Текст книги "Под соседней звездой (СИ)"

Автор книги: Александр Создателев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  I

  В кабинете Лунина сидели несколько человек. Анатолий Николаевич, который пользовался этой комнатой, расположился в кресле за письменным столом. На стуле перед ним сидел глава Академии Пределов Знания – мужчина лет двадцати пяти-тридцати на вид. Сзади него на стульях сидело ещё двое – ведущий физик Академии Пределов Знания – мужчина сорока лет, но выглядевший также молодо – и глава Академии Стохастики и Предсказания Будущего, тоже мужчина, но гораздо старше остальных. Все гости были одеты в джемпера поверх майки и джинсы. Единственным источником света была настольная лампа.

  – Об этих руинах узнали давно, во время анализа данных аэрофотосъёмки планеты, но до них всё время было некогда. Сами понимаете...

  – Не было необходимых ресурсов...? Тогда могли бы выпросить, на такое человечество не поскупилось бы...

  – Нет, дело в технологиях. Наша первая станция на этой планете, поставленная, как вы знаете, ещё тридцать пять лет назад, была рассчитана лишь на временное пребывание пяти человек. А регулярную станцию начали разворачивать только семнадцать лет назад. За это время наши учёные изучили строение, геологическую хронологию, климатическую систему, флору и фауну планеты Проксимы-бэ...

  – Тогда почему я узнаю об этих развалинах только сейчас?

  – Требовалось убедиться в искусственном происхождении этих конструкций. Лишь после повторного спутникового зондирования и фотографирования в высоком разрешении специалисты определились со статусом объектов. И теперь мы обязаны исследовать их...

  – Их датировали?

  – Да. Им минимум четыреста земных лет, но наверняка больше.

  Я предлагаю послать туда группу из археологов, лингвистов и шифровальщиков, – сказал медленно и спокойно глава Академии Пределов Знания, Чой Дэ Хо.

  – Шифровальщиков... Думаете, удастся найти записи? – спросил Анатолий.

  – Под комплексом есть пустоты, возможно туннели. Это могут быть остатки коммуникаций, системы жизнеобеспечения или ещё каких-нибудь технических сооружений. Многое можно сделать дистанционно...

  – ...но не всё. Кое-что нужно исследовать непосредственно вблизи, – закончил за него Лунин.

  – Вот именно. И если мой коллега прав, – один из мужчин сзади поклонился, – то нас ждёт одно из величайших открытий в истории... впрочем, не стоит забывать об отправке дальних экспедиций. Но пока что речь идёт о планетах Проксимы и инопланетных артефактах на них. – Лунин покачал головой в знак согласия.

  – Но кого послать? Кого предложить в качестве кандидатов Совету? – протянул Анатолий Николаевич.

  – У нас уже есть список, – ответил Чой.

  Физик поднялся и протянул папку с листами бумзама.

  II

  Сомов стоял на взлётной полосе у своего корабля – «Ариэль» – и осматривал его, посвистывая и мурлыча. Тут, обернувшись на еле слышимый топот шагов, Михаил Семёнович обернулся и увидел Анатолия.

  – У меня для тебя неожиданная новость... – радостно и с хитрецой в тоне голоса произнёс Лунин.

  – Давай потом, а? Идём, осмотришь двигатели. Надо провести полный техосмотр. Когда, кстати, лететь-то?

  – Вот об этом я хотел сказать, – интригующе протянул Анатолий.

  – Нет, сначала осмотр.

  Лунин тяжело вздохнул и покачал головой.

  Они зашли в корабль через отсек и прошли по всем каютам и узлам. Взойдя на подвесную лестницу над отсеком гипердвигателя, они остановились. Сомов перегнулся через перила и стал глядеть на приборную доску.

  – Надо протестировать аккумулятор и гиперпривод ещё.

  – Миша, у меня для тебя новость.

  – Какая?

  – С тобой полетит Фатима.

  Сомов повернулся, посмотрел на Анатолия, поднялся во весь рост.

  – Ты серьёзно?

  – Конечно, серьёзно. Я таким не шучу. Она скоро придёт.

  – Когда летим?

  – Через неделю. Я завтра сам всё протестирую. А ты готовься. Мы летим на Проксиму-бэ.

  – Что тут особо готовиться? Тут недалеко.

  Лунин спустился и вышел. Сомов вздохнул и выдохнул, оглядел отсек и стал спускаться.

  Дойдя до шлюзового отсека, он услышал громкий и уверенный женский голос:

  – Есть здесь кто-нибудь?

  Выглянув наружу, Михаил увидел поворачивающуюся и смотрящуюся из стороны в сторону высокую девушку с чёрными, спадающими на плечи волосами, ровной спиной и высоко поднятой головой. Она была одета в чёрные брюки, красную кофту и серо-коричневый пиджак.

  Он спустился по трапу и зашагал к ней. Она заметила его и сделала пару шагов на встречу; Михаил увидел знакомое лицо с мягкими округлыми чертами, блестящими карими глазами и привычно приоткрытым ртом. Остановившись в пару шагах и глядя ей в лицо, он сказал:

  – Здравствуй, Фатима.

  – Здравствуй, Миша. Ты, – она посмотрела на его костюм, – стал астронавигатором, как и хотел?

  – Да. А ты стала инженером-архитектором?

  – Не только архитектором. Я сейчас занимаюсь археологией и историей. Слышал про раскопки на марсианском Юге?

  – Прости, нет. Мне это неинтересно. Я никогда не любил историю.

  – Покажешь свой корабль?

  – Правда, хочешь посмотреть?

  – Да. Я ещё ни разу не видела звездолёт в реальности. Тем более изнутри.

  Сомов поднялся к входу.

  – Идём, – позвал он.

  Фатима вскочила на лестницу.

  – И на сколько людей рассчитана эта громадина? – спросила она, поднимаясь.

  – На шесть человек. Здесь кроме рубки управления есть три спальные каюты, лаборатория, отсек с запасными деталями и оборудованием для экспедиций.

  – И машинные отделения? – спросила Фатима, залезая в шлюз.

  – Да. Гипердвигатель, тормозные и взлётные.

  – Три?

  – Да. То есть нет. Энергоустановка и два комплекта... Что показать сначала?

  – Рубку.

  Сомов показал ей приборную доску с рычагами, кнопками, шкалами и вентилями. Фатима, погладив пульт, оглядела боковые панели с датчиками телескопа и сканеров. Михаил стоял и смотрел на неё.

  – Я сама, – произнесла она и пошла по коридору между отсеками, смотря по сторонам и открывая рот. Увидев дверь с табличкой, она зашла внутрь. В небольшом помещении – метров три на три примерно – у стены подле входа стоял книжный шкаф; в метре от шкафа находился стол со стендом для пробирок. Вдоль остальных стен стояли комоды со справочниками, реактивами, измерителями и прочими инструментарием. У противоположной стены на крышке стоящего на полу стеклянного шкафчика с полками стоял обычный оптический микроскоп.

  – Это лаборатория, – тихо и спокойно произнёс Сомов.

  – Вижу. Скромновато, конечно, но ничего. Я привезу недостающее.

  – Для остального у нас есть склад.

  – Показывай.

  Они прошли ещё немного и оказались у распахнутого настежь помещения. Дверь склада была сделана как в пассажирском купе. Вдоль стены стояли шкафы с полками и ящиками, а посередине лежали вперемешку зонды и роботы-автоматы.

  – У вас всегда такой бардак?

  – Да. И не вздумай убираться.

  – Ладно. Я и не предлагала.

  Она повернулась и пошла дальше по коридору и спустилась в отсек контроля над взлётными двигателями.

  Встав на помост и держась за перила, она смотрела на баллоны с реактивным топливом.

  Михаил подошёл к ней сзади.

  – Ты не изменился, Миша. Такой же. Как и раньше.

  Михаил поднял правую руку и опустил её на плечо Фатимы. Она вздёрнула им, и Сомов убрал руку.

  – Почему?

  – Ты знаешь почему. Давай не будем об этом говорить.

  – Жаль, что всё так.

  Сомов, сгорбившись, поднялся обратно в коридор. Фатима глубоко вздохнула.

  III

  Перед стартом, за час до назначенного времени, Фатима в сопровождении двух девушек пришла на взлётную полосу. В это время Сомов и Лунин загружали в корабль привезённое накануне археологическое оборудование – кирки, лопаты и лопатки, щётки, щипцы, инфракрасный спектрограф, стеклянные зажимы для ветхих истлевших бумаг. Когда Фатима приблизилась к кораблю, Анатолий вместе со спектрографом забрался в шлюз, а Михаил, закинув несколько кирок на плечо – штук эдак пять-шесть, уже собирался занести их внутрь, как увидел своих будущих пассажиров.

  – Фатима, кто это с тобой?

  – Это мои лаборантки, про которых я рассказывала. Это Мариям, а это Сьюзан, – ответила она, указывая на помощниц. У обеих была худенькая, «мальчишеская» фигура; Мариям была заметно уже в талии. У Сьюзан были светло-русые волосы и жёлто-зелёные глаза, лицо округлое, с мягкими чертами лица. У Мариям были чёрные волосы и чёрные глаза, лицо с резкими, очерченными краями. Обе были одеты в серые брюки, отличающиеся лишь цветом майки – зелёная у Сьюзан и красная у Мариям – и серо-коричневые пальто, другого фасона, но такого же оттенка что и у их начальницы.

  Тут Анатолий, напевая что-то, вылез из шлюза и стал спускаться. Муримбаева с любопытством смотрела на него. Закончив спуск, Лунин подошёл к ним. Перед Фатимой и её спутницами предстал мужчина лет тридцати на вид, высокий, почти астенической комплекции, с чёрным цветом волос и сероватым оттенком радужной оболочки, с аккуратными густыми бровями и аккуратными, раскинувшимися над губами усами на вытянутом, почти овальном лице без угловатостей.

  – Я рад представить тебе моего друга, Анатолия Николаевича Лунина.

  – Здравствуйте, – произнесла она, пожимая ему руку. – Давно хотела познакомиться. Вы здесь в качестве учёного?

  – Нет, извините, в качестве бортового инженера.

  – Жаль. А я уже надеялась, что вы примите участие.

  – Может быть, и приму. Очень даже может быть. Прошу подняться. Вы первый раз на звездолёте?

  – Да, приходилось летать только внутри системы.

  Мужчины пропустили пассажирок и забрали остававшийся скарб, положив его на плечи. Сомов взвалил на себя столько вещей, что склонился к земле.

  – Миша, положи обратно. Не надрывайся. Ты хоть моложе и сильнее, но не красуйся.

  Вздохнув, он выполнил этот совет, как только Фатима и её лаборантки скрылись в корабле.

  Затащив весь груз на корабль, Лунин и Сомов осмотрели корабль снаружи, проверив таким образом обшивку и корпус.

  Девушки стояли со своим багажом (хотя правильнее надо сказать – с ручной кладью) возле отсека с каютами.

  – Какие каюты наши? – спросила Фатима у подошедших мужчин.

  – Наденьте магнитные ботинки. В космосе невесомость. Фатима Ахметовна, вы берёте эту, – Сомов показал рукой на ближайшую каюту по правому борту. А вы, девушки, занимайте соседнюю. Мы будем напротив. А ботинки в ящике у входа.

  Михаил и Анатолий прошли в рубку. Пассажирки, занеся вещи в каюты, подошли к шлюзовой камере. Открыв ящик, они достали обувь. Честно говоря, магнитные ботинки больше напоминали туфли, а точнее сандалии, нежели ботинки, на высокой подошве и большим каблуком. Надев их на ноги, они вернулись в каюты. Надев спецкостюм (лёгкую версию скафандра), Фатима вышла из каюты в коридор. Подойдя к каюте мужчин, сквозь щель коридора она увидела сидящего за откидным столиком и пишущего что-то ручкой в тетрадь Лунина. Он периодически отрывался от письма и поглядывал в большую старую книгу, поверх которой он положил тетрадь. Отпрянув от двери, Фатима пошла к складу.

  Она оглядывала хранилище и перебирала снаряжение, когда Анатолий подошёл сзади и спросил:

  – Всё на месте? Мы ничего не забыли?

  – Нет, всё на месте.

  – Отлично. Идите в рубку. Мы уже взлетаем.

  Когда Фатима пришла, все уже заняли свои места. Сев в свободное кресло, она застегнула ремень и сказала:

  – Поехали?

  – Подождите. Толя, читай молитву.

  Лунин закрыл глаза и что-то прошептал.

  – Всё. Включай зажигание, – сказал Анатолий Николаевич еле слышно.

  Сомов вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Двигатели загудели.

  Людей вдавило в кресла. Корабль поднялся над землёй и перешёл в вертикальное положение. Через пару минут фон пейзажа за передним экраном сменился с синего на чёрный. Корабль снова принял горизонтальное положение, но давление не исчезло. Корабль продолжал ускоряться.

  – Долго ещё?

  – До входа в пространственно-временной туннель ещё часа два. Сначала нужно разогнаться и пересечь орбиту Юпитера.

  – Зачем? Я не училась на Навигаторском курсе. Объясни.

  – Для входа в пространственно-временной туннель нужно разогнаться до релятивистской скорости – хотя бы одной трёхсотой скорости света, тысяча километров в секунду – и выйти в свободное от больших скоплений материи пространство. Мы и так идём с предельно допустимым даже в амортизационных креслах и противоперегрузочных костюмах ускорением.

  – Быстрее нельзя, а раньше можно?

  – Меньше часа точно не получится. Надо отойти подальше от пояса астероидов – у некоторых объектов большой наклон орбиты и большой афелий... Можно далеко удалиться от плоскости эклиптики, но по времени и затратам топлива... это практически аналогичный вариант.

  – Ладно.

  ***

  Продолжая лежать вдавленной кресло, Фатима пыталась занять чем-либо своё внимание; поглядев по сторонам, она впялилась в иллюминатор. Впрочем, картины за ним были однообразными – чернота с множеством тусклых светящихся точек. В конце концов, она, расслабившись, опустила голову и зажмурила глаза.

  ***

  – Пассажиры! Прошу вашего внимания. – Фатима дрогнула от голоса Сомова. – Включаю гиперпространственный двигатель.

  Гудение прекратилось. В иллюминаторе проблеснули силовые линии. Затем на несколько минут померк свет звёзд – вокруг корабля стояла лишь непроглядная тьма. Когда звёзды засверкали снова, на переднем экране появился небольшой красно-оранжевый шар размером с грецкий орех и два небольших пятна, рядом с ним. Снова загудели двигатели.

  – Всё. Можно вылезти из кресел, мы на оптимальной скорости, – сказал Сомов, повернув ручку регулятора. Гудение прекратилось во второй раз. – Толя, посмотри, на всякий случай, ещё раз тормозные двигатели.

  Пассажирки расстегнули ремни.

  – Скоро посадка? – спросила Фатима.

  – Нет, только через пару часов, – ответил Лунин.

  Девушки поднялись и вышли из рубки.

  ***

  Фатима села на кровать своей каюты. Сняв магнитные ботинки, она опрокинулась спиной на стенку, как вдруг каюту качнуло. Она соскочила и быстро надела ботинки обратно. Корабль качнулся ещё несколько раз. Фатима нагнулась и не удержалась, упав на пол и ударившись головой о стенку с иллюминатором. Она поднялась и, согнувшись и сев на корточки, схватилась рукой за кровать и протянула другую для равновесия. Тут она услышала гул удара. Корабль качнуло так, что Муримбаева опять упала на пол, но в другую сторону и плашмя.

  В этот момент жёлтый свет сменился красной сиреной. Поднявшись, она услышала женский, записанный на компьютер, женский голос: «Тревога! Тревога! Корабль повреждён! Управление потеряно. Тревога! Тревога! Корабль повреждён! Управление потеряно», а затем голос Михаила: «Да знаю я, знаю...», после чего голос компьютера замолк.

  Фатима вышла в коридор. Увидев высунувшихся из соседней каюты лаборанток, она произнесла:

  – Сидите, я разберусь и узнаю, что случилось.

  Они скрылись за дверью. Муримбаева прошла по коридору до рубки. Встав на пороге, она увидела сидящего на полу Михаила, разобравшего переборки и ковыряющегося под панелью управления. Сбоку на поддоне лежали какие-то вынутые детали и корпус какого-то прибора с экраном.

  – Фатима, иди сюда, поможешь. Правый боковой экран и часть панели управления не отзывается, похоже, были повреждены при ударе... Бортовой компьютер работает и вычисляет траекторию, но автопилот вручную не запускается... Держи и перевязывай провода.

  – А с чем столкнулись? – спросила она, опустившись на коленки.

  – На метеороид налетели, редко, но бывает...

  – Два раза за тридцать пять лет...– пробормотала девушка.

  – У нас в лучшем случае час.

  – Почему час?

  – Потому что мы почти долетели и сейчас движемся прямо на планету. Не починим – рухнем, даже если автоматика включит тормоза... Дисплей экрана не раздави!

  Фатима стала просматривать проводку на оголённые места и разрывы. Перестав перебирать детали, Сомов на мгновенье застыл и взглянул на неё. Тут вошёл Анатолий.

  – Толя, иди и проверь двигатели. Быстро! Мы здесь сами справимся.

  Поколебавшись в нерешительности, Лунин пошёл по коридору в машинные отсеки.

  – Фатима, помнишь, мой отец занимался настройкой беспилотников, и мы ему иногда помогали с ремонтом? Здесь похожая панель управления, хотя отличий много. Так ты вполне можешь справиться... с починкой. Наверное... Надеюсь, что так получится быстрее. Только смотри, не сломай что ещё работает. А я пока соберу боковой обзор.

  – Вот это? – Показала она на разобранную металлическую коробку с плоским дисплеем и идущие от него к стене провода.

  – Да.

  – Может, лучше я посмотрю?

  – Нет, давай, как я сказал.

  – Хорошо.

  Муримбаева доползла до основания пульта, взяв пару отвёрток и гаечный ключ.

  – А если гнутое сцепление или провод разорвало?

  – Вот. – Сомов подвинул к ней коробку. – Набор инструментов. Есть паяльник, молоток и клейкая лента. Запасные детали искать и нести сюда будет дольше, – произнёс Сомов скороговоркой, увидев её протянутую руку и приоткрытый рот.

  Фатима повернулась обратно к доске и приступила к работе. Сомов выкинул пару деталей, прикрутил что-то обратно.

  – Эх, придётся идти за запасными деталями. – Сомов держал что-то в руках. – Починить это молотком и паяльником нельзя.

  Вернувшись с новой деталью, Сомов поставил практически все части обратно в корпус монитора. Фатима почти всё уложила обратно. Вдруг он встал и пнул прибор ногой.

  – Не понимаю, как это штука устроена. А без неё мы на половину слепы... Анатолия надо звать...

  – Может, всё-таки я закончу?

  – А ты разбираешься?

  – Да, приходилось пользоваться подобным устройством.

  – Садись.

  Михаил прополз к панели, а Фатима села у сканера. Через пару минут она сказала:

  – Всё. Я закончила. Давай включу.

  – Я тоже почти всё. Сейчас, ещё чуть-чуть.

  – Почему предметы не летают?

  – Поддон выдвижной, закреплён в пазе. А у поддона липкая поверхность.

  Фатима нажала пару кнопок, и на мониторе появилось изображение.

  – Миша, там что-то движется.

  Михаил посмотрел на картинку.

  – А это не к нам, а от нас. Это тот самый злополучный метеор. – Пауза. – Действительно работает. Сейчас. – Он нажал другую кнопку. – Телескоп цел.

  Вернувшись к пульту, он ещё что-то подкрутил и поставил переборку на место. Тут он услышал звонок приёмника. Михаил нажал кнопку отзыва.

  – С двигателями всё в порядке. Аккумулятор тоже цел и невредим. Надо только сопло правого тормозного двигателя проверить. Боковой обзор работает?

  – Сейчас закончим проверку. Поверни ручку влево, – обратился он к Фатиме.

  Она выполнила просьбу. На экране появились кусок корабля и огромный шар. Центр освещённой стороны шара был покрыт огромным циклоном, а прямо по центру экрана виднелся край двух половинок – дневной и ночной. Это были побережье океана или другого какого-то крупного водоёма и жёлто-зелёная полоска суши, протянувшаяся от полюса к полюсу.

  – С соплом всё в порядке. Но вмятина где-то всё равно осталась.

  – Тогда всё. – Лунин выключил связь.

  – Спасибо, Фатима. Осталось только повернуть корабль на курс.

  Подойдя к пульту и сделав несколько движений по нему, он повернулся к Фатиме:

  – Всё. Корабль движется на автопилоте. – Он показал на экран визуализации траектории. – Мы выйдем на орбиту. Осталось только проверить рычаги управления, но я сам справлюсь... Если хочешь, можешь пойти и заняться своими делами. Или отдыхать.

  Фатима, смотря на него, улыбнулась и обняла за плечи.

  – Всё-таки хорошо, что ты остался таким же. – И, поцеловав в щеку, отпрянула и ушла. Михаил, обернувшись, увидел её в коридоре, удаляющуюся всё дальше от него и поворачивающуюся к нему своим улыбающимся лицом.

  Михаил вздохнул и выдохнул. Он поставил коробку с инструментами и стал откручивать рычаги, улыбаясь и напевая себе что-то.

  IV

  «Ариэль» «приземлился» на посадочной площадке дальней, стоящей на краю огромного плоского степного пространства планеты, земной станции. Лаборантки доставали багаж, пока Михаил, Анатолий и глава инженерной службы станции осматривали корабль.

  Лунин, посмотрев на вмятину в правом боку, сказал:

  – Повезло. Чуть-чуть быстрее мы или чуть-чуть медленнее астероид, и двигателям конец. А если наоборот, то нечем было тормозить.

  А Фатима стояла в нескольких шагах от них и смотрела в степь; лицо её освещали лучи от огромного тёмно-красного диска Проксимы Центавра. Диск и созданное им вокруг себя тусклое красное пятно делило сине-голубое небо планеты надвое. Степь переливалась оттенками зелёного с большими «прогалинами» буро-жёлтого; с тёмной стороны планеты дул промозглый холодный ветер, колыша складки одежды.

  – А что там дальше? – спросила Фатима и, повернув голову, увидела перед собой Михаила.

  – Дальше океан, горячий и пустой. И непрекращающаяся буря над кипящей водой. Когда я попал сюда в первый раз, мне всё было интересно. Не мог оторвать взгляд от пейзажей. А сейчас всё это наводит лишь тоску и грусть.

  Фатима, пристально посмотрев на него, снова устремила взгляд вдаль.

  – Ты здесь часто бываешь?

  – Да, по несколько раз в год. Часто приходится сидеть и ждать. Особенно в период дождей, когда степь сначала оживает, а потом кипяток всё выжигает, оставляя проплешины пустоши. Жить человеку здесь нельзя – здесь повышенный радиационный фон из-за активности звезды. Здесь есть леса, но они находятся дальше, в горных долинах у самой границы дня и ночи.

  – А почему всё-таки мы приземлились здесь?

  – Эта ближайшая к руинам станция. Отсюда до них двести километров в сторону ночного полушария. Там, на плато. Там намного лучше, туда не доходят дожди кипятка.

  – Миша, Фатима, идёмте на базу. Вредно долго находиться снаружи, – прокричал Лунин, стоя у входного шлюза станции. На посадочной площадке остались лишь они вдвоём.

  ***

  Станционные часы показывали вечер. Фатима шла по коридору жилого блока. Михаил, мурлыча, запирал дверь своей спальни.

  – Миша, куда ты идёшь?

  – Я собирался в инженерную службу. Поговорить о ремонте корабля.

  – А это может подождать? – спросила Фатима, положив руки ему на плечи.

  – Ну да... – успел протянуть Сомов перед тем, как Фатима поцеловала его в губы. Сомов обнял её за талию. Фатима отпрянула и пробормотала:

  – Пойдём ко мне.

  ***

  Фатима и Михаил лежали на кровати, обнявшись и смотря друг другу в лицо.

  – Почему ты ушла тогда? Почему ты порвала связь? – спросил Михаил. Десять лет... мы не виделись десять лет.

  – Потому что я хотела учиться, путешествовать, встретить новых людей, познавать мир. А ты был всегда рядом, я знала тебя как облупленного. Ты был открытая книга. Девятнадцатилетний юнец-фантазёр, грезивший о полётах. А теперь ты мужчина.

  – Я всё же изменился?

  – Да, но и всё тот же. Всё хорошее, что было в тебе... всё, что мне в тебе нравилось... осталось и никуда не исчезло.

  Михаил молча потупил взгляд.

  – Прости, Миша, – прошептала Фатима, прильнула к Михаилу и обняла, прижав его лицом к своей груди.

  ***

  Фатима и её лаборантки ждали, когда сотрудники станции загрузят инструменты в вездеход, уставившись на упакованный в герметичный кожух планшет. Когда погрузка подходила к концу, из двери станционного шлюза вышел Сомов. Убрав планшет и дав Мариям и Сьюзан знак подождать, Фатима подошла к Михаилу.

  – Ты что-то хотел сказать, Миша?

  – Я хотел кое-что попросить у тебя. Наедине. Перед тем, как ты поедешь на раскопки.

  – Ты тоже едешь. Нас мало, и может понадобиться помощь. Я тебе доверяю. Что ты хотел попросить? – спросила она шёпотом.

  – Обещай мне, что не исчезнешь снова из моей жизни.

  Фатима потупила взор, взглянула в сторону и, смотря ему в глаза, ответила:

  – Обещаю.

  Водитель – им начальница базы назначила одного из геодезистов и картографов станции, Георга Вайса, мужчину тридцати лет среднего роста и слегка полноватого – уже стоял в ожидании у дверцы машины. Фатима и Михаил подошли к вездеходу и забрались в него. Тут выбежал Анатолий и, заскочив, примостился на заднем сиденье.

  – Я поеду с вами. На всякий случай, – протороторил он.

  Ехали они долго; бледно-зелёная низкая трава с буро-жёлтыми пятнами вблизи станции сменилась более высокой и густой, вдоль дороги стали попадаться деревья – поодиночке и группами. По мере движения за бортом становилось темнее.

  – Разве в прогнозе не было написано, что нашу местность ждёт ещё пятьдесят часов ясной погоды? – спросила Муримбаева, рассматривая пейзаж за бронированным стеклом и видя на небе тучи.

  – Да, – ответил Лунин. – Должно быть... Но ведь и на Земле погоду... не очень точно предсказывают. Местная климатическая система, конечно, проще земной... Может, погодная аномалия...?

  – Да, может...

  Группы деревьев сменились небольшими рощами; на горизонте появилась темнеющая полоса леса.

  – Здесь остановиться или дальше? – спросил Вайс.

  – А далеко ещё? – спросил Лунин.

  – Нет, всего лишь пару километров. За тем леском.

  – Тогда можно здесь, – сказала Муримбаева.

  Вездеход остановился слева от обширной поляны. Указанная водителем роща в постоянных сумерках терминатора выглядела сплошной тёмно-зелёной стеной.

  Выскочив из машины, Лунин достал счётчик Гейгера и обошёл с ним место стоянки, бормоча повторяя «Норма... норма... в пределах нормы».

  – Достаём и разворачиваем тенты, – скомандовала Фатима, выйдя из машины последней.

  – Что-нибудь ещё достать, мэм? – спросила Сьюзан. – Тучи надвигаются...

  – Сама вижу...

  Анатолий Николаевич спрятал счётчик и, вытащив из кармана компас, приступил к осмотру ещё раз.

  – Возьмём для начала только метки... – приказала Муримбаева, глядя на небо. – И оптические приборы. – Произнесла она, взяв сумку.

  – Радиационный фон приемлемый, с магнитными полями всё в порядке. Пойдёт, – произнёс Анатолий, закончив обход. Убрав компас, он схватился за один из прутьев каркаса.

  На поляне они разбили лагерь, поставив и закрепив пять тентов; в центральном было размещено оборудование для исследования артефактов в других областях спектра. По окончанию выгрузки Муримбаева направилась к леску; остальные пошли за ней.

  Пройдя рощу, они оказались на второй поляне; на другом краю они увидели прямоугольные, желтовато-белого цвета стены.

  – Это те самые руины? – спросила Фатима.

  – Да, – ответил водитель.

  Фатима обошла их справа; там перед ней открылось ещё несколько подобных сооружений.

  – Удивительно, – произнесла она, осматривая помещения. – Очень похоже на обычные человеческие строения... впрочем как и на найденные на Марсе... Проёмы в стене, наверное, для окон. А стены построены из... – она достала лупу из вещевого мешка на спине и наклонилась, чтобы рассмотреть – из бетона или железобетона...

  – Наши биологи сказали, что самым старым деревьям, растущим внутри них, порядка четыреста земных лет, – сказал водитель вездехода.

  – Судя по износу материала и геолого-климатическим условиям, им порядка пятьсот-шестьсот лет, – парировала Муримбаева. Постояв, она продолжила:

  – Чтобы сказать что-то большее, надо копать. Нужно осмотреть фундамент и исследовать культурный слой вокруг построек. Мариям, Сьюзан, идите сюда, будете расставлять метки.

  В это время Лунин прошёл через проём внутрь со счётчиком Гейгера в руке, поглядывая на него.

  – Анатолий Николаевич, что вы делаете? – спросила Фатима Ахметовна, заметив это.

  – Всегда надо быть осторожным. Кто знает, почему они бросили это место, а, тем более что они здесь оставили.

  – Вы же видели результаты предыдущих исследований? Ни излучения, ни полей.

  – Наземное было лишь одно, и это был анализ химико-минерологического состава почвы с определением возраста произрастающих здесь деревьев.

  – Я об этом не подумала. Что ж... Идёте с нами.

  – Отлично.

  – Постойте здесь. Если понадобится помощь, я вас позову.

  – Ладно.

  Сомов вместе с водителем остались ждать у первого здания, пока Муримбаева с лаборантками и Луниным обходила комплекс. Устав стоять, они присели на выступ у основания.

  Вдруг Сомов повернулся к своему товарищу.

  – А кто остался смотреть за вещами?

  – Никто.

  – А вездеход...?

  – Вездеход я запер.

  – А если какое-нибудь животное утащит или опрокинет... или разломает что-нибудь? У вас тут еноты бегают...

  – Procyon Proxima Centauri...

  – Да неважно как они называются...

  – Кто пойдёт сторожить?

  Сомов поднялся, но Вайс встал быстрее и сказал:

  – Я посмотрю. Заодно проверю машину. – И пошёл обратно быстрым шагом к лагерю.

  Сомов остался один. Он просидел ещё примерно полчаса, как вернулись остальные.

  – Ничего, – произнёс Лунин. – Ничего работающего не оставили, никаких радиоактивных отходов.

  – Но пару интересных мест мы нашли, – сказала усталым голосом Фатима. – Хорошо бы ещё эхолокатором просветить подземную часть. Возвращаемся в лагерь. А где Вайс?

  – Пошёл сторожить.

  – Ладно. Идём.

  Лунин посмотрел наверх.

  – Дождь собирается. Пора сворачиваться.

  Тучи тёмной стеной сгущались, закрыв местное солнце – Проксиму Центавру; стало темно как перед закатом.

  Выпало пару капель; затем подул ветер, и пошёл ливень.

  – Бегом! Прячьтесь, прячьтесь под палатки, – крикнул Сомов.

  Добравшись до лагеря, они забрались под навесы. Михаил и Фатима оказались вместе под одним брезентом. Он обнял её за плечом и прижал к себе. Он нажал несколько кнопок у себя и у неё на скафандре.

  – В скафандре есть система обогрева и поглощения влаги. Сейчас станет теплее.

  – Спасибо, Миша.

  Фатима уткнулась ему в плечо. Он взглянул на неё и прижал плотнее к себе.

  – Спи, дорогая, спи. Она улыбнулась.