Текст книги "Тайны археологии, Радость и проклятие великих открытии"
Автор книги: Александр Варакин
Соавторы: Владимир Бацалев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Дело, может быть, и не сдвинулось с мертвой точки, если бы в поисках выхода из земельного кризиса итальянское правительство не выдвинуло в 1913 году план осушения южной части современной дельты реки По поблизости от Комаккьо, средневекового городка, расположенного километрах в тридцати от административного центра Феррара.
Бронзовое зеркало с изображением Менрвы, Херкле и ребенка
Комаккьо лежал на островах посреди болот и лагун в отдалении от моря, жители его поддерживали свое существование рыбной ловлей. Мелиорация сулила вернуть городу былое благополучие.
Осушение началось в 1919 году, когда Муссолини основал фашистскую партию. Едва между прорытыми
276
В. БАЦАЛЕВ, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
277
лами появились пригодные для возделывания участки, агрономы стали рыть землю, экспериментируя с посадками. И повсюду они натыкались на древние гробницы. Сходство самих гробниц с этрусскими погребениями в других районах северной Италии, адекватность добытых вещей заставили власти пристальней взглянуть на ситуацию. Пролежав столько веков под водой, гробницы имели все шансы остаться целыми. Надо отдать должное Муссолини: поставив себе цель – возрождение былого могущества Римской империи, – он тратил на археологию больше, чем на боевую и политическую подготовку штурмовиков.
Про мелиорацию забыли напрочь, официальные раскопки доверили местному археологу А. Негриоли и директору департамента древностей в Эмилии С. Ауриджемма. К 1935 году было открыто более 1200 гробниц, не считая тех, которые разграбили жители Комаккьо под покровом ночи и в межсезонье, полагая, очевидно, таким способом возместить потери от, казалось бы, обретенной земли.
Количество обнаруженных вещей было столь велико, что под их хранение пришлось выделить дворец в Ферраре, который еще в эпоху Возрождения построил Людовик Сфорца. (Теперь он заполнен этрусскими древностями и называется Феррарский национальный музей археологии. Это одна из лучших коллекций Италии.)
Среди множества вещей, извлеченных из некрополя, были и бронзовые подсвечники этрусского стиля, и янтарные ожерелья, и египетские сосуды из стекла и алебастра, и краснофигурные аттические кратеры. Присутствие греков обозначалось не только их продукцией, но многочисленными надгробными плитами на древнегреческом языке. Возраст находок колебался от V до III веков до Р.Х. Не было никакого сомнения, что такой разнообразный по характеру материал мог принадлежать только крупному портовому городу, и никто не сомневался, что в долине Треббия обнаружен некрополь Спины.
Бронзовое зеркало с изображением Узил, Тесан и Нетуна. III в. до н.э.
Но где же сам город? По всем правилам этрусского землеустройства он должен был находиться рядом. Обследование округи некрополя (там, где это позволяла природа, отступившая перед мелиораторами) не дало никаких обнадеживающих результатов. Находки были, но к
278
t. БАЦАЛЕВ, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
279
кам они отношения не имели. Все понимали, что Спина где-то рядом: вот прах ее жителей, вот вещи ее жителей, – а город исчез, и даже сквозь землю провалиться не мог, потому что копали до материка, где позволяли подпочвенные воды.
В 1953 году на черный рынок древностей вдруг хлынул поток первоклассных этрусских вещей, аналогичных тем, что выставлялись в Феррарском музее. Неужели Негриоли и Ауриджемма схалтурили и не выбрали некрополь в долине Треббия до конца? Внедренные агенты быстро прояснили ситуацию: около того же Комаккьо, в районе долины Пеги, что южнее долины Треббии, начались осушительные работы; находки именно из тех мест.
Итальянские власти и на этот раз отреагировали мгновенно. (Вот бы у кого поучиться российскому правительству, которое не в состоянии сохранить не только то, что в земле или на земле, но даже то, что чуть ли не чудом попадает в музеи!) Весь предполагаемый район находок был изъят из землепользования и передан в распоряжение археологов.
В 1954 году профессор П. Ариас из Катанийского университета и будущий директор Феррарского музея Нерео Альфиери вновь погрузились в тайну Спины. Именно последнему и суждено было стать тем человеком, который вернул город-призрак на этот свет. Впоследствии про него рассказывали легенды: скажем, если Альфиери поручали разыскать совершенно утерянный римский храм, то он шел к пастухам и просил показать самую главную местную святыню, и пастухи приводили его к замшелым камням. едва заметным на земле.
Однако и на этот раз вещи, попавшие на черный рынок, имели к городу Спине косвенное отношение. Они происходили из еще одного некрополя Спины. Выбрать его, чтобы сберечь для потомства, казалось невыполнимой задачей, так как некрополь все еще находился под водой.
местами на метровой глубине. К этому надо добавить, что гробницы находились не на дне, а под полутораметровым слоем ила и грязи. В большинстве мест уровень воды был слишком низок, чтобы воспользоваться лодкой, и одновременно не позволял работать, стоя по колено или по пояс в воде: засасывал ил. Но археологам на первое время пригодился опыт рыбаков-грабителей из Комаккьо. Они привязывали к рукам и ногам некое подобие лыж и на четвереньках одолевали трясину. Время от времени ловцы угрей прощупывали ил шестами со стальными наконечниками и крюками, которыми и вытягивали добычу.
Понятно, что о традиционных методах раскопок археологам пришлось забыть сразу. Заложить классический раскоп они не могли уже потому, что стены его оползали тут же. Да и рассчитывать первое время они могли только на "трех землекопов, три бадьи и три лопаты". (Правда, в последующие годы Ариас и Альфиери не знали, куда деваться от добровольцев.) Опыт накапливался пбстепенно. Скрепя сердце, археологи вынуждены были отказаться от привычных инструментов и взять на вооружение брандспойт, которым находки вымывались на поверхность. При этом не зафиксированные на месте в гробнице, они утрачивали половину своей научной ценности. Археологи это прекрасно понимали, но выбора у них не было: главное, °Передить ловцов угрей из Комаккьо. В погожий день им
280
В. БАЦАЛЕВ, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
28
удавалось выбирать по пятнадцать гробниц. Позже они сколотили из досок раму, которая удерживала воду и грязь, и раскопки приобрели более профессиональный, вид.
К концу первого сезона Феррарскому музею были переданы вещи из 342 гробниц. К 1963 году количество раскопанных погребений перевалило за три тысячи.
Уже тогда по научному миру пополз слушок, что Ариас и Альфиери давно нашли Спину, но предпочитают молчать, пока не "разделаются" с некрополем. Археологи на это отвечали, что если уж кто и найдет Спину, то наверняка рыбаки из Комаккьо, которые всегда поспевают первыми.
Предметы из некрополей Треббии и Пеги были однотипны и одностильны, да и датировка их совпадала. Не было никаких сомнений, что оба некрополя принадлежали "спрятавшемуся" от них городу, крупному и богатому. Правда, собственно этрусских вещей в могилах было не так уж и много в процентном соотношении, в основном они были представлены терракотовыми сосудами в виде животных. Археологи определили их как флаконы для благовоний. Изза трудностей при проведении работ не удалось установить четкую типологизацию гробниц. Вероятно, различный тип гробниц зависел от места в некрополе, что весьма характерно для этрусков, определявших место каждого в его "четверти". Это подтверждается и строго геометрической планировкой некрополей, которую выявила аэрофотосъемка. И тем не менее некрополи Спины не шли ни в какое сравнение с гробницами классической Этрурии: со склепами, стены которых покрыты фресками, с богатством погребального инвентаря, с каменными саркофагами, статуарно изображавших на крышках умерших. В Треббии и Пеги лишь иногда устанавливали стелу или складывали горку из камней. Покойников, возможно, хоронили даже без гробов (хотя они могли и не сохраниться). Только в двух случаях были обнаружены небольшие каменные саркофаги
Погребальная урна из Кьюси с изображением сцены смерти и демонов смерти
с пеплом. Это скорее всего объясняется тем, что в округе господствовала аллювиальная почва и песок, камень надо было везти издалека.
Однако некоторые закономерности археологам удалось проследить. Умерших всегда клали головой на северо-запад, погребальную утварь ставили справа, независимо от состояния или касты каждый держал в руке обол Харона – плату за проезд в царство теней. И еще один вывод напрашивался сам собой: поскольку в некрополе Пеги захоронения были гораздо многочисленнее, следовало предполагать, что и располагался он ближе к городу.
Все годы в свободное от раскопок некрополя время Альфиери бродил по окрестностям, говорил со стариками, Рыл шурфы, пытался восстановить древнюю карту береговой линии и старые рукава По. Такую карту ему удалось создать по отложениям наносов в дельте и расположению
282
В. БАЦАЛЕВ, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
283
дюн. Он даже выяснил, что некрополи некогда располагались на гребне вытянутой песчаной косы, соответственно и город должен был стоять на подобной косе. Но участок возможного месторасположения Спины по-прежнему был слишком велик, к тому же большая его часть находилась под водой. Альфиери не сдавался. Он призвал на помощь историческую географию в надежде, что какое-нибудь из окрестных названий средневековых поселений должно сохранить хотя бы намек на античный город. 28 июля 1956 года в архиве Равеннской епархии он наконец обнаружил упоминание о церкви Санта-Мария в Падо-Ветере. Название деревни ясно указывало, что когда-то она стояла на берегу древнего русла По (Пада).
Самой церкви давно и след простыл, но местечко, где она стояла, было известно и теперь под именем Паганелла.
Альфиери уже не сомневался, что нашел Спину, и горько просчитался: в районе Паганеллы ему удалось собрать лишь поздний, римский материал.
В конце концов, удача улыбнулась ему. Альфиери узнал, что инженер из Равенны В. Валвассори проводит аэрофотосъемку трассы будущего осушительного канала, который пройдет через долину Пеги. Альфиери помчался в Равенну. На цветных снимках, сделанных при помощи разных фильтров, он тут же увидел в километре от бывшей церкви Санта-Мария геометрически правильные контуры древнего поселения. Отчетливо прослеживались не только городские кварталы, но и широкий искусственный канал протяженностью около трех километров. От него тоненькими струйками расходились второстепенные артерии. С воздуха Спина поразительно напоминала Венецию.
При последующих аэрофотосъемках с разных высот и при разном освещении Альфиери получил четкий план города с каналами, кварталами и площадями. Две главные водные артерии Спины четко соответствовали классическим cardo и decumanus. Параллельно им тянулись на
удаленном расстоянии более мелкие каналы. Спина четко соответствовала описанию Страбона: "Деревянный город, вдоль и поперек пересеченный каналами; передвигаться по нему можно лишь по мостам и на лодках". Площадь, которую занимала Спина, составляла примерно 3 квадратных километра, население -до полумиллиона человек.
Когда осушили долину Пеги, город стало возможным ''прочитать" и с земли: покрытые илом каналы четко выделялись полосами темно-зеленой травы, на месте бывших кварталов колыхалась скудная желтая растительность. Природа дала в руки археологов карту города еще до начала раскопок.
Теперь требовалось находками доказать, что это именно Спина. В первом же раскопе рабочие наткнулись на деревянные столбы, вбитые в илистую почву до твердого грунта. Это было первым доказательством: свайный фундамент под строения, существующий и сейчас в Венеции. Следом появились и осколки керамики, определенно относящиеся к V–IV векам до Р.Х. К тому же она была идентична найденной в некрополях.
Спину раскапывают до сих пор и работы там еще непочатый край. Археологи не рассчитывают найти тут величественных руин, к которым ринутся толпы туристов, потому что все строения были из дерева и кирпича, а они плохо сохраняются в воде. Мало надежд и найти тут чтолибо вроде "клада Приама", так как город умирал постепенно и у людей не было необходимости прятать свои накопления перед угрозой их изъятия. Основные надежды ,наука связывает с тем,-что Спина была интернациональным городом, и, следовательно, есть шанс обнаружить Двуязычные надписи (билингвы), которые помогут расшифровать все еще остающийся тайной язык этрусков.
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
285
ДЕЛО ОБ ИСЧЕЗНУВШЕЙ КИММЕРИДЕ
(УРОК АНТИЧНОЙ ГЕОГРАФИИ)
Весьма загадочная история связана с одним из эллинских городов, расположенных по берегам Керченского пролива, который древние греки именовали Боспором Киммерийским.
Эти города-полисы, появившиеся в VI веке до н. э. в ходе Великой греческой колонизации, представляли собой небольшие (по современным масштабам) государства. В конце V века до н. э. правитель самого старого и сильного из них – Пантикапея (ныне Керчь), Сатир I присоединил к своему сильно расширившемуся государству почти все города по обеим сторонам пролива. Его сын Левкои I завоевал Феодосию и покорил варварские племена, обитавшие за проливом в Прикубанье и на побережье Азовского моря, которое эллины называли Меотидой. Так образовалось государство, именовавшееся Боспорским, поскольку пролив был не только географической осью-мостом, разделявшей и соединявшей его на "европейскую" и "азиатскую" части, но и важной морской артерией.
Переживая все превратности судьбы, Боспорское царство просуществовало около тысячи лет. И во все времена особую роль играли "киммерийские переправы" (как их называет Геродот) – самая узкая северная часть пролива шириной 3-4 километра. С западной (крымской) стороны этот стратегически важный участок фланкировался небольшой крепостью, которая так и называлась – Порфмии (то есть "переправа"), а на противоположном берегу, как сообщали античные авторы, находились Ахиллеон,
Археологическая карта Таманского полуострова (составитель
Паромов Я. М.)
Институт археологии АН СССР-РАН 1981 – 1992 гг.
^ поселения античного и средневекового времени
древние дороги – линии древнего берега
лищс Ахилла, владыки Понта, и у самого выхода из пролива – город Киммерида, или Киммерик, защищавший переправу рвом и валом.
Порфмии и другие упомянутые в письменных источ' никах крымские поселения были найдены еще в первой половине XIX века, тогда же высказывались предположения о месторасположении Ахиллеона и Киммерика на Таманском берегу.
Едва ли не решающим аргументом в локализации святилища Ахилла стала находка в 1822 году неким Бибиковьщ барабанов мраморных колонн близ узкой и длинной Песчаной косы Северной (или Чушки), выдвинувшейся от
286
). БАЦАЛЕВ, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
287
таманского берега в пролив почти на 20 километров. Сведений о том, кем был "находчик", пытавшийся даже поднять одну колонну из воды, не сохранилось. Какие-то данные о колоннах рядом с косой содержались в дневниках бескорыстного ценителя крымских древностей Поля Дюбрюкса, который на карте указал место находки. Однако сами дневники не сохранились, и к середине XIX века исследователь Тамани К. Герц характеризовал данные об утраченной находке как "археологическое предание". Но независимо от этого предание о колоннах прочно вошло в сознание последующих поколений исследователей, и у многих ученых почти не было сомнений, что знаменитое святилище располагалось на'косе, ближе к ее окончанию, а сейчас затоплено водами мелкого Динского залива.
Те же письменные источники сообщают, что Киммерик находился неподалеку, примерно в 3-4 километрах от Ахиллеона. Ближайшее к основанию косы значительное городище в 1794 году посетил академик П. Паллас. С тех пор в этом внушительном холме, окруженном земляными валами, из которого местные жители добывали в качестве строительного камня древние надгробия с рельефными изображениями, иногда помеченные греческими надписями, одни исследователи усматривали Ахиллеон, другие – руины Киммерика. Правда, почти так же было распространено и мнение, что Киммерик находился восточнее, у мыса Каменный. Там тоже были следы античной культуры, хотя и не столь яркие, как на батарейке (так таманские казаки называли остатки античных городищ, напоминающих земляные крепости).
Отдельные небольшие "батареи" первыми исследователями воспринимались как огромные курганы. В 1852-1853 годы К. Бегичев и Я. Лазарев даже пытались раскапывать как курган батарейку у станицы Фонтан, но, не разобрав' шись в памятнике и не обнаружив эффектных погребаль"
ных находок, потеряли к нему всякий интерес. В 1870 году В. Тизенгаузен произвел раскопки батарейки близ Северной косы. Результаты работ разочаровали его: добыв из насыпи пять надгробий с надписями, он больше к памятнику не возвращался.
Новую страницу в изучение Таманского полуострова вписал советский ученый Н. Сокольский, который установил, что батарейки представляют собой небольшие боспорские крепости, образующие единую систему государственной обороны. Они были возведены в конце I века до н. э. и, неоднократно перестраиваясь после вражеских набегов, дожили до конца античной эпохи. После этих исследований стало, совершенно ясно, что крепость-батарейка у переправы не имеет никакого отношения ни к Ахиллеону, ни к Кимериде.
Ученик Н. Сокольского, Ю. Десятчиков, обратив внимание на то, что остатки Киммерика, согласно сообщениям античных авторов, должны быть лет на триста-четыреста старше батареек, попытался отыскать городище, жизнь на котором появилась не позже IV века до н. э. Такое городище нашлось около пос. Кучугуры, но расположено оно почти на 20 километров восточнее Киммерийского Боспора, уже на побережье Меотиды, а древние источники ясно указывают, что город находился у выхода из залива в Азовское море.
Таким образом, все попытки ученых отыскать известные города на восточном берегу пролива оказались тщетными. Необходимо было начинать расследование вновь, а Для этого еще раз пристально рассмотреть "свидетельские" показания.
"Псевдо-Скимн" (неизвестный греческий географ (Скимн Хиосский – ?) в конце II века до н. э. написал в стихах сочинение, озаглавленное "Землеописание") сообщал:
I
288 В. Б А Ц А Л Е В, А. В А Р А К И Н
"При самом выходе из устья (Киммерийского Боспора) – город Киммерида, основанный боспорскими тиранами... "
Устье Боспора – это его узкая северная часть, теснина между оконечностью Восточного Крыма и северо-западным краем Таманского полуострова. Следовательно, "самый выход" – место сопряжения пролива и Азовского моря. По современной карте эту местность следует искать между основанием косы Чушки и мысом Ахиллеон (бывш. Литвинова), на котором стоит маяк и от которого берег поворачивает к северо-востоку.
Страбон (греческий географ, жил на рубеже эр, создал монументальный труд "География"), описывая морской путь по побережью Меотиды до Танаиса (Дона), сообщал, что от устья реки Антикит (р. Кубань)
"...120 стадиев до Киммерийского селения, которое является отправным пунктом плавания по озеру (Меотиде)... В прежние времена Киммерик был городом на полуострове и запирал перешеек рвом и валом. Далее до селения Ахиллеон, где находится святилище Ахилла, 20 стадиев. Здесь у входа в Меотиду пролив уже всего – около 20 стадиев или больше. На противоположном берегу находится селение Мирмекий, поблизости лежат Гераклий и Парфений. Отсюда 90 стадиев до памятника СатируНеподалеку находится селение Патреп, от которого 130 стадиев до селения КорокондамЫПоследнее является концом так называемого Киммерийского Боспора ".
И этот свидетель дает очень ясные географические
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
289
ентиры. Киммерийское селение располагалось примерно в 20-30 километрах от древнего устья реки Кубань (Пересыпское гирло) и в 3-4 километрах от Ахиллеона, что находился в самой узкой части пролива, у выхода в Меотиду, напротив Мирмекия, Парфения и Гераклия. Киммерийское поселение стояло на самом берегу, так как отсюда корабли отправлялись в плавание по Азовскому морю. Это значит, что поселение лежало не у высокого и обрывистого берега, который начинается в 1-2 километрах северовосточнее косы Чушки и тянется до упомянутого пос. Кучугуры, где берег опять плавно понижается. И хотя на протяжении двух тысяч лет морской берег размывался, особенности геологического строения этого участка материка позволяют считать, что в целом ландшафт не изменился.
Страбон опять приводит нас к тому же отрезку таманского берега, о котором свидетельствовал псевдо-Скимн. Можно даже уточнить: Киммерик располагался на 3-4 километра дальше от самого узкого места Боспора. В наши дни самое узкое место пролива – против середины косы Чушки, где работает паромная переправа. Если здесь когда-то стояло святилище Ахилла, то указанное расстояние приведет нас к точке, лежащей на косе примерно в 8-9 километрах от её корня. Однако никаких следов древней античности здесь не обнаружено.
Сложность поиска усугубляется тем, что за прошедшие два тысячелетия конфигурация береговой линии Тамани сильно изменилась. Тогда уровень Черного моря был ниже современного примерно на 4-4,5 метра. Затем море стало подниматься, причем процесс этот шел неравномерно. Подъем воды привел к затоплению низменных участков суши (древние прибрежные поселения оказались полностью или частично затоплены), размыву и разрушению Коренных берегов; он способствовал и образованию так Называемых аккумулятивных форм – кос, перемычек-пересыпей и т.д. Так, коса Чушка, ныне простирающаяся в
Ю Зак Na 304 Бацалев
290
В. Б A U А Л Е В, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
291
длину почти на 20 километров, каждый год прибавляет около 60 метров (поперечный прирост). Все эти процессы сложно учесть с желательной точностью, но ясно, что берег времен Страбона отличался от современного.
С другой стороны, от устья р. Кубань (Антикита) 20-25 километров. Если это расстояние отсчитывать по кромке современного берега, мы придем в район между мысами Каменным и Ахиллеонским (Литвинова). Абсолютно точные расчеты здесь невозможны по двум причинам. Во-первых, неизвестно, каким именно стадием измерялись расстояния, так как стадий не был величиной постоянной (между 157 и 192 метрами). Во-вторых, невозможно реконструировать сам способ замера: нельзя точно воспроизвести траекторию движения корабля; нельзя сказать определенно, как визировались прибрежные пункты (когда корабль находился напротив них или же как только они появлялись в пределах видимости); наконец, поскольку расстояние определялось временем пути, на него влияла скорость движения, которая зависима от течения, достигающего в проливе 5 километров в час.
Обратим особое внимание на то, что Страбон сообщил еще один ориентир, который, правда, имеет отношение к городу Киммерику, что "был прежде", а не к Киммерийскому поселению, которое, видимо, располагалось либо на его месте, либо где-то поблизости. Этот город находился на перешейке полуострова, запирая его рвом и валом. Если бы мы имели право проецировать данное указание Страбона на современную карту, то должны были бы искать Киммерик в одном единственном месте – у основания косы Чушки, так как другого перешейка здесь нет. В конце прошлого века кубанский казак М. Поночевный обратил внимание, что часть косы, примыкающая к материку, достаточно высока и не песчаная, как остальная, а представляет собой остатки коренного берега. Он сообщал также, что видел здесь какие-то древние остатки. К
лению, больше эту информацию никто не подтвердил, а рельеф местности с тех пор был сильно изменен строительством сначала железной, а потом шоссейной дорог.
Свидетельства источников более позднего времени не добавляют, к сожалению, ничего принципиально нового. Римский автор I века н. э. П. Мела в "Землеописании" повторил данные псевдо-Скимна, как и псевдо-Арриан, анонимный автор сочинения "Перипл Эвксинского Понта", составленного в V веке н. э. Упоминал Киммерий "на другой стороне пролива в самом конце" Плиний Старший, римский ученый-энциклопедист I века н. э. Клавдий Птолемей (II век н. э.), составитель знаменитой карты мира, знал только мыс Киммерий "при устье Боспора".
Итак, все античные авторы, сохранившие данные о Киммерике, согласно указывают на местоположение города в узкой северной части Киммерийского Боспора, у выхода в Меотиду, примерно в 4 километрах от Ахиллеона, который располагался в самой теснине пролива и напротив которого на Крымском берегу были поселения Порфмий, Парфений, Гераклий и Мирмекий. От Киммерийского селения вдоль берега – приблизительно 20-25 километров до древнего русла р. Кубань. Находился город на перешейке полуострова. Это было приморское селение: из него корабли отправлялись в плавание по Азовскому морю. Всё говорит о том, что потерянный город находился недалеко от того места, где коса Чушка примыкает к коренному берегу.
Какие же "вещественные доказательства", то есть материальные следы, сохранились в интересующем нас районе? Он неоднократно обследовался археологами. Правда, раскопками изучалась только упоминавшаяся крепость у поселка Ильич, в двух километрах от основания косы Чушка. Зато в распоряжении ученых имеется очень подробная археологическая карта со следами древних памятников, зафиксированных при помощи аэрофотосъемки и обнаруженю*
292
В. Б А Ц А Л Е В, А. В А Р А К И Н
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
293
ных методом сплошной разведки. В итоге можно утверждать, что ни один значительный памятник не остался без внимания, а собранная керамика позволила составить представление о времени жизни и запустения того или иного поселения.
Что же показала картина расселения греков в районе косы Чушки? Как уже говорилось, самое значительное поселение – крепость-батарейка, возведенная в конце I века до н. э. и дожившая до VI века н. э. При ее раскопках находили, хотя и довольно редко, вещи, которые датировались веками, предшествующими появлению крепости. Эти предметы были утилизованы (то есть использованы вторично) жителями крепости порой через тысячу лет после того, как были изготовлены. Следовательно, неподалеку находилось более раннее поселение. Другие креп ости-батарейки тоже, как правило, возникали не на пустом месте, а рядом или даже непосредственно над руинами предшествующих поселений, как, например, упомянутый Страбоном Патрей.
Следы небольшого поселения, которое появилось уже в конце VI века до н. э., были обнаружены юго-восточнее крепости, в 0,75 километра от поселка Ильич, рядом с древней дорогой, ведущей в глубь Тамани. Далее на этой дороге встречаются остатки еще двух поселений IV века до н. э. – II века н. э. Другая древняя дорога приводит в район упомянутого городища Батарейка I, в котором раньше усматривали остатки Киммерика. Но этот памятник относится в первым векам н. э. Маленькое поселение IV-I веков до н. э. найдено ближе к основанию косы Чушка, недалеко от берега Динского залива. Этим исчерпывается список поселений, лежащих в районе косы.
Очевидно, что ни одно из них по времени жизни, местоположению и размерам не соответствует КиммерикуВместе с тем этот район был освоен греческими поселенцами уже с конца VI века до н. э., а сельские поселения
никогда не существовали сами по себе, но всегда были выселками из первоначального центра, полиса. Правда, в данном случае они с IV века до н. э. могли появиться как результат целенаправленной политики боспорских правителей. С конца I века до н. э. таким центром стала крепость-батарейка. А к какому центру тяготели более ранние поселения? Таким мог быть только Киммерик, потому что другие города находятся слишком далеко.
Некоторая надежда оставалась на погребальные памятники, курганы, неизменные спутники поселений. Но и здесь случилась неудача. Исследования показали, что почти все значительные по размерам курганные насыпи были возведены еще в эпоху бронзы, то есть задолго до эллинов, которые время от времени лишь "впускали" погребения своих умерших в уже существующие надмогильные сооружения.
Выводы, которые следуют из вышеизложенного, малоутешительны. Возможно, сообщения древних авторов неточны, или мы неправильно их понимаем. Возможно, интересующие нас остатки города недоступны непосредственному наблюдению с поверхности, потому что оказались перекрыты наносами или затоплены морем. Последнее предположение наиболее вероятно, и следы Киммерика следует искать вдоль береговой кромки, в обнажениях и на мелководье. Необходимо помнить и о сообщениях М. Поночевного, видевшего следы поселения в начале косы до того, как место это было разрушено строительством и занесено песчаными наносами.
В августе 1996 года археологи осматривали береговой обрыв у Динского залива между косой Чушкой и небольшим мысом, на котором расположена крепость-батарейка. Ближе к косе берег низкий, поросший камышом, к мысу он постепенно повышается, становясь обрывистым, достигая шести метров над уровнем воды в заливе. В обрыве хорошо видны остатки самой крепости и поселения,
294
В. Б A U А Л Е В, А. ВАРАКИН
ТАЙНЫ АРХЕОЛОГИИ
295
рое её окружало. Дальше на протяжении нескольких сотен метров культурного слоя и строительных остатков не видно, но периодически встречаются разрезы грунтовых ям. У подножия обрыва на узком пляже и на мелководье время от времени попадаются небольшими скоплениями обломки амфор IV века до н. э. В воде была найдена монета первой половины III века до н. э.
Эти признаки наводят на мысль, что обнаружен грунтовый некрополь "город мертвых". Обычно некрополь располагался рядом с поселением, за его пределами. Совершенно очевидно, что кладбище VI-III веков до н. э. не может принадлежать поселению с крепостью, только появившемуся в конце I века до н. э. Ясно также что "пропавшее" поселение было внушительных размеров, поскольку некрополь, оставленный его жителями, очень велик. Неизвестно, как глубоко он простирается вглубь, но протяженность вдоль современной береговой линии указывает, что он принадлежал не рядовому поселению, а, скорее, городу. Однако его следов на берегу не обнаружено. Значит ли это, что искомый город оказался затоплен морем?
К сожалению, проверить это предположение до сих пор не удалось, так как раскопки памятника, которые должны пролить свет на его характер, размеры и хронологию, требуют много времени, средств и сил.
Хочется надеяться, что будущие полевые сезоны принесут долгожданное открытие и раскроют многовековую тайну. Но даже в этом случае дело рано будет сдавать в архив, поскольку не найденный город хранит и другие тайны. Вот одна из них.
Вышеупомянутый автор псевдо-Скимн сообщал, что город Киммерида был основан боспорскими тиранами, а значит, его возникновение относится ко времени не ранее IV века до н. э. Но сохранилась надпись на камне, в которой перечисляются причерноморские города, платившие в 425-424 годы до н. э. подать в казну 1-го Афинского
