Текст книги "Дефолт совести"

Автор книги: Александр Смоленский

Соавторы: Эдуард Краснянский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Привет, Дэйв! Что стряслось?.. – выпалил он.

– Под воздействием мировых катаклизмов Флорида погрузилась в пучину морскую. – В трубке послышалось хихиканье Блейка. – Что ты так всполошился, старина? Может, я просто хочу пообщаться с тобой. Услышать твой голос... Или, признайся, ты ждал других вестей?

– Не говори глупостей. Просто в последнее время ты так редко звонишь, что я поневоле подумал о худшем. Мы же давно не в юношеском возрасте, – не хитря, сказал Майер. Тем более что Корсар наверняка догадался об истинной причине его беспокойства. – А почему ты не включил видеокамеру? Хотелось бы, дружище, увидеть тебя воочию... – Голландец попытался сменить тему разговора.

– А на чёрта тебе, Ханс, видеть мою рожу, да ещё в искажённом виде? Я же знаю, старина, что тебе уже всё доложили... – В трубке послышался негромкий смех Блейка.

– Ты это о чём?.. Не пойму...

– Брось притворяться, петух голландский. Лицемерить и врать тебе, слава богу, никогда не удавалось. Успокойся, я пока ещё жив. Но уже не очень здоров... – Блейк явно был настроен на игривый лад, что даже в былые времена случалось с ним крайне редко. – Пожалуйста, Ханс, выслушай меня внимательно. К тебе есть две просьбы. Ты помнишь, конечно, что следующей весной исполняется полвека со дня основания нашего фонда. Дата! По этому поводу я хочу созвать юбилейное заседание унии и членов директората. Устроим маленький бордельеро для стариков. На латиноамериканский лад. А заодно обсудим ряд проблем. Меня очень тревожит развитие событий в России. Похоже, там ситуация выходит, а может, уже и окончательно вышла из-под контроля. Так что надо что-то срочно предпринимать.

– Не буду спорить. Совершенно с тобой согласен, Дэйв.

– Вот и хорошо, мой дорогой друг, что иногда и ты со мной согласен, а не только я с тобой, – вновь рассмеялся Блейк. – Словом, когда вы все прилетите ко мне, а это наверное, будет моя последняя встреча с соратниками, я хотел бы попрощаться, пока не поздно...

– Что ты такое говоришь, Дэйв? – искренне заволновался голландец.

– Истинную правду, Ханс, истинную! Господу, очевидно, понадобился в своей небесной канцелярии хороший финансовый менеджер. Ха-ха. Прошу тебя, хотя до встречи ещё далеко, займись, пожалуйста, её организацией. Иерархов я приглашу сам, а ты собери всех остальных.

– Понятно, Дэйв. Встреча, как всегда, состоится в Фултоне? – решил сострить Майер, как бы невзначай напомнив, как давно всё начиналось. Он ощущал огромный прилив искренней жалости к человеку, который, по сути, полвека был незримым властелином мира, а сейчас считал свои последние денёчки.

– Нет, Ханс, на этот раз соберёмся у меня на Ки Уэсте. Врачи запрещают мне всякие перелёты.

– Понятно, Корсар, я сделаю всё как надо. А что за вторая просьба?

– Вторая просьба покажется тебе несколько странной и не по твоему масштабу. Но поверь, от того, насколько деликатно ты её исполнишь, может зависеть дальнейшая судьба нашего общего дела. – В трубке отчётливо было слышно, как тяжело задышал Блейк. – Я хочу попросить тебя разыскать в Страсбурге и встретиться лично с одним немецким адвокатом, как я понимаю, прикомандированном то ли к Совету Европы, то ли к Евросуду. Неким Куртом Зоммером. Этого парня необходимо уговорить, а ты умеешь это делать как никто другой, отозвать из Евросуда иск русского учёного по фамилии Фролов. Подробную информацию по этому делу Гудвин перешлёт тебе по нашей связи. О’кей?

– Не могу сразу вспомнить. Память подсказывает, что эти фамилии мелькали в газетах. Если речь идет о каком-то иске в суде, то в чём проблема, Дэйв?

– Прости, дружище, я сразу извинился, что дело для тебя слишком мелко. Но понимаешь, как бы тебе объяснить...

Майер понял, что великий Блейк деликатничает. С чего бы?

– А ты не объясняй, а просто скажи.

– Понимаешь, этих двух правдолюбцев наверняка подначивает небезызвестный тебе мэтр Конти. Он сейчас председательствует в Страсбургском суде. Ты же знаешь его «любовь» ко мне ещё с той истории, когда мы убили эту дойную корову – «Пармалат». А он, оказывается, имел там немало акций. Представляешь? Это когда он ещё был прокурором Италии. – Голос Блейка зазвучал вдруг раздражённо и зло.

– Что-то я не уловил. При чём иск этого русского и ты? Где твой недруг Конти уловил взаимосвязь?

– По почерку, дорогой Ханс. По почерку. Ха-ха. Мы имеем свой почерк – как в финансовых рынках, так и в разгроме таких финансовых монстров вроде «Пармалата».

– Ты думаешь? – недоверчиво спросил Майер. В эти минуты разговора на него нашло озарение, и Ханс увидел решение разложенного на столе пасьянса. Теперь он с нетерпением ждал, когда завершится разговор.

– У меня есть серьёзные подозрения, что этот немецкий адвокат каким-то чудом глубоко копнул под наши операции в России. Допускаю, что где-то могла произойти и утечка. Ясно одно – если его вовремя не остановить, может разразиться грандиозный скандал... Полвека нам удавалось быть невидимыми для остального мира, и надо же, двое упрямых молокососов могут всё испортить.

– Не волнуйся, Дэйв, я во всём разберусь. – Майер наконец понял, что имеет в виду американец. – Я ему сделаю предложение.

– Очень надеюсь на тебя, Ханс! Думаю, что этот адвокатишка и его русский доверитель – люди разумные и не потребуют отдать им весь золотой запас США...

– И всё-таки, Дэйв, в каких пределах я могу сделать предложение? – Будучи по натуре педантом, Майер не любил неопределённости. – Десять миллионов, думаю, будет достаточно.

– Десять миллионов, чёрт возьми?! Жизнь этих двоих не стоит столько! Хотя есть одно «но», о котором я ещё тебе не сказал и почему попросил заняться тебя.

Майер услышал в трубке, как Блейк что-то пьёт – лекарство или воду. Голландец почувствовал перемену в состоянии собеседника, когда тот приготовился сказать ему нечто важное. Впрочем, что может быть важнее того, о чём только что шёл разговор?!

– Понимаешь, – донесся до Майера хриплый, несколько уставший голос, – этот русский оказался серьёзным учёным. И по мнению моих врачей, владеет рецептом если не излечения, то хотя бы облегчения моего нынешнего состояния. Только бы дотянуть до юбилея... Мои люди должны сделать ему соответствующее предложение. Хотелось бы, чтобы твои и их действия не пересеклись, а то сам знаешь, тонкой ниточке легко оборваться. Поэтому для тебя главное – этот адвокат.

– Что ж ты с этого не начал, Дэйв? Самое важное оставил на потом. Это неправильно. Всё будет хорошо. Ты меня знаешь уже шестой десяток лет, и я ещё ни разу не подводил тебя, не так ли?

– Поэтому я побеспокоил именно тебя, Ханс.

– До свидания, Дэйв. До встречи.

Голландский магнат ещё долго держал трубку в руке над игровым столиком в глубокой задумчивости.

Флорида. Похищение с хеппи-эндом

Очнувшись от мерзкого ощущения тревоги и страха, Фролов испугался. Словно какое-то гнусное существо забралось в его чрево и сжирает изнутри. Так бывало всякий раз, когда молодой учёный просыпался от очередного кошмарного сновидения, которые время от времени преследовали его.

Павел приоткрыл веки и попытался оглядеться. Что за незнакомая обстановка?

Он обнаружил себя сидящим в массивном кожаном кресле посреди большой комнаты. Он различил трели цикад и шум волн, будто во время прибоя. Из приоткрытого окна тянуло свежим воздухом, пропитанным терпким запахом магнолий и ещё каких-то незнакомых ароматов. Фролов встал и подошёл к окну. То, что предстало перед его взором, мгновенно вывело Павла из полусонного оцепенения.

Вдали виднелась безбрежная, водная гладь, окрашенная огненно-красным закатом. Перед окном буйно росли магнолии и пальмы. Чуть пониже на густом кустарнике под лучами садовых лампионов разноцветными маячками светились причудливые цветы.

– Нет, это точно не Сочи, где тёмные ночи! – воскликнул он и, потрясённый увиденной картиной, поспешил вернуться в кресло. Рядом, на письменном столе c открытым монитором находился его собственный ноутбук. Там же Павел заметил телефонный аппарат и электронные часы, которые показывали 7:14 РМ.

Он машинально бросил взгляд на свои наручные электронные часы. Что за чертовщина? Они показывали совершенно другое время – 3:14 АМ.Странная сдвижка во времени. Как так могло получиться? Где он находится? Точно не в Страсбурге – там нет моря! Может, его кто-то просто разыгрывает? Зоммер? Вряд ли. Он сейчас должен быть в Лондоне...

Неожиданно Павел обратил внимание, что индикатор питания ноутбука мерцает, а это означало, что тот включён. Как это он раньше не догадался, что его «Сонька» совсем не случайно оставлена в раскрытом виде. Павел быстро нажал клавишу ввода. Помигав несколько мгновений, экран ожил, и на нём высветился текст на русском языке:

Уважаемый Павел Васильевич! Приносим искренние извинения за доставленные неудобства. Но просим ничему не удивляться, а главное, не пугаться. В настоящее время вы находитесь во Флориде, США, на острове Ки Уэст во владении человека, который нуждается в вашей помощи. А вы, возможно, в его помощи. Ни в коем случае не покидайте своих апартаментов. Постараюсь встретиться с вами сегодня в полночь и разъяснить ситуацию.

С искренней симпатией, доктор Лилия Гордон.

Час от часу нелегче! Что за тайны мадридского двора?! Какая Лилия?! Какая Флорида?! Точно, кто-то разыгрывает.

Ему безудержно захотелось выпить чего-нибудь до непристойности крепкого. Однако оглядев комнату в поисках мини-бара или хотя бы холодильника, Фролов вдруг с удивлением обнаружил, что в этих «апартаментах» ничего подобного нет.

Помощь пришла неожиданно: внезапно дверь в комнату распахнулась и на пороге возникла пышнотелая негритянка в белом накрахмаленном фартучке. Улыбаясь во весь свой губастый рот, она катила перед собой тележку с подносом. На нём уместилось немало блюд, накрытых блестящими металлическими колпаками.

– Хелло, сэр! – низким грудным голосом пропела чернокожая матрона. – Это ваш ужин.

– Привет-привет, – с расширенными глазами ответил Павел и тут же вновь машинально взглянул на свои часы. Теперь они показывали 3:43 АМ.

Ёлки-палки, эта красавица произнесла «ужин», стало быть, сейчас действительно вечер.

– Послушайте... Не подскажете, где мы сейчас находимся? – спросил он чернокожую женщину как можно непринужденней.

В ответ та, глуповато улыбаясь, передёрнула плечами. Что, мол, за шуточки? Не произнеся ни слова, она направилась к зеркальному шкафу. Подойдя к левой крайней створке, она резким движением сдвинула её вправо и жестом подозвала Фролова. В открывшемся проёме стенного шкафа Павел увидел тёмно-коричневую полированную дверь с золотистой ручкой. За потайной дверью оказалась довольно просторная спальня с широченной кроватью, небольшая ниша с баром, журнальным столиком и двумя креслами.

– Послушайте, это правда Флорида?

– Тоже мне шутник, – пробормотала служанка и, вызывающе виляя задом, удалилась.

– Фу ты ну ты, какие мы важные! Уж не подумала ли она, что я с ней заигрываю? – произнёс Павел и наконец обратил взор на поднос с едой.

– Посмотрим, чем потчуют в этом доме... Здесь, значит, стейк, – он приподнял один из колпаков на тарелке, – здесь салат с грибами... огурцы и помидоры... А на десерт? Что-то вызывающе красивое из экзотических фруктов. Может, я и вправду во Флориде? Впрочем, кого сейчас удивишь подобной экзотикой?..

Ел он быстро и не без удовольствия. Глотнув изрядную порцию виски, Фролов все же решил, что «Бурбону» как до луны в сравнении с шотландским виски или ирландским. К сожалению, он поздно сообразил, что можно было заглянуть в бар, где обнаружил всё или почти всё из привычной выпивки, даже водку...

Как ни странно, раскрепощённый алкоголем Павел начал кое-что припоминать из событий вчерашнего дня. Он вдруг вспомнил, что с утра звонил на мобильный Зоммеру и слегка с ним повздорил, так как тот не предупредил, что улетел в Лондон. Потом припомнил, что несколько раз в квартире мадам Лурье то и дело раздавались непонятные телефонные звонки. Павел исправно брал трубку, но в ответ слышал только чьё-то дыхание... Павел с большим трудом, но всё-таки вспомнил, что некая женщина нежданно-негаданно появилась на пороге его страсбургской квартиры...

– Что же было дальше? Хоть убей, ни хрена не помню! Где эта улица, где этот дом, где эта барышня, что я влюблён? – пропел себе под нос Павел.

– Здравствуйте, Павел Васильевич! Я гляжу, вы успели не только поужинать, но и расслабиться. Как врач должна заметить, что для вас это сейчас не очень полезно!

Сибиряк резко обернулся и увидел прямо перед собой ту самую женщину. Только сейчас она была не в меховом манто, а в легком белом врачебном халатике.

Словно заворожённый, он не мог оторвать восхищённого взгляда от улыбающегося, необыкновенно привлекательного лица и синих глаз молодой женщины. Пожалуй, впервые в жизни вмиг вспыхнуло влечение ...

– Павел Васильевич, да очнитесь наконец... – как-то по-домашнему тепло и обыденно произнесла женщина, словно давным-давно была знакома с молодым учёным.

– А вы кто?.. – растерянно спросил Фролов. – Доктор Лилия, которая написала в моем компьютере мне же письмо?

– Та самая. Я врач-психиатр из Москвы. Работаю в этом доме. Лечу очень больного человека.

– И как я понял из письма, очень богатого? – в лоб спросил Фролов.

– Вы правильно поняли, Павел Васильевич.

С этими словами очаровательная дама как-то нечаянно прижалась к подлокотнику кресла, на котором покоилась рука Павла. Он в смущении отдёрнул руку и вскочил с места. Однако его придавленная длань всё-таки успела ощутить возбуждающее соприкосновение с налитой, упругой и горячей ягодицей молодой женщины.

Лилия, явно уловив неадекватное состояние Павла, залилась весёлым смехом.

– А вы, оказывается, пугливый, Павел Васильевич! Хотя по виду не скажешь. Такой мощный, атлетичный мужчина, настоящий сибирский богатырь...

– Лилия, или как вас там, не валяйте дурака! – Павел бросил на докторшу свирепый, как ему казалось, взгляд, который скорее выражал не столько гнев, сколько безудержную, почти животную страсть.

– Не надо так сильно возбуждаться. То есть я хотела сказать, что не надо волноваться. Успокойтесь и поверьте – я вам друг. – Лилия доверительно улыбнулась. – Давайте поговорим серьёзно! Я хочу кое-что объяснить...

«Сначала надо было бы кое-что объяснить самой себе», – подумала она.

...Обещанное Питом Гудвином незабываемое ощущение полёта в Европу на суперновом «Фальконе» действительно оказалось незабываемым. Но отнюдь не по той причине, которую выдвинул начальник службы безопасности Блейка утром при своём боссе.

Гудвин овладел ею, едва самолёт взлетел и преодолел первый мах. Это было потрясающе. Пит творил с её телом чудеса, почти ни на минуту не отрываясь от послушного тела Лилии. Хотя если не врать себе собой, Лилия не понимала, зачем она позволила Гудвину овладеть ею? На всякий случай?

Когда Пит деловито попросил её раздеться, она была уже готова к этому.

– А у тебя что, уже руки не слушаются? – шутливо спросила она. – Мне всегда приятно, когда меня раздевает мужчина.

– Брось сочинять. Утром я с интересом наблюдал, как ты соблазняла Блейка.

– Неужели ты подглядывал за нами?

– Иначе я был бы плохим охранником, дорогая. Но в данном случае мне повезло: совместил работу с приятным зрелищем.

– Сейчас тебе станет ещё приятнее. Хотя, признаться, я себя чувствую неловко – за один день с двумя мужчинами...

Лилия хотела было признаться, что никакой жажды секса, тем более в самолёте, она вообще не испытывает, но завершить фразу не смогла. Её рот уже был занят другим.

– Кто вы всё-таки, доктор? – не очень дружелюбно спросил Пит, распаляясь и наращивая ритм. – Знаю-знаю. Известный талантливый психиатр, гипнотизёр и прочее. Но кто ещё? На проститутку ты не тянешь.

– Не отвлекайся, дорогой, на разговоры.

Она села Гудвину на колени спиной, и с каждым новым его движением женщине становилось все более и более горячо. А он, чувствуя, как она внимательно послушна каждому движению ритмично входящего в неё члена, возбуждался всё больше и больше. Наконец, в последний раз глубоко охнув, она откинула голову назад, заглядывая Питу в лицо, как бы инстинктивно подставляя ему губы для поцелуя. Но он проигнорировал этот порыв.

– Давай пару слов о деле, – предложил Гудвин, сначала приподняв тело женщины за её розовый зад, а потом опустил на колено. – Не одевайся пока. Может, мы ещё вернемся к этому занятию позже.

– Ну ты и фрукт, дорогой. Никаких эмоций. По-моему, ты даже не кончил.

– Я умею управлять своим телом, – с достоинством ответил Гудвин. – Так, давай о деле. Хочу сразу сказать, что предложил взять тебя на борт лишь для того, чтобы заняться в дороге любовью. Слишком ты была соблазнительна, дорогая. В уговорах же, сюсюканьях с Фроловым ты мне не нужна. Я вообще не намерен церемониться. Да и некогда. Украдём его, а там разберёмся. В Штатах, я имею в виду.

...Приятные воспоминания отвлекли доктора Гордон.

– Это было бы весьма вовремя. Надо же наконец услышать правду, – донёсся до неё откуда-то издалека голос Фролова.

Лилия заглянула в глаза этому русскому чуду. Он смотрел так, как смотрят на неё все мужики. Хотя нет, в его глазах Лилия неожиданно для себя прочитала нечто ещё – неподдельное восхищение и нежность. Она поймала себя на мысли, что отвыкла от взглядов русских мужчин. Здесь, на Западе, большинство мужиков смотрели на неё с нескрываемой похотью. Впрочем, зачем далеко ходить за примерами? Даже этот старикашка Блейк. Даже этот с виду невозмутимый его бодигард Гудвин... Другое дело Фролов... У него же совершенно другие глаза. Какие-то наши. Неужели всю жизнь ей оставаться не тем, кто она есть на самом деле?

– Извините, Павел Васильевич, у вас есть жена? – неожиданно спросила она.

– Вам-то зачем это знать?

– Ответьте, пожалуйста. Это важно. Может, когда-нибудь вы сами всё поймёте.

В недоумении уставившись на докторшу, он даже не знал, что и сказать. От одной только мысли об этой женщине Фролова бросило в жар.

– Душный вечер, – на свою голову сказал он. – Жена была. Давно. Сейчас нет.

– Знаете что, Павел Васильевич? Вы правы, действительно душно. Может, искупаемся в ночном океане? А потом уж все серьёзные разговоры. Идёт?

– Купаться с вами?! Вы в своём уме? – не понял Павел. – Насколько мне помнится, вы явились сюда, чтобы разъяснить мне, что происходит, а не приглашать на пляжные прогулки!

– Не волнуйтесь. Я в своём уме, а вот вы... – усмехнулась в ответ Лилия и одарила Павла взглядом, который мог испепелить его за глупое мужское непонимание. – Вы соображаете, где находитесь?! На самой южной оконечности США. Грех не использовать ситуацию. И кроме того, вас женщина приглашает...

– Но у меня нет даже плавок! – вновь попытался возразить Павел, но тут же поймал себя на мысли, что более глупой отговорки трудно было придумать.

– Не беспокойтесь, Павел Васильевич, на пляже есть специальное бунгало, и там всё что душе угодно, вплоть до презервативов... – Лилия залилась весёлым смехом.

...Тёмная гладь океана встретила двух купальщиков тихим, умиротворяющим шелестом прибрежных волн. Океан словно отдыхал от дневной суеты – от постоянно носящихся по его телу глиссеров, скутеров, яхт, моторных лодок и конечно же серфингистов.

Испытывая неописуемое удовольствие, Павел медленно плыл по лунной дорожке. Он тоже старался не нарушать спокойный сон океана, который сейчас ему казался гигантским живым существом. И океан отвечал взаимностью: солоноватая вода мягким бархатом обволакивала и ласкала мускулистое, молодое тело. Куда подевались тревоги и печали...

Интуитивно Павел понимал, что, возможно, его пленили всё те же охотники до диссертации. Но не те тупые головорезы, которые избили его в квартирке мадам Лурье, а скорее всего их хозяева. Так что пока ему вряд ли стоит беспокоиться за свою судьбу. Молодая женщина плыла рядом. Краем глаза Павел видел, что докторша вошла в воду обнажённой. Эта златокудрая красавица с каждым мгновением всё больше и больше притягивала к себе.

Примерно через час, поочередно приняв душ и облачившись в махровые халаты, они сидели в плетёных креслах на веранде пляжного бунгало. Павел с удовольствием попивал зелёный чай, а Лилия смешивала себе безалкогольный коктейль.

Она не могла поверить в то, что этот чужой человек даже не воспользовался предоставленным случаем овладеть ею, как сделали бы девяносто девять из ста мужчин. При этом, будучи опытной женщиной, она прекрасно видела, какого труда стоит ему удержаться от любой фривольности. Это даже к лучшему.

– Честно говоря, Павел Васильевич, у нас очень мало времени, – неожиданно нарушила молчание Лилия. Тон её слов стал серьёзным, речь лаконичной. – Мне нельзя долго отсутствовать. Скоро надо будет бежать к патрону делать уколы и процедуры. Иначе у него в любой момент может начаться очередной приступ. Поэтому слушайте меня внимательно и постарайтесь отвлечься от посторонних мыслей.

«Попробуй отвлекись, когда ты сидишь рядом!» – мелькнуло в голове Павла, который действительно начисто забыл о главной цели их рандеву.

– Дело в том, что Дэйв Блейк – мой наниматель и пациент – один из самых влиятельнейших и могущественных магнатов в мире. Вы когда-нибудь слышали это имя?

Фролов сглотнул слюну и отрицательно покачал головой.

– Вот-вот. Спроси сегодня практически любого обывателя, все ответят так же, как и вы. Впрочем, сейчас это совсем неважно. Важно то, что Блейк болен неоперабельным раком мозга. Я здесь нахожусь, чтобы экстрасенсорными методами облегчить его уход из жизни. И слава богу, пока мне это удаётся...

– Значит, вы гипнотизёр? – вскинул брови Павел.

– Можно сказать и так... – Лилия строго посмотрела на мужчину. – Слушайте и не перебивайте. Через своих агентов Блейк каким-то образом узнал о том, что вы изобрели и спроектировали установку, при помощи которой можно убить раковые клетки. Скажите откровенно, это правда?

– Конечно, правда! Но откуда стало известно об этом? – Павел нервно вскочил и начал быстрыми шагами мерить дощатый пол бунгало.

– Это сейчас не имеет никакого значения. Сядьте и успокойтесь.

Лилия включила свою потаённую энергетику, и Павел, бессознательно подчинившись её воле, плюхнулся обратно в плетёное кресло.

– Павел, скажите правду. Насколько реален ваш проект? Мне это очень важно знать. Блейк, конечно, пойдёт на всё, чтобы спасти свою жизнь. Но он такой страшный человек! Если обнаружится хотя бы малейший обман...

– Проект абсолютно реален! Нужно только классное оборудование, чтобы смонтировать установку!

– Ну и отлично! Ведь именно для того, чтобы удостовериться в реальности проекта, Блейк пожелал встретиться с вами лично.

– Но зачем меня надо было похищать?

– Я тоже так считала, но Гудвин – шеф безопасности Блейка – рассудил иначе. Вы просто не знаете людей ЦРУ. Он запретил мне предварительно переговорить с вами и стал действовать по своему усмотрению. Впрочем, задание выполнено. Вы здесь. Со мной. И Блейк намерен сделать вам выгодное предложение. Но пока конкретных условий я не знаю.

– Да, но при чём здесь вы?

– Я же только что объяснила. Уговорить вас Блейк поручил мне. – Лилия тяжело вздохнула. – Зная методы службы безопасности Блейка, я просто опасалась за вас.

– Так-так. Даже не имея понятия, кто я и чем дышу? – саркастически ухмыльнулся Павел. – Проявили, стало быть, сердечную заботу о соотечественнике. Интересноинтересно. И как же вы меня уговорили? Гипнозом, да?

– Клянусь, у меня не оставалось иного выхода. Гудвин приказал. Времени оставалось в обрез, так как на военной базе в Германии нас ждал засекреченный сверхскоростной самолёт, принадлежащий Блейку. Отсюда такая спешка.

– Что?! Какой ещё засекреченный самолёт?! Вы что, меня за дурака держите?!

– Хотите верьте, хотите не верьте, но из Европы до мыса Канаверал мы долетели за два часа, – спокойным тоном ответила Лилия и посмотрела на стенные часы. – Ну, всё, Павел Васильевич, нам пора. Иначе меня могут хватиться.

– А почему всего этого я не помню? Ни полёта, ни похищения...

– Да потому, что стёрлась краткосрочная память, и если она не успела зафиксироваться в долгосрочной памяти мозга, то восстановить её уже невозможно. Как в компьютере, – ответила докторша и начала быстро одеваться, не стесняясь присутствия мужчины. – Я держала вас под гипнозом до посадки, а потом пришлось сделать инъекцию.

– Что?! Ну и сука же!..

Реакция молодой женщины на эти слова Павла была поразительной.

– Да, по-вашему, я сука, я блядь. А на самом деле я просто несчастная женщина! – истерически засмеялась Лилия, затем, бросившись ничком на диван, громко зарыдала.

Не ожидавший такого поворота дела Павел сначала оторопел, а потом, опустившись на колени, стал успокаивать женщину, не очень уверенно гладя её по волосам и рукам.

– Простите, я не хотел вас обидеть. Не сдержался. Ради бога простите.

Истерика прекратилась столь же внезапно, как и началась.

– При чём тут вы, Павлуша Васильевич?! Беда в том, что, излечивая других, я сама неизлечимо больна. Несу людям добро, а во мне самой сидит зло. – Всхлипнув, Лилия вытерла глаза махровым полотенцем.

– Я ничего не понимаю, о чём вы говорите?

Павел действительно не понимал, что произошло: почему эта обольстительная, уверенная в себе, волевая и сильная женщина, сумевшая без особого труда выкрасть его из Страсбурга, стала вдруг такой беззащитной и несчастной?

– Вам и не надо понимать. Пока, по крайней мере. Однако пора бежать. – По дороге Лилия остановилась. – Да. Вот ещё что. Договоримся, как вам действовать на аудиенции с Блейком.

– Ну и как прикажете действовать?

– Вы должны соглашаться на любые условия Блейка. Во-первых, это нужно больному. Во-вторых, мне, потому что вы будете рядом. А в-третьих, вам самому. Наконец, ваша установка станет реальностью. Словом, это единственный разумный выход из создавшейся ситуации.

Доводы Лилии Гордон были более чем разумны.

...Было около десяти часов утра, когда в комнату Павла тихо постучали.

Открыв дверь, он обнаружил за ней пожилого мужчину во фраке. «Во дают янки, – усмехнулся про себя Фролов, – раннее утро, а тут уже ходят во фраках».

– Мистер Блейк ждет вас, сэр, – бесстрашным голосом произнёс он. – Я вас провожу.

Корсар принял учёного в своём кабинете. Он тоже был в тёмно-сером смокинге. Блейк просто не мог позволить себе предстать перед представителем ненавистной ему державы в жалком и немощном виде. И это вопреки тому, что с раннего утра Корсар был в отвратительном расположении духа. Могущественного старика не покидало ужасающее ощущение близости космического мрака и холода.

За небольшим столиком сбоку сидела Лилия, рядом с ней красивый мужчина внушительного телосложения. «Наверное, это и есть мой похититель Гудвин», – резонно предположил Фролов. Уязвлённый таким подчеркнуто высокомерным приёмом, Павел мгновенно закипел. В нём вновь заговорила обида и за то, что с ним обошлись как с диким зверем, которого сначала ловят, а затем, усыпив, привозят в зоопарк.

– Ну, и чего тебе надобно, старче? – небрежно бросил он Блейку на русском.

Павел заметил, как в этот момент побледнела Лилия, а её сосед невольно сжал кулаки.

– Молодой человек, в вашем медвежьем крае разве не учат элементарной вежливости? Могли хотя бы поздороваться и представиться, как это принято в нормальном обществе, – язвительно парировал Блейк тоже на русском.

Жуткий акцент Корсара подействовал на Фролова, как красная тряпка на быка.

– А вас, сэр, разве папа с мамой не учили, как надо встречать гостей? Они, как я понимаю, тоже жили в России? Кстати, я к вам в гости не напрашивался...

Павла душила нестерпимая злоба: какое имеет право этот старый маразматик, будь он хоть трижды миллиардер, унижать его родину? Фролов начисто забыл обо всех предостережениях Лилии.

– Господин Фролов, у меня уже нет времени не только на праздные препирательства, но и на саму жизнь. Поэтому я сделаю вам единственное конкретное предложение. Скажите прямо, что вам нужно, чтобы в кратчайшие сроки запустить эту вашу выдающуюся установку?

– Да пошёл ты!.. – рявкнул Павел, собираясь уйти.

– Павел, я ведь вас просила! – вскочила Лилия. – Что вы себе позволяете? Перед вами больной человек, и к тому же намного вас старше.

– А чего он? – как обиженный пацан, буркнул Фролов. – Я ухожу.

Уйти ему не дал Гудвин, мёртвой хваткой схватив учёного за руку.

– И ты пошёл! – крикнул Павел в лицо атлету, а свободной рукой ударил его по рёбрам. Но в ответ незамедлительно получил сильнейший апперкот. Такой удар мог свалить даже Тайсона, но сибиряк устоял. В следующее мгновение, чуть отклонив корпус влево, он со всей силы обрушил на челюсть Гудвина всю мощь богатырского кулака. Шеф службы безопасности отлетел куда-то под дверь.

– Браво, браво, молодой человек! – Старик даже захлопал в ладоши. – Доктор Гордон, вы уверены, что привезли учёного мужа, а не хулигана?

Блейк оживился, с него разом слетела напускная спесь. Он и вправду испытал злорадное наслаждение, впервые увидев Гудвина поверженным.

Фролов никак не реагировал, поскольку ему что-то нашёптывала Лилия.

– Ты понимаешь, что нажил себе врага?! Гудвин никогда не простит. – Лилия была явно встревожена создавшейся ситуацией.

– Не волнуйся, дорогая, я этого парня не убью. Он мне тоже понравился. – Гудвин поднялся с пола. – Если он даст мне обещание, что сразится со мной в честном боксёрском поединке.

– Ну да, будет для тебя такой милой, симпатичной, крупной грушей, – иронически заметила докторша.

– Хватит дурака валять, – неожиданно зловеще прошипел Блейк, и в его правой руке сверкнул никелированный кольт. – Мне ничего не стоило бы стереть вас с лица земли, как в своё время мы стёрли Югославию или ваш СССР. Но я не сделаю этого, потому что...

– Потому что я должен вас вылечить! – в азарте перебил магната Павел.

– А вот и неправда. Точнее, не вся правда. Да, я очень хочу жить. Но оставлю вас в живых по одной простой причине, мой мальчик. Вы мне нравитесь. Я изучал ваше досье. Вы упорный, честолюбивый и талантливый. Я даже желал, чтобы мой сын был хоть чем-то похож на вас. – Блейк небрежно бросил пистолет на стол. – Кстати, идея сразиться двум медведям – русскому полярному и американскому гризли – мне нравится. И я её финансирую...

Блейк смущённо запнулся. Уж что-что, а эта акция не нуждалась ни в чьём финансировании. Мужчины, в конце концов, могли подраться за женщину. А то, что Лилия и этот русский... В том, что Гудвин уже сделал докторшу своей любовницей, Блейк не усомнился ни на минуту. Иначе зачем бы он потащил её в Европу? Чтобы потом тайно выкрасть этого Фролова?

– Не могли бы вы нас оставить с гостем на пару минут? – обратился он к врачу и охраннику.