Текст книги "Южноуральцы — Герои Советского Союза"

Автор книги: Александр Кислицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Южноуральцы – Герои Советского Союза

ДВАЖДЫ ГЕРОЙ

В центре села Коелга, недалеко от мраморного рудника, установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Семена Васильевича Хохрякова.

…Жители села хорошо запомнили один из октябрьских дней 1952 года. Тогда был установлен бюст знатного земляка. В день открытия памятника герою состоялся многолюдный митинг трудящихся. Притихла площадь. Медленно опускается покрывало. Вот оно, простое русское лицо майора-односельчанина, который храбро сражался за Родину, побеждал врага.

Один за другим выходят ораторы. Они говорят о коротком, но славном трудовом и боевом пути героя. Седая женщина смахнула слезу. Кто она? Может, и ее сын на полях сражений сложил свою голову? Только дети, пробравшись вперед, удивительно спокойны, они как бы повзрослели на минуту. Жадными глазами разглядывают они оттиски золотых звезд на груди Хохрякова и, шевеля губами, считают ордена и медали под звездами.

– Вот это герой, – сказал щуплый малыш в картузе танкиста, подняв глазенки на сверкающий бюст, забыв, что разговаривать сейчас не полагается. Его дернула за рукав девочка, очевидно сестренка, и мальчик смолк, не спуская глаз с героя.

– Кажется давно ли Сеня работал на шахте, – негромко сказал широкоплечий шахтер в фуфайке соседу в черной шинели. – Какой был парень! Вместе в Копейске работали, он электрослесарем был.

В Копейске Хохряков провел более пяти с половиной лет, там учился, вступил в комсомол, там получил трудовую закалку. Оттуда и в Красную Армию провожали.

1

Служба в армии у Семена начиналась так, как у многих. Сначала его направили в полковую школу учиться на механика-водителя танка. Но курс учебы не удалось закончить, командование направило его в особый разведывательный батальон заместителем политрука танкового батальона в город Киев. За недолгий срок пребывания в полковой школе С. Хохряков научился мастерски водить танк. Не хотелось расставаться с товарищами, с которыми уже успел близко подружиться. Но разве может солдат не выполнить воли командования!

Киев – сердце Украины. Памятники Тарасу Шевченко, Богдану Хмельницкому. Широкие, утопающие в зелени улицы. Шумный Крещатик. Седой Днепр. А песни Украины? От всей души полюбил Украину Семен.

Однажды Хохряков особенно долго любовался голубым Днепром. Воскресный день угасал, и Семену со своим другом украинцем Игнатом было приятно сидеть на крутом берегу реки, в саду, совсем недалеко от серебрившейся прибрежной волны…

Вспомнился Урал, родное село, журчание каменистой речки Коелги. В памяти возникали белые камни, всюду разбросанные сахарные головки мрамора.

– Там своя красота, здесь своя, – тихо проговорил Семен.

– Ты это о чем? – спросил Игнат.

– Вспомнил вот Урал, немножко замечтался.

Игнат торопил.

– Постой, посидим немного, может, и не придется больше увидеть всей этой красоты.

Не знал тогда Хохряков, что придется ему не раз бывать на Украине.

Друзья еще посидели.

– Велика же страна у нас и красива, – восторженно произнес Хохряков. – Вот мы с тобой сейчас в Киеве. А знаешь, сколько сот километров до западной границы? Да ты слушай, не перебивай, – не дал Сеня ответить Игнату. – А до Владивостока сколько? И везде жизнь кипит, жить нам да радоваться. А что будет завтра? Дух замирает…

– Между прочим, ты читал сегодня, как здорово наши проучили японцев у озера Хасан?

– Так им и надо, не ходи куда не надо. Не лазь, свинья, в чужой огород, будет хвост наоборот, – продекламировал Хохряков.

Друзья расхохотались.

2

Прошло полгода службы в Киеве. Потом в числе лучших Хохрякова отправили в Военно-политическое училище имени Ленина в город Москву. Снова упорная учеба. Теперь он изучает военно-политический курс. Жизнь по сигналу не тяготила его. Наоборот, Семену нравилась пунктуальность, дисциплина, подтянутость. Здесь, в Москве, Семен еще раз почувствовал, что его ведет и направляет почти неуловимая, но могучая рука. И он шел по ступенькам роста, обогащаясь новыми знаниями. Радостно и тепло на душе. Комсомольцу-воину партия поручает благородное дело – готовиться к роли командира-единоначальника, и Хохряков отдал всего себя, чтобы оправдать высокое доверие и оказанную честь. В училище он подал заявление о приеме его в ряды Коммунистической партии.

Товарищи часто говорили о Семене:

– Неспокойная душа у него, ищущая.

И в этом не трудно было убедиться, стоило посмотреть, что читал курсант «сверх программы». Его интересует «Полководческое искусство Суворова» и Наполеон. Наряду с Пушкиным, Некрасовым, Тургеневым и Гоголем Семен читает Шиллера и Анри Барбюса. С упоением он читает Горького, прежде всего «Мать», «Тихий Дон» и «Поднятую целину» Шолохова, «Петра I» и «Хлеб» А. Толстого, «Как закалялась сталь» Н. Островского и «Чапаева» Фурманова. Словом, Семен читал много, но читал не то, что попадется под руку, а по выбору, расчетливо. Книги для него были лучшими друзьями.

Овладевал он и теоретическими знаниями. Изучение истории Коммунистической партии помогало ему разобраться в сложных событиях мировой политики. Он ясно видит два мира. Мир социализма. Это мир, за который он будет драться. И другой мир – мир капитализма, хватающий за горло всякого, кто слаб и немощен.

Занятия в Военно-политическом училище пришли к концу. Прямо со школьной скамьи Хохряков попадает в гущу боев на реке Халхин-Гол в Монголии.

…Лето 1939 года. Палит беспощадно солнце. Нет ни деревца, ни кустика. Песчаные барханы по многу раз переходят из рук в руки. Японцы рвутся к переправе. Враг подстерегает на каждом шагу.

Ответственна роль политработника в бою. Он наравне с командиром идет в атаку и вместе с ним отвечает за успех роты, за жизнь своих бойцов.

Семен проявил в боях волевые качества советского человека, любящего свою великую Родину, несгибаемое упорство в достижении победы. Вскоре его назначили политическим инструктором полка.

…Японские самураи были разбиты.

Семен Хохряков поздней осенью возвращался с «малой войны». Ехали победители. В вагоне было шумно. Семен сидел у окна, всматривался в убегающие леса, села, родные просторы. Нахлынули воспоминания.

«Если враг не сдается, его уничтожают», – вспомнил он слова Алексея Максимовича Горького. Вот так и было.

…Японская группировка, окруженная плотным кольцом советских войск, не сдавалась. Да, самураи не просили пощады, они дрались, как смертники, и погибли все, за исключением генерала Камацубара, бежавшего с поля боя на самолете. Хорош командующий, ничего не скажешь!

«Так будет с каждым, кто поднимет на нас свою руку», – подумал Хохряков, улыбаясь солнцу, выглянувшему из-за косматых гор…

Станция Байкал. Семен вышел из вагона, чтобы купить пару омулей. Это – традиция.

На груди у Хохрякова блестит медаль «За отвагу» и орден «Полярная Звезда» – награда от имени Монгольской Народной Республики.

Семен ехал в Горький, в Военно-политическое училище имени Фрунзе.

…Суровое время выпало на долю Хохрякова, как и на долю миллионов других советских людей.

3

…Сентябрь 1941 года. Калининский фронт. Семен Хохряков – заместитель командира танкового батальона. Он только что приехал в свою часть. Первые встречи и впечатления были безрадостными. Третий месяц отходят наши войска на Восток… Пал Калинин, а вчера отдали Клин.

Тяжелы солдатские будни, еще тяжелее думы.

«Далеко забрели гитлеровцы. Страшную рану нанесли нашему народу», – думает Хохряков. Об этом же думают солдаты. Собрать бы наши силы воедино да ударить по захватчикам. Ударить насмерть…

А пока что кровавые бои кончаются отступлением наших войск. Фашисты рвутся к Рязани, обходя Москву с юга. Создалась угроза столице.

Хохряков сутками на ногах. Он делает все возможное для успеха подразделений в бою. Давно не брит и не стрижен, давно не менял белье. Осунулся и, кажется, постарел. Никто не скажет, что ему 25 лет. Впалые глаза горят нездоровым блеском, но он всегда на посту.

– Товарищи! – успокаивал он всюду. – Скоро отступление кончится. Подходят резервы из Сибири, с Урала.

Его слушали молча, вздыхали. «Скоро ли это будет, скоро ли?» – читалось в глазах бойцов.

– Будет и на нашей улице праздник.

Хохряков верил в победу. Его убежденность передавалась бойцам. Октябрьские и ноябрьские бои уже не были похожи на августовские и сентябрьские. Больше стало упорства, настойчивости.

И вот пришло время, когда советские армии трех фронтов – Калининского, Западного и Юго-Западного – 6 декабря на рассвете нанесли первый сокрушительный удар по врагу. Гитлеровцы были ошеломлены внезапностью контрнаступления советских войск под Москвой.

Танковый батальон Хохрякова наступал вместе со всеми.

– Пришел час расплаты, – ликовали воины, с благодарностью вспоминая слова Хохрякова.

4

1 мая в одном из боев под городом Велиж, на Смоленщине, Семена тяжело ранило. Он выбыл из строя. Бойцы тяжело переживали разлуку, на прощание они пожелали ему скорого выздоровления. В часть он снова вернулся в июле.

Семен был невысокого роста, ладно скроенный. Из госпиталя он вернулся отдохнувшим и повеселевшим и по-хозяйски приступил к делу. Его видели там, где было наиболее опасно и трудно.

– С таким командиром и умереть не страшно, – вслух говорили танкисты.

– Зачем же умирать? – укоризненно говорил Хохряков. – Нет, ты, брат, живи да получше воюй, а умирают пусть те, кого девушки не любят, – шутил он.

Шли месяцы и годы. Сорок второй, сорок третий, сорок четвертый годы – трудные, не похожие один на другой. Воины возмужали, познали радость побед. В марте 1943 года Хохрякова назначили командиром батальона.

Семен любил свой батальон и гордился боевыми делами подразделений, как добрый отец успехами своих детей, а бойцы уважали его за храбрость, за умение воевать и за солдатскую простоту.

…1-й Украинский фронт. 15 суток подряд батальон Хохрякова вел жестокие бои, уничтожая и отбрасывая все дальше на запад вражеские части.

Вот что писал командир бригады три дня спустя после этих боев.

«Хохряков проявлял исключительную храбрость, мужество, отвагу и умело руководил боевыми действиями. Только за период с 4 по 18 марта его батальон уничтожил: 10 танков, 22 артштурма, 9 орудий ПТО, 19 минометов, разных пулеметов до 30 штук, 15 автомашин и 342 солдата и офицера.

Кроме того, батальон захватил в плен 130 солдат, 750 подвод с военными грузами, 20 тонн дизельного топлива, 18 груженых вагонов и до десятка автомашин.

Владея прекрасно оружием, Хохряков лично уничтожил 4 танка, 6 артштурмов, 4 ПТО и много другой боевой техники, а также живой силы врага. Его экипаж пленил 36 человек. Захватил сотню подвод».

В том бою Семен Васильевич был вторично тяжело ранен и контужен, но не покинул поле боя.

– Так и не поехал в госпиталь, хотя часто терял сознание. Лишь вечером, когда стихло, мы его бережно уложили и отправили лечиться, – говорили боевые друзья-танкисты.

Через несколько дней в госпиталь было отправлено с нарочным письмо:

«Гвардии майору Хохрякову – Герою Советского Союза.

Дорогой товарищ!

Командование и личный состав воинской части с большим удовлетворением и радостью встретил сообщение о награждении Вас высшей правительственной наградой – званием Героя Советского Союза.

Сердечно поздравляем Вас и желаем Вам скорого выздоровления и возвращения в родную часть.

Ваши героические дела являются для всех нас образцом смелости, отваги и мужества и воодушевляют продолжать Ваши боевые традиции в предстоящих боях с фашистскими захватчиками.

Мы надеемся, что Вы скоро вернетесь в нашу боевую семью и своим личным примером будете продолжать множить ряды героев – бойцов и командиров.

Желаем Вам бодрого настроения и быстрого восстановления здоровья.

Командир в/ч Угрюмов.

Зам. к-ра по политчасти Ляменков».

Как только зажили раны, Хохряков быстро вернулся в часть и снова повел своих героев-танкистов на врага.

В августе травматическое повреждение правого локтевого нерва после осколочного ранения плеча и предплечья заставило майора Хохрякова вновь на месяц покинуть передний край.

5

Шел последний год войны. Бои танковой бригады с 12 по 18 января особенно были ожесточенными. Но танкисты имели большой успех.

Танковый батальон, руководимый Хохряковым, за эти дни прошел с боями свыше 200 километров от станции М. Шидлув до г. Кшепица (на старой германо-польской границе).

Преодолевая сильно укрепленные оборонительные рубежи, батальон форсировал с боями реки Нида, Пилица и Варта. Находясь в передовом отряде, батальон смело продвигался вперед, сбивая и преследуя части противника.

«Дерзкие и решительные действия передового отряда не замедлили дать результат. 16 января батальон Хохрякова врывается в город Ченстохов и совместно с моторизованным батальоном автоматчиков к 3 часам дня 17 января полностью овладевает им.

Потери врага: 1200 солдат и офицеров, 8 танков («Тигры» и «Пантеры»); 25 пушек полевой артиллерии; свыше 50 минометов и пулеметов; 10 бронемашин; до 150 грузовых и 20 легковых автомашин; более 700 винтовок и автоматов.

Свои потери: 10 человек убитых, 21 человек раненых и пять подбитых танков».

Так доносил о действиях батальона и его командира полковник Чугунков и просил командование танковой армии наградить Героя Советского Союза гвардии майора Хохрякова второй Золотой медалью.

10 апреля 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Хохрякову Семену Васильевичу присваивается звание дважды Героя Советского Союза, а 17 апреля его не стало. Всего две недели не дожил Семен Васильевич до радостного Дня Победы над фашистской Германией, к чему он так стремился, не жалея своей крови и самой жизни.

Тело героя с воинскими почестями отвезли на Украину и похоронили на городском кладбище в городе Василькове, недалеко от Киева.

За смерть своего командира нещадно мстили врагу бойцы прославленного 2-го батальона бригады, мстила вся армия Рыбалко, любимцем которой давно стал богатырь с Урала – Семен Хохряков.

Пал Берлин. Преодолевая сопротивление издыхающего неприятеля, шла на помощь осажденной Праге танковая армия Рыбалко. Бойцы 2-го танкового батальона клялись перед развернутым знаменем отомстить фашистам за смерть героя-командира, и они свое слово сдержали.

…Южноуральцы вечно будут помнить своего верного сына – дважды Героя Советского Союза Семена Васильевича Хохрякова.

ВЫСОКО В НЕБЕСАХ

Колю Жмаева в Миассе знали не многие: только лишь те, с кем он учился и работал. Школа ФЗО, затем работа столяром-модельщиком на напилочном заводе, учеба в механическом техникуме и еще год работы слесарем на том же заводе – вот и вся биография рабочего парня.

Шел 1937 год. Николая призвали в армию и направили в авиационную школу.

– Будешь летать, – сказали ему на призывном пункте.

– Есть летать! – бодро ответил Жмаев.

Шли месяцы учебы. Трудно было Николаю, но желание все познать, все осилить взяли верх. Он уверенно овладевал боевым мастерством.

Срок действительной службы был, как говорится, на золотой середине, когда Николаю, стрелку-радисту «СБ» пришлось держать серьезный экзамен на зрелость: драться с японскими самураями у реки Халхин-Гол.

Было совершено шесть боевых вылетов. Это были первые шаги к подлинному мастерству. С каждым вылетом Николай Жмаев осознавал, какое это трудное и необычное дело – вести бой в воздухе.

Последняя схватка с японцами сложилась не в пользу Жмаева. Бомбардировщик, объятый пламенем, неудержимо валился вниз.

– Прыгай! – приказал командир корабля.

И Жмаев выбросился за борт. Это был первый боевой прыжок Николая. 15 учебно-тренировочных прыжков, совершенных в школе, стоили одного такого. Парашют непривычно болтало, и Николай еле дождался прикосновения земли. К счастью, все обошлось хорошо. Товарищи тоже приземлились удачно.

Обгоревший, исковерканный самолет лежал совсем недалеко.

* * *

Великая Отечественная война застала Жмаева на Западном направлении. Николай отчетливо понимал, что предстоит суровая схватка с коварным врагом. Биться придется насмерть. Гитлеровские солдаты топтали кровавым сапогом цветущие поля Белоруссии, стремительно продвигаясь на Смоленск и далее на Москву. В воздухе происходили неравные бои.

Стрелок-радист Жмаев, познавший невзгоды войны, вместе со своими товарищами храбро отстаивал свою родную землю.

…Было это в начале войны. Командование дало задание разрушить мост в тылу врага. Трое суток советские самолеты летали за линию фронта, бомбили мост, но результатов не достигали. Гитлеровцы всеми силами оберегали мост. Его прикрывали зенитчики и прожектористы, истребители и бомбардировщики, пулеметчики и стрелки.

– Неужели нет никакого выхода, – размышлял Жмаев. – Выход надо найти во что бы то ни стало.

Как-то он подумал: «А что, если для бомбежки бомбы связывать по две? Это уже сила».

Своими мыслями он поделился с командиром, который сразу же решил испытать новый метод. Бомбы связали цепями по две. Самолет взмыл вверх. Вот и мост. Полетели вниз на объект спаренные бомбы. С первого же захода мост был разрушен.

С тех пор в эскадрилье еще больше полюбили стрелка-радиста за уральскую сметку.

Летали днем и ночью.

…Однажды командир эскадрильи собрал экипажи. Это было 17 июля.

– Фашистские танки крупной группировки, – взволнованно говорил командир, – сосредоточились в районе города Слуцк. Приказано уничтожить танки, разогнать группировку, сорвать планы немецкого командования.

Экипажи молча выслушали боевую задачу, стараясь не пропустить ни одного слова командира.

– Товарищи! – уже не так строго, а задушевно, как отец к сыновьям, обратился командир. – Все мы коммунисты и комсомольцы. Я думаю, врага мы не должны пропустить.

И вот «девятка» краснозвездных СБ уже в воздухе.

Николай крепко задумался над словами командира. Он, комсомолец Жмаев, будет драться, как всегда, упорно. Да разве только он один.

Жмаев принял сигнал перенацеливания. «Бомбить на станции Н. эшелоны с войсками и техникой», – требовал приказ.

…Под крыльями самолетов все гуще и чаще рвались снаряды. Вот-вот появятся фашистские истребители… Командир поставил новую задачу и повел эскадрилью на объект. Враги не ждали удара с воздуха и оттого не оказали упорного сопротивления. Задание было выполнено с большим успехом.

Отбомбившись, СБ отходили от цели и тут неожиданно 10 «мессершмидтов» навалились на «девятку». Завязался упорный бой.

В этом неравном бою Жмаев сбил два истребителя. Фашисты не выдержали смелых ударов и, боясь новых потерь, поспешили «оторваться» от советских летчиков. Это был крупный успех не только Николая, но и серьезная, боевая удача всей эскадрильи. Не потеряв ни одного человека, «девятка» возвращалась на аэродром.

В феврале сорок второго года экипажу самолета было приказано выполнить специальное задание члена военного Совета фронта Н. С. Хрущева: выбросить десант в районе города Унеча.

В полете экипаж зорко наблюдал за территорией, занятой захватчиками. Воздушный корабль точно в срок вышел к заданному месту. Десантников благополучно выбросили на парашютах, и самолет повернул на восток.

Советские летчики были готовы ко всяким неожиданностям, но два «мессера» появились так внезапно, что не осталось и минуты на размышления. Завязался неравный бой. От всего экипажа потребовалась выдержка, хладнокровие, умение драться с сильнейшим противником.

Успех решали сотые доли секунд. В это мгновение нужна была особенная слаженность экипажа – командира корабля, штурмана, меткий огонь воздушного стрелка-радиста. Пулеметные струи «мессершмидтов» не один раз хлестали по телу советской машины. Николай отвечал неистовым огнем. Напряжение нарастало… И вдруг на машине перестал работать правый мотор. В этот момент меткий выстрел Жмаева свалил «мессера», и тот, ярко вспыхнув, камнем пошел к земле. У второго фашиста весь пыл, как рукой сняло, и наш бомбардировщик, войдя в облачность, потерял его из виду.

Летчик вел самолет на одном моторе и все же вынужден был сесть, не долетев 50 километров до аэродрома. К счастью, это была наша территория. Пилот посадил израненную машину благополучно.

Через трое суток на этой же боевой машине славный экипаж осторожно пробрался в глубокий тыл врага и доставил ценный груз партизанам. Обратно взяли еще более ценный груз – тяжело раненных бойцов-партизан.

Думал ли ты, читатель, сколько надо умения, максимальной выдержки, чтобы точно проложить воздушную трассу к определенному квадрату на территории, занятой врагом, благополучно сесть не на подготовленный аэродром, а всего лишь на обычную полевую, ничем не оборудованную площадку и удачно взлететь в тот момент, когда вот-вот вас накроют враги? Только выполнение одного такого специального задания является настоящим подвигом.

За два года войны Николай Жмаев возмужал, приобрел новые черты: спокойствие и выдержку в бою. В его сердце – лютая ненависть к врагу, беспредельная любовь к своим товарищам, ко всем советским людям. Как драгоценную реликвию хранил он простенькую на вид литографскую открытку. На открытке женщина-мать с ребенком, прижатым к груди. «Воин – спаси!» было написано на ней. Николай видел в этом священный призыв народа, партии, членом которой он является, нещадно громить врага, изгонять его с нашей земли.

С каким душевным трепетом Николай Романович передал эту открытку для музея. Он ее берег и хранил всю войну и 13 лет после войны. Большая человеческая душа у этого воина.

…Сотни боевых вылетов позади у Николая и его товарищей.

– И днем, и ночью, и в ветер, и в дождь, и зимой, и летом – всегда погода для нас только летная, – не раз говорил Жмаев своим товарищам по оружию.

Весна и лето сорок третьего года. Советская Армия громит хваленые фашистские орды. Не удержаться немцам на Украине и в Белоруссии, скоро, очень скоро побегут захватчики из-под Ленинграда и Одессы. Ветер подул с Востока, и нет уже больше сил у фашизма встать ему наперекор.

Все чаще летает эскадрилья на боевые задания. Все чаще рапортует о победе.

…21 августа в районе Харькова эскадрилья, теперь уже ПЕ-2, попала в сильнейшую зону зенитного огня. Потолок на пределе, а пучки разрывов и удары молний подбрасывают самолет. Черная туча заволокла небо, и хлещет ливень, как из ведра. Нарушилась связь с землей.

«Надо уходить», – думает Жмаев. Но тут же он представляет, что, возможно, его товарищи где-то рядом дерутся с наседающими «мессерами»?

Николай с привычным напряжением вглядывается в грохочущее небо, в непроглядную муть. Невесело на душе. Яркие молнии ослепляют. Трещат мембраны наушников. Радист-стрелок по-прежнему неутомимо ищет связь, забыв обо всем на свете. Только при выходе из облака связь была снова установлена, и Николай впервые за вылет спокойно вздохнул.

Теперь уже наши самолеты летают большими группами. Народ, партия и правительство дали столько боевых машин, что и не снилось Николаю в первые два года войны.

Но захватчики и после Сталинграда и Орловско-Курской дуги дерутся с неменьшим остервенением, боятся русского «котла». 9 марта сорок четвертого года дважды летал Николай в составе значительной группы на разгром штабов и узлов связи противника в районе Золочев – Славна. Немецкие истребители, как осы, бросались на ПЕ-2. Наши «пешки», как их любовно прозвали на фронте, смело бросались в атаку, отражая мощным огнем наскоки «мессеров» и выходили победителями.

Прошел еще год. Три пятерки ПЕ-2 вылетели бомбить город Бискау. Они еще не дошли до цели, как наблюдатели обнаружили фашистские истребители, маячившие в районе объекта. Напрасно пытаются вражеские зенитчики расстроить боевой порядок.

Мгновенно вспыхивают бои с истребителями. Потеряв четыре самолета, гитлеровцы позорно отступили, и ПЕ-2 сбросили смертоносный груз на цель и без потерь вернулись на свой аэродром.

Вскоре Жмаев и его друзья штурмовали Берлин, и после капитуляции фашистской Германии его гвардейский полк продолжал уничтожать фашистские части в Карпатских горах.

…День Победы совпал с днем рождения Николая Жмаева. Впервые в пешем строю пошли летчики на митинг. Это была волнующая незабываемая встреча победителей. Воины ликовали.

Грузовик мчится по Берлину. Николай зорко вглядывается в развалины домов. Поверженный Берлин. Всюду пепелища.

У Бранденбургских ворот машина остановилась, и летчики проворно соскочили на землю. Вот и рейхстаг, сильно поврежденный, стоит, как черная стена. Николай и его боевые друзья поднялись на третий этаж, деловито поставили свои подписи на стене. Подписи победителей не будут стерты веками.

Потом фотографировались. Прислонившись к дереву, Николай спокойно позирует.

Товарищи залезли на «тигра».

– Какой он ручной, – смеется кто-то.

– И мы укрощали этого «тигра», – гордо говорит Жмаев. – Есть здесь и наша работа.

– Неплохая работа, – послышалось в ответ.

Девять лет прослужил на действительной военной службе Николай Романович Жмаев, из них большую половину воевал. И неплохо воевал. 27 июня 1945 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил ему звание Героя Советского Союза.

Николай Романович вернулся в родной Миасс. На родине с почетом встретили знатного земляка. «Наш Жмаев не подкачал», – говорили близкие, знакомые, все те, кто знал Жмаева до войны.

И не раз Николай рассказывал о боевых делах. Рассказать было о чем. 462 успешно выполненных боевых вылета – вот славный итог. Николай Жмаев уничтожил в составе своего экипажа 12 самолетов врага в воздухе и шесть самолетов на земле, 60 автомашин, 6 танков, 8 автоцистерн с горючим, 7 железнодорожных эшелонов, 7 складов с боеприпасами, 8 складов с горюче-смазочными материалами, 36 аэродромных стационарных сооружений, 6 зенитных точек, много других объектов, а также большое количество живой силы противника.

Золотая Звезда Героя, два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени и три медали украшают грудь героя южноуральца.

Николай Романович – коренной житель Миасса – и сейчас трудится в родном городе. Земляки доверили ему большое почетное дело – он работает директором завода «Уралрезина». Жмаев член городского комитета КПСС, депутат городского Совета депутатов трудящихся, член областного комитета защиты мира.

Всюду Николай Жмаев оправдывает доверие народа.