Текст книги "Пепельное небо. Пепельная земля. Пепельный рассвет. Пепел на зеленой траве. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Протягиваю ей свое удостоверение.

Нимало не смутившись, она кивает.

– Да, он вас уже ждет. Пройдите по коридору, третья дверь налево.

Профессор оказался немолодым уже дядькой с венчиком седых волос вокруг солидной лысины. Усадив меня в кресло, он сует руку куда-то в стол. Что-то негромко щелкает, и я слышу, как еле заметно загудели оконные стекла и завибрировал пол у меня под ногами. Ого! А система защиты у него весьма нехилая! Вытаскиваю мобильник. Так и есть – «нет сети», стало быть, и эти штучки здесь предусмотрены.

– Итак, молодой человек, давайте знакомиться! Ваш начальник и мой старый друг охарактеризовал вас весьма положительно. Характер задания вы знаете?

– Нет, профессор, ничего этого мне не сообщили. Сказали, что инструктаж вы проведете лично.

– Ну да, ну да, разумеется. Вы, молодой человек, в курсе, что такое Росрезерв?

– Да, профессор, я знаю, что это за организация. Стратегические запасы хранит, продовольствие, сырье всякое… Да много еще чего. Но, откровенно говоря, я не совсем понимаю, как соотносится Росрезерв и ваше управление.

– Это почему же, позвольте вас спросить?

– Ну, они же ведь всякие полезные вещи хранят, а вы – отраву какую-то и прочие неприятные штуки.

Профессор хмыкнул и неожиданно улыбнулся.

– Ну, раз уж вы, молодой человек, такого мнения про нашу контору, то смею надеяться, и у других аналогичное впечатление возникнет. Это, уважаемый, всего лишь верхушка айсберга. Мы действительно храним многие десятки тысяч тонн всевозможных неприятных последствий технического прогресса. Небезызвестные вам НПО «Маяк» и «Радон» – всего лишь одни из наших структурных подразделений. Наша организация занимает обширные площади в труднодоступных местах, где и складируются все эти неприятные вещи. Правда, должен вам сказать, что и около крупных городов тоже присутствуют наши площадки, подчас весьма солидные. Мало ли что бывает необходимо в срочном порядке экстренно вывезти из города…

– Это я понимаю, товарищ профессор.

– А раз так, то никто, наверное, не будет удивляться тому, что в подобные опасные места вход и выход строго ограничен.

– Но это-то, как раз, понятно. Там можно такого накушаться, что зубы выпадут раньше, чем волосы.

– Поэтому мы тесно сотрудничаем с территориальными подразделениями ФСБ и в меньшей степени МВД. Согласитесь, что контроль за хранением и предотвращением несанкционируемого распространения опасных веществ все-таки в основном дело контрразведки, чем полиции.

– Конечно, я это понимаю.

– Ну, так вот. Вашей основной задачей будет именно поддержание сложившихся стереотипов, дабы и впредь никто не совал свой нос на наши площадки.

– Как я понимаю, профессор, помимо вышеуказанных веществ, в этих местах находятся другие, не столь афишируемые запасы.

– Вы абсолютно правы, молодой человек. И если рассматривать наше возможное партнерство с Росрезервом с этой точки зрения, то еще неизвестно, кто чьим филиалом является.

– Вот даже как?

– Именно так, молодой человек. Наша организация существует почти сорок лет. И все это время мы оставались в тени. Вы будете несказанно удивлены, но многие, известные вам по временам перестройки, скандалы, связанные с многомиллиардными хищениями и разворовыванием различного рода запасов, – это тоже мы. Не в том смысле, разумеется, что мы все это украли. В большинстве случаев вообще никаких краж на самом деле не было. Это все были операции прикрытия, связанные с необходимостью каким-то образом объяснить и залегендировать исчезновение огромных запасов сырья, продовольствия и готовой продукции. Как вы сами понимаете, оные вещи, не будучи кем-то уже «украдены», неминуемо были бы похищены уже по-настоящему. И никаких концов никто бы не отыскал. В действительности же все это нашло себе пристанище на наших площадках.

– Интересно, товарищ профессор… И что же, так никто никогда и ничего не заподозрил? Вы же, говоря простым языком, воровали не то что вагонами – эшелонами перли! Вас так никто и не попробовал отыскать? Среди ваших сотрудников не нашлось предателей?

– Г-хм-м-м… – смутился профессор, – как это вы так сразу… нет, у нас таковых не отыскалось. Да и кому интересно прослеживать судьбы каких-то там отходов? К нам ведь и западные инспекторы приезжали не раз. И здесь были, и на площадках тоже.

– И ничего не нашли? Да как они вообще к вам попали-то?

– А что, простите, они должны были найти? В документах указано – вредные вещества согласно накладным. Состав фонит? Фонит. Датчики загрязнение показывают? Безусловно. Что ж, прикажете им самим внутрь контейнера лезть?

– Да уж… таких героев там нет.

– А попали как? Да все просто. Мы же заключили с ними тучу договоров о приеме на хранение и их отходов в том числе! Вот и приехали господа полюбопытствовать – как это все у нас организовано?

– И как?

– Были неприятно разочарованы чрезмерно высокими (по их мнению, разумеется) мерами безопасности и степенью защиты персонала. С их точки зрения, на этом можно было бы и сэкономить. Платить-то приходилось им! Но тут уже мы уперлись! Ведь мы же, кроме отходов, много еще чего теми поездами везли… Ладно! – неожиданно жестко закончил профессор. – Давайте к делу.

– Давайте.

– Вот список, – он протянул мне тонкую пачку бумаги. – Адреса, телефоны, контактные лица. Конкретные задания получаете от них, с ними все и обсуждаете. Можете вносить свои коррективы, если сочтете, что так лучше для дела. По архивам работают другие люди, там все подчистят уже к концу месяца. Ваша задача – организация очень убедительных доказательств того, что лезть на наши территории жутко небезопасно. Захотите устроить прорыв газов или выброс ядовитого облака – делайте. Только без фанатизма! Понимаю, что жертвы тут будут, но пусть уж это будут те, с чьей смертью общество уже внутренне согласно. И втайне ее желает. Со мною вы более не увидитесь. Для всех – вы приезжали сюда на обязательный инструктаж. Ваша легенда – проверка первых отделов управления.

– А у вас и они есть?

– Обижаете… как полагается. Поймите, молодой человек, внутри управления практически все сотрудники убеждены в том, что хранят именно отраву! Ведь не зря же условия хранения некоторых отходов, очень даже соответствуют таковым же условиям хранения продовольственных товаров… Да и маленькие циферки в маркировке содержимого контейнера что-либо говорят только посвященным. А их мало! И люди эти преданны своему делу. В их надежности я уверен. Поймите, меры прикрытия разрабатывали не одно десятилетие, и они многократно проверены на практике.

– Кому я должен буду сдать отчет?

– К вам прибудет курьер. Вот его опознаватель, – профессор протянул мне какую-то металлическую пластинку. – Не пытайтесь понять, что это, только время потеряете. У курьера будет другое устройство. Когда их определенным образом совместить, результат ясно укажет вам на то, что курьер настоящий.

– И какой это будет результат?

– Вы поймете. Но только вы! Другой человек на вашем месте растеряется, и…

– Ясно… А если результат будет мне не понятен?

– Тогда курьер не наш. И можете его хоть живьем съесть – ваше право!

– Сурово…

– Не вы первый, – грустно кивнул хозяин кабинета, – бывали, знаете ли, прецеденты… Второй экземпляр отчета сдадите своему начальнику. Только ему и никому более!

* * *

Чуть дрогнули ветки кустов, и на дорогу выскользнул человек в камуфляжном костюме. Не задерживаясь, он пересек открытое место и скрылся в зарослях на противоположной стороне дороги. Прошло несколько секунд. В лесу хрипло прокричала какая-то птица, и на дороге появился еще один человек. Всего их было семеро. Рассредоточившись в кустах, они осматривали пространство перед полусгоревшим контрольным постом.

– Тихо… – прошептал тот, что шел впереди, оборачиваясь к лежащему рядом человеку. – Где он должен быть?

– На первом этаже. Там, как войдешь, слева комната отдыха. Он в ней. Только входить должен я первый. Мало ли… меня-то он узнает.

– Пароль?

– Три щелчка по ствольной коробке. Если он услышит, ответит двумя щелчками.

– Может и не ответить?

– Да. Плох уж больно…

– Тогда пошли. – Старший сдвинул на лицо наглазник прибора ночного видения. – Крот, левый фланг, Потеряшка, правый. Грач, на тебе тыл, остальные со мной!

Быстрым броском группа пересекла площадку перед контрольным пунктом и бесшумными тенями просочилась внутрь здания. Щелчок! Один, второй. Третий… Тишина.

Спустя пару минут внутри загорелся фонарь.

* * *

– Где же он?

– Уйти не мог! Сейчас… Вещмешка нет! И продуктов.

– Ворон – второй этаж, круговое наблюдение! Всех остальных сюда, прочесать дом и прилегающую местность.

Еще через полчаса.

– Вот он… – человек остановился у холмика и внимательно прочитал табличку. – Точно, Ананьев П. А. Старший прапорщик? Это как понимать? Михаил, – повернулся он к подошедшему. – Что это?

Тот, в отличие от остальных бойцов был одет не в точечно-зеленый, а в серо-черный «городской» камуфляж. Иным было и оружие – обычный автомат АК-74У. Он прочитал надпись и снял кепи.

– Он это. По документам прикрытия – старший прапорщик, все правильно. А вот кто его похоронил… Не бандиты, они, вон, полицейских просто в кювет свалили. Хоронить не стали бы, да еще в кусты для этого залезать. Стрелок, придется могилу вскрывать…

Несколько минут торопливой работы лопатами, и холмик был разбросан по сторонам. Михаил присел рядом и внимательно осмотрел тело. Заглянул в могилу. Вытащил из вещмешка какой-то прибор и проверил им все вокруг. Удовлетворенно кивнул головой.

– Можно закапывать, теперь я знаю, куда идти.

– И куда же? – Старший скептически осмотрелся по сторонам.

– Тот, кто его похоронил, забрал себе одежду и вооружение полковника. В том числе и ботинки. Надо полагать, Ананьев сам ему предложил.

– С чего ты это взял?

– Ну, не по воздуху же все это улетело в Алжир?

– Куда?

– Ну, это я так, к слову пришлось. Полковник сам ему все отдал для того, чтобы тот еще и ботинки взял. В них встроена радиометка, и след можно отыскать, правда, в течение очень небольшого времени. И то, если их не уберут куда-нибудь, в рюкзак, например. Во всяком случае, здесь след есть, прибор его фиксирует.

– Ключ?

– У полковника его нет, в могиле и здании – тоже. Значит, неизвестный унес его с собой. Надо идти…

И цепочка бойцов снова канула в заросли.

* * *

Эта ночевка далась мне значительно легче предыдущей. Во-первых, я был сыт. Во-вторых, одет и достаточно хорошо. Ну, и прочие мелкие приятности тоже грели мне душу. Например, то, что на беглого зека я теперь уже никак не походил. Что ни говори, а форма меняет человека не только внешне. Она и внутренний настрой определенным образом повышает. Даже на окружающий мир начинаешь по-другому смотреть. Уже не как затравленный зверь…

Куда я иду?

В зоне делать нечего, это ясно. Да и нет ее уже, скорее всего.

Город? Какой?

Тот, где пресловутый глава заправляет?

Спасибочко, обойдусь…

Крупных населенных пунктов здесь больше нет, надо протопать еще верст двести, пока не появятся более-менее обжитые места.

Интересно, фантазии новоиспеченного царька надолго хватило? Иначе говоря, как далеко забрались его присные? Верст на полсотни они точно проехались. А вот дальше, насколько мне не изменяет память, почти восемьдесят верст сплошного леса, только отдельные хутора попадаются. Интереса, настолько значимого, чтобы потратить на них дефицитный по нынешним временам бензин, они уж точно не представляют.

Кстати, а в какой из близлежащих городов всадили бомбу? Точно, что не в радиусе ближайших ста верст – такой фейерверк мы бы надолго запомнили. Так что, у новоиспеченного царя бандюганского государства есть в единоличном правлении кусок земли, размером с нехилое графство. Или даже герцогство. По Европе судя, там еще и не такое бывало…

Ну, ничего… авось до титула ему не дожить. Скорее уж – до могильной эпитафии дотянет. И то, если очень повезет.

Союзники мне бы не помешали. И даже более того…

Только взять-то их где? Людей тут и раньше было – полторы калеки на десяток километров. А сейчас… Даже и представить себе не могу. Где искать, кого, как… Соблазнять их как на дальний поход? Чем поманить и что посулить?

Да и что там вовсе происходит? А то прусь, как бульдозер на пень. Хоть бы информацию какую узнать…

Стоп!

А это – мысль.

И неплохая!

Где у нас инфу взять можно?

В комендатуре, в военкомате, там искать надобно, ибо во властных структурах, даже в полиции таких данных нет и быть не может. Там народ все больше местными проблемами озадачен. Глобальные, да и вообще, выходящие за рамки местных интересов, вопросы – им просто по барабану. Да тут и раньше особого пиетета к центральной власти не испытывали, а уж сейчас-то и подавно. Так что особо вникать в то, что там в центре происходит, и в лучшее время никто бы не стал.

Так, круг возможных информаторов определен. Теперь вопрос – а кто из них вообще уцелел? Судя по тому, как помножили на ноль личный состав полиции на контрольном посту, от них и в городе немного осталось. Значит, новая власть с ними не договорилась. Что произошло с военными? Тоже прихлопнули? Или все-таки на свою сторону перетянули? Ну… в принципе и так могло быть, и эдак. Их в городке немного было, особой власти и силы не имели, так что могли и оставить. Интересно, а почему все-таки глава с полицией не договорился? Им-то что делить было? Или кто-то из них резко захотел взять верх? Ладно, разберемся…

В этот день я так никуда и не вышел. Скорость передвижения и так была не слишком высокой, а учитывая то, что шел я осторожно, так и вовсе небольшой. Лезть наобум не хотелось, еще свежи были воспоминания о том, как лихо расстреляли из кустов моих товарищей. Теперь-то, после разгрома поселка и контрольного поста, я понимал, отчего произошло именно так. Надо полагать, не всех жителей сумели угнать (кстати, куда?), и кое-кто из них, вооружившись, отсиживался теперь в лесу. И по вполне понятными причинам, горячей любви к бывшим зекам не испытывал.

На ночлег устраиваюсь основательно и правильно. Из разгромленного поста удалось уволочь с собою шерстяное одеяло, так что, прибавив к нему уже имеющийся у меня кусок брезента, удалось оборудовать вполне комфортабельную лежку. Вскипятив воды, развожу в ней один из одноразовых супчиков. Вообще красота! Сытый и согретый – чего еще желать?

А вот просыпался я уже не с такими радужными мыслями. Вокруг вроде бы ничего не изменилось, но вот предчувствия у меня были… нехорошими, так сказать. Словно бы взгляд чей-то почуял. И был он весьма недобрым…

Так что быстро и, по возможности, тихо упаковываю свой нехитрый скарб и ныкаюсь в кусты. Оглядываюсь и, на всякий случай, наворачиваю на ствол автомата глушитель. Ну нет у меня желания шуметь…

Вокруг, однако же, все было тихо. Никто не ломился сквозь лес, треща сломанными ветками. Никто не лязгал затвором и не матерился. Лес жил своей обычной жизнью. Первый признак паранойи? Да непохоже…

Где-то далеко, почти на грани восприятия, послышался звук. Мотор. Вот что меня толкнуло! Хотя… нет, его я во сне услышать не мог, было что-то еще…

А кто у нас тут разъезжать на машинах может? Местная власть? В смысле – новая власть. У кого еще бензин тут может быть? Разве что у военных…

И если первые мне совсем ни к чему, то вот со вторыми пообщаться было бы весьма кстати. Договоримся, я для них человек не чужой, да и если по одежке встречать, то на беглого зека совсем не похож.

Звук между тем усилился, и стало ясно, что автомобиль не один. Два, как минимум.

Ощущение же чужого присутствия тоже стало более явственным, тут совершенно определенно кто-то еще был. И где же мы сидим? Да в той рощице, которую дорога огибает, аккурат напротив меня. Место тут для засады вполне подходящее, удобное. Слышно далеко. Я оттого и выбрал эту точку для ночлега, как чуял… Только вот залег не в роще, куда каждый и поперся бы, а в небольших кустиках напротив нее. С точки зрения ночлега и засады, позиция не самая хорошая, стало быть, никто туда не полезет. И не полез, правильно я рассчитал, оттого до сих пор целый.

Звук моторов, между тем, приближался. Уже можно разобрать, что идут два автомобиля, причем как минимум один из них грузовик. На той стороне забеспокоились, зашевелились ветки кустов, и через дорогу, пригибаясь, перебежали двое. Хм… если мне не изменяет зрение (а с чего бы это вдруг?), то один из них явно был, скажем так, не мужик…

Вооружение у них было так себе… одностволка и карабин, судя по характерным очертаниям – трехлинейка, иначе говоря, КО (карабин охотничий). Интересно девки пляшут… Тут что – воевать собрались? Кто и с кем? Чьи интересы представляет данная парочка? И кто сидит в машинах?

Рокот моторов стал громче, и из-за поворота вывернулся первый автомобиль. Полицейский «УАЗ». Даже маячок на крыше присутствовал. Машина была совершенно новенькая, чуть ли не с завода. Следом показался и грузовик. Здоровенный трехосный «КАМАЗ» с кунгом. Раскраска была зеленой, надо полагать, армейский трофей. Сколько народу сидело в «уазике» видно не было, стекла отблескивали, и рассмотреть хоть что-нибудь там было затруднительно. А грузовик с моей позиции вообще не просматривался.

* * *

Бах! Бах!

Судя по звуку, охотничье ружье. Стреляли с той стороны дороги. «Моя» парочка пока что молчала.

Брызнуло стекло на головной машине. «УАЗ» пошел боком, его занесло, и он съехал в кювет.

«КАМАЗ» почти мгновенно затормозил и, резко повернув в мою сторону, свернул с дороги.

В передней машине распахнулись дверцы, и оттуда горохом посыпались люди… в полицейской форме. Вот это номер! А в кустах тогда кто сидит?

Скрипнув тормозами, остановился и «КАМАЗ». Бухнула, открываясь, задняя дверь, и на траву начали выскакивать аналогично одетые и до зубов вооруженные люди.

Так… это тут полиция ехала, стало быть? А в лесу сидят местные «приморские партизаны»? Ага, с девушкой.

С той стороны бабахнуло еще несколько выстрелов. Лопухи… Насыпь дороги скрывала от стрелков большую часть происходящего, видны были только крыши автомашин. Ну, и куда вы стрелять собрались в таком случае? Дополнительную вентиляцию в кузовах оборудовать?

Да, кстати, а что ж эта милая парочка молчит и не стреляет?

А не подползти ли мне к ним поближе… авось чего и выгорит. Да и перед полицией будет бонус, если я им не дам огонь открыть. С такой-то позиции и кривой стрелок сможет без особого напряга пяток человек качественно уговорить. Быстро срезаю угол. Позиция парочки мне хорошо видна, они покамест лежат в траве и не поднимают голов. Вот и славно… Однако же, чего они ждут?

Высыпавшее из машин воинство тем временем достаточно грамотно развернулось в цепь. Команда – и они присели, кое-кто даже лег. Так… а вот это уже интересно. Так не командуют! Либо сели, либо легли – иначе никак. А чтобы и то, и другое…

Присматриваюсь к их вооружению. «Ксюхи», «весла»… трехлинейка? Вглядываюсь повнимательнее. В толпе мелькает человек с явно нештатным вооружением. У него в руках охотничья самозарядка двенадцатого калибра.

Так… Судя по вооружению, это кто угодно, но уж точно не полицейские. Автоматы с нескладывающимся прикладом в полиции на вооружении давно уже не стоят. У них, как правило, приклад рамочный, складной. И если я еще могу представить себе трехлинейку в качестве снайперской винтовки, то в обычном пехотном варианте она на вооружении уже сто лет нигде не состоит. В той же мере это относится и к охотничьей самозарядке. Во время оно приходилось мне видеть интересную штуку: так называемый «омоновский обрез». Это обычная самозарядка МЦ-21-12 с укороченным стволом и прикладом. В ближнем бою эта штука совершенно жуткая и в рукопашной драке вполне себе ничего. Этакая «окопная метла» в отечественном исполнении. Самозарядная, скорострельная. А для стрельбы картечью в упор длинный ствол вообще не нужен. Увидь я здесь эту штуку – не удивился бы. Но у человека в руках была полноразмерная самозарядка этой модели или что-то очень похожее.

Вывод? Это явно не полиция. Во всяком случае, не все одетые в форму являются ее сотрудниками. Возможно, какое-то местное ополчение, дружина или как там оно сейчас называется. Оттого и такой разнобой в вооружении и действиях.

От основной толпы отделилась небольшая группа, человека три. Среди них оказался и тот тип с самозарядкой. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что он мало того что бородатый, так еще и выполняет в этой группе роль командира. Никак иначе растолковать его жесты было нельзя. Эта группка резко забрала вправо, нацеливаясь аккурат на мою нынешнюю позицию. Надо полагать, они намылились через дорогу в обход, чтобы выйти во фланг задорожным стрелкам. Ну вот, все и выясним заодно. Поближе подойдут, я их и разгляжу как следует. А там видно будет, говорить мне с ними или тихонечко ноги уносить. Воевать в моем положении с одним рожком в автомате – несмешная попытка самоубийства. Там, на лугу, почти три десятка человек с автоматическим оружием. Я не настолько высоко оцениваю свои стрелковые способности, чтобы выйти победителем из такой схватки. Тем более что среди псевдополицейских явно присутствует пара-тройка человек с опытом. Это можно было понять, посмотрев на то, как лихо и слаженно свернули машины с дороги.

Быстрый взгляд в сторону «моей» парочки. Опаньки! А ребята-то собрались сматываться! Видать, оценили степень крутости противника и решили удачу не испытывать. И сейчас они, пригибаясь к земле, быстро чешут в мою сторону. Не нужно быть особенным тактиком, чтобы понимать, что пути тройки бородатого и отходящей парочки неминуемо пересекутся. И произойдет это совсем близко от моей лежки.

Так оно и произошло. Рыжеволосый парень с карабином, завернув за куст, натыкается сразу на два автоматных ствола. Получив прикладом под ребро от бородатого, он сгибается пополам и валится на траву. Схватившаяся было за ружье девушка получает ружейным стволом по скуле и роняет свое оружие.

– Э-э-э… Зачем спешишь? Зачем ружье хватать? – укоризненно говорит бородатый. – Сколько вас там еще? Лучше сразу говори, иначе хуже будет, и здорово.

– Хамзат! – встревает в разговор его соратник. – Давай спеленаем ее по-быстрому да здесь, под кустиком, и приложим. Потом, когда все закончится, первые будем. А то, сам знаешь, иначе ничего и не обломится. А про засадников этих, вон, рыжего поспрошаем. Ему все одно карачун.

– Дело говоришь, – кивает старший группы. – Заткни ей пасть и руки-ноги свяжи. Пущай здесь подождет нас.

* * *

Ох, что-то не нравится мне этот разговор! Всякое в бою может быть, особенно когда надо быстро пленного расколоть. Такое можно пообещать, что и самому во сне не привидится. Но здесь явно что-то другое происходит.

Спеленатую девушку грубо швыряют под куст. Рывком вздергивают на ноги рыжего. Он уже в сознании, хрипло дышит и сплевывает на траву.

– Ну, что, партизан? – презрительно спрашивает его Хамзат. – Сам скажешь, или помочь тебе надобно?

Парень даже не успевает открыть рта, как на дороге все меняется. Со стороны засадников грохает нестройный залп, и с криками «ура» на дороге появляется редкая цепочка атакующих. Надо полагать, именно в этот момент и должна была вступить в бой данная парочка.

Если бы было можно вручить командиру засады медаль за заслуги, я бы выбрал деревянную. Атаковать неизвестно какого противника, да еще вот так по-идиотски… Плохо у нас с умом!

Впрочем, моя медаль командиру уже не понадобится. С поля разом рявкает два десятка автоматов, и атакующих сносит с дороги как метлой. Если кто и остался живой, то у него теперь только одна мысль – как бы ноги унести. Бой закончен.

Подбадривая себя матерными возгласами, толпа псевдополицейских вскакивает с места и бежит к дороге. Звучит несколько одиночных выстрелов: добивают раненых. Теперь все более-менее ясно. Это кто угодно, только не полицейские. Уж одного-то языка те захватили бы обязательно.

– Слышь, Васян! – говорит бородатый. – Похоже, все. И без нас обошлись. Давай, парня этого кончай, и девкой займемся. Потом и ей ножа под ребро. Опосля притащим их вместе с оружием. Скажем, в засаде лежали.

– А что, парням девку не оставим?

– Ага, и она потом расскажет, как все было. Что тихо мы их взяли да без выстрела. Сразу будет ясно, что они лохи подзаборные. И какой с этого нам прибыток станет? А так – скажем, на позициях лежали, стрелять готовились. Фингал тебе подвесим. Скажем, сопротивлялись.

– А что мне-то фингал?! Я этого рыжего прикладом звезданул!

– Не ты, а я! И девке я треснул! Ну, ладно, раз ты не хочешь, давай, вон, Петьке по морде звездани. За ним все равно косяк есть. Так что пущай и отрабатывает.

* * *

Так, судя по разговору, это какое-то отмороженное бычье. В последнее время, аккурат перед тем, как меня арестовали, подобная публика снова повылазила на улицы, напоминая худшие эпизоды начала перестройки. Я, грешным делом, полагал, что таких персонажей в России больше не осталось: повымерли все. Оказалось, что не все. В чем я имею возможность убедиться прямо сейчас.

Троица оживленно спорит, выясняя, кто из них должен заработать фингал на этот раз. Причем сам факт его получения ни у кого сомнения не вызывает. Да и спорят они, скорее, уже по привычке.

Наконец, спор заканчивается, и назначенный на роль фингалоносителя Петя, закинув за плечо автомат, подставляет небритую морду своему напарнику.

И в этот момент я вмешиваюсь в их дружескую беседу. Собравшийся звездануть напарника по рылу Васян вдруг резко затыкается. Не договорив очередную хохму, он изгибается всем телом и оседает на землю. Спохватившийся Петя получает ботинком в лоб и летит на траву. Резко поворачиваюсь на пятке и подсечкой сбиваю с ног бородатого. Как я и ожидал, он первым делом схватился за ружье, вместо того, чтобы лезть врукопашную. Стереотип человеческого мышления – наличие оружия превращает человека недалекого в «крутого» супермена. И кажется ему, что оружием можно решить любую проблему. В принципе, конечно, можно. Только не любую, да и думать надо головой, а не тем местом, на которым сидят… В результате удара Хамзат со всего маху падает на землю и на короткое время из игры выключается. Подскакиваю к нему и от всей души добавляю по ушам. Тот еще удар… мозги с катушек съезжают напрочь… А поскольку и в лучшее время стукнутый большим интеллектом был не отягощен, выключился он сразу и основательно. Довесив пару плюх многострадальному Петру поворачиваюсь к рыжему. Он уже более-менее оклемался и вопросительно смотрит на меня.

– Цирк приехал?

– Не-а…

– А что тогда пялимся? Давай, подругой своей займись! Автоматы прибери да по карманам пошарь, авось что и отыщется!

– Так они это… Брыкаться не начнут? Может, повязать?

– Первый отбрыкался уже. Ежели ты не усек, так я ему ножом в печень засадил. С такими ранами долго не живут. Охота есть – сделай то же самое со вторым.

Парень мнется. Его вполне можно понять. Стрелять-то он был готов, да и то, мягко говоря, не совсем. А вот ножом человека зарезать, да еще не в драке, а вот так – это не каждый сможет. Однако рассусоливать мне с ним нечего – либо ты боец, либо балласт. Поэтому сую ему в руку нож и недвусмысленно киваю на лежащего Петю.

– Он с тобой, небось, не чаи гонять собирался?

– Нет…

– И девушку твою оприходовать они собирались вполне по-серьезному. Так что выбирай, родной: либо ты, либо они!

Парень вздрагивает и крепко сжимает в руке нож. Нагибается к лежащему. Тот дергается и хрипит. Не совсем правильно у него вышло, ну, да это только в кино с первого раза у всех получается.

– Нож оботри. Об одежку или еще обо что-нибудь. Окровавленный в ножны не убирают. Кровища загниет – пахнуть будет, да и заржаветь может. Привыкай, парень, – вышел воевать, так не менжуйся.

Пока рыжий занимается девушкой и обшаривает мертвых бандюков (а то, что это бандюки, я уже больше не сомневаюсь), возвращаюсь к Хамзату. Он уже слегка очухался и копошится на траве. Подхватываю ножом кусок одежды одного из убитых, причем выбираю наиболее окровавленную ее часть, сворачиваю в комок и запихиваю этот самодельный кляп в рот бородатому. Помимо своей прямой функции, это заодно и на психику давит. Чувствовать запах свежей крови и понимать, что этот человек только что с тобой разговаривал – тот еще напряг. Пускай поразмыслит над перспективой своего дальнейшего существования и прикинет, сколь велики шансы, что оно продолжится хоть сколько-нибудь. Тем временем, девушка приходит в себя и первым делом хватается за оружие.

– Вы кто?

– Конь в пальто! Все вопросы после задавать будем, сейчас надо ноги делать отсюда.

– На вас форма похожая…

– Похожая на что?

– У них, – кивает девушка на лежащих на траве бандитов, – тоже в такой форме люди есть.

– Ага, – киваю на автомат, – и оружие такое же. Вот что, милая моя, давайте после побеседуем! Сейчас эта гопа закончит ваших убитых шмонать и сюда рванет. Проведать, куда это их товарищи подевались. Вы к встрече с ними вполне готовы? Я, если честно сказать, хоть и готов, но отнюдь ее не жажду. Так что собирайте трофеи, и в темпе вальса топаем отсюда куда-нибудь подальше.

Вздергиваю на ноги бородатого и подзатыльником указываю ему направление движения.

– А он вам зачем? – интересуется девушка.

– В нарды поиграю. А то тут знающих людей как-то не попадается.

Девчушка обиженно замолкает.

Мы отошли от места боя уже около километра, когда сзади суматошно замолотили автоматы.

– Да не дергайтесь вы! – поворачиваюсь к своим спутникам. – Это они своих отыскали. Вот окрестные кусты и прочесывают. Думают, что там лопухи вроде вас сидят.

– Зачем вы так? – обижается рыжий. – Мы не солдаты, это верно. Но ведь нас некому было научить.

– Для того чтобы понять то, что операция пошла куда-то вкось, большим умом обладать не надобно. Вы, ребятки, интересно знать, на что рассчитывали? И кого ждали, кстати говоря? Да и вообще, кто вы такие и откуда взялись на мою голову?

– А вы кто такой? – осмелев спрашивает девушка.

– Я ведь сказал: конь в пальто.

– Ну, если серьезно?

– ФСБ, майор Рыжов. Что я тут делаю? Это, милая, задача не для вашего ума. В настоящий момент занят тем, что пытаюсь вытащить нас всех из той задницы, куда вы только что попали. Повторяю свой вопрос: кто вы такие и что тут делаете?

Из сбивчивых объяснений девушки и парня выяснилось следующее. Это брат и сестра. Жили они неподалеку отсюда в небольшом лесном селении. Когда начались всякие неприятные штуки, и по радио стали приходить вести одна тревожнее другой, население поселка не на шутку встревожилось. Народ тут был тертый, жизнью битый и совершенно справедливо ничего хорошего от жизни не ожидал. Как-то вот не водилось в здешних краях оптимистов…