Текст книги "Путешественник по мирам (СИ)"
Автор книги: Александр Шуравин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
Глава 14. Идеальный мир
Дома Максим пытался поразмыслить над тем, стоит ли оставаться жить в этом мире, или поискать более подходящие вселенные. С одной стороны, тут коммунизм, экспансия в космос и эйфория по светлому будущему. С другой стороны, некоторые мелочи говорят о том, что с этим миром что-то не так. Парень еще раз прокрутил в голове то первое утро на работе, когда был вынужден восхищаться посредственными опусами высокопоставленного графомана.
И тут послышался какой-то странный звук. Как будто вибрирует некий зуммер. Максим не сразу понял, что это телефон. Но когда решил снять трубку, вызов уже прекратился. Путешественник по мирам долго вертел в руках трубу (ну просто язык не поворачивается назвать такую бандуру «трубкой»), не решаясь перезвонить. Но потом подумал, что если ему жить в этом мире, то надо учиться ориентироваться в нем. И начал искать, как вызвать на экран историю звонков. Как оказалось, такого функционала тут просто не было: только две кнопки: «позвонить» и «ответить на звонок». Похоже, об удобствах потребителей тут не сильно заботились.
Максим включил телевизор. Но через какое-то время ему стало тошно от слащавых речей о том, как все хорошо в СССР, как советская власть заботиться о народе и как плохо на «загнивающем западе». Пропаганды хватало и в его родном мире, именно по этой причине он не пользовался телевизором и предпочитал искать информацию в сети Интернет. Но тут Интернета не было, а войти в местную компьютерную сеть ему пока не удавалось. На работе он легко вспомнил пароль, машинально набрав его, воспользовавшись мышечной памятью двойника. Но дома такой номер почему-то не срабатывал.
Снова зазвонил телефон. Парень принял вызов.
– Виола, ты? – удивился он, услышав знакомый голос.
– А ты кого ожидал услышать? – подозрительно спросила девушка с ноткой обиды.
– Тебя.
– Ну-ну. У тебя какие планы на сегодняшний вечер?
– Да вроде пока ни каких….
– Отлично. Поможешь мне на волонтерских работах….
– Чего?
– Ты комсомолец или нет?
– Комсомолец! – четко ответил Максим, а потом тихо так произнес миом трубки:
– Наверное….
– Короче, жди, – сказала Виола, – сейчас я за тобой заскочу.
Пришла она довольно скоро. Максим немножко испугался когда увидел девушку в бежевом пальто и пестрой вязанной шапочке. Она выглядела точь-в-точь как псевдо Виола, которая держала его связанным в первой реальности.
– Ты чего? – удивленно спросила девушка, – у тебя такое лицо, как будто я Фредди Крюгер….
– Да так, ничего. Фильм ужасов только что смотрел….
– Про Фредди Крюгера? – усмехнулась Виола.
– Ага.
– Вау! Откуда?
– С торрентов скачал….
– Чего?
И тут Максим понял, что сказанул лишнего.
– Да я пошутил, нету у меня никакого фильма.
– Жаль. А я-то уже размечталась, что посмотрим кино после волонтерский работ. Ладно, пошли… комсомолец!
На улице было уже темно. Фонари горели не везде, поэтому молодым людям приходилось ступать очень осторожно.
– Куда мы идем? – спросил Максим.
– А будто ты забыл. В больницу.
– В больницу? И что мы там будем делать?
– Ну ты как будто первый раз… Ухаживать за тяжелобольными.
Парень представил, как вытаскивает судно с экскрементами из под какой-нибудь не ходячей бабульки и усилим воли подавил рвотный рефлекс.
– Слушай. А можно я не пойду? – спросил он.
– В смысле? – удивилась девушка, – я что-то не поняла тебя…
– Мне немного нездоровится. Вдруг я еще заражу больных, а они и так болеют, – для пущего эффекта Максим демонстрационно кашлянул.
– Блин! А что же ты сразу не сказал? И почему больничный не взял?
– Да что-то как то не подумал. У меня только вечером простуда началась….
– Ладно, сейчас дойдем до больницы, я померяю тебе температуру, а там видно будет.
– Слушай, а для чего мы ходим на волонтерские работы? – спустя какое-то время осторожно спросил Максим, надеясь хоть что-нибудь разузнать об этом мире.
– Ну ты странные вопросы задаешь. Ты берешь в магазине хлеб бесплатно? А крупы?
– Ну да…
– Ну вот и отрабатывай: кто не работает – тот не ест.
– Понял, – сказал парень, а потом еще через несколько шагов спросил:
– И что, все вот так добровольно ходят на волонтерские работы? Без всякого принуждения?
– Ну, ты как будто вчера родился….
– Не, что, правда? Все ходят? Если чисто гипотетический, какой-нибудь лентяй решит «откосить»?
– Чего? Как ты сказал? «Откосить»? Ну и лексикон у тебя…. Ладно. Если, чисто «гипотетически», ты будешь отлынивать от волонтерских работ, между нами все кончено. И коллектив тебя осудит. Будешь изгоем – неудачником. В лучшем случае. Но если тобой заинтересуется КГБ – можешь и срок схлопотать за антисоветскую деятельность.
Услышав страшное слово «КГБ» Максим побоялся дальше расспрашивать. Они шли молча. Перед входом в больницу, парень решил все-таки признаться:
– Знаешь, я все-таки слегка соврал. В смысле, я хоть и немного кашляю, но чувствую себя хорошо. Просто боюсь, что меня вырвет, если я из под кого-то будут выгребать судно. Может, я просто пол помою или что-то в этом роде.
– Слабак! – презрительно произнесла девушка, – ладно, помоешь пол.
Виола поздоровалась с миловидной черноволосой медсестрой.
– Ирочка, этому ведро и швабру, – она указала пальцем на Максима, – а я пойду в палату.
Черненькая медсестра по имени Ирочка усмехнулась и вручила парню инструменты уборщицы. Тот несколько секунд наблюдал, как Виола снимает пальто и распускает свои рыжие волосы, точь-в-точь как у пседо Виолы из другой реальности.
– И чего стоишь и пялишься? – сухо произнесла та, – давай, иди, драй полы. Вон тот коридор.
– Зря ты так с ним … – услышал Максим за спиной разговор девушек, – ну, подумаешь, не привык грязную работу выполнять. Бумагомаральщики тоже нужны….
Несмотря на кажущиеся объем, работа была закончена довольно быстро.
– Знаешь, – сказала Виола, когда они покинули здания больницы, – я должна перед тобой извинится. Мне стоило понять, что не все люди умеют ухаживать за больными. И, другие работы тоже нужны. Даже журналисты, которых я несправедливо считаю «заносчивыми белоручками». А ты вообще молодец, спасибо за сознательность….
– Служу Советскому Союзу! Или что там в таких ситуациях надо говорить?
Девушка звонко рассмеялась. А потом поцеловала Максима в губы. Падал снег. Они продолжали целоваться, а потом шли по хрустящей от снежинок дороге, держась за руки. Максимом овладело странное чувство, как будто он парит в облаках, а в груди горит фонтан энергии. С той похожей на гота Виолой из родной реальности парень ничего подобного не испытывал. Для него она была просто друг и партнер по сексу, не более. А сейчас он чувствовал к девушке смешное со страстью ощущение чего-то родного и любимого. И это состояние пьянило его похлеще вина.
Глава 15. Суровая правда об идеальном мире
Весь следующий день Максим мучился внутренними противоречиями. С одной стороны, он хотел остаться в этом мире, здесь он встретил свою настоящую любовь, тут люди строят коммунизм и мечтают о Светлом Будущем. Здесь Россия не сырьевой придаток Запада, а могущественная Держава, отправляющая космические корабли к Марсу. С другой стороны, коммунизм еще не построили, нет свободы самовыражения, к которой Максим привык, будучи свободный блогером – фрилансером, а по вечера нужно трудиться на каких-то волонтерских работах, да еще и на общественных началах, иначе, как сказала Виола, будешь изгоем и неудачником.
Правда, без Виолиного зелья Максим не мог погрузиться в осознанный сон и войти в зеркало. Здесь, судя по всему, девушка такими делами не занималась. Поэтому парень решил пока просто изучать эту реальность и тренироваться входить в осознанные снования (вдруг однажды получиться без пресловутой чудо-травы). Следующим его шагом было осторожно расспросить сослуживцев и волнующих Максима проблемах.
– Послушай, Николай, – обратился он во время перерыва к своему коллеге, – я тут задумался о том, какие волонтерские работы наиболее идеологически правильны. Что ты думаешь по этому поводу?
Тот посмотрел на Максима как на сумасшедшего.
– Ты что, участвуешь в этой фигне? – со скепсисом в голосе спросил он.
– А что, можно не участвовать?
Тот громко рассмеялся. Все, кто присутствовал в это время в чайной комнате, испуганно зашикали, приложив палец к губам.
– У стен есть уши…, – прошептала Маша Белая, делая неопределенный жест в сторону предполагаемых жучков.
– Да ладно, «уши», – улыбнулся Игорь Панкратов, – скажешь тоже. Кому мы тут нужны, чтобы на нас еще рабочее время товарища майора тратить.
– Я бы на вашем месте все равно была осторожна, – сказала девушка, и вышла из комнаты, громко цокая каблучками.
Максим при этом успел украдкой бросить взгляд на ее стройные ножки, верхнюю часть которых закрывала синяя плиссированная юбка.
Теперь тут осталась только трое мужчины: сам Максим. Николай и Игорь.
– Ты и впрямь ходил на волонтерские работы? – спросил Игорь.
– Ну да…
– Дурак. Не сделаешь ты на них карьеру. Лучше либо иди в аспирантуру и двигай вперед советскую науку, либо на завод, там, может быть, если проявишь активную гражданскую позицию, тебя продвинут по линии Партии.
– А еще лучше не занимайся ерундой и сиди на попе ровно, – сказал Николай, – у нас же в редакции нормально платят, чего дергаться…
– Тогда я что-то не понимаю… В чем смысл волонтерских работ? Мне моя девушка сказала, что на них нужно ходить обязательно, потому что в магазине мы берем бесплатные продукты. Иначе, типа изгоем станешь.
Коллеги дружно расхохотались.
– Ты уж извини, – произнес сквозь смех Николай, – но твоя подружка ненормальная.
– Вот как! – разочарованно воскликнул Максим, – выходит, строительство коммунизма, светлое будущее и колонизация Марса – это обман, фикция?
– Обман. – серьезно произнес Игорь, и сделав многозначительную паузу проговорил:
– Насчет Марса – правда, там действительно были космонавты. Но это все. О колонизации пока речь не идет. Слетали, утерли нос американцам, хватит. Дорогое это удовольствие – мотаться туда-сюда по Солнечной Системе… А вот красивые лозунги – это красивые лозунги и не более того. Коммунизм мы может быть и построим. В далеком будущем. Но не точно. А жить то надо сейчас. Ну и что, что ты на волонтерских работах спину гнешь или утки за больными выносишь? Польза от этого для тебя и для страны около нулевая. Так, идеологическое воспитание для людей недалеких.Но ты же разумный человек….
– А какую пользу я приношу здесь? Разбирая целыми днями эти дурацкие письма читателей?
– Ну, ты же пишешь иногда статьи. Порой в них содержится полезная пропаганда.
– Пропаганда? Я вообще редко статьи пишу. И уж тем более с про…. -Максим резко замолчал, понимая, что вот-вот сболтнет лишнее.
– Да ладно, – воскликнул Николай, – не всегда же у тебя творческие кризисы. Да, с тебя не требуют выдавать кучу текста «на гора», понимая, что творческим людям нужна свобода. Но коль найдет вдохновение, ты такие сочинения создаешь, что мы всем коллективом завидуем тебе белой завистью.
– Да ладно…
Они допили чай и вернулись на свои рабочие места. Максим некоторое время тупо смотрел в синий экран, затем решил вернуться к работе над статьей. Но слова не шли. Особенно, когда он стал понимать, что именно он должен писать. Парень немного отвлекся, зайдя в местный аналог Интернета и изучая, как устроено общество в этом мире. Нашел кучу учебников по диалектическому материализму, сборники сочинений Сталина, Ленина и Маркса. Открыл, пробежался по диагонали, ничего не понял. Посмотрел, что есть еще. Случайно открыл учебник «История СССР». Опасливо посмотрел по сторонам. Убедившись, что никому не интересно, чем парень занимается на рабочем месте, он стал читать. Вскоре узнал, что здесь не было «лихих 90-ых», перестройки и так называемого «периода застоя». Не нашел Максим и таких имен, как Брежнев и Хрущев, видимо, в этом мире они были никому не известными пешками. Зато в учебнике было много внимание уделено разоблачению контрреволюционного заговора, которыйпроизошел в начале 50-ых. По приказу Сталина было расстреляно несколько вредителей, которые в целях реставрации капитализма готовили идеологическую диверсию и объявили такую полезную науку, как кибернетика, лженаукой и «продажной девкой империализма». Сам Сталин, в этой реальности, умер не в 1953 году, а в 1960, прожив на семь лет дольше.
Глава 16. Арест
В первый раз удалось оказаться в осознанном сновидении без этой странной травы. Максим поймал себя на том, что едет в поезде, и видит из окна зеленые луга и яркое летнее Солнце. Но так быть не должно, сейчас зима. Парень догадался, что это сон. Но его радость продолжалась не долго. На эмоциях Максим проснулся. Его сердце билось как бешенное. Было утро, за пять минут до будильника.
И тут раздался звонок в дверь. Парень вздрогнул. Звонили долго и настойчиво. Максим поспешил к двери, по пути больно ударившись об стул. Выругался, потирая ушибленную конечность. Стал судорожно искать глазок, чтобы посмотреть, кто посмел будить его в такую рань. Но не обнаружил оного.
– Откройте немедленно! Милиция! – раздался из-за двери требовательный голос.
– Откуда мне знать, что вы действительно из полиции? – спросил Максим, – скажите вашу фамилию, я проверю…. Позвоню 02.
– Полиция – у буржуев. У нас милиция, – ответили ему, – открывай, не дури. Сделаешь себе только хуже.
– Все же, скажите вашу фамилию.
– Хорошо, Сержант Иванов Павел Федорович, табельный номер 2345. Звоните, проверяйте.
Максим набрал номер милиции. Услышав строгое: «Дежурная, говорите», парень дрожащим голосом поведал о происходящем.
– Да, это действительно наш сотрудник. Советую НЕМЕДЛЕННО открыть дверь и не оказывать сопротивления. Вы меня поняли?
Он неожиданности парень выронил телефон, который с громким стуком упал на пол.
– Не дури, – опять послышалось из-за двери.
Максим дрожащими руками открыл замок. В квартиру ввались несколько людей в форме, грубо заломили парню руки за спину и надели наручники.
– За что? – только и мог выговорить он.
Парня подняли на ноги и велели идти с ними.
– Позвольте хотя бы одеться, – тихо попросил он, – зима же…
– Михалыч, – сказал один из ментов, – пусть оденется, мы же советская милиция, а не буржуазная полиция, чтобы над людьми издеваться. Замерзнет же…
– Подожди, а как же инструкция…
– Ну, хочешь, сам на него штаны надень….
– Хорошо.
Страж порядка снял наручники.
– Одевайся, быстро, – сказал он Максиму
– За что? – повторил Максим свой вопрос, когда оделся.
– Разберемся, – сухо сказал мент, снова защелкнув на нем наручники.
– Не похож он на диссидента, – услышал арестант голос одного из стражей порядка, когда спускался вниз по лестнице, – обыкновенный напуганный ботаник. Разве же это террорист?
– Знаешь, – ответил ему коллега, – «Феликс» не ошибается. Его электронные «шестеренки» работают безупречно.
– Разве? Два раза был оправдательный приговор….
– Два из десяти тысяч? Это же потрясающая точность для Искусственного Интеллекта.
Услышанное повергло парня в шок. Еще бы. Узнать, что какой-то суперкомпьютер вычислил, будто он опасный террорист. Да, это был глюк, и на основании сбоя компьютерной программы его будут судить. Страшно. А еще страшнее безжалостная статистика, не дающая ему шансов на оправдательный приговор.
Первой мыслью было бежать. Но куда? Где он мог спрятаться в чужом мире, с непонятными законами и правилами? Да, и возможно, прятаться не придется. Милиционеры вооружены. Наверняка просто пристрелят при попытке к бегству и все. Нет, лучше не рыпаться, может быть, разберутся и отпустят. Разберутся в чем? В том, что он не из этой реальности? Бред какой-то. Чем больше Максим думал, тем больше на него накатывалась апатия и безразличие.
Долгая езда в автозаке. Потом длинные коридоры, одиночная камера. Приделанные к полу металлические кровать, стол и стул. И бесконечно долгое течение времени. Неизвестность.
Максима привели на допрос. Довольно миловидная женщина в кителе кивнула ему, приглашая присесть на низкий стул напротив ее письменного стола. В нем парень чувствовал себя несколько униженным, смотря как дознавательница буквально возвышается над ним.
– Есть что пояснить следствию? – строго спросила она.
Максим лишь неопределенно пожал плечами и сказал:
– Я вообще не понимаю, что происходит. Может вы мне скажите, за что меня забрали?
– Вопросы здесь задаю я!
– Ну о’кей. Постараюсь ответить.
– Итак, еще раз. Есть ли у тебя что пояснить следствию?
– Нет.
– Хорошо. Смотри.
Она повернула монитор. Видеозапись. Касса. Какой-то молодой человек расплачивается за покупки. Продавщица отбирает у него пиво, мотивируя это тем, что алкоголь можно покупать только с 28-ти лет. Он спорил. Максим узнал свой голос и свое лицо.
– Что можете пояснить по данному инциденту, Максим Викторович?
– А что такого? Хотел купить пива, сказали нельзя. Я ни скандалил, ни ругался. Не стал покупать, раз нельзя. Это преступление? – узник вытаращил на дознавательницу ничего не понимающие глаза.
– Это подозрительно, – констатировала та, – вам двадцать пять лет, а вы не знаете, что алкоголь покупать можно с 28-ти.
– Больше ничего не скажу без адвоката.
– Ну вот вы и попались, господин шпион, – улыбнулась женщина.
– В смысле?
– В смысле, что в СССР адвокаты уже пять лет как отменены. Плохо вас подготовили в вашей разведшколе. Странно, что буржуи теперь уже двоечников к нам стали посылать…
– Так…, – проговорил Максим, – значит, вы думаете, что я шпион?
– У меня есть все основания на такие подозрения. Будете писать чистосердечное признание?
Узник задумался. В принципе, у него было всего три варианта: оговорить себя; признаться в том, что он из другого мира или все отрицать. В первом случае, наверняка его упекут надолго в тюрьму. Если, конечно, хватит фантазии сочинить убедительный самооговор. Вариант два – не поверят. А если поверят, отправят в психушку. Нисколько не лучше. Или лучше? А может, тут шпионов не садят, а сразу расстреливают? Играть в молчанку? Тогда что? Пытки?
– Ну? – нетрепливо спросила дознавательница.
– Да вот думаю, – ответил Максим, – стоит ли говорить вам правду, в которую вы не поверите.
– Сознательность всегда приветствуется, – улыбнулась женщина, – а чистосердечное признание и раскаяние облегчает вину и наказание.
И тут у Максима родилась идея.
– Знаете, – сказал он, – я просто очень хотел попробовать пива. И решил обмануть продавщицу, сказав, что мне уже 28 лет. Вот, собственно и мое чистосердечное признание.
Следователь повторно включила видеозапись, чтобы «оживить» ранее состоявшийся в магазин диалог:
«…. – Ну да, молодой, мне же 25 лет.
…
– Чего? Вы шутите?
– Какие шутки? Вы что, законов не знаете?...»
Воцарилось неловкое молчание.
– Весьма странная попытка обмана, вам не кажется? – спросила дознавательница, хитро прищурив левый глаз.
– М? – издала она возглас после нескольких минут, когда Максим не знал, что сказать.
– Переволновался и ступил, – наконец нашелся парень.
– Ладно. А как вы объясните тот факт, что уже десять раз подряд неверно набрали код доступа в СГИС?
– Забыл. Бывает же, что забывают люди свой пароль в Интернет…. Ой.
Поняв, что проговорился, Максим замолк, вытаращив на следователя испуганные глаза.
– Может, все-таки будете писать признание? – спросила дознавательница, – предлагаю последний раз.
– И что будет, если напишу? Насколько тут сажают за шпионаж?
– Минимальный срок – семь лет трудовых лагерей. Но это если очень повезет. Обычно за шпионаж дают лет так двадцать, или тридцать. Максимальная санкция – смертная казнь. Но не думайте, что это будет просто расстрел. Мы хоть и гуманная страна, но к врагам Коммунистического Общества беспощадны. Осужденных к высшей мере направляют работать на урановые рудники, где они подыхают в страшных мучениях. Но, еще раз повторяю, мы гуманное государство, поэтому тех, кто проявил сознательность и добровольно сдался правосудию, мы щадим.
– Ничего себе, гуманность, – тихо присвистнул парень.
Внезапно лицо дознавательницы перекосила гримаса злобы. Она вскочила и ударила его по лицу. Парень инстинктивно пытался защититься, но внезапно оказался на полу. Женщина медленно давила каблуком на его кадык.
– Пощадите! – тихо прошептал узник.
– Конвой! – крикнула дознавательница.
– Проучите его, – сказала она вошедшим в кабинет двум милиционерам.
Те грубо схватили его и поволокли прямо по грязному полу. Максим попытался вырваться, но получил удар ногой в лицо. Его били прямо в коридоре, отпуская грязные шуточки.
– Пощадите, я все скажу! – только и мог шептать парень.
Максима затащили обратно в кабинет.
– Ну? – спросила дознавательница.
– Да, я американский шпион. Давайте ваши бумаги, все подпишу, только, пожалуйста, больше не бейте.
– Тьфу! – сплюнула женщина, – какой ты к черту шпион. Ты тряпка!
– В камеру его, – скомандовала она конвою.
И снова томительное ожидание. Максим каждый раз вздрагивал, слыша шаги в коридоре. Однажды открылось окошко, в которое охранник просунул миску с вонючим варевом. Несмотря на то, что в животе уже сводило от голода, к еде парень не притронулся.
– Вижу, брезгуешь? – спросил конвоир, когда пришел в следующий раз, – ну ну. Цаца, – и забрал тарелку.
У Максима было достаточно много времени, чтобы поразмыслить над своим положением. Он несколько раз мысленно прокручивал картину прошедшего допроса и сам удивлялся, как же быстро он сломался. Его даже не пытали, просто избили. Действительно, тряпка, как справедливо заметила следователь. Но парень был уверен, что он не был тряпкой. Однажды в школе ему пришлось драться со старшеклассником, значительно сильнее его. Он не испугался. А как Максим действовал, когда был привязан к креслу в первом мире, куда он попал? Пытался высвободится и убежать. А здесь сразу сломался как последняя тряпка. Стоп. А как тогда ему удалось убежать? Не слишком ли профессионально действовал Максим для обычного ведущего новостной блог? Или он частично перенимает характер того человека, в тело которого попал при переселении в новую реальность?
Снова допрос. На этот раз пришлось беседовать с довольно пожилым мужчиной в штатском.
– Следователь Соболев, – представился он и даже протянул руку для пожатия.
На дознавателя, правда, он не было похож, скорее, на банковского клерка: черный костюм, хитрый взгляд, множества бумаг на столе.
– Я вижу, Танька и ее дружки опять зверствовали, – сочувственно произнес он, разглядывая кровоподтеки на теле Максима, – хотите написать жалобу?
– А что, так можно?
– Нужно! Она совершила то, чего не должна делать советская милиция и заслуживает дисциплинарное взыскание.
– Дисциплинарное взыскание? – удивился Максим, – за избиение арестованного, чья вина еще не доказана?
– Ну вы же понимаете, что она проявила служебное рвение. Вас, как-никак, в шпионаже подозревают. Это серьезно. Ее можно понять. Но такие перегибы на местах не допустимы, это однозначно. Поэтому, давайте сначала оформим жалобу, а потом мы с вами побеседуем о наших подозрениях. Поверьте, у нас нет цели вас засадить, загнобить или расстрелять. Нам важно докопаться до истины. Если выясниться, что вы невиновны, мы принесем свои извинения и вас отпустим.
– Жалобу обязательно писать? – опасаясь подвоха, спросил узник.
– Как хотите….
Максим на секунду задумался.
– Если она нарушила закон то, как сознательный советский гражданин, я должен сообщить о нарушении, верно? – как бы сам у себя спросил Максим, а потом посмотрел на следователя и ответил:
– Да, буду писать жалобу.
Соболев протянул листок бумаги и ручку.
– Так как вы объясните тот факт, что десять раз ввели неправильный код СГИС? – внезапно спросил следователь, застав Максима врасплох.
– Забыл, – машинально ответил тот.
– Почему не обратились в ЦИБ?
И тут парень завис. Он не знал, что такое ЦИБ, но понимал, что, судя по всему, должен был знать. И как теперь выкрутится?
– Что такое Интернет? – не дав опомниться, спросил Соболев.
Максим вздрогнул, посмотрев на следователя испуганным взглядом и ответил:
– Не знаю.
Соврать убедительно не получилось.
– Тогда почему при разговоре с Татьяной Александровной вы употребили это слово? Более того, судя по контексту, вы имели в виду СГИС… Я тут навел справки. Интернет – это действительно некоторое подобие СГИС. Только у буржуев.
Подозреваемый молчал.
– Не хотите говорить. Ясно. Жаль, я хотел помочь вам. Но вы не хотите идти мне на встречу. Ну что-ж, придется отдать вас Татьяне Александровне.
– Нет, не надо, – тихо попросил Максим, – я все скажу… только….
– Что только?
– Боюсь, вы мне не поверите. Сочтете за сумасшедшего. Хотя, возможно, так и есть….
– Что так и есть?
– То, что я спятил. Вот скажите, путешествия в другие миры – такое разве бывает?
Соболев слегка напрягся.
– Уж не хотите ли вы сказать, что летали на Марс? – с сарказмом спросил следователь.
– Нет, на Марсе я точно не был. Но как бы вы отнеслись к тому, что во сне я вхожу в зеркало и оказываюсь в параллельном мире.
– Хм, – усмехнулся Соболев, – оригинальная легенда…..
Максим напряг память и вспомнил, что словом «легенда» обычно называют вранье в фильмах про шпионов.
– Ясно, – сказал он, – вы думаете, что я симулирую.
– Ну конечно! А что я еще должен думать? На шизофреника вы определенно не похожи. Поверьте, я видел настоящих сумасшедших, и легко отличу здорового от психа. А желающих «косить под дурку» чтобы избежать уголовной ответственности, хоть отбавляй. Так что, не выйдет…
– Ну хорошо. У вас есть же детектор лжи или еще что-то в этом роде? Проверьте меня….
– Вот значит как. Хотите попасть на детектор лжи? А вы в курсе, что обратной дороги уже не будет?
– В смысле?
– В смысле на попятную уже нельзя будет пойти. Упустите возможность написать чистосердечное признание – и все. Влетите по максимуму. На урановые рудники.
– Ну а если детектор лжи покажет, что я говорю правду?
– Подошьем это к делу. Если выяснится, что нет в ваших действиях состава преступления, то отпустим, естественно.
– Ладно. Согласен на детектор лжи. Вы мне все равно не поверите.
– Хорошо подумали?
– Да.
