Текст книги "Времена не выбирают. Том 2"

Автор книги: Александр Спектор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

XLIV

Город уже было поверил в приход ранней весны, но, словно получив подкрепление, вернулись морозы и снегопад. В этот раз снег был не мягкий и пушистый, а напоминал мелкие жесткие крупинки. Холодный ветер зло бросал в лица прохожих рой белых колючих пчел. Мело так, что невозможно было раскрыть глаза. Поверхность замерзших луж блестела черным морем, подчеркивая хрупкость белизны. Растения зябко застыли в испуге, дрожа на ветру обледенелыми ветками и уповая на скорый приход весны.

Снегопад, побуйствовав всего лишь несколько часов, к вечеру постепенно выдохся и пропал, оставив городу новое белое одеяние. На следующее утро, сквозь рваные письмена серых облаков, вновь выглянуло солнце, пронизывая своими холодными лучами морозный воздух.

У Андрея Шахова появилась идея воспользоваться временным возвращением зимы и поехать за город, покататься на лыжах. Он не поленился наведаться к нескольким однокурсникам с этим предложением. Идея понравилась, и утром выходного дня их небольшая компания встретилась на железнодорожном вокзале. Подхватив свои лыжи, они забрались в электричку и она, громыхая сцепками вагонов, медленно поползла по заснеженной равнине. Сквозь промерзшие окна виднелись широкие поля, залитые холодным солнечным светом. Рядом с железнодорожным полотном мелькали полустанки, разъезды и шлагбаумы на пересечении дорог. Вдали медленно проплывали соломенные крыши деревенских хат. Все чаще среди равнины стали появляться небольшие пригорки и постепенно пейзаж за окном сменился на холмистый. Наконец, на одном из полустанков, стоящем на небольшой возвышенности, электричка остановилась.

 Вся компания высыпала из вагона, прямо на снежный наст. День выдался морозным, а прояснившееся небо было таким голубым, каким его уже давно никто не видел.

– О, да тут уже все накатано! Можно сразу спускаться на лыжах. – Громко закричал Андрей Шахов.

Сергей встал на лыжи, защелкнул крепления на ботинках и оттолкнувшись палками, быстро спустился в небольшую ложбину. Все последовали его примеру. Сергей направился к противоположному холму, который был и выше и круче.

– Кто-то хочет со мной? – Крикнул он, оглянувшись.

– Догоняю! – Шахов бросился следом.

– Жду наверху!

Сергей стал подниматься на холм. Вначале подъём был пологим, но у вершины холма ему пришлось сменить способ подъема на «лесенку».

Шахов, стараясь быстрее взобраться на холм, попытался весь подъем пройти «елочкой», но почти у самой вершины его лыжи стали скользить назад, и он упал. Тогда он отстегнул их и поднялся на холм, неся лыжи в руках.

– Слишком хорошо их смазал. – Смеялся Андрей. – Видишь, даже назад сами едут.

– Будем спускаться? Посмотрим, кто будет первым. – Предложил Сергей.

– Давай! – Согласился Андрей.

И они с громкими криками и смехом ринулись вниз. Лыжи скользили под гору, тела пружинили на поворотах, тучи искрящегося снега взметались ввысь. В самом низу, сделав крутые развороты, они остановились друг против друга.

– Хорошо лыжами управляешь. – Похвалил его Сергей. – Где так научился?

– У меня отец любитель. Брал меня пару раз на Домбай. Там и освоил.

К ним подъехали остальные ребята. Вика посмотрела на вершину холма.

– Этот спуск не для меня. Я неуправляемая лыжница.

– Что, повороты делать не умеешь? – Поинтересовался Андрей.

– Нет. – Рассмеялась она. – Могу только вперед и только по прямой.

– Тогда это для тебя. – Андрей махнул лыжной палкой в сторону полустанка, откуда недавно все спустились.

Вика оглянулась на пригорок.

– Да, это мне подойдет.

– Миша, поехали. Будешь меня страховать. – Вика осторожно двинулась в сторону полустанка.

– Остальные с нами? – Спросил Сергей.

– А куда они денутся? – Рассмеялся Андрей. – Давайте ребята – вперед и вверх.

Компания наперегонки бросилась покорять холм. Кто-то начинал спуск, так и не добравшись до вершины. Другие все же упорно штурмовали высоту, а затем останавливались в нерешительности, оценивая риск спуска. Кто-то падал, кому-то удавалось избежать падения. Но при этом все весело резвились и заливались смехом.

Постепенно местность наполнилась людьми, приехавшими на других электричках. Их разноцветные свитера, мелькали яркими попугаями на белом снегу. Они взбирались по холму вверх, мчались вниз, кружили и падали, создавая нелепую кутерьму.

Кровь бежала по жилам, и во всем теле пульсировало упоение жизнью. От интенсивных энергичных движений, вскоре всем стало жарко. Сергей снял шапочку и закатал рукава на свитере, Андрей расстегнул куртку и упрятал ее в рюкзак. Остальные тоже стали снимать ставшие лишними свитера и куртки. Время до обеда промчалось незаметно. Возможно, никто бы и не стал его замечать, но чувство голода подкралось ко всем почти одновременно. Из рюкзаков извлеклись бутерброды, которые тут же были поглощены с невероятной скоростью. Но уже через пару часов, когда солнце перевалило за зенит и стало опускаться к горизонту, все засобирались в обратный путь.

– Давай напоследок прокатимся еще разок. – Предложил Андрей Сергею. И они стали взбираться на холм.

– Ну что, – Андрей обвел взглядом вокруг. – Зима заканчивается. У нас заключительный спуск в этом году. – Он оттолкнулся и заскользил по склону холма.

Сергей проследил за ним до самого низа и тоже стал спускаться. На одном из поворотов правая лыжа попала на кочку и съехала с накатанной лыжни в глубокий снег. Его потянуло вправо. Падая, он ударился плечом в торец бамбуковой лыжной палки, которую успел выставить для опоры. Удар был настолько ссыльным, что бамбук расщепился, приняв форму китайского фонарика. Сергей рухнул в снег и, кувыркаясь, покатился вниз, пока не погасла скорость, и его не задержал попавшийся по дороге сугроб. С левой ноги лыжа отстегнулась и укатилась вниз. Но другая, на правой ноге оставалась пристегнутой к ботинку, и Сергей чувствовал боль в голеностопном суставе. Он приподнялся, потирая ушибленное плечо и стряхивая снег с волос.

– Ты цел? – Андрей оказался рядом. – Вон, одна твоя лыжа сама вниз приехала. – Рассмеялся он.

Сергей отстегнул вторую лыжу и прихрамывая, стал спускаться с холма.

– Почему хромаешь? Ногу ушиб? – Спросил Андрей.

– По-моему, потянул связки на ноге. – Поморщился он.

– Неудачный спуск получился. Напрасно я тебя потянул наверх. – Покачал головой Андрей.

– Ничего серьезного. Пройдет.

Уже вечерело. Солнце медленно опускалось и в его оранжевых отсветах мерцали снежные холмы. Словно цветные капли с них стекали вниз последние лыжники. Они проскальзывали по оранжевому солнечному диску, наполовину скрывшемуся за горизонтом.

В электричке уже ни у кого не было сил смотреть в окна. Каждый старался устроиться удобней. Некоторые стали дремать. Возле Сергея уселись Миша и Вика. Она положила голову Мише на плечо и закрыла глаза.

– Что, загоняли Сивку крутые горки? – Спросил Сергей Мишу, кивнув в сторону Вики.

– Это с непривычки. – Тихо произнес Миша. – Я тоже устал. Но хорошо, что мы поехали.

Сергей кивнул.

– А ты, чего все время ногу массируешь?

– Последний спуск оказался неудачным. Забурился в снег. Связки потянул.

– Ничего не стоит делать напоследок. Обязательно не повезет. Примета такая.

– Учту. – С усталой улыбкой ответил Сергей.

XLV

В легкоатлетическом манеже стоял приглушенный гул голосов, периодически нарушавшийся громкими хлопками стартового пистолета. Соревнования были в разгаре. С одной стороны манежа, беговые дорожки проходили у самой его стены, а на противоположной стороне, рядом с ними размещались небольшие трибуны для зрителей – несколько рядов длинных скамеек, выкрашенных в зеленый цвет. У Сергея только закончился забег на четыреста метров и он, еще не успев отдышаться, подошел к Наде, сидевшей на трибуне.

– Ну и как тебе бежалось? – Поинтересовалась Надя.

– Приблизительно так, как я и предполагал. На вираже вообще невозможно бежать в полную силу – выбрасывает наружу. – Он сел рядом с ней и стал расшнуровывать шиповки.

– Как нога? – Спросила она.

– Нормально. Почти не болит. Доктор сказал через неделю будет совсем хорошо. – Он одел спортивный костюм.

– Угораздило тебя поехать кататься на лыжах. И это перед соревнованиями.

– Немного не повезло. Ничего страшного. Ты то как?

– А что я? Сам же говорил, – по прямой бежать легче. – Она усмехнулась. – В финал вот попала. Теперь отдыхаю. Так что все в порядке.

– А когда финал?

– Скоро. Вот сейчас пойду готовиться. – Она тяжело вздохнула, приложив руку к груди.

– Ты чего так вздыхаешь? – Спросил Сергей, завязывая шнурки на кроссовках.

– Болит. – Она покачала головой. – Совсем не вовремя.

Сергей вспомнил, как несколько месяцев назад, после простуды, Надя жаловалась на боль в груди. Тогда она не придала этому значения.

– Помнится, у тебя уже было такое. Ты тогда решила, что все само пройдет. К врачу, конечно, не ходила?

– Тогда все и прошло. Чего было зря ходить?

– Но хоть теперь сходи.

– Прямо сейчас? – Усмехнулась она. – У меня через сорок минут финал. Мне надо настраиваться. А ты меня всякими врачами отвлекаешь.

– Сейчас идти некуда. Но когда вернемся домой, сходи обязательно.

– Я вижу, ты меня в покое не оставишь. – Надя тяжело вздохнула и поднялась со скамейки. – Ладно, я пошла готовиться к финалу.

Сергей посмотрел на нее. Она была спокойна и деловита, выражение лица ясное и решительное.

– Ни пуха!

– К черту! – Не оборачиваясь, ответила она, махнула рукой и медленно побежала по беговой дорожке.

Сергей наблюдал, как она разминалась, как устанавливала стартовые колодки. Видел ее сосредоточенное и напряженное лицо и понимал, что в этот момент она забыла о своей боли, и не думает ни о чем, кроме предстоящего финала.

Когда бегуньи замерли на старте, гул в манеже стих. И, наверное, поэтому выстрел стартового пистолета показался неожиданно громким. Первые метров двадцать трудно было определить лидера, но потом, в этом скоротечном забеге, вперед вырвалась бегунья в красной майке. Надя бежала третьей. Сергей успел обратить внимание, что в ее беге отсутствует легкость движений, которая была у нее ранее. После финиша, пробежав по инерции еще с десяток метров, она повернулась и, тяжело дыша, пошла обратно, к линии старта. Поравнявшись с Сергеем, улыбнулась ему усталой улыбкой и помахала рукой.

– Поздравляю! Ты в призерах. – Крикнул он.

– Спасибо. Я это заметила.

Через несколько минут она, уже в спортивном костюме и с шиповками в руках, подошла к Сергею и села рядом.

– Но время могло быть и лучше. – Разочаровано произнесла она.

– Не всегда коту масленица. – Он попытался ее успокоить.

– Даже не пойму, в чем дело. Как-то тяжело бежалось.

– Мне тоже так показалось. Может нагрузки большие на тренировках? Нужно отдохнуть?

– Нагрузки обычные. Ничего особенного. – Она пожала плечами и поморщилась.

– Все еще болит? – Догадался Сергей.

– Да.

– Не стоит с этим шутить. Обязательно сходи к врачу.

– Хорошо, я схожу. – Она улыбнулась и слегка толкнула его плечом. – Все нормально. Прорвемся.

Сергей с сомнением посмотрел на нее. Ему показалось, что такое быстрое и легкое согласие было ему дано лишь для того, чтобы он прекратил этот разговор.

***

После коротких каникул, в институте начался новый семестр. Тренировки же продолжались без всякого перерыва. И только соревнования могли изменить их график. Опять с календаря быстро полетели листки, сменяя дни и недели. Жизнь вновь вошла в уже привычное русло.

А на городских улицах, потрясенных дружной весной, серый мартовский снег был скомкан и перемолот. Сугробы вскрылись венами ручейков с темной водой, текущих по тротуарам и обочинам дорог. Под ногами в лужах чавкала серая жидкая грязь. Голубыми небесными красками и черными линиями асфальта оттепель писала сюжеты ранней весны. На Днепре, мутном от талого снега, с шумом и грохотом, налетая друг на друга и на опоры мостов, медленно проплывали расколотые глыбы льда.

А на бульваре, ниже Политехнического института, совсем не осталось снега. Ручейки, бежавшие вниз по склону, иссякли и даже асфальт успел просохнуть. Теплый весенний воздух, поднимаясь от земли, устремлялся ввысь, в яркое голубое небо. Вновь, как и год назад, на деревьях кричали грачи. Весна входила в Днепровск.

На дорожках городского стадиона царило оживление. После капризной зимы, на них появилось множество спортсменов, переместившихся сюда из разных спортивных залов.

Сергей, с удовольствием бегал длинные отрезки. Просохшая гаревая дорожка, на которой шиповки оставляли след от каждого шага, опять привычно чувствовалась под ногами. Теплый свежий ветерок приятно обдувал лицо, слизывая с него капли пота.

Со стадиона он возвращался вместе с Надей. Вдвоем они спустились вниз по широкой лестнице центрального входа и прошли через распахнутые настежь решетчатые ворота. Был теплый вечер ранней, но дружной весны и два белых здания касс стадиона, стоящие по обе стороны от ворот, ярко светились на фоне темнеющего неба. Сильный запах, исходящий от прогретой земли, странным образом смешивался с теплым воздухом и цепко держался над широкой улицей. Наступил час пик, когда народ возвращался с работы и людская толпа непрерывно текла по тротуару.

– Ты обратила внимание, какая хорошая погода? – Спросила Сергей.

– Действительно, погода отличная. – Согласилась она.

– Весна – это моё любимое время года. Воздух такой, что просто не надышишься.

– Знаешь, а я вот подумала, что тебе нужно найти хорошего тренера. – Вдруг заявила Надя.

– У меня есть тренер.

– Да, но что это за тренировки по переписке? – Она сделала недовольную гримасу. – Тебе нужен человек, который будет наблюдать за тобой, помогать тебе советами. Да и вообще – в группе всегда легче тренироваться. А сейчас ты практически все время сам. Это же тяжело. Ты как одинокий волк.

– Ну, во-первых, не всегда сам. Мы с Валерой часто тренируемся вместе. Если нужно, он может с секундомером и время засечь.

– Да ну что ты рассказываешь! – Возмутилась она. – Валера – это не серьезно. На стадион он приходит, когда ему скучно и хочется развеяться. А тебе нужны результаты. Ты же хочешь выполнить норматив мастера?

– Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. – Улыбнулся Сергей.

– Ну вот, видишь! А для этого тебе нужен хороший тренер. Тут и спорить не о чем.

– Я вижу, ты мне пытаешься зубы заговаривать. – Сергей с упреком посмотрел на нее. – Когда ты к врачу войдешь?

– Пойду. Я же тебе сказала.

– Но когда.

– Я еще не решила. Нужно найти подходящее время. А сейчас и занятия, и тренировки. Я пойду. – Пообещала она. – Только не надо мне все время об этом напоминать. Хорошо?

Они подошли к остановке. По-видимому, трамвая долго не было, потому что там собралась огромная толпа. Люди стояли почти вплотную друг к другу. Сергею никогда не нравилось обсуждать серьезные темы в присутствии посторонних, поэтому он постарался закончить разговор.

– Ладно. Не буду. Но только это не может длиться бесконечно. Будешь долго тянуть, снова начну напоминать.

– Вот и договорились. – Облегченно вздохнула Надя.

Видно было, что ей неприятно обсуждать эту тему. Она посмотрела вдоль путей.

– А вон уже что-то ползет.

Трамвай подъехал, тормоза заскрипели и вагон остановился. Сжатый воздух тормозных колодок, вырвавшись на свободу, обдал всех придорожной пылью. Люди, расталкивая друг друга, бросились к дверям, пытаясь поскорее втиснуться в уже переполненный вагон.

– Как раз мой маршрут. – Обрадовалась Надя. – Пока. – Она махнула Сергею рукой и присоединилась к толпе штурмующих.

Какой-то мужчина, по-джентельменски, уступил ей место на подножке, и толпа внесла ее внутрь вагона.

***

Открыв калитку в металлических воротах, Сергей вошел во двор. В наступивших сумерках его привлекло темное пятно большого куста сирени, росшего неподалеку от ворот. Казалось, это он источал темноту, заполняющую все пространство вокруг. Но в то же время набухшие почки на его ветвях были исполнены надеждой.

Сквозь прорезь, почтового ящика, Сергей увидел белую полоску. Судя по размерам, это могло быть письмом. В ящик нельзя было протиснуть всю ладонь, но просунув в щель пальцы, он ухватил конверт их кончиками и осторожно приподнял. Затем, подхватив его второй рукой, легко выудил наружу. Он довольно часто проделывал такие упражнения, когда ему лень было идти в квартиру за ключом от почтового ящика.

Конверт был нестандартной формы и при свете уличного фонаря, Сергей сумел прочесть на нем адрес, написанный по-английски. Это был тот же римский адрес, что и на прошлом письме, полученном от Рахили.

Сергей взлетел по ступенькам крыльца в квартиру.

– Мама, привет! – Выпалил он. – Папа дома?

– Нет, еще не вернулся с работы. А в чем дело?

– Рахиль прислала письмо. – Он помахал в воздухе конвертом.

– Кто-то видел, как ты его вынимал? – Испуганно спросила мать.

– Нет. – Пожал плечами Сергей. – А какая разница?

– Как бы нам эти письма не вышли боком. Еще кто-нибудь настучит. Мало у нас было неприятностей?

– Да перестань ты! – Возразил Сергей. – Сталинские времена прошли.

– Только не все об этом знают. – Вздохнула мать. – Ты такой смелый, потому что не жил в то время. А бережёного бог бережет.

– Да ладно тебе. – Сергей вскрыл конверт и стал читать.

Рахиль писала, что обучение в ульпане они закончили и теперь живут в собственной квартире в городе Петах Тиква. Сергей был удивлен – Рахиль с семьей только недавно приехали в страну, а уже живут в собственной квартире, полученной от государства. А вот он с родителями уже много лет снимают квартиру у хозяина дома, но государственную так и не могут получить.

А еще его рассмешило название города – Петах Тиква. Вторая половина его напоминала русское слово «тыква». Только потом отец, который в детстве учился в еврейской школе, сказал ему, что «тиква» по-русски – «надежда», а название города можно перевести как «окно надежды». Он еще пошутил, что по смыслу оно близко к выражению «свет в конце туннеля». Сергей ничего раньше не слышал об этом городе и даже не представлял, в каком месте Израиля он находиться.

Ещё Рахиль написала, что они живут недалеко от центра города. Поблизости есть школа, в которой уже учится Леня. А рядом расположен Мишин детский сад. Вначале он ни за что не хотел в него ходить. Ведь ни воспитательница, ни дети не знали даже слова по-русски, а Миша совсем не понимал иврита. Тем не менее они каким-то образом умудрялись общаться друг с другом. Но вскоре Миша начал быстро осваивать новый язык. И теперь Рахиль и Дани просят сыновей переводить непонятные им слова с иврита на русский.

Дани, с его специальностью, очень быстро нашел работу на большом заводе. А Рахиль пошла на курсы усовершенствования для медсестер. Причем для репатриантов, эти курсы бесплатные. По окончании нужно сдавать экзамены. Если все пройдет нормально, то с работой проблем не будет. Во всех больницах и поликлиниках медсестер не хватает.

А еще она писала про теплый климат и отсутствии зимы, как таковой, о соседях, которые помогают им освоиться на новом месте, о разнообразии товаров на полках магазинов, о периодических терактах и напряженной ситуации на границах.

Сергей закончил читать письмо и положил его на стол.

– Просто удивительно. Никаких многолетних очередей на квартиру. И детский сад без проблем. Фантастика.

– Конечно, фантастика. – С иронией в голосе ответила мать. – Не знаешь, когда и где что-то взорвется или начнут стрелять.

Он взглянул на мать.

– А на предыдущее письмо вы хоть ответили?

– Конечно, нет.

– Почему?

– Потому. – Рассердилась мать. – Тебе уже скоро девятнадцать, а ты все еще не понимаешь, в какой стране живешь. При Сталине вообще могли посадить. Иметь родственников за границей было равносильно предательству.

– Сталина уже давно нет.

– Но и сейчас за это не жалуют. Если там узнают, – она подняла указательный палец вверх, – могут быть проблемы. В первую очередь у тебя. Еще из института выпрут.

Мать сложила письмо в конверт и спрятала его в ящик трюмо.

– Так що, не чіпай лихо, поки воно тихо. – Сказала она по-украински.

Сергей промолчал и ушел в другую комнату. Сев за письменный стол, он открыл учебник физики, пытаясь вникнуть в новую тему, которую начали изучать в институте. Но мысли постоянно возвращались к только что прочитанному письму.

Его удивляла страна, с момента возникновения которой не прошло и двадцати лет. Но в ней уже смогли для репатриантов, еще ничего не успевших сделать для этой страны, создать весьма благоприятные условия. Невольно, он начал сравнивать жизнь в своей стране, с той жизнью, которую описывала Рахиль.

Он вспомнил, что в детский сад ему ходить так и не пришлось, потому что для него не нашлось свободного места. Его отец участвовал в организации колхоза и много лет успешно руководил им. Он всю войну провел на передовой, награжден орденами и медалями, но государство так и не удосужилось выделить его семье жилье, и они до сих пор снимают квартиру у частника. Каждый день, в средствах массовой информации, пропагандисты всех мастей объясняли народу, как много делается для его блага, и блага общества. И все происходящее отвечает интересам народа и страны. Пропаганда работала ежедневно и круглосуточно. Ведь людям на все нужно дать свое объяснение. Чтоб они понимали, или думали, что понимают, как государство о них заботиться. А если им не внушать, как следует, официальную версию, то они, не дай бог, поймут все по-своему. А это может создать много проблем для властей. Но, несмотря на все увеличивающееся количество выплескиваемой на людей пропаганды, она все меньше влияла на умы. Ведь жизнь народа лучше не становилась. Сколько раз не произнести слово «халва», во рту слаще не станет, подумал Сергей.

Он давно заметил, что лучше других живут те, кто в той или иной степени связаны с властью и обслуживают ее. Всякие комсомольские и партийные секретари. Это им в первую очередь выделяют квартиры, это они получают пайки в специальных магазинах и распределителях. Они отдыхают в закрытых для простого люда санаториях и домах отдыха. Это только для них созданы специальные поликлиники и больницы. И все эти деятели, как пиявки всосались во властную систему и оттуда их невозможно отодрать никакими силами.

При таком положении разве можно серьезно говорить о социальном равенстве? И о каком строительстве социализма идет речь? Все это сплошной обман и надувательство. А ведь у нас, думал он, есть и мощная промышленность и полезных ископаемых больше, чем в любой другой стране. Да и враги, в основном, надуманные. Почему же народ живет гораздо хуже, чем в других странах Западного мира?

Ему вдруг захотелось понять, как такая маленькая страна, как Израиль, да еще окруженная со всех сторон реальными врагами и не имеющая никаких полезных ископаемых, может создавать для людей такие хорошие условия жизни. Он решил узнать больше об этой, ранее почти неизвестной стране, в которой происходят такие удивительные вещи. А для этого сам напишет письмо Рахиль и расспросит ее обо всем.

***

Прошел почти месяц. Дул свежий весенний ветер, какой часто бывает в этих краях во второй половине апреля. Везде слышен был гомон вернувшихся с юга птиц. Крыши домов блестели в оранжевых лучах заходящего солнца, и синее небо стало понемногу темнеть. Становилось прохладней. Желтым светом зажигались уличные фонари. В шуме оживленной городской суеты отчетливо раздавались звуки проезжающих автомобилей да скрежет трамвайных колес на поворотах.

Сергей стоял у входа в «Сачок», время от времени поглядывая на часы. В кармане у него лежали два билета на фильм «Женя, Женечка и катюша». Это была лирическая трагикомедия о войне, с печальной концовкой. Фильм только появился в прокате, но о нем уже много говорили, и он успел обрасти слухами.

Сергею рассказали, что сценарий написал Булат Окуджава. А фильм долго не хотели выпускать на экраны, потому что война в нем была показана совершенно не так, как предписывала официальная версия о войне. Не было в фильме руководящей роли партии и массового героизма народа. И даже, разрешив прокат, его показывали не в центральных кинотеатрах города. Да и то всего лишь три дня, вместо обычных семи. Фильм шёл «третьим экраном», однако имел очень большой успех у зрителя.

Надя не любила фильмы о войне, но перед авторитетом имени Окуджавы не смогла устоять. К тому же исполнитель главной роли Олег Даль был ее любимым актером. Сеанс скоро должен был начаться, а Нади все еще не было. Иногда к Сергею подходили незнакомые люди, интересуясь нет ли лишнего билетика.

Наконец, вдалеке он увидел Надю. Она шла навстречу своей легкой пружинящей походкой. Заметив Сергея, помахала ему рукой. Но что-то непривычное показалось ему в ней. И тут же понял – отсутствовала улыбка, которая всегда освещала ее лицо.

– Почему ты опаздываешь? Скоро уже третий звонок.

– Извини, задержалась.

– Что-то случилось?

– Потом расскажу. Пойдем в зал.

Едва они уселись на свои места, как погас свет и начался фильм. Сергей, как всегда, в таких случаях, поглядывал на Надю, наблюдая за ее реакцией. Обычно веселая, на этот раз она не смеялась, вместе со всем залом над главным героем, который никак не вписывался в окружающую действительность и постоянно попадал в забавные переделки. Только иногда, улыбка касалась краешек ее губ. А после грустного финала картины, на ее лице и вовсе появилось выражение печали.

Выйдя из кинотеатра, они молча пошли по направлению к Надиному дому. На аллее, по которой они шли, не было ни души. Местность дышала спокойствием и миром. На безоблачном темном небе, мимо сигнальных огней звезд, словно подгоняемый попутным ветром, плыл ярко светящийся корабль луны.

– Грустный финал, не правда ли? – Надя посмотрела на Сергея.

– А ты хотела, чтобы всегда все заканчивалось хорошо?

– Хотелось бы.

– Так не бывает. Особенно на войне.

– И в мирное время все хорошо тоже не бывает. – Грустно произнесла она.

– Ты сегодня настроена на печальный лад. – Заметил Сергей. – Что-то случилось?

– А знаешь, почему я опоздала? – Спросила Надя.

– Нет.

– Я была у врача.

– Ну наконец, ты выбралась. И что он сказал?

– Предполагает, что есть опухоль. Но не точно. Выписал целый ворох направлений на проверки. Теперь еще придется бегать по всяким кабинетам. А потом с результатами опять к нему.

– Жаль, что раньше не пошла. Уже бы все сделала и забыла.

– Не люблю ходить по врачам.

– Но надо все же выяснить в чем дело.