Текст книги "Милый мой волшебник"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

С холма были видны осенние пышные краски лесов и полей, темно-синяя гладь озера, вызвавшая у Корнелия резкую тоску и печаль.

Ветер хлестал в лицо, когда Рэт повернулся к Корнелию и заговорил громоподобным голосом, заглушая ветер:

– Будем говорить начистоту. До сих пор мы более-менее удачно читали мысли друг друга, но постоянно чего-то не договаривали.

– Да, хотелось бы объясниться... Вы вторглись в мою жизнь, не спросив меня и пытаетесь уничтожить даже то, что я имею, – хмуро сказал Корнелий.

Рэт слегка улыбнулся:

– Просто так сложились обстоятельства. Мне в моих планах не хватало важного элемента. И тут на моем пути возникли вы. Я отдаю должное вашим способностям – они безупречны.

Корнелий горько усмехнулся и покачал головой:

– Никаких способностей. Ну, разве что кроме самых заурядных. Я мало чем обладаю – обыкновенный авантюрист, выдавший себя за могучего волшебника, чтобы просто заработать.

Рэт улыбнулся:

– Позвольте вам не поверить. Не нужно притворяться невинным младенцем. Уйти из моего дома – никак не просто. Пусть фокус с тенью элементарный, но и он говорит о ваших немалых способностях и эрудиции. То, что вас волкодав не тронул, который и медведя порвет – это тоже многого стоит! Кроме того, за вашей деятельностью наблюдал мой человек.

– Я знаю – Дрозд, – хмуро кивнул Корнелий.

Все происходящее ему очень не нравилось. Он тяжело вздохнул, ловя ртом свежий ветер.

– Зачем вы притащили меня сюда? Здесь ветрено и прохладно...

Рэт обвел рукой окружающее пространство.

– Чтобы показать красоту и напомнить о богатствах мира. Многие лягут к вашим ногам. Ведь у вас проблемы с деньгами. Зачем же рисковать, идя на всякие опасные авантюры, связанные с волшебством?

Он помолчал, вслушиваясь в ветер, скривив губы в коварной улыбке.

– Так вот, деньги у вас будут. И немалые деньги! Да еще рука милой красавицы Элени!

У Корнелия сжалось сердце. Он внимательно посмотрел в розоватые глазки Рэта.

– Где она? Я думаю о ней – и у меня перед глазами белая стена, словно туман.

– Все верно. Так и должно быть. Не беспокойтесь о ней – она дома. И старый доктор в пенсне уже спешит к ней. Она будет спать и когда ее заберут в больницу...

Корнелий твердо сказал:

– Я хочу, чтобы ее вернули домой.

– Это можно сделать, но это опасно. Если не поддерживать в ней жизнь – она может умереть...

– Что я должен сделать?

– Не вы один, а еще и ваш приятель, – заметил Рэт.

– Который?

– Этот мастер кукол – Нестор.

– Ну, и что требуется?

– Создать человека.

Корнелий чуть не расхохотался.

– Ни много ни мало. Послушайте, а вы не перепутали меня с Господом? С демиургом?

– Нам нужен искусственный человек.

– Фантастика! Что я слышу? Вашему могуществу понадобился гомункул?

– Да. Нам нужно еще одно воплощение в земной жизни.

– Кому нам?

– Другому миру, который вам не доступен.

– Зачем вам нужен этот мир?

– Для полноты владычества в нем.

Корнелий широко и печально улыбнулся.

– До чего же старо – страсть к власти!

Рэт дернул плечами.

– Почему старо? Это вечно, как это солнце, которое укуталось в одеяла туч, как этот ветер. Но вас это не должно интересовать. Вам нужно созидать...Это ваша основная задача!

– А почему мы сами не хотите создать?

– Нам нужна девушка... Создать женщину, изначально созданную из ребра Адамова.... Нет, нам не по плечу.

Корнелий опять горько улыбнулся, глядя в серьезное, напряженное лицо Рэта.

– А я, значит, смогу?

– А вы создадите приятную женщину, которая будет питаться... любовью. Тело создаст Нестор. Дух в тело вселите вы!

Корнелий покачал головой:

– Мне кажется это невозможным. Я могу отказаться?

– И тогда навсегда погубите себя и свою возлюбленную. Поймите, ее жизнь и ваша – в ваших руках!

Наступила тишина, лишь завывал мерный, крепкий ветер, словно говорил стихами.

Корнелий внимательно посмотрел в темные, с красноватыми пятнышками безумные глаза – горошины Рэта.

И промолвил, тяжело вздохнув:

– Ну, хорошо. Видимо у меня нет другого выхода. А если у нас не получится?

Рэт улыбнулся и на мгновение Корнелий заметил у него остренькие крысиные зубки. – Получится. Я уверен. Ну что, Корнелий Александрович, стало быть подпишем договор? Он уже готов!

Один из спутников Рэта раскрыл маленькое переносное письменное бюро. Другой извлек из-под плаща густо исписанную бумагу, перо, принадлежности, и закрыл широким плащом от ветра.

Корнелий склонился над бумагой. Перо было острое, стальное, чернила красные.

– Что это? – удивленно воскликнул Рэт, заметив, что Корнелий ставит вместо подписи крест.

– К сожалению, я разучился писать, – сказал едко Корнелий и посмотрел с холма.

На окружающих необозримых пространствах по-прежнему бушевал холодный ветер, на озере поднимались синие величественные волны.

Рэт жестко и хищно смотрел на него.

– Ну, как хотите. Это дела не меняет. А теперь пойдёмте... Вас отправят в город.

– Нет, оставьте меня здесь. Мне нужно побыть одному.

***

Он брел среди необозримых полей к печальным полунагим деревьям, на которых еще дрожали под ветром зелено-желтые и коричневые листья. Скрипели под ногами опавшие ветки, шелестела листва.

Сквозь острые ветки кустов сквозил полевой ветер. Кричали галки – гортанно, протяжно. Все звуки – крики птиц, треск сучьев, шелест листвы, напевы ветра раскатывались эхом до самого необозримого горизонта.

Видно было далеко: поле, усеянное остатками собранного урожая, торжественно плывущие, меняющие окраску облака.

Хмурые низкие свинцово-пепельные тучи спрятали солнце, а усилившийся острый ветер слегка морозил щеки.

Он шагал вдоль поля, по краешку лесополосы, шурша ковром осыпавшейся листвы, втягивая в себя запах земли, подгнившей листвы, грибной сырости, коры и веток. Ветер сушил его слезы – остатки горя и печали.

Корнелий нашел старые сломанные деревянные ящики. Достал газету из кармана, зажигалку, и вот уже язычки костра побежали вверх, запылал свежий костер. Языки пламени полоскались на ветру, будто флаг. Усевшись на пеньке, Корнелий грел руки у костра. Он пытался осмыслить всё произошедшее. Он понимал, что впереди бой и надо принимать его.

Глава тринадцатая. Встреча

Непомерно тяжелый, словно камень, сон посетил измученное тело только под утро. Дневная круговерть стала настоящим испытанием для Корнелия. Особенные страдания причиняла несчастная Элени: видеть любимую девушку недвижимой было нестерпимой мукой, и самое сложное было чувствовать свое бессилие в этой ситуации, когда ни мастерство заклинаний, ни ухищрения врачей, ни помощь друзей не помогали!

Тяжело было видеть быстро поседевшую, с кругами под глазами, красными от бессонницы и слез, Валерию Петровну; сотрясались от рыданий старческие плечи преподавателя Льва Яковлевича, которому Элени была как дочь, но, именно благодаря его связям, Элени удалось устроить в хорошей клинике в отдельной палате.

Она лежала вся в белом, холодная и бледная и абсолютно не реагировала на окружающих, пульс еле прощупывался. Но дыхание было ровным, мышцы расслаблены. Элени была очень схожа с мёртвым человеком, но все же она спала, почти не подавая видимых признаков жизни. Возможно она слышала окружающих, но не могла отреагировать.

Опытный врач Юрчук констатировал летаргию на почве нервного стресса, но Корнелий – то знал истинную причину произошедшего, и у него сжимались со скрипом кулаки! Но поделать он ничего не мог!

На вторые сутки девушку покормили с помощью зонда. Врач Юрчук пообещал, что если ее состояние не улучшится, то ее отправят в столичный хоспис, где ее состояние будет изучаться и у нее будет надлежащий уход.

Валерия Петровна, вытирая слезы платочком, всё пыталась выяснить причины заболевания, но Юрчук недоуменно разводил худыми костлявыми руками.

– Всё возможно... – с грустью сказал он. – Может на нервной почве, вы же сами, Валерия Петровна, рассказывали о ее последних переживаниях по поводу невозможности иметь ребенка, когда она даже хотела уйти из жизни! А может это воспалительный процесс в мозге. Это делает организм уставшим, и он засыпает.... Но я твердо знаю одно: ее нужно выводить из этого состояния и как можно быстрее! Известно, что человек не может длительное время обходиться без движения, без воды и пищи, поэтому продолжительная летаргия без возможности пробуждения очень губительна для организма. Не говоря уж, что это состояние смертельно опасно, человек проснется с букетом новых болезней. А если сон будет долгим – то еще постареет молниеносно, догоняя свой календарный возраст.

– Были ли случаи похожих заболеваний? – спросил присутствовавший при разговоре Орехов, тоже очень переживавший за Элени.

– Академик Павлов описывал одного больного по имени Иван, проспавшего двадцать два года! Он находился в кататоническом состоянии – лежал живым трупом без малейшего произвольного движения и без единого слова. Его приходилось кормить с помощью зонда. В последние годы перед собственным шестидесятилетием Иван постепенно начал совершать какие-то движения, в конце концов он смог вставать в туалет, а иногда и питаться без посторонней помощи. По поводу его прошлого состояния Иван рассказывал, что всё понимал, что около него происходит, но чувствовал страшную, неодолимую тяжесть в мускулах, так что ему было даже трудно дышать. Он умер уже после революции в восемнадцатом году от сердечной недостаточности.

Слезы обильно оросили измученное лицо Валерии Петровны.

Орехов проводил плачущую женщину домой, успокоил ее, велев тут же лечь поспать, а сам, выйдя с Корнелием во двор, пригласил его для беседы в сад. Корнелий немного смущался, но обстоятельства были таковы, что им обоим было не до церемоний.

– Скажи, дорогой Корнюша, ты узнал меня? – мягко спросил Игорь Владимирович.

Корнелий смущенно кивнул, посмотрел внимательно в лицо Орехову и сказал:

– До сих пор не могу поверить своим глазам! Игорь Владимирович, как вы здесь оказались? Такая встреча – я не думал – не гадал, что вас ещё когда-либо встречу, что тот сказочник, о котором мне Элени рассказывала много хорошего– это вы!

Орехов выслушал с нарастающим волнением и предложил присесть в беседке.

Ветер с бешенством свистел в ветвях, кружил и нес листья. Один из них прилип к щеке Игоря Владимировича и тот смахнул его, всё так же смущённо улыбаясь.

Сев на скамью, он во все глаза смотрел на Корнелия. Тот заметил, что в грустных его глазах поблёскивали льдинки и тут же таяли.

– Вот, приехал на могилку Аглаи Петровны, – промолвил наконец Игорь Владимирович.

– К маме? А разве вы любили её? – подсевшим голосом спросил Корнелий.

Игорь Владимирович вздохнул:

– Ну, как тебе сказать... По-своему я очень ее ценил и уважал. Скажу откровенно – как мужчина мужчине. Понимаешь, в трудное время, когда у меня было трагическое для меня расставание с другой женщиной, именно твоя мама поддержала меня! А главное – я очень привязался тогда к тебе, славному мальчугану, мечтал, чтобы у меня был такой сын... Но, так получилось – судьба разлучила и нас! Все эти долгие годы я думал о тебе: где ты, как живешь, всё мечтал тебя увидеть! Думал – стал уже взрослым, самостоятельным мужчиной... Но в своих представлениях я по-прежнему видел тебя мальчиком, играл с тобой, водил в парк, на карусели и в кино, покупал мороженое, читал книги, сочинял тебе сказки.

Корнелий кивнул:

– Да, я все помню! Я все ваши сказки наизусть помню! А когда вы внезапно ушли из нашей с мамой жизни – мне поначалу так не хватало вас!

Игорь Владимирович слегка нахмурился, опустил голову, и положил свою большую руку с седыми волосинками на узкую ладонь Корнелия:

– Прости, но так получилось. Не всё у нас с мамой ладилось... Конечно, всё можно подправить... Но тогда по молодости да по глупости мы разорвали отношения, каждый пошел своим путем, а я ещё, к тому же, где-то в глубине души любил ту, другую, которая была и есть для меня недоступной. Но счастье – то было рядом! Воистину, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь... Спустя годы я хотел разыскать вас, узнать что-то о тебе и о маме, повидаться с вами. И уже тут узнал, что она ушла...

Корнелий кивнул, глядя невидящими глазами на желтеющий листвой сад:

– Да, мама ушла два года назад... Сердце... Но, я клянусь, она помнила о вас до последнего дня, берегла фотографии с вами... Вы говорите, что помнили о нас, хотели увидеть, но вы ... опоздали...

Орехов опустил лицо со слезящимися глазами:

– Да, я опоздал... Все эти годы я мечтал о встрече с тобой. Я продолжал писать сказки. Одну из них я посвятил тебе. Я написал сказку о том, что ты стал волшебником, помогающим людям!

Корнелий вздрогнул:

– Не верю!

– Истинно так!

Корнелий поднял в изумлении плечи и развел руками:

– Да, дело в том, что так оно и вышло! Что-то неуловимое с какого-то времени стало звать меня, подвигать на различные дела... Будто какой-то дух поселился во мне! Стали открываться необычные способности. И я решил их использовать, когда начались проблемы с работой и деньгами. Думал – просто обман и заработок, а получалось – помощь и забота. Вот уже нескольким людям помог! Но, есть и не очень хорошие поступки, признаюсь...

– Даша? – спросил Игорь Владимирович. – Расставание с ней?

– Вы и это знаете...

Игорь Владимирович сказал твердо:

– Ну, такое в жизни бывает и, увы, неизбежно... О Даше можешь не беспокоиться – я помог ей! Она будет счастлива.

– Но как? – удивленно спросил Корнелий.

– Просто я написал для нее хорошую сказку. О море, о ней, о человеке, который ее полюбит! Как и о тебе тогда, в те далекие годы! Я так хотел, чтобы ты стал счастливым! И представил, что ты встретишь необыкновенную красивую девушку, и вы полюбите друг друга! Ты встретишь ее там же, где и я встретил свою большую любовь – на остановке, недалеко от набережной, под дождем!

У Корнелия загорелись глаза:

– Что, и в вашей жизни было нечто похожее?

– Да, я встретил свою возлюбленную тоже на остановке. Она забыла сумочку. И звали ее чудесным именем Елена! Елена Прекрасная, как в эпических поэмах Гомера! Только я хотел, чтобы ты был счастливее меня!

– Да, я встретил Элени на остановке в дождливый день! А потом разыскал ее и признался ей в любви!

– Вот видишь, даже сказки иногда сбываются! – воскликнул Игорь Владимирович.

Они помолчали, глядя на медленно опадающий сад, вдыхая пряный запах осени. Каждый думал о своем.

– Да, но что делать нам сейчас, как помочь Элени? – наконец промолвил Корнелий.

И всё начистоту рассказал Орехову.

Тот выслушал внимательно и задумался:

– Да, тут сказкой, пожалуй, не поможешь! Мы столкнулись с мощными противодействующими силами!

Корнелий сказал:

– Выход пока один – выполнить их требование.

Писатель кивнул головой:

– Да! Если у вас есть такая возможность! А дальше посмотрим! Сражение еще не проиграно!

И добавил:

– Слушай, Корнюша, а давай перейдём на «ты» – все-таки мы близкие души...

Корнелий кивнул и тут же добавил:

– Игорь Владимирович, мы заговорились, между тем мне надо спешить! Уже начинает темнеть... Дело-то срочное и те, кто нас обложили со всех сторон, не шутят!

Орехов кивнул:

– Да, конечно! И обещаю за это время что-то придумать. Помочь и действием, и словом!

Пожав руку писателю, Корнелий вышел со двора и зашагал по нарядной от осыпавшейся листвы аллее. Но он не замечал навязчивой красоты осени, улетающих птиц, как не заметил и отделившегося от дерева человека в куртке с наброшенным на голову капюшоном, который слышал весь разговор.

Отойдя в полумрак деревьев и кустов, человек в капюшоне вдруг уменьшился ростом и, спустя миг, летучей мышью взлетел над деревьями.

***

В городе шумел влажный ветер, обнося сады и скверы. Становилось все сумрачнее, но тьма отступала под желтыми огнями фонарей и сиянием разноцветных окон.

Корнелия догнал телефонный звонок. Звонил Нестор:

– Давай ко мне срочно!

– Уже иду. А что у тебя?

– Да дело есть!

– О деле я знаю. Какая беда?

– Ох... Валя попала в автокатастрофу. В тяжелом состоянии. Для лечения нужна кругленькая сумма! И мне сделали предложение, от которого не откажешься... Видимо, как и тебе.

– Ох, да... Действительно, обложили гады со всех сторон!

– А ты знаешь, кто от Него приходил? Дрозд, сука, не думал, что он такой мерзавец... Пригрел змею... А я –то думал, он дружбан настоящий...

– А он мне сразу не понравился – еще с весны. И следил за мной уже давно... – сказал в трубку Корнелий. – Ладно, ты что-то уже сделал? Время, как ты понимаешь, не терпит отлагательств.

– Подобрал материал, посмотрел рисунки, все прикинул...

– Рисунки?

– Эта мразь Дрозд еще и рисунки притащил... Так сказать – заказ, чего они хотят...

– Ладно, я вызываю такси и еду к тебе, там посмотрим рисунки...И начнем срочно делать!

И Корнелий решительно начал набирать номер на телефоне.

Глава четырнадцатая. Немного об ожившей кукле

В подвальчике горели лампы, шумел в печи огонь, багровые отсветы которого дрожали на лицах кукол, на разложенных одеждах, будто сшитых для сказочных карликов. Обстановка казалась напряжённой и зловещей. Лишь сосредоточенная выдержка и воля могли этому противостоять.

В тот же вечер, в лихорадочном возбуждении размахивая руками, рассказывая Корнелию о своём проекте, Нестор под конец сказал:

– Работа изысканная и тяжелая одновременно. Очень тяжелая! Вообще на изготовление куклы уходят две – три недели. Мы не можем себе этого позволить. Нам нужно вложиться в несколько дней. Попробуем поставить рекорд! Попробуем!

Корнелий, сидя в скрипучем кресле, отвечал с сомнением:

– Нам ничего другого не остается... Ты думаешь успеем?

– Всё зависит от сложности заказа. От заказа всё зависит...Но...

Нестор обвел рукой пространство, с которого в тысячи глаз глядели куклы, добавил:

– Но, к счастью, у меня уже есть достаточное количество готового материала, отдельно заранее припасенные детали.

Работа закипела по ясному звону храмового колокола, медленно вплывшего в открытую форточку.

Когда в один из дней из этого материала стала вырисовываться фигура, Корнелий, глянувший новорождённой кукле в лицо, присвистнул:

– Да, настало такое время, когда при помощи новых материалов и технологий достигается пугающее сходство!

Нестор, любуясь своим созданием, говорил:

– У каждого кукольного мастера бывает своя первая настоящая кукла, если так можно выразиться – свой Адам, после которого очень сложно бывает остановиться. Очень сложно остановиться бывает...

– Увлекаешься, затягивает?

– Само собой! Сотворение кукольного мира притягательно, всякий раз рождается соблазн создать новую. Куклы начинают рождаться сами собой, сначала в твоем воображении, затем – прямо под пальцами. Готовые, они отделяются от тебя, начинают жить самостоятельно. Так говорят все кукольные мастера. Обычно еще добавляют: «Их нужно отпускать». Отпускать их нужно!

Когда кукла наконец обрела глаза и трудоемкий процесс был завершен, Нестор, отбросив в сторону тряпку, вытирая усталой рукой блестевшую от пота шарообразную голову, сказал Корнелию:

– Ну, теперь дело за тобой. Как ты будешь оживлять ее?

Корнелий стоял над куклой, разглядывал ее, наморщив лоб.

– Я уже думал над этим. За основу я взял старые традиционные приемы плюс собственные догадки. Интуицию, так сказать... Дело в том, что любой предмет обладает своей энергетикой, которую можно «вытянуть» и направить в нужное русло. Магические практики доказывают это. Ладно, дождемся ночи. Надо будет приготовить пурпурные свечи.

Нестор кивнул:

– Уже куплены... Куплены... Кстати, чем объясняется такой выбор цвета?

– Яркий пурпурный цвет – нужный настрой во время магических действий. Эти свечи раскрывают скрытые возможности, защищают от магических воздействий со стороны. Они ещё и очищают от сильного негатива, дают возможность для развития интуиции, для решительных и мудрых действий, – объяснил серьёзный Корнелий.

Велев Жорфе произвести уборку, Нестор устало повалился в кресло у огня.

Когда в комнате стемнело, и бледная луна нависла на небе, простирая в окно свои лучи, Корнелий, весь собранный, сосредоточенный, подготовленный морально и физически, промолвил:

– Итак, вот что нужно проделать: дать кукле имя!

– Но у нее уже есть имя, – возразил Нестор. – Имя-то есть... Лилит. Или Лилиана...

– Почему?

– Это не удивительно, – быстро заговорил Нестор. – Ведь мы создаем демоническое существо. В ранних христианских апокрифах Лилит считалась первой женой Адама, позже – женой ангела смерти Самаэля и матерью демонов... Я читал это в книге «Зоар» ... В книге читал про это...

Корнелий строго и серьезно посмотрел в глаза Нестору:

– Но мы ей дадим другое имя – магическое. Путь она будет Гекатой – древнегреческой богиней лунного света, преисподней и всего таинственного.

Нестор от удивления раскрыл рот, как будто что-то припоминая.

– Геката... Кажется, она из первого поколения титанов. Но Зевс, после свержения титанов, оставил ей власть.

– Да, есть такая версия. Но по другой – греки заимствовали Гекату у фракийцев –этих северных варваров... – сказал Корнелий.

– Все это интересно, но что мы должны делать дальше?

В комнате воцарилась полная тишина, даже Жорфе, испуганный непонятной, гнетущей мистической атмосферой, скрылся в своей каморке.

Корнелий велел зажечь семнадцать пурпурных свечей, и, пока Нестор возился с этим, выглянул в окно. Улица была темна и безлюдна.

Когда сине-алыми язычками запылали свечи, Корнелий сказал:

– Вот что... Попробуем воздействовать на ее органы чувств. У тебя есть фарфоровая чаша?

– Найдется...

– Размешай в ней сахар.

– Она будет это пить?

– Наверняка.

Нестор, блестя лысой головой, мчался из кухни с сосудом, тонким, как бумага.

Когда вода коснулась губ куклы, они чудом посвежели, а стеклянно-снежные капли разлетелись горошинками по телу.

– Надеюсь у нашей красавицы пробудился вкус, – сказал Корнелий. – Ну, вот. Начало положено. Теперь разотрем ладони куклы, чтобы пробудить осязание.

Он энергично принялся за дело, отдав следующее распоряжение:

– Принеси одеколон. Хотя, стоп, лучше духи. Найдутся у тебя духи?

Нестор застыл.

– Сейчас посмотрю, но, по-моему, Лиза, уходя, все свое забрала с собою.

Он рыскал по квартире, хлопая шкафчиками.

Корнелий остановил его:

– Ладно, лучше принеси мне зерна кофе. Будем воздействовать на ее обоняние...

Следующим действием было пробуждение слуха. Корнелий поднес к ушам куклы две ложки и постучал ими.

– А теперь потушим свечи, – сказал он.

Комната окунулась во мрак. Лишь лунная нить, скользнув, озарила лицо спящей девушки (Нестор испуганно заметил про себя, что подумал о кукле, как о живом существе).

Корнелий блеснул желтым снопом фонарика ей в глаза, мерно считая до десяти. Кукла призрачно и сказочно сияла во тьме. Скрыв свое создание черной тканью, Корнелий шептал заклинание, закончившиеся словами, которые едва долетели до ушей Нестора: «Возродись из мира неживых. Призываю тебя. Призываю тебя. Призываю тебя».

Корнелий и Нестор проводили другие обряды, время пролетело быстро и за окном засинело утреннее небо. Оба были полностью опустошены, словно отдали всю свою энергию Гекате и потому еле стояли на ногах. Появился Жорфе, с какого-то момента не принимавший участия в действе, но, указав пальцем на куклу, удрал в соседнюю комнату, повизгивая от беспокойства.

Корнелий первый свалился на диван и погрузился в абсолютно черный, без сновидений сон.

Нестор еще держался, но и у него кружилась голова, ноги заплетались от невероятной усталости. Дойдя до кушетки в мастерской, он свалился замертво.

Позже, очнувшись, он увидел, что часы уже показывали десятый час, и комната была озарена золотым блеском солнца. Он позвал Жорфе, но тот не откликался.

Нестор вошел в комнату. Корнелий спал на диване, раскинув руки. Нестор обернулся к столу, где лежала кукла. Она исчезла.

Глава пятнадцатая. Легенда о Крысолове

В шесть дней мир как будто замер в своем вечном движении, и ничего решительно не происходило. Впрочем, именно эти дни принесли друзьям значительное облегчение.

И осенние ветры успокоились, и вновь заблистало теплое солнце, и, казалось, на какое-то мгновение выглянуло из небытия веселое лето. Небо стало похожим на сгущенную глазурь. Из него летела паутина, блиставшая серебром в золотых лучах.

И стало лучше Валентине: как сказал врач – дело пошло на поправку, и счастливый Нестор бывал у нее ежедневно, принося цветы и фрукты.

И красавица Элени, наконец-то, воспрянула от сна и посмотрела на мир взглядом счастливого человека.

Это произошло так.

Корнелий поспешил к ней в то же утро, когда ушла кукла, и застал девушку в том же состоянии. Он с ужасом подумал, что коварный Рэт просто-таки обманул его!

Он пытался разыскать Рэта, и, подключив все свои способности, день спустя появился в лесу, в таинственном доме.

В тот день вновь зашумел холодный ветер, и низко бежали по небу рыхлые тучи. Корнелию казалось, что он затерялся в тусклых полях, среди черных лесных деревьев с бронзовой листвой. Мелкий дождь сменился серым туманом, окутывающим лес и залеплявшим глаза.

Корнелий устало брел по бурой траве, шурша опавшей листвой, но все же отыскал дом, в котором был.

Здесь тоже шумел серый ветер. Он посвистывал в разбитых окнах дома, звенел льдистыми кусками стекла.

Поразительно – но сам дом изменился! Стены разрезали извилистые, будто молнии, трещины. Заглохший сад был мертв, большой забор, окружавший дом, оказался ветх и расшатан.

Внутри дома было пусто, там не жили, по крайней мере, последние лет пять.

У дверей валялся скелет собаки.

Загадочный Рэт исчез! В тот же день по телевизору передали о найденном трупе молодого мужчины. Погибший был найден в реке, но вода еще не успела обезобразить его лицо. Корнелий по представленным фото сразу узнал Дрозда.

Все ниточки оборваны?

Никакие богатства мира, конечно-же, не свалились к ногам друзей. Но, главное, Элени оставалась в тяжелом состоянии!

В отчаянии Корнелий делился своим горем с Ореховым. Писатель долго размышлял, шагая по пылающему багрянцем и золотом саду. Корнелий следил за ним, сидя в беседке, уныло опустив голову.

И вдруг Орехов, решительно взяв Корнелия за рукав, повез его в больницу. Сказочнику явно пришла в голову какая-то новая идея, и потому, ни о чем не спрашивая, Корнелий последовал за ним.

В большой чистой палате неподвижно лежала Элени.

Орехов велел поцеловать ее. Когда губы Корнелия дотронулись до прохладных губ Элени, то ее лицо вдруг порозовело, щеки стали пунцовыми, и глаза распахнулись.

Радости не было границ!

Уже на следующий день Элени могла свободно ходить по больничному саду, головокружения прекратились.

Широко раскинулось бледно-фиолетовое небо, и шептала свои осенние песни листва. Но на сердце девушки лежала томительная тяжесть, кровь бурлила, приливая к вискам.

Врач констатировал значительное ослабление всего организма, но к концу недели, после усиленных процедур, согласился выписать Элени под наблюдение домашнего врача.

В тот день Корнелий спросил Орехова:

– Как ты догадался, что Элени вернется к нам после поцелуя?

– Вспомнил о спящей красавице. Помнишь эту замечательную сказку? Самый лучшие ее варианты представили Шарль Перро и братья Гримм. У Перро из-за проклятия злой феи девушка погружается в длительный магический сон, и ее спасает только поцелуй принца. В данном случае в роли принца выступил ты!

– Но они еще могут повредить ей? – с тревогой спросил Корнелий

– Не должны, – сказал задумчиво Орехов. – Вы с Нестором свои обязательства выполнили, фантом – ожившую куклу они получили. Вот только...

– Что только? – почувствовал тревогу в его голосе Корнелий.

Они разожгли костер, сели на скамейке у шелестящих пурпуром язычков пламени, и Орехов продолжил:

– Дело-то вот в чём: вы выпустили в мир зло... И неизвестно как оно проявит себя...

– А я еще и договор подписал! Правда они его не выполнили! – горячо воскликнул Корнелий.

– Не выполнили потому, что ты крест вместо подписи поставил. И этим договор сделал незаконным. Видимо вмешались другие силы, и Рэту, и его черной компании пришлось скрыться!

– А кто они, эти Рэт и его черная компания, как ты думаешь?

– Я думаю Рэт – это Крысиный король.

– Крысиный король? Вроде что-то слышал...А что вообще о нем известно?

Орехов наморщил лоб, припоминая:

– О, это очень древнее европейское сказание. Считается, что Крысиный король состоит из нескольких крыс, сросшихся или связавшихся узлом своими хвостами. Другие крысы якобы кормят своего Короля и заботятся о нем. По другим легендам Крысиный король связан с нечистым и обладает искусством принимать человеческий облик. Появление полчищ крыс и Крысиного короля всегда связывали с черной смертью – болезнями и мором. Много легенд и преданий связано с этим.

– Да, помнится я читал об этом. Кажется у немецкого писателя, как его... Гофмана, – сказал Корнелий.

Орехов пошевелил палкой угли костра.

– Да, это «Щелкунчик». Правда там Мышиный король, но это сути не меняет, сказал он задумчиво. – У нашего романтика Александра Грина в рассказе «Крысолов» этот король представлен как оборотень. Интересный роман по этому поводу написал Мьевиль.

– Понятно, ничего хорошего, – сказал Корнелий мрачно. – Надо что-то придумать.

– Да, нужно как-то выйти из положения... Раз они исчезли – значит боятся разоблачения.

Оставив костер догорать, они вышли за ворота дома и медленно пошли по улице, шурша опавшей пунцовой листвой.

– От крыс можно избавиться, обезглавив их полчища. Значит удар нужно нанести по Рэту и его фантому Гекате, – сказал Орехов.

***

Почти весь день Корнелий провел с Элени. Внезапно похолодало, и они сидели у уютной печи, подбрасывая туда поленья, а затем уголь. Багрово-белые языки пламени, полыхая, всё веселее поднимались вверх, и печь гудела, как старый паровоз. Долго сидели, обнявшись. Плечи девушки были накрыты белым платком.

Довольная Валерия Петровна угощала их всякими домашними вкусностями.

Затем Корнелий читал стихи, и Элени заметно становилось лучше. Она оттаивала и возрождалась к жизни. В этот вечер ее особенно тронула «Молитва» Лермонтова.

В минуту жизни трудную

Тесниться ль в сердце грусть:

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная

В созвучье слов живых,

И дышит непонятная,

Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,

Сомненье далеко -

И верится, и плачется,

И так легко, легко...

Трудно было расставаться, но Элени нужно было соблюдать режим.

Корнелий шел по умершему, некогда шумному саду, по опустевшим улицам, где в темноте маяками горели оранжевые фонари, хрустя ледком луж, в которых лежали вмерзшие чёрные листья. Он шел и думал, глядя на желтоватый круг, обрамляющий одинокую луну, на россыпь холодных, будто бриллианты, звезд.

Дома ночь прошла у Корнелия в напряжении.

Он рылся в книгах в поисках выхода. Ему вспомнилась старинная легенда о флейтисте или Крысолове. Он полистал энциклопедию, посмотрел статьи в интернете.