Текст книги "Трава зелёная (СИ)"

Автор книги: Александр Решетников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Чем ещё занимаются парни? В принципе много чем, фронт работ громадный. Тем более Белкины не захотели ждать весны. Строительство нового дома было решено начать прямо сейчас. Ага, аппетит приходит во время еды. Я даже с ними чуть-чуть не поругался. Нет, строительство зимой – это нормально. Случалось сталкиваться с подобными заказами. Проблема в другом, у них постоянно меняются фантазии в плане самого дома. А любой архитектор или инженер-конструктор знает, что вносить изменения в готовый проект крайне нежелательно, велика вероятность ошибки. А ошибки приводят к печальным последствиям. Мне тоже не хочется лишний раз считать всё заново. Тут компьютера нет, нужно своей головой…

Целую неделю мы после ужина оставались за столом и до позднего вечера решали, каким быть дому? Очень многое приходилось объяснять, доказывать, выслушивать самому, чтобы глубже понимать местные реалии. Люди-то живут понятиями этого времени, а я – своего. Это касается и отопления, и канализации, и освещения, и планировки комнат, и кровельного покрытия, и высоты парадного крыльца… Нюансов море! Слава Богу, после недели нервотрёпки мы утвердили окончательный проект. Но я всё равно предупредил, что больше никаких изменений вносить не буду.

Пока шли дебаты по поводу нового дома, «Иванушки International» под чутким руководством Прохора успели перестроить курятник и свинарник. Курятник без особых затей разделили на две части деревянной перегородкой, немного потеснив пернатую живность. Помещение, которое определили под производство «божественного нектара», вышло примерно три на три метра. Пока оно пустует. Аппараты для производства высококачественного спирта ещё не готовы. А вот свинарник полностью избавили от всякой фауны, пустив её под нож. Заодно вычистили весь навоз. Теперь в бывшем свинарнике находится столярная мастерская и комната отдыха.

Размеры мастерской примерно шесть на четыре метра. За эти дни мы с Прохором установили там верстак, ножной точильный камень и ножной столярный станок. Станок собрали за неделю. Железных деталей в нём очень мало, практический весь из дерева, плюс кожаный привод, который соединяет колесо и крутящийся вал. Мужичку новый девайс понравился так, что не может оторваться. Уже наделал игрушек для барчуков, а для «Иванушек International» ложки, кружки, тарелки и… зубные щётки! На «кисточки» пошла свиная щетина. Мне тоже сделал щётку. Тут их нет. Люди зубы не чистят. Просто споласкивают рот, а застрявшую в зубах пищу убирают или ниткой, или щепочкой, или перочинным ножом.

Последняя процедура меня вообще повергла в шок! Так все зубы раскрошить недолго. Поэтому я быстро «придумал» зубную щётку, а в качестве чистящего средства применяю мел, в который добавляю ароматные травки. Ещё мне удалось сварить целый пуд мыла. После забоя поросят и овец образовался излишек животного жира, вот я и не растерялся. На мыло также пошло льняное масло, соль, хлебное вино, поташ и выжимка из сухофруктов. На мой дилетантский взгляд вышло вполне неплохо. Правда, три дня пришлось помучиться, пока получилась приемлемая субстанция. Одно дело примерно знать, как изготавливается мыло, а другое – сделать его самому.

Чтобы не трогать коровник, набитый сеном, комнату отдыха устроили в небольшом закутке, который располагался в бывшем свинарнике. Размеры комнаты получились два на два метра. Внутри мы разместили двухэтажные деревянные нары. Теперь все четыре Ивана ночуют там. Перед входом в «спальню» установили чугунную буржуйку. Она, благодаря мне, досталась Белкину бесплатно. Мало того, мы обзавелись строительным материалом. Откуда всё взялось? С железоделательного завода. Через день после того, как я выкупил Гаврилу, меня туда отвёз Емельян. Сам бы замучился идти.

На что похож завод? На двухэтажные кирпичные печки, позади которых установлены широкие деревянные помосты с лестницами. По лестницам на помосты поднимают руду, уголь и известняк. Потом все эти ингредиенты загружают через трубу в доменную печь. После плавки образуется шлак. Здесь он никому не нужен. Его тупо вываливают в отдельную кучу. Руководство завода даже не догадывается, что это практически готовый шлако-щелочной цемент. Его осталось только перемолоть и просеять…

– Чего это у вас мусор лежит повсюду? – ткнул я пальцем в гору шлака.

– Простите, а вы кто будете? – спросил меня управляющий, оглядев с ног до головы. Мой внешний вид повторял тот образ, когда Белкины увидели меня впервые. Я тоже внимательно рассмотрел мужчину, стоящего передо мной. Внешне он походил на актёра Андрея Смолякова. Ростом же уступал мне целую голову. Одет управляющий был в коричневое партикулярное платье. На голове носил чёрный парик. Интересно, под париком такая же лысина, как у Смолякова?

– Разрешите представиться, Лионель Фишер, французский дворянин, нахожусь в Боровске по протекции его высокопревосходительства Михаила Илларионовича Воронцова в качестве учителя наук, которые преподаю сыновьям его благородия Ивана Даниловича Белкина, – козырнул я именами.

– Да, да, я что-то слышал про вас, – покачал головой управляющий. – Дело вроде касалось разбойников, напавших на купеческий обоз.

– Совершенно верно, – делаю лёгкий кивок. – Я как раз ехал в купеческом обозе, когда на нас напали. Пришлось защищаться. В результате я лично отправил атамана разбойников на тот свет.

– Ого! – удивился управляющий. – А сюда, какими судьбами? Ой, простите, забыл представиться, Джонатан Джейкобс. Поставлен Вахрамеем Вахрамеевичем Меллером надзирать за работой завода.

– Хм… А вы очень хорошо говорите по-русски, – без тени лести заметил я, с первых слов поняв, что передо мной стоит иностранец.

– Двадцать лет назад мне пришлось покинуть Голландию и перебраться в Россию, – ответил Джонатан Джейкобс. – За это время любой обучится языку той страны, в которой проживает.

– Полностью с вами согласен. Но разве вы не поменяли имя?

– Поменял, – управляющий изобразил лёгкую улыбку. – Но в вас я сразу признал выходца из Европы, поэтому назвался именем, данным мне при рождении. Так какими судьбами вы к нам?

– Исключительно по делу, – с этими словами я вытащил несколько листочков, на которых были изображены варианты печек-буржуек. В своё время мне довелось ознакомиться с множеством образцов этих нагревательных приборов, начиная от самых примитивных и до подлинных произведений искусств.

– Это что? – спросил управляющий, разглядывая мои рисунки.

– Это печи из чугуна, – начал пояснять я. – Вот самая простая, которую несложно перенести из одной комнаты в другую. Её даже можно установить зимой в карете. Вот эта будет потяжелее. Она предназначена не только для обогрева помещений, но и для приготовления горячих блюд. А вот эта может заменить собою камин. И большая, и красивая… Видите, какое изящное литьё?

– Хм, действительно красиво… Сударь, как к вам лучше обращаться? – спросил управляющий.

– Называйте меня Леонид Иванович, как раз на русский манер.

– Хорошо. Так вот, Леонид Иванович, почему вы говорите об этих печах так, словно их уже видели? Лично мне ничего подобного не доводилось встречать.

– Потому, что видел, – улыбаюсь и развожу руками, как артист на сцене. – Я вёл совместное дело с одним мастером-литейщиком. Мы как раз изготавливали подобные печи. К сожалению, он умер. Слишком любил жирную пищу, от которой развилась жуткая подагра, – отвлекаю внимание левой информацией.

– Вот как! А разве подагра появляется от жирной пищи?

– Не только от жирной пищи, но ещё от излишнего употребления вина, эля, острых и солёных блюд… – я щедро делюсь тем, что когда-то сам вычитал в интернете.

– Надо же! А я и не знал… – глубокомысленно покачал головой управляющий. – А вы, похоже, не только разбираетесь в печах, но ещё и в медицине?

– Да, я немного увлекался медициной, – напускаю на себя таинственности. – А сейчас бы не отказался от совместного с вами дела. Уверен, подобные печи многих заинтересуют.

– Но почему именно со мной? – удивился Джонатан Джейкобс. – Почему не с хозяином завода? Тем более мы работаем в основном с казёнными заказами. Изготавливаем пушечные ядра, картечь, лафеты пушек…

– Во-первых, – перебиваю я, – Вахрамей Вахрамеевич Меллер проживает в Москве, а не в Боровске. Зачем мне тратить время на дорогу, если я могу договориться с вами? Во-вторых: неужели вы всю оставшуюся жизнь хотите провести в должности управляющего? Никогда не мечтали стать самостоятельным хозяином или совладельцем? – закидываю удочку, вдруг повезёт? Действительно, на хрена мне Меллер, когда под рукой есть человек, хорошо разбирающийся в металлургии? Конечно, глупо думать, что он побежит в мои «объятья» по первому зову. Но, как известно, вода точит камень.

– Если честно, то лелею такую надежду. Только этот завод никогда не перейдёт в мою собственность. Если у Вахрамея Вахрамеевиач Меллера не останется наследников, то всё заберёт казна.

– Я не говорю про этот завод. Можно построить новый. А ещё можно организовать совместное предприятие…

– С вами?

– Да, – легко соглашаюсь.

– У вас есть деньги на строительство нового завода?

– К сожалению, нет, – тяжело вздыхаю, но быстро возвращаю уверенный вид. – Зато у меня есть много перспективных идей! А производство мы можем организовать на заводе купцов Копыриных. Они, между прочим, ваши соседи и тоже владеют железоделательным заводом.

– Я знаю про Копыриных, – слегка поморщился управляющий, словно ему напомнили прописную истину. Неужели конкуренты?

– Ну, вот! – лучезарно улыбаюсь. – Пока вы являетесь управляющим, то можете спокойно отладить производство чугунных печек, которые я предложил вашему вниманию. А когда станете самостоятельным хозяином, уже не нужно будет тратить время на опыты с новой продукцией.

– Вы серьёзно? – очень удивился предложению Джонатан Джейкобс.

– Абсолютно! Иначе бы к вам не обратился. И ещё вопрос, это что за груды мусора вон там?

– О! Это наша постоянная головная боль… – огорчился управляющий. – Шлака набирается много, но чтобы его увозить, нужны свободные подводы. А у них и без этого дел хватает.

– И что, далеко надо возить?

– Да, есть один овраг… Кроме него никуда не выкинешь. Все земли вокруг принадлежат помещикам. А здешние помещики, скажу я вам, действуют зачастую, как настоящие разбойники. Лучше лишний раз с ними не связываться.

«Вау, круто!!! – мысленно возликовал я, внешне стараясь быть абсолютно спокойным. – Горы строительного материала, из которого можно делать шлакоблоки, дорожную плитку, раствор для кирпичной кладки, заливку для фундамента… Может именно это дело предложить воеводе? Точно! Но спешить не будем. Сначала надо изготовить презентационные образцы, чтобы было, что показать. Одними словами многого не добьёшься. Заодно проверю качество материала, вдруг ничего не получится? А ещё нужно изготовить мелкие сита для просеивания и станочек для помола. Ста-но-чек… Блин! Почему бы не сделать ножную мукомольню, наподобие столярного станка? Ножкой нажимаешь, механизм крутится и перемалывает шлак… Всяко лучше того, которым Марфа вручную перемалывает зерно для получения муки. Инструмент сродни каменному веку!»

Короче, я не на шутку размечтался. Заодно, находясь на кураже, предложил Джонатану Джейкобсу изготовить экспериментальную буржуйку размерами с ведро, которую охотно протестирую. А за эту услугу попробую договориться с воеводой по поводу утилизации шлака. Может, даже в ближайшее время выделю подводу для его вывоза. Управляющий сомневался недолго и мы, как говорится, ударили по рукам.

За всеми этими делами я так и не приступил к изготовлению своего шкафа, хотя чертёж с размерами полностью готов. Во-первых: пока тупо не хватает времени. Во-вторых: отсутствует нужный инструмент и ножные станочки, которые я хотел изготовить при содействии Прохора. Как только полностью оборудуем столярную мастерскую, так и приступим. В ученики возьму Скунса и Звонаря. Есть в них задатки будущих краснодеревщиков. А вот Тюлень и Сморчок не предрасположены к ручному ремеслу. Поэтому будут гнать спирт. Сейчас же вся четвёрка Иванов роет землю под фундамент будущего дома. Делать я его решил свайно-ленточным.

Для начала на углах намеченного здания роем шурфы под буронабивные сваи глубиною не менее двух метров. Затем сколачиваем опалубку, вяжем армированный каркас, добавляем гидроизоляцию и заливаем бетон. Шлако-щелочной цемент у меня получился вполне приемлемого качества. А чтобы раствор не замерзал, мы над местом заливки устанавливаем подобие войлочной юрты с очагом, в котором постоянно поддерживаем огонь. Так потихоньку зальём весь фундамент. Правда, вылезли две проблемы. Первая: слишком дорогая арматура. Пятьдесят метров стального прутка 10-ти миллиметрового диаметра стоит целый рубль. Хотя мне и тут удалось договориться о скидках.

Оказывается, в этом времени через валки прокатных станов пропускают лишь цветные металлы, считая, что сталь и чугун быстро остывают и не годятся для подобной процедуры. Я убедил Джонатана Джейкобса попробовать это сделать с небольшими кусочками стали. Заодно внёс рацпредложение в конструкцию самих валков. Почему крутится только верхний? Пусть крутятся оба. Заодно сослался, что во Франции давно так делают. Управляющий послушал моих советов и через пять дней на свет появился прокатный стан по волочению нетолстых стальных полос и прутков. Я тут же оформил официальную бумагу, что являюсь автором изобретения, дабы в будущем не случилось нежелательных эксцессов. За это нововведение управляющий сделал мне скидку на двадцать пять процентов.

Вторая проблема… В этом времени отсутствуют привычные мне приборы и инструменты. Где лазерные уровни, нивелиры и теодолиты? Всё приходится делать при помощи отвесов и натянутых ниток. Конечно, здесь существуют приборы для топографической съёмки местности. Но, скорее всего, они очень дорогие, а ещё ими нужно уметь пользоваться. М-да… Поэтому выходим из положения при помощи подручных средств. Правда, одно усовершенствование я всё-таки сотворил. Аптекарь Шварц помог мне изготовить двухметровый строительный уровень пузырькового типа. Не знаю, какой из него фармацевт, но стекло он выдувает классно! Не то, что на заводе. Мутные, громоздкие сосуды, в которых хранили различную кислоту, вызвали у меня жуткое отвращение. А вот чего-то изящного я не заметил.

У Шварца же оказалась хоть и скромная, но великолепная лаборатория! Все эти колбочки, мензурки, реторты он сделал сам. Качество стекла поражало. Но аптекарь пожаловался, что ему приходится вручную долгими часами готовить состав для будущих изделий. Ну, да… Пока соберёшь все необходимые ингредиенты, пока при помощи ступки и пестика перемелешь их в тончайшую муку… Возможно, Шварц организовал бы стекольное производство, но он почему-то решил посвятить себя медицине. Стеклоделием же занялся по необходимости, так как негде было взять лабораторную посуду. Теперь я знаю, кто мне поможет с оконным стеклом!

Кроме строительного уровня аптекарь Шварц сделал мне термометр и три колбы, которые я планирую приспособить для ламп. В качестве горючей жидкости пока будет выступать спирт. Нефть нужно специально заказывать, и когда её привезут, хрен знает. К концу зимы, наверное, если не позже. Кстати, не знаю, изобрёл ли Цельсий свою шкалу, но я уже ею пользуюсь. Аптекарь, между прочим, тоже. Его поразила простота конструкции термометра, а так же возможность быстро определять температуру воды и окружающей среды. В общем, мы со Шварцем стали практически корешами. Особенно после того, как он узнал, что я превосходно разбираюсь в ботанике и могу помочь ему советами при изготовлении лекарств. Надеюсь, что с моей помощью он изобретёт аспирин. Тем более ива растёт повсеместно. Я вообще планирую привлечь Шварца ко многим проектам. Тем более партнёрами мы уже стали. Замутили, так сказать, совместный бизнес. Он сейчас выпускает термометры и строительные уровни.

Кстати, шкалу я взял метрическую. И ему про неё рассказал. Чётко определить сантиметр мне помогла пластмассовая пуговица на моём сценическом костюме. Как-то от нечего делать я померил попавшим под руку штангельциркулем её диаметр. Оказалось ровно два сантиметра. Теперь пуговица выступает эталоном. А вообще при помощи Шварца я хочу выпускать: цветные краски, губную помаду, гигиеническую помаду, зубную пасту, линейку женских духов и мужских одеколонов. С сырьём для изготовления флаконов проблем не будет. Запрягу Иванушек для этого дела. Заодно подскажу Шварцу, что нужно добавлять в расплавленную стеклянную массу, дабы получить различные цветовые оттенки. Правда, много рассказать не получится, так как большинство химических элементов ещё не открыты, да и я не всё помню. Но почему бы не поэкспериментировать? Интересно, а Ломоносов уже создал свою знаменитую стеклянную мозаику?

Чем сейчас занимается Шварц? Изготавливает мой заказ. Пока мы с Прохором конструируем ректификационную колонну, он делает по нарисованному мной эскизу экстрактор Сокслета. Надеюсь, что на Рождество смогу удивить Белкина двумя-тремя вариантами ароматной водки.

За прошедшие десять дней я ещё успел изготовить около пяти килограмм пишущих мелков и две школьные доски. Правда, первая доска вышла не совсем удачно… В принципе, собрать и сколотить деревянный щит – большого ума не надо. Самое трудное, оказалось, подобрать состав покрытия, на котором потом пишут мелом. В обоих случаях получился какой-то тёмно-бурый цвет. Короче, масляная эмаль с матовым оттенком. В первый раз я её плохо просушил, поэтому вместо гладкой поверхности образовалась некоторая волнистость. Эту «стиральную доску» я установил в столярке. Сойдёт, чтобы рисовать пояснения. Удачный же вариант находится дома. Как говорится, всё лучшее – детям!

Кстати, отцу Лазарю доска очень понравилась. Удобно. И тут он меня озадачил, типа сделайте небольшие досочки для детей, а заодно белые карандаши, с помощью которых они станут писать. Ага, красный мой карандаш он уже видел, а для кучи я ещё угольных наделал, так как рисовать приходится часто. Пришлось ответить батюшке, что мне пока некогда. Тем более ингредиенты для изготовления досок и белых карандашей стоят денег. Тот же казеиновый клей на дороге не валяется. Конечно, если меня снабдят необходимым сырьём, то возьмусь за работу. Или запрягу кого-нибудь из Иванов.

Правда, про перекладывание труда на чужие плечи я говорить не стал. Незачем показывать, что сачкую, время от времени. И вообще, дворянин я или где? А то ношусь с самого утра, как белка в колесе, даже на личную жизнь не могу выкроить хотя бы час. Организму же на бытовые проблемы по фигу. Требует, сука, особенно по утрам, сисястую бабу! Можно и не сисястую, но вынь да положи! А тут ещё шнурок у новых трусов порвался! Схалтурила Мария Васильевна, гнилой товар подогнала. Эх, была бы резина… Чего же мне объяснял Пашка Лужин? Вроде рассказывал про катализатор из металлического натрия… Блин, пока не попробуешь, не узнаешь. Снова придётся обращаться к другу Шварцу. А ещё он обещал познакомить меня с одной вдовой, не обременённой высокой моралью…

ГЛАВА 19
MONEY, MONEY, MONEY

Эх, никогда не думал, что лежать на толстой купеческой перине – это так классно! Никакие ортопедические матрасы из моего времени не заменят того чувства кайфа, которое я испытываю сейчас… Тем более кайф двойной. Наконец-то крылатый амур устроил встречу двух одиноких сердец в одной кровати. И, слава Богу! А то почти месяц вынужденного воздержания стал негативно отражаться на моей психике. Людям завидовать начал. М-да, тяжеловато пришлось. И вот… А началось всё неделю назад. Я пришёл по делам к аптекарю Шварцу. В тот момент у него находилась купчиха Евдокия Кошкина. Пришла она за какими-то притирками для спины. Слушая жалобы несчастной женщины, я подумал, что ей нужны не притирки, а хороший массаж. О чём и сказал вслух. Оказалось, что ни купчиха, ни аптекарь про массаж никогда не слышали. Долго удивляться данному факту мне не дали, а попросили рассказать, что это за гусь такой – массаж?

Как-то раз меня навестил друг мой, Данька, и пожаловался, что детский врач посоветовал его жене делать близняшкам массаж. И вот мы – два здоровых лба, вместо того, чтобы озаботиться поиском грамотных специалистов, принялись крутить по интернету ролики, выложенные различными костоправами. В результате угодили на месячные курсы по обучению массажу. На курсах тренировались друг на друге. Конечно, мы бы не отказались от женских тел, но девушки почему-то ходили на занятия вместе со своими бойфрендами. И только я с Данькой. На нас даже косились подозрительно…

Конечно, я не стал рассказывать аптекарю и купчихе о «чёрных пятнах» своей биографии. Мне вообще не улыбалось раскрывать перед кем-либо душу. Но массаж – не душа, поэтому поток моего красноречия лился в уши доверчивых обывателей легко и непринуждённо. В результате купчиха пожаловалась, что у неё есть десятилетний племянник и у мальчика побаливает спина. Так вот, не могу ли я полечить ребёнка при помощи массажа? А уж она в долгу не останется.

Что можно было сказать о купчихе? Евдокия Кошкина (в простонаречии – Дуся) вдовствовала уже три года. На момент нашей встречи ей стукнуло тридцать пять лет. По местным меркам – старуха. А на мой оголодавший взгляд, самый смак. Лицо чистенькое, румяное, морщин от вредных привычек и тяжёлого физического труда нет. Правда, полновата немного. Зато есть, за что подержаться. Ну, и как можно было обидеть отказом эту милую женщину? Я не смог. Мало того, помня народную мудрость: «Сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет на тебя», отказался брать деньги со своего первого клиента. Авось не обеднею.

Первые пять сеансов массажа проходили в лавке у Шварца. Именно туда купчиха приводила своего племянника, Федю. Мальчика одного со мной не оставляли. Кошкина следила, чтобы я не нанёс ребёнку вреда, а аптекарь, как истинный адепт науки, пытался понять, что, как и почему я делаю? Тем более отвечать на вопросы мне было не трудно. У Феденьки действительно имелись небольшие отклонения: лёгкий сколиоз, и некоторая зажатость мышц спины. На мой взгляд, в проблеме ребёнка были виноваты взрослые. Начнём с того, что здешние купцы достаточно хорошо владеют грамотой. Не все, конечно, но всё же.

Понятно, что сам по себе человек грамотным не становится, надо учиться. Вот Федю и учили. Пацан часами сидел за столом и выводил циферки с буквицами. Жаль только, что никто не следил за его осанкой. Отсюда и результат. Ко всему прочему мальчик застудил спину, из-за чего мышцы с правой её стороны напоминали камень. Как тут не жаловаться на боли? Все свои наблюдения я поведал купчихе, заодно посоветовал быть внимательнее к детскому здоровью.

После пятого сеанса купчиха посетовала, что ей недосуг каждый день приходить в лавку к Шварцу. Поэтому, не соблаговолю ли я пожаловать к ней домой лично? «Почему бы и нет? – пришла в голову мысль. – Лишние знакомства с местным купечеством не помешают». И вот сегодня я пошёл в гости… Однако племянника дома не оказалось. Зато накрытый стол украшала рябиновая наливка. После трёх выпитых чашек наливки Кошкина захотела, чтобы я продемонстрировал массаж на ней. Запросто! Очень быстро лечебные процедуры превратились в непристойные любовные утехи…

– Лапонька моя, ты чего? – я с удивлением глянул на Дусю, которая вдруг отстранилась от меня и принялась быстро креститься.

– Сгинь, сатана!

– Кто сатана?! – я охренел от такого сравнения.

– Ты!

– Почему?

– А где твой крестик?

– Где? – и я стал усиленно шарить рукой по своей груди. – Ох, неужто потерял маменькин подарок?!

– Где ты мог его потерять?

– Наверное, верёвочка оборвалась, когда мы с тобой шалили, – делаю озабоченное лицо и начинаю искать несуществующий крестик в постельном белье.

Блин, беда с этим крестиком. Впервые о нём заговорил Белкин, когда мы мылись с ним в бане. Так как я никогда крестик не носил, то сказал, что потерял его во время разбойничьего нападения. Короче, отмазался. Отмазался и забыл. А вот окружающие меня люди не страдали подобным легкомыслием. Заметив, что я не ношу крестик, они очень быстро нажаловались отцу Лазарю. И этот вроде не глупый человек стал заниматься всякой фигнёй. Правда, я далеко не сразу осознал странное поведение батюшки. Тот начал втихаря брызгать на меня святой водой, невзначай притрагиваться к телу серебряным крестиком, и даже пригласил в церковь на воскресную службу. Я сходил, а чё – интересно же. Видя, что со мной ничего не происходит, батюшка прямо спросил:

– Леонид Иванович, почему вы не носите крестик?

– Э-э… – растерялся я от неожиданного вопроса. – Так ведь потерял во время нападения разбойников.

– А новый крестик, почему не освятите и не наденете?

– Отец Лазарь, если честно, то я так замотался с делами, что даже себя не помню.

Про дела я заговорил не случайно. Действительно, ввязался в кучу проектов… Во-первых: заливаю фундамент под новый дом у Белкиных. Во-вторых: занимаюсь оборудованием столярной мастерской, пока тоже у Белкиных. Заодно составляю проект будущей мебельной мануфактуры. Иван Данилович и отец Лазарь участок уже приобрели, но тот дом, который там есть, совершенно не отвечает намеченным целям. Нужна не деревянная изба, а нормальный цех площадью не менее трёхсот квадратных метров. И это только для начала. В-третьих: я продемонстрировал воеводе изделия из цемента и расписал перспективы…

От увиденного и услышанного его высокоблагородие не на шутку возбудился. Вот уж не думал, что эта тема так зацепит Бахметьева. Теперь Николай Яковлевич подыскивает место под будущий заводик. Правда, отец Лазарь на меня обиделся. Оказывается он с воеводой в контрах, а тут такое выгодное дело… Типа сначала нужно было с ним посоветоваться. Конечно, батюшка напрямую меня не обвинял. Старался говорить с уважением. Блин, но произносил речь таким тоном, словно учит несмышлёного мальчишку! Ага, я в Боровске человек новый, многого не понимаю… Ну, да, куда уж мне? А объяснить все расклады по-человечески, видно, не судьба? То-то я всё думаю, чего они с Белкиным стараются не афишировать свои дела? И кажется мне, что первую скрипку в их дуэте играет отец Лазарь. Тут ещё с крестиком до меня докопался…

– Кстати, отец Лазарь, а я ведь католик, – это мне стало известно из прочитанных писем. – И кто мне освятить католический крест?

– Э-э… – батюшка на секунду завис. – А он у вас есть?

– Есть, – киваю головой, так как видел какой-то крестик в «своей» шкатулке среди ювелирных изделий.

– Тогда всё-таки стоит его надеть. И вообще, уважаемый Леонид Иванович, помните, что православная церковь с радостью примет вас в своё лоно.

«Ага, прямо бегу и спотыкаюсь» – подумал я, но на лице изобразил смирение.

Короче, в тот раз я снова забил на крестик. Вообще не люблю, когда на шее что-то висит. Ощущение, как от поводка. И вот сейчас, вместо того, чтобы заниматься приятными сердцу телодвижениями, мы с Кошкиной, уже в десятый раз перебираем пастельное бельё.

– Леонид Иванович, может, быть вы потеряли крестик в каком-нибудь другом месте? – в тоскливых глазах женщины читается такая надежда…

– Наверное, Дусенька, ты права. Я же сегодня на рынок заходил. А там столько людей и все толкаются…

– И не говорите, Леонид Иванович… – вздыхает Кошкина. – Кстати, скоро Феденька должен прийти…

– Да? – удивлённо изгибаю бровь. О мальчике я совсем забыл.

– Ага. Он сегодня своему отцу в лавке помогал.

– М-м, понятно. А где его мать?

– Сестра, что ли моя? Так умерла год назад от горячки… Теперь я ему вместо матери. Своих-то детей у меня нет. Всех боженька во младенчестве прибрал…

– Царство им небесное, – сочувствую от чистого сердца и невольно осеняю себя крестным знамением. Видать местная среда оказывает на меня влияние.

Задерживаться у Кошкиной я не стал. Правда, мальчика дождался, и массаж ему сделал. Раз взялся за дело, нужно довести его до конца. Да и Федя доволен. Говорит, что боли почти прошли.

По возвращению домой, я сразу зашёл к себе в комнату и принялся перебирать «свою» ювелирку… Ага, крестик есть! Вроде серебряный. Что ж, хватит тебе тереться среди железяк. Полезай на грудь… И на груди его могучей, три волоска казались кучей… Слава Богу, это не про меня. И грудь широкая, и волосатостью не страдаю. Так, что у нас ещё имеется? Золотая брошь с камнем, золотая печатка, серебряная печатка, коралловый браслет, янтарные чётки, пять жемчужин… Всё. Интересно, какова цена этим вещам? Вроде Шварц говорил, что немного разбирается в украшениях… Завтра схожу к нему. Заодно подарю зажигалку. Эх, всем хорош мужик, но курит! Жаль, но мои попытки убедить его, что табакокурения вредно, понимания не нашли. Ну, и ладно. У каждого есть свои недостатки. Тем более человек он нужный, поэтому обрадую аптекаря новинкой.

Специально сделал две зажигалки. Работают на спирту. Правда, выглядят громоздко. Ну, не умею я делать маленькие пружинки и миниатюрные кремни. Спасибо Прохору, что помог хоть такие сделать. Зато теперь я хорошо представляю весь процесс по изготовлению зажигалок. Чтобы его модернизировать, нужны тигли для варки пружинной стали и небольшие станочки: медь раскатывать, кремень обтачивать, крутить проволоку… Так же не помешает паяльная лампа. Потихоньку колдую над её конструкцией. Основная деталь, струйный насос. Принцип его действия примерно понимаю, но как это выйдет на практике? Вон, с керосиновой лампой ничего не вышло. Спирт, который заливал в неё, светит плохо. Проще использовать простую спиртовку. Видать, не зря её назвали керосиновой. Но где взять керосин? Нефть в продаже я не видел. Кому заказать, чтобы привезли, тоже пока не нашёл. Придётся ждать лучших времён…

– Леонид Иванович! – раздался голос Белкиной.

– Здесь я, – отвечаю громко, и убираю украшения обратно в шкатулку. – Что случилось?

– Письмо пришло от Михаила Илларионовича Воронцова! – радостно сообщает Мария Васильевна.

Что-то меня её радость напрягает. Опасаюсь я этого Воронцова. Он-то всяко видел настоящего Фишера. Если обнаружится подмена, даже не знаю, что делать?

– Откуда письмо? – спрашиваю нейтральным голосом, выходя в общую залу.

– Я принёс, – улыбается стоящий у входной двери Иван Данилович.

Что-то рано он сегодня. Ну, да не впервой. Помню, в конце той недели тоже завалился домой засветло. И не один, а с каким-то купцом. Тот купец привёз два воза брёвен. Причём хороших брёвен. Можно сказать, строевой лес. А пошло всё на дрова и уголь. И того и другого уходит много. Во-первых: постоянно приходится поддерживать тепло в шатрах, которые установили над свежезалитым фундаментом. Во-вторых: мы с Прохором собрали печь для варки жидкого стекла. Производительность небольшая, примерно литр в день, но для добавки в цементный раствор хватает. В-третьих: кузнечные работы не прекращаются ни на день. Мало того, что мы изготавливаем разные новинки и приспособы, так ещё в хозяйстве отсутствует масса самых элементарных вещей. Если честно, подобное положение дел даже бесит. И виновата в этом жадность Белкина. Говорю ему: