Текст книги "Гончий бес"
Автор книги: Александр Сивинских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 8
Марк
Мисс Голдэнтач, и в обычных-то условиях больше напоминающая Снежную Королеву, чем Белоснежку, после вчерашнего держалась с Марком подчёркнуто неприязненно. А ему было всё равно. Похмелье получилось настолько качественным, что поглощённый собственными мучениями Марк, наверное, не обратил бы внимания даже на гнев Дядюшки Джи. Что уж говорить о Сильвии? На которой, между прочим, лежала значительная часть вины за вчерашний распад их группы.
Хуже всего приходилось бедняге Декстеру. Он прямо-таки разрывался от двух равнодействующих чувств: преданности и любви к мисс Голдэнтач – и мужской солидарности с Фишером. Декс даже утреннюю тренировку пропустил, занимаясь их примирением. Но Железная Леди изволила смилостивиться лишь к обеду.
Как раз отпустило и Марка.
– Следовало ещё в Штатах предупредить меня, что у вас проблемы с алкоголем, – проронила Сильвия за кофе.
– У меня нет проблем с алкоголем, – вяло возразил Марк. – Просто я попал в ситуацию, выход из которой был всего один. Пришлось им воспользоваться. Кстати, хочу заметить, моей вины в случившемся – минимум!
– Вот как?
– Да, так. Неужели трудно было чуть-чуть задержаться и подождать меня в чёртовом подвале? Какой смысл был торопиться, бросая отставшего товарища? «Нудиста» всё равно упустили…
– Да, упустили. Потому что ждали вас, Фишер. Ждали достаточно долго. Непозволительно долго! – Сильвия злобно швырнула ложечку на блюдце.
– Мы тебе кричали, звали, – вполголоса добавил Декс. – Ты как в болото провалился.
– Не понимаю, – растерянно сказал Марк.
– Спиртное пагубно для мыслительных процессов, – ядовито заметила Сильвия. – Может быть, всё-таки поведаете, как вас угораздило попасть к этим русским алкоголикам?
Марк, опуская самые фантастические подробности, в которые и сам уже верил с тру-дом, рассказал о своей подвальной одиссее.
– …А когда попал в грим-уборную к Годову, уйти уже не мог, – завершил он. – Рокер был крепко навеселе. От широты русской души пригласил присоединиться. Тон приглашения был такой, что я сразу сообразил – отказаться будет неразумно.
– Идиотизм какой-то, – сказала мисс Голдэнтач. – Декс, ты заметил какие-нибудь от-ветвления от главного хода?
– Нет.
– Вот и я не заметила.
– Там же темно было, – пробормотал Марк. – Второпях проскочили мимо.
– Возможно. Сейчас это уже не имеет значения. Парень удрал, шансы обнаружить его сильно уменьшились. Он знает, что его преследуют, поэтому будет очень осторожен. С другой стороны, теперь и мы можем не сомневаться, что он причастен к нашему делу. Так или иначе – причастен. Иначе для чего бы ему бегать от нас? Декс, снимки автомобиля той женщины уже готовы?
– Да, мэм. Отпечатал ещё вчера.
– Хорошо. Остаётся дождаться Тима и Кира. Надеюсь, русские копы умеют вычислять владельцев машин по номерным знакам.
* * *
Русские копы, взбодрённые изрядным денежным вливанием, способны на многое. Несмотря на утомительное суточное дежурство, энергия из них так и хлестала. Они кому-то звонили и, вырывая друг у друга телефон, с хохотом рассказывали о «тёлке, которая, зараза, кормой повертела, а как до дела дошло, так продинамила!» Видимо, история о вероломной женщине нашла отклик в сердцах их собеседников. Уже через полчаса о ней было всё известно.
Дарья Вольф, 36 лет, владелица магазина одежды «Five-O’clock», жена промышлен-ника Хайдарова. Дама независимая и решительная. В прошлом – известная спортсменка, мастер спорта по биатлону. Ходят слухи, что на заре становления бизнеса Хайдаров (более известный тогда под кличкой Басмач) пользовался услугами Дарьи в качестве снайпера. Впрочем, свидетельства преступлений отсутствуют, а копать под такого влиятельного человека – дураков нет. Ныне их брак можно считать в значительной степени формальным. Оба живут собственной жизнью, однако не разводятся.
– Короче, баба опасная, – подытожил Кир. – Так, как с Новицким, с ней нельзя. А как можно, мне в башку не приходит. А тебе, Тимоха?
– Спроси чо-нибудь полегче, – ответил Тим и добавил с ухмылкой: – Нашёл, блин, профессора.
Кир развёл руками.
– Сами соображайте, в общем. Только учтите. Если надумаете её прессовать, мы в этом деле не помощники. Хайдаров мужик шибко серьёзный. Один раз моргнёт, нас со службы вышибут. Второй раз моргнёт – задницу на британский флаг порвут. А после третьего под асфальт закатают.
– Давайте для начала организуем слежку, – предложил Декстер. – Дальше по обстоятельствам. Нам ведь сама миссис Вольф не нужна. Нужен её бойфренд. Или кто он там ей? Сын, племянник… Кстати, – обратился он к «бычкам». – Может, ваши друзья способны разузнать имя её любовника?
Кир дождался, пока Марк переведёт, и ответил:
– Да я уже спрашивал. Они, короче, в отказе. Тут ведь как? Одно дело пробить по базе номерок машины, и совсем другое – интересоваться личной жизнью такой крутой тёти. Вдруг среди своих найдётся кадр, который захочет ей об этом интересе стукануть?
– Слежка – это хорошо, – проговорила молчавшая до сих пор Сильвия. – Молодец, Декс. Но сами заниматься ею не будем. Наймём профессионалов. Спросите-ка, Фишер, существуют в Раше частные детективы?
– А то! – ответил Кир. – Этого добра у нас как грязи.
– Нас грязь не интересует. Нужна солидная контора с хорошей репутацией. Фишер, продиктуйте мне телефон мистера Коэна. Надеюсь, он в курсе.
Через несколько минут мисс Голдэнтач захлопнула «раскладушку» и сообщила:
– «Серендиб». Лучшее агентство в этом городе – «Серендиб».
– Что за дурацкое название? – спросил Декстер. – Как оно переводится, Марк? Это сорт собачьего корма?
– Никак не переводится. Это сказочный остров из «Тысячи и одной ночи».
– Опять арабы! – Декстер скривился. – Такое ощущение, что мы в Бейруте.
– Тем не менее, мы отправляемся в агентство немедленно. Декс, рекомендую на-браться терпения. Командует на этом сказочном острове какой-то Сулейман ас-Саббах. Запомни, ковбой, ты должен быть паинькой. Пока они не разыщут «нудиста», никаких оскорблений, связанных с национальностью ас-Саббаха, прозвучать не должно!
– Есть, мэм! – Декстер по-военному вскинул руку ко лбу и скорчил страшную рожу.
* * *
Детективное агентство «Серендиб» располагалось в аккуратном двухэтажном особняке. Район был приличным – не окраина, но и не шумный центр. Особняк стоял в глуби-не небольшого сада, за красивым кованым заборчиком. От ворот к зданию «Серендиба» вела дорожка из жёлтого кирпича. Камеры видеонаблюдения отсутствовали, зато подле ворот имелась круглая будка, похожая на стакан в бронзовом, начищенном до блеска подстаканнике. Внутри нёс службу колоритный усач с бритой наголо головой. Его загорелая макушка сверкала едва ли не ярче, чем бронза «подстаканника».
Обнаружился поблизости и паркинг.
Декстера и «бычков» решили оставить в машинах. Их участие в переговорах вряд ли было необходимо. Марк прихватил «адвокатский» портфельчик, придал лицу озабоченное выражение и под ручку с Сильвией направился к агентству.
– К господину ас-Саббаху, – сказал он привратнику через окошечко. – По делу. Моя фамилия Фишер, я из адвокатской конторы Коэна. Эта дама – наша клиентка.
Тот неспешно вышел из будки и открыл перед посетителями ворота.
– Прошу входить, – пророкотал он. – Сулейман Маймунович сегодня отсутствует, вас примет его заместитель. Я ему сейчас позвоню.
Заместитель ас-Саббаха, лощёный молодой человек, представившийся «Максимом, просто Максимом», встретил их возле входа. Беспрестанно улыбаясь и рассказывая, какое счастье для «Серендиба» визит столь уважаемых посетителей, повёл в кабинет. В приём-ной витал дух дизайнерского консерватизма. Деревянные с кожаными сиденьями и спинками диваны, плотные шторы от пола до потолка, пейзажи в толстых рамах, финиковая пальма в кадке. На массивном столе секретаря не было компьютерного монитора, зато величественно возвышалась печатная машинка и порыжевший от старости телефон в эбонитовом корпусе. За столом, как вызов всей этой древности, сидела секретарша. Очень юная, почти девочка. Фишер прямо-таки залюбовался ею – большеглазой, тоненькой, похожей на героиню японских мультфильмов. Девушка заметила его интерес и, соблазнительно улыбнувшись, подмигнула. А затем ещё и изобразила губами что-то вроде поцелуя.
Марк смутился – он был совсем не избалован вниманием прекрасного пола – и по-спешил отвести взгляд. Собственно, Патриция оказалась единственной, кому пришло в голову заговорить с таким невзрачным кавалером. Скорей всего оттого, что и сама-то она не являлась красавицей. А её родственные связи с Луизианским Львом были вовсе не очевидны для охотников за богатенькими дурнушками.
А тут строит глазки такая шикарная крошка. С ума сойти!
К счастью, никто этих перемигиваний не заметили. Марк представил возможную ре-акцию мисс Голдэнтач («так вы не только алкоголик, но ещё маньяк?!») и порозовел.
«Просто Максим» тем временем обхаживал Сильвию. Пройдоха сразу сообразил, кто является главным клиентом и рассыпался перед мисс Голдэнтач мелким бесом. Сильвия, однако, была традиционно равнодушна. Наконец заместитель ас-Саббаха предупредил старлетку-секретаршу, что будет очень занят, что нужно подать кофе, – и отворил пе-ред гостями тяжёлую дверь.
Кабинет также был убран в традициях середины, а то и начала прошлого века, только значительно роскошней, чем приёмная. Тяжёлая кожаная мебель, могучие шкафы, гигантский, явно антикварный стол, очень пушистый ковёр во весь пол, бархатные портьеры… и никакой оргтехники. Абсолютно. На столе отсутствовал даже телефон. Лишь письменный прибор: золотая чернильница и две перьевые ручки на подставке из багрового камня.
Усадив посетителей на диван, «просто Максим» замер перед ними в позе наивысшей заинтересованности. Даже изогнулся слегка.
– Я вас внимательно слушаю.
– Мой шеф, мистер Коэн, считает ваше агентство лучшим в городе, – сказал Марк, передавая ему визитку.
«Просто Максим» бережно принял глянцевый прямоугольник, скользнул по нему взглядом и наклонился ещё ниже.
– О, господин Коэн очень любезен. И, конечно же, он прав. Такой уважаемый чело-век просто не может ошибаться.
Марку подумалось, что здешний босс, этот Сулейман ас-Саббах – настоящий тиран. Так выдрессировать собственного заместителя в традициях восточной льстивости!
– Безусловно. Дело, о котором, пойдёт речь, не стоит выеденного яйца. Однако требует высочайшего профессионализма и высочайшей, – Марк поднял указательный палец, – высочайшей конфиденциальности.
– Разумеется. – «Просто Максим» с серьёзным видом кивнул. – Тайны наших клиентов хранятся в «Серендибе» надёжней, чем в швейцарских банках.
– Мы рассчитываем, что наша тайна храниться не будет. Ни часа сверх необходимо-го. Она должна умереть сразу после выполнения контракта.
– Конечно. Так и будет. Так и будет!
– Замечательно. Проблема в следующем. Моя клиентка, – Марк кивнул Сильвии, которая сидела с каменным лицом, – испытывает большое беспокойство по поводу племянника. Молодой человек на беду увлёкся замужней дамой и сбежал из дому. Обнаружить его обычным путём не удалось. Осталась единственная возможность – проследить за объектом страсти. Рано или поздно они встретятся, после чего останется только узнать, где юный романтик обитает в настоящее время. На этом ваша работа будет окончена.
– Ох уж эти юные племянники состоятельных дам, – огорчённо проговорил «просто Максим». – Такие шалопаи!
– Простите? – сухо осведомился Марк. – Что вы имеете в виду?
– Нет-нет, это вы меня простите! – заюлил тот. – Не сдержался, дал волю чувствам. Я понимаю горе вашей клиентки, очень понимаю. Будьте уверены, племянника найдём в самые кратчайшие сроки. Итак, перейдём к конкретике. Как зовут молодого человека, где его в последний раз видели, желательно фото…
– Погодите, Максим, – перебил его Фишер. – Вы требуете невозможного. Во-первых, племянник в целях конспирации может сейчас носить какое угодно имя. Во-вторых, мог изменить внешность, он на это вполне способен. Видели его в последний раз дома у моей клиентки, а разглашать её имя нет никакой необходимости. Понимаете?
– О да, – сказал «просто Максим». – Но хоть что-то мы должны получить?
– Получите. Запоминайте. Возраст молодого человека – двадцать-двадцать два года. Рост выше среднего, телосложение спортивное, лицо открытое, очень привлекательное. Глаза ярко-синие. Отдалённо напоминает Пола Маккарти. Теперь о женщине. Мы располагаем только этими снимками. – Марк выложил на стол фотографии садящейся в «Сааб» Дарьи и номерного знака автомобиля. – Как нам стало известно, это – Дарья Вольф. Суп-руга господина Хайдарова.
– Хайдарова?! – с плохо скрытым волнением пробормотал «просто Максим». – Вы имеете в виду…
– Именно. Именно! Легко понять, почему мы ни секунды не желаем, чтоб господин Хайдаров проведал об этой интрижке. Так будет лучше абсолютно всем. В том числе вашему прекрасному агентству. Теперь требования. Вы должны проследить за мадам Вольф, узнать, где скрывается племянник моей клиентки, узнать его сегодняшнее имя – и сообщить нам. Дальнейшее вас не касается.
– Хорошо. Требования будут выполнены в лучшем виде. Работа проделана в кратчайшие сроки. У нас сейчас как раз свободен один из опытнейших детективов. – Показа-лось Марку, или на лице «просто Максима» промелькнула тень злорадства? – От него не скроется ничто! Он буквально видит сквозь стены. А вот и кофе!
В кабинет вошла давешняя девушка с подносом. Марк помимо воли скользнул взглядом по её ногам, открытым едва не до трусиков, и ощутил нарастающее томление. Крайне, крайне неуместное.
– Благодарю, но у нас совершенно нет на это времени, – сказал он, поднимаясь с дивана и держа портфель перед собой двумя руками. – С кем можно обсудить финансовые аспекты?
– С бухгалтером. Задаток у нас фиксированный. Окончательный расчет – по завершению работы. Зариночка, поставь кофе на стол и проводи гостей к Менелаю Платоновичу.
Поход в бухгалтерию превратился для Марка в настоящую пытку. В сладкую пытку. Шедшая впереди девчонка выделывала крепкой попой такие кренделя, что просто волосы дыбом. Но ей и этого было мало, на ходу она поминутно оборачивалась и улыбалась – Сильвии официально, а Марку… о, ему ещё никто никогда так не улыбался! И ведь не скажешь, что улыбка бесстыдна, нет и нет! Даже мисс Голдэнтач ничего не замечала. Марк сначала не мог понять, почему эта наблюдательная стерва безразлична к столь явному проявлению симпатии, а потом сообразил. Улыбка Зарины адресовалась одному ему. Как тайный знак, видимый только посвящёнными.
Всё рано или поздно кончается. Закончился и этот недолгий, но такой насыщенный чувствами путь. Марка и Сильвию принял пожилой грек, способный служить живой иллюстрацией к образу идеального бухгалтера, а девушка ускользнула. Будто и не бывало.
Обсуждение было кратким. Уже оформленный контракт ждал только прочтения и подписей сторон. После внесения задатка Фишер понял, что, сравнивая стоимость дела с выеденным яйцом, он сильно погорячился. Или же все яйца на этом волшебном острове были как минимум золотыми.
* * *
В автомобиле мисс Голдэнтач дала волю чувствам.
– Возмутительно! – шипела она и тыкала пальцем в контракт, раз за разом попадая точно в сумму задатка. – Ты только глянь сюда, Декс! Это же настоящий грабёж!
– Да. Да, – бормотал Декстер. – А ведь я предупреждал. Эти чёртовы арабы…
– Причём здесь арабы? Переговоры вёл русский, бумаги составлял грек.
– Греки ничуть не лучше. Вы видели, какие у них носы? Разве можно доверять чело-веку с таким носом? Тем более – доверять деньги! Господи, да любой мексиканец лучше грека! А о русских вообще речи нет. Коммунист на коммунисте!
– Декс, ты точно псих, – Сильвия покачала головой. – Хотя доля правды в твоих словах имеется. Кадры в этом «Серендибе» подобраны ужасно. Заместитель босса – льстец и очевидный мерзавец. Секретарь – несовершеннолетняя вертихвостка… Ещё неизвестно, кто у них является лучшим детективом. Не удивлюсь, если он окажется каким-нибудь пьянчугой. Что скажете, Фишер? Может такое быть?
– Я бы не стал торопиться с выводами, мэм. Если мистер Коэн назвал эту контору лучшей, значит, так оно и есть. Ну а сотрудники… Нам ведь с ними, как выражаются русские, не детей крестить. Цену они, конечно, задрали сумасшедшую. Но покажется ли она таковой после получения результатов?
– Какая удивительная щедрость, – ядовито сказала Сильвия. – Я вас не узнаю, Фишер. Или чужие деньги ничего не стоят?
Марк пожал плечом. Мисс Голдэнтач истолковала движение как доказательство своих слов.
– Удобная позиция. А давайте-ка условимся, Фишер. Финансовый отчёт по завершению поездки мистеру Джи будете представлять вы. Так сказать, по-родственному.
– Только в одном случае, – невинно улыбнувшись, парировал Марк. – Если руководство операцией перейдёт ко мне.
– Это вряд ли. Однако обещаю, что почувствовать себя боссом вы ещё успеете. Следующий визит в «Серендиб» нанесёте без меня. Я смотреть на эти рожи больше не собираюсь.
Марк вспомнил загадочную, многообещающую улыбку Зарины и кивнул.
Глава 9
Павел
Лада покинула нас затемно. Сквозь дрёму я слышал, как она тихонечко ходит по комнатам, но разве мог представить, что собирается уйти? Когда щёлкнул замок запираемой двери, вскочил, но догнать не успел. Пока натянул штаны, пока выскочил на лестничную площадку, внизу уже затарахтел удаляющийся скутер. Обзывая себя сурком, я вернулся в квартиру, заглянул в спальню. Жерар дрых что называется, без задних лап. Вот кто настоящий-то сурок!
Спать больше не хотелось, и я отправился пить чай. На столе, придавленная сахарницей, лежала записка. Красивыми округлыми буквами Лада писала:
«Поль, прости, что вчера сгоряча обругала тебя. Жерар мне всё рассказал. Оказывается, свихнулись-то вы оба! Только не знаю, кто сильней. Ладно, шутки в сторону. Дело вы затеяли рискованное. Препарат опасен в первую очередь тем, что здорово поднимает давление. Если наш дружок не одумается, пусть будет готов к носовым кровотечениям, головокружениям и прочим прелестям. Для борьбы с этим делом купи в аптеке «Папаверин». Если псине станет худо, пусть скушает полтаблеточки. Если совсем худо, ищи меня.
Что касается инъекций конского возбудителя, настоятельно рекомендую снизить разовую дозу до четверти кубика. А колоть не чаще, чем раз в три-четыре дня. В разные ягодицы попеременно. Ещё жертве экспериментов следует больше спать, в том числе днём.
Но всего лучше бросить эти глупости к чертям собачьим. Надеюсь, Жерар простит меня за каламбур. Хотя вы, мужики, вообще идиоты. Почище гламурных дур с их силиконом и ботексом. Неужели думаете, что женщины любят вас за бицепсы да трицепсы? Впрочем, я гоню. Собака ведь не женщина. Даже если она сучка. Я о собаке, хе-хе. Или нет? Хе-хе два раза. Ещё раз заклинаю, будьте предельно осторожны! По возможности стану вас проведывать. Не хворайте! Ваша Л.»
Пока я читал записку, вскипела вода. Налив кипятка в заварочный чайник, я отправился к холодильнику. Проинспектировать закрома на предмет съестных припасов.
В закромах было шаром покати. Немного сливочного масла, черничный джем на дне баночки, пара яиц, пластиковое корытце с творожком для Жерара. Творог был уже ополовинен. Да ещё стояли на нижней полке пузырьки с «конским возбудителем» и коробочка с пилюлями. У меня прямо-таки руки зачесались выбросить эту гадость в мусоропровод. Однако пришлось сдержаться. Жерар – не ребёнок и не глупенький пёсик. Он вполне зрелая личность, а в тельце йоркшира находится против своей воли. Неизвестно ещё, как чудил бы я, доведись мне стать такой игрушкой.
Я соорудил бутерброд с маслом и жалкими остатками джема, быстренько его сжевал, запивая чаем, и пригорюнился. В такую рань вставать мне не доводилось со школьной поры. Чем можно заняться в шесть утра, я просто не представлял. Бегать трусцой? Обливаться ледяной водой? Бр-р! Лучше уж книжку почитать. Пора наконец-то закончить «Властелина колец»!
Меня разморило на эпизоде сражения Сэма с паучихой Шелоб. Я положил книгу на пол, повернулся к стене и закрыл глаза. В проигрывателе чуть слышно звучал «Пикник». Убаюкивал.
Мне приснилось, что я египтянин, надо мною и солнце и зной. И царапает небо когтями лёгкий сфинкс, что стоит за спиной. На моих бёдрах синий с золотом передник. Го-лову покрывает парик из множества туго сплетённых косичек и обруч, украшенный фигуркой кобры. В левой руке у меня витой жезл с острым бронзовым наконечником, а в правой – высокий узкий сосуд с переливающейся драгоценной жидкостью. Жезлом я дол-жен пробить в теле сфинкса отверстие, вылить туда жидкость, и тогда сфинкс оживёт, чтобы сокрушить моих врагов.
Враги уже близко, весь горизонт заполнен чёрным, матово блестящим. Если при-смотреться, можно различить мельтешение суставчатых конечностей. Если прислушаться – разобрать шелест трущегося хитина и шуршание песка под тысячами лап. Это катится вал бронированной саранчи, ведомый Клеопатрой, чудовищной паучихой из рода Чёрной Вдовы. Сокрушить членистоногие рати можем лишь мы со сфинксом. Я подбегаю к гигантской фигуре, бью в неё жезлом. Камень прочен, и отверстие получается крошечным. Я бью вновь и вновь. Наконец под коркой песчаника открывается другой слой – бурый, как запёкшаяся кровь. Я срываю зубами стеклянную пробку и лью горькую жидкость в пробоину. Сфинкс начинает шевелиться, короста песчаника крошится и отваливается кусками. И вот он уже стоит передо мной – живой, багряный, прекрасный и страшный. От него веет жаром, намного более горячим, чем жар раскалённого полуденным солнцем песка. В тот же миг я оказываюсь верхом на сфинксе. Я таков, словно мгновение назад прошёл сквозь гранитную глыбу – тугие жилы и напряжённые мышцы, скрученные в подобие человеческого тела. Жезл в моей руке удлиняется, становясь копьём с широким и длинным будто меч наконечником. Сфинкс срывается с места. Через минуту мы уже в гуще врагов. С металлическим звоном мой клинок рубит и калечит чёрные тела. Когти сфинкса метут как самум, убивая за раз по десятку саранчуков. Лязг стоит ужасный.
От него я и просыпаюсь.
* * *
Лязг не прекратился. Уже примерно зная, что увижу, я повернулся на другой бок.
Два полуметровых бруска треугольного сечения были скреплены в виде буквы «V» и оклеены пузырчатой плёнкой. Во впадине лежал Жерар и с натугой выжимал передними лапами гантель. Его коготки превратились в маленькие, но очень цепкие чёрные пальчики. Плохо закреплённые блины позвякивали. Жерар с пыхтением отсчитывал повторы. На десятом остановился и опустил гантель за голову. Она упала на поролоновый коврик, как видно, специально для этого постеленный, и откатилась от «жимовой скамьи».
Жерар ловко перевалился через наклонный бок своего лежбища, встряхнулся и жизнерадостно протявкал:
– Доброе утро, чувачок! Как почивалось?
– Вашими молитвами, – буркнул я.
– Моя молитва – число повторов в сете. Мой бог – Геракл, а пророк его Дориан Ятс!
– Ятс? Это демон нижнего мира?
– Это шестикратный Мистер Олимпия, деревенщина! Непобедимый британец, легенда бодибилдинга.
– Хряк какой-нибудь, – сказал я.
– Точно! – обрадовался Жерар. – Самый настоящий. Именно ему принадлежат слова: «Многие, глядя на меня, думают – ну и хряк! А мне как раз это и приятно!» Молодчина, правда?
Не дожидаясь ответа, Жерар бросился к гантели. Отсоединил самые большие диски, встал на задние лапки, передними ухватился за получившуюся «штангу» и начал исступленно прокачивать бицепсы.
– Ты Ладкину записку читал, мистер хряк?
– Читал, – в два приёма признался запыхавшийся Жерар.
– Ну и?
– Ну и чепуха!.. – Он швырнул гантель на коврик. Дыхание у него стало прерывистым. – Обычные бабские страхи… Если бы мужчины слушали этих трусих… И не рисковали своей жизнью в поисках героических свершений… Человечество до сих пор прозябало бы в пещерах! Хотя кое с чем… Я согласен… Уколы будем ставить по полкубика… Но ежедневно… А сейчас, Паша, сгоняй в магазин и купи пожрать. Меня с андрогенов так на хавчик пробивает – просто караул!
– Как всегда, низкокалорийный творожок и кефирчик?
– Издеваешься? Купи пару килограммов куриных грудок, три десятка яиц, пачку овсянки и литра два молока. Далее, по килограмму спагетти, риса, гречки и обезжиренного творога. Банок пять консервированного тунца, большую мороженую кету, ведёрко какого-нибудь джема. И арахисового масла на сдачу.
– Всего-то? Маловато, мне кажется.
– Думаешь? Ладно, на первое время хватит. После завтрака съездишь в магазин спортивного питания. Мне нужен изолят сывороточного протеина, витамины и какой-нибудь гейнер подороже.
– Гейнер? Что за продукт? – озабоченно спросил я. – Мне за него рыло не начистят?
– Не должны, – успокоил Жерар. – Это белково-углеводная смесь для приготовления коктейлей. На молоке или соке – вкуснющая штука! Обязательно дам попробовать. А сей-час бегом в «Гастроном». Или я скушаю тебя!
Он вновь подступил к гантели, выпятил нижнюю челюсть и, лениво растягивая слова, будто жиголо перед девицей, проговорил:
– Привет, крошка! Соскучилась по своему жеребцу? А ну-ка, прыгай ко мне на руки!
Я покрутил пальцем у виска и отправился умываться. Ну, надо же, наш вегетарианец – и куриные грудки! Жесть! Жесть!
* * *
Припомнить в магазине всё, что заказал внезапно ставший прожорливым Жерар, мне, конечно, не удалось. Поэтому я ограничился курицей, тунцом, яйцами, литром молока, пачкой макарон и французской булкой. Пакет всё равно получился тяжёлым; пока я его доволок до дому, нагрузил мышцы не слабее, чем бесовское отродье со своими гантелями.
Он всё ещё упражнялся, и не было заметно, что успел утомиться. Видимо, дилер не соврал, препарат и впрямь оказался эффективным. Я быстренько поставил кипятиться воду для спагетти, сунул в духовку курятину в фольге и взбил яйца с молоком для омлета. К моменту, когда влажный после душа, благоухающий шампунем Жерар явился на кухню, завтрак был готов.
– Курицы можно было запечь и побольше, – недовольно тявкнул он и набросился на еду.
Как он кушал, как кушал! Я аж залюбовался. Продукты исчезали в его пасти, будто свет в чёрной дыре. Он чавкал и порыкивал от наслаждения. Он обильно поливал макароны оливковым маслом, а курицу и омлет – соевым соусом. Он открыл тунца и сооружал толстенные бутерброды… Это была феерия, это был гимн чревоугодию. Если бы я вовремя не спохватился, точно остался бы голодным.
Наконец Жерар насытился. Влил в себя напоследок кофейную чашку молока и сполз с высокого детского стульчика, который служил ему обеденным. Брюшко у него заметно округлилось.
– Неплохо, – сообщил он. – Простовато, но вполне и вполне съедобно. Чувачок, тебе стоит попробовать себя в сфере общепита. Повара нынче – востребованная профессия.
– А тебе себя – в сфере утилизации пищевых отходов.
– Да ладно, – благодушно сказал бес. – Там и без меня всё схвачено. Хочешь, рас-скажу, из чего и как делают колбасу?
– Выслушивать ужасы сразу после еды? – Я ухмыльнулся и отправился мыть посуду. – Ответ отрицательный.
– Тоже верно. Тогда поболтаем о другом. Мне показалось, или ты действительно ку-да-то уходил ночью?
– Было дело.
– К этой своей рыжей бестии?
– Я уже как-то раз топил в кухонной раковине одного наглого терьера. Могу освежить воспоминания.
– Вот садист! Не зря, ой не зря тебя Ладка вивисектором назвала.
– Лада ещё мягко выразилась. Мне больше подходит звание живодёра.
Я поставил последнюю тарелку в сушилку, вытер руки и вышел из кухни, поманив Жерара за собой. В гостиной устроился в кресле и сказал:
– Ну, слушай.
Опустив интимные подробности общения с Зариной, я поведал ему о своих ночных похождениях. Он слушал внимательно, а по завершении рассказа задумался. Я не мешал. Пускай всласть пошевелит мозгом и выскажется первым.
– Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд, – проговорил он наконец. – То любимого подставят, то с ментами говорят… Я о Найте, хе-хе.
– Я сообразил.
– Ишь, смекалистый малый! Ну-с, судя по дезинформации мента, что какой-то муж-чина с восточной внешностью срочно искал Новусика, чертежи были украдены именно для него. Для «чурки».
– Угу. Оттого-то Новусик и помчался в архив по его требованию. То есть, якобы его и якобы требованию.
– Вот-вот. Стало быть, кое-какие приметы генерального клиента Новицкого нам известны. Выглядит как ваххабит в европейском костюме. Вхож в богемный круг, где тусуется Витя Найт. Что ещё?.. Ах да! Несколько часов перед убийством Новицкого «ваххабит» отсутствовал в зоне действия телефонной сети. И мент это точно знал!
– Негусто, – заметил я.
– Ага. Зато по самому любителю зажимать в дверях различные органы модных писателей информации навалом. Высок, широкоплеч, уши оттопырены. Продолжишь?
– Способен проникать в запертые помещения, минуя двери, окна и охрану.
– И там без душевных мук полосовать людей острыми предметами. Мы думаем об одном и том же человеке, напарник?
– Похоже на то, напарник. И это – мой ненаглядный…
– …Папаша! – подвёл итог Жерар.
Да, факты с большой степенью вероятности указывали на моего отца. Комбинатора высшего уровня, чернокнижника, сокола Опричной Когорты и прочее и прочее. Излюбленный образ в человеческом обличье – старший лейтенант милиции с дурацкой фамилией Стукоток. В нечеловеческом, после диффузии сквозь стену, – «паучок Ананси». Гигантский краб с бритвенной остроты крюками на конечностях. В прошлом отец был рабом Сулеймана, выполнявшим для ифрита самые кровавые задания. Последний факт наводил на определённые размышления.
И не только меня.
– Как считаешь, он всё ещё точит зуб на шефа? – спросил Жерар.
– Если мы хоть чуть-чуть похожи, то да. Отлично помню, как старикан его тиранил. Я бы такое никогда не простил.
– А ты опасный!
– Сам боюсь.
– Значит, что у нас получается? – Бес прикрыл глаза и возложил правую лапу на лобик. – А получается у нас кудрявая история. Клиент Новицкого – это же стопудово Сулейман!
– Так уж и стопудово?
– Ну хорошо, девяностопудово. Больше не перебивай, а то запутаюсь. Итак, твой отец узнаёт об этом и решает отомстить бывшему хозяину, лишив вожделенных рисунков. От имени Сулеймана он через Витю Найта вызывает Новицкого в архив. Где проделывает с ним разные неаппетитные вещи. Вероятно, допытывается, на хрена ифриту понадобились эти бумаги. После чего бумажные чертежи уничтожает. А электронные копии, воз-можно, и нет. Теперь он должен считать, что натянул Сулейману нос.
– Как-то это всё бездоказательно. – Я поморщился. – Одни предположения. Ну, до-пустим, шеф и впрямь заплатил архивному голубку за похищение документов. Допустим даже, заказал цифровые копии. Хотя это полный бред. Но зачем ему гонять в ГЛОК ещё и нас с тобой? Тайком, ночью.
