355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Шувалов » Притворщик » Текст книги (страница 4)
Притворщик
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 09:24

Текст книги "Притворщик"


Автор книги: Александр Шувалов


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 14

День второй

Продрых я почти до полудня следующего дня, а все равно чувствовал себя усталым. Не было ни малейшего желания вступать в драчку (а придется), напротив, вся моя сущность жаждала покоя и неги. Сейчас бы бросить все к чертовой матери и прогуляться, скажем, по Арбату, вернее, по тому, что от него осталось, или по Тверской, а может, взять да и смотаться в мой любимый пивняк «Шварцвальд» на Соколе или в «Главпивторг» на Лубянке. Совершенно не хотелось в очередной раз спасать мир, а осознание того, что никуда от этого не деться, совсем не добавляло жизненных сил и исторического оптимизма.

Кое-как и через силу размявшись, я отзавтракал тем, что бог послал Вите и, позаимствовав из его кабинета лист бумаги, устроился на кухне с чашкой специально заваренного для поддержания хилых умственных сил кофе, рисуя разного рода геометрические фигуры. Почему-то именно это занятие всегда помогало мне сосредоточиться.

Итак, что же мы имеем с гуся? Совершенно ясно, что кто-то собирается затеять драку притворщиков в лучших традициях Голливуда (пойми и запомни, Джон Рембо, придурка может остановить только недоумок) с обоюдным, подозреваю, смертельным исходом и под возникший от этого шум и гам спокойно и без лишней суеты решить свои вопросы. Полагаю, что речь идет о судьбе «Русской стали».

Еще до отъезда в Москву я немного полазил по Интернету и выуженные оттуда сведения, признаться, заставили задуматься. Итак, компания давно и прочно занимает лидирующие позиции в России и достаточно агрессивно вторгается на международный рынок. Динамика развития достигла лучших европейских показателей, размеры оборотов исчисляются десятками миллиардов долларов. Но! Из всего состава соучредителей реально на ее благо трудится только Крупин П.Н., дорогим и нежданным гостем которого я был накануне вечером. Ему принадлежит 45,5 процента акций. Оставшиеся 54,5 процента распределены между оставшимися четырьмя соучредителями, занимающимися чем угодно, только не созидательным трудом на благо родной фирмы. Один очень болен, другой наслаждается средиземноморскими круизами в компании очаровательных юных особ, похожих на проституток, на яхте размерами с линкор «Миссури»; еще один персонаж с неполным средним образованием и четырьмя ходками к «хозяину» занимается исключительно делами своего фонда поддержания юных дарований в сфере изящных искусств и, наконец, четвертый приобрел по случаю хоккейный клуб в Канаде и с головой погрузился в чарующий мир большого спорта. Два раза в год все они собираются на заседание совета учредителей, чтобы узнать, на сколько же стали богаче и, окрыленные услышанным, возвращаются к прежней жизни. Крупина они почитают за бога или, по крайней мере, его наместника на Земле. Едва не забыл, друг друга все эти четверо почему-то на дух не переносят. То есть вся эта «Сталь» при всех своих успехах и наворотах очень уязвима. Даже странно, что никто раньше не занялся ей вплотную. Ведь случись что с Петром Николаевичем, оставшиеся побегут, задрав штаны, искать варягов, чтобы правили ими дальше и подсыпали денежку. И...

И тут зазвонил телефон.

– Да.

– Стас, привет.

– Жень, ты где был вчера? Я тебе раз десять на все номера звонил.

– Как где, дома, освобождение праздновал.

– И как отпраздновал?

– Есть что вспомнить, – по-моему, он еще не до конца протрезвел.

– Отпустили под подписку?

– Самое интересное, что без всяких подписок и прочей ерунды. Все обвинения сняты, ни у кого никаких претензий.

– С чего бы это?

– Сам не пойму, четыре месяца пытались слопать, а теперь как бы раздумали.

– О как.

– Стас, может, в гости нагрянешь? Погудим немного, молодость вспомним.

– Может, чуть позже.

– Тогда я пошел.

– Куда?

– Водку пить и шашлык трескать, куда же еще?

– Тогда до связи.

– И тебе того же.

Значит, все обвинения сняты и никаких претензий нет. Браво, Степаныч. Теперь и мне деваться некуда. Я взял трубку и набрал номер.

– Концерн «Росмед», слушаю вас, – раздался ангельский голосок. Где они только таких набирают, интересно?

– Соедините меня, пожалуйста, с приемной Германа Константиновича.

– Вам назначено?

– Да.

– Как вас представить? – очень хотелось ответить хамским: «Представьте меня очень неодетым и в сауне», но я сдержался.

– Пожалуйста, соедините меня с его личным секретарем, я ей все подробно объясню.

– Минутку, – и заиграла чудная музыка, должно быть, офисный вариант «Пер Гюнта». Не успел я толком насладиться прекрасным, как меня уведомили, что я соединен с приемной господина Бацунина.

– Добрый день, – заискивающе проблеял я.

– Добрый, – согласился со мной хорошо поставленный строгий женский голос.

– Будьте добры, соедините меня с Германом Константиновичем.

– Он сейчас проводит совещание.

– Мне почему-то кажется, – нахально заявил я, – что он найдет для меня пару минут.

– Да? – усомнился строгий голос.

– Да, – уверил я свою собеседницу, вполне, впрочем, допуская, что никто меня не узнает и к сердцу не прижмет. Бывали, знаете ли, случаи.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Я человек, с которым господин Бацунин катался в ноябре девяностого года по набережной Фрогнер Странд в Осло, – «в пьяном виде», едва не добавил я.

– Именно так и доложить?

– Слово в слово, пожалуйста, – и наступила пауза, прерванная голосом, которого я не слышал семнадцать лет.

– Ты?

– Я.

– Рад тебя слышать. Как ты?

– Нормально. Ты-то как?

– Скриплю потихоньку. Давай увидимся?

– Как раз об этом я и хотел попросить.

– Через полтора часа на Полянке у «Молодой гвардии», номер моей машины...

– До встречи.

– Как я тебя узнаю?

– Я буду держать в зубах чайную розу.

– Все шутишь, Верещагин, – хмыкнул мой собеседник и отключился.

Я грелся на солнышке у автостоянки перед «Молодой гвардией» и вспоминал тот холодный ветреный вечер в Норвегии, едва не ставший для меня последним.

Глава 15

Норвегия, Осло, 9 ноября 1990 года, если не ошибаюсь. Вечер.

Я спускался по тросику вниз по скале, все больше отдаляясь от виллы на ее вершине. Сверху меня омывал ласковый и холодный дождище, смывая грим с физиономии. Из-за налетевшего ветра я раскачивался, как на качелях, и разок-другой здорово приложился о камни. В общем, я не получал ни малейшего удовольствия от всей этой физкультуры, и еще мне здорово мешали две дырки в организме. Впрочем, по порядку.

В тот вечер я притворялся официантом. Как сейчас помню, мой прототип был шведом по имени Уле Олафсон. Сам он во всей этой дискотеке не участвовал, так как спал у себя дома без всякой перспективы пробудиться раньше, чем через двенадцать часов, начиная с того момента, когда он вздумал попить пивка в моей компании. Слава Богу, физия у него оказалась вполне простецкая, без особых примет, поэтому гримировался я недолго, правда, пришлось немного осветлить шевелюру и двигаться на полусогнутых, потому что этот потомок викингов умудрился оказаться ниже меня на добрых пять сантиметров. Небольшой частный прием, на котором я подменял так некстати занемогшего работника тамошнего общепита, начался в девять вечера. Инструктаж перед его началом с обслуживающим персоналом проводил один милый человек с добрым лицом отцеубийцы. Нам строго-настрого запрещалось отлучаться куда-либо из холла, снимать с лацкана белого форменного кителя бейдж с фотографией, а самое главное – оставаться на вилле после половины одиннадцатого.

В этот вечер прием посетили девять человек, не считая охраны. Что интересно, среди них не было ни одной дамы. Гости степенно выпивали и закусывали, прогуливались по холлу и слушали что-то трогательно-национальное в исполнении струнного секстета. Все ждали еще одного, как я понял, важного чиновника тамошнего правительства. Лично меня его персона волновала постольку-поскольку, так как нужный мне человек, американец, уже был на месте. Вернее, его документы.

Полчаса я добросовестно притворялся халдеем, разнося напитки и легкие закуски, потом зашел за новой порцией вкусненького на кухню, вывернул китель наизнанку, засунул в правое ухо миниатюрный наушник на витом проводке, сделал решительное лицо и притворился охранником. Свою трансформацию я приурочил к загрузке сервировочного столика в грузовой лифт.

Уже в обличии охранника я поднялся на второй этаж, где и встретил катящего столик официанта. Когда он проследовал мимо меня, я оглушил его ударом по голове, быстро связал и оставил в стенном шкафу среди швабр и ведер. После чего я вернулся в образ официанта и бодро покатил столик к нужной мне комнате.

Находящаяся внутри охрана, видать, здорово оголодала, потому что впустили меня сразу, не успел я на чудовищном английском произнести магическое заклинание, постучав в дверь: «Обслуживание». Их было двое, как я и ожидал – высоченный рыжий здоровяк, стоящий в центре комнаты с пистолетом в руке и его чернокожий напарник, развалившийся в кресле. Оружия у него не наблюдалось, зато к левой руке был прикован наручником металлический кейс.

Испуганно глядя на здоровяка, я дрожащим голосом произнес:

– Ваш ужин, джентльмены.

– Спрячь ствол, Род, а то парень сейчас обделается.

– Да не трусь ты так, – возвращая пистолет в подмышечную кобуру, он хлопнул меня по плечу. И тут же умер, потому что, поднырнув под его руку, я сократил дистанцию и вонзил ему в сонную артерию пилочку для ногтей, не вызвавшую, кстати, никаких вопросов у охраны при обыске.

И тут же повернулся ко второму. Реакция у парня оказалась на зависть – его правая рука молниеносно нырнула за пазуху. Он уже почти достал ствол, но я успел бросить ему в голову тяжелый столовый нож. Получив рукояткой в лоб, он на некоторое время впал в ступор, я подскочил к нему и ударом локтя проломил височную кость. Извините, ребята, если что не так. Работа такая.

Ключ от наручников, естественно, находился у их шефа, я даже не стал его искать. В брючном ремне у меня для этого случая была припасена отмычка.

Замочек, кстати, оказался достаточно заковыристым и провозился я с ним минут пять, не меньше. Обшарил карманы убиенных, обнаружил у верзилы отличный метательный нож, который и прихватил на всякий случай.

На безымянном пальце моей левой руки красовался аляповатый перстень, явно самоварного золота с большим поддельным рубином, лишний раз подтверждающий тот факт, что господин Олафсон – пошляк. Я с силой два раза нажал на камень и заработал маячок, оповещающий ждущих меня внизу, что пора готовить торжественную встречу. И в этот самый момент раздался вежливый стук в дверь.

– Кто это, черт подери, – на техасский манер растягивая гласные, спросил я.

– Обслуживание, сэр, – что-то уж больно навязчивое здесь обслуживание.

– У нас все уже есть.

– Прошу прощения, вам доставили чужой ужин. Босс отправил меня исправить ошибку, – интересно, с кем это нас перепутали, если учесть тот факт, что на втором этаже больше никого нет? Придется выяснить.

– Черт с тобой, заходи, – а сам пристроился за дверью с чужим ножом в руке.

Дверь тихонько отворилась, и в нее буквально влетел тип в белом кителе официанта, держащий двумя руками пистолет с глушителем. И тут же всадил две пули в сидевшего в кресле чернокожего, после чего сместился влево, плавно разворачиваясь через правое плечо. Я метнул нож, целя в шею – попал чуть ниже, под ключицу. Он выронил ствол, а я рванулся к нему и одним резким движением сломал стрелку шею.

Его физиономия показалась мне знакомой, я пригляделся – ба, какие люди. Это был скрипач из струнного секстета. Наверное, решил немного передохнуть от музыки и поработать киллером Ситуация становилась все более интересной. Теперь, перед тем как сделать ноги, я должен был обязательно разобраться с группой прикрытия этого Паганини, а то они мне бежать помешают.

Доставшийся мне трофей поражал малым весом при серьезных размерах – пластиковый «Глок», не улавливаемый ни одним детектором. Я проверил магазин – шестнадцать патронов, нормально. Разувшись (левый туфель разгильдяя Уле слегка поскрипывал) прошел по коридору, на секунду замер у поворота и вынырнул из-за угла.

Мистер Вторая Скрипка и Мисс Виолончель с похвальной быстротой оценили обстановку и открыли по мне огонь. На счастье, я начал чуть раньше и, таким образом, секстет моими заботами съежился до размеров трио. Они оказались достаточно шустрыми ребятами (и девчатами) и сподобились попасть в меня дважды – в плечо и в ногу, причем, в плечо достаточно серьезно.

Пока оставались силы, я перенес их по одному в комнату к другим, перевязался удачно обнаруженной в шкафу и порванной на лоскуты наволочкой, после чего быстро направился к выходу на открытую веранду. Трос у меня был с собой, свыше тридцати метров кевлара было обмотано вокруг моего тела под рубашкой, браслет наручных часов сошел за карабин, а толстые, с виду ручной вязки, носки заменили перчатки. Я закрепил трос за колонну и начал спуск с кейсом, пристегнутым сзади к брючному ремню.

Подробности этого несколько выпали у меня из памяти. По-моему, в ходе спуска я пару раз отключался, но удача в тот вечер была со мной. Накрывшая волна несколько привела меня в чувство, а сильные руки, прихватившие за портки и за шиворот, не дали плюхнуться в воду.

– Физкультуру в школе не надо было прогуливать, чайник, – произнесенные хриплым шепотом на ухо слова прозвучали райской мелодией. На душе полегчало, очень захотелось потерять сознание и долго валяться.

Я очутился в рубке небольшого катера, ноги подкосились, и я упал. Движок добавил обороты, катер тронулся.

– Вколите мне... – оказывается, даже шептать было очень нелегко.

– Что с тобой? – в руку вонзилась иголка шприц-тюбика.

Через минуту немного отпустило.

– Задели, – говорить стало капельку легче.

– Кто?

– Об этом потом. Тут должен быть еще один катер.

– Забудь о нем. Как ты?

– Терпимо. Закурить есть?

– Курение – вред, – заявил один из моих спасителей, подавая мне зажженную сигарету. – Это я тебе как врач говорю.

– Насчет чайника извиняюсь, – повернулся ко мне рулевой. – Ты не чайник, ты – сокол.

– Не отвлекайся, Лось.

– Слушаюсь, командир.

Тот включил рацию.

– Как дела?

– Нормально.

– Встречай.

– Жду.

Переговоры в эфире велись на английском с трудноопределимым акцентом, немного напоминающим тот, с которым я беседовал с будущими покойниками.

До припаркованного неподалеку автомобиля я дошел, заботливо поддерживаемый, все равно меня конкретно штормило и болтало из стороны в сторону. Это навело меня на интересную мысль.

– Куда едем? – спросил я сноровисто обрабатывающего мою рану командира группы. Как я узнал позже, его позывной был Доктор.

– Надо бы сразу в посольство, но как тебя такого?

– Как? С песнями!

– Объясни.

И я объяснил.

По набережной Фрогнер Странд мы, действительно, прокатились с песнями и никого этим особо не удивили. Старушка-Европа уже начала потихоньку привыкать к богатеньким русским Буратино, вырывающимся к ней в гости из-за «железного занавеса» и на радостях, отрывающихся по полной. Сначала спели «Паромщика», и хорошо, что в этот момент нас не слышала примадонна российской эстрады, эстрада тут же бы осиротела. Потом перешли на песни военных лет. Повернув направо и проехав через железнодорожный переезд, наша музыкальная шкатулка прокатилась по недлинной улочке, название которой напрочь выпало у меня из памяти, еще раз повернула направо и оказалась на улице Драмменсвейн. Притормозили у особняка под номером семьдесят четыре у запертых ворот и начали сигналить. На крыльце посольства появился какой-то персонаж, и через минуту-другую ворота медленно распахнулись. Мы въехали вовнутрь, выбрались из машины (меня вытащили) и, грянув молодецкое «Нас подберут из-под обломков, поднимут на руки каркас...», направились к крыльцу, наглядно демонстрируя всем и каждому полную утрату знаменитого советского «облико морале». Я, укутанный почти с головой в кожанку слоновьих размеров, видимо, олицетворял собой тот самый «каркас». Когда мы вошли в здание, я отрубился. Очнулся только на операционном столе и снова ушел в нирвану, на сей раз – от наркоза.

В Союзе, куда я возвратился через две недели, бледный и ослабевший, меня встретили буквально мордой об стол. Руководство сучило ножками и выражало политическую озабоченность создавшейся ситуацией. Оказывается, ознакомившись с содержанием скраденного мной портфельчика, Верховный очень разволновался, опасаясь, что его неправильно поймут и не доверят роль в рекламном ролике про пиццу. А еще мы со спецурой сподобились грохнуть шестерых агентов Моссада (то-то я у одного из убиенных узрел перстенек со звездой Давида), что тоже было признано верхом неполиткорректности.

Долечивался я в закрытом госпитале через пень-колоду, потому меня ежедневно навещал кто-нибудь из высоких начальников и трагическим шепотом в двадцать какой-то там раз сообщал, что ЭТОЙ ОПЕРАЦИИ ВООБЩЕ НЕ БЫЛО. От неимоверной злости на все это мои раны затянулись раньше времени. Мне приказали отрастить бороду и на четыре месяца отправили в знойное Забайкалье обучать будущих притворщиков всякой бяке. Так и улетел я под Новый год из Домодедово весь в этой дурацкой бороде.

А раз не было операции, то ничем меня и не наградили. А помнится, обещали звездочку Героя и бронзовый бюстик у подъезда.

Самым мерзким во всей этой истории было то, что Миша приказал в январе следующего девяносто первого года вернуть американцам все, что я у них спер. Мне это знающие люди потом рассказали.

Так что свою роль в рекламе наш президентушка получил, а то я так за него волновался...

Я вернулся в настоящее. По-прежнему светило солнышко, мимо туда-сюда сновали москвичи и гости столицы, а к стоянке подъезжал «мерседес» с нужным мне номером. Он остановился, водитель вышел из машины и отправился «гулять». Задняя левая дверь распахнулась, и через секунду я уже обнимался с двухметровым блондином донельзя нордического вида с протезом вместо левой руки.

Глава 16

Офис «серьезных ребят», как отрекомендовал их Бацунин, находился на Красноказарменной возле Лефортовского парка. Никаких кричащих вывесок, рекламы, вход со двора. Простенько, так сказать, но со вкусом, кому надо и так найдут, а кому не надо – тем и искать не надо. Я нажал кнопку домофона у хлипкой, на первый взгляд, двери, украшенной скромной латунной табличкой «ООО «Передовые маркетинговые технологии», и представился:

– Меня зовут Станислав, я к Сергею по рекомендации Германа Константиновича.

– Заходи, – прозвучало в ответ.

Я потянул ручку на себя, и пятисантиметровой толщины стальная дверь легко отворилась. И с той же легкостью самостоятельно затворилась, когда я вошел.

Меня встретил высокий седой мужик, беседующий с кем-то по телефону. Ни слова не говоря, он передал трубку мне.

– Это Стас. Я на месте.

– Это Гера. Все в порядке, верни человеку трубу.

Я поспешил выполнить его просьбу. Встретивший меня человек поднес трубку к уху, что-то выслушал, после чего отключил телефон и протянул мне руку.

– Сергей.

– Стас.

– Пойдем, поговорим.

Мы прошли по коридору мимо кабинетов с табличками: «Директор по маркетингу», «Директор по связям с общественностью», «Директор по науке», «Коммерческий директор», «Директор по макроэкономике», «Центр информационных инноваций», «Консультанты» и, наконец, просто «Менеджеры». Мы зашли в кабинет директора по науке.

– Присаживайся, – и набрал номер по телефону внутренней связи: – Володя, зайди. Да, наш директор по маркетингу где? Что, до сих пор дрыхнет? Разбудить и вместе с ним ко мне, дело есть.

– Много у вас директоров.

– Мы такие.

– А генеральный есть?

– А на хрен он тебе сдался? Впрочем, если хочешь, можем высвистать, полюбуешься – и я понял, что у этих ребят на случай чего зиц-председатель точно есть, возможно, даже с самой настоящей справкой из дурки.

Видно, прочитав все это на моем простодушном лице, директор по науке Сергей гордо хмыкнул.

– А ты как думал.

Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился шириной с двухстворчатый шкаф, стриженный под Котовского персонаж, подталкиваемый в спину невысоким, хрупким на вид человеком. Здоровяк зевал во весь рот и все порывался вырваться и вернуться к себе, чтобы «от души поработать».

– Стас, знакомься, это Володя, директор по макроэкономике, – и он указал на невысокого, – а это Саня, директор по маркетингу. Ребята, это Стас, пришел от Геры.

– Где-то я тебя встречал, брат, – молвил директор по маркетинг Саня и грустно направился к стоящему в углу агрегату варить кофе на всю честную компанию, потому что за какие-то провинности был назначен дежурным по камбузу.

– Все мы – с одной помойки, – философски заметил невысокий макроэкономист Володя. – И где-то когда-то пересекались.

– А где у нас директор по связям с общественностью? – голосом персонажа из наевшей оскомину миниатюры Жванецкого спросил Сергей.

– Как где? – отозвался возящийся в углу Саня. – Общественность связывает. Как закончит, позвонит.

– Ладно, ждать не будем, рассказывай, Стас.

И я рассказал им все или почти все.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю