Текст книги "Запертая дверь"

Автор книги: Александр Варго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

Сергей все-таки решил подойти к ванне и раз и навсегда забыть о Болотнице. Если ее там нет… А если есть? Что тогда? Если эта старая карга там, ты сможешь о ней забыть? Он сомневался. Сомневался и шел. Ванна, казалось, отползает от него. Он делал шаг к ней, а она отдалялась. Бред, конечно, но на мгновение ему действительно показалось, что ванна отодвинулась не только от него, но и от яблони, под которой она стояла. Это, разумеется, был всего лишь обман зрения. Ночь вообще любит обманывать. Серега был уверен, что дело здесь не только во времени суток.

Черная вода покрылась мелкой рябью, как будто легкий ветерок пробежал по глади, когда Сергей остановился сантиметрах в тридцати от ванны. Рябь усилилась, но ни дуновения ветерка, ни вообще какого-нибудь движения воздуха Проскурин не почувствовал. Его бросило в жар. Он прекрасно понимал, что бы ни происходило с водой, оно происходит внутри. Будто в подтверждение его догадкам на поверхность всплыл пузырь. Потом еще три. Через минуту вода бурлила так, будто закипела. Серега отступил назад, споткнулся и, едва не упав, схватился за ветку яблони. Бурление прекратилось, и на поверхности начал расти бугор. Черная бесформенная масса доросла до размера человека, сидящего в ванне. В следующий момент когтистая лапа легла на край ванны. Сергей едва не закричал. Он буквально рванул с места, забежал в баню и затих.

Пока не вышел Артем, Сергей слышал всплески, будто тварь в ванне мылась или пыталась выбраться. Вставала и садилась снова. Тихонов вышел с улыбкой на лице. Сергей осторожно, чтобы, не дай бог, его не услышала Болотница, подошел и прошептал:

– Она там.

Если бы Серега знал, какой будет реакция Артема, он бы до этого сдался Болотнице. Целей бы был. Тихонов набросился сразу. Одним ударом он сбил с ног Проскурина и прыгнул сверху.

– Это я! – закричал Сергей, и плевать ему теперь, что его услышит тварь из ванны. – Это я, придурок! – еще громче закричал Проскурин. Смысла таиться уже не было. Где-то сзади упали тазы с таким грохотом, будто там была оркестровая яма с симфоническим оркестром без дирижера.

– Какого черта?!

– Она там!

«Если уже не здесь», – подумал Серега и скинул с себя Артема.

– Придурок!

– Кто она? Вика?

– Какая Вика?!

Вдруг со двора раздался голос. Мелодичный и красивый. Вика напевала какую-то песню.

– Дождь прохожих осыпает, в стекла моросит. Мой мальчишка засыпает, но еще не спит.

Артем и Сергей поднялись и пошли к выходу. Первым выглянул Тихонов. В ванне под яблоней лежала Виктория. Насколько, конечно, было возможно ее узнать. Девушка откинула голову назад и положила полотенце на лицо так, что открыт был только рот. Артем повернулся к Сергею.

– Она там была, – попытался оправдаться Проскурин.

– Она там и есть. Если вы решили меня разыграть, то у вас получилось.

Артем спустился с крыльца и подошел к ванне. Девушка замолчала и улыбнулась. Рот растянулся так, словно кто-то тянул его за уголки из-под полотенца на лице.

– Чего ты здесь разверещалась? – деловито спросил Тихонов.

Девушка привстала. Артему показалось, что вода густая, словно канцелярский клей, но два полушария аппетитных грудей отвлекли его от химического состава жидкости. Полотенце упало с лица и накрыло обнаженную грудь. Артему невольно пришлось перевести взгляд на лицо Вики.

– Что?..

Он осекся. Несмотря на то, что лицо все-таки принадлежало подруге, оно казалось чужим. Глаза были расположены настолько далеко друг от друга, что между ними можно было разместить еще пару, нос какой-то, как у животного, да еще этот мерзкий растянутый рот.

– Что с тобой? – прошептал Артем.

– Не подходи к ней, – посоветовал Серега и дернул друга за руку.

– А что со мной?

Вика схватила себя за волосы и потянула вверх. Голова с легкостью отделилась от шеи. Виктория повернула голову лицом к телу.

– По-моему, все норм. Ой! – голова хихикнула. – Похоже, у меня левая грудь больше правой. Не находишь?

Артем и Серега попятились, готовые в любой момент развернуться и бежать. Но тварь в ванне и не думала гнаться за ними. Обезглавленное тело просто погрузилось в почерневшую воду. Рука с ухмыляющейся головой скрылась последней.

– Что это было? – прошептал Артем.

Потом повернулся к Сергею и хотел заорать на него, обвинив в том, что это он что-то сделал с Викой, но здравый смысл взял верх над безрассудством. Что бы он ни сделал с девушкой, она не должна разговаривать и ухмыляться с оторванной головой.

– Это Болотница, – едва не захныкал Серега. – Она пришла за мной.

– Заткнись!

Артем взял палку и подошел к ванне. Черная гладь была спокойна, но внутреннего успокоения Тихонову это не несло. Под видимым спокойствием могло притаиться нечто злое. Артем ткнул палкой в воду. Каких-либо преград она не встретила. Он ткнул еще раз, потом еще. Ванна была пуста. За исключением жидкости, там ничего не было. Артем посмотрел на Серегу.

– Что там?

Не ответив другу, Артем подошел к ванне и нагнулся над ней, будто всматриваясь. Наклонился еще чуть-чуть, потом ниже. И наконец, решившись, засунул руку в черную жижу в районе слива. Отвращение и страх практически захватили разум, но он отогнал их. Нужно слить воду, иначе они все время будут ждать появления кого угодно из-под воды. Он нашел пробку. Она, придавленная толщей воды, долго не хотела открывать слив. А когда открылась, Артем быстро вытащил руку из мерзкой жидкости. Гул уходящей воды нарастал, будто она неслась к ним по огромным трубам. Тема подошел к системе полива (шланги и соединения были проложены еще его дедом по всему огороду), открыл кран и вымыл руку. Потом снова вернулся к ванне. Она была пуста. Артем посмотрел на ошарашенного Сергея и произнес:

– Мы ничего не видели.

* * *

Оля, Тимофей и Наташа сидели на кухне и о чем-то говорили. Когда вошел Артем, голоса стихли.

– Где вы были? – спросила Ольга.

– Баню мыли, – ответил Сергей, вошедший следом за Тихоновым.

Артем посмотрел на друга, кивнул, прошел к стулу и сел.

– Что с вами? – Оля подошла к Артему и обняла его. – Устали?

– Ага.

– А где Вика?

Артем знал, что Наташа спросит о сестре, а вот что ответить ей, понятия не имел. Он вспомнил ухмылку Вики. Это не могла быть она. Кто угодно, да хоть Серегина Болотница, хоть кто, только не Вика.

– Ушла с Мишкой, наверное, – сказал Серега.

Артем мысленно поблагодарил Проскурина. Его версия имела право на жизнь. Эта вертихвостка была способна выкинуть подобный фортель. Только вот Мишка вряд ли. Засранец. Их версию мог опровергнуть разве что Тимофей, но ему, похоже, было не до них. Он засыпал, вздрагивал и снова засыпал прямо на стуле.

– Так, – слишком резко произнес Артем, Тимофей вздрогнул, но тут же начал «клевать носом». – Мы с Олей – в родительской, Наташа – в детской, а вы, братцы, в комнате напротив.

– А Вика с Мишкой?

– Чего? – не понял Артем.

– Ну, Вика вернется. Куда мы ее положим? – Наташа застенчиво улыбнулась.

– Она не вернется.

Как обухом по лбу. Артем едва сдержался, чтобы не повернуться к Сереге слишком резко.

– Вы думаете, они в шашки пошли поиграть до первого проигрыша? Их как минимум до утра не будет.

Серега и в школе был парнем сообразительным. Но все равно Артема удивляло спокойствие друга. Увидеть на заднем дворе черт знает что, едва не обмочить штаны при этом, а ему хоть бы хны. Теперь он, что называется, крепко стоял на ногах и находился с ответами быстрее, чем Ургант с шутками.

– Да. Я думаю, хоть кому-то сегодня весело, – сказал Артем и вышел из кухни.

Единственное, чего он хотел, так это выспаться. Получится или нет, он не знал.

Он вошел в спальню родителей, не включая света, прошел к кровати и завалился на нее как есть, в одежде. Облезшие ленивцы, старики с когтями-ножами, оторванные головы, человеческие экскременты, все это завертелось перед глазами, и через минуту он уснул.

Тихонов шел по парку. Всполохи осенней листвы слепили глаза. Звук, как и в прошлом сне, отсутствовал. Не полностью. Шороха листьев под ногами, пения птиц – звуков улицы он не слышал, но тишина не была мертвой. Слабый всплеск воды доносился из центра парка. Всплеск воды и мерзкое хихиканье. Будто сумасшедших вывели на купание в реке. Но Артем почему-то знал, что кто-то плескается в его долбаной ванне под яблоней. Кто это: бывшая одноклассница Инна или обезглавленная Вика – он не знал. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что увиденное ему не понравится.

* * *

Тихонов сразу узнал ее. Спустя столько лет он узнал ее. И на него накатила такая тоска, такая скорбь, что ему сразу захотелось бежать к ней, отбросив все страхи, что мучили его все это время. Мама стояла по пояс в вагонетке, наполненной водой. Артем не видел воду, он просто знал, что она там. И это его удерживало.

– Ну что же ты, сынок? Иди ко мне. Я так соскучилась.

Мама раскинула руки, приглашая своего ребенка в объятия. Артема удерживало не то, что мама мертва уже двенадцать лет, его удерживала гребаная вода в вагонетке. Всплеск. Такой отчетливый, но он знал, что этот звук из далекого детства. Он обернулся. Ничего. Когда он посмотрел на мать, ее уже не было. Всплески тоже стихли.

Артема не удивляли трансформации окружающего мира. Почти не удивляли. А вот ванна под яблоней с сидящей в ней Викой стала полной неожиданностью. То есть то, что он из городского парка вышел сразу же в конец своего огорода, его устраивало, а появление ванны там, где она простояла не один год, нет. Да черт с ней, с ванной-то. Вика – вот тот центр напряжения! Она была обнажена и пока с головой. И самое главное, она не пела.

Артем хотел пройти незаметно мимо, но первый же шаг выдал его. Виктория не открыла глаза, как это делают обычные люди, поняв, что здесь кто-то есть. Она улыбнулась, будто ждала его, знала, что он придет, и ждала. Ее улыбка все больше походила на оскал хищника. Она схватилась за края ванны. Слишком резко. Брызги долетели даже до Артема. Он дернулся и отступил назад. Вика оперлась о ванну и встала. Вода, словно клей или слизь, серыми нитями потянулась за телом. Девушка открыла глаза и подняла перед собой руку с выставленным указательным пальцем.

– Познакомься, – проговорила Вика.

Проговорила? Прошамкала, как беззубая старуха или как человек с набитым ртом.

– Познакомься с хозяином, – повторила она, и из ее рта потекла черная жижа.

Артем медленно повернулся в ту сторону, куда показывала Виктория. В паре метров от него стояло мохнатое существо с резиновой маской на морде. Маска смутно напоминала кого-то. Артем насмотрелся на подобное добро. Прошлым летом он устроился в один магазинчик, специализирующийся на товарах для праздников и всем, что с ними связано. Каких там только масок не было. Президенты США, монстры и чудища. Несмотря на свою чудовищность, они были скорее пародийными. С маской на хозяине было все наоборот. Несмотря на комедийность – перекошенный рот и выпученные глаза, она была чудовищна. Будто кожа лица была снята с живого человека. И только когда чудовище сняло маску с головы, словно шляпу, и отвесило поклон, Артем узнал перекошенное лицо-маску. Но ему было не до этого. Под маской оказался старик, которого он видел с того момента, как въехал в родительский дом.

* * *

Пробуждение было тяжелым. Будто старик и Вика удерживали его на границе Яви и Нави. Артем поднял тяжелые веки и, едва не вскрикнув, подскочил на кровати. На него смотрел черный пес. Пес встал и, завиляв хвостом, уткнулся мордой ему в грудь.

– Цыган. – Артем потрепал пса за ухом. – Ты где был?

Артем посмотрел на вторую половину кровати. Оля уже встала или еще не ложилась. За окном день обещал быть теплым. Солнечные лучи подняли настроение, и сон, навеянный ночными галлюцинациями, был практически забыт. Разве только чувство, что с Мишкой и Викой случилась беда, усилилось.

Артем еще раз потрепал пса за ухом, нежно отодвинул его морду и встал. В доме было тихо. Все еще спали. Он вышел в гостиную. Тимофей спал на полу, диван был пуст. Он даже не был застелен. Серега, наверное, пошел домой. Тихонов вышел в коридор, хотел было пройти мимо спальни, но решил проверить, может, Вика вернулась. Он аккуратно открыл дверь и заглянул внутрь. Наташа спала в обнимку с Серегой.

«Хоть кому-то поперло», – улыбнулся Артем и прикрыл за собой дверь.

Он зашел первым делом в кухню. Во рту пересохло, да и умыться бы не помешало. Слишком поздно он вспомнил, что кухня несет угрозу не меньшую, чем ванна с обезглавленной Викторией. Подошел к мойке, обернулся. Цыган, семенивший за ним, сел у порога. Артем включил воду и нагнулся к крану, чтобы попить, когда услышал скрип закрываемой двери. Дверь открывалась внутрь, и это значило, что кто-то стоял за ней, когда Артем вошел. Цыган заскулил и начал скрестись.

«Это еще хуже, – подумал Тихонов. – Тот, кто закрыл дверь, все еще здесь».

Он резко обернулся, приготовившись увидеть ленивца в маске, старика с когтями или Вику верхом на Цербере и размахивающую своей головой. Кухня была пуста. Артем нервно улыбнулся. Вполоборота встал к мойке, нащупал кружку и подставил под струю. Рука с кружкой тряслась, чтобы не выбить зубы, он придержал ее левой и поднес к губам. Выпив, Артем поставил кружку и выключил воду. Во рту все так же было сухо. К скулежу Цыгана добавился какой-то звук. Причем он будто усиливался. Артем обернулся. Его трясло от внутреннего напряжения. Он все еще был готов увидеть за спиной что угодно, но его готовность не приносила спокойствия.

В метре от него от отсыревшего потолка отвалился большой кусок штукатурки, Артема затрясло еще сильнее. Звук был совсем другого характера. Штукатурка должна была упасть с таким грохотом, что полквартала бы проснулось. Он еще раз оглядел потолок и пол. Теперь он был уверен – упавший кусок был точной копией сырого пятна на полу. Тихонов присел и потрогал штукатурку. Она была мокрой и на ощупь напоминала печенье, размоченное в молоке. Он встал и вытер пальцы о джинсы. Ничего мистического в этом не было, но Артему все равно было как-то неспокойно. Похоже, что эта чертова действительность его доконает раньше, чем кошмарные сны. Он выборочно слышит звуки, он видит мертвыми своих друзей, хотя на самом деле они скорее всего зависают где-нибудь на «Голубой воде». Все, дружок, это диагноз.

– Эй!

Голос Оли долетел откуда-то издалека. А может, это закрытая дверь так приглушает звук?

– Эй, соня, вставай!

Окружающий мир замерцал, будто он попал в умело созданную голограмму. Когда его начали трясти, картинку поглотила тьма, и Артем открыл глаза.

* * *

– А где Цыган? – первое, что спросил Артем.

Он лежал на кровати, в ногах сидела Оля, а Серега стоял в дверях.

– У-у, братец, у тебя раздельное питание? Вчера выпивка, сегодня цыгане?

– Он о собаке, – пояснила Оля. – Он как вчера убежал… – Она запнулась, будто что-то вспомнила. – Я больше его не видела.

– Чертов сон! – выругался Артем и сел на кровати. – А Мишка с Викой не вернулись?

– Да ну, ты что? – протянул Серега и скрестил руки на груди. – Ему так поперло, он теперь с нее неделю не слезет. Как бы теперь не женился на ней. Он же на Тоньке и женился только потому, что она ему дала.

– Фу, пошляк! – Оля скривилась и встала. – Все, давай вставай. Жду вас на кухне.

– Слушай, – сказал Артем, когда Оля вышла. – Мне надо поговорить с Инкой.

– На хрена? – Сергей прикрыл за собой дверь и присел на место, где минуту назад сидела Ольга. – На хрена она тебе нужна? У тебя Олька такая телочка, а ты о какой-то подруге детства сохнешь.

– Да я не за этим, – отмахнулся Тихонов.

– А зачем тогда? Постой, дай-ка я угадаю. – Серега закатил глаза. – Тебе не с кем сыграть в лото. Я угадал?

«Странно он себя ведет, – подумал Артем. – Либо он прячет за беззаботностью и раздолбайством свои страхи, либо я все это видел один. И это уже точно диагноз».

– Ты серьезно? – Артем все-таки решил спросить.

– Ну что она тебе скажет? Что в банях Подлесного происходит какая-то хрень?

Тихонов едва не вздохнул с облегчением. Все-таки Серега видел весь вчерашний бред.

– Одни гадят и убегают через запертые двери, другие отрывают себе головы и сливаются по водостоку, третьи сгорают…

– Она может знать, кто такой хозяин.

– Может, но она ни хрена тебе не скажет.

– Почему?

– У нее обожжено что-то там внутри. Не то дыхательные пути, не то голосовые связки. Я строение человека знаю только поверхностно, и то до пояса, снизу.

Артем невольно улыбнулся.

– Ну что ты думаешь? Куда делись Вика и Мишка на самом деле?

– То есть я сейчас должен рассуждать с точки зрения здравого смысла, а не того, что я видел вчера собственными глазами?

Тема кивнул.

– Вот уж не думал, что эти два явления будут расходиться. Да так сильно.

– И тем не менее.

– С Мишкой все просто. Обделался, потом увидел, что натворил, и сбежал. Поэтому он нас не пускал сначала, а когда пустил, спрятался за дверь. Мы вошли и тут же занялись разбором его поведения, а он не стал нам мешать и выскочил на улицу.

– Складно. Вот только откуда столько дерьма в одном человеке? Он что, его на тачке подвозил?

– Да, здесь, конечно, простота заканчивается.

– Причем резко. Идем далее. Куда дерьмо делось? Он что, его снова погрузил в тачку и увез?

– Ви… – начал Сергей, но Артем его перебил:

– Вику я знаю три года. Ее вырвать может от слова «какашка», а уж убрать чужое дерьмо… В общем, потом пришлось бы убирать за ней.

Тишина давила многотонной плитой. Тихонову стало тяжело, и он произнес:

– Ладно, со Скворечиком вроде как понятно. Позже позвоним ему и узнаем, что почем. Вика. Как быть с ней?

– Ну, мы начали с ней трахаться…

– Можно без подробностей?

– Я думал, для дела… Ну, раз нет, так нет, – пожал плечами Проскурин. – Ну а у ванны-то рассказывать?

– Рассказывай.

– Мы стали трахаться, – сказал Сергей и посмотрел на Артема. Тот закатил глаза и махнул, мол, продолжай. – Вот, Вика встала на четвереньки и оперлась о край ванны.

– Боже, – взмолился Артем, – как долго!

– Слушай, друг, тебе не помешал бы хороший секс.

Тихонов отмахнулся.

– Продолжай. И давай уже ближе к делу.

– Вдруг Вика вскрикнула. Я-то думал, что слишком резко вошел в нее. Так бывает. Девочки кричат, когда я вхожу.

Артем замахал рукой, будто подгоняя друга.

– Она вскочила и убежала к скамейке одеваться. Теперь-то я понимаю, что она вскрикнула, потому что увидела то же, что и я.

Снова пауза.

– И что увидел ты?

– Сначала на черной поверхности появились маленькие пузырьки. Потом пузыри стали больше. Они лопались с такой силой, что уши закладывало. А потом появилась она.

– Кто?

«Зачем он спросил? Ведь он прекрасно знал, что Болотница. Кто же еще?»

– То есть понятно, что не Оксана Федорова. Но у твоей Болотницы есть какие-то определенные черты? На кого она похожа? Баба-яга, крокодил или пылесос?

Серега смотрел на Артема как на сумасшедшего.

– На асфальтоукладчик, блин! На человека она похожа. На человека в черном саване.

Пауза.

– Ладно, – нарушил тишину Артем. – Ты увидел человека в ванне, и что? Ты убежал, оставив Вику одну?

– Ты что, меня «лечить» вздумал?!

Тон Проскурина не располагал к мирной беседе. Серега ухмыльнулся и сжал кулаки. Еще бы! Не каждый день тебе намекают, что ты трус.

– Нет. Я просто интересуюсь, куда делась Вика.

– И куда же? – Серега уже не был его другом. Он был затравленным волком. А у волков нет друзей.

Артем собирался ответить, когда в комнату вошел Тимофей.

– Жена Мишки звонила.

«Вернулся? – вертелся вопрос на языке. – А где же тогда Вика?»

– Мишку нашли в Белом озере.

Пауза. Как напрягали эти паузы! Неужели нельзя без них?

– Без кожи.

* * *

Артем помылся под душем. Летний душ, сделанный наспех еще отцом, работал до сих пор. Правда, отец, кажется, поменял бочку или покрасил. Артем помнил зеленую с крышкой, а эта была черной. Вода нагреться не успела, поэтому пришлось мыться под холодной. Тихонов фыркал и кряхтел, поглядывая над занавеской на крыльцо бани.

«Каким образом Скворец оказался на Белом озере? – думал Артем. – Как он попал в дамбу?»

Его нашли местные рыбаки. Его? Они нашли кусок мяса, плавающий вверх пузом. Вызвали полицейских, а те уже нашли его кожу. Она висела на одной из створок дамбы. За что он там так зацепился – не ясно, но снята она была, будто резиновая перчатка с руки. Полез купаться пьяным, уснул или ногу свело, вот его и понесло на дамбу. Официальная версия на то и официальная, что из нее ни хрена не понять. Ведь одежду его так и не нашли, да и шкуру с него сняли, будто с барашка, с перспективой на отделку. Только голова осталась нетронутой. Будто специально оставили для опознания. И почему, черт возьми, у Артема есть сомнения по поводу официальной версии, а у полиции нет? Почему Тихонову все это кажется похожим на работу маньяка, а полиции?.. Складывалось такое впечатление, что работа полиции сводилась к тому, чтобы придумывать официальные версии, удобные им, и фиксировать смертельные случаи. Артем вспомнил случай с водителем-самоубийцей. После ссоры на дороге парень покончил с собой шестью ударами ножа в сердце. Замечательная версия. И на возмущение общественности представители власти отвечали удивительным спокойствием. Короче, плевать они хотели на общественность. Версия придумана, ее и придерживаемся.

– Эй, чистюля!

Артем даже подпрыгнул. У душа стояла Оля с полотенцем в руке.

– Что-то ты замылся. Я думала, ты в бане.

Он что-то пробурчал в ответ.

– Слушай. Вы же сказали, что убрались вчера.

– Где?

Внутри неприятно все сжалось.

– Ну, в бане. Там ила, хоть на машине вывози.

– Ила?!

Артем отдернул штору, схватил полотенце и, прикрываясь им, пошел к бане.

– Ты давай уже собирайся. К нотариусу опоздаешь. Ребята сами как-нибудь уберут.

Тихонов взбежал на крыльцо и замер в дверном проеме. Почти сантиметровый слой ила покрывал деревянный пол, будто за ночь его нанесло водой. Наводнение в одном отдельно взятом строении?

– Ну что?

– Оля, позови Серегу.

Во рту пересохло, поэтому слова причиняли физическую боль. Он не мог понять как? Каким образом здесь, на расстоянии не менее двух километров от ближайшего водоема, появляется ил? Если в появлении дерьма смущало только его количество, то в появлении ила было что-то не из мира сего.

– Мистика, бляха! – прошептал Тихонов.

– Не то слово.

Серега стоял за спиной Артема.

* * *

«Я устал. Я устал от всего этого», – было написано на лице Проскурина. Именно так он себя и чувствовал. Он явно переборщил вчера с «колесами». Галлюцинации обычно были приятными, а вчера он едва не обделался. Болотница или еще какая мертвая баба – это перебор. Оно понятно, что образы рисует не таблетка, а собственный мозг в меру своих возможностей. Но в такие моменты (до вчерашнего дня он был уверен, что так и было) его детские страхи прятались за крепкой дверью, закрытой на железные засовы. Вчера явный передоз. Вообще, все было странно. То отходняк, то снова накат. Серега сам чувствовал, что его настроение за вечер менялось раз десять.

Сейчас, глядя из-за плеча Артема на результат наводнения в его чертовой бане, он не знал, его ли это глюки.

– Что это? – спросил он.

– Ил.

– Я вижу, что не дерьмо. Откуда он здесь?

Артем посмотрел на Серегу, но не ответил.

– К слову, о дерьме. Вчера, когда мы здесь… – Артем сделал паузу. – Баня была чистая. Ты помнишь?

По всему было видно, Тихонову нужна поддержка в этом вопросе. И Серега дал ее ему. Он кивнул, хотя ни черта не помнил. Так, куски всплывали, но определенно сказать он не мог, в чистую баню он вбежал или в грязную. Да сиди здесь вчера с полсотни боевиков, обвешанных взрывчаткой, сегодня он не вспомнил бы о них. Болотница – другое дело.

– Черт знает что! – Артем прошел в глубь помещения, оставляя следы босых ног.

– Смотри, – выдохнул Серега.

Либо наркота ни хрена не отпускала, либо…

– Он живой.

Следы начали исчезать. Вернее, так Сергею показалось, но на деле следы заполнялись водой, будто Артем шел по топи. Вода в лужицах в форме следов начала густеть, превращаясь в ил.

Тихонов обернулся, поскользнулся, но, ухватившись за какие-то вещи, висевшие на крючках, устоял. Его ноги были грязные по щиколотку, и ил полз вверх. Сергей встряхнул головой. Было такое впечатление, что Тема висел вверх ногами и его поливали грязью. Она обволакивала все тело, а Артем не шевелился. Он стоял и смотрел на Серегу. Ухмылка на его лице напоминала оскал зверя.

«Болотница», – подумал Проскурин и проснулся.

– Эй!

Его трясла за плечо Оля. Вокруг нее была гостиная с мебельной горкой у одной стены, стареньким телевизором в углу, с диваном напротив и парой кресел. В одном из них его и сморило.

– Тебя Тема зовет.

Серега провел ладонью по лицу, прогоняя остатки сна, и встал.

– Где он?

– В бане. Здорово вы там вчера убрались, ничего не скажешь.

– А что там? – спросил Сергей и шумно сглотнул.

Внутри все перевернулось, когда Ольга сказала о бане.

– Там все в иле, будто вы его на тачке завозили.

Проскурин ее уже не слушал, он думал о Болотнице и иле, ползущем по ногам Артема вверх, к голове, к сознанию.

* * *

Тихонов снова увидел страх в глазах Сереги. Он как-то затравленно поглядывал то на грязный пол, то на его ноги. Артем даже смутился.

– Что с тобой?

– Не выспался, – огрызнулся Проскурин.

– Ну, какие соображения?

– Можно было бы подумать, что мы с тобой сошли с ума, но это маловероятно. Случаев массового помешательства я не припомню, но даже если они и были, это не наш случай.

– Слушай, Серега, может, с нами кто шутит?

– Взбесившийся ленивец размерами с человека, – начал перечислять Сергей и загибать пальцы. – Тонны дерьма, смерть Мишки, пропажа Вики, ил, будто здесь вода стояла пару лет. Как ты думаешь, это шутки?

– Но тогда что?

– А я вам скажу что.

Парни даже подпрыгнули. Сергей все еще стоял на крыльце, поэтому обернулся в поисках всезнайки.

– Сережа, я здесь, – позвал женский голос.

– Галина Анатольевна?! Блин, я словно в школу попал. – Сергей спустился с крыльца и увидел у забора на соседнем участке свою учительницу.

– Давно не виделись, – улыбнулась женщина.

– Так о чем вы нам хотели сказать? – На крыльце появился Артем, неловко поправляя полотенце, обмотанное вокруг талии.

– И тебе здравствуй! – сказала Галина Анатольевна.

– Извините, здравствуйте.

– Вам нужно было просто соблюдать правила, – произнесла учительница. – Хозяин не любит, когда правила нарушаются.

– Да что за хозяин-то такой?! Какие правила?! – закричал Артем. Все его тело покраснело от напряжения.

Женщина приставила указательный палец к губам, развернулась и пошла по дорожке между грядок к дому. Остановилась, будто что вспомнила, повернулась к ним и снова повторила жест с указательным пальцем.

– Ты знаешь, – произнес Проскурин, глядя вслед пенсионерке. – Вокруг нас сумасшедшие, а с ума сходим мы с тобой.

Тихонов снова поднялся на крыльцо и заглянул в раздевалку.

– А это еще что?

– Только не говори, что на ил кто-то еще и нагадил.

Артем нервно хохотнул и вошел внутрь. Сергей остался у двери наблюдать за следами. Сейчас бы он ничему не удивился. Даже если бы следы начали наполняться водой. Но он удивился. Артем вернулся с вещами. Джинсы, серая толстовка с капюшоном и даже трусы принадлежали Мишке.

– Это что же получается? Он ушел голый? – спросил Артем, когда они сели за стол, за которым вчера так весело проводили время.

– Или его увели голым, – предположил Сергей.

– Кто увел? – не понял Артем.

– Хозяин! Шучу. Откуда я знаю, – пожал плечами Проскурин.

– Ты знаешь, мне кажется, вчера вешалка была пустая. Вещи появились позже.

– Может быть, но… Если ты вляпаешься в коровье дерьмо, так ли уж важно, какого цвета глаза у коровы, нагадившей на дороге?

– Что ты несешь? – Артем был недоволен сложившейся ситуацией вообще и бредом Сереги в частности.

– Я говорю: тебя занимало дерьмо, разбросанное по полу, тебе было начхать на то, было ли еще что в бане кроме…

– Понял я, – перебил его Тихонов. – Чертовщина какая-то.

Они оба рассматривали вещи Скворца, будто разгадка таилась где-то в складках потрепанных джинсов и толстовки.

– Ладно. – Артем встал. – Я сейчас к нотариусу. Вернусь, будем выяснять, какого цвета глаза у коровы.

– Чего?

– Я говорю: теперь мне не начхать, что происходит в бане.