Текст книги "Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия"
Автор книги: Александр Север
Соавторы: Александр Колпакиди
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 72 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]
Глава 4
Тайная канцелярия
Тайная канцелярия была образована в феврале 1718 г. в Москве как временный следственный орган по делу царевича Алексея, однако после переезда в Петербург, где она разместилась в Петропавловской крепости, 20 марта этого же года была преобразована в постоянное ведомство. Поскольку следствие по делу царского сына было поручено П.А. Толстому, выманившему царевича из-за границы, костяк сотрудников нового учреждения составил небольшой штат помощников этого дипломата. Однако круг подозреваемых по делу царевича оказался достаточно широк, поэтому Петр укрепил руководство Тайной канцелярии своими доверенными лицами. Помимо Г.Г. Скорнякова-Писарева, ведшего следствие по делу матери Алексея, в него вошли гвардии майор А.И. Ушаков, приданный в помощь Толстому, и находившийся в Петербурге генерал И.И. Бутурлин, принявший в марте 1718 г. присланные из Москвы все бумаги по делу царевича. Эти четверо и составили руководство нового органа государственной безопасности.
В 1718–1720 гг. руководители Тайной канцелярии назывались «министрами», в начале 1720-х гг. – «судьями», иногда их именовали «инквизиторами». Формально все четверо «министров» были равны, однако главным среди них, безусловно, являлся П.А. Толстой. Помогавший им штат был весьма немногочислен: секретарь, 6 канцелярских служащих и необходимое количество заплечных дел мастеров. Тайная канцелярия стала первым в отечественной истории узкоспециализированным органом, целиком сосредоточившимся на вопросах политического сыска и ни на какие другие посторонние дела не отвлекавшимся.
С марта по август 1718 г. Тайная канцелярия занимается исключительно делом царевича Алексея, и на протяжении этого периода ее фактическим руководителем является сам Петр. Под его началом следствие было проведено достаточно быстро, широко и досконально. В беседе с Толстым царь сразу очертил круг подозреваемых: «Когда б не монахиня (насильно постриженная его первая жена Евдокия Лопухина. – Прим. авт.), и не монах (епископ Ростовский Досифей. – Прим. авт.), и не Кикин, Алексей не дерзнул бы на такое неслыханное зло. Ой, бородачи! многому злу корень старцы и попы; отец мой имел дело с одним бородачом (патриархом Никоном. – Прим. авт.), а я с тысячами». Действительно, через своего личного духовника Якова Игнатьева, близкого друга епископа Досифея, царевич поддерживал связь с заточенной в Суздальский монастырь матерью. Следствие установило, что кружок приближенных Алексея в сношениях между собой пользовался конспиративными кличками и шифрованной перепиской. Поскольку все эти люди никакого реального влияния не имели и тайнопись была для них наполовину игрой, то гораздо более опасной была деятельность А.В. Кикина – бывшего сподвижника Петра, пойманного царем на воровстве и после наказания примкнувшего к кружку царевича, став главным советчиком наследника. Именно этот человек был инициатором и организатором бегства Алексея в Австрию, и от него тянулись более чем подозрительные нити к лицам, обладавшим действительной военной и административной властью. При аресте у Кикина были найдены «цифирные азбуки» для переписки с князем В.В. Долгоруким, князем Г.Ф. Долгоруким, князем Я.Ф. Долгоруким, генерал-адмиралом Ф.М. Апраксиным, фельдмаршалом Б.П. Шереметевым, дипломатом С.В. Рагузинским, А. Волковым и А. Веселовским.
Для получения подробных признаний царь не остановился перед пыткой сына. Так, например, с 19 по 24 июня 1718 г. Алексея шесть раз подвергали пыткам в каземате Петропавловской крепости, причем в первый день пытали дважды – с полудня до часа и с 6 до 9 вечера. Под пыткой у него удалось вырвать признание, что ради захвата власти царевич готов был даже согласиться на австрийскую интервенцию в пределы Отечества.
Собранные в ходе следствия доказательства были представлены Верховному суду из генералитета, сенаторов и Синода, который 24 июня 1718 г. приговорил сына Петра I к смертной казни. По официальной версии, царевич Алексей скончался в Петропавловской крепости от апоплексического удара, а по ходившим тогда слухам, был задушен, отравлен или забит насмерть кнутом. Хотя этот самый громкий процесс Петровской эпохи и закончился казнью главного виновника и его ближайших помощников, тем не менее, по мнению некоторых исследователей, Петр намеренно не стал доводить расследование до логического конца, поскольку уже имеющиеся материалы указывали на весьма широкий крут высокопоставленных лиц, которые если и не состояли непосредственно в заговоре, то были в той или иной степени оппозиционно настроены по отношению к Петровским реформам.
Поскольку в качестве центрального органа государственной безопасности в России уже существовал Преображенский приказ, то по окончании дела царевича Алексея Тайную канцелярию должны были бы упразднить, однако Петр решил по-иному. Сразу по завершении процесса царь 8 августа 1718 г. поручает Толстому расследование «адмиралтейского ревельского дела» – дела о грандиозных хищениях по военно-морскому ведомству в Ревельском порту. В том же году Тайная канцелярия проводит несколько важных процессов, относящихся к категории «слово и дело» в трактовке царского указа от 26 января 1715 г. («трех пунктов»): уголовное дело фаворитки Петра Марии Гамильтон, укравшей царские драгоценности; о злоупотреблениях в Астрахани; группу дел, «касающихся к расколу»; дело по доносу Зверева на майора Фуникова по расхищению им казенных денег и имущества; о краже корабельных лесов на Днепре; дело поручика Друккерта, подделавшего подпись и печать А.Д. Меншикова; об обвинении русского посла в Польше Г.Ф. Долгорукова в измене и взяточничестве и ряде других «тайных дел». Сложившийся параллелизм в деятельности двух органов госбезопасности был закреплен Петровским указом от 28 апреля 1722 г., предписывавшим местным властям направлять все дела о государственных преступлениях в Преображенский приказ или Тайную канцелярию. Судя по всему, решающую роль в этом дублировании сыграл географический фактор. С одной стороны, Петр рассматривал Москву центром крамолы против всех его начинаний и не считал возможным вывести из старой столицы Преображенский приказ, но с другой – царю был необходим и орган политического сыска, что называется, «под рукой», в Санкт-Петербурге.
Хотя с завершением дела царевича Алексея Петр и перестает быть фактическим главой Тайной канцелярии, тем не менее он не обходит ее своим вниманием. О том, сколь важную роль придавал первый русский император политическому сыску, наглядно свидетельствует тот факт, что начиная с 25 ноября 1716 г. Петр специально выделял один день в неделю (понедельник), когда приезжал в располагавшуюся в Петропавловской крепости Тайную канцелярию и самым внимательным образом вникал во все ее дела, оказывая решающее влияние на ведение следствия и вынесение приговоров. Тем не менее основной объем работы по-прежнему приходился на Преображенский приказ. С 1719 по 1724 г. это ведомство рассмотрело 1363 дела, а Тайная канцелярия за этот же период – лишь 280. При Екатерине I в Тайную канцелярию вообще поступило 3–4 дела.
В 1722 г. в работе Тайной канцелярии перестал участвовать И.И. Бутурлин, а со следующего года и Г.Г. Скорняков-Писарев. Таким образом, в последние три года ее существования органом политического сыска в новой столице руководили вдвоем П.А. Толстой и А.И. Ушаков. Первый тяготился навязанной ему Петром ролью заплечных дел мастера и изыскивал лишь благовидный предлог, чтобы отказаться от должности инквизитора. В конце царствования Петра ему удалось убедить государя издать указ о том, чтобы Тайная канцелярия вновь присылаемых заключенных и дел больше не принимала. Однако что-то в тот раз не заладилось, и окончательно убедить закрыть подчиненное ему ведомство Толстому удалось лишь вдову Петра I. 28 мая 1726 г. Екатерина I подписала указ, упразднявший Тайную канцелярию и передававший все ее дела в Преображенский приказ, который вновь становился единственным органом государственной безопасности Российской империи.
Потребность иметь политический сыск и в Петербурге побудила Екатерину I уже в мае 1727 г. привлечь к решению этой задачи Сенат, который, действуя параллельно с Преображенским приказом, должен был расследовать преступления против государства, совершавшиеся в Северной столице и ближайших к ней губерниях. Когда во время кратковременного правления Петра II, сына царевича Алексея, в 1729 г. был ликвидирован Преображенский приказ, то разбирательство всех политических преступлений было поручено двум высшим органам – Верховному тайному совету и Сенату. Однако затея эта была явно непродуманной, и деятельность обоих органов, быстро заваленных делами о «слове и деле государевом», была частично парализована. Уже летом 1729 г. стали поступать жалобы, что из-за ликвидации Преображенского приказа «в Сенате в делах затруднение происходит». Со смертью Петра II в 1730 г. пресеклась мужская ветвь династии Романовых, в стране возник острый династический и политический кризис. На российский престол в конечном итоге была выбрана племянница Петра I Анна Иоанновна, жившая в Курляндии. Воспользовавшись сложившейся ситуацией, Верховный тайный совет, в который входили представители старой и новой аристократии, предпринял шаги к введению в России конституционной монархии и потребовал от новой императрицы подписать «кондиции», существенно ограничивающие ее власть. Однако испугавшееся угрозы установления власти олигархии дворянство выступило против Верховного тайного совета, и, опираясь на его поддержку, Анна Иоанновна разорвала подписанные ею кондиции и жестоко расправилась с их «верховниками».
Обстановка напряженной политической борьбы в самом правящем классе Российской империи, сопровождавшей вступление императрицы Анны Иоанновны на престол, вновь показала актуальность понятия «государственное преступление». Манифестом от 4 марта 1730 г. новая правительница распустила Верховный тайный совет, а указом от 10 апреля конкретизировала понимание «первых двух пунктов», составлявших с 1715 г. конкретную сущность «слова и дела». Первый пункт теперь касался тех лиц, «кто какие умышления учнет мыслить на наше императорское здоровье, злое дело или персону и честь нашего величества злым и вредительным поносить»; второй пункт следовало применять в тех случаях, «буде кто за кем подлинно уведает бунт или измену против нас и государства». За недонесение или ложный донос власть вновь сулила жестокое наказание и смертную казнь, а за правильный донос – царскую милость и вознаграждение. Из Курляндии Анна Иоанновна привезла с собой ближайшее окружение во главе с фаворитом Бироном, всячески покровительствовавшим своим соплеменникам. Началось мрачное время немецкого засилья, получившего меткое название «бироновщины». Иноземное влияние при дворе вызывало протест не только в простом народе, но и среди патриотично настроенной части правящего сословия. Для охранения своей самодержавной власти новая императрица через год после воцарения поспешила воссоздать специализированный орган политического сыска – Канцелярию тайных розыскных дел [37]37
Энциклопедия секретных служб России. – М., 2003. С. 18–20.
[Закрыть].
Отдельно следует отметить, что иногда Тайная канцелярия занималась делами, связанными с иностранным шпионажем. Так, в 1732 г. в шпионаже подозревался некий грек. Чем закончилось следствие – неизвестно. В 1756 г. под подозрение попали миссионер Валькруассан и барон Будберг. В 1761 г. генерала Тотлебена заподозрили «в сношениях его с пруссками». В январе 1762 г. «Тайная Канцелярия вела большое дело о шпионстве, открытом в наших войсках в Пруссии» [38]38
История спецслужб России. – М., 2004. С. 233–234.
[Закрыть].
БУТУРЛИН Иван Иванович (1661–1738). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1722 гг.
Принадлежал к одному из древнейших дворянских родов, который вел происхождение от «мужа честна» легендарного Ратши, служившего Александру Невскому. Его потомок, живший в конце XIV в., звался Иван Бутурля и дал имя этому роду. И.И. Бутурлин начал карьеру в качестве спальника, а затем стольника молодого Петра I. Когда в 1687 г. юный царь учреждает свои потешные полки, он назначает Бутурлина премьер-майором Преображенского полка. Последний становится одним из самых преданных помощников царя в его борьбе за власть с правительницей Софьей. Вместе с Преображенским полком участвует в Азовских походах Петра I. В начале Северной войны со Швецией царь производит Бутурлина в генерал-майоры. Во главе Преображенского и Семеновского гвардейских полков он первым подошел к Нарве, осада которой окончилась разгромом русской армии шведами. Хотя руководимые им полки храбро сражались и вырвались из окружения, сам генерал был взят в плен, в котором провел девять лет.
Вернувшись в Россию в 1710 г., Бутурлин на следующий год получает под командование особый корпус, во главе которого защищает Украину от вторжения крымских татар и изменников-запорожцев, командует русскими войсками в Курляндии и Финляндии, принадлежавшей в то время Швеции. За успешные действия против шведов Петр I в мае 1713 г. присваивает Бутурлину чин генерал-поручика; 29 июля 1714 г. принимает участие в знаменитом морском Гангутском сражении.
В 1718 г. генерал-поручик Бутурлин по решению царя вводится в число «министров» Тайной канцелярии, принимает активное участие в допросах и суде над царевичем Алексеем, подписывает наряду с остальными коллегами по политическому сыску смертный приговор. По окончании этого дела царь присваивает ему звание подполковника лейб-гвардии Преображенского полка. Несколько следующих лет он продолжает участвовать в работе Тайной канцелярии, но постепенно отходит от ее дел, и с 1722 г. его имя не встречается в документах этого органа государственной безопасности.
В ноябре 1719 г. Петр I назначает Бутурлина членом Военной коллегии, и в этой должности он вместе с другими подписывает 9 февраля 1720 г. положение об армии. В том же году во главе Преображенского и Семеновского гвардейских, Ингерманландского и Астраханского пехотных полков выступает в Финляндию, где под началом М.М. Голицына отличился в морском сражении при Гренгаме. В честь заключения Ништадтского мира, положившего конец Северной войне, Петр 22 октября 1721 г. производит Бутурлина в чин полного генерала. В 1722 г. прекращается его участие в работе Военной коллегии, однако он остается начальником над теми же четырьмя элитными полками, которыми командовал во время последнего похода в Финляндию. Эти четыре полка, сведенные в дивизию, были расквартированы в Санкт-Петербурге, и вскоре им предстояло сыграть решающую роль в истории России. Последнее крупное поручение, возложенное на него при жизни Петра I, было участие в комиссии, образованной для суда над «министром» Тайной канцелярии Г.Г. Скорняковым-Писаревым в 1723 г.
Первый русский император при жизни не успел назначить себе преемника. В отсутствие его ясно выраженной воли этот вопрос решался соратниками Петра. Как это происходило, великолепно описал В.О. Ключевский: «28 января 1725 г., когда преобразователь умирал, лишившись языка, собрались члена Сената, чтобы обсудить вопрос о преемнике. Правительственный класс разделился: старая знать, во главе которой стояли князья Голицын, Репнин, высказывалась за малолетнего внука преобразователя – Петра II. Новые неродовитые дельцы, ближайшие сотрудники преобразователя, члены комиссии, осудившей на смерть отца этого наследника, царевича Алексея, с князем Меншиковым во главе, стояли за императрицу-вдову... Вдруг под окнами дворца раздался барабанный бой: оказалось, что там стояли два гвардейских полка под ружьем, призванные своими командирами – князем Меншиковым и Бутурлиным. Президент Военной коллегии (военный министр) фельдмаршал князь Репнин с сердцем спросил: «Кто смел без моего ведома привести полки? Разве я не фельдмаршал?» Бутурлин возразил, что полки призвал он по воле императрицы, которой все подданные обязаны повиноваться, «не исключая и тебя», добавил он. Это появление гвардии и решило вопрос в пользу императрицы». Так была заложена основа традиции, действовавшей в истории России на протяжении всего столетия.
Оказавшись на краткий миг в роли «делателя королей», Бутурлин был щедро вознагражден императрицей, которую он, по сути дела, возвел на престол. Отдавая должное его роли в этом событии, Екатерина I поручила ему на похоронах своего покойного супруга нести корону Российской империи, которую он фактически ей доставил. Однако благоденствие его продолжалось недолго – лишь до конца правления императрицы, когда он вместе со всеми своими коллегами по Тайной канцелярии был втянут П.А. Толстым в заговор против планов А.Д. Меншикова сочетать браком свою дочь с внуком Петра I и возвести его на престол. Когда заговор был раскрыт, Бутурлин по воле светлейшего был лишен всех чинов и знаков отличия и сослан «на безвыездное жительство» в свое дальнее поместье. Не облегчило, но сильно ухудшило его положение последовавшее вскоре падение светлейшего, поскольку получившие доминирующее влияние на сына царевича Алексея князья Долгорукие отняли у него все поместья, пожалованные Петром I, оставив лишь наследственное имение Крутцы во Владимирской губернии, где он провел остаток жизни. Бутурлин был награжден высшими российскими орденами Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского.
СКОРНЯКОВ-ПИСАРЕВ Григорий Григорьевич (год рождения неизв. – ок. 1745). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1723 гг.
Род Скорняковых-Писаревых ведет начало от польского выходца Семена Писаря, которого великий князь Василий Васильевич пожаловал поместьем в Коломенском уезде. Г.Г. Скорняков-Писарев впервые упоминается в официальных документах с 1696 г. в качестве рядового бомбардира. По всей видимости, он сумел обратить на себя внимание государя своей сообразительностью и на следующий год был отправлен в Италию на обучение, сопровождая князя И. Урусова. Находясь в составе Великого посольства за границей, Петр I распорядился переместить Скорнякова-Писарева в Берлин, где тот овладел немецким языком, а затем изучил математику, механику и инженерное дело. По возвращении в Россию царь поручает ему обучение бомбардиров во вверенной ему роте, и этим делом он занимается на протяжении 20 лет. Молодой преображенец доблестно проявляет себя при осаде Нарвы в 1700 г., и Петр производит его в прапорщики. Когда в 1704 г. А.Д. Меншиков выбывает из числа офицеров бомбардирской роты Преображенского полка, то на его место назначается Г.Г. Скорняков-Писарев, что свидетельствует о большом расположении к нему как царя, так и его любимца. Он входит в сравнительно узкий круг приближенных Петра и является одним из немногих «доверенных» офицеров, переписывающихся с монархом.
В качестве офицера действующей армии Скорняков-Писарев принимает участие во многих сражениях Северной войны со Швецией, в том числе и в решившей судьбу войны Полтавской битве, за умелое руководство артиллерией в которой производится в чин капитан-поручика. В эти же годы Петр I, который даже в самые напряженные моменты войны не забывал о задачах экономических преобразований России, поручает ему изучить возможность соединения каналами Днепра и Двины между собой и с рекой Ловатью. В связи с этим стоит отметить, что проектирование и строительство каналов становится второй специальностью Скорнякова-Писарева в Петровскую эпоху. Вслед за этим он отправляется в окрестности Смоленска на реку Касплю подготовить суда и организовать перевозку на них артиллерии и провианта для осадившей Ригу русской армии. От Риги в конце 1709 г. Скорняков-Писарев во главе своей бомбардирской роты был отправлен в Москву для участия в торжественном параде в честь Полтавской виктории, а в следующем году участвует в штурме Выборга. В неудачном Прутском походе Петра I против Турции в 1711 г. Скорняков-Писарев командует артиллерией в царском дивизионе, в 1712–1713 гг. – командует гвардейской артиллерией в продолжающейся войне со шведами, а в конце 1713 г. – всей артиллерией Северной столицы. Царь поручает ему организовать в Петербурге артиллерийскую школу для будущих навигаторов, получившую вскоре название Морской академии.
С началом дела царевича Алексея Петр I создает новый орган политического сыска – Тайную канцелярию. Показателен состав руководства этой новой структуры: помимо дипломата Толстого, выманившего «зверя» из-за границы, он целиком укомплектован гвардейскими офицерами Преображенского полка. Подобный шаг Петра был далеко не случаен – созданная им гвардия была тем учреждением, на которое он мог смело положиться и откуда черпал руководящие кадры для самых разнообразных поручений. Гвардейцу Скорнякову-Писареву царь доверяет самую деликатную часть следствия, касающуюся его бывшей жены Евдокии Лопухиной.
Помимо этого, «бомбардир капитан» участвовал в следствии и суде над царевичем Алексеем, подписав с другими судьями сыну Петра I смертный приговор. Скорняков-Писарев был в числе лиц, выносивших гроб с его телом из церкви. Нечего и говорить, что после завершения столь важного для Петра I дела на него, как и на остальных «министров» Тайной канцелярии, пролился дождь монарших милостей. Скорнякову-Писареву 9 декабря 1718 г. «...за верные труды в бывшем тайном розыскном деле» был пожалован чин полковника и двести крестьянских дворов. По окончании дела царевича Алексея Скорняков-Писарев остается служить в Тайной канцелярии.
Наряду со службой по ведомству политического сыска царь возлагает на оправдавшего его доверие полковника ряд новых поручений. В декабре 1718 г. Скорнякову-Писареву вменяется в обязанность надзор за строительством Ладожского канала, в январе 1719 г. он назначается директором петербургской Морской академии, в мае получает поручение устроить «бечевник» – водный путь от Ладоги по Волхову и Мете, чтобы по этим рекам «везде можно было водить суда лошадьми до пристани» и т.д. Наконец, в ноябре того же 1719 г. его попечению вверяются псковская, ярославская и новгородская школы при архиерейских домах вместе с московской и новгородской школами навигаторов. Однако на этот раз бывший бомбардир не оправдал царских надежд. Человек суровый и жестокий, великолепно подходивший для работы в застенке, он оказался неспособным наладить учебный процесс.
Крайне медленно продвигалось и вверенное ему строительство Ладожского канала, который за четыре года работ к 1723 г. был проложен всего на 12 верст. Петр I лично осмотрел произведенные работы и по итогам ревизии снял Скорнякова-Писарева с руководства строительством. Чуть раньше между Скорняковым-Писаревым и вице-канцлером Шафировым произошло скандальное выяснение отношений в Сенате, что вызвало сильнейший гнев Петра I против обоих участников ссоры. Однако благодаря заступничеству светлейшего князя А.Д. Меншикова за своего бывшего подчиненного по Преображенскому полку он понес сравнительно легкое наказание в виде понижения по службе. Параллельно с этим он был отстранен от дел в Тайной канцелярии. Опала длилась недолго, и в мае 1724 г. Скорняков-Писарев особым указом был прощен, однако Петр I так и не забыл проступков своего бывшего любимца. Тем не менее, когда первый российский император умер, во время его похорон полковник Скорняков-Писарев наряду с другими наиболее приближенными покойного монарха нес его гроб.
Когда влияние Меншикова на Екатерину I становится решающим, звезда его бывшего подчиненного пошла было вверх, и по настоянию светлейшего он получает чин генерал-майора. Однако в 1727 г. Скорняков-Писарев дал себя Толстому втянуть в заговор и под его влиянием выступает за переход трона Российской империи к Елизавете Петровне и против свадьбы дочери Меншикова с царевичем Петром Алексеевичем (будущим императором Петром II). Заговор был очень быстро раскрыт, и светлейший не простил своему бывшему протеже черной неблагодарности. Скорняков-Писарев был наказан суровее большинства других заговорщиков: помимо лишения чести, чинов и имения был бит кнутом и сослан в Жиганское зимовье, откуда до ближайшего города Якутска было целых 800 верст. Однако находиться в якутской ссылке пришлось сравнительно недолго. Как известно, в царствование Екатерины I была снаряжена 1-я Камчатская экспедиция Беринга. По возвращении из экспедиции мореплаватель подал в правительство доклад, где, в частности, предлагал учредить Охотское управление и построить порт в устье реки Охоты. Это предложение было одобрено, и поскольку дальневосточная окраина империи испытывала острый дефицит в образованных руководителях, Беринг указал на Скорнякова-Писарева, «безо всякой пользы» для правительства сидевшего в Жиганском зимовье, как на человека, которому можно поручить эту задачу. Поскольку Петр II к этому времени уже умер и на престол вступила Анна Иоанновна, эта идея не вызвала возражений, и 10 мая 1731 г. последовал указ о назначении ссыльного Скорнякова-Писарева командиром в Охотск. Россия уверенно начинала осваивать побережье Тихого океана, и в этот процесс внес свою посильную лепту бывший петровский бомбардир, целых 10 лет руководивший портом на Охотском море.
Положение бывшего «министра» Тайной канцелярии круто меняется с воцарением Елизаветы Петровны. Она не забыла своих давних сторонников, пострадавших при попытке добыть ей корону. 1 декабря 1741 г. подписывает указ об освобождении из ссылки Скорнякова-Писарева. Связь с Дальним Востоком в ту эпоху осуществлялась крайне медленно, и Охотска указ достиг только 26 июня 1742 г.
По возвращении в столицу Скорняков-Писарев получил чин генерал-майора, все свои ордена и имения. Последние известия о нем датируются 1745 г., и, очевидно, вскоре он умер.
ТОЛСТОЙ Петр Андреевич (1645–1729). «Министр» Тайной канцелярии в 1718–1726 гг.
Этот знаменитый дворянский род ведет начало от «мужа честна» Индроса, выехавшего в 1353 г. в Чернигов «из немецкей земли» с двумя сыновьями и дружиною. Крестившись на Руси, он получает имя Леонтия. Его правнук Андрей Харитонович переселяется из Чернигова в Москву при великом князе Василии II (по другим данным – при Иване III) и получает от нового сюзерена прозвище Толстого, ставшее фамилией его потомков. Начало возвышения этого рода приходится на царствование Алексея Михайловича. Умерший в 1690 г. отец Петра Андреевича, боярин Андрей Васильевич Толстой, был женат на Марии Ильиничне Милославской, сестре первой жены царя Алексея Михайловича. Родившийся в год воцарения Алексея Михайловича и в 1676 г. получивший «по отчеству» чин стольника, Петр Андреевич Толстой вместе со своим покровителем Иваном Милославским активно подготавливал Стрелецкий бунт 1682 г., отнявший власть у малолетнего Петра и передавший ее царевне Софье. В майские дни 1682 г. Толстой лично дал сигнал к началу Стрелецкого бунта, проскакав верхом вместе с племянником Милославского по Стрелецкой слободе, громко крича, что Нарышкины задушили царевича Ивана Алексеевича. Лично для себя от переворота Толстой ничего не получил и после смерти всесильного при правительнице Милославского в 1685 г. отдаляется от сторонников Софьи. Этим, сам того не подозревая, он предохраняется от последствий падения регентши через четыре года.
Хотя будущий руководитель Тайной канцелярии не пострадал, при очередном перевороте 1698 г., давшем всю полноту власти молодому Петру, он практически не имел никаких шансов сделать служебную карьеру при новом государе. Мало того, что он принадлежал к столь ненавистному для Петра «семени Милославских», так еще и своей ложью в 1682 г. положил начало восстанию стрельцов, нанесшему неизгладимую психическую травму маленькому Петру. Этого царь не забывал ему никогда.
При подобном отношении монарха для любого другого человека сделать в его царствование карьеру было бы попросту невозможно – но не для умного и изворотливого Толстого. Через своего родственника Апраксина он сближается со сторонниками Петра I и в 1693 г. добивается назначения воеводой в Великий Устюг.
Между тем Петр, отвоевав для России выход в Черное море, активно начинает строить флот. В ноябре 1696 г. он своим указом посылает 61 стольника за границу учиться навигаторскому искусству, т.е. уметь «владеть судном как в бою, так и в простом шествии». Подавляющее большинство будущих мастеров судовождения были отправлены на Запад насильно, ибо за ослушание царский указ грозил лишением всех прав, земель и имущества. В отличие от них 52-летний Толстой, гораздо старше других учеников по возрасту, понимая, что лишь изъявление желания изучать столь любимое Петром морское дело может в перспективе привести к царской милости, 28 февраля 1697 г. вместе с 38 стольниками выехал на учебу в Венецию (остальные направились в Англию). Он учится математике и морскому делу, даже несколько месяцев плавал по Адриатическому морю. Хотя настоящим моряком Толстой и не стал, однако близкое знакомство с заграничной жизнью сделало из него западника и убежденного сторонника Петровских реформ. В этом плане предпринятое путешествие, значительно расширившее его кругозор, не пропало даром. За время проживания в стране он достаточно хорошо выучил итальянский язык. Попутно у него, пращура великого писателя Льва Толстого, открывается недюжинный литературный талант, и он составляет дневник своих путешествий по Италии, переводит на русский язык «Метаморфозы» Овидия, а впоследствии создает и обширное описание Турции.
Однако одного знакомства с западным образом жизни оказалось недостаточно, чтобы заслужить милость недолюбливающего его царя, и по возвращении в Россию он пребывает не у дел. Положение круто меняется, когда в апреле 1702 г. уже немолодой Толстой назначается первым постоянным русским послом в Константинополе, столице Османской империи. В тот момент это был самый тяжелый и ответственный пост всей российской дипломатической службы. Вступив в 1700 г. ради выхода к Балтийскому морю в опасную и затяжную войну со Швецией, Петр I жизненно нуждался в стабильном мире на южных границах России, поскольку войну на два фронта страна могла не выдержать. Предотвращать нападение Турции на Русь и был послан Толстой, «зело острый» ум которого и явную способность к интригам были вынуждены признавать даже его враги.
Несмотря на то что русское посольство в Константинополе было поставлено в крайне неблагоприятные условия, Толстой умудрялся добиваться успехов в исполнении возложенной на него миссии. Когда не помогали взятки и льстивые речи, русскому дипломату приходилось прибегать к интригам, в которых он был достаточно ловок. Ко всему добавлялись интриги французской дипломатии, самой влиятельной в Константинополе из европейских стран, которая, исходя из интересов своего государства, активно побуждала Турцию напасть на Россию. Колоссальные усилия посла не были напрасны – в момент решающей схватки со шведским королем Карлом XII в 1709 г. руки у Петра были развязаны, и он мог, не опасаясь удара с юга, сосредоточить все силы против главного врага.
