Текст книги "Яков Брюс – московский колдун"

Автор книги: Александр Филичкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Вот так и вышло, что ко времени разрушенья Союза, он уже стал начальником местной милиции. Заодно он успешно «курировал» весь криминал населённого пункта – Заборское.

Был, так сказать, крёстным отцом всей районной преступности, которая, в основном, состояла из его школьных друзей, хороших знакомых и просто людей, живущих с ним по соседству.

В ходе «прихватизации» половину всей социалистической собственности честно разделили между собой два человека – секретарь Заборского райкома КПСС и председатель райисполкома.

Как представитель карательных органом, Николай тоже не остался «в пролёте». Он сумел прибрать к липким рукам почти четверть предприятий округи. Ещё столько же досталась прокурору и другому начальству, сидевшему на разных уровнях исполнительной власти.

Всё остальное «богатство народа» обрушилось на головы всех прочих сограждан. Так их облагодетельствовал незабвенный «товарищ» под фамилией Ельцин. Правда, неблагодарные люди этого почему-то совсем не заметили и кляли напропалую «беспалого чёрта».

Оно и понятно, вклады в Сбербанке, что копились все долгие годы, вдруг стремительно превратились в пустые нули. Несмотря на такое несчастье, руководитель страны, так и не лёг на ржавые рельсы, как всем обещал. Хотя, вполне мог бы это проделать.

Например, в промежутки между теми составами, которые ходили всё реже и реже. Соответственно, он не дал отрубить себе, ни одну из своих загребущих «граблей». А ведь этим, чисто символическим, жестом он смог бы чрезмерно порадовать любимых сограждан.

Нужно сказать, что со знаменитыми ваучерами тоже вышла полная хрень. Вместо трёх легковушек, обещанных каждому гражданину страны, люди получили разную мелочь. Те, кто был половчее, сменял те цидулки на туфли или на пару батонов плохой колбасы. Остальные законопослушные граждане отнесли их в различные фонды, возникшие, словно поганки после дождя.

Спустя год, прояснилась судьба тех дурацких бумажек. Взамен обещанных благ, народ получил горячий привет. Его послали подельщики бывшего зав. районного отдела милиции. Или, как его стали все называть – Корчмаря.

Все руководители паевых фондов обосновались в далёких заморских державах с прекрасным умеренным климатом. Они там совершенно не бедствовали и почему-то совсем не спешили возвращаться назад.

В отличие от других соотечественников, сам Николай не понёс никакого ущерба. Скорее наоборот, он приобрёл очень многое. В том числе собственность, построенную советским народом в Заборском районе, но по какой-то непонятной причине не проданную во время большого «хапка». Вернее сказать, просто сменял непонятные ваучеры, скупленные у людей за бесценок, на прекрасно работающие заводы и фабрики.

К своему сожалению, Корчмарь очень скоро узнал, что почти вся продукция, производимая в городе, совершенно никому не нужна. У обнищавших вдруг россиян не было денег на покупку вещей. Заработанных средств, только-только хватало на плохую одежду и очень скромную пищу.

Ну, а буржуи с «просвещенного» запада или с востока не особенно нуждались в подобных товарах, своих девать было некуда. Недолго думая над этой проблемой, новый владелец выгнал своих несчастных сограждан на улицу. Закрыл все предприятия и продал работоспособные станки и машины, как металлический лом.

К огромному огорчению Коли, в ближайшей округе не имелось месторождений полезных ископаемых. Несмотря на все усилия местных геологов, им не удалось отыскать ни ценных металлов, ни нефти, ни газа.

В связи с таким положением дел, новый хозяин заводов и фабрик мог предложить иностранцам лишь древесину. Да и то, в большей части своей, обычный кругляк. С тех самых пор в Заборском районе исправно работали лишь одни дровосеки и их большие друзья – лесовозы.

К этому времени, ушлый Корчмарь, а если читать по советскому паспорту, то – Корчмарёв Николай Александрович, почувствовал, что уже вырос из детских штанишек «первоначального ограбленья народа». Решил, что пора изменить свою жизнь и выходить на более значимый уровень.

Нежданно-негаданно для всех окружающих, он написал заявление и в одночасье уволился из внутренних органов. Так сказать, покинул родную милицию, которая в один прекрасный момент стала ему весьма неприятной.

После чего, он уехал из тихого райцентра Заборское. Переселился в соседний город Подгорск, где купил себе замечательный дом на окраине. Обустроил его по последнему слову дизайнерской моды и неожиданно понял, что это вовсе не то, чего он всю жизнь так сильно хотел. Мохнатая сущьность простого мента, перестала сутулиться. Вдруг распрямилась и, наконец, развернулась на полную ширь.

Мало того, в ней возникла непреодолимая тяга, ко всему очень крупному и очень богатому. Теперь душа жаждала чего-то особого. Например, такого жилья, что было значительно круче, чем тот особняк, который он недавно купил у бывшего городского начальника. Ей захотелось владеть каким-нибудь памятником районной культуры, находившимся в «старом центре» Подгорска.

Корчмарь сел в свой длинный и чёрный, как ночь, «Мерседес». Объехал весь город. Дотошно всё осмотрел и приметил большой особняк бывшего купца Селивёрстова. Он полюбовался необычным строением и, на манер господина Манилова, стал фантазировать, что можно с ним сделать?

В основном, он думал о том, как откупить это здание у местных властей. Причём, желательно, как можно дешевле. Привести все фасады в надлежащий порядок и возвести высокую башню, снесённую неизвестно когда.

Сделать внутри старой постройки отличный ремонт и провести в нём новоселье в стиле прежних дореволюционных времён. Нечто вроде старинного бала. Туда бы он смог пригласить весь финансовый цвет Трехреченской области.

Глядишь, люди из местной «элиты», захотят посмотреть, во что он превратил полуразрушенный дом с очень длинной историей. Любезно примут его приглашение. Приедут на вечеринку, и, хочешь не хочешь, а познакомятся с новым хозяином. Тогда у него, наконец-то, появиться выход на более высокие сферы крупного бизнеса.

Придумав столь блистательный план, Николай стал воплощать его в жизнь и развил чрезвычайно бурную деятельность. В первую очередь, он поднял все связи среди преступников области и среди депутатов городского совета. Как это часто случается в нашей стране, в обоих сообществах мелькали одни и те же фамилии.

Кому нужно – Корчмарь хорошо заплатил, кого можно прижать – запугал. Очень скоро, все решения местных властей были приняты, а бумаги оформлены чин-чинарём. Не придерёшься ни к одной запятой. Затем из старинного дома вывезли «Дом пионеров», который находился там лет пятьдесят, а то и побольше.

Нужно сказать, что по данному поводу в городе поднялась большая шумиха. Возмущённые граждане звонили на радио, писали в газеты и даже собрались на митинг, проведённый на площади возле здания мэрии. Пришлось чиновникам выступить в прессе и высказать своё драгоценное мнение.

Вечно улыбавшийся мэр, которого Корчмарь пару раз брал на очень жареных фактах вдруг встрепенулся. Позвонил в редакцию газеты «Вестник Подгорска», возрождённою полгода назад. Вызвал к себе в кабинет журналиста и дал ему интервью.

Он не стал растекаться мыслью по древу, как приснопамятный всем Мишка Горбатый. Он прямо сказал, как отрезал: – Да кому нужны все те пионеры, из которых проклятая советская власть ковала себе мелких подручных? Нам нужны новые формы работы с молодыми людьми. Сейчас идёт разработка концепции и скоро мы представим её нашему дорогому сообществу.

А пока, суть да дело, зачем разрушаться опустевшему зданию? Тем более, что такой авторитетный мужик, как Корчмарь… Извините, оговорился… – быстро поправился мэр. Отпил минералки из трёхсотграммовой бутылочки и бодро продолжил: – Тем более, что господин Корчмарев, ходатайствует о выделении ему хоть какой-то жилплощади.

Ну, а теперь насчёт нелепых слухов о том, что он уже имеет большой особняк, расположенный, где-то за городом. Мы всё дотошно проверили и выяснили, что там живёт его старая мама. Она имеет очень вздорный характер и с ней никак не возможно ужиться в том маленьком доме.

Мало того, Николай Александрович подписал договор с нашей мэрией. В нём он клянётся вернуть зданию его древний исторический облик, что очень украсит «старый центр» нашего прекрасного города. Будет, что показать приезжим туристам.

Прохор. Машина Леонардо да Винчи

Яков Брюс происходил из древнейшего шотландского рода. Среди его славных предков были не только графы и герцоги, но и даже два короля. Больше всех знаменит Роберт Брюс – освободитель Шотландии.

Он правил в начале XIV века под именем Роберта I. Кроме всех прочих деяний, он основал Орден святого Андрея, объединившего тамплиеров, живших в то время на севере острова Великобритания.

Его младший брат – Эдуард Брюс, занимал трон соседней Ирландии. Он тоже являлся одним из самых влиятельных магистров ордена храмовников. Так продолжалось до наступления «чёрной пятницы», 13-го октября 1307 года.

Именно в тот страшный день римский папа Климент V и французский король Филипп IV Красивый, разгромили чрезвычайно богатое братство монахов. После буллы, принятой тогдашним понтификом, вся Европа поднялась войной и принялась истреблять тамплиеров. Лишь Испания и Ирландия дали приют случайно спасшимся рыцарям.

После трагической гибели двух королей, род Якова Брюса уже никогда не возносился так высоко, как было когда-то. В середине XVII века в Англии началась буржуазная революция, которая перешла в кровопролитную гражданскую бойню. Семья Брюсов бежала от наступающих войск Оливера Кромвеля. Спешно покинула остров и поплыла искать счастья по странам Европы.

Скоро дед Якова Брюса, тоже Яков, получил приглашенье русского царя Алексея Михайловича. Он приехал в Московию в 1649 году, где получил чин офицера. Долго и верно служил новой отчизне. Удостоился звания генерал-майора. Командовал псковским полком стрельцов вплоть до своей смерти в 1680 году.

Отец Якова Брюса, Вилим пошёл по стопам славного деда. Участвовал в двух продолжительных войнах, где получил несколько ран. За доблесть, проявленную в ходе сражений, ему были пожалованы большие поместья возле Москвы.

В 1658 году он был произведён в чин полковника. Во время новой войны с турецким султаном, случившейся в 1695 году, оказался недалеко от селенья Азов, где и погиб в неравном бою.

Сам Яков Вилимович Брюс родился в Москве, в 1670 году. Жил в ближнем пригороде, в, так называемой, Немецкой слободе, которую в русском народе почему-то прозвали «Кукуй».

Общеобразовательных школ в те давние годы там ещё не было. Мальчик учился всему дома у преподавателей, нанятых богатым отцом. Как ни странно, но для того трудного времени, он получил прекрасное всестороннее образование.

Особенно Яков пристрастился к естественным наукам и математике, которыми занимался всю долгую жизнь. Причём, большую часть своих огромных познаний, он получил в результате самостоятельного изучения книг.

В четырнадцать лет, любознательный Яков свободно беседовал на трёх языках. Чуть позже он добавил к ним ещё три, а то и четыре. Как вспоминают его современники, он был весьма обаятелен и чрезвычайно остёр на язык.

Отец Якова погиб на войне, когда мальчику исполнилось всего одиннадцать лет. Прошло всего лишь два года, и он вместе со своим старшим братом Робертом, решает стать военным, как все мужчины их славного рода.

В те времена люди очень быстро взрослели, не то что сейчас. Братья Брюсы не были исключением из общего правила. В 1683 году, не достигнув пятнадцатилетнего возраста, они записались в «потешный полк», основанный юным Петром. Там и познакомились с будущим императором Великой России.

Яков Вилимович Брюс родился на два с лишним года раньше, чем юный наследник престола. Он был для Петра слишком взрослым и не мог находиться рядом с ним всё своё свободное время.

Царь жил под Москвой, где предавался «марсовым потехам»: учил ребят ходить сомкнутым строем и стрелял из пушек пареной репой. Тем временем, Яков уже продвигался по службе. По истечении трёх с половиною лет, он получил первое обер-офицерское звание – прапорщик.

В 1687 и 1689 годах он принял участие в Крымских компаниях, которые возглавлял князь Василий Васильевич Голицын, фаворит царевны Софьи. К сожаленью Кремля, обе вылазки закончились для России печальной конфузией. Несмотря такой результат, Яков был награждён, как за первый неудачный поход, так и за второй, не менее провальный, чем предыдущий.

Он получил деньгами по двадцать пять тысяч рублей и поместье в сто двадцать четвертей прекрасной подмосковной земли. По нынешним меркам, эта площадь равняется шестидесяти пяти с половиной гектаров.

Приняв столь щёдрую царскую милость от Софьи, старшей сестры молодого Петра, Яков покинул на время ратную службу. Уехал в дарованное ему небольшое имение и стал приводить хозяйство в порядок.

Среди своих крепостных крестьян Яков Брюс сразу приметил пятнадцатилетнего отрока по имени Прохор. Пригляделся к нему повнимательней и разглядел в нём безусловный талант и неуёмную тягу к познанию.

Паренёк служил подмастерьем у местного кузнечного мастера. Хорошо ковал мелкие вещи. Немного разбирался в примитивной механике и даже пытался освоить ювелирное дело. Причём, как говорили крестьяне, одним самотыком. Новый помещик взял подростка в Москву и отдал в ученики к известному часовщику.

Спустя один год, хозяин собрался на очередную войну и вдруг обнаружил, что его дорогой английский хронометр неожиданно встал. Яков Вилимович и сам бы мог его починить, да только времени уже не имелось. Сильно расстроенный барин кликнул слугу и приказал привести к себе Прохора.

Крепостной работал в часовой мастерской. Она находилась поблизости от московского дома помещика, что стоял возле Сретенских ворот. Там подросток проходил обучение и всегда, по первому крику, был готов примчаться к своему господину.

Услышав приказ, Прохор бросил все остальные дела и рванулся на зов. Прибежал в барский дом и, сильно робея, вошёл в кабинет, где сидел Яков Брюс. Тот сунул ему в руки карманный хронометр. Велел посмотреть, можно ли в нём, хоть что-то исправить и занялся другими делами. Домой он уже не вернулся. В тот же вечер отбыл в Санкт-Петербург, где присоединился к свите Петра.

За время отсутствия барина, Прохор не только починил механизм, но ещё и сделал его точную копию. Она оказалась настолько хорошей, что ничем не отличалась от оригинала. Когда Яков Брюс вернулся с войны, юный умелец отдал господину вместо одних, сразу двое часов.

Тот внимательно их осмотрел и не нашёл какой-либо разницы. Пришлось Прохору объяснить, в чём тут загвоздка? Всё дело заключалось лишь в корпусе. У оригинального хронометра он был золотой, а у дубликата из полированного медного сплава. Причём, цвет оказался подобран так тщательно, что на первый взгляд один во всём походил на другой.

Яков Брюс так удивился мастерству крепостного, что позволил слуге оставить новый хронометр у себя, до особого случая. Кроме того, он поселил его в своём большом доме. Обустроил ему мастерскую по последнему слову науки и техники и назначил умельца личным механиком.

С тех пор, почти все нужные хозяину вещи, механизмы и инструменты изготавливал Прохор. Чаще всего, по рисунку своего господина. По крайней мере, так было с теми предметами, с которыми он мог самостоятельно справиться.

С течением лет народный талант освоил и сложное стеклодувное дело. Так у вельможного барина отпала нужда в покупке дорогой тонкостенной посуды для проведения сложных химических опытов.

Яков Брюс и сам был умельцем, на все руки со скуки. К своему сожалению, он часто бывал на войне. Отсутствовал в долгих разъездах и много работал с бумагами, присланными от различных сановников и даже царя. Так что, не мог уделять различной механике столько драгоценного времени, сколько ему самому бы хотелось.

Время быстро летело вперёд, и с годами Прохор взрослел и мужал. За прошедшие годы он стал не только необходимым в сложном хозяйстве Якова Брюса, но и самым надёжным и верным слугой.

Барин частенько говаривал, что Прохор ему не холоп, а верный товарищ. Однако, дать ему «вольную», он совсем не спешил. Впрочем, отпускать крепостных на свободу в России, тогда было не особенно принято. Во всяком случае, так дела обстояли в Престольной Москве.

Спасибо господину на том, что он не венчал мастера по своему усмотрению. Не дал ему в жены одну из холопок, которые принадлежали ему. Нет, добрый барин пошёл навстречу желанью слуги и разрешил ему обвенчаться с сенной девушкой Софьей. Та молодая красавица приглянулась работящему парню с первого взгляда.

В 1697 году, царь велел Якову Брюсу отправиться в Лондон «для изученья различной науки». Он пробыл там около года. Вёл очень скромную жизнь. Не терял время даром и упорно учился всему, чему только возможно.

Вот где ему пригодилось знание семи языков. Он проходил краткосрочные курсы у лучших английских профессоров, докторов и магистров. В первую очередь, налегал на любимую им математику и артиллерийское дело, которое так увлекало Петра. Знакомился ещё с астрономией, навигацией и, конечно, алхимией. Тогда все учёные ей занимались.

Спустя ещё один год, Петр I создал, так называемое, Великое посольство России. Отправился с ним по западным странам Европы и посетил Лифляндию, Голландию, Англию и Австрию с Польшей.

Яков Брюс был потомком шотландского короля Роберта I, который взял под своё покровительство уцелевших храмовников. После разгрома, случившегося в «черную пятницу», тамплиеры сменили название своей организации и создали орден масонов.

Среди членов тамошней ложи, были такие известные люди, как Исаак Ньютон, Готфрид Лейбниц, астрономом Джон Флемстид, архитектор Кристофер Рен и поэт Александр Поуп.

Находясь в образованной Англии, Яков Брюс смог воспользоваться своими кровными связями. Встретился с учёными самого высокого уровня и познакомил с ними царя, прибывшего в Лондон с неофициальным визитом.

В 1698 году Яков Брюс был представлен знаменитому Роберту Сидни, четвёртому графу Лестеру, и на удивление быстро свёл с ним знакомство. Можно сказать, что они близко сошлись и почти подружились.

Достаточно часто учёные люди встречались и подолгу болтали о разных науках. В том числе и о древностях. Яков Брюс с раннего возраста собирал картины европейских художников, книги, минералы, гербарии и монеты минувших эпох. Так что, и этот предмет был ему весьма интересен.

Однажды любезный хозяин большого имения, вдруг сообщил, что путешествовал по королевствам прекрасной Италии, где обнаружил несколько толстых тетрадей. Как оказалось, они были составлены живописцем и великим механиком позапрошлого века – Леонардо да Винчи.

В то самое время, сановный вельможа раздумывал, стоит ли покупать столь дорогую находку? Для начала, граф Лестер решил заказать себе копии тех манускриптов.

Трое отличных писцов трудились над ними несколько месяцев. Стараясь достичь скрупулёзного соответствия с оригиналом, они переносили на чистый пергамент букву за буквой и штрих за штрихом,

Ко времени знакомства с русским учёным, списки уже доставили из далёкой Италии. Они прибыли в Лондон и находились в доме богатого графа, в знаменитом Холкхэм-Холле.

Яков Брюс тотчас просмотрел манускрипты и заплатил немалые деньги за то, чтобы иметь точное воспроизведение бесценных листов. Их должны были точно скопировать и отправить в Россию.

Вернувшись в Москву, барин вспомнил о тетрадях Леонардо да Винчи. При помощи зеркала, внимательно перечитал всё от корки до корки. Изучил все рисунки и схемы, сделанные древним механиком. Немного подумал и захотел воплотить в жизнь одно из чудесных творений величайшего ума Возрождения.

Ни с того, ни с сего, Яков Брюс решил построить себе орнитоптер – лёгкий аппарат для летанья по воздуху. Причём, не с каким-либо мотором, а с крыльями, машущими, словно у птицы. Всё заключалось в том, что ему взбрела в голову странная блажь. Мол, с помощью данной машины, он сможет летать на приёмы к царю.

Сам Яков Брюс заниматься множеством важных проблем и ему не хватало свободного времени, для такой «ерунды». Поэтому, он вызвал механика Прохора. Показал купленные чертежи итальянца. Приказал изготовить модель в пять раз меньше, чем предполагал Леонардо да Винчи и посмотреть, сможет ли она хоть как-то летать?

Слуга немедленно занялся сложной работой, и через месяц всё было готово. Получилась небольшая машина с размахом крыльев чуть больше аршина. Прохор прицепил к ней полено, чей вес должен был соотвествовать тяжести одного человека. Закрепил подвижные крылья в одном положении и начал испытывать.

Делал он это в самом большом помещении Сухарёвских казарм. Там, где размещалась огромная «фехтовальная зала». Несколько раз подряд, он осторожно брал орнитоптер за нижние планки. Размахивался им над головой, словно бросал в воздух копьё. На излёте руки отпускал аппарат и, каждый раз убеждался, что он отлично парит над паркетом.

– «А если бы в ней сидел гомункулус размером с домашнюю кошку,» – подумал механик: – «то машина ещё и махала бы крыльями, словно огромная птица. Летала туда и сюда и садилась бы там, где нужно её седоку».

Спустя пару дней, хозяин вернулся домой от царя. Прошёл прямо к себе и занялся просмотром бумаг, скопившихся за прошедшие дни. Прохор постучался в дверь кабинета. Услышал крик: – Кого там ещё принесло? – и дрожа от сильного страха, робко сказал, что орнитоптер готов.

Как ни крути, а для страха у крепостного имелись большие причины. Пусть и дорог был механик хозяину, а попадись он под недобрую руку, так и велит запороть до потери сознания.

Потом, может быть, господин пожалеет о том, что приказал сгоряча. К сожалению, это случится потом, когда шкура вся будет изорвана плетью. Жди, после этого, когда она заживёт. Да и не даст гневный барин ему долго лежать на полатях. Прикажет что-нибудь делать, а как тут работать, если всё сильно болит?

Собрав волю в кулак, Прохор вошёл в большой кабинет, заставленный шкафами, набитыми толстыми книгами. Показал то, что у него получилось, и доложил о полётах, проведённых внутри помещений.

Хозяин так увлёкся осмотром новой игрушки, что отложил кучу важных бумаг. Вышел из комнаты вслед за придворным механиком. Поднялся с ним наверх четырёх ярусной башни и сам сбросил с неё небольшую модель.

Она пролетела над крышей трёхэтажной части «Навигацкой школы». Оказалась над площадью, совершенно пустынной в данное время. Была подхвачена лёгоньким ветром и поднялась прямо в небо сажень на сорок. Повинуясь воздушным потокам, она сделала плавный круг над землёй. Вернулась к основанию массивной надстройки и опустилась на скатную кровлю Сухарёвских казарм.

Яков Брюс был так возбуждён увиденным зрелищем, что закричал на своём родном языке: – Летит наша машина! Летит, и на падает!

Крепостной хорошо понимал английскую речь и даже мог кое-как говорить. Прохор и сам, к ней иногда прибегал. Особенно, если хозяин почему-то вдруг переходил на неё.

Стоял тёплый по-летнему вечер. Сумерки уже плотно окутали землю, но небо было ещё достаточно светлым. Высокая восьмигранная башня отлично виднелась на фоне заката. Так уж случилось, что в это позднее время, несколько мелких торговцев возвращались с базара.

– Скоро станет очень темно. – рассуждали они: – и нужно, как можно скорее добраться домой. Не то нарвёшься на лихую ватагу разбойников. Отберут всё, что мы смогли заработать за день, да ещё и прибьют ненароком.

Купчишки слегка задержались на рынке. Они сильно спешили и в тот памятный вечер, решили пройти мимо Сухарёвских казарм. Пусть так и чуточку дальше, чем напрямую, зато в здании есть войсковой караул. В случае чего, защитит от московских налётчиков.

Кто-то из этих торговцев поднял глаза от земли и увидел, что на верхнем ярусе башни стоит человек. Он дёрнул рукой, словно пускал с прочной перчатки ловчего сокола. В небо взвилась странная чёрная тень. Она полетела над площадью и пошла на подъём.

Лишь после этого, торговец вдруг понял, что видит что-то весьма необычное. В воздухе парила не птица, не беркут, не ястреб и даже не простая ворона, которых кое-кто из мальчишек приручает для смеха.

Это было нечто совсем неживое. Вроде растяжки для шкур, под которой крепилось что-то на удивление странное, без рук и без ног. Наверное, маленький бес. Испугавшись, лоточник крикнул товарищей и указал на тёмную тень, висевшую в воздухе.

Купчишки подняли головы и в тот же миг услышали громкие вопли, прозвучавшие на некому неизвестном наречии. Кто-то узнал в человеке, стоявшем на башне, знаменитого Якова Брюса. Заметил, что после приказа вельможи, странная птица повернула назад и устремилась на голос хозяина.

Торговец решил, что слышал заклятие, призывавшее потустороннего демона. Испугано крикнул: – Берегись! Чернокнижник сейчас заколдует. – и бросился прочь, не разбирая дороги. Все остальные лоточники помчались за ним.

– Принеси аппарат в мой кабинет. – сказал Яков Брюс и двинулся вниз по лестнице башни.

Прохор побежал впереди. Вылез на кровлю трёхэтажной части сухарёвских казарм. Подобрал небольшую модель. Сдул с неё мелкую пыль и помчался в ту просторную комнату, где работал хозяин.

Уверившись в том, что устройство способно летать, господин осмотрел орнитоптёр и над чем-то задумался. Долго что-то прикидывал, но всё же принял решение – построить машину Леонардо до Винчи в натуральный размер.

Вызвал к себе немолодого приказчика, служившего в подмосковном имении. Поговорил о делах, а под конец, приказал выделить Прохору всё, что тому будет нужно. Кроме того, подчинить ему несколько умелых краснодеревщиков и найти просторный и чистый сарай.

В течение нескольких месяцев, бригада подручных, под управлением Прохора ладила изящный каркас для аппарата. Его строили из самых твёрдых и прочных древесных пород. В основном, из дорогого морёного дуба и отборного ясеня.

Когда «скелет» изготовили, его поставили на небольшие колёса, состоящие из шести коротеньких спиц и тонкого, но прочных обода. Они были похожи на те, что крепились на передние оси телег, только оказались значительно меньше.

Раскинутые в стороны крылья оклеили плотным шёлком серебристо-серого цвета. Его привезли в Россию из Англии. После чего, машина, наконец, обрела законченный вид и оказалась готова к полёту.

Летом 1702 года, Яков Брюс находился недалеко от Великого Новгорода. Там, по указанью Петра, он участвовал в новой войне против могущественной шведской короны.

На какое-то время, он покинул отряд Трубецкого, которым командовал после взятия супостатами князя в полон. Приехал ненадолго в Москву. Сделал в городе то, что наметил для него государь, и заглянул на два дня в своё «родовое гнездо».

Как и десятки деревенских холопов, Прохор стоял возле большого крыльца и смотрел на дорогу, ведущую из столицы в имение. Так же, как все, он ождал, когда подъедет коляска с золочёным гербом на лакированных дверцах.

На правах «придворного» мастера, он встретил барина, уставшего после дальней и тряской дороги. Помог выйти из пыльной кареты и проводил до дверей шикарного дома. Там хозяина подхватил седой камердинер, служивший ему с давних времён.

Вместе с домовыми слугами Прохор сгрузил сундуки с большими коробками, обшитыми кожей. Отнёс громоздкие вещи в специальную залу и осторожно всё положил на большие настилы, стоящие там.

Кто его знает, что находиться в том багаже? Вдруг разобьётся что-то ещё ненароком? За этот ущёрб хозяин взыщет с него. Может приказать крепостным отвести его на конюшню и всыпать «десяток горячих». Потом неделю не сможешь сидеть.

Пусть Яков Брюс сам всё аккуратно откроет и скажет, что, куда разместить? Ценные книги в шкафы и на открытые полки. Картины, скорее всего, прикажет повесить на стены, а различные редкости устроить в комнате «куриозных вещей».

Затем, Прохор выждал, когда господин умоется после дальней дороги. Поговорит с управляющим и разберётся с основными делами. Лишь после этого, он постучал в высокую дверь и спросил, можно ли войти в кабинет? Получив разрешенье, переступил через высокий порог. Склонился в глубоком поклоне и, получив разрешение, доложил о завершении строительства воздушной машины.

Услышав долгожданную весть, вельможа отложил все бумаги, которые начал просматривать. Встал из-за стола с тяжёлыми тумбами, украшенными глубокой резьбой. Направился за расторопным механиком и пошёл вместе с ним к большому овину, стоявшему на заднем дворе.

На большом отдалении за Яковом Брюсом бежало с десяток босоногих крестьянских детей. Все были прекрасно наслышаны о неведомо чуде, что строят холопы для барина. Всем так хотелось на него посмотреть, что рискуя нарваться на крупную взбучку, они всё равно увязались за грозным помещиком.

Увидев своего повелителя, краснодеревщики бросились внутрь большого сарая. Взялись за крылья совершенно готовой конструкции и осторожно вывели её из помещенья наружу. Поставили возле широких ворот на просторной площадке. Отступили на пару шагов и застыли вокруг аппарата, как строевой караул на параде.

Мастеровые смотрели на строгого барина и с волненьем гадали: – Понравиться их работа Якову Брюсу или, что-то его не устроит? Не дай Бог, если, что-то вышло не так. Тогда и плетей можно враз получить.

Вон сколько времени и дорогих материалов на эту ерунду извели. За те несколько месяцев, крепостные могли сделать уйму мебели по последним фасонам и обставить ей пару комнат имения.

Хмурый хозяин бросил взгляд на большой аппарат, блистающий свеженьким лаком, как дорогая шкатулка. Прошёлся вокруг. Внимательно осмотрел орнитоптер со всех возможных сторон и вдруг широко улыбнулся. Судя по лицу господина, он был чрезвычайно доволен тем результатом, что достигли холопы.

Нужно сказать, что вид необычной машины поразил воображение всех окружающих. Она выглядела так, словно сошла со страниц знаменитого кодекса Леонардо да Винчи.

Те же линии плавных обводов. Те же гибкие элементы несущих конструкций, похожие на два длинных крыла. То же тонкое тело и стреловидная задняя часть, что весьма походила на хвост орла или беркута.

Вот только, странную птицу покрывали не пух и не перья, а везде был натянут замечательный шёлк цвета хорошо отполированной стали. Да ещё и задняя кромка сего аппарата выглядела весьма необычно. Она завершалась большими зубцами, словно перепонки у крупных летучих мышей.

Под широкими, длинными махами, крепились два небольших колеса. Хвост также опирался на столь же лёгкий каток. Судя по их положению, на них машина и будет катиться, во время посадки и взлёта.

Управлять чудесным устройством, должен был всего один человек. Он располагался внизу, вдоль тонкого тела машины, ногами к хвосту. Пристегивался к раме ремнями из кожи и висел под ней так, словно лежал на постели ничком.