Текст книги "Изгоняющий нечисть (СИ)"

Автор книги: Александр Темной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Темной Александр
Изгоняющий нечисть

От автора

Хочется сказать большое спасибо Сергею Михалку и ребятам из группы "Brutto" за их творчество. Видит Бог, я не смог удержаться и вставил слова из их песен в своё произведение. Честное слово, я не виноват в том, песни "Brutto" так удачно вписались в мою новую повесть. Надеюсь, Brutальные парни на меня за это не обидятся. Также хочется поблагодарить родственников, друзей и всех тех, кто меня поддерживает, кто верит в меня, в мои возможности. В процессе работы над повестью я ставил перед собой цель – удивить и порадовать Вас, своих читателей. Я хотел сделать так, чтобы в процессе прочтения никого не клонило в сон, чтобы Вам, дорогие читатели, не было скучно. Надеюсь, что у меня это получилось. Сразу скажу, что никого не хотел обидеть, все герои вымышленные. Все события, которые описаны в этой повести, являются плодом моего воображения. Не советую читать лицам, не достигшим совершеннолетия и людям с неустойчивой психикой. Всем остальным желаю приятного прочтения!

Искренне Ваш Александр Темной.

Изгоняющий нечисть

Евгений открыл глаза. Это было очередное похмельное утро – болела голова, во рту будто кошки нагадили. Всё было как всегда, но что-то было не так. Ощущения были какие-то не те. Как-то всё было по-другому, не так, как всегда.

Он долго рассматривал потолок, стены и не мог понять, где он находится. Не дома, это однозначно. Попытался вспомнить события дня вчерашнего. В памяти, как пазлы, всплывали обрывки событий, которые никак не желали складываться в единую картинку – пьянка в загородном доме Димона и пьяный Серёга, постоянно кричащий: "Наливай!"

Евгений попытался оторвать голову от подушки. Не с первого раза, но у него это всё-таки получилось. В голове тут же запульсировал очаг боли, от которого он поморщился и выругался сквозь зубы. Эта боль окончательно разбудила его, но перед глазами всё ещё стлался похмельный туман, а мозги в черепной коробке ворочались с большим трудом.

"Где я? – пробормотал Евгений. Не услышав ответ на свой вопрос, он прокашлялся и спросил громче: – Где я? Где я?!"

Ему также никто не ответил. Тогда он резким движением приподнялся и сел на кровати, оглядываясь по сторонам. Он находился в чьей-то спальне, обклеенной обоями нежно-персикового цвета, которые его почему-то взбесили. Светильники в виде колокольчиков, развешанные по углам комнаты, ему тоже не понравились. Глядя на трюмо у окна и шторы такого же персикового цвета, Евгений подумал, что хозяйке этой комнаты, скорее всего, не меньше сорока лет, и вкуса у неё нет совсем. А раз так, то, что он тут делает? Как он умудрился попасть сюда? Увы, ответить на эти вопросы он не мог, в памяти был пробел размером с Марианскую впадину.

Когда же он посмотрел прямо перед собой, он увидел такую же кровать и обнаженную стройную блондинку, сидящую на ней. Блондинка смотрела на Евгения, свесив ноги с кровати. От неожиданности Евгений вскрикнул и упал на пол. Немного полежав и собрав силы в кулак, он стал подниматься на ноги. Бросив взгляд на обнаженную блондинку, он увидел, что она делает то же самое – держась за спинку кровати, поднимается с пола. Когда Евгений сделал шаг вперед, она тоже сделала шаг вперед. Он нагнул голову, и она нагнула голову. Он помахал ей рукой, она тут же скопировала его жест.

Но почему она голая и даже не стесняется его? Неужели они переспали, а Евгений этого даже не помнит?

По телу пробежал холодок. До Евгения дошло, что он также без одежды. Он посмотрел на себя, и закричал, увидев у себя женскую грудь. А там, где должен был быть предмет его гордости, который каждое утро навязчиво напоминал о своем существовании устойчивой эрекцией, красовался аккуратно выбритый треугольник темных волос. Когда взгляд упал ниже, на стройные, лишенные растительности, длинные ноги, он заорал ещё громче. Похмельный туман, застилавший его глаза, в миг рассеялся, и Евгения накрыло жаркой волной ужаса. До него вдруг дошло, что он видит не какую-то незнакомую блондинку, а своё отражение в зеркальных дверцах шкафа-купе, стоящего в спальне. Но такого не могло быть!

Он рассматривал блондинку в зеркале, всё ещё не веря, что смотрит на себя – красивое лицо с задорными глазками и пухлыми губками, изящная шея с пульсирующей жилкой, грудь с заманчиво торчащими сосками, красивый плоский живот. Взгляд его опустился ещё ниже и задержался на промежности. Ещё вчера от подобного зрелища у него бы захватило дух, и была бы сильная эрекция, а сегодня наливаться кровью и увеличиваться в размерах было просто нечему. Но мозг все равно отказывался в это верить, поэтому Евгений принялся щипать себя за грудь, за живот, где-то в глубине души надеясь, что он всё ещё спит и видит сон. Очень реалистичный, кошмарный, но всё-таки сон. Достаточно только проснуться, и всё будет так, как раньше. Он снова будет мужчиной. Он щипал себя до боли, пока на теле не стали появляться синяки. Только тогда он остановился.

Ему хотелось бы, чтобы всё это было накладками из латекса, которые стоит только отлепить от тела, и под ними окажется его родная, мужская плоть. Но – увы! – женские прелести были не из латекса. Они были настоящими, реальными.

Вытерев испарину со лба, откинув назад длинные волосы, предварительно подергав за них и убедившись, что это не парик, Евгений тяжело опустился на кровать.

Мозг услужливо подсказал вариант с холодным душем. Евгений тут же подскочил и направился к двери, на ходу выкрикивая: "Кто-нибудь! Отзовитесь!"

Но на его крик никто не отозвался.

Выйдя из комнаты, он оказался в длинном прохладном коридоре. По голому телу пробежал холодок, что Евгению не очень понравилось, ведь ни в одном сне он не чувствовал ни жар, ни холод, и эффекта гусиной кожи тоже никогда не было. Растирая плечи, он толкнул ногой первую попавшуюся дверь. За дверью оказалась просторная ванная комната с душевой кабинкой и с ванной, по форме похожей на створку моллюска.

"То, что надо", – пробормотал Евгений, заходя в душевую кабину, открывая на полную мощь холодную воду. Раньше ему часто приходилось принимать холодный душ, но в этот раз всё было по-другому. Он постоял под душем считанные секунды, потом с визгом вылетел из кабинки, дрожа всем телом. Вода казалась нестерпимо холодной. Но ведь раньше он как-то мог стоять под холодным душем по пять-десять минут, и ему это нравилось. Сейчас водные процедуры почему-то не доставили ему удовольствия. Шмыгая носом, Евгений посмотрел на себя в зеркало. Увидев всё ту же блондиночку, он выругался, вытерся полотенцем и снова направился в спальню, шлепая по полу босыми ногами. Ему было холодно, и он понимал, что нужно срочно найти что-нибудь из одежды, иначе он простудится.

Войдя в спальню, он откатил в сторону сначала одну дверцу шкафа, потом вторую. Шкаф был доверху забит женской одеждой. Разглядывая платья, блузки, юбки и лифчики, Евгений вдруг расплакался. Хотя в его жизни были ситуации гораздо хуже этой, но слезы ручьями лились из его глаз, а тело сотрясалось от рыданий. И он не мог с этим ничего поделать. Немного успокоившись, он пришел к выводу, что это всего лишь реакция женского организма. Будучи в мужском теле, он никогда не стал бы рыдать, а просто послал бы всё к чертям собачьим. И никаких не было бы слёз и всхлипываний.

Ему очень не хотелось надевать на себя женскую одежду, но выбора в тот момент у него не было. К тому же, у него начался насморк. Чихнув несколько раз и вытерев руки об одеяло, Евгений принялся рыться в шкафу, внимательно разглядывая всё, что ему попадалось на глаза. То, что по его мнению было подходящим, он складывал в кучу на кровати. То, что не нравилось, возвращалось обратно в шкаф.

Женский гардероб показался Евгению чем-то ужасным. Стринги он смог надеть только со второго раза, лифчик – с третьего. Лифчик сдавливал грудь и затруднял дыхание, поэтому Евгений сорвал его с себя и со злостью швырнул на пол. В красном облегающем платье с глубоким декольте он почувствовал себя как в сильно растянутой майке. Хотя платье было красивым, оно ему не понравилось. Всё-таки он был без штанов, и прохлада в районе гениталий его раздражала, вызывала ощущение беззащитности.

Подбирая себе одежду, Евгений не переставал размышлять о том, какого черта его угораздило оказаться в бабском теле. Сначала он подумал про переселение душ. Он смотрел об этом фильмы, но считал что всё это – сказки, выдумки писателей и сценаристов. Потом он всё же вспомнил про транссексуалов. Вспомнил, как видел в какой-то телепередаче хирурга, который взмахом скальпеля превращал мужчин в женщин и наоборот. Неужели то, что с ним происходит – розыгрыш? Неужели его друзья так пошутили над ним? Тогда на теле должны быть шрамы, оставшиеся после пластической операции, всё должно какое-то время болеть и слегка опухнуть.

Евгений приблизился к зеркалу, рассмотрел своё новое лицо, приподнял одну грудь, потом вторую, повертелся, рассматривая живот и всё, что ниже. Шрамов нигде не было. Но ведь и медицина не стоит на месте. Ему могли наложить такие швы, которых и увидеть невозможно. А чтобы ничего не болело, врачи запросто могли ввести его в состояние искусственной комы. Но на это нужно много времени и денег.

Евгений подошел к окну. За окном летал тополиный пух, деревья трепетали зеленой листвой на ветру, светило яркое солнце.

"Или я целый год провалялся в коме, или я схожу с ума", – пробормотал он, вернувшись к шкаф-купе. Его очень волновало, как с ним такое могло произойти. И он не сомневался, что ответы на свои вопросы получит очень скоро. И это была даже не шутка, а какая-то издевка. Но Евгений не сомневался, что скоро он станет таким же, как и раньше. И они с друзьями ещё посмеются над этим, сидя в каком-нибудь ресторане за кружкой пива или за бутылкой хорошего коньяка.

"А писюн мне пришьют. Как отрезали, так и пришьют", – рассуждал он, роясь в дамских вещах.

Достав из нижней части шкафа черные туфли на высоком каблуке, Евгений надел их, повертелся перед зеркалом. На стройных ногах они смотрелись эффектно, но, сделав пару шагов, Евгений потерял равновесие и растянулся на полу. Смачно выругавшись, он скинул с себя туфли и снова принялся рыться в шкафу. Найдя пару кроссовок, несказанно обрадовался, но радость была недолгой, так как в красном платье и в розовых кроссовках он выглядел как лохушка на дискотеке в сельском клубе.

Сняв с себя платье, Евгений опять занялся поисками. Но теперь он точно знал, что ему нужно и очень быстро нашел джинсовые шорты, розовую футболку, украшенную стразами, топик и кепку. Примерив шорты с топиком, Евгений подумал, что похож на малолетнюю проститутку. Топик он снял и закинул в шкаф. Надев футболку, он опять принялся критически рассматривать своё отражение. Сейчас он был смахивал на малолетку, которая собралась на пробежку. Главное, что не похож на проститутку. Неизвестно, какая спортсменка получится из этой девушки в зеркале, какое впечатление она произведет на парней, но одно Евгений знал точно: неприятности на свои интимные места эта леди всегда найдет. А как иначе? Молодая и красивая... Но в любом случае, ходить в футболке и шортах было лучше, чем ходить голым. Он бы с удовольствием надел спортивный костюм, но его в шкафу просто не было.

"Теперь порядок, – Евгений удовлетворенно кивнул головой и вышел из комнаты. Он направился по длинному коридору, заглядывая во все комнаты, крича: – Есть кто-нибудь? Отзовитесь!"

Никто не отзывался, дом был пуст, хотя Евгения не покидало ощущение, что в доме, кроме него, кто-то есть. И этот неведомый "кто-то" прячется где-то рядом и следит за ним.

Обстановка в комнатах свидетельствовала о том, что люди в них жили очень разные. В одних комнатах был сделан евроремонт, стояла дорогая мебель. В других комнатах мебель была старая, ещё с советских времен. Обои тоже были очень старыми, потемневшими от времени и местами отвалившиеся от стен. Одна комната явно была детской – на полу были разбросаны игрушки, на стенах красовались постеры с изображениями супергероев. Детская кроватка ещё хранила тепло её хозяина или хозяйки. Казалось, что сейчас откроется дверь, и в комнату с радостным криком вбежит ребенок. Может, даже на ходу пнет резиновый мяч. Но никто в комнату не вбежал. В доме царила мертвая тишина. А мяч оказался наполовину сдутым.

В самом конце первого этажа, рядом с лестницей, была комната, которая когда-то принадлежала какой-то старушке. Не исключено, что бабуля не только жила в этой комнате, но и умерла в ней. На ободранных стенах висели пожелтевшие фотографии в рамках. На всех фотографиях была изображена одна и та же женщина, но в разном возрасте и в компании разных людей. Это и была владелица комнаты. В молодости она была симпатичной, да и в старости выглядела неплохо. Судя по всему, во время Великой Отечественной войны она была медсестрой на фронте. Скорее всего, там же познакомилась со своим мужем, который, если судить по небольшому количеству пожелтевших от времени фотографий, умер очень рано. Мебель в комнате бывшей медсестры была очень ветхой – шкаф, тумбочка, на которой стояли иконки и флакончики с лекарствами, кровать с металлическими спинками, круглый стол и несколько стульев. В комнате сильно пахло медикаментами, сыростью и смертью. Из этой комнаты хотелось даже не уйти, а убежать. Было в ней что-то нехорошее, гнетущее и пугающее. Переставшая болеть голова вдруг опять начала пульсировать болью, поэтому Евгений решил выйти из комнаты, пока череп не взорвался от боли.

Обследовав два этажа большого дома, Евгений не нашел ни одной живой души. Не было ни мышей, ни тараканов. Даже моль нигде не летала. Но абсолютно всё было покрыто толстым слоем пыли. Стрелки напольных и настенных часов во всех комнатах замерли на двенадцати. Повсюду были в беспорядке разбросаны вещи, стояли открытые чемоданы и сумки наполовину заполненные тряпьем, словно хозяева собирались в спешке или в панике, но кто-то или что-то спугнуло их, и они покинули дом, оставив свои вещи.

Спустившись на первый этаж, Евгений прошел на кухню. Ему очень хотелось есть, а ещё он с удовольствием выпил бы чего-нибудь крепкого. Понятное дело, что чай и кофе его бы не устроили.

В холодильнике стояла только литровая банка. То, что плавало в мутной жидкости внутри неё, Евгений сначала принял за шампиньоны, но, присмотревшись, понял, что это глазные яблоки. Захлопнув холодильник, он долго стоял, зажимая ладонями рот, борясь с подступившими к горлу рвотными массами. Когда вулкан внутри него немного утих, Евгений тихим голосом сказал: "Будем надеяться, что в банке глаза животных... коров там каких-нибудь или овец", после чего он продолжил обследовать кухню. В навесных шкафчиках были только коробки с травами, скомканные пластиковые пакеты, авоськи с пустыми стеклянными банками. В шкафу под мойкой стояла бутылка, наполненная водой. Евгению тут же пришла в голову мысль о святой воде. У его покойной бабушки в кухне всегда была припрятана святая вода. Бабушка говорила, что святая вода от злых духов оберегает, но Евгений не верил в потусторонние силы. К тому же, если бы святая вода действительно как-то помогала, бабушка бы не сломала шейку бедра и не умерла, превратившись за месяц из пышущей здоровьем женщины в высушенную мумию, которая ходила под себя и посылала на три известных каждому русскому человеку буквы невидимых визитеров. Ещё она кидала в них посуду. В те моменты Евгений смотрел на неё и думал: откуда у бабули на всё это берутся силы?

Когда Евгений уже решил, что в кухне нет и не может быть ничего, что могло бы ему пригодиться, его взгляд вдруг упал на кухонный стол.

Евгений готов был поклясться всем, чем только можно, что когда он входил в кухню, стол был покрыт толстым слоем пыли, и на нем ничего не было. Сейчас же стол был накрыт белой скатертью, а на скатерти лежали красная кожаная дамская сумочка, кортик, конверт и свернутая пополам записка.

Первым делом Евгений взял в руки кортик. Точно такой же был у его деда по материнской линии. Когда дед с бабкой переезжали из Самары в Свердловск, кортик куда-то таинственным образом исчез. Дед тогда уверял всех, что кортик украли, бабка же говорила, что дед пропил кортик, а историю с его похищением выдумал.

Как и в далеком детстве, Евгению было приятно держать кортик в руках. Он чувствовал, как от этого с неопасного виду оружия исходит какая-то сила. Непонятно откуда появились покалывания в подушечках пальцев, будто через них прошел слабый разряд электрического тока. У Евгения даже затряслись руки и на лбу выступила испарина. Отложив кортик в сторону, он аккуратно развернул записку.

"Пиривет! – было написано мужским, размашистым почерком. – Как тебе твой новый облик? Я думаю, ты к нему быстро привыкнешь. Ты уже нашел одежду? Правильно сделал, что оделся во всё женское. Грех с такой фигурой носить мужскую одежду. Стринги не жмут? То, что я оставил на столе, тебе может пригодиться. В конверте лежат деньги. Это тебе для более скорого привыкания к новому телу. Документы тоже твои. Только помни: сколько бы денег ты не взял из конверта, конверт должен ВСЕГДА оставаться на столе. Деньгами пользуйся столько, сколько хочешь, но только при условии, что пробудешь в этом доме не меньше 24 часов. В противном случае я тебя найду и всё взыщу с процентами. С кортиком лучше не расставайся, носи его с собой.

С Уважением Белозар.

P.S. Почаще заходи на кухню, Женя!"

«Что за дурацкое имя? – пробурчал Евгений, небрежно кинув записку на стол. – Белозар! Болгарин, что ли? Кто он вообще такой? И какого хрена всякие там болгары будут мне указывать, что делать? Неужто это и есть тот самый пластический хирург, который из меня бабу сделал?.. Сутки тут торчать... Тьфу!»

В тот момент Евгений не сомневался, что Белозар – извращенец, который превратил его в женщину. Он даже не сомневался в том, что этот извращенец будет до него домогаться. Но не проще ли было найти простую женщину, каких на Руси пруд-пруди? Почему он не нашел какого-нибудь транссексуала или на худой конец – трансвестита? Зачем этому болгарину нужен именно Евгений Маслов, а не кто-нибудь другой? И зачем Белозар оставил ему кортик? Почему его нужно носить с собой? У них что, криминальный район? Почему этот таинственный Белозар указал в записке срок – 24 часа, и какого черта этого Белозара нет в доме? Любой нормальный извращенец приковал бы бабу к кровати наручниками и начал бы истязать её ещё до того, как она проснется и станет орать. Во всяком случае, так всегда в фильмах бывает. Слишком много в этой истории было непонятного, запутанного. Слишком много вопросов, ответы на которые Евгению ещё предстояло получить, и он не сомневался в том, что скоро, очень скоро всё встанет на свои места. А пока...

Он взвесил в руке белый конверт. Конверт был довольно-таки объемным и увесистым. Разрывать конверт не пришлось, так как он не был заклеен. Вывалив всё содержимое конверта на стол, Евгений увидел пачку тысячерублевых купюр и паспорт. Купюры были перетянуты резинкой и приятно пахли. Запах денег всегда нравился Евгению. Он приводил его в восторг и поднимал настроение.

"Вот это подарочек! – не пересчитывая деньги, Евгений засунул их в задний карман шорт. Потом он открыл паспорт. Паспорт был на имя Снежиной Евгении Романовны, 1995 года рождения. С фотографии в паспорте на него смотрела та же блондиночка, которую он, начиная с утра, видел в зеркале. Да, он хотел бы её видеть в своей постели или где-нибудь ещё, но только не в зеркале. Сама мысль, что он стал женщиной, была ему противна. Он бы что угодно отдал, лишь бы снова стать мужчиной, ощущать эрекцию по утрам и не только, чесать яйца, бриться. Внутренний голос подсказывал ему, что всё ещё вернется. И Белозар, скорее всего, знает, как это сделать. Важно лишь какое-то время играть по его правилам. Но Евгений Маслов не любил играть по чьим-то правилам. В этом-то и была загвоздка. Он привык сам устанавливать правила, ведь его отец занимает большой пост в Правительстве Свердловской области, а мать – хозяйка сети меховых магазинов в Екатеринбурге. Да и сам он парень не простой, у него серьезный бизнес в Артемьевске. Но тут уж деваться некуда. Придется какое-то время поплясать под дудку Белозара и засунуть свою гордость куда-нибудь поглубже.

Евгений открыл сумочку. Как он и предполагал, в сумке лежало всякое ненужное ему барахло: тушь, губная помада, тени, одноразовые салфетки, духи, дезодорант, упаковка жевательных резинок, два тюбика с кремами и резинка для волос. Всё это он высыпал на стол, побурчав: "Здесь только дилдо не хватает и маленькой собачки... Сколько же дерьма тут всякого!"

Он долго рассматривал, все эти вещи, прикидывая: а зачем бабы носят с собой столько ерунды? Хотел было выбросить всё это в мусорное ведро, но, вспомнив, что в записке было написано: "То, что я тебе оставил, тебе может пригодиться", всё убрал назад в сумку.

Пачка денег вывалилась из кармана шорт и упала на пол. Евгений поднял её и, недолго думая, засунул во внутренний кармашек сумки. Паспорт отправился туда же.

"И всё-таки есть толк от этого аксессуара, – пробормотал он. – Интересно, а кортик сюда войдет?"

К удивлению Евгения, кортик в сумку вошел, словно она была специально подогнана под его размеры.

Зажав сумочку под мышкой, Евгений встал перед зеркалом, разглядывая себя в новом обличье, удивляясь, до чего быстро он вживается в образ женщины. Хотя ему было противно находиться в женском теле, но про себя он отметил, что женщина из него получилась очень даже ничего.

"И что дальше делать будем? – задал он вопрос своему отражению и тут же сам ответил: – Бухать! Снимем стресс, приведем свои мозги в порядок, а потом будем думать, как из этого дерьма выбираться".

С сумочкой под мышкой, с улыбкой на лице он вышел из дома. Постояв на крыльце, сделал глубокий вдох и зажмурился, подставив лицо яркому летнему солнцу. Ветер развевал длинные волосы, шелестел листьями яблонь, высаженных вдоль дорожки. Несмотря на всё пережитое за сегодняшний день, Евгений чувствовал себя хорошо. А предвкушение того, что он скоро напьется, ещё больше поднимало настроение. Легкой походкой он дошел до ограды и оглянулся, рассматривая дом.

"Хоромы, бля, – вырвалось у него. Он хотел ещё что-то добавить, но замолчал, уставившись на чердачное окно. Сквозь мутное стекло на него смотрел мужчина лет сорока, похожий на актера Кристофера Уокена. – Это что за хрен такой?"

Только сейчас до Евгения дошло, что на чердаке он не был. Не видел он и лестницу, ведущую на чердак. Не раздумывая, он опрометью бросился в дом, крича на ходу: "Эй, мужик, я тебя видел! Не прячься, у меня к тебе пара вопросов есть! Мужик!.. Я не причиню тебе зла!"

Добежав до конца коридора на втором этаже, сильно запыхавшись и вспотев, Евгений по-прежнему не увидел никакой лестницы. Только каморка, в которой были пластиковые ведра, швабры и гладильная доска. Но в неё-то он уже заглядывал. Евгений ещё раз зашел в каморку, включил свет. Если, войдя туда в первый раз, он ничего подозрительного не заметил, то в этот раз тут же обратил внимание на то, что гладильная доска и швабры стоят в одном месте, у противоположной от входа стены, будто прикрывают что-то. Осторожно отодвинув всё это в сторону, Евгений увидел ещё одну дверь и толкнул её рукой. Дверь распахнулась легко, без скрипа, словно её петли каждый день смазывали. Сделав глубокий вдох, Евгений сделал шаг вперед и увидел винтовую лестницу, ведущую наверх.

"Мужик, я иду!" – на всякий случай крикнул он, чтобы не испугать незнакомца, поднимаясь по узким металлическим ступеням.

На чердаке было чисто и светло. Не было никакого хлама, только кресло-качалка, книжный шкаф, заполненный книгами, корешки которых пестрили названиями на иностранных языках. Чуть поодаль стояла старая кровать, накрытая шкурой какого-то животного. Мех был белый и очень пушистый. Глядя на него, Евгений испытал сильное желание прилечь и поваляться часок-другой, но не стал этого делать. Не для этого он поднимался на чердак. Его интересовал хозяин этой кровати, но его нигде не было. Крикнув: "Эй, кто-нибудь!" и не получив ответа, Евгений стал спускаться с чердака.

Да, он не нашел никого, но он теперь точно знал, что в доме находится не один. Оставалось только догадываться, кто тот таинственный незнакомец, и почему он не желает поговорить с Евгением. А вдруг это и есть тот самый Белозар? Даже если это вовсе не Белозар, все равно он смог бы пролить свет на то, что происходит с Евгением или дать какой-нибудь полезный совет. Ну, не хочет общаться – не надо. Зато Евгений точно знал, что за ним действительно следят. Это не мания преследования. Это – реальность. Стоило ли ему бояться этого двойника Кристофера Уокена? Наверное, нет. Если бы он хотел причинить Евгению вред, то уже давно бы причинил, ибо возможности для этого было предостаточно.

"Я скоро вернусь!" – крикнул он в обманчивую пустоту дома, прикрыв дверь. Тут же услышал щелчки закрываемого изнутри замка. Это его не испугало. Кажется, он начал понимать и принимать правила игры. Игры, которая начинала его забавлять.

Дойдя до металлической калитки, выкрашенной в черный цвет, Евгений остановился и резко оглянулся. Он сразу же увидел, как колыхнулась занавеска в одном из окон первого этажа, а за занавеской без труда угадывался знакомый силуэт. Евгений не сомневался, что это был тот самый незнакомец с красивыми, немного грустными глазами. Он помахал мужчине рукой и вышел за калитку.

Покачивая на ходу сумочкой, он шел по выложенному плиткой тротуару, оглядывая соседские дома и рассматривая прохожих. Мужчины ему улыбались, женщины делали вид, что не замечают его. Но Евгению было на это наплевать. Увидев "ГАЗель", припаркованную возле недостроенного особнячка, он подошел к парню, который, отдуваясь и пыхтя, вытаскивал из кузова мешки с цементом.

– Добрый день, уважаемый, – начал Евгений в своей манере, но потом, вспомнив, в чьем он находится теле, кашлянул в кулак и сказал по-другому, как говорила одна его подруга: – Приветики!

– Привет! – лицо парня расплылось в дебильной улыбке.

– Слушай, у меня тут небольшая проблемка... Понимаешь, мы с подругами приехали сюда и так забухали, что я понятия не имею, какое сегодня число и день недели. А меня мама в городе ждет, волнуется...

– Сегодня четырнадцатое июня, воскресенье, – ответил парень, продолжая улыбаться. И зачем-то добавил: – У меня выходной.

– Год-то сейчас две тысячи пятнадцатый?

– Да, – улыбка вдруг сползла с лица паренька, он отвел глаза в сторону.

– А где мы?

– Где? – парень кашлянул в кулак, бездарно пытаясь скрыть смущение. – В Белозаровке. Это коттеджный поселок.

– Ничего мы с подружками бухнули-то! – Евгений картинно округлил глаза, про себя подумав: "Вот так совпадение! Белозар и поселок Белозаровка. Неужели поселок назван в его честь?.. Получается, что мы с Димоном и с Серёгой начали пить только вчера, тринадцатого. Но как же я умудрился превратиться в телочку? Получается, что в коме я не был... Определенно, здесь попахивает какой-то мистикой. А может, я схожу с ума?"

– А ты откуда такая, красавица? – спросил парень, шмыгнув носом и уставившись на грудь Евгения.

– А... оттуда, – Евгений указал на возвышающуюся над кронами яблонь крышу дома. – Я на выходные приехала... А не подскажешь, где тут ближайший продуктовый магазин?

– Прямо по улице и налево, – парень махнул рукой. – А как тебя зовут? Телефончик дашь?

– Я – Женя, – с беззаботностью в голосе ответл Евгений. – А телефончик я тебе свой не дам, потому что мой парень – чемпион по боям без правил, и ему не нравится, когда я даю незнакомым людям свои телефоны.

– А я – Павел...

– Всё равно не дам, – Евгений хохотнул и пружинистой походкой направился в указанном направлении, чувствуя похотливый взгляд Павла на своих ногах и ягодицах. Казалось, что ещё чуть-чуть, и глаза Паши прожгут дырку в коротеньких шортах. Евгений вдруг резко остановился и оглянулся. Павел действительно смотрел на него. – Ты куда пялишься?

– Да так... никуда, – Паша тут же отвернулся и принялся пересчитывать мешки с цементом, а Евгений продолжил свой путь, важно задрав голову и нарочно виляя задом, чтобы подразнить Павла. Евгений не просто знал, что этот парень опять пялится на его задницу, он это чувствовал.

Дойдя до поворота, он перестал вилять задом, так как зрителей больше не было. За поворотом улица была совершенно пустынной. Не было ни машин, ни людей.

Заметив впереди магазин, Евгений был немного удивлен. Он ожидал увидеть деревянный дом с надписью "СЕЛЬПО" или что-то в этом роде, но никак не ожидал, что магазин окажется вполне современным. И назывался он по-современному – "Продуктовый Рай".

На парковке перед магазином не было ни одной машины. Никто не входил в магазин, никто не выходил из него. Только на мраморных ступенях сидел бомж, от которого за версту воняло, как от помойки.

– Дочка, дай денег на хлебушек, – обратился к Евгению бомж, когда тот, задержав дыхание, чтобы не дышать вонью, проходил мимо.

– Какая я тебе дочка? – Евгений с шумом выдохнул воздух из легких. – Бог тебе подаст, бомжара сраный.

Поднявшись по ступенькам, Евгений через витрину увидел двух мужчин и одну женщину, прогуливающихся с корзинами по магазину. За кассой сидела толстая кассирша, со скучающим видом листающая журнал.

– Да пошла ты, сука жадная! – крикнул в спину Евгению бомж и зашелся хриплым кашлем.

– Это ты мне? – Евгений резко обернулся.

Бомж ничего не ответил. Продолжая надрывно кашлять, он начал собирать свои пожитки – узелки и пакеты с вещами. Волна гнева накатила на Евгения. Ему хотелось дать в рожу этому вонючему бомжу, который обозвал его сукой, а потом повалить на землю и пинать ногами, пока тот не сдохнет. Но тут вдруг распахнулась раздвижная дверь, будто приглашая Евгения в супермаркет, и он, махнув рукой на бомжа, вошел внутрь. Двое мужчин сразу обратили на него внимание. Точнее, даже не на него, а на его попку и сиськи. Они просто раздевали Евгения своими глазами, срывали с него одежду. Кассирша, увидев его, презрительно фыркнула и демонстративно закрылась журналом. Женщина в рыжем парике, бросив на Евгения оценивающий взгляд, осуждающе покачала головой.

"И всё-таки я похож на блядь, – подумал Евгений. – В следующий раз нужно одеться по-другому".

Зайдя в винный отдел, он сразу направился к стеллажу с водкой. Пока Евгений думал, какую водку взять, у него в очередной раз возникло ощущение, что на него кто-то пристально смотрит. Обернувшись, он увидел среднеазиата в форме охранника, который бесстыдно пялился на его ноги, улыбаясь во весь рот золотыми зубами.