Текст книги "Трофики"

Автор книги: Александр Варго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Семен Райдер одной рукой тоже зарылся в баул, другой придерживал очки, спадающие с носа. Извлек прибор в коричневом футляре, протер его рукавом, стал вертеть ручки.

– Получается? – вытянул шею Генка.

– Получается, получается, убери свой нос… – бормотал Семен, справился с прибором и вынес непреложный вердикт: – Сорок пять микрорентген в час.

– М-м… – как-то неопределенно замычала Алла. – А норма какая? Что-то мне уже страшно…

– Кажется, двадцать? – предположил Олег.

– Сорок пять – нормально, – успокоил Райдер. – Данная норма может быть превышена в десятки раз без всякого вреда для здоровья… – он замолчал, уставился на мутный экран. – Уже пятьдесят… пятьдесят пять… Все, кажется, устаканилось. Фигня, народ, – он опасливо покосился за окно, мимо которого проплывала монолитная скала, похожая на спящего тролля. – Это не радиация, здесь все быльем поросло, всего лишь небольшой фон…

– Это что-то другое, – с натугой вымолвил Борька и заткнулся, когда все на него воззрились как на главного идиота.

– Послушайте, люди, – не выдержала Ульяна, – вы что, мазохисты? Получаете удовольствие от процесса? Давайте поедем обратно, не будем портить себе день. Пари аннулируем, устроим пикник где-нибудь в дубраве под Каргалаком, искупаемся в озере…

– Я, собственно, поддерживаю, – поднял голову Генка и с надеждой глянул на товарищей. Его небритые щеки покрывались малосимпатичными пятнами. Ульяна поймала себя на мысли, что только Генка знает, что на самом деле сообщил ему грибник. И, судя по физиономии, эта информация была не самым радужным посланием. Озвучивать ее Генка не спешил, резонно полагая, что его высмеют и это все равно ничего не решало. Что и подтвердили дальнейшие слова Борьки:

– Уж извиняйте, леди и джентльмены, пари есть пари, мы же люди слова, разве нет? Восьмеро из нас могут прийти к такой же мысли, что Ульяна, и это ничего не изменит, если девятый против. Пройдем до конца этот путь, раз взялись.

– Сволочь ты, Борька, – сокрушенно вздохнул Аракчеев. – Воспользовался тем, что мы слабы на алкоголь. Вот только непонятно, зачем тебе это надо?

– Вы совсем-то с ума не сходите, – фыркнул Руслан. – Сверхъестественные явления существуют исключительно в умах людей – заверяю вас с полной ответственностью. Сами накрутили себя – а теперь дышим как на последнем издыхании…

Ульяна съежилась – похоже, ей раньше прочих сделалось по-настоящему страшно. Рогачева вдруг чертыхнулась и резко затормозила. Народ недовольно зароптал – не хрусталь, понятное дело, везем, но, в общем-то, и не дрова…

– Прибыли, горе-странники, – поставила в известность Рогачева. – Полюбуйтесь, если не верите. Еще немного – и скопытились бы к той бабушке. Вытряхивайтесь, пожалуйста…

Дорога обрывалась. Узкое пространство между нависающими скалами пересекала трещина глубиной в человеческий рост. Между каменными глыбами угрожающе завывал ветер, проникал в салон сквозь открытое окно. Было темно, как в сумерках, хотя часы показывали всего лишь начало второго дня. Люди зашевелились, стали вставать, мешая друг другу.

– Вещи берем? – как-то глупо поинтересовался Артем.

– Бери, – отрубил Борис. – На первые три дня, а потом уже не понадобится, – и похабно гоготнул, за что едва не получил по шее. – Не, мужики, в натуре, много вещей брать не надо. Продукты и бухло оставим, коптильню я тоже, пожалуй, не потащу…

Люди выбирались из машины, со скепсисом озирались. Держались все вместе, разбредаться никому не хотелось. Застегивали куртки, натягивали кепки и бейсболки. Их окружало серое каменное царство. Облака примерно той же свинцовой колеровки барражировали небо – степенно, с достоинством. Дождевых туч пока не наблюдалось, только ветер посвистывал, забираясь за воротник. В округе, помимо компании молодежи, не было ни одной живой души.

– Ну, с богом, смертники, – пробормотал Борис и первым отправился форсировать разлом. Он спрыгнул вниз, повозился среди известняковых огрызков и начал выбираться по крутому склону на противоположную сторону. Затем спустился Артем, помог слезть женщинам. Ульяна ойкнула, когда камень в откосе, на который она случайно наступила, вдруг качнулся. Слетела вниз – Олежка издал протестующий возглас, – но Артем успел ее поймать.

– Остерегайтесь работающих механизмов, – хмыкнул Генка, хватая за хлястик Райдера, который собрался наступить на те же грабли. – Офигеть, народ, – пожаловался Генка, осторожно спускаясь вниз. – Всю жизнь считал, что усложнять жизнь надо другим, а не себе. Устроили прогулку выходного дня… Вам не кажется, что мы успешно совмещаем бесполезное с неприятным?

– Заткнись, – пробормотал Руслан, помогая спуститься Алле. – Ты умаляешь наш боевой дух, от него и так ничего не осталось.

– Вы чего там тащитесь как галапагосские черепахи? – ворчала в спину Рогачева. – Живее, мужчины, живее. Становой, твою мать, ты не хочешь подать своей единственной даме руку?

Группа людей перебралась через провал, проклиная все «большие каньоны» мира, потащилась дальше. Шли действительно медленно, вперед никто не рвался. Проход загромождали каменные обломки, кое-где пучками пробивалась трава. Люди поднимали головы, обозревали гребни нелюдимых скал. Дружно вздрогнули, когда с одного из зубцов, грузно махая крыльями, взлетела ворона, покружила несколько мгновений и ушла за грань.

– И как наше любопытство? – снова не выдержала Ульяна.

– Уселось и сидит, – проворчал Райдер, вытаскивая из сумки свой дозиметр «Сосна». – Куда бы оно делось… О, отлично, – сказал он не совсем уверенно, покрутив ручку настройки. – Всего каких-то шестьдесят пять микрорентген. Фигня.

– Дети-то у нас после этого будут? – встревожился Артем.

– Дети будут, – заверил Генка, – но импотентом станешь.

Переругиваться как-то не хотелось. Воцарилось неловкое молчание, только камешки поскрипывали под ногами. Попадались сухие ветки, целые стволы поваленных с круч криворуких деревьев. Забрезжил просвет в каменном царстве. Скалы расступались, образуя причудливые, распахнутые настежь ворота. Создавалось ощущение, что впереди поджидает гигантская пропасть. Край обрыва с невидимой стороны облизывали клочья тумана, похожие на завихрения дыма, – оставалось лишь гадать, откуда здесь туман. Ульяна затаила дыхание, на мгновение показалось, что любой шагнувший за край окажется в другом мире, пропадет, туда идти нельзя… Но тут разворчался Борька, начал жаловаться, как ему надоели эти черепашьи перемещения, вырвался вперед, пропал из виду… И через минуту уже язвил из «пропасти» – мол, сколько можно ждать? Трус не играет в хоккей и не может оторваться от машины на сто метров?

Люди скинули оцепенение, устыдились, побрели в разверзшийся «параллельный мир»…

На самом деле ничего сверхъестественного за «воротами» не происходило. Люди перебирались через покатый косогор, заросший самой заурядной травой, спускались вниз, внимательно глядя под ноги. И все же было что-то необычное в представшей картине. Видимо, нечто подобное и называется «урочище» – обособленный участок местности, в корне отличный от окружающего ландшафта. Скалы напоминали умирающих чудовищ. Они высились в хаотичном беспорядке. Дорога спускалась вниз, покатые участки чередовались с обрывистыми. Глинистая почва под ногами растрескалась, то вздымалась, то пропадала в ямах, повсюду пестрели кочки и камни. То, что много лет назад называлось дорогой, погружалось в котловину. Перспектива пока не просматривалась, по фронту клубилась серая муть. Половину обзора закрывали скалы. Ульяна шла, прижавшись плечом к Олегу, пыталась собраться и проанализировать свои ощущения. То, что в этой местности чувствуешь беспричинную тревогу, Борька не приукрасил. Мурашки расползались по коже, требовались решительные команды из мозга, чтобы управлять ногами. Имелось ли тому рациональное объяснение? Да сколько угодно. Борька заранее подготовил, нагнал страха, вот и мерещится всякая чертовщина. Да и обстановка предельно мрачная, нелюдимая, бывают же такие местечки в депрессивных районах родной области…

Ощущения усложнялись, воздух делался другим – тяжелым, каким-то плотным, в нем присутствовали нотки гниения, и с каждой минутой они становились сильнее. Внезапно дошло, что пропал ветер. Наверху он завывал, метался по расщелинам, гудел в пустотах, а только начали спускаться в котловину, как настала тишина…

Захлопали крылья, покатился камень с кручи – все вздрогнули, сдавленно ойкнула Рогачева. Еще одна черная птица – ворона, но какая-то неправдоподобно откормленная (чем они тут питаются?) – сорвалась со скалы, грузно хлопая крыльями, и подалась за кручу. Осколок, отколовшийся от камня, допрыгал до подножия монолита, выкатился на тропу и замер. Попятился побледневший Руслан. «Сказки какие-то, – успела подумать Ульяна. – Птица, конечно, крупная, но чтобы отколоть камень от скалы…» Испуганно закричал Руслан – он не заметил, как ушел за пределы тропы, под ногой что-то просело, возникло кратковременное чувство невесомости… а потом было очень больно. Под парнем разверзлась пустота, замаскированная клочками травы. Когда люди опомнились и бросились его выручать, Руслан копошился среди извилистых корней, ругался, как потомственный грузчик, брызгал слюной. Он испачкался как поросенок, оцарапал щеку, но вроде ничего не сломал. Его вытаскивали за руки, он выл от боли – ступню заклинило в перехлестах корней.

– Не тащите, больно… – хрипел он. – Что вы делаете, уроды…

Алла прыгала вокруг него, ощупывала ногу. Руслан больше испугался, чем пострадал, злобно фыркал, вздрагивал. Остальные тоже испугались.

– Больше так не делай, – рассудительно изрек Олег. – Нам потери не нужны.

– Воздух какая-то зараза испортила… – скривился Артем и попятился. – Признавайтесь, кто пустил газовоздушную смесь?

– И кто, интересно? – ухмыльнулся Генка, за что едва не получил от Руслана, который налился бешенством и готов был заниматься рукоприкладством.

С этой минуты Руслан был зол, как барракуда. Он еле тащился, подволакивая ногу, ворчал под нос, утирал кулаком грязь и кровь с лица. Алла вертелась с платком вокруг него, но он лишь раздраженно отмахивался. Местность менялась, причем не самым располагающим образом. Прошла минута, развеялась дымка, оборвались скалы. Вся компания мялась в нерешительности на краю вытянутой котловины. Метрах в трехстах на восток проявлялись очертания бревенчатых строений. Большинство построек были разрушены, сгнили, почернели от старости. Просевшие крыши поросли бурьяном, фундаменты провалились в землю. Деревенька была небольшой, но компактной, ее пересекала широкая улица, по которой в данный момент смог бы проехать только вездеход. Все это смотрелось нереально, словно декорации. Мертвая деревня плавала в дымке, рябила. Мерцал и словно покачивался сохранившийся дымоход над распавшейся крышей. В стороне просматривались длинные амбары. В один из них, похоже, ударила молния – он практически весь сгорел, сохранилась часть стены, из которой торчали разлохмаченные доски. С двух сторон котловину окружали леса, с остальных – скалы. От плотного леса на обратной стороне котловины за версту несло унынием – похоже, там распростерлись болота. Слева от деревни – немного к западу – простирался пустырь, в котором, если присмотреться, угадывалось заброшенное кладбище. В месиве бугров, бурелома выделялись холмики, заросшие травой, сгнившие кресты. За погостом начинался лес – приземистые корявые деревья по террасам карабкались в гору. А перед кладбищем с левой стороны – между деревней и мнущимися на пригорке людьми – распростерлось озеро ломаной конфигурации. Или даже пруд, судя по небольшой акватории. Это был довольно странный водоем. По серой глади расползалась мелкая рябь, несмотря на то что царило безветрие. Берега с глинистыми обрывами, пучки камышей, заросли осоки. Прибрежные воды обросли тиной и ряской. Но странность заключалась не в этом. Над поверхностью воды струились завихрения желтоватого тумана – не самое подходящее явление для текущего времени суток. Словно черви вились в клубке, сплетались, расходились. Откуда брался этот туман, казалось загадкой – такое ощущение, будто он выбирался из воды где-то в центре озера. Серо-желтая муть причудливых очертаний ползла по воде, перебиралась на сушу. Завихрения струились там, где была дорога, отдельные ее участки терялись в дымке – расползались дальше. Туман густел в низинах и впадинах, окружал деревню разорванными клочьями, стелился над землей толстым слоем. В отдельных местах его было чересчур много, в других не было вовсе. Он смотрелся, мягко говоря, недружественно. Ульяна наблюдала за его волнообразными перемещениями и чувствовала, как в горле начинает першить…

– Может, обратно пойдем? – завела старую песню Ульяна. Ее уже доканывала эта дурацкая неопределенность и непонимание окружающих.

– Вот заладила… – пробормотал присмиревший Борька. Он оглянулся, скользнул взглядом по Ульяне, по кому-то еще (она не поняла по кому). В глазах Борьки мелькнула растерянность – словно этот присутствующий его чем-то озадачил. Он помялся, уставившись в землю. Возникло чувство, что он хочет выдать что-то новенькое. Но Борька снова «взялся за старенькое»: – Ну что, еще постоим? Или, может, пойдем уже?

– Жутковато здесь, – неохотно признался Генка, поводив плечами. – Аж шерсть дыбом… То ли аура тут какая-то ненормальная, энергетика отрицательная или что… но у меня уже подмышки потеют…

– Все правильно, – пробормотал Семен. – Страх – базовая эмоция человека…

«Отрицательно окрашенный эмоциональный процесс», – мысленно добавила Ульяна.

– Это у Руслана энергетика отрицательная, – натужно хохотнул Олег, похлопав по плечу злобно сопящего Трушечкина. – А вокруг нас самая обыкновенная местность, на которой в далеком прошлом зверствовала радиация… Не волнуйтесь, в мутантов не превратимся. Генка, ты что такой надутый? – Олежка с усилием улыбнулся. – Твоя миссия на Земле подходит к концу? А ты что скажешь, умник? – повернулся он к насупленному Райдеру.

– Не определился, – проворчал Семен. Он напрягал зрение, надувая от усердия щеки, вдумчиво сканировал окружающую местность. – Шестьдесят пять микрорентген, ребята, – это, конечно, не озон… но рискнуть можно.

– Не видно что-то комитета по встрече, – сумничал Артем.

– Сплюнь, – проворчал Руслан.

– Ну и картинка, ну и ну… – прошептала Алла. – Смотришь, и мороз по коже… Выглядит так, будто здесь кино снимали… когда-то давно…

– Какого жанра? – встрепенулся Генка.

– А ты догадайся, – ухмыльнулась Рогачева.

– Смотрите, – вытянул палец Борис. – В центре деревни что-то вроде пустыря, там большая изба, она как будто сохранилась. Дойдем посмотрим, что за декорация. Если все в порядке, разобьем лагерь, сбегаем за продуктами, за коптильней, посидим как белые люди…

– Ну уж увольте, – передернула плечами Алла. – Я в этом славном местечке веселиться не буду, сами веселитесь, я лучше в машине посижу…

– Расшифруй, пожалуйста, Борька, – пробормотала Рогачева. И все обратили внимание, что у нее посинели губы, – что означает это твое «если все в порядке»? – сделала паузу, ответа не дождалась, уточнила – словно прокаркала: – Что-то происходит, нет?

Это было форменное безумие. Страх забирался под кожу, овладевал мозгами, но люди упрямо брели вперед, сокращая расстояние до деревни. Все невольно сбились в кучку. А Борька Поплавский, еще недавно уверенно возглавлявший шествие, вдруг оказался сзади. Он больше не прикалывался, много думал. Ульяна не могла избавиться от чувства, что он рвется поговорить с кем-то из присутствующих, но не решается или боится это делать при всех. Люди медленно спускались с пригорка, обходили разбросанные глиняные валуны, хрустели сухими сучьями, которые в великом множестве валялись под ногами. Ульяна раздражалась – они нарочно еле шевелят ногами? Куда уж проще – бодрым марш-броском пересечь деревню, убедиться, что все в порядке, и успокоиться. Но быстрее не получалось – ноги делались ватными, спотыкались о преграды. Недобрые миазмы кишели над головами, щипали нервы. Олежка спотыкался рядом, поначалу посвистывал с независимым видом, потом замолк. Рябящая дымка штриховала плотный воздух. Деревня выплывала из сизой хмари, кучка заброшенных строений обретала резкость. Все застыло, только вороны на поваленном плетне вокруг развалившегося амбара вертели головами и молча разевали клювы. Ощущение мрачной сказки усиливалось. Еще и этот проклятый туман…

Подобного быть не могло, это, видимо, так совпало. Туман – субстанция не живая. Но по мере приближения людей к деревне он вдруг начал активизироваться, делался гуще, объемнее. Он полз от приозерных камышей, накапливался в канавах. Туман имел неприятный бледно-желтый оттенок. Завихрения переплетались, образовывали рыхлые комки, связки, расплетались, словно клубки ниток. Это выглядело причудливо и не очень жизнеутверждающе. Люди, затаив дыхание, входили в туман, прекращали разговаривать. Пока он только струился по земле через дорогу, не поднимался выше колен. По нему брели как по киселю, затыкали носы – запах гниения делался отчетливее. Оглянувшись, Ульяна обнаружила, что за спиной уже стоит стена палевой дымки – туман поднимался, перекрывал им дорогу…

– Вот же хрень какая… – стала ругаться Рогачева. – В натуре страшно, ничего не понимаю… Люди, я, кажется, сейчас по шву тресну… Скажите, это паранойя или кто-то тут включил… этот… как его?

– Генератор инфразвука, – глухо поведал всезнающий Семен Райдер. – Вполне реальная, кстати, штука, чтобы свести человека с ума… Инфразвук – не слышимые ухом колебания частотой от нуля до двадцати герц… Самая жуткая частота – семь колебаний в секунду, резонансная для организма. При сильном воздействии гарантированы изменения альфа-ритмов сердца, перебои в работе нервной системы, приступы паники, даже смерть… Но вся проблема в том, друзья мои, что подобные генераторы с датчиками инфразвука надо включать в розетку, а в этом районе, по-моему, никакой электрификации не наблюдается…

– А дизельные генераторы? – тупо брякнул Олег.

– А зачем? – резонно вопросил Генка и закашлялся, когда клочья зловонной субстанции попали в рот.

Закаркали вороны, снялись с плетня и подались куда-то в деревню. И вновь обрушилась тишина – густая и вязкая, от нее зазвенели барабанные перепонки. Люди по инерции шли дальше – в очередное облако тумана, встающее над дорогой. Видимость терялась. Ульяна машинально прижалась к Олегу. Тот сделался мрачным, неразговорчивым, и рука его подозрительно подрагивала.

– Хлысты тут жили… – поведал в спину пропадающий в тумане Борька. – Одно из радикальных течений в беспоповщине. Мракобесы, короче. Типичная тоталитарная секта. С миром не общались, драконовские нормы в повседневной жизни, никакого тебе секса, никаких развлечений. Жутковатые обряды с человеческими жертвоприношениями – выбирали девчонок посимпатичнее, из числа своих же, и сжигали на костре, чтобы Боженьку задобрить. Били розгами, умерщвляли провинившихся, дабы другим неповадно было, всю деревню держали в страхе. Не удивлюсь, если тут до сих пор витают души невинно убиенных и не могут найти пристанища…

– Борька, ну заткнись, а? – не выдержала Ульяна. – Без тебя же, мать твою, не по себе…

– И не ври чего не знаешь, – проворчал Семен. – Ну да, хлысты провозглашали строгий аскетизм, пищевое и половое воздержание. Практиковали самобичевание во имя очищения – поскольку человеческое тело, как они считали, греховно по своей сути и есть наказание за первородный грех. Отрицали священников, святых, государство, Библию. Разрешалось веровать только в Святой Дух. Отвергали деньги, уплату налогов, военную службу, считали любые документы за знаки Антихриста… Но насчет человеческих жертвоприношений, Борька, – тут ты явно перегнул: хлысты, в общем-то, дружили с головой…

– Да гадом буду! – возмутился Борис. – Не сам же я это выдумал…

И вдруг он замолчал, что было довольно странно. Послышались хрюкающие звуки.

– Ты чего там хрюкаешь? – проворчал Артем.

– Я не хрюкаю, – удивленно отозвался Борька. – Это рядом кто-то хрюкает… Или не рядом, я не понимаю…

Зябко вдруг стало. Ледяная змейка поползла по позвоночнику. Что-то щемящее, тянущее заползало в душу. «Беги отсюда к чертовой матери, пока не поздно!» – забилось в голове, но ноги приросли к земле, стали ватными. Люди остановились, растерянно вертели головами. Туман клубился повсюду, они оказались в самом его средоточии. Какой-то разлагающий, с неприятным запахом, он колыхался перед глазами. В прорехах лоскутьев и наплывов было видно, как рядом шевелятся смазанные тени. Закашлялся Генка Аракчеев, харкнул. В нескольких метрах матово просвечивал силуэт Борьки, поблескивал голый череп. Он озирался, явно заинтригованный.

– Эй, вы чего несете? – сипло пробормотал Руслан. – Кто хрюкал? Я ничего не слышал…

– Померещилось, – икнул Борис, всматриваясь в наползающее облако. – Нет здесь никого, кроме нас…

– Ага, и мне померещилось, – фыркнул Артем.

– Ворона? – предложил версию Олежка.

– А то, – усмехнулась Рогачева. Она ссутулилась, прижалась к Артему. – Слушайте, ребята, а только моя задница предупреждает об опасности? Замороженная она какая-то…

– Не знаю насчет опасности… – растягивая слова, произнес Семен, – но я уже не уверен в высоком уровне своего развития. Тут действительно ярко выраженная аномальная зона… Это и есть обещанная Борькой чертовщина?

– А можно подумать, не похоже, – вздохнула Алла. – Ребята, кончайте дурить, пойдемте дальше… если уж мы не можем прийти к полюбовному соглашению и вернуться к машине.

Группа людей втягивалась в уплотняющееся облако. За спиной осталось озеро, с левой стороны дороги из мути выползало кладбище. О том, что это был погост, говорили остатки могильных холмиков, заросшие сорняками. Кое-где валялись сгнившие доски, выглядывали края раскуроченных домовин – такое впечатление, что много лет назад здесь активно занимались разграблением могил. Кладбище было небольшое. В стародавние времена оно отделялось от деревни лесополосой, но сейчас на этом месте красовались лишь почерневшие обрубки и несколько полусгнивших паданцев. Возможно, в перелесок попала молния и все сгорело, возможно, подожгли намеренно.

– Черт, мне кажется, здесь кто-то есть… – глухо прошептал Руслан, вертя головой.

– Нет здесь никого, – натужно хмыкнул из арьергарда Борька.

– Только мертвые с косами… – выдохнул Генка. – Они не кусаются…

Продуктивных мыслей в голове уже не было. Страх, растерянность – острые иголки жалили кожу, вызывая неприятные ощущения. Туман за спиной смыкался, там видимость терялась полностью. Туман распространялся в полном безветрии. Он подступал с обочин, переползал через канавы. За спиной остались горелки лесополосы. Мимо тянулась черная, насквозь прогнившая изба – вернее, те ее фрагменты, что едва проявлялись в уплотняющемся облаке. Избушка выглядела так, словно ее вдавили в землю гигантским каблуком – крыша развалилась, центральная часть фундамента вместе с завалинкой ушла под землю. Ульяне казалось, что она попала в другое измерение – в некую грань между бредом и сном, к которой весьма проблематично применить слово «урочище». Самое странное, что впереди теперь тумана почти не было. Он клубился сзади, клубился по флангам, а впереди образовалось что-то вроде рваного коридора. В нем тоже присутствовала муть, но сквозь нее просматривалась дорога, испаханная буераками, островки травы, невнятное нагромождение рядом с дорогой – при наличии фантазии можно было представить, что это телега без колес, обросшая толстыми слоями грязи.

Ульяна замешкалась, потеряла Олега – он растворился в хмари, сделался невидимым и неосязаемым. Страх вцепился в горло, а когда на пятку кто-то наступил, удавка сжалась. Она чуть сознание не потеряла от испуга.

– Кто это? – выдавила Ульяна.

– Угадай, – прокряхтело пятно голосом Генки. – Пардон, мадам, я, кажется, взял вас на абордаж…

– Ты что там делаешь? – проворчал из облака Олег и, слава богу, материализовался, схватил Ульяну за плечо.

– Ориентируюсь, – хмыкнул Генка. – Вернее, теряю ориентацию…

– Эй, народ… – прозвучал слева хриплый голос Артема. – Давайте все сюда, собираемся. Чего мы тащимся как мертвые? Рогачева, ты где? Почему ты постоянно куда-то пропадаешь?

– В глухой обороне я засела, – послышался с другой стороны не очень-то любезный голос Рогачевой. – Из канавы выбираюсь, важные дела возникли… Иду, милый, ты стой где стоишь, я уже в пути…

Ульяну снова кто-то толкнул, она попятилась, Олег схватил ее за талию. В тумане определенно было что-то ненормальное – не бывает такого тумана, в котором вообще ни черта не видно! Хорошо хоть, клешни и щупальца с присосками пока не выползали… Люди сходились на призывное «уйди-уйди» в исполнении Артема, отдавливали пятки друг другу, сталкивались. «Как ежики в тумане», – пошутил Генка. Он еще не вышел из привычного образа – брел, волоча ноги, и напевал под нос: «Вышел ежик из тумана – кончилась марихуана». Выпрыгнула из завесы Рогачева с большими глазами, вцепилась Артему в хлястик. Вывалились в зону относительной видимости Алла с Русланом – девушка кашляла, отплевывалась, Руслан покрылся пятнами (аллергия на туман?), глаза лихорадочно блуждали. Последним, пошатываясь, вышел Семен Райдер. Не говоря ни слова, он бросил под ноги сумку, сел на корточки и пристроил на колени дозиметр. Он снова крутил свои ручки, хмурил брови.

– Есть контакт? – пошутил Генка.

– Семьдесят микрорентген, – констатировал Семен. – Ну, не сказать, что айс, но в общем и целом…

– Боже правый, да при чем тут радиация? – взмолилась Ульяна. – Нам и без этого фона мало не покажется… Люди, ну пойдемте назад к машине? Возьмемся за руки и быстро проскочим…

Генка тут же зловеще замурлыкал: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке…» Артем злобно шикнул на него, но Генка не внял.

– Да, народ, пора валить, – прокашлял Руслан. – Это переходит все границы… Токсичная какая-то гадость, отравимся, на фиг…

– У Бориса спросите, – вздохнула Алла, – как он отнесется к нашему единодушному мнению?

– А где Борис? – не понял Олежка.

Бориса в компании не было.

Тревожно забилось сердце. Неужели… начинается? Воздух в легкие почти не попадал, вдыхать удавалось через раз. Страх сковал суставы. До нее дошло, похоже, раньше прочих… Люди всматривались в клубящуюся пелену, навевающую ассоциации с причудливым дымом, стали вразнобой звать Борьку. Но инициатор этой безумной поездки из тумана не выходил. И не отзывался.

– Борька, ты того, охренел?! – надрывался Руслан. – Хорош прикалываться, выходи!

Субстанция колебалась в пяти шагах от группы и загадочно помалкивала. Люди озирались – если этот тип решил всех разыграть, ему ничто не мешает подойти сзади и вволю похихикать над испуганными людьми. Но Борька не выходил, и это уже начинало нервировать. Сомнительно, что ему доставляло удовольствие дышать гнилостными ароматами и наслаждаться растерянностью товарищей.

– Борька, по шее получишь! – разозлился Олежка.

– Мяса лишим! – выкрикнул Артем.

– И водки! – добавил Генка.

И снова все было тихо. Туман с западной стороны продолжал накапливаться и потихоньку переползал к людям.

– А может, его там… нет? – сделала дикое предположение Рогачева.

– И не было никогда? – скептически покосился на нее Артем. – Выдумали такого парня, эх…

– А там точно… никто не хрюкал? – почему-то спросил Семен.

– Ну все, моя крыша не выдерживает, – вздохнула Ульяна. – Пошли отсюда.

– Подождите, я не понимаю… – забормотала Алла.

– Родная моя! – взревел выведенный из равновесия Руслан. – Твоя подруга права! Чего именно во фразе «Пошли отсюда» ты не понимаешь?

– Ага, беремся-таки за руки, друзья, – глупо хихикнул Генка. – Типа, побег из курятника. Масс-старт и все такое. Знаете, народ, что-то мне не хочется обратно в эту пакость лезть, – он неприязненно уставился на завиток тумана, по-пластунски подбирающийся к ноге, и от греха подальше отодвинулся.

– Да черт его знает, – ругнулся Артем. – Пойдем обратно – а потом он с нас бабло стрясет…

И снова надрывали глотки. Пятились и опять кричали, обещая Борьке вселенские кары, дружное порицание и безжалостные побои. При этом возникало неприятное ощущение, что их слова проваливаются в пустоту, Борьки в этой местности давно нет. Туман его поглотил, нечистая сила уволокла… Никому не хотелось лезть обратно в зловонную клоаку, люди отступали, озирались на смыкающийся за спиной коридор.

– А кто его видел в последний раз? – усердно растирал лоб Олежка. – Что он говорил?

– Он говорил, что никого здесь нет, – вспомнила Рогачева. – И хихикал при этом как полный мудак…

«А потом из тумана возникло нечто, опровергая его высказывание, и утащило нашего Борьку или убило», – с содроганием подумала Ульяна. Час назад от этой мысли ее бы обуяло беспокойство за свое психическое здоровье, а сейчас она казалась допустимой и даже реальной. Мелькнула вторая «неслабая» мысль: а почему никто не предлагает поискать… тело Борьки? Имеются фонарики, им вполне по силам пробить туман…

– Знаете, ребята, я уже не могу, – призналась Алла. – Выше сил лезть обратно в это болото… Пойдемте в деревню? – решилась она. – Там нет тумана, пока еще можно пройти. Подождем Борьку – ведь нарисуется когда-то? – и попробуем поискать другой выход из котловины. Тут же лес повсюду, неужели не найдем обходной дороги к машине? А туман – он только здесь…

В предложении имелись свои негативные моменты, но люди уже не задумывались. Сначала пятились, потом развернулись, зашагали по сужающемуся пространству между завихрениями тумана, толкались, чертыхались.

– Послушайте, а как же Борька, что с ним делать? Мы же не можем просто так его бросить… – спохватилась Ульяна, когда Олег схватил ее чуть не в охапку и поволок вперед, оттолкнув замешкавшегося Руслана.

– А что с ним делать? – истерично гоготнул Артем. – Свидетельство о смерти выписать? Да запросто! Пусть только придет, зараза, я ему такое свидетельство выпишу, он у меня навеки запомнит, что такое глупые розыгрыши! Забудь, Ульяша, все в порядке, будет тебе и Борька, и прочие удовольствия…

Взмыленные, кашляя взахлеб, они вывалились из тумана, побежали по дороге. Это была какая-то перепаханная фронтовая полоса. Дожди и ветра здесь трудились не покладая рук, от дороги не осталось и следа. Но именно сегодня здесь было сухо и безветренно. Туман остался за спиной, не стал преследовать свои жертвы, перекрыл дорогу, ближайшие к ней подступы, неторопливо растекался по пространству.

– Ну все, довольно сжигать калории, – бегущий первым Генка резко встал и согнулся пополам, уперся ладонями в колени. С него ручьями стекал пот. Остальные тоже остановились. Словно марафон отмерили – хотя на самом деле пробежали метров семьдесят. Ульяна кашляла – сильно першило в горле. Она присела на корточки, Олег пристроился рядом, нерешительно похлопывал ее по спине. Семен опять схватился за дозиметр, что-то крутил – пальцы срывались, потели очки. Туман определенно их не преследовал, расположился на заранее подготовленной позиции за околицей. Но облако уплотнялось, становилось выше, приобретало ядовитый оттенок и смысл. Ощущение нереальности происходящего не проходило. Тучи плыли низко над головой, не проливая ни капли. Плотный воздух колебался, образуя нечеткую рябь. Детали ландшафта то делались нерезкими, то обретали пугающую четкость. Деревенька оказалась не такой уж маленькой – в ней было не меньше двух десятков дворов. Большинство строений провалилось в землю, обрастало «культурными слоями». Примитивные дощато-бревенчатые избы, остатки сараюшек, курятников, загонов для скота. За ближайшим сгнившим палисадником красовался развороченный погреб, обросший бурьяном. Артем решил полюбопытствовать, отступил в сторону, раздавив кусок плетня, но не успел вытянуть шею, чтобы заглянуть в яму, как под ногой что-то затрещало, земля поплыла, и Артем в страхе отпрянул. Рогачева зашипела на него, едва не влепив пощечину.