Текст книги "Дар Богов: Вторжение (СИ)"

Автор книги: Александр Шуравин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Олег не сразу понял, что произошло. Сначала он почувствовал холод. Потом ощутил покрытое пупырышками тело, лежащее на сырой земле. Вверху серое небо, оттуда капают противные мелкие капли. Какие-то люди, одетые явно по-осеннему, смотрят на него, показывают пальцем и смеются. Одна девушка в красном плаще снимает Олега на телефон.

– Че за хуйня? – вскочив, спросил Рыбкин, – что тут происходит?

И тут он сознал, что совсем наг. Парень инстинктивно закрыл свои гениталии ладонями и закричал:

– Дай кто-нибудь одежду! Пожалуйста…

Какая-то сердобольная бабка в синем платке подала ему оделяло.

– Откуда ты такой, бедолага? – участливо спросила она, а потом повернулась к толпе зевак и пристыдила их:

– Ну что за народ пошел! Видите человеку плохо. Помогли был….

– Я не помню…, – пролепетал Олег, кутаясь в одеяло.

Пока он судорожно соображал, что делать, подошли пара полицейских.

– Так, что тут у нас? – спросил один из них.

– Да человек голый лежит, – сообщил кто-то из толпы.

– Уже не лежит, а стоит, – поправил его другой голос, и уже не голый….

– Потерялся, бедолага, – кивнула в сторону Олега та же самая бабка, что подала ему одеяло.

– Так, пройдемте в отделение, – сказал все тот же полицейский, а второй на всякий случай приготовил дубинку.

Олег понуро поплелся за стражами порядка.

– Ему в больницу надобно бы, – крикнула им вслед бабка.

– Без тебя разберемся, старая, – грубо ответил их второй полицейский.

Допрашивали Олега в небольшой будке, которая оказалась неподалеку.

– Имя, фамилия, отчество? – задал вопрос полицейский, приготовив свои бумажки.

– Не помню, – соврал Олег.

– Как вы оказались в обнаженном виде на улице?

– Тоже не помню.

– А что вообще помните?

– Ничего, – ответил Рыбкин, решил, что пока он не придумал, что говорить, самая лучшая стратегия – это притвориться человеком с амнезией.

– Как, вообще ничего?

– Вообще. Не помню вообще ничего.

– Похоже, это не наш клиент, – сказал второй полицейский, – отдадим его психиатрам.

– Может, не надо? – робко попросил Олег.

– Что, память вернулась? – ехидно спросил коп.

– Нет.

– Ну вот видишь… Михалыч, звони в дурдом.

Олег сидел на холодном стуле, завернутый в одеяло. И думал. Он оказался в чужом незнакомом городе, без денег, документов и одежды. Какую тут можно придумать легенду? Ограбили? Будут спрашивать приметы грабителей, фамилию, адрес и как здесь оказался. Можно ли назвать свое настоящее имя, учитывая, что Рыбкин даже не знает, где находится? Вдруг он за тысячи километров от дома. Хотя, и дома то у него теперь нету, раз по Альметьевску нанесли ядерный удар.

А если сказать правду? То, что он подвергся воздействию инопланетян и теперь бессмертный. Все равно же отправят в «дурку». А если они знают о бессмертных? Тогда опять в бункер на опыты? Ну уж нет, лучше в психушку.

Пока Олег думал, за ним пришли два человека в синих куртках, накинутых поверх белых халатов. Это были крупные рослые мужчины, судя по всему, весьма сильные. Не иначе, санитары.

– Этот? – спросил один из них полицейского, указывая на Олега.

– Этот, этот, – ответил он, – валялся голый посреди улицы, и говорит, что ничего не помнит.

Санитар посветил Олегу в глаз фонариком, отчего тот непроизвольно вздрогнул.

– Реакция на свет есть, зрачки не расширены, – сказал санитар своему напарнику, – на наркомана не похож.

– Что вы делали на улице в обнаженном виде? – последовал вопрос.

– Не помню…

– А хоть что-то помните?

– Ничего

– И что будем с ним делать? – спросил второй санитар.

– Что-что? Если у него амнезия, то в любом случае, нужно госпитализировать.

– А если с ним все в порядке?

– Тогда выпишем. Но потеря памяти, в любом случае, это не все в порядке.

– У нас и так больница переполнена.

– Это да. После последних событий многие, буквально, сошли с ума. Но, в любом случае, если мужчина бегает голый по улице, то это, определенно, наш клиент. А там уже врач разберется.

Олега посадили в обычную карету скорой помощи и повезли. Везли медленно, видимо, город был в пробках. Олег не видел, что происходит снаружи, так как окна были закрыты какими-то пластиковым шторами.

– Сейчас лето? – спросил Рыбкин.

– Лето. Июль, – ответил санитар, – ты и правда ничего не помнишь?

– Правда. Ничего.

– И про то, что недавно случилось?

– А что случилось?

– Ядерная война, – ответил за него другой санитар.

– Как ядерная? – Олег решил играть свою роль до конца и изобразил испуг.

– А вот так. Американцы напали на нас. И разбомбили пол России.

– Я что-то не видел следы от бомбежек…

– Это потому что ракеты сюда не долетели, – сказал снова первый санитар.

– Сюда – это куда?

– В город Мирный. Именно поэтому его и не бомбили, наверное – оправдывает свое название.

Олег некоторое время молчал, а потом решил уточнить некоторые несоответствия и спросил:

– Если сейчас лето, то почему так холодно?

– У нас всегда такое лето. Это Якутия, детка, – усмехнулся санитар.

«Вот так», – подумал Олег, – «Хотел в Сибирь, а попал в Якутию. Но, тоже неплохо, это где-то близко».

Наконец они приехали. Психбольница представляла собой натуральный дурдом, в прямом и переносном смысле: все бегают, суется, палаты переполнены, больные (психи) лежат прямо в коридоре, за ними особо никто не следит.

Пока Олег ожидал в приемной, которая представляла собой просто коморку, отгороженную стенкой с большим окном, возле него прошли целых три «наполеона». Да, они прямо шли и говорили:

– Я – Наполеон, я – Наполеон.

Усталая пожилая женщина осмотрела Олега, посветила в глаза фонариком, спросила:

– Как вы понимаете пословицу: «Тише едешь, дальше будешь»?

– Это значит, что если ехать быстро, то разобьешься, и никуда не приедешь. А если не спешить и не лихачить, то доберешься до места.

– Сколько будет «дважды два»?

– Четыре.

– И зачем вы его привезли? – начала она выговаривать санитарам, – у нас тут видите что? – доктор указала на койки с больными посередине коридора, – Куда мы его поселим?

– Голый по улице бегал…

– Ну и что? Он совершенно здоров. Это обычное хулиганство. Возвращайте его в полицию.

– Ну дык он ничего не помнит…. Амнезия же, – робко возразил санитар.

– Ну и что? Вот в полиции установят личность, если есть хотя бы полис – тогда, может быть, будем лечить. А так нахуй он нам тут не нужен.

Олег, тем временем так и сидел, завернутый в одеяло. Услышав про полицию, он решил тихо улизнуть. Когда санитары ушли, парень продолжая кутаться в оделяло, вышел из коморки и направился к выходу. Но в дверях столкнулся с санитаром:

– Эй, ты куда? – остановил его работник больницы, – а, ну, быстро обратно.

– Может, просто запрем его, до приезда полиции? – предложил чуть позже напарник санитара.

– Куда запрем-то?

– В кабинете Альбертовны. Она еще не скоро придет…

– Да ну, еще спиздит что-нибудь, а нам отвечать потом.

– Ну сторожи тогда сам.

– Вот, делать мне больше нечего. Привезли на свою голову…

Санитары иногда приходили, иногда уходили. Но одного Олега не оставляли. Все равно кто-нибудь, да следил за ним, так что от идеи побега пришлось отказаться. И тогда парень стал думать, что говорить в полиции.

Глава 21

Додумать легенду Олег не успел. Полицейские пришли в тот момент, когда парень пытался рассуждать о том, что будет, если копы узнают, что он из Альметьевска и непонятно как оказался за несколько тысяч километров. Правда, за сколько именно тысяч километров от места своего жительства оказался Рыбкин, он не знал, ибо Якутия большая, а где именно находится Мирный, без карт и навигаторов попробуй, разберись.

Парня привезли в полицейский участок и заперли в «обезьяннике», который представлял собой маленькую клетку, где уже и так ютились десяток человек. В основном это были неплохо одетые молодые люди, парни и девушки. Правда, был еще бомж и от него дурно пахло, но сидящие в камере, видимо, к этому уже привыкли.

– И давно вы здесь? – спросил Олег.

– С утра, – ответил молодой человек в синей толстовке.

– За что сидите?

– На митинге поймали. А тебя за что? Почему в таком странном виде?

– Да вот так получилось, что оказался я на улице совсем голый.

– Ебать!

– Так это про тебя во всех социальных сетях пишут? – спросила девушка в джинсовой куртке.

– Наверное….

– А зачем, ты, кстати, по улице-то голышом бегал?

– Вот если бы я знал. Не поверите, я ничего не помню.

– Это амнезия называется…. Такое бывает. Врача не пробовали потребовать?

– Меня уже возили к врачу. Там меня не приняли. Сказали: «здоров, иди отсюда». И отправили обратно копа.

– Вот сволочи! – раздался еще один голос, – человеку плохо, аони по инстанциям его гоняют.

Потом арестованные начали говорить между собой. Они говорили о политике, о том, что на самом деле ядерную войну начала не Америка, а Россия, и что надо сдаться американцам. «Не удивительно, что их арестовали», – подумал Олег, – «Я бы еще их дубинками отмудохал». Но озвучивать свои мысли, по понятным причинам, не стал».

Узников «обезьянника» по одному выводили и допрашивали. Дошла очередь и до Олега. Прежде чем привести в кабинет, ему дали старые рваные штаны и рубашку. Рубаха оказать на размер больше, и нелепо болталась на молодом человеке.

Худощавая пожилая женщина в сером жакете окунула палец Олега в чернила и сделала отпечаток на листе бумаги. Затем велела посмотреть в видеокамеру. На этом допрос закончился. Парня вернули в клетку.

– Что, так быстро? – удивился парень в толстовке.

– Да меня вовсе не на допрос водили. Так, отпечатки снять.

– А.. понятно.

Больше о политике молодежь не говорила. И не о политике тоже. Все напряженно молчали. Время тянулось бесконечно медленно. Олег даже задремал. Иногда он просыпался, видел перед собой решетку, скучающего дежурного опера по ту сторону, лица молодых людей в камере, и снова засыпал.

Утром Рыбкина привели к судье. Дело рассматривал пожилой мужчина с большим пивным животом. Правда, одет он был не в судейскую мантию, а в белую рубашку и черные брюки, а мантия скомканная, валялась на стуле.

– Так…, – задумчиво проговорил судья, – что тут у нас. Бегал голым по улице? Это мелкое хулиганство. По уму, надо бы дать 15 суток ареста, но у нас тут тюрьмы переполнены. Несанкционированный митинг, мать их. Ладно, ограничимся штрафом. Заплатить надо в течении десяти дней. Следующий.

Олег хотел было сказать, что у него нет денег на штраф, но его уже вывели. Велели ждать в коридоре. Потом девушка в желтом жакете и в красной юбке протянула ему две бумажки: постановление судьи и справка об утере паспорта.

– И что дальше? – спросил Рыбкин.

– Ничего. Можете идти, – ответила девушка и ушла к себе в кабинет.

Олег не знал, то ли ему радоваться, то ли огорчаться. С одной стороны, его отпускают. Просто отпускают. Не садят в тюрьму, не увозят в секретный бункер, а именно отпускают. Хотя, это, конечно странно, так быстро установили личность, но не обнаружили среди лиц в розыске. С другой стороны, а куда теперь ему идти, в незнакомом городе, в нескольких тысячах километров от дома, которого уже нет.

«То, что личность установили так быстро, это не удивительно», – думал Олег, шагая по улице в сторону «куда глаза глядят», – «Хотя моих пальчиков в базе данных нет, но биометрия моего лица есть в базе данных Сбербанка, меня же фотографировали, когда я зарплатную карточку получал. А полиция вполне могла оттуда и запросить биометрию. Да и не суть важно. Другое интересно: почему меня нет в базе данных розыска? Меня что, не засняли камеры, когда я магазин грабил в эвакуированном городе? Видимо нет. А как же в бункере? Там-то знали о моей подноготной? Откуда, кстати, знали? Или не знали? Взяли на понт? А, может быть, меня в бункере как бы и не было официально, все делалось нелегально или в условиях строгой секретности? Пожалуй, это все объясняет».

Подул колючий ветерок. Олег поежился от холода. С грустью посмотрел на прохожих, которые, в отличие от него, были одеты гораздо теплее. Вот идет юноша в синей джинсовке, раздает прохожим какие-то листовки. Одну из них протянул Олегу. А там написано: «Россияне! Американцы вам не враги. Диктаторское правительство России первое нанесло ядерный удар, Америка была вынуждена защищаться. Верьте нам! Мы скоро придем и освободим вас».

Рыбкин отскочил от парня, как от прокаженного, а бумажку испуганно бросил, словно это был раскаленный кусок железа.

– Ты что творишь, идиот! – крикнул Олег на него.

– Я выполняю свой гражданский долг! – гордо заявил юноша.

– Ты предаешь Родину, болван, – начал объяснять Олег, – ты помогаешь врагу.

– Врагу? – паренек удивленно поднял брови, – американцы нам не враги. Они придут, чтобы освободить нас.

– Ты дурак или как? Неужели ты реально думаешь, что моральные уроды, которые сбросили ядерные бомбы на наши города, могут сделать что-то хорошее? Или тебе просто заплатили «бочку варенья и корзину печенья[1]»?

– Вообще-то, Россия первая начала войну. Хотя, по телевизору тебе скажут другое…

– А с какой стати мне тебе верить больше, чем телевизору? – прервал его Рыбкин, – Да и не важно все это, важен лишь сам факт, что американцы применили ядерное оружие против мирного населения. Я скажу больше. Если судить по тому, как быстро распространилась зона радиоактивного заражения, эти выродки проклятые сбросили на нас грязные атомные бомбы.

– Потому что я получаю сведения из правдивых западных СМИ, а не из лживой Российской пропа…, – молодой человек запнулся на полуслове и вытаращил испуганные глаза и попятился назад.

– Опа-опа! – послышалось из-за спины.

Олег обернулся и увидел двоих накачанных молодых людей, одетых в кожаные крутки. Один из них деловито поигрывал дубинкой, а второй демонстративно достал кастет. «Блин, ну и влип», – с замиранием сердца подумал Олег. Но, как оказалось, молодчики пришли не за ним. Они бросили в погоню за убегающим распространителем листовок. Догнали, повалили на землю и стали пинать ногами. Воспользовавшись ситуацией, Рыбкин решил побыстрее ретироваться, но дорогу ему перегородили двое других качков. Они были одеты в такие же куртки.

– Так, куда это ты собрался? – спросил один из них.

– Да я как бы не участвую….

– В чем не участвуешь? – ехидно спросил лысый мужчина,сплюнув на асфальт.

– Ни в чем не участвую.

– Зассал что ли?

– Да нет…

– Ну вот тогда подключайся к правосудию. Или ты сочувствующий? Хочешь отсасывать у американцев?

– Да нет конечно….

– Ну тогда вперед, помогай наказывать предателя, – сказал его напарник.

– Пошли-пошли, – подстрекнул первый качок.

Олег робко шагнул в сторону молодчиков, которые уже перестали избивать паренька. Теперь они рвали отнятые у него листовки на мелкие кусочки и пускали их по ветру. А сам пострадавший, скрючившись, лежал на асфальте и тихо стонал.

Мимо проходил полицейский патруль. Стражи порядка сделали вид, что не замечают этого безобразия. Да и прохожие прятали глаза.

– Хуле ты стоишь, – сказал один из бандитов – пни его!

Нет, Олег не было жаль парня. Продался врагу – поделом. Но издеваться над поверженным противником – это уже слишком.

– А это нормально, бить лежачего? – осторожно спросил Рыбкин.

– Бить человека вообще не нормально, – ответил мужчина в кожаной крутке, закуривая сигарету, – но это не человек, а мразь. И его бить не только можно, но и нужно.

И он пнул разносчика листовок, который уже начал медленно отползать.

– А если копы поймают? – предостерег Олег.

– Легавые? Да им пофиг. Они даже рады, что кто-то делает за них их работу, с которой они не справляться. Вообще, непонятно, почему власти миндальничают с этими предателями. Пулю в лоб и дело с концом. Но нет, их ловят, допрашивают, потом просто штрафуют и отпускают.

– Кстати, а почему ты в таком странном виде? – внезапно спросил лысый.

– Да хэ зэ. Одежду потерял. Где не помню. Память отшибло….

– Опа! Так ты тот чудик, что вчера по улице голый бегал?

– Ну… типа того.

– Ебать! – воскликнул бандит.

Его сообщники, тем временем, окружи Олега, и с любопытством рассматривали его.

– И что, ты вот прямо так и не помнишь, где проебал одежду?

– Не а, не помню…

– И что ты теперь собираешься делать?

– Да вот не знаю. Меня только что из участка выпустили. Установили личность. Оказывается, меня зовут Олег Рыбкин, и я живу в Альметьевске. И это все, что я о себе знаю.

Один из мужчин в куртках достал телефон. Некоторое время производил с ним манипуляции, а потом сказал:

– Охуеть… Это за три тысячи километров отсюда. Кстати, а ты в курсе, что нет больше Альметьевска?

– Как нет? – Олег попытался изобразить удивление, но это у него плохо получилось.

– Ты и правда не знаешь? Или делаешь вид? – спросил лысый, поглядев на Олега с подозрением.

– Да, – поддержал его напарник, – ты явно что-то скрываешь.

– А ну, говори, – к беседе подключился третий бандит, тоже одетый в кожаную куртку, но его характерной приметой были длинные черные волосы, стянутые на затылке резинкой.

– Знаете, ребята…, – сказал Олег, – если я скажу, вы мне не поверите. А вообще, это долгая история.

– Тогда пошли к нам в логово, там и расскажешь все.

Бандиты уже потеряли к распространителю листовок всякий интерес. Тот встал, и, шатаясь, побрел прочь.

– Эй, ты куда! – прикрикнул на него лысый.

– Да пусть проваливает, – махнул рукой русоволосый мужчина, который был в этой компании, судя по лицу, моложе всех.

– Да, теперь мы вот этим голозадым займемся.

– Ребята, я свой! – испуганно произнес Олег, – я тоже ненавижу американцев и их прихлебателей.

– Что-то я не заметил, – усмехнулся лысый.

– Ну, я просто подумал, может, этот паренек, может, просто заблуждаться…

– Тогда его надо учить! – заявил длинноволосый.

– Ну, проучили же…

– Ладно, – лысый хлопнул Олега по плечу, – пойдешь с нами. Там разберемся, что с тобой делать.

«Влип», – подумал парень и огляделся, оценивая возможные маршруты для побега. Обычная улица. Дома хрущевского типа. Можно попытаться скрываться во дворах. Может быть, даже получится, хотя и маловероятно. Но что дальше? Что делать, если ты в чужом городе, без жилья, без денег, да еще и должен заплатить штраф? А может быть, можно договориться с этими бандитами? Рассказать им правду о бессмертии? Может, сочтут его полезным и возьмут к себе в банду?

Все эти мысли пронеслись в голове Олега за считанные мгновения. Но, похоже, выбирать не придется. Молодчики окружили Рыбинка со всех сторон, лишая возможности сбежать, а тот, кто был сзади, небрежно подтолкнул его в спину, сказав:

– Пошел.

– Да иду, я иду, братан, – проговорил Олег, – не надо так.

– Ты смотри у меня, не вздумай съебаться…

[1] Бочка варенья и корзина печенья – это из детской сказки «Мальчиш-Кибальчиш». Один из главных злодеев сказки, Плохиш, предал Родину за бочку варенья и корзину печенья.

Глава 22

Идти, как оказалось, не очень далеко. Буквально через пару кварталов они свернули во дворы, где в подвальном помещении располагался небольшой спортзал. В тот момент, когда Олег и сопровождающие вошли, один амбал в потной белой футболке и черных трико жал штангу лежа от груди. В зале был только он.

– Привет, Михей, – поздоровался лысый, – подстраховать?

– Угу.

Он подошел к изголовью скамьи и пальчиком помогал Михею поднимать штангу.

– А где все? – спросил лысый.

– Дык на рейды ушли…. Развелось тут иноагентов…

Олег присел на скамейку возле стеллажа с железными «блинами».

– Ну что, рассказывай, – сказал длинноволосый, подвинув свободную скамейку и сев напротив Рыбкина.

– Очень даже может быть, что я сошел с ума, и мне все это привиделось, – Олег решил начать издалека, – поэтому, надо бы это проверить. У вас есть нож?

– Нож? – удивился бандит, – нахуя он тебе.

– Да он, и правда, ебанулся, – сказал стоящий сбоку русоволосый парень.

Еще один, не такой накаченный, но тоже довольно крепкий, судя по всему, он был старше своих сообщников, стоял с другого бока и с интересом смотрел на Рыбкина.

– Что ты собираешься делать с ножом? – спросил он.

– Порезать себе ладонь.

– Нахера?

– О! – воскликнул качок, который занимался жимом штаги, – что тут у вас происходит?

С этими словами он бросил снаряд и подошел к остальным. Лысый тоже подошел.

– Прикинь, мы поймали чувака, который вчера голый по городу бегал.

– Я хочу проверить, не сошел ли я с ума, – невозмутимо объяснял тем временем Олег, – если рана зарастет очень быстро, значит, все на самом деле.

– Да ты внатуре ебан! – еще раз оскорбил его русоволосый.

– Заткнись, – прикрикнул на него тот, кто выглядел самым старшим и достал нож.

– Дай свою руку, – велел он Олегу.

Рыбкин протянул ему свою конечность, и слегка вздрогнул, когда лезвие прошлось по ладони, оставив на ней кровавую полосу.

– Блять, ты пол портишь! – воскликнул русый, увидев, как на ламинат упали капли крови.

– Да похуй.

Тем временем рана начала исчезать.

– Нихуя себе! – воскликнул лысый, – а что, так бывает?

Остальные смотрели, не веря своим глазам. Они могли лишь издавать удивленные возгласы типа:

– Ебать! – и тому подобных.

– Ну-ка, давай еще раз фокус-покус, – потребовал лысый.

Тот, кого Олег мысленно окрестил «Старший», снова порезал ему ладонь. И она опять заросла буквально на глазах.

– А если ему руку отрезать, тоже новая вырастет? – со смешком в голосе спросил тот, что в потной белой футболке.

– Ну зачем сразу руку, – проговорил длинноволосый, – что мы, фашисты какие? Давайте сначала выслушаем нашего гостя.

– Короче, – начал, Олег свой рассказ, – случилось так, что я прозевал эвакуацию города. В курсе, что Альметьевск эвакуировали, когда на него упал метеорит?

– Да что-то слышали, – сказал лысый, вся эта херня началась с падения метеоритов…

– Вот! – произнес Рыбкин, – именно с этого и началось, да. Там я встретил странного человека, хотя, это, наверное, и не человек вовсе, а инопланетянин.

– И он сделал тебя таким? – догадался длинноволосый.

– Да, именно так, – ответил Олег, а потом кратко пересказал бандитам то, что читателю уже известно.

Они слушали внимательно, не перебивая. И, только когда Рыбкин закончил, длинноволосый задумчиво почесал «репу» и озвучил волнующий всех вопрос:

– Ну, и что будем с ним делать, ребята?

– Хрен знает, – протянул лысый.

– А давайте его замочим и дело с концом, – предложил русый.

Олег непроизвольно вздрогнул.

– Ты ебан?! – не оценил его предложение старший, – Это мокрое дело, во-первых, нам это не простят. Да даже если мы предателя замочим, нас и то за это по головке не поглядят. А это важный человек, его даже похищали и в секретный бункер помещали. Кроме того, он бессмертный, как ты убить его собираешься?

– Ну он же «умирал» уже, не так ли?

– Ты не видишь, что он ожил, мать твою!

– Вижу!

– Ну вот и заткнись и не пори глупостей.

– Так, еще предложения? – старший обвел всех серьезным взглядом.

– Может, вы возьмете меня в свою э … банд… бригаду или как там вы называетесь? – спросил Олег.

– Мы – Братство стали! – гордо произнес лысый.

– Короче, возьмете меня в Братство стали?

– А это еще заслужить надо, – усмехнулся «старший», – мы кого попало не берем.

– Я же бессмертный, может, пригожусь чем-нибудь.

– Ты спалишься при первой же разборке. А не дай Бог, тебя еще убьют, и ты оживешь. Это вообще палево будет, – покачала головой старший.

Бандиты начали переглядываться.

– Если честно, лично я вообще не знаю, что делать с ним, – ответил длинноволосый на вопросительный взгляд своих сообщников, – не смотрите на меня так… А вообще, я бы его отпустил. Мы его не знаем, он нас не знает, и нет никаких проблем. Нам проблемы не нужны, так ведь, Бритва? – он посмотрел «старшего».

– А я считаю, надо помочь пареньку, – сказал вдруг Михей, сняв свою потную футболку, и забросив ее на стеллаж с гантелями.

Качок встал и направился куда-то вглубь спортзала.

– Ты куда? – спросил Бритва.

– Душ пойду приму… А вы пока подумайте над моим предложением.

Михей скрылся за дверью в другом конце.

– Нихера себе он дает! – воскликнул русоволосый.

– А я согласен с Михеем, – проговорил длинноволосый, – чувак оказался в тяжелой жизненной ситуации. Ему и так херово, а мы тут «мочить, мочить», – он укоризненно посмотрел на русоволосого, – нехорошо это. Мы что, звери что ли какие-нибудь? Мы же нормальные пацаны, так ведь?

– Да я пошутил насчет «мочить», – начал оправдываться тот.

– Ладно, проехали, – произнес Бритва, а потом спросил у Олега:

– У тебя профессия есть? Ты что вообще делать умеешь?

– Я программист, – ответил тот.

– О! – воскликнул длинноволосый, – Белуга как раз программиста ищет.

– В 1С умеешь? – спросил Бритва.

– Э…, – промычал Олег, вспоминая, что единственное, что он знает про 1С, это то, что это «бейсик на русском языке», – думаю, разберусь.

– Ну, тогда к Белуге его и устроим, – заключил «старший».

– А Белуга – это кто? – осторожно спросил Рыбкин.

– Это уважаемый человек, – ответил лысый.

– Местный авторитет?

– Ну, что-то типа того. Бизнесмен. Держит город.

– Понятно…

– А жить-то Олег где будет? – спросил русый.

– Может, к Маруське его? – предложил лысый.

Все дружно хихикнули.

– А почему бы и нет? – задал риторический вопрос Бритва, – женщина одинокая, она будет рада такому постояльцу…

Опять дружный смех.

– Ребята, вы меня пугаете…, – проговорил Рыбкин.

– Да не бойся, не съест она тебя, – усмехнулся «старший», хлопнув Олега по плечу.

Вдруг в спортзал вошел еще один полупьяный качок в кожаной куртке. В руках он держал банку пива.

– Опа! – воскликнул пришедший, глядя на Олега, – а это еще что за хрен с горы?

– Швабра! – укоризненно произнес Бритва, – сколько раз тебе говорить, не бухай в спортзале.

– А я что, я просто с пивасиком. Ик.

– Да ты нажрался в дюпель. Иди домой, проспись.

– Эй. Полегче…

– Слушай, – вмешался в их разговор лысый, – делай, что тебе Бритва говорит, а то пизды получишь.

– Да ты, Дыня, охуел… че, выйдем что ли?

Рыбкин тем временем смотрел на сие действие, и уже начал жалеть, что связался с ними. «Пожалуй, надо было убежать», – подумал он.

– Ты еще и от меня получишь, – сказал русоволосый.

– Двое на одного – не честно. Один на один. Как истинные джен … джен … ик … джентльмены.

– Ладно, хватит балду гонять! – Бритва резко встал, подошел к Швабре и буквально вытолкал его из спортзала.

– Весело у вас тут…., – задумчиво проговорил Олег.

– Да Швабра так-то отличный парень, – сказал длинноволосый, – но когда напьется, дурак дураком

Вернулся Михей из душа. Чистенький, пахнущий свежестью и одетый в серый свитер и джинсы.

– Ну что вы тут без меня решили, ребята? – спросил он.

– А что, ты прав, – ответил Дыня.

– К Белуге его решили устроить, – сообщил длинноволосый, он в 1С шарит.

– Ну, норм идея. Ладно. Мне пора.

Он и Бритва хлопнулись ладонями. Попрощавшись таким образом со всеми, Михей сказал Олегу:

– Ну, пока, чувак. Дай пять.

И они тоже хлопнулись ладонями.

– Ладно, а теперь к делу, – сказал лысый, – про твое бессмертие никому не рассказывай. Ни Марусе, ни, тем более, Белуге. Скажи, что беженец, пришлось многое пережить, плохо помнишь, как добрался до Мирного. Если кто-то будет выспрашивать подробности… ну, расскажи им пару ужастиков про умирающих от радиации людей. Я слышал, при облучении люди как будто живьем гниют?

– Ну да, типа того.

– Вот. Это и расскажешь. Короче, сам придумаешь более-менее правдоподобную легенду. Только смотри, не запутайся в своем вранье. Далее. Марусю не обижать. И, это, будь с ней поласковее… Ну, ты меня понял?

– Понял, – пожал плечами Олег.

– И последнее, – Бритва очень серьезно посмотрел на Рыбкина, – ты, надеюсь, понимаешь, что с первой зарплаты должен нас отблагодарить за помощь.

– Э…. протянул Олег, думая, что бы сказать.

С одной стороны, ему очень не хотелось платить дань рэкетирам. С другой стороны, ссориться с ними, тоже очень опасно – силы явно не в пользу Олега.

– Ладно, – улыбнулся бандит, – конкретную сумму не называем. Отдашь сколько не жалко.

– Угу, – как-то неопределенно буркнул Олег.

Происходящее ему явно не нравилось.