Текст книги "Искатель, 1961 №6"

Автор книги: Александр Грин

Соавторы: Роман Подольный,Игорь Росоховатский,Игорь Акимушкин,Теодор Гладков,Валентин Аккуратов,Ван Чжанюань,В. Смирнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

СНИМКИ РАССКАЗЫВАЮТ
Спасательная операция на Замбези

Носорог поздно заметил опасность. Просвистели метко пущенные стрелы, легко раненное животное рухнуло на землю и… заснуло.

Стрелки связали носорога и бережно погрузили неподвижную тушу на плот.

Дальнейшие события развивались вопреки правилам охоты. Моторная лодка отбуксовала животное к берегу. Вскоре развязанный носорог поднялся. Не найдя обидчиков, он обрушил свой гнев на плот, превратив его в груду обломков, и скрылся в лесу.

Многие месяцы продолжалось в Федерации Родезии и Ньясаленда спасение диких лесных обитателей. Тысячи животных при заполнении водохранилища на реке Замбези были застигнуты врасплох наступающей водой. На помощь четвероногим пришли местные жители.

Напуганные животные в большинстве случаев упорно «отказывались» от услуг спасителей, стараясь брыкнуть, укусить, ужалить их или просто удрать.

Сложнее всего было спасать львов, буйволов, носорогов, диких кабанов, слонов. В этих случаях люди пользовались достижениями медицины – пропитывали стрелы быстродействующими наркотиками и успокаивающими средствами.

С более или менее миролюбивыми лесными обитателями хлопот было меньше. Обезьян снимали с ветвей полузатопленных деревьев. Лодки нагоняли антилоп, козуль, муравьедов, дикобразов, пустившихся вплавь искать сушу. На них набрасывали веревки, втягивали на борт. Даже змей с большими предосторожностями доставляли на берег. Биологи, пользуясь случаем, без особого труда заполучили черную мамбу.

Только зебрам отказывали в комфорте за их постоянное желание кусаться. Их, как правило, обвязывали веревкой и брали на буксир.

На временных островках, возникших при затоплении водохранилища, животных обычно загоняли в маскированные сети, затем связывали и отвозили в лес.

Спасательная операция на Замбези прошла успешно.

Франснс Карсак
РОБИНЗОНЫ КОСМОСА[4]4
  Окончание. Начало см. в № 4, 5.


[Закрыть]

Рисунки Н. Гришина

Перевод Ф. Мендельсона

Во время операции ссвис ни разу не шевельнулся, лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Бреффор наложил повязки, на которых быстро проступили желтые пятна. Потом мы перенесли раненого в грузовик – ссвис был не очень тяжел, килограммов семьдесят, как определил Мишель, – и уложили на импровизированную кушетку из трав и одеял. Все это время ссвис не открывал глаз. Зато когда машину починили и завели мотор, он заволновался и… впервые заговорил. Это был поток щелкающих, странно ритмичных слогов. Ссвис пытался встать, и нам пришлось удерживать его вчетвером, так он был силен. Постепенно пленник успокоился, и мы его отпустили. Я захотел пить и налил себе стакан воды. Приглушенный возглас Вандаля заставил меня обернуться: наполовину приподнявшись, ссвис протягивал руку.

– Он просит пить, – сказал Вандаль.

Тогда я решил сделать опыт. Наполнив стакан, я произнес «Вода!» Ссвис понял и сказал: «Вода». Он взял стакан, недоверчиво осмотрел его и выпил воду.

Я показал ему пустой стакан. Он повторил за мной: «Такан». С такой же легкостью мы справились со словами «пить» и «спать».

Потом я ударил себя в грудь: «Я». Скопировав мой жест, ссвис произнес: «Взлик». Что это было, перевод местоимения «я» или его имя? Подумав, я рассудил, что второе, пожалуй, вернее. Но тогда он решил, что меня зовут «Я»!

Постепенно опыт все усложнялся.

– Вода пить?

Он ответил:

– Взлик спать.

Мы разинули рты. Это существо было наделено невероятной сообразительностью! Мне хотелось продолжить урок, но Вандаль напомнил, что ссвис ранен и, наверное, измучен. И правда, наш пленник, повторив еще раз: «Взлик спать», – вскоре уснул.

Вандаль сиял.

– Если они все такие способные, мы скоро передадим им многое из нашего опыта.

– Пожалуй, – согласился я с кислой миной. – А через пятьдесят лет они будут на нас охотиться с ружьями! Впрочем, так далеко нечего заглядывать. Ясно одно: если, мы с ними договоримся, они будут бесценными союзниками.

– По-моему, это будет нетрудно, – вмешался Бреффор. – Ведь мы спасли ему жизнь!

– Ну да, одному спасли, а больше десятка перестреляли. И, может быть, даже его соплеменников.

– Но ведь они напали первыми.

– А мы вторглись на их земли. И если они объявят нам войну… В общем надо заботиться о нем получше. В нашем положении ничем нельзя пренебрегать.

Я перебрался вперед. Мишель вел машину. Мартина сидела рядом с ним.

– Заночуем здесь, – предложил я.

Мы остановились.

Подложив под голову свернутую палатку, я растянулся на земле лицом к небу, где сверкали уже знакомые нам созвездия.

– Это еще что? – спросил вдруг Бельтер, обратив наше внимание на странный силуэт, возникший в лунном свете. Все движения зверя, быстрые, упругие, гибкие, говорили о том, что это хищник. Несмотря на сравнительно небольшой рост – около полутора метров, – чувствовалось, что он невероятно силен. Я показал его ссвису. Тот сразу заволновался, залопотал, делая вид, будто натягивает лук, потом показал на наше оружие, повторяя одно слово: «Бизир! Бизир!» Я понял, что зверь опасен, и торопливо вставил магазин в автомат. Все остальное произошло с ошеломляющей быстротой. Первым прыжком зверь преодолел метров тридцать пять. И снова взвился над землей, устремляясь прямо на нас. Мартина вскрикнула. Все остальные вскочили. Я дал очередь, не целясь, и промахнулся. Еще одна очередь, и снова впустую – я зря израсходовал все патроны.

Растянувшийся возле меня Мишель быстро сунул мне новый магазин.

– В машину скорее! – крикнул я, нажимая гашетку.

Бельтер, Мартина, Вандаль и Мишель нырнули в кузов, втащив за собой ссвиса.

Из грузовика навстречу чудовищу пронеслась трассирующая очередь двадцатимиллиметровки. Должно быть, она достигла цели, потому что хищник остановился. Вскочив в кузов, я захлопнул дверцу.

Внезапно Мишель отшатнулся с отчаянным воплем:

– Держитесь!

Страшный удар потряс машину. Броня затрещала прогибаясь. Меня отбросило на Вандаля, а сверху всей тяжестью своих восьмидесяти пяти килограммов рухнул Мишель. Пол затрясся, и я уже думал, что он проломился. Пулемет смолк, свет погас. Мишель с трудом поднялся и зажег карманный фонарик.

– Мартина! – позвал он.

– Я здесь, в башне. Все кончено.

Труп хищника лежал, привалившись к грузовику. Наверное, он умер в последнем прыжке, на лету. Его изуродованная голова была отвратительна.

– Как все произошло? Мартина, ты должна была видеть!

– Очень просто. Когда ты вскочил в грузовик, зверь прыгнул. Я угостила его как следует.

– Скажу вам одно, – проговорил Бельтер, поставив ногу на поверженного зверя. – Если вокруг Кобальт-сити водится много таких созданий, мы с ними хватим горя. Какие прыжки! И какая живучесть! А вы посмотрите на клыки, – продолжал он, осматривая хищника.

– Зато ума у него, пожалуй, немного, – заметил Вандаль. – Даже непонятно, где может уместиться мозг в таком плоском черепе.

Я повернулся к Мартине и поздравил ее:

– Ловко ты справилась с пулеметом!

– Тут не моя заслуга, а Мишеля. Это он научил меня стрелять.

Короткая красная ночь прошла без тревог. Наутро мы решили переправиться через реку. Для этого пришлось соорудить большой плот. На его постройку ушло целых шесть дней.

Здесь мы впервые отведали теллусийского мяса; небольшое животное, сильно уменьшенная копия «слонов», которые приходили на водопой, поставило нам вырезку на жаркое. Из осторожности мы съели по маленькому кусочку, так как опасались отравления. По вкусу мясо напоминало телятину. Почти поправившийся к этому времени Взлик поглощал его с явным удовольствием. Никаких желудочных болезней не последовало, и с этого дня мы все время разнообразили наше меню. Зато попробовать плоды с деревьев, сваленных для плота, мы так и не решились, хотя Взлик уписывал их за обе щеки. Он уже начал ходить и, казалось, совсем привык к нам. Накопленный запас французских слов позволял ему выражать простейшие мысли.

Переправа прошла благополучно. Сняв с плота веревки и вытащив гвозди, мы двинулись вниз по течению. Я отметил, что река повсюду довольно глубокая, без отмелей и перекатов.

Жизнь кипела на берегах. Мы встречали многочисленные стада «слонов», иногда видели голиафов, Два раза вдалеке появлялись «тигрозавры». Это название, придуманное Бельтером для хищника, который на нас напал, так за ним и осталось, несмотря на протесты Вандаля, уверявшего, что у зверя нет ничего общего ни с тигром, ни с ящером.

Почва становилась все более неровной; низкие холмы заставляли нас то и дело искать объезды. Перевалив последний подъем, мы почувствовали в воздухе терпкий солоноватый запах.

– Море близко, – сказал Бельтер.

Вскоре мы увидели его. Оно было темно-зеленое, бурное. Дул западный ветер, и волны, увенчанные пеной, с ревом обрушивались на берег.

Мы съехали вниз и остановились на пляже, усеянном гранитной гнейсовой галькой. Вандаль выскочил из машины первым, горя нетерпением исследовать морское побережье, этот рай биологов. Здесь в лужицах кишели тысячи невиданных существ! Одни приближались к земным формам, другие совершенно ни на что не походили.

Скоро Шэффер обнаружил за гнейсовым барьером изолированную заводь. Вода в ней была так прозрачна, что можно было все камешки пересчитать, а единственными ее обитателями оказались маленькие ракушки да несколько водорослей. Мы плескались, как дети!

Взлик долго смотрел на нас, потом влез в воду. Плыл он странно, по-змеиному изгибая тело и почти не шевеля ногами, но довольно быстро. Потом мы поехали дальше.

Через некоторое время побережье стало скалистым, и нам опять пришлось свернуть в глубь материка. Так случайно мы открыли озеро. Его юго-западный берег был низким, а с востока простиралась цепь скал и холмов. Густые заросли темной рамой окаймляли водяную гладь, чуть сморщенную рябью; вода при лунном свете переливалась и фосфоресцировала.

Мишель сменил меня на посту. Я настолько устал, что заснул мгновенно, а когда открыл глаза, мне показалось, что спал всего несколько секунд. Однако сквозь окна уже просачивался свет голубой зари.

– Сейчас вы увидите зрелище, достойное богов, – прошептал Мишель.

Мы вышли и не смогли сдержать крик восхищения. Озеро лежало перед нами густо-синее с прозеленью, как толща льда на леднике, в пурпурно-золотой оправе. Прибрежные скалы оказались изумительного красного цвета, а деревья, трава и кустарник играли всеми оттенками желтизны, от платинового сплава до червонного золота. Лишь кое-где в этой гамме виднелись зеленые пятна, а холмы на востоке, над которыми вставал Гелиос, розовели, словно затопленные цветущим вереском.

– Волшебное озеро! – вздохнула Мартина. – В жизни не видела ничего прекраснее!

– «Волшебное озеро» – неплохое название, – заметил Мишель.

Мы ехали весь день и всю ночь. Когда занялась голубая заря, до нашего земного островка оставалось километров сто, но мы хотели обследовать ближайшие окрестности и рассчитывали вернуться в деревню только к вечеру. Неожиданный вызов по радио спутал все планы.

– Накануне гидры убили троих людей и двух быков. Теперь они пикируют поодиночке и летают над самой землей, где ракеты не могут причинить им никакого вреда. Положение критическое, – передал Луи.

– Я думаю, что лучше бы покинуть этот клочок земли, – ответил я. – Вдали от болот мы не встретили ни одной гидры.

Из приемника отчетливо донесся вой сирены.

– Это не так-то просто, но если… Ну вот, снова летят! Не отключайся! – сказал Луи. – Постараюсь держать вас в курсе. Может быть…

Серия оглушительных взрывов помешала ему договорить, потом послышались выстрелы. Обеспокоенный, я начал вызывать. Послышался задыхающийся голос Луи:

– Спешите! Их тут самое малое тысячи три! Попытайтесь приехать до темноты.

– Луи, мы будем в деревне часа через два, – проговорил я в микрофон. – Держитесь!

– Вы так близко? Нам повезло.

– А где мой дядя?

– Заперся в обсерватории вместе с Менаром, им там ничего не грозит. Твой брат с инженерами в седьмом убежище. У них ручной пулемет, и, похоже, они им неплохо действуют.

Мы добрались до рудника без происшествий. Здесь не было ни души. Через секунду дверь одного убежища приоткрылась, и кто-то помахал нам рукой. Мишель подвел машину вплотную: только тогда я узнал мастера Жозефа Амара.

– Где остальные?

– Уехали на поезде. Они переделали его в бронепоезд и взяли все оружие. Я остался, чтобы вас предупредить. Из Совета звонили, сказали, что вы должны подъехать.

– Лезьте к нам.

Амар уставился на Взлика вытаращенными глазами:

– А это еще что за товарищ?

– Туземец. Потом все узнаете.

Через десять минут до нас начали доноситься взрывы, и, наконец, мы увидели деревню. Все окна и двери были забаррикадированы. Гидры сидели на крышах многих домов или совсем низко летали над улицами. Бронепоезд стоял на «вокзале».

– Поль, подъезжай к паровозу, – приказал я.

Рудокопы поработали на славу. Вокруг вагонов на земле валялось около сотни вздувшихся дохлых гидр.

– Черт возьми, каким образом вы столько насбивали? – крикнул я.

Машинист – это оказался Бирон – прокричал в ответ:

– Мы их шпарим кипятком. Вот еще пожаловали, сейчас увидите! – Бирон просунул в бойницу шланг с медным наконечником и деревянной ручкой.

Чудовища были уже метрах в тридцати и мчались с большой скоростью. Внезапно навстречу им ударила струя кипящей воды и пара, сразу сбив штук двенадцать. Остальные рассеялись.

– Видели? – крикнул Бирон. – Проще простого! Мы бы уложили куда больше, сообрази я в первый раз подпустить их поближе. Сплоховал, а теперь они вроде побаиваются.

– Хорошая выдумка, она сбережет немало пуль. Надо будет усовершенствовать ваше изобретение. Я доложу Совету, и, думаю, вам вернут политические права. Сейчас мы едем в деревню. В каком доме Луи Морьер?

– Наверное, на почте.

По дороге к площади гидры нас не тронули, и мы спокойно доехали до почты. Крыша ее казалась сплошной шевелящейся зеленой массой. Гидры словно замерли, вцепившись щупальцами в черепицу и глупо тараща глаза. Мы стали тщательно целиться, стараясь сразу поразить нервные центры гадин. Через несколько минут нам удалось снять с почты ее вторую, живую кровлю. Луи выскочил из дома и прыгнул в грузовик.

– Что нового? – спросил я.

– С вашим приездом дело пошло, но эта мерзость проникла в три дома. Убито еще человек двенадцать. Среди них Альфред Шарнье и Маделина Дюшер. Телефонная линия повреждена где-то между почтой и заводом. Постарайтесь ее восстановить, а то неизвестно, что там творится. Я останусь здесь.

Луи вернулся в дом, а мы поехали вдоль телефонной линии. Вот и место обрыва. Захватив кусок медного провода, я выскочил из грузовика. Едва я начал сращивать оборванные концы, над моей головой залаял пулемет. Гидры неслись ко мне. Пользуясь старым приемом, я бросился плашмя на землю, а когда они проскочили мимо, быстро влез в машину. Мне пришлось дважды возобновлять эту опасную игру.

Восстановив связь, мы приступили к очистке крыш. Начали с площади, и через час здесь все было кончено. Затем грузовик двинулся по главной улице. Едва мы сделали первые выстрелы, как гидры, словно по сигналу, поднялись в небо, собрались в облако и скрылись.

В тот же вечер собрался Совет. Нас осталось всего семь человек, так как кюре и Шарнье погибли. Я сделал краткий отчет об экспедиции и представил Совету Взлика. Затем Луи рассказал о том, что произошло в наше отсутствие. Главной проблемой была новая тактика гидр. Теперь они прилетали ночью, затаивались в кустах или кронах деревьев и оттуда внезапно нападали на прохожих. Люди боялись выходить из домов и передвигались только вооруженными группами.

– По радио ты предложил переселиться, – вспомнил Луи. – Я целиком «за», но как это сделать? Если переезжать на грузовиках, не хватит горючего, а пешком невозможно.

– Я предлагаю корабль.

– А где ты его возьмешь?

– Надеюсь, Этранж сумеет сделать нам чертежи. Достаточно будет маленького грузового судна. Наша территория подходит вплотную к морю. Морем мы доберемся до устья Дордони. Реку я исследовал: она судоходна на всем протяжении.

– Каким образом будет двигаться судно? – спросил дядя.

– Поставим паровую машину или большой дизель с завода. Хотя горючее… Черт, если бы у нас было оборудование для буровой, я мог бы проверить, глубоко ли здесь нефть.

– Оборудование есть, – сказал вдруг Этранж. – Полный комплект. Когда проектировали вторую плотину и бурили пробные скважины, весь инструмент остался на заводском складе. Как раз перед самой катастрофой я получил письмо: изыскатели хотели забрать оборудование, но так и не успели.

– Ну, знаете, нам, кажется, повезло куда больше, чем всем Робинзонам, вместе взятым!

– Кстати, среди моих людей трое когда-то работали на Аквитанских нефтяных промыслах.

– Тогда все в порядке. Мы приступим к разведке завтра. Надеюсь, все согласны переселиться из этих мест?

– Надо проголосовать, – сказала Мария Прэль. – Я понимаю, здесь оставаться трудно, но отправиться в сторону этих, этих… – она кивнула на Взлика, который молча прислушивался к разговору. – Нет, надо голосовать!

– О, с ними, я думаю, мы сговоримся, – возразил Мишель. – Впрочем, давайте проголосуем, так будет лучше.

Когда развернули бумажки, служившие нам бюллетенями, два голоса оказались «против» – Мария Прэль и учитель, остальные – «за».

Через несколько дней мы отправились на разведку нефти. Как я и предполагал, нефть оказалась неглубоко: мы дошли до нее, пробурив скважину всего в восемьдесят три метра. Не без труда наполнили мы цистерну наскоро оборудованного нефтевоза и отправили его в деревню, где уже сооружалась установка для перегонки нефти. Несмотря на всю свою примитивность, она дала вполне приемлемый бензин.

Я пробыл на буровой два месяца. Взлик совершенно выздоровел и приехал ко мне; он делал удивительные успехи во французском языке, и мы болтали с ним, как земляки.

Каждый вечер я связывался по радио с Советом. Чертежи судна были уже готовы, завод приступил к изготовлению отдельных частей, но жить в деревне становилось день ото дня страшнее. Гидры нападали беспрерывно, бороться с ними было трудно, и мы потеряли еще семнадцать человек и большое количество скота.

К концу второго года пребывания на Теллусе наш первый корабль отправился в пробное плавание. Он хорошо принимал волну, однако его крейсерская скорость не превышала шести узлов.

Мишель и Бреффор совершили рейс до окрестностей Кобальт-Сити; они взяли с собой семена земных трав, чтобы к тому времени, когда мы перевезем скот, на месте уже было достаточно привычного для животных корма. С ними поплыл и Взлик, которому мы поручили переговоры с его племенем. Перед отплытием он открыл нам одну интересную подробность: оказывается, в Дронну впадает узкий, но довольно глубокий приток, который протекает всего километрах в тридцати от облюбованного нами места.

Тем временем мы построили баржу с небольшой осадкой, ее можно было вести на буксире. И вот началось великое переселение: на юг отплыл первый караван. На судне было семьдесят пять человек, оружие, инструменты, рельсы, листы дюраля и стали. Я был капитаном. Мишель и Мартина – моими помощниками. На баржу мы погрузили заводской паровозик, разобранный подъемный кран и горючее.

На море стоял штиль. Но я успокоился только тогда, когда «Победитель» – так мы окрестили своего первенца – дошел до устья Дордони.

Мы двинулись вверх по течению. Члены экипажа, кроме Мишеля и нас с Мартиной, еще не сталкивались с животным миром Теллуса, если не считать гидр.

Легко представить, с каким изумлением смотрели они на невиданных зверей. Как-то вечером одному тигрозавру удалось перепрыгнуть с берега прямо на палубу и ранить двоих людей, прежде чем его расстреляли в упор из пушки. А когда мы были уже недалеко от устья Дронны, по берегу галопом промчались два ссвиса. Несколько минут спустя впереди поднялись три столба дыма: условный сигнал Взлика.

Он ожидал нас на мысу у слияния двух рек. Около пятидесяти ссвисов его племени, построившись клином, стояли метрах в ста позади.

«Победитель» застопорил машины, но якорь мы не бросали, опасаясь всяких неожиданностей.

– Поднимайся к нам, – предложил я.

Взлик бросился в воду и взобрался на борт по пассажирскому трапу. В этот момент механик высунулся из люка машинного отделения и разинул рот:

– Неужели нам придется жить с этими чудаками?

Взлик повернулся и ответил:

– Не бойся, они добрые.

Механик был ошеломлен.

– Вот это да! Он говорит по-французски?!

Его поведение меня удивило, но потом я вспомнил, что жители деревни видели ссвиса лишь мельком.

– Ну как? – спросил я. – Что вы ответите на наши предложения?

– Мы выбрали мир. Мы даем вам Сигнальную гору, по-нашему – Несса, даем всю землю между Везером, Дордонью и Дронной до Неведомых гор, по-нашему – Босер. За нами остается право, прохода через эти земли. Взамен вы даете нам железо, сколько понадобится, и будете помогать нам в борьбе с черными ссвисами, или сслвипами, с тигрозаврами и голиафами. Вы можете проходить через наши земли и рыть в них свои ямы, но не охотиться. Для этого нужно спрашивать разрешение у Совета племени.

– Мы согласны, – сказал я. – Только железо дадим не сразу. Понадобится время, чтобы его добыть.

– Знаем. Я рассказал ссвисам, как вы его достаете из земли. Совет вождей хочет вас видеть.

– Хорошо, идем.

Мы спустили на воду ботик и сели в него втроем: Взлик, Мишель и я.

Четыре хороших гребка, и ботик ткнулся носом в берег. Дюжина ссвисов приблизилась, разглядывая нас. Нам казалось, что все они совершенно похожи друг на друга и, если Взлик смешается с остальными, мы уже не сможем его найти. Позднее, попривыкнув к их виду, мы, конечно, легко отличали знакомых ссвисов от незнакомых.

Взлик в нескольких словах передал, что мы приняли все условия. В залог дружбы я вручил каждому по отличному стальному ножу, какой уже был у Взлика. Судя по всему, подарок им понравился, но ни одна черточка не дрогнула на их лицах.

Мы вернулись на судно вместе с Взликом и медленно двинулись вверх по течению. Там, где Изель – так я назвал этот приток, показанный нам Взликом, – изгибается широкой излучиной, нам пришлось остановиться: дальше начинались пороги. Здесь река образовала спокойную заводь. Я решил, что лучшего места для порта не сыскать.

Весь следующий день мы валили деревья для постройки пристани. Через неделю она была готова. Уложив рельсовый путь, приступили к самой сложной операции – выгрузке подъемного крана. Даже в разобранном виде он был невероятно тяжел. Нам не удалось избежать несчастья: около полудня молодой рабочий Леон Белльер поскользнулся и был раздавлен упавшей на него балкой. Мы похоронили юношу и в память о нем назвали эту бухту Порт-Леон.

Когда кран встал на место, работать стало легче.

Мишель принял от меня команду судном, и «Победитель» уплыл, а оставшиеся шестьдесят человек приступили к постройке бревенчатого форта. Бригада дорожников сразу же начала укладывать рельсы железнодорожной ветки длиной в пятьдесят километров, которая должна была связать Порт-Леон с Кобальт-Сити.

Мы успели уложить четыре километра пути, использовав весь запас рельсов, когда «Победитель» вернулся с новым грузом.

Нам доставили большое количество горючего, рельсов и маленький экскаватор. На судне прибыло также пятьдесят рабочих. С третьим рейсом приплыли первые семьи, женщины с детьми.

Несколько коров и овец, которых мы выпустили на участок, засеянный земными травами, чувствовали себя хорошо. По вечерам их загоняли в хлев при форте, опасаясь тигрозавров.

Мы строили для переселенцев временные хижины из расчета двух комнат на семью. Холостяки – их, кстати, становилось все меньше и меньше – жили в общежитии.

Железнодорожная ветка росла с каждым днем. И вот пришел день, когда дорога дошла до долины, где должна была вырасти наша столица. К тому времени в «земной» деревне осталось всего человек полтораста: в основном это были рабочие, разбиравшие под руководством инженеров заводское оборудование. С ними был мой дядя и Менар: зная, что перевезти обсерваторию невозможно, они тщательно законсервировали все здания до тех пор, пока у нас появятся более совершенные транспортные средства.

Разумеется, мы не могли взять с собой большой телескоп, но два других, поменьше, мы все-таки сумели увезти.

В памяти у меня остались самые светлые воспоминания о днях новоселья. Наши дома, построенные наполовину из бревен, наполовину из дюраля, стояли по склонам долины в живописном беспорядке. Многочисленные животные бродили вокруг, но среди них не было ни тигрозавров, ни голиафов; чаще всего мы видели мирных травоядных или мелких хищников, напоминавших наших лисиц или кошек. Кстати сказать, земные деревенские кошки размножились необычайно и очень помогали нам, уничтожая маленьких грызунов, покушавшихся на посевы.

Мы начали добывать цемент из мергелевого известняка ближайших скал и в первую очередь построили завод в трехстах метрах от выходов каменного угля. Как только прибывали станки, их немедленно устанавливали на подготовленные места. Скоро завод заработал.

В этот день я женился на Мартине. Свадьба была очень простой, чисто гражданской, потому что ни я, ни она не верили в бога. И это была не первая свадьба на Теллусе: Бельтер и Ида поженились в Кобальт-Сити на два месяца раньше нас. Ссвисы прислали целую делегацию с подарками. Взлик рассказал им, что я больше всего люблю камни, и передо мной высыпал целую кучу всевозможных камней, среди которых оказалось несколько прекрасных кристаллов и кусок превосходной медной руды. Последняя меня очень обрадовала. Я спросил, где ее нашли, и ссвисы показали мне место к юго-востоку от пика Тьмы. Месторождение оказалось необычайно богатым.

Мы давно хотели посетить племя Взлика, да все не было случая, а тут свадьба, и мы решили отправиться к ссвисам в «свадебное путешествие». К вечеру мы добрались до пещер. Они были расположены под самым гребнем довольно крутого обрыва, у подножия которого струился ручей.

Взлик заранее предупредил соплеменников о нашем приезде. Нас встретили и провели к вождю племени, очень старому ссвису с зеленоватой от времени кожей. Он лежал на толстой подстилке из сухих трав в большой открытой пещере, все стены которой были покрыты удивительно живыми изображениями голиафов и тигрозавров, пронзенных стрелами. Среди этих изображений, наверняка имевших магическое значение, мы вдруг увидели себя: люди и грузовики были нарисованы очень точно.

Старый Слиук – так звали вождя – при виде нас встал и через Взлика обратился к нам со словами привета. За спиной Слиука на каменной стене висело его оружие: большой лук, сверкающих камней.

Я вручил ему нож и стальные наконечники для стрел, а также маленькое зеркальце, которое поразило ссвиса больше всего. В продолжение всего ужина он не выпускал зеркальца из рук.

В пещерах царила необычайная чистота. Входы в них довольно плотно закрывались щитами из кож, натянутых на деревянные рамы. Внутри горели светильники, заправленные растительным маслом.

– Культура у них совсем человеческая! – заметила Мартина.

– Ты права. И я даже думаю, что их образ жизни почти ничем не отличается. от жизни наших предков в каменный век. Разве что чистоплотностью.

Ссвисы очень внимательны к своим женам и проявляют о них заботу, даже удивительную для такого примитивного уровня развития. Женщины-ссвиски меньше ростом, более коренасты, и кожа у них светлее, чем у мужчин. Мне показалось, что Взлик и дочь вождя Ссуай знают друг друга более чем хорошо, и это меня искренне порадовало. Если Взлик после смерти своего «тестя» станет вождем племени, наш союз должен упрочиться.

Мы пробыли у ссвисов восемь дней. Постепенно я уяснил себе устройство их общества. В отличие от сслвипов, черных ссвисов, коричневые ссвисы придерживаются единобрачия. В племени четыре рода с родовыми вождями, роды объединяются только в случае войны или для большой охоты. Все племя состояло из восьми тысяч ссвисов, включая женщин и детей. Помимо этого, племя входит в союз, насчитывающий еще десять племен, однако все они собираются вместе лишь в случае особой опасности. Основное занятие, ссвисов – охота, но они занимаются также примитивным земледелием. Они умеют коптить мясо и могут, таким образом, делать запасы впрок.

Со всех сторон, кроме северной, племя ссвисов окружают их исконные враги, черные сслвипы. Далеко на юге обитают другие племена красных ссвисов. Легенды творят, что там прародина племени Взлика.

Родственные связи за пределами семьи у ссвисов практически отсутствуют. Живут ссвисы очень долго, по сто – сто десять земных лет, если только не погибают раньше на войне, что, впрочем, случается довольно редко. Ссвисы беззаветно храбры и свято соблюдают верность союзникам. Воровство для них – вещь совершенно неизвестная. С точки зрения интеллекта ссвисы почти ничем не уступают людям и обладают поразительной восприимчивостью. Многие из них стали впоследствии первоклассными рабочими, а кое-кто – выдающимися математиками.

Прошло более двенадцати месяцев по земному времени с тех пор, как мы переселились в Кобальт-Сити. Если мерить старой мерой, мы жили на Теллусе уже пятый год. Менар подсчитал, что это должно соответствовать трем теллусийским годам.

Кобальт-Сити постепенно преображался. Теперь он походил на оживленный город, окруженный полями, на которых колосилась пшеница и «скин» – местный злак ссвисов. В поселке было две с половиной тысячи жителей, своя электростанция, маленькая клиника, где Массакр готовил будущих врачей, и даже зародыш университета, где я тоже преподавал. Земные травы все больше вытесняли в окрестностях теллусийскую растительность, и на ближайших холмах паслись тучные стада.

Мы добывали различные металлы и уголь, полностью удовлетворяя свои нужды.

Одержимый мечтой о дальнейших исследованиях, я заложил в Порт-Леоне верфь, на которой достраивался более быстроходный корабль, чем «Победитель».

Каждые двадцать дней по уже наезженной дороге к Нефтяному источнику отправлялись два нефтевоза. Но скважина быстро истощалась. Впрочем, это меня нисколько не огорчало. Я открыл новый нефтеносный район.

Короче говоря, все шло так, что, если бы не случайные встречи со севисами на улицах да не два солнца и три луны в небе, можно было бы подумать, что мы вернулись на Землю.

Именно в это время произошло самое значительное событие после нашего прибытия на Теллус.

В тот вечер я поднялся наверх, позабыв выключить стоящий в углу приемник. Ночью меня разбудила Мартина:

– Послушай, внизу кто-то разговаривает!

Я подошел к окну, распахнул его, прислушался. Снаружи было темно и тихо. Город спал.

– Тебе, наверное, почудилось, – проговорил я, укладываясь обратно в постель.

– Послушай, вот опять!

Действительно, снизу доносились какие-то звуки.