Текст книги "Травник (СИ)"

Автор книги: Александр Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   В деревнях лечением народа занимались травницы. В городских лечебницах, находящихся в епархии церкви, уход за пациентами осуществлялся монашками, которые пытались лечить страждущих граждан божьим словом и настоями из трав, закупаемых у тех же деревенских травниц. Особняком от них стояла закрытая каста лекарей. Но их методы и способы лечения оказались тайной за семью печатями. Экстрасенсы-шарлатаны, резюмировал я.

   Попытаться сдвинуть медицину в нужном русле? Создать школу современной хирургии? Мысль интересная, но бесперспективная. Не по силам это одному человеку. Надо фундаментальные исследования, институты, кадры. Благословение свыше, в конце концов. И это я не о божественном благословлении, а о бюрократической машине.

   Остается лишь вариант с частной практикой. Тут проще, но не без подводных камней. Необходима хоть минимальная лекарственная номенклатура. Те же антисептики, противовоспалительные, обезболивающие. Вот только где это все взять. Не в аптеках же, которых тут и в помине нет. Хотя....

   – Федор, не подскажешь, где ближайшая травница обитает?

   – Так, в вашей деревне и обитает, ваше благородие. Ольгой кличут. Вообще, травницей ее мать была, но ее, горемычную, прошлой весной медведь-шатун помял. Она через несколько дней и преставилась. Но люди говорят, свою науку крепко дочери передала.

   – Далеко живет?

   – Да нет, минут десять хода. Сейчас девок пошлю, что б кликнули ее.

   – Не надо девок, проводить сможешь?

   – Знамо дело смогу.

   – Вот и веди. Хочу посмотреть, чем людей тут лечат.

   Покинув территорию поместья, мы оказались на неширокой деревенской улочке. Местные жители с любопытством поглядывали на живого барина. Провожаемыми заинтересованными взглядами, мы подошли к небольшому домику. Федор услужливо приоткрыл дверь и из прохода на меня накатили насыщенные и такие знакомые ароматы лекарственных трав.

   Дело в том, что я не сторонник повального применения фармакологических препаратов. Это химия, и кроме необходимого лечебного эффекта, она имеет немало побочных действий. Настои из трав куда безопаснее и в большинстве случаев совершенно не уступают по эффективности таблеткам.

   Поднявшись в дом, я с интересом уставился на гербарий, который и наполнял воздух всевозможными ароматами. Вдоль стен на натянутых веревках висели десятки пучков высыхающих растений разной стадии усушки. Я без труда узнал ромашку, календулу, мать-и-мачеху, зверобой.

   Увлекшись изучением коллекции, я не сразу обратил внимание на девушку, склонившуюся в глубоком поклоне.

   – Вот барин, травница, про которую я говорил.

   – Чем провинилась, барин? – испуганно спросила она, не поднимая головы.

   – Почему сразу провинилась? Или грешки имеются? – усмехнулся я.

   – Нет вроде... – Она подняла голову, и посмотрела мне в глаза.

   Хм, совсем девчонка, лет двадцать от силы. К тому же красивая. Тонкие, аккуратные черты лица совершенно не свойственные деревенским девушкам. Стройная фигурка, нежные руки, не привыкшие к тяжелому физическому труду. А глаза... Утонуть можно.

   Мое пристальное внимание не укрылось от девушки. Она засмущалась, и щеки налились румянцем. Какая милота.

   – Федор сказал, ты умеешь травами болезни лечить? – прервал я затянувшееся молчание.

   – Его правда, обучена. Моя матушка и моя бабка травницами были.

   – Вот и славно. Расскажешь, какие травы используешь, и при каких жалобах. А ты Федор, – я повернулся к стоящему в проходе мужичку, – ступай в имение. Я сам вернусь, как закончу разговор.

   – Как прикажите, барин, – он торопливо вышел на улицу, прикрыв за собой дверь.

   Оставшись наедине с девушкой, я устроился на лавке за стоящим по центру комнаты столом.

   – Ну, рассказывай.

   – Даже и не знаю, с чего начать. У меня тут так много трав, еще и коренья... Вы все и не запомните...

   – Хорошо, поступим иначе. Я вижу возле окна несколько пучков календулы, она же Calеndula officinаlis. Когда и как ты ее используешь?...

   Игра в вопросы и ответы продолжалась достаточно долго. Первоначальный испуг у девушки прошел, сменившись нарастающим удивлением, связанным с моими обширными познаниями растений.

   Ну, что сказать. Опыт применения трав для лечения хворей тут довольно внушительный, правда, однобокий. Для употребления травы завариваются и принимаются исключительно внутрь. О таких лекарственных формах как мази, гели, настойки и ленимент тут понятия не имеют. Какое благодатное поле для работы. Я даже заулыбался от открывающихся перспектив.

   – Горе-то, беда-а, – заголосил бабский голос на улице. Через мгновение причитающая женщина ввалилась на порог. – Беда, Оленька. Михась голову топором разрубил, лежит в кузнице, помирает. Что-же теперь будет-то.

   – Барин, надо бы глянуть, – робко обратилась девушка ко мне.

   – Конечно, надо, – не задумываясь, ответил я, уже просчитывая объем операции, – веди быстрее, – рявкнул я в сторону голосящей тетки.

   Когда мы вбежали в просторное помещение кузни, картина открылась живописная. На полу помещения возле огромной наковальни лежал крупный мужчина. Его лицо полностью было залито уже начавшей запекаться кровью из рубленной раны на лбу, из которой торчал кусок железа. Судя по форме – осколок рубища топора. Как ни странно, пациент находился в сознании и даже медленно моргал.

   – Слышишь меня, Михась? – обратился я к нему.

   – Слышу, барин, – ответил он, скося в мою сторону взгляд.

   – А чего лежишь, не встаешь?

   – Так лежа помирать сподручнее.

   Я склонился над травмированным и осмотрел кузнеца. Дыхание в норме, судорог нет, сознание ясное, когнитивных нарушений не наблюдается. Рубленая рана, хоть и выглядела страшно, особого опасения у меня не вызывала. Зуб даю, даже мозговые оболочки не задеты. Иначе бы уже были хоть какие-то симптомы церебральных осложнений. Единственная опасность при таких травмах – инфицирование и развитие вторичного менингита. По-хорошему, надо бы тщательно промыть рану физраствором, потом хлоргексидином. В рану ввести антибиотик широкого спектра, да дренаж на пару дней оставить. Только где это богатство взять.

   Стоящая рядом Ольга растерянно смотрела на окровавленного мужика, не зная, что делать. Оно и понятно, травками тут не помочь. Надо ПВХ (первичная хирургическая обработка) проводить. Эх, где наша не пропадала.

   – Быстро теплой воды, кусок чистой ткани, небольшую иглу, нить для ушивания раны и спирт.

   – Спирт? – переспросила крестьянка, – уцепившись за незнакомое слово.

   – Крепкий алкоголь. Что у вас мужики по праздникам пьют?

   – Так, первач и пьют.

   – Вот его и неси, литра два. И еще чистую глубокую посуду.

   Оставив меня с пациентом, обе девушки выпорхнули во двор.

   – Как тебя так угораздило, болезненный ты наш? – поинтересовался я.

   – Силы дурной много. Правил лезвие топора, да не рассчитал. Ка-ак жахнул молотком, кусок откололся и мне прямо в голову.

   Через несколько минут помещение кузни наполнилось гамом и причитаниями. Заказанный мной набор для ПВХ разложили прямо на поверхности наковальни. Так, что тут у нас. Деревянный таз с водой, пара глубоких глиняных мисок, обрез серой, но вполне чистой ткани. От пятилитровой бутыли ощутимо попахивало самогоном. Меня аж передернула от насыщенного аромата. Гадость-то какая. И как ее вообще пьют.

   – Ольга, бери ковшик, и поливай мне на руки водой. – Скомандовал я. Тщательно вымыв руки под тонкой струей теплой воды, я повторил процедуру уже с самогоном. Надо было видеть глаза крестьян, при виде льющегося в землю добра.

   Оторвав кусок ткани, я обработал края раны и стер с лица запекшуюся кровь. Теперь приступим к самому ответственному моменту. Крепко ухватив пальцами торчащий осколок, я потянул его на себя, и он неожиданно легко выскользнул из раны. Так и есть. Кусок металла проник в череп едва на палец. Кстати, лобная кость – самая толстая в черепе. Попади осколок в область виска – последствия были бы куда печальнее. Тщательно промыв рану, я несколькими стежками стянул разрубленную кожу. Пока я занимался вышивкой крестиком, кузнец лишь шипел сквозь зубы, даже не застонав.

   – Ну, вроде все, – констатировал я, закрепляя повязку на голове. – Лоб не морщить, не улыбаться, повязку не снимать. Если все нормально, дня через четыре-пять сниму швы.

   Под изумленно-восторженный шепот селян, мы с Ольгой вернулся в её избушку.

   – Так, на чем мы остановились, – спросил я, устраиваясь за столом. Взглянув на девушку, я наткнулся на полный восхищения горящий взгляд.

   – Что? – не понял я странное проявление эмоций.

   – Где вы так научились? – спросила она. – У нас так не делают.

   – Много ты знаешь, – хмыкнул я. – Понятно, что не делают. Откуда в вашей глуши докторам взяться.

   – Знаю, – фыркнула она. – Я, между прочим, с мамой пятнадцать лет в столице жила. Она у тамошнего лекаря помощницей работала.

   – О как! – не смог я сдержать возгласа изумления. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

   Позабыв о кореньях, я вцепился в Ольгу клещами, до мелочей выпытывая ее про их работу у лекаря. Оленька оказалась настоящим кладезем информации. По мерее ее рассказа мои брови поднимались все выше от удивления. Поторопился я с нелестной оценкой профпригодности здешних светил медицины.

   Рассказ девушки вызвал у меня далеко не однозначные чувства. Методы работы столичного светилы медицины показались мне очень спорными. Тот лечил пациентов методом наложения рук. Сильно попахивает мистификацией, да только не все так однозначно. Со слов Ольги, пациенты, поступающие на лечение чуть ли не на носилках, после продолжительного сеанса оздоровления покидали дом местного эскулапа на своих ногах, и выглядели при этом не в пример лучше. Не доверять словам девушки веских причин у меня не было. Но и принять, явно противоречащие здравому смыслу факты, мне не удавалось. Только где зарыта собака, я понять так и не смог. Мне бы пообщаться с одним из этих экстрасенсов. Только возвращаться в город не с руки пока.

   – А чего в деревню то приехали, – поинтересовался я. – В городе то жизнь и сытнее и проще.

   – Мастер Грегор на меня глаз положил. Так и заявил матери – не отдашь дочку за меня, выгоню на улицу.

   – Так, а в чём проблема. Завидная партия. Богатый, уважаемый. Жила бы как у бога за пазухой.

   – На кой мне эта старая песочница. И на носу у него противная бородавка.

   – Ясно, – я не сдержался от ехидной ухмылки. – Старого козла потянуло на клубничку.

   – Ага, – весело улыбнулась девушка. – Я так не хочу. Если замуж, то по любви.

   – Логично. А за меня бы пошла, – поддавшись внезапному порыву, поинтересовался я.

   – Нет, я хочу сильного мужа. Что б за его спиной как за горой, – горячо выпалила она, но тут же осеклась, смутившись. – Ой, простите, барин. Это я не подумавши ляпнула. Вы хороший. Только...

   Я не весело усмехнулся. Чего уж там. Жених из меня прямо завидный. Такой завидный, что самому тошно. Тело мне досталось, врагу не пожелаешь. Не складная фигура, с дряблыми, не знавшими физической нагрузки мышцами, уже оплывший жирком живот. Одутловатое лицо с мутным, невыразительным взглядом. Придушил бы собственными руками, да пожить еще хочется.

   – Ладно, не бери в голову. Это я так, ради интереса спросил.

   Попрощавшись со стоящей посреди комнаты смущенной девушкой, я покинул дом травницы, и, погруженный в невеселые мысли, побрел к себе в поместье.

   Слова девушки не то что меня обидели, но глубокие струны задели. Правда, она и есть правда, хоть и горькая. Все, начинаю новую жизнь с чистого листа.

   – Эх, хорошо-то как.

   Выйдя на крыльцо, едва над горизонтом показалось солнце, я глубоко вдохнул свежий прохладный воздух, наполненный ароматом сочной травы. Настроение, после глубокого и спокойного сна было замечательное, а планы наполеоновские.

   Вчера я долго изучал доставшуюся мне оболочку. С одной стороны прежний хозяин совершенно не заботился о ее физической форме и от созерцания печальной картины, отражающейся в стекле обрамленного в мощную бронзовую раму зеркала, невольно опускались руки. С другой – не все так печально как кажется. В прошлой жизни я периодически посещал небольшой тренажерный зал, расположенный через пару кварталов от моего дома. Начал ходить в качалку, что бы банально убить свободное время, неожиданно появившееся после перевода на новую работу. Но уже через несколько месяцев занятий сравнивая летние фотографии, сделанные на городском пляже, с отражением в зеркале не мог не признаться, что деньги, потраченные на оплату занятий не пропали зря. Фигура довольно сильно изменилась исключительно лучшую сторону.

   В отличие от прошлой жизни, сейчас у меня в руках гораздо более пластичный материал. Молодой быстро растущий организм. А если еще его нагружать на два-три раза в неделю, а каждый день. Да не с ленцой, а полной отдачей...

   – Митяй, организуй мне теплой воды сполоснуться, – приказал я мелькнувшему во дворе слуге, и отправился на утреннюю пробежку.

   В поместье я вернулся уже спустя четверть часа. Взмыленный и тяжело дышащий, словно жеребец после финального забега на ипподроме. Моя физическая кондиция не выдерживала никакой критики. Обнять и плакать. Спекся после третьего круга. О продолжении разминки и речи быть не могло. Доползти бы до ванны.

   Следующие два месяца пролетели как один день. Каждый день начинался с обязательной разминки без оглядки на погодные условия. Хоть дождь, хоть солнцепек, каждое утро с восходом солнца я выходил во двор и приступал к изнурительным тренировкам, вылепливая из доставшегося мне в наследство тела настоящего мужчину. Конечно, я бы не отказался от помощи квалифицированного фитнес-тренера, да и вместо занятий на свежем воздухе, предпочел теплое помещение тренажерного зала. Но, увы, все это осталось в недоступной прошлой жизни. Теперь лавкой для пресса мне служила широкая, грубо обструганная доска, стоящая на притащенной с дровяного склада колоде, турник – любая подходящая ветка в лесу. А я в качестве штанги я приспособил коромысло, с подвешенными наполненными утрамбованной землей кадками для воды, литров на двадцать каждая.

   Результат не заставил долго ждать. Молодой растущий организм под воздействием бурлящих гормонов в сочетании с избытком свежего воздуха, изнуряющими нагрузками и обильной, богатой протеинами пищей без всяких ГМО, быстро восстанавливал надлежащую форму. А аппетит после начала тренировок у меня появился ого какой. Ел как не в себя. Несмотря ни на что, пропорции тела и рельеф менялись на глазах.

   Незаметно втянулся живот, уступив место красиво смотрящимся квадратикам затвердевшего пресса. Бицепсы обрели объем и перекатывались тугими шарами под кожей во время моих постоянно удлиняющихся тренировок. Последние три недели к утреннему комплексу упражнений я даже добавил легкую вечернюю разминку.

   Прислуга поместья, вначале подозрительно смотревшая на странное увлечение барина, как говорится, прониклась. Я несколько раз наблюдал, как мужики, с интересом следящие за моими акробатическими кульбитами на лугу у дома, задирают холщовые рубахи, и, переводя взгляд с меня на свои трудовые мозоли, печально качают головами. А вот в глазах девушек все чаще стал улавливать подозрительные блеск и оценивающие взгляды. Вообще тут попользовать в постели девок из прислуги было вполне обыденно и не зазорно. Только, чур меня. Фигу им, а не барское тело.

   Разбуженный ласковыми лучами показавшегося над кронами деревьев солнечного диска, я сладко потянулся, и, выбравшись из постели, подошел к ростовому зеркалу, пристально вглядываясь в свое отражение. Результат не мог не радовать. Отражение было со мной полностью согласно. Из зеркала смотрел подтянутый, атлетически сложенный юноша. Былой одутловатости лица и близко не осталось. Четко очерченные скулы, волевой подбородок, пронзительный взгляд серо-голубых глаз с задорной искринкой откровенно порадовали. Налюбовавшись своим новым телом, я прошелся по комнате, остановившись возле стола, заваленного бумагами.

   Каждый вечер на протяжении последнего месяца я переносил на бумагу все, что мог вспомнить, касательно использования растительного сырья для лечения заболеваний. Перечеркивая, дописывая, делая пометки на полях, я настолько увлекался процессом, что не редко засиживался до самого утра, а то и вообще, подложив под голову стопку исписанных листов, засыпал прямо за столом. В результате многократных исправлений и тщательной систематизации к концу месяца я стал гордым обладателем средневекового компендиума. Более сорока листов, переписанных начисто, содержали описание более чем четырех десятков лекарственных растений, начиная от повсеместно произрастающих полевых цветов, таких как ромашка и календула, заканчивая экзотическими корнем женьшеня, китайским лимонником и кипреем. Примерный ареал произрастания, что используется в фармакопее, по каким показаниям. Еще на десятке листов я набросал возможные комбинации трав, и примерные способы изготовления различных лекарственных форм.

   Следующим этапом я решил попробовать изготовить несколько микстур, не слишком прихотливых в технологии производства. Туже настойку от кашля, или настой для растирания при ушибах и мышечных болях. Только придется озаботиться адекватным растворителем, ибо благоухающий сивушными маслами первач оказался слишком тяжелым испытанием для моих обонятельных рецепторов. С исходным сырьем тоже надо что-то думать. Можно воспользоваться гербарием нашей травницы, но из свежей биомассы экстрагирование необходимых веществ будет более эффективным.

   Для начала запасусь медицинским спиртом, решил я

   По моему требованию Федор приволок реквизированный с боем примитивный самогонный аппарат, отобранный у кого-то из крестьян. При ближайшем рассмотрении это агрегата, созданного местными кулибиными, я едва сдержал слезы умиления. Дешево и сердито. Гнутый, покрытый толстым слоем копоти котелок, явно выкованный в местной кузнице, накрывался плохо подогнанной, вырезанной по форме котелка круглой доской, в которой была пробита дырка, в которую вставлялся змеевик. Сам змеевик мало походил на своего старшего брата из моего времени. По сути, это была обычная полая трубка из мягкого металла, закрученная в грубую спираль. Судя по сине-зеленому налету на поверхности – из меди.

   Совершив набег на кухню, я стал обладателем почти новой чугунной кастрюли литров на тридцать. Поручив выстругать из досок новую крышку, плотно закрывающую емкость, я подцепил змеевик, и направился в деревню. Если уж делать, то сразу как положено. Мне требовался кожух, в который будет заливаться охлаждающая жидкость. Этим вопросом я планировал озадачить давно оправившегося от ранения кузнеца Михася.

   Искать кузнеца не пришлось. Еще на подходе к кузнице я услышал размеренный звон наковальни. А войдя внутрь, обнаружил Михася, выковывающего из раскаленного куска металла будущую заготовку. Заметив меня, он тут же отложил молоток.

   Мою идею он понял с первого раза. Покрутив змеевик, клятвенно заверил, что к вечеру все будет сделано в лучшем виде, пообещав, как только закончит, лично передать мне в руки готовое изделие.

   Я уже возвращался к себе, когда неожиданно набежавшие тяжелые черные тучи закрыли солнце. Почти без прелюдий с неба сорвались тугие струи воды, мгновенно пропитавшие одежду. Ноги сами свернули к знакомому домику. Забежав на крыльцо, я пару раз стукнул костяшками пальцев по двери, и отворил створку.

   Ольга хозяйничала у печки, когда услышала скрип открывающейся двери. Обернувшись, она застыла в изумлении. Вошедший в дом юноша оказался не из местных. Она с восхищением рассматривала широкоплечего незнакомца в свете пляшущего в печной топке жаркого пламени. Легкая полупрозрачная рубаха, намокшая под дождем, плотно облегала тело, повторяя рисунок рельефной мускулатуры. Правильные, утонченные черты лица намекали на «чистую кровь». На его лице блуждала загадочная улыбка, а глаза, словно два бездонных колодца, гипнотизировали девушку, не позволяя отвести взгляд.

   – Ольга, приютишь замерзшего барона? – послышался от двери знакомый голос. – Это совершенно неожиданно разразившийся ливень оказался на удивление мокрым.

   Тень узнавания промелькнула в сознании девушки.

   Хорошо, что я оказался не далеко от дома Ольги. Бежать в поместье под все усиливающимся ливнем не было никакого желания. Девушка как раз растопила печь. Почувствовав тепло жаркого пламени, гудящего в топке, я улыбнулся от удовольствия.

   – Ольга, приютишь замерзшего барона? Это совершенно неожиданно разразившийся ливень оказался на удивление мокрым.

   – Господин барон? – удивленно вскрикнула девушка.

   – Кто еще, – усмехнулся я, – в такую погоду только бароны по улицам и шастают, а нормальные люди сидят у натопленных печек и нос на улицу не высовывают.

   Девушка хихикнула.

   – Не против, если я немного просушусь у тебя?

   Не дождавшись ответа хозяйки, я торопливо стянул с себя мокрую одежду, противно липнущую к телу и переставив поближе к печке один из стульев, повесил на спинку промокшие вещи.

   – Есть во что укутаться, а то совсем продрог.

   Подбежав к кровати, девушка сдернула покрывало и протянула мне, старательно отводя взгляд.

   Укутавшись, я присел за стол. Тут же передо мной возникла большая кружка с горячим, исходящим паром напитком. Взглянув на девушку, я тепло улыбнулся и благодарно кивнул, делая осторожный глоток горячего отвара.

   Ольга устроилась на углу стола, исподтишка наблюдая за парнем. До нее доходили слухи, что молодой барин занимается чем-то необычным в своем поместье, но она не придала им значения. Вообще после его первого визита у нее остались двойственные чувства. С одной стороны напыщенный вид молодого барона, совершенно не вписывался в сформированный образ благородного аристократа, вызывая определенное неприятие. Но после затянувшейся беседы она вынуждена была пересмотреть первоначальное впечатление. Барон Максимильян оказался на удивление образованным и рассудительным. Его обширные познания о природе растений и их лечебных свойствах поразили девушку до глубины души. На миг ей даже показалось, что он обладает куда более глубокими познаниями, чем она сама. А потом еще эта операция. Она о подобном даже не слышала, и совершенно не представляла, как поступать в такой ситуации. В то время как парень, который как минимум на пару лет младше ее, совершенно не растерявшись, быстро организовал процесс, удалив злосчастный осколок, ушил рану, наложив повязку. Причем действовал он совершенно спокойно, словно выполняя рутинную, хорошо знакомую процедуру. Откуда у него такие знания? Но больше всего ее поразили внешние изменения. От прежнего барона знакомым остался лишь голос. За два месяца он полностью изменился, превратившись из гадкого утенка в очаровательного принца. Внезапно промелькнувшая мысль заставила скатиться по спине холодную каплю пота. Она же тогда почти прямым текстом намекнула парню, что тот «не достоин» быть ее избранником. Ой дура... Девушка едва сдержала стон отчаянья. Неужели я настолько его тогда задела, что он за каких-то пару месяцев так преобразился. Представляю, как он меня сейчас ненавидит.

   От неожиданно накатившей злости на саму себя в груди сжался тугой комок, в уголках глаз набухли две горькие слезинки и покатились по щекам, оставляя за собой влажные дорожки.

   – Девушка, почему вы плачете? – раздался над ухом тихий голос, от которого ее бросило в нервную дрожь. – Скажите, кто посмел вас обидеть, я вырву ему сердце и скормлю свиньям.

   Неожиданно внутри Ольги словно лопнула натянутая струна и она, обхватив себя руками за плечи, разрыдалась.

   – Я такая дура, – выдавила он из себя сквозь слезы. – Я посмела вас оскорбить и готова понести любое наказание, которое вы назначите.

   Я ошалело уставился на рыдающую девушку. О чем она вообще сейчас говорит.

   – Ольга, я что-то не припоминаю, когда это ты успела меня оскорбить.

   Искренне изумление в голосе парня заставило девушку оторвать взгляд от пола.

   – Когда вы спросили, пошла ли я бы за вас. А я... а я....

   – А-а, вот ты о чем....

   Я не смог сдержать улыбку, а потом вообще расхохотался.

   – Господи, какие вы иногда непредсказуемые, – выдавил я сквозь смех. – Правильно говорил, мой друг. Женщину понять легко: она как открытая книга (книга по квантовой физике на китайском языке), но ведь открытая же!

   Отсмеявшись, обесиленно опустился на стул.

   – Во-первых, я совершенно не обиделся на твои слова. Немого расстроился, это да. Но как по мне, обижаться на правду глупо. Тем боле я действительно находился в тот момент далеко не в лучшей форме. А во-вторых, как можно обижаться на такое прелестное существо?

   – Я прелестное?.. – переспросила уже начавшая успокаиваться девушка.

   Когда девушка вынырнула из розового тумана сладких мыслей, дом оказался совершенно пустым. Дождь прекратился, со стула пропала сушившаяся на спинке одежда, а вместе с ней исчез и молодой барон.

   В голове все еще звучал нежный шепот. Тряхнув головой, она с трудом избавилась от наважденья.

   Он ушел? Но почему?

   Ольга непонимающим взглядом уставилась на пустой стул, где совсем недавно сидел барон.

   В голове гаденько нашептывал внутренний голос...

   «А ты думала, он к тебе в объятия кинется? Ну и дура! Посмотри на него. Красавец, умница. Ему пальцем щелкнуть, полстолицы таких как ты сбегутся...»

   Зябко передернув плечами, Ольга укуталась в покрывало, еще хранящее запах его тела, и медленно подойдя к печке, замерла, наблюдая за догорающими углями.

   Ставр Корнеев беспокойно наматывал круги по кабинету городской усадьбы.

   – Ванька, – неожиданно рявкнул он так, что стекла задрожали в оконных проемах.

   Через несколько мгновений дверь приоткрылась, и на пороге возник мужичок с пышной рыжей бородой, склонившись в почтительном поклоне.

   – Что там, новостей из поместья нет?

   – Никак нет, ваше благородие.

   – Странно,– пробормотал барон, – третий месяц пошел, а от Максимилиана ни весточки, ни письма.

   Он был уверен, что непутевый отпрыск взвоет в вынужденной изоляции уже через две, ну три, недели. И приползет вымаливать прощение. А оно вон как складывается. Как бы чего не случилось.

   – Вань, ты это... Распорядись, пусть карету снаряжают. Я отбываю с северное имение.

   – Будет исполнено, ваше благородие.

   Склонившись в очередном поклоне, слуга бесшумно исчез в полумраке коридора.

   Заказанный змеевик Махась принес еще вчера, как и обещал. Но, не дождавшись меня, сдал на руки Федору. Кожух для охлаждения получился даже удачнее чем я, планировал. Вместо дырки для заливки холодной воды, вверху кузнец умудрился приладить широкую воронку.

   Быстро завершив утреннюю разминку, которая прочно въелась в привычку, хотя реальной необходимости в тренировках уже как бы и не было, я сполоснулся ледяной колодезной водой, и, не откладывая дел в долгий ящик, приступил к сборке перегонного куба.

   Спиртогонку решил установить прямо во дворе, в непосредственной близости от колодца. В этом процессе самое главное – хорошее охлаждение, в противном случае выход конечного продукта сильно пострадает.

   – Федь, – обратился я к стоящему невдалеке слуге, с интересом наблюдающим за моими манипуляциями. – Как мой самый доверенный человек, назначаешься начальником производства.

   Федор втянул живот и подобострастно уставился на меня.

   – Прикажи разложить костер возле колодца, а девки на кухне пусть замесят лепешку густого теста. Еще потребуется пару совков пережженной золы и кусок чистой ткани.

   Тесто я планировал использовать как замазку. Вырезанная из доски крышка для кастрюли довольно плотно входила в отверстие, но щели все равно оставались. А вот из ткани и угля получится простейший угольный фильтр. Зола, конечно, не активированный уголь, но большую часть сивушных масел должна задержать.

   Спустя час агрегат был собран, заправлен благоухающим сивухой перваком и установлен на импровизированный мангал. На конце змеевика болтался самодельный фильтр, из которого конечный продукт будет стекать в глубокую посудину. Наказав поддерживать постоянное, но не сильное пламя под емкостью и постоянно обновлять в кожухе воду, я удалился в свою комнату. После обеда я планировал наведаться к Ольге со своими записями и определиться, какой фауной богаты местные владения.

   От просмотра записей меня отвлекло конское ржание во дворе. Выглянув окно, я с удивлением увидел отцовскую карету, въезжающую на подворье.

   Запах первача, витающий в воздухе, Ставр почувствовал, едва экипаж завернул к дому.

   – Ах паршивец! Ах ты щучий сын! Отрыжка жабы! – он в ярости сжал кулаки. – Я беспокоюсь, места себе не нахожу, а он тут пьянствует да вертепы устраивает. У-убью!!!

   Едва дождавшись, когда экипаж остановится, он вывалился из кареты и, стискивая кулаки и играя желваками на скулах, обвел тяжелым взглядом двор.

   – Отец? – послышался с порога дома радостно-удивленный голос сына. – Не ждал! Но все равно рад.

   Ставр резко повернулся к крыльцу, готовясь выплюнуть гневную речь, и застыл в изумлении.

   Со стороны особняка к нему быстро приближался юный барон.

   Не веря своим глазам, барин еще раз пристально оглядел отпрыска. На короткий миг он уже решил, что это совсем не Максимильян. Слишком уж разительными оказались изменения.

   – Пройдемте в дом, а тот тут пованивает? – юноша сморщился, словно нюхнув амбрэ из выгребной ямы.

   Слишком ошеломленный, что бы возразить, он дал увести себя в помещение.

   Барон Корнеев уже четверть часа стоял у окна, уставившись в одну точку на горизонте, пытаясь уложить гудящие в голове мысли. Идея сына, которую он озвучил за обедом, настолько поразила и взволновала его, что тот даже не закончив трапезу, вцепился в записи Макса. Цепкий ум опытного предпринимателя сразу уловил всю грандиозность задумки. Это что ж получается, маленький флакон с настоем способен годами храниться, не теряя своих свойств. Это ж какая экономия складских помещений... а простор для логистики... А ведь идея лежала на поверхности. И как он додумался. Неужели не зря я золото на обучение тратил... Да нет, не может быть. Он ведь там почти и не появлялся, пропадая постоянно в тавернах и тиская девок. Тогда откуда? Вот точно в меня пошел. Золотая голова. Моя кровинушка.

   Постояв еще несколько минут, приняв окончательное решение, он обернулся к сыну.

   – Максимильян, собирайся. Мы возвращаемся в столицу. Нечего тебя прозябать в этой дыре.