Текст книги "Дар Богов: Вторжение (СИ)"

Автор книги: Александр Шуравин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 37

Поначалу было даже непонятно, мужчина старейшина или женщина. Длинные волосы, заплетенные в многочисленные косички, серый сарафан из какой-то грубой ткани, украшенный яркой вышивкой. Сидит в кресле посередине комнаты, как король. Слева стоит посох. Сама комната довольно скромная, хотя просторная. На стенках чучела убитых животных, шаманский бубен, у стены стол, на нем каике-то тарелки, ложки, вилки, пузырь с зеленоватой жидкостью.

– Ну что ж, незнакомец, присаживайся, – сказал старейшина явно мужским голосам.

Только сейчас стало понятно, что это действительно мужик, лицо мужское. «Зачем, он вырядился только в это платье?» – недоумевал Олег, пытаясь найти стул, – «Или это такой шаманский наряд?».

– А куда, кстати, сесть?

– Вот сюда, – ответил Марат, неся из другой комнаты табуретку.

Рыбкин робко присел.

– Оставь нас, – велел шаман Марату, а когда тот ушел, спросил:

– Как тебя зову?

– Олег.

– Хорошо, Олег, – говорил он довольно тихим голосом, – Свое имя я не буду называть, ты можешь просто звать меня Старейшина, как многие меня тут называют. Не спрашивай почему. Так надо. Я вижу, ты бессмертный. Значит, ты можешь остаться в нашей общие, если захочешь. Но тогда ты должен соблюдать все правила нашей общины. Одно из главных правил: бессмертные рассказывают друг другу о своем опыте, ничего не утаивая. Никакие подробности. Включая опыт взаимодействия с Системой, полученную от нее информацию и события своей жизни после того, как стал бессмертным. Это необходимо для того, чтобы мы могли лучше спланировать, как жить в этом новом мире.

– Но ты, тем не менее, скрыл свое имя и не говоришь, почему, – перебил его Рыбкин.

– Это относиться к жизни до бессмертия, – ответил Старейшина, отовравшись от спинки кресла и немного подавшись вперед, а потом заговорил чуть громче, – а то, что было «до», мы рассказываем по желанию. Это первое. Второе: живя в нашей общине, ты не должен халявничать. Работы много, так что, по мере своих сил, ты должен участвовать в делах общины. У нас есть бригадиры, они скажут, что тебе делать. Распределением еды и одежды тоже занимаются бригадиры. Свои замечания, предложения, просьбы ты можешь высказать на общей сходке, которая бывает у нас по вечерам. Твое мнение учтут. На сходке же ты можешь рассказать о своем опыте и послушать других. В общем, это специальное время для общения. В рабочее время долго точить лясы не одобряется. Понятно?

– Угу, – кивнул Рыбкин.

Шаман еще более подался вперед.

– А сейчас ты кратко расскажешь о себе. Сколько было перерождений, что узнал от Системы и других людей, что с тобой происходило. Сейчас расскажешь только самое важное, подробности на сходке. Потом я тоже кратко расскажу то, что знаю о Системе и … хм… гостях с неба.

Старейшина расслабился, откинулся на спинку кресла и приготовился слушать. Олег несколько секунд думал, с чего бы начать, а потом сказал:

– Я из Альметьевска, на наш город упал метеорит, я проспал эвакуацию, затем встретился с этим… инопланетянином, который раздает Дар, – Олег замолчал, обдумывая, насколько подробно надо рассказывать.

– Продолжай, продолжал, – тихо проговорил шаман.

– Получив Дар, – продолжил рассказ Рыбкин, – я свалил из города, потом началась ядерная война, я узнал, что бессмертные более устойчивы к радиации. Доза, которую я получил, была смертельна для смертных, но я лишь некоторое время чувствовал себя херово, потом последовало дикое чувство голода. Собственно, оно всегда следует после того, как регенерация устранит повреждения организма. Затем меня поймали вояки, отвезли в секретный бункер, где использовали как подопытного кролика. Там надо мной проводили всякие эксперименты, потом с бункером что-то случилось, то ли взрыв, то ли еще какая авария. Я переродился где-то в Якутии.

И тут Олег замолчал, сообразив, что ему придется рассказывать об инциденте с Михеем. Только вот стоит ли говорить об этом правду?

– Вижу, ты собираешься соврать, – сказал вдруг Старейшина, словно читая его мысли, – предупреждаю сразу: не стоит. Дезинформация о Системе тут недопустима.

Рыбкин удивленно вытаращил на него глаза.

– Не смотри на меня так, – сказал шаман, – я вижу людей на сквозь.

При этом его лицо было словно каменное, ни тени эмоции. Это Олега слегка пугало. Он огляделся по сторонам, еще раз обвел взглядом висевшие на стене чучела животных, бубен. Вся обстановка тоже внушала страх. Казалось, что рогатая голова оленя вот-вот оживет и захлопает своими челюстями. Парень даже тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение.

– Не бойся, – таким же спокойным голосом произнес Старейшина, сохраняя каменное выражение лица.

– Короче, там конфликт у меня произошел с одним чуваком. Он вымогал у меня деньги. Я сжег его коктейлем Молотова. Ну, заодно и сам сгорел.

– И тебе стыдно за этот поступок, не правда ли? – спросил сидевший в кресле странный человек.

– Вовсе нет! – с вызовом ответил Олег.

– И тебя даже не волнует то, что от этого могли пострадать другие люди? Которые тут вообще не причем?

Рыбкин задумался. Действительно, в доме мог быть пожар. Ладно, сгоревших бандитов не жалко, потому что они бандиты. Но что, если огонь перекинулся на квартиры? Там могли быть люди, дети. Даже если дома ни кого не было, они остались без крова. Врагу не пожелаешь. Но эту мысль Олег постарался отогнать от себя и спрятать где-то в глубинах подсознания, чтобы она не высовывалась и не провоцировала угрызения совести.

– Это вряд ли, – робко ответил парень, – действие происходило в подвале…

– Ты кого обманываешь? – усмехнулся шаман, на секунду потеряв каменное выражение лица, – ты себя обманываешь. От совести все равно не уйдешь. Ладно, продолжай рассказ.

И Рыбкин продолжил:

– Тот чувак тоже оказался бессмертный. Он, каким-то образом, попал в тот же город, что и я, поймал меня и начал пытать. Вершить, так сказать, самосуд. Мне удалось вырваться и вырубить его. Я долго думал, что с ним делать, как его нейтрализовать. А потом…, – внезапно парень замолчал, подумав: «А не болтаю ли я лишнего?».

– Давай-давай, рассказывай, – подбодрил его Старейшина.

– Ничего не придумал, но его тело потерял. Не знаю, что произошло. Меня расстреляли из автомата, а пока я регенерировался и был в отключке, враг исчез. То ли он очухался и ушел, то ли его зомби съели, то ли еще что-то. Не знаю, в общем.

– Так в том городе были зомби? – каменная маска на лице шамана дрогнула, и он удивленно поднял брови, – а почему они тебя не съели?

– А в итоге съели, но потом, – ответил Олег, – я там встретил странную ебанутую женщину, которая умет управлять этими зомби. Мы типа договорились, что я помогаю ей убить ее врагов, которые приезжают в город и убивают зомби, а она поможет мне нейтрализовать моего бессмертного врага, просто заперев его в клетке или что-то типа того.

– Попрошу не употреблять бранные слова, – сказал Старейшина, – а потом спросил:

– И в чем же заключается ее «странность»?

– Она возомнила себя богиней и занимается людоедством. В частности, от моего врага, которого она захватила в плен, девушка отпиливала руки и ноги, и ела их. У него вырастали новые конечности, и она снова жрала их. Разве она не еба… сумасшедшая после этого? Еще мне предлагала, но я отказался.

– А что ж так? Не любишь человечину?

– Э… дык нельзя же людей есть!

– А сжигать заживо можно? – ехидно вставил шаман.

– Э…., – промямлил Олег, не зная, что сказать.

– Вот именно, – усмехнулся шаман и потянулся к своему посоху.

Человек в странном одеянии задумчиво стукнул палкой о пол несколько раз, затем поставил посох на место. Его лицо, которое некоторое время было живым и подвижным, снова стало как камень.

– Продолжай, – сухо сказал Старейшина.

– Я написал компьютерную программу, которая управляет беспилотниками, патрулирующими город. А потом она сказала, что я должен принести себя в жертву и отдала на съедение своим зомби-девушкам. И вот я здесь. После перерождения очухался в том разрушенном городе, Саранск, кажется, он называется.

– И что же она собирается делать дальше?

– А я знаю? Она хочет, чтобы я вернулся и привел с собой еще адептов для ее культа.

– И ты собираешься вернуться?

– Нет, наверное, – как-то не очень уверенно проговорил Олег.

– «Наверное», – передразнил его шаман, а потом задумался.

Старейшина долго сидел и молчал, пребывания в каком-то медитативном состоянии. Рыбкин не решался потревожить его и терпеливо ждал.

– Вот что, – сказал, наконец, Старейшина, – каждый должен быть там, где его место и не должен быть там, где не его место. Ты сам должен определить, где тебе надлежит быть. Поэтому я разрешу тебе остаться, но не будут удерживать, если решишь уйти. Сейчас я расскажу тебе, что произошло на самом деле. Слушай внимательно и запоминай: Тенгри, бог Неба, спустился с небес, чтобы дать людям Дар бессмертия. Вы, современные люди, заблудившиеся в пучинах технического прогресса, забыли истинных Богов. Теперь вы поклоняетесь Мамону, Золотому Тельцу и Мертвому миру технологий.

«Еще один сумасшедший», – подумал Олег, но, на всякий случай продолжал слушать.

– Сначала Тенгри обратился к правящей элите, ко всем правительствам мира, – продолжал жрец этого странного культа, – но они не услышали его. Тогда Тенгри пришел к простым людям и дал им Дар бессмертия. Но они не смогли воспользоваться им. И не смогли защитить себя, когда за ними пришли цепные псы правящей элиты и забрали в свои бункеры, чтобы пытать и мучить и узнать Божественную тайну. Но, по неосторожности безумные слуги элиты выпустили на свет страшное проклятие, которое превратило жителей городов в полчища зомби. Проклятие выпустили американцы, именно поэтому все началось именно с Америки.«Вирус зямши», – так назвали люди проклятие Тенгри.

– Прошу прощения, – кашлянул Олег, – но я атеист.

– В таком случае, – сказал шаман, – назови бога Тенгри инопланетянином, Дар Бессмертия назови инопланетными технологиями, проклятие – эпидемией смертельного вируса, и ничего не поменяется. Как вы там говорите: «те же яйца, только вид сбоку». Собственно, это все, что я хотел сказать. У тебя есть какие-то вопросы.

– Да, – сказал Рыбкин, – у меня есть вопросы. Откуда ты все это знаешь?

– Я говорю с Богами.

– С Системой? – решил уточнить Олег.

– Можешь называть их Системой, сути это не меняет.

– Что они собираются делать дальше?

– Кто «они»?

– Инопланетяне. Боги. Тенгри. Или как ты там их называешь?

– Дать людям Дар бессмертия. Всем людям. Даже элите. Но в последнюю очередь. Если кто-то из них к тому времени выживет, конечно, – ответил Старейшина.

– А потом?

– А потом люди будут жить вечно и счастливо.

– И что же сделает их счастливыми?

– Ни что, а кто. Они сами. Только сам человек может сделать сам себя счастливым. Больше никто. Еще вопросы? – жрец взялся за посох и стал теребить его в руках.

– Да, – Олег рискнул задать еще один вопрос, – это правда, что если бессмертный заразился зямши, то он получает способность управлять зомби?

– Всякое может быть, – ответил Старейшина, – если хочешь таким образом возвыситься, не советую.

– А что именно может произойти?

– Спроси у других членов общины, – ответил жрец, слегка повысив голос, – у тебя все?

– Да.

– Вот и хорошо. Иди к Лиле, она даст тебе работу.

– А где мне ее найти?

– Прямо и налево, там увидишь.

Глава 38

Лилей оказалась рыжая девушка со стрижкой «каре», одетая в грязную серую футболку и спортивные штаны. Олег нашел ее копошащуюся на картофельном поле размером примерно двадцать на двадцать метров.

– Новенький? – Лиля посмотрела на парня, прищурив один глаз.

– Угу, – проговорил тот.

– Вон, – он кивнула в сторону небольшой сарайки, – возьми там баночку и помогай мне собирать жуков.

Рыбкин заметно погрустнел. Садово-огородные работы он ненавидел еще с детства.

– А может, меня сначала покормят? – спросил Олег, – я с момента перерождения ничего не ел.

– Ну и наглый же ты… Ладно, пойдем.

В небольшом деревянном домике с маленькой тесной кухней, Лиля поставила перед ним жестяную миску с холодной смесью тушенки и гречневой каши и сказала:

– Жри в темпе вальса и быстро дуй ко мне на поле.

Девушка ушла, а Олег принялся уплетать еду и думать. Он думал о том, что делать дальше. Почему-то вспомнилось ранее детство, когда родители, которые тогда еще не были в разводе (они развелись немного позже) отвезли его на огород и велели собирать «жуков». Почему это назвали «жуками», мальчик тогда не мог понять: ему приходилось очищать картофельные кусты от каких-то мерзких червяков, складывая их в баночку с какой-то вонючей жижей. И вот сейчас, Рыбкину предстояло делать то же самое, что далеко не радовало. «Лучше уж жить в городе у Вероники», – рассуждал парень, – «там, по крайней мере, я работал на компьютере и ел вкусные жаренные куриные ножки. И жил в отеле, а тут меня поселять в какую-то деревенскую хижину».

Когда тарелка опустела, Олег пошел на картофельное поле.

– Что так долго? – с претензией в голосе спросила Лиля, – давай, шевелись.

Сама девушка, тем временем, лихо обходила кусты и очищала их от личинок колорадского жука. Преодолевая брезгливость, Олег тоже взял баночку и стал медленно обрабатывать ботву, куст за кустом.

– Ну и тихоня же ты, – смеялась Лиля.

Все проходит, и этот унылый день, состоящий из очистки ботвы от личинок, прополки сорняков, полива и прочих сельскохозяйственных работ, подошел к концу. Солнце склонилось низко над горизонтом. Жители общины постепенно бросили работу и стали собираться на довольно большом пятачке с выкошенной травой. Здесь было несколько наспех сделанных скамеек, и а так же импровизированных пеньков для сидении, которые представляли собой просто брошенные на землю обрубки больших бревен. Все эти места были заняты, поэтому некоторые сидели прямо на траве. Олег попытался сосчитать, сколько же тут народу, но так как многие постоянно перемешались, то посчитать получилось только приблизительно: пара десятков человек.

Рыбкин поискал глазами знакомы лица. Увидел Марата, который теперь был одет в серую рубаху из мешковины и штаны из такого же материала. Он стоял прислонившись к стене деревянного дома и задумчиво жевал соломинку.

– Привет, – поздоровался Олег, подходя к Марату.

– Привет, – кивнул тот, – не напугал тебя старейшина?

– Не знаю, – пожал плечами тот, – странный он какой-то.

– Сейчас много странных людей, – философски заметил Марат, – привыкай.

– А он, этот Старейшина, на сходке тоже будет?

– Нет. Он сидит у себя в хижине и медитирует. Мы потом, после сходки, приходим к нему и кратко докладываем, до чего договорились.

– В смысле? Всей толпой?

– Нет, пара-тройка человек. Потом на утренней сходке они говорят всем остальным, что решил Старейшина.

– Это правда, что в общине все бессмертные?

– Да.

– И когда вы успели собраться и построить все эти дома?

– Дома уже были построены. Мы просто нашли заброшенную деревню и заселили ее. Когда началась ядерная война, все же стали бежать подальше от города. А эта деревня очень близко от города. Сюда вполне могло принести радиоактивные осадки.

– Но не принесло?

– Да вроде нет, – сказал Марат, – правда, у нас дозиметров нет, проверить не можем. Но, вроде как, ни у кого из бессмертных никаких симптомов лучевой болезни не наблюдалось. А смертные сюда не суются – боятся. Вот мы и решили жить тут. Тем более, место удобное – на горе. Очень хорошо видно, если вдруг незваные гости пожалуют.

– А если этих незваных гостей будет очень много, например, целая армия?

– На этот случай у нас есть «будка телепортации».

– Это что такое?

– Пойдем, покажу.

Марат остановился возле наспех сделано сарая с соломенной крышей. Внутри стояла какая-то канистра.

– Это и есть ваша «будка телепортации»? – удивился Рыбкин.

– Да. В случае опасности попасть в плен, мы обливаем это строение горючим, заходим туда, поджигаем, сгораем и отправляемся на перерождение. Как будто бы телепортируемся. Мы, конечно, надеемся, что так делать никогда не придется. Но, как говорится, береженого Тенгри бережет. Ладно, ты это тоже увидел, пошли обратно.

– Сколько человек в общине? – спросил Олег по дороге на место сходки.

– Да, человек, наверное, тридцать.

– Я около двадцати насчитал.

– Может быть. А может, не все пришли на сходку. Я, если честно, сам толком не знаю, сколько нас.

Они дошли до пятачка. Посередине молодая черноволоса женщина в джинсах и розовой кофте рассказывала свою историю:

– Во время моего третьего перерождения, – говорила она, – я оказалась в каких-то трущобах. Вокруг грязные хижины, какая-то свалка. Множество смуглолицых людей, одетых в лохмотья. И я оказалась перед ними абсолютно голая. Это было ужасно. Все стоят, ржут, улюлюкают и смотрят на меня. Вокруг грязь и антисанитария. Какой-то мужик облапал меня. Я завизжала, попыталась убежать. Но меня поймали и долго насиловали. Я схватила что-то острое и воткнула в глаз одного из насильников. А потом эти проклятые ублюдки стали меня бить. И бросили на свалку. Ублюдки!!! – она перешла на крик, – Бомбить надо было эти трущебы, этих ублюдков, а не мирные города! Надеюсь, эти ублюдки сдохнут!

Потом женщина разрыдалась. Несколько человек, придерживая за плечи, увели ее на край пятачка. Собравшиеся смотрели на середину импровизированной сцены и чего-то ждали.

– У нас, кажется, есть новенький, – крикнул кто-то, – пусть он расскажет о себе.

Несколько человек из толпы посмотрели на Олега. Среди них тот увидел знакомые лица. Люди, которые были в машине, Лиля, Дмитрий, Андрей, еще несколько человек.

– Иди, – подбодрил Марат, – поведай людям о своих приключениях.

Рыбкин робко вышел на середину пятачка. Под десятками устремленных на него глаз, он смутился.

– Хм… пробормотал парень, – даже не знаю, с чего начать.

– С начала, – подсказали ему.

И парень стал рассказывать о том, как он проспал эвакуацию и получил Дар. Он говорил спокойно, медленно, и достаточно громко, чтобы слышали все. Все слушали очень внимательно, и даже женщина в розовой кофте перестала всхлипывать.

– Очень уж детальные подробности можешь опустить, – сказала мужнина в спортивном костюме, – другим тоже надо будет выступить.

– Хорошо, – ответил Олег, – значит, добрался я до Набережных Челнов. Город словно вымер. Улицы пустынные. Видимо, люди или покинули город, или спрятались по домам. Понятно, радиация же. В общем, на меня радия тоже подействовала, мне стало херово. И очень сильно захотелось есть. В общем, если опустить подробности, как вы просите, то я тоже свалил из города, потом меня поймали вояки и увели в секретную лабораторию, чтобы проводить на мне разные эксперименты. Свое первое перерождение со мной случилось, когда в лаборатории произошла какая-то катастрофа.

– Про эксперименты расскажи, это интересно, – попросил довольно молодой паренек, одетый в такую же мешковатую рубашку и штаны, что были на Марате.

– Хорошо, – сказал Рыбкин и принялся рассказывать о том, что читателю уже известно.

Когда он дошел до того, как украл скальпель, чтобы устроить побег с захватом заложников, стоящая неподалеку женщина в цветастом платье прервала его:

– Наверно, достаточно, пусть другие тоже выступят. Есть возражения?

Никто не возражал, и Олег, пожав плечами, покинул центральное место поляны. Следующий вышел мужчина лет шестидесяти, который начал свою речь со слов:

– Прежде всего, я скажу одну важную вещь, возможно, это не все знают. Система может менять биологический возраст человека. Как вы думаете, сколько мне лет? Я выгляжу на шестьдесят, но на самом деле мне девяносто два. В тот момент, когда ко мне явился инопланетян и предложил Дар, я лежал на смертном одре. Врачи диагностировали у меня кучу всяких болячек. В том числе финальную стадию рака. Короче я готовился отойти в мир иной. Похоже, это должно было случиться со дня на день. И случилось бы, если бы не вмешательство инопланетян. Нет, получив Дар, я не сразу помолодел. Более того, сначала я так и оставался старым, больным и немощным. Когда я рассказал про инопланетян, близкие подумали, что я в бреду. Да и сам я считал, что это было чем-то вроде сна. К сожалению, инопланетяне почему-то не дали Дар моим близким. Наверное потому, что в тот момент они ушли куда-то по делам, то ли в магазин, то ли на работу. Но не суть. А потом случилась ядерная война. Я оказался неподалеку от эпицентра взрыва. Опять же, по старой случайности, когда перекрытия дома обрушились от ударной волны, меня не задело. Я оказался, как говориться, открыт всем ветрам и через разлом в стене мог наблюдать то, что твориться на улице. Город был в руинах. Кругом пожары. А я лежал на кровати и почему-то был до сих пор жив, хотя, по идее, если меня не убила упавшая сверху плита, то радиация должна была убить окончательно.

Мужчина замолчал. По его лицу было видно, что воспоминания причиняют ему боль. На землю упала скупая мужская слеза.

– А потом я попробовал слезть с кровати. Потому что мне очень хотелось есть. В первый раз за много лет у меня появился аппетит. Нет даже не аппетит. Голод. Зверский голод. Я ползал следи обломков, нашел какие-то продукты, съел их. Потом упал с большой высоты. Увы, но это оказался не конец моим мучениям. Через какое-то время я очнулся. Все болело. И голод стал еще сильнее. Я ползал среди развалин в поисках еды. Кругом какие-то обломки, обгоревшие трупы людей, оторванные конечности. В общем, какой-то ужас ужасный. Я пробовал совершить самоубийство, чтобы прекратить свои мучения. Что я только не делал. Резал горло острым предметом. Забирался куда повыше и падал оттуда. Тщетно. Я все равно возвращался к жизни, и становилось только хуже. Больше боли, больше голода. Потом я увидел пожар. Надеялся, что хоть огонь меня убьет. И попал на свое первое перерождение. Переродился я в теле старика, хотя уже не такого немощного. Это случилось где-то в лесу. Я долго бродил по лесу, пока меня не сожрала стая волков. Это было моим вторым перерождением. Надо сказать, что второе перерождение тоже сделало меня несколько моложе. Собственно, это пока все, что я хотел сказать. Дам слово следующему.

– Я была в городе, где по улицам бродят зомби, – следующая рассказчица была очень молодой девушкой, лет, наверное, двадцати или даже восемнадцати, – Было очень страшно, – говорила, она, – В основном, я, конечно, убегала. Зомби – они какие-то неуклюжие, убежать от них не составляет особого труда. А вот убить зомби я так и не смогла – страшно. Страшно даже приближаться к ним. Это был какой-то аттракцион непрекращающегося ужаса. Хотя, кое-кто мне рассказывал, что попав в зомби-город, он охотился на зомби. Типа это у него было такое развлечение….

Дальше Олег слушал вполуха, начав углубляется в свои мысли. «Нет, здесь я не останусь», – думал он, – «Собирать жуков и полоть сорняки это явное не мое. Но, вернуться к сумасшедшей Веронике тоже не вариант. Неизвестно, что еще взбредет ей в голову. Может быть, она сделает со мной то же самое, что и с Михеем. Да и неизвестно, сколько просуществует ее город. Не захватят ли его расположенные неподалеку вояки, которые временами наведываются с рейдами? И какой у нее запас еды? Чем она будет меня кормить, когда кончаться куриные ножки? Человечиной? А что будет, когда она перестанет нуждаться в услугах программиста? Выбросит меня на «мороз»? А есть ли другие варианты? Сибирь, Якутия, Алтайский край? Вроде эти регионы не задеты ядерной бомбардировкой, и там относительно неплохо. Если не считать того, что там возвращаются «лихие девяностые. А еще, возможно, скоро туда хлынут потоки беженцев и все станет гораздо хуже».

Вдруг, как бы в ответ на мысли Олега, появился новый рассказчик, низкорослый мужчина с бритой головой.

– После очередного перерождения я оказался в Хабаровске. Особо интересного там ничего не происходило. Если не считать, что я попал в рабство к бандитам. Да, это было именно рабство. Меня и еще несколько десятков человек держали в каких-то бараках. Работать заставляли от зари до зари. Охраняли какие-то вооруженные гопники в спортивной форме. В рабство попадали люди, которые обратились по объявлению: «помощь бездомным». Я, как вы поняли, после перерождения, по сути, оказался в положении бомжа: ни денег, ни документов. Ну, я и пошел по этому объявлению. После чего меня и привезли в этот барак. Я попытался бежать. Чего мне, бессмертному-то бояться. О том, что меня могут отправить в секретную лабораторию и ставить на мне опыты, я как-то не думал. Мне даже удалось недалеко убежать. А потому меня настигли эти ублюдки и расстреляли из автоматов. Мое тело приволокли в бараки, дабы попугать всех остальных, типа, вот что с вами будет, если вы вздумаете рыпаться. Короче, я очнулся, прибитый гвоздями к доскам. Распятый, словно Иисус. Блеать, как же это было больно. На мой крик, конечно, сбежались эти отморозки, с перепугу они расстреляли меня еще раз. Регенерация вернула меня к жизни и в этот раз. Теперь я старался не кричать. Хотя, наверное, громко стонал. Была ночь, кажется, я кого-то разбудил. У меня хватило ума притвориться мертвым. После этого я стал пытаться освободиться. Тщетно. Ладони были прибиты к доскам намертво. Ступни тоже. В общем, положение безнадежное. Единственный выход – это попасть на следующее перерождение. А для этого надо каким-то образом очень сильно испортить тушку. Мне ничего больше не пришло в голову, кроме как заорать: «Я демон из ада», надеясь, что меня сожгут. Тут, конечно, все проснулись, переполошились. И гопники, и сами рабы. Рабы под шумок решили, кстати, восстание устроить. Воспользовавшись суматохой, они даже оружие себе смогли добыть. И кого-то из тех ублюдков, вроде бы, даже пристрели…

Олег опять задумался. «Нет, в Сибири и прочих Якутиях перерождаться не стоит», – рассуждал он, – «Но, чтобы вернуться к Веронике, надо привести с собой нового адепта ее культа. А есть ли еще варианты? Может быть, попросить Систему отправить меня на какие-нибудь тропические острова? А вообще, это вариант. Если забыть о существовании Михея, которого она может просто взять и выпустить».

Тот мужчина был последний, кто рассказывал о себе. Потом люди стали выступать с предложениями. Вот начался базар. Человек десять что-то кричали, спорили, пытаясь отстоять свою точку зрения, как будто прав тот, кто громче крикнет. Остальные собрались в небольшие кучки по интересам.

– У вас всегда такой балаган? – спросил Олег у Марата.

– Да нет, они прооруться, успокоятся, потом самые адекватные что-нибудь решат и пойдут к Старейшине.

– А остальные что в это время делают?

– Да ничего, между собой общаются. Что еще делать на ночь глядя?

Олег осмотрелся по сторонам. Уже начало темнеть.

– Слушай, а что, света тут значит, нету?

– Конечно нету! Откуда? Кто тебе тут в условиях апокалипсиса электростанцию запустит?

– Подожди… А что мы будем делать, когда совсем стемнеет?

– Да ничего, спать пойдем. Раньше мы во время сходки у костра долго сидели. Сейчас Старейшина запретил.