал, что вляпался в дерьмо по самые уши, и вытащить его из этой выгребной ямы уже никто не сможет.

Зойка, увидев как закованного в наручники супруга, вывели из калитки и посадили в неизвестно откуда взявшуюся машину, в панике кинулась к Нечистому.

По своей натуре Долженкова не была ни коварной, ни злой. Ее мучила совесть. Зойка горько сожалела о том, что проболталась Нечистому о старушкиных иконах. Дура пьяная расхвасталась. Как же так она могла на старушку "навести"? Слава Богу, та жива осталась. А ведь, Клавдия Павловна теткой ей доводится. От нее она видела только хорошее. С детьми ее дружила Таней и Олегом. Танька ровесница Зойки, а Олег на год моложе. Поздно тетя Клава их родила. От первого мужа детей у нее не было. А вот Серебряков сразу двоих подарил. Хороший дед был душевный. В детстве Долженкова неделями пропадала у Серебряковых дома. До сих пор она с теплом вспоминает те субботние вечера, когда после бани, они впятером (приходили еще дети Чугуновых Игорь и Света) забирались на настоящую русскую печь, задергивали занавесочку и до поздней ночи травили анекдоты и рассказывали страшилки. А сколько разных историй сама тетка про иконы рассказывала. Заслушаешься! Как же теперь в глаза-то ей смотреть?..

Увидев на пороге всклоченную Зойку, Нечистый понял все.

– Загребли? – спросил он и шире открыл дверь.

Долженкова кивнула, вошла в коридор, а Алиферов, предварительно выглянув на лестничную площадку, закрыл за ней дверь. Проводив женщину на кухню, достал из холодильника бутылку водки.

– Выпьешь?

Зойка отрицательно покачала головой. Впервые за несколько последних лет она отказывалась от спиртного. Нечистый очень удивился, однако похвалил:

– Правильно. Мозги нам сейчас нужны абсолютно чистые… Говори, как дело было.

Долженкова подробно рассказала о том, как арестовали Шиляева.

Нечистый тоже пить не стал. Он закурил и с мрачным видом произнес:

– Значит, старая очухалась… Вот, что, Зойка, – сказал он после паузы. – Сюда больше не приходи, звонить мне можешь только в случае крайней необходимости. Пацанам тоже сообщи, чтобы сюда ни ногой. Наведете еще ментов на меня. Сама дома пока не появляйся. Перекантуйся где-нибудь пару дней, а я за это время что-нибудь придумаю.

Долженковой почему-то показалось, что Нечистый собирается всех их бросить.

– "Слинять", хочешь? – зло с ненавистью выкрикнула она. – Заварил кашу, а сам в кусты?..

– С чего ты взяла? – удивился бывший "зек".

Зойка сверкнула глазами.

– Чего же ты тогда от всех нас отгораживаешься?

Нечистый не собирался вступать в перебранку с разъяренной бабой.

– Так надо, – сухо сказал он.

– Надо?! – взвилась Зойка. Она испытывала чувство безысходности. – Это ты во всем виноват! Ты потащил нас к тетке за иконами! Из-за тебя, гнида, мы все теперь сядем в тюрьму. Я в милицию пойду! – вдруг воскликнула она в порыве раскаяния. – И расскажу, как все на самом деле было!

– Пойдешь?! – зловеще переспросил Алиферов и, неожиданно схватив Зойку за волосы, с силой ткнул ее лицом в стену. Из разбитого носа и губ женщины на белый кафель брызнула кровь. Нечистый, будто мочалкой размазал Зойкиным лицом кровь на глазурованной плитке и прорычал: – Попробуй мне только карты спутать, стерва! Думаешь, от меня на зоне спрячешься? Я и там тебя достану, падло! И ты до конца дней своих будешь делать то, что я прикажу! Ясно?!..

Зойка была напугана, раздавлена, уничтожена, как личность. Впрочем, от личности в ней давно уже осталось очень мало. Ее правда и раньше били и унижали, но вот так грубо о нее ноги никто не вытирал. Нечистый с силой прижимал ее к стене до тех пор, пока Долженкова не пробормотала:

– Ясно!

И только после этого отпустил. Размазывая по лицу кровь и слезы, она побежала в ванную умываться. Когда Долженкова вышла, Алиферов сунул ей за пазуху семьсот баксов, их с Сашкой доля, и вытолкал из дома.

18

Было так жарко, что работавший в кабинете Шатохина кондиционер плохо справлялся со своими обязанностями – вхолостую гонял по комнате теплый воздух. Однако сидевшему напротив следователя Шиляеву, после душной зловонной камеры, где он просидел полтора часа, здесь было так же легко и свободно, как человеку только что вышедшему из жарко натопленной бани на свежий морозный воздух.

– Итак, гражданин Шиляев Александр Васильевич, – суровым тоном сказал Шатохин, – Вы задержаны по подозрению в ограблении дома гражданки Серебряковой и нанесении ей тяжких телесных повреждений… Это я вам как официальное лицо объявляю, а как неофициальное скажу: – майор бросил уничтожающий взгляд на своего визави, – таких как ты гадов не задерживать, а стрелять на месте нужно. Раскольников хренов! Старушек, значит, любишь потрошить? Рассказывай, кого еще ограбил?!

Шиляев испуганно заморгал белесыми ресницами:

– Да вы что, гражданин майор, с Серебряковой был первый и единственный случай, клянусь вам!

Весьма довольный тем, что задержанный не отрицает своей вины, Шатохин продолжал брать нахрапом:

– Сколько вас было человек?

– Один я был.

– Врешь!

– Да нет, один! – помня наказ Нечистого, стоял на своем Сашка.

– Не верю! – гремел майор. – Жена была с тобой?

– Нет, что вы! Старуха Зойке теткой доводится. Она даже не знала, что я к Серебряковой ходил.

Как показалось майору, Шиляева он "расколол" и теперь с ним особых хлопот при установлении истины не возникнет, поэтому, отпуская вожжи, перешел на более миролюбивый тон.

– Расскажи, как в дом попал, что взял.

– Гвоздодером двери сломал, да вошел, – глядя куда-то в пол, забубнил Шиляев. – Старуха спала, расположение комнат я знал, был в доме как-то раз. Прошел в дальнюю комнату, взял иконы, а когда возвращался, наткнулся на старуху. Ну, и ударил ее пару раз…

– Ничего себе, пару раз! – искренне возмутился Шатохин. – Ты же ее изуродовал. Избивал так, чтобы убить. Это просто счастье, что старуха выжила…

На остроносом тонкогубом лице Шиляева возникло отчужденное выражение. Постольку поскольку он упорно молчал, очевидно, не желая продолжать разговор на эту тему, Шатохин задал следующий вопрос:

– Когда бил старуху, сколько икон было у тебя в руках?

– Две.

– А похищено-то три. Где же третья икона была? У подельника?

И этот вопрос проработал с Шиляевым Нечистый. Не моргнув глазом, Сашка заявил:

– Не было никакого подельника. Я вначале думал две иконы взять, а когда старуха сознание потеряла, таиться мне уже нечего было. Я вернулся в комнату и еще одну икону прихватил.

– Как домой добирался?

– Пешком, как же еще.

– Ого! Не далековато?

– Далеко, – вздохнув, согласился Шиляев. – А что делать? Ночь была. Так и шел закоулками больше часа.

– А вот родственники Серебряковой утверждают, будто ночью от ее дома отъехала машина, – заявил Шатохин, внимательно наблюдая за реакцией Шиляева.

– Да вы что, гражданин майор! – разыгрывая удивление, воскликнул Сашка. – Откуда у меня машина?

Хотя Шатохину и показалось, что своим заявлением он привел задержанного в легкое замешательство, о машине он больше решил не упоминать. Пока…

– Ну, а зачем тебе иконы-то понадобились? – тоном, каким хотят вызвать у собеседника доверие, спросил Шатохин.

– Пьяный был в стельку, – прикидываясь, раскаявшимся грешником, признался Шиляев. – И еще выпить хотелось, а не на что. Вот и вспомнил про бабку. Когда мы с женой у нее в гостях были, она про иконы нам рассказывала, будто ценные они. Вот и поперся к ней с пьяных глаз.

Шатохин, делая вид, что всему верит, качал головой.

– И куда же ты дел эти иконы?

– Еле-еле утра дождался, а потом на толкучку понес, да продал каким-то старушкам.

– А ты ничего не путаешь? – усмехнулся Шатохин.

Сашка постарался, чтобы его голос звучал убедительно.

– Не-эт!

– И много за иконы заплатили?

В словах майора звучала неприкрытая насмешка, и Сашка насторожился.

– Ну, на выпивку и на жратву на пару дней хватило, – сказал он не очень уверенно.

– Врешь ты все, – неожиданно рявкнул Шатохин. – Сидишь здесь, шлангом прикидываешься! Думаешь, статьей о мелком хулиганстве отделаться? Не выйдет! Действовал ты по чьему-то заказу, и я это сейчас докажу. В столицу ездил?

Вопрос застал Шиляева врасплох. Однако он справился с собой и, скрывая за развязным тоном, охватившее его смятение, заявил:

– Нет, с чего вы взяли?

– С чего? – слишком уж добрым голосом, для того чтобы это было действительно так, переспросил майор. – Поясняю: в столице действует банда мошенников, которая специализируется на покупке и перепродаже икон, а как раз в нашем городе у старушки пропадают иконы. Связь улавливаешь?

Шиляев недоуменно пожал плечами?

– Никакой. Простое совпадение…

– Это тебе так кажется, – с видом человека, загнавшего вас в ловушку, изрек Шатохин. – Мне же эта связь показалась настолько очевидной, что, едва узнав от Серебряковой фамилию грабителя, тут же позвонил вначале на железнодорожный вокзал, а потом в аэропорт. А там мне сказали, что гражданин Шиляев в интересующее меня время в столицу республики не выезжал и не вылетал. Оставался автовокзал. В военкомате удалось отыскать твою фотографию. В твоем доме-то таковой не нашлось. С ней мои ребята ездили вчера на автовокзал. Вспомнили тебя там, Шиляев! Водитель автобуса опознал. Утверждает, будто ездил ты пару дней назад десятичасовым рейсом в столицу. У тебя еще старенький желтый портфель был… Ну, что и дальше запираться будешь?..

Конечно же, такого оборота дела ни Нечистый, ни тем более Сашка, предвидеть не могли. Шиляев был сбит с толку. Его слабый отравленный наркотиками мозг без поддержки Нечистого отказывался работать. Сашка абсолютно ничего не мог противопоставить приведенным Шатохиным доказательствам.

– Ну я, в общем, – стал он мяться и мусолить слова. А потом выдавил: – В общем, ездил я в столицу…

– Вот и отлично! – удовлетворенно произнес Шатохин. – Кому иконы отдал?

– Султану.

– Как на него вышел? – снова стал наседать майор.

– Через Витьку Дудника.

– С ним как сошелся?

Нечистого нельзя было выдавать ни в коем случае. Чувствуя, как все глубже и глубже утопает в собственной лжи, Шиляев стал плести небылицы:

– Я с ним это… давно был знаком. Мы с ним когда-то в одной "шараге" работали… Витек-то этот недавно к нам в город приезжал. В кабаке мы с ним и встретились. Он и говорит, мол, иконы нужны. Если где достанешь, говорит, в столицу привози. Я, мол, почти каждый день после шести часов вечера в ресторане "Кооператор" бываю… Вот для него я эти иконы и украл, – со вздохом закончил Сашка.

– А Султан этот, где живет?

– А черт его знает. Меня к нему Витек на такси возил. Там еще старик какой-то был. Специалист по иконам. Он их и оценивал.

– И на какую же сумму оценил? – полюбопытствовал Шатохин.

– Не знаю. Старик ее на ухо Султану назвал, а мне только сто баксов перепало, – соврал Сашка.

– Не густо. – Для первого раза майор узнал достаточно. Заканчивая допрос, поинтересовался: – Куда деньги дел?

– Пропил. А то что осталось, ваши сотрудники при обыске изъяли.

– Ясно, – Шатохин заторопился. – Вот что, Шиляев: ты пока в камере посиди, а позже мы с тобой продолжим разговор.

Вызвав конвой, майор отправил Сашку в изолятор временного заключения, а сам поспешил на доклад к начальнику ГУВД.

Шатохин постучал в дверь, однако никто не ответил, и майор заглянул в кабинет. Исламов был на месте. Он сидел за столом, откинувшись на спинке кресла, свесив крупную седую голову на грудь. Большие очки в мощной оправе с толстыми стеклами съехали на кончик носа полковника и грозили вот-вот соскользнуть ему на колени. Исламов кемарил… По-старчески с шумом втягивал ноздрями воздух, а затем, раздувая жирные красные щеки, со звуком "пуф" выпускал его через рот.

"Действительно монстр, клыки бы ему еще да рога и можно в фильме ужасов без грима играть", – прикрывая дверь, подумал Шатохин, затем еще раз громко и настойчиво постучал.

За дверью раздался храп застоявшегося в стойле жеребца, а затем начальник произнес:

– Гм-гм… Войдите!

Шатохин ступил в кабинет.

– Здравия желаю, товарищ полковник.

– А это ты, майор, – глядя на подчиненного поверх очков, произнес Исламов. – Проходи, садись. Говори, с чем пришел.

Шатохин уселся за стол и приподнятым тоном стал докладывать:

– Я по поводу той старушки с иконами. В общем, очнулась она. Оказывается ее грабил и избивал муж племянницы Шиляев. Мы его сегодня взяли. Вы были правы. Ниточка в столицу ведет. Шиляев этот ездил туда с иконами. Там он встретился с Дудником Виктором, который отвез его домой к некоему Султану. Он у Шиляева иконы и купил. А еще в их компании старичок какой-то есть. Он, по-видимому, спец по иконам. Короче, задание я ваше, товарищ полковник, выполнил, теперь могу заняться…

– Молодец, майор… Пуф, пуф… – не дослушав, перебил Исламов. – Теперь иди, заказывай билет на самолет. Полетишь в столицу. Я позвоню, предупрежу, чтобы тебя там встретили.

– Это еще зачем? – неприятно удивленный спросил майор. – Мы свою работу выполнили, пускай теперь столичные сыщики поработают.

Исламов издал звук, похожий на мычание.

– Ну-у… вот еще, – в тоне слышалось презрение. – Мы вышли на неуловимую банду аферистов, а столичная милиция будет лавры пожинать? Нет, Юрий Иванович, поезжай, и сам возглавь работу по розыску и задержанию преступников.