Текст книги "Сонеты 121, 22 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
«Моё зеркало не убедит меня, что Я – старею,
До тех пор, пока одного возраста молодость и ты» (22, 1-2).
Образ Хроноса властителя времени, и одного из его атрибутов зеркалом, необычайно красочно раскрыт в сонете 126: «Удерживая Времени переменчивое зеркало, его серп, циферблат» (126, 2).
В сонете 77, автором использованы образы зеркала и циферблата, в виде аллегории времени. В первую очередь сонет 22, можно рассматривать в качестве «пролога» для великолепно написанного сонета 21:
_______________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare sonnet 21
«So is it not with me as with that Мuse
Stirred by a painted beauty to his verse,
Who heaven itself for ornament doth use» (21, 1-3).
– William Shakespeare sonnet 21
«Так не со мной ли, как с дабы Музой (дня)
Взволнованной расписной красою своего стиха,
Которая, само небо использует для украшенья» (21, 1-3).
(Уильям Шекспир sonnet 21, – лит. перевод Свами Ранинанда 30.03.2022).
В строке 1 сонета 22, повествующий разворачивает сюжетную линию, которую критики расценят со значительными расхождениями от авторского замысла: «Моё зеркало не убедит меня, что Я – старею». На первый взгляд первая строка, необычайно похожа на рассуждения перед зеркалом дамы бальзаковского возраста.
Но этот взгляд ошибочный, вводящий в заблуждение возникшей шаблонной ассоциацией уже немолодого критика, пишущего эссе о сонетах Шекспира, после прочтения лекций за кружкой пива или бокалом хорошего вина в пабе.
В строке 2, бард проводит параллели сопоставляя юношу, адресата сонета с молодостью, как категорией: «До тех пор, пока одного возраста молодость и ты». Но оборот речи в повествовании строки 2, лирически очень красивый, требующий при переводе на русский перестановки слов, для соблюдения правил грамматики и стилистики в предложении.
«But when in thee time’s furrows I behold,
Then look I death my days should expiate» (22, 3-4).
«Но, когда Я на твои борозды времени – лицезрею,
Потом смотри, Я смертью должен буду искупить свои дни» (22, 3-4).
В строках 3-4, повествующим применён литературный приём «аллюзия» с ссылкой на «Илиаду» и Одиссею» Гомера, которую он ранее применил в сонете 2.
Краткая справка.
Аллюзия (итал. allusio «намёк») – стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии.
Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намек на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысливают мифологию, историю, литературу и философию или вступают в полемику с прошлым.
Помимо этого, каламбур по звучанию на английском создают последовательно слово «behold», «лицезрею» строки 3, со словами «look», «смотри» и «should», «должен буду» следующей строки. Далее, применён литературный приём «ассонанс» словами «behold», «лицезрею» строки 3, и «should», «должен буду» строки 4 текста оригинала.
Слово «expiate», «искупить», то есть «признать вину», в контексте шекспировской строки 4, несёт подстрочник, то есть «признать вину первородного греха», что подтверждает то, что Шекспир был человеком глубоко верующим, таким образом связывая сонет 22 с 121-м сонетом и Женевской Библией, принадлежащей некогда Эдуарду де Веру графу Оксфорду.
При внимательном прочтении этих строк в одном предложении: «Но, когда Я на твои борозды времени – лицезрею, потом смотри, Я должен буду искупить смертью свои дни», становится ясным, что бард более, чем на два десятка лет старше юноши. Но это, лишь констатация факта, причём риторику повествования, «рассуждением» о самом свойстве времени, движение которого невозможно уловить, кроме, как лицезря на стрелки циферблата.
Вне всякого сомнения, строка 5 связана по смыслу с предыдущей строкой 4, хотя после неё знак препинания точка, заканчивающая предложение.
«Для той всей красоты, что покрова создала тебе
Впрочем, достойным одеяньем для сердца моего» (22, 5-6).
В строке 5, повествующий затронул тему красоты юноши, для которой бард должен будет искупить свои дни: «Для той всей красоты, что покрова создала тебе».
– Однако, кем была создана красота «молодого человека»?
Безусловно, красота была создана природой, согласно содержания предыдущего сонета 20:
«Лицом женским, с росписью Природы собственноручной
Твоей госпожи-хозяйки – моей страсти» (20, 1-2).
«И для женщины, ты был сотворён первым – для утех,
Пока Природа, словно выковавшая тебя, не пала слепо полюбя» (20, 9-10).
Юноша, обладая красотой и умом, был любимцем природы, ради которого отцовское чувство любви, готово было «искупить смертью свои дни».
Но согласно строке 6, красота всего лишь «приличное одеянье» юноши: «Впрочем, достойным одеяньем для сердца моего». В елизаветинскую эпоху можно было по одежде сделать суждение о незнакомом человеке, его достоинстве и положению в обществе. Есть расхожая русская пословица: «По одежде встречают, по уму провожают», именно она может охарактеризовать строку 6. Внешний вид любого человека при первом взгляде, может сформировать чувство симпатии, либо антипатии.
Краткая справка.
Антипатия (др.-греч. «anti» – против», и «patos» – «страсть») – чувство неприязни, нерасположения или отвращения, эмоциональное отношение неприятия кого-либо или чего-либо. Противоположно симпатии. Антипатия, как и симпатия, является во многом безотчётным чувством и обусловливается подсознательным решением, но она может возникать и полностью сознательно, в результате моральной оценки по отношению к тем людям, существам или явлениям, которые порицает принятая в данном обществе система взглядов.
Антипатия имеет своим источником представление о вредности, опасности, уродстве, неполноценности объекта антипатии, приобретённое личным или наследственным опытом или же привитое воспитанием. В основе этого чувства может лежать также, особая возбудимость нервной системы индивидуума.
Наследственная или приобретённая антипатия человека и животных к тем или иным предметам часто имеет инстинктивную или рефлекторную природу и, по мнению некоторых авторов, связана с задачей самосохранения индивидуума, биологического вида, группы или этноса.
В социологии и психологии антипатия, как и симпатия, служит одним из мотивационных регуляторов межличностных и межгрупповых взаимоотношений. При этом чувства приязни и неприязни могут быть более или менее независимыми или даже взаимодополняющими, то есть закономерно сочетаться в эмоциональном отношении к другому человеку.
«Которое в твоей груди живёт, как твоё во мне:
Как Я могу тогда, быть старше, чем твоё искусство?» (22, 7-8).
Строку 7 следует читать вместе с предыдущей, так как по смыслу они соединены в контексте сонета: «Которое в твоей груди живёт, как твоё во мне». Строка 7 прямо указывает на родство чувств, вместилищем которых является сердце. Интуитивно можно сказать, что между бардом и юношей взаимная симпатия возникла, вследствие генетической родственности крови, что можно увидеть в сонете 121 и их душ. Испокон веков, согласно эзотерическим знаниям, было известно, что сердце человека является вместилищем его души, а кровь – носителем наследственной информации.
Строка 8, являясь вопросом повествующего, одновременно представляет собой риторическое утверждение: «Как Я могу тогда, быть старше, чем твоё искусство?». Подавляющим большинством критиков и исследователей фраза, «быть старше, чем твоё искусство», была интерпретирована не верно.
Автор сонета, под «thou art», твоё искусство» подразумевал, искусство преображения матери Природы, которое беспрерывно улучшает свои творения, что похоже на магию.
«O, therefore, love, be of thyself so wary
As I, not for myself, but for thee will» (22, 9-10).
«О, поэтому, любовь с тобою будет насторожена так,
Как Я, не для себя, но для тебя буду. Итак» (22, 9-10).
В строке 9, повествующий бард, писал о свой отеческой любви к юноше, которая не знает предела: «О, поэтому, любовь с тобою будет насторожена так». Но в следующей строке 10, повествующим была использована метафора с предлогом «As» в начале строки. Помимо этого, автором был использован литературный приём «аллюзия» с вполне очевидной ссылкой на Евангелие от Матфея: «Вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». Евангелие от Матфея, «Вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». Евангелие от Матфея, глава 12:31, 37—40.
В строке 10 при переводе на русский, для заполнения конечной цезуры строки мной было вставлен предлог «Итак», который не только для рифмы, но для соблюдения правил русского языка. Предлог «Итак» одновременно является связующим звеном между строками 10 и 11 ввиду того, что они связаны между собой.
«Bearing thy heart, which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill» (22, 11-12).
«Несущий твоё сердце, кой удерживать буду так осторожно Я,
Как ласковая кормилица, спасающая от болезни своё дитя» (22, 11-12).
В третьем четверостишии, повествующий применил красиво через строку аллитерацию, использовав в начале строк 10 и 12 предлог «As», таким образом придал яркую выразительность последнему катрену.
В строке 11, повествующий отрыто выразил свои чувства по отношению к юноше: «Несущий твоё сердце, кой удерживать буду так осторожно Я».
В строке 12, бардом применён литературный приём метафора: «Как ласковая кормилица, спасающая от болезни своё дитя».
Краткая справка.
Метафора – это смысловое сравнение двух несхожих субстанций, в которых используются предлоги «as», «как» или «like» «словно», которые присутствуют в тексте сонета. Используя эту технику, поэт хотел подсказать читателю, что одно – есть другое, но они не похожи при применении в сонете.
Завершающее сонет двустишие, подводит черту вышеизложенному, где повествующий выдвинул риторическую аргументацию, которая благодаря ссылкам на Священное Писание в тексте сонета, достаточно искренняя. Таким образом автор сонета подтвердил свою приверженность выраженным в сонете чувствам.
«Presume not on thy heart when mine is slain;
Thou gav’st me thine, not to give back again» (22, 13-14).
«Не полагайся на своё сердце, взамен умерщвлённого моего;
Ты даруешь мне твоё, чтоб снова не возвращал – его» (22, 13-14).
В строке 13, повествующий подтвердил своё предчувствие, что не уверен в постоянстве чувств юноши: «Не полагайся на своё сердце, взамен умерщвлённого моего», поэтому обратился к «молодому человеку», адресату сонета на прямую.
Сама литературная риторика соединения любящих сердец была часто используемой со времён итальянского Возрождения.
Однако, можно констатировать факт, что, тема «дарования сердца» или «взаимообмена сердец», является литературным приёмом «метонимией».
Краткая справка.
Метонимия (др.-греч. metomia «переименование», от meta – «над» + otoma / otvma «имя») – вид тропа, словосочетание, в котором одно слово заменяется другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается заменяемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.
Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора – «по сходству»
С другой стороны, эта метонимия, является необычной, то есть несущей аллегорию выражения чувств, ибо она выражает динамику чувств: «Ты даруешь мне своё, чтоб снова не возвращал – его», в строке 14. Стоит отметить, что автором применён литературный приём «каламбур» через предлог текста оригинала «mine», «моего» строки 13 и предлог «thine», «твоё», что придаёт строке выразительное звучание.
Краткая справка.
Каламбур (фр. calembour) – литературный приём с использованием в одном контексте разных значений одного слова или разных слов, или словосочетаний, сходных по звучанию.
В каламбуре либо два рядом стоящих слова при произношении дают третье, либо одно из слов имеет омоним или многозначно. Эффект каламбура, обычно комический (юмористический), заключается в контрасте между смыслом одинаково звучащих слов. При этом, чтобы производить впечатление, каламбур должен поражать ещё неизвестным сопоставлением слов. Является частным случаем игры слов (многие авторы считают «игру слов» и «каламбур» синонимами).
Краткий критический обзор сонета 22.
В сонете 22, бард использовал образ отражения своего лица в зеркале, чтобы риторически выразить свои соображения о морщинах, которые появляются с возрастом. Поэт уверен, что его никто не убедит, что он сам стар, пока «молодой человек» сохраняет свою свежесть молодости. Но пройдёт время, и тогда юноша увидит морщины от забот и печалей, которые обрамят чело юноши, когда он задумается о том факте («сравни», – обрати внимание!), что он должен отдать свой долг смерти: «death my days should expiate», «смерть должна искупить мои дни».
Внешняя красота юноши, это всего лишь временные «покрова» его красоты, как подобающий, достойный вид, то есть «seemly raiment», «достойное одеяние», под которым подразумевалось соединение их любящих сердец.
В сонете 22 повествующим бардом используется литературный образ зеркала, чтобы продолжить тему влиянии времени на возраст с соответствующими последствиями. Поэта не никто не в состоянии убедить, что он стар, пока молодой человек сохраняет свою молодость. С другой стороны, когда придёт время, и он увидит морщины от забот на челе юноши, тогда он задумается о том факте («смотри»), что он должен отдать свой долг смерти («смертью должен искупить свои дни»). Внешняя красота юноши, и та красота, что «покрывает» его, – всего лишь, подобающая одежда («достойное одеяние»), облачающая сердце поэта. Таким образом, его сердце живет в груди юноши, как сердце юноши живет в его сердце: поскольку сердца едины, и разница в возрасте неразличима в единстве сердец («Как же я могу быть старше тебя?»).
Двустишие предостерегающее и условное: когда сердце поэта убито, тогда юноша не должен считать само собой разумеющимся («предполагать»), что его собственное сердце, одетое так, как оно есть у поэта, будет восстановлено: «Ты дал мне свое, чтобы я не возвращал его снова».
Повествующий бард увещевал юношу быть осторожным. Он будет носить с собой сердце юноши («носить твоё сердце») и защищать («хранить») его.
Английское «chary», «осторожный» – это прилагательное, которое означает «быть осторожным».
Двустишие, завершающее сонет 22 предостерегающее и символически отражает внутреннее состояние барда, которое сформировало
таким образом, символ «умерщвлённого» сердца поэта. В то время, как юноша не должен считать само собой разумеющимся «presume», «предполагать», что его собственное сердце, соединённое единым чувством, с сердцем поэта, будет восстановлено: «Thou gav'st me thine not to give back again», «Ты дал мне свое, чтобы я не возвращал его снова», – резюмировал критик Ларсен Кеннет.
(Larsen, Kenneth J. «Sonnet 22. Essays on Shakespeare's Sonnets». Retrieved 14 December 2014).
Источник и краткий критический анализ сонета 22.
Стихотворение построено на двух традиционных темах, характерных для писавших сонеты в елизаветинскую эпоху. Идея обмена сердцами была популяризирована 48-м сонетом Петрарки; примеры можно найти у Филиппа Сидни (Philip Sidney) «Аркадии графини Пембрук» («Countess of Pembroke's Arcadia») и других, но эта идея также вошла в поговорку. Представление о любви как о спасении для престарелого барда не менее условно и в более узком смысле относится к сонету Петрарки 143. Изображение не может быть использовано для датировки сонета, если вы согласны с большинством критиков в том, что он был написан поэтом в возрасте 30 лет. Самуэль Даниель также использовал подобную концепцию в своём стихотворении, написанном, когда Шекспиру было 29 лет, а Майкл Дрейтон (Michael Drayton) перенял подобную идею, когда ему был всего 31 год. Стивен Бут (Stephen Booth) увидел в подобном приёме отголоски англиканской службы бракосочетания в формулировке заключительного двустишья.
Английское слово «expiate», «искупление» в строке 4 ранее вызывало некоторую путаницу, поскольку контекст, по-видимому, не включает необходимость искупления. Поэтому критик Джордж Стивенс (George Steevens) сделал предложение, что там было слово «expirate», «истекать».
Однако, критик Эдмонд Мэлоун (Edmond Malone) и другие установили, что «искупать» здесь означало «fill up the measure of my days» «заполнить меру моих дней», или просто «use up», «израсходовать».
Некоторые критики, среди которых Бут и Уильям Керриган (William Kerrigan), все ещё продолжали воспринимать, как отголоски первоначально доминирующего значения.
(Booth, Stephen, ed. 2000 (1st ed. 1977). Shakespeare's Sonnets (Rev. ed.). New Haven: Yale Nota Bene. ISBN 0-300-01959-9. OCLC 2968040)
Эвелин Симпсон, и её «фригидное тщеславие» по отношению к Уильяму Шекспиру.
Критик Эвелин Симпсон (Evelyn Simpson) обусловила условный характер в качестве стихотворной формы сонета 121, чему дала звучное название, охарактеризовав его разновидностью «frigid conceit», «фригидного тщеславия», и это вполне могло, по её мнению являться причиной того, что этот сонет на сегодняшний день не входит в число известных и почитаемых сонетов.
(Так она преднамеренно сформировала и инициировала общественное мнение удовлетворяющее её самолюбие, уязвлённое талантом гения, – ремарка автора эссе).
(Реплика автора эссе: вполне вероятнее, что Эвелин Симпсон не удосужилась до конца осмыслить подстрочный контекст шекспировского сонета 22, и как ярая феминистка положила начало традиции, в обвинении Уильяма Шекспира в гомосексуальных отношениях с его юным другом? Который оказывается… О, удивление! На плодородной почве извращенных умов, когда юноша, воспеваемый Шекспиром в сонетах, оказался единокровным сыном!).
Краткая справка.
Эвелин Мэри Симпсон (Evelyn Mary Simpson) (2 сентября 1885 – 8 сентября 1963) – английский литературный критик и ученый, первая женщина, получившая степень доктора филологических наук в стенах Оксфордского университета. Эвелин Симпсон наиболее известна своими исследованиями Джона Донна, в том числе авторитетным изданием его проповедей и изданиями других прозаических произведений, но она писала критические труды на других известные произведения поэтов и писателей английской литературы эпохи Возрождения.
P. s. «Характерно, что критик Эвелин Симпсон известная своим консервативным фригидным тщеславием вменила Уильяму Шекспиру пороки, которые не дали ей, как учёному и исследователю ни одного шанса, хоть на йоту подняться над её прогрессирующим феминистическим снобизмом» 2022 © Свами Ранинанда.
Э П И Л О Г
Шекспир и стихотворение Иосифа Бродского.
Тема литературного образа изменчивого зеркала Времени, использованная Шекспиром в сонетах 22 и 77 нашла продолжение у многих авторов, затронувших эту тему в своих стихотворениях значительно позднее. Поэтому привожу, одно из неопубликованных при жизни стихотворений поэта Бродского, публикация которого столкнулась с жёсткой литературной цензурой.
Это был тяжёлый для Иосифа Бродского 1964-й год, когда его впервые осудили в газете «Вечерний Ленинград», так начинались времена шельмования за «тунеядство» поэта Бродского...
8 января 1964 года газета «Вечерний Ленинград» опубликовала подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского», где назвали его поэзию «порнографической и антисоветской».
13 февраля 1964 года Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. 14 февраля у него случился в камере сердечный приступ.
18 февраля 1964 года состоялось первое слушание дела Бродского. Его судили не по статье уголовного кодекса, а по указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 года «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Судья Савельева, выполнявшая функции не только судьи, но и прокурора отказывалась признавать Бродского литератором, а его литературный труд – полноценным трудом. По сути, Бродского обвиняли не в том, что он не работал, а в том, что у него чересчур малые заработки, хотя по советским законам данные обвинения нельзя было квалифицировать, как уголовно наказуемое.
Суд обвинил Бродского также в том, что он «…писал „ущербные и упаднические стихи“, которые с помощью своих друзей распространял среди молодёжи Ленинграда и Москвы, кроме того занимался организацией литературных вечеров, на которых пытался противопоставить себя, как поэта нашей советской действительности».
Бродский был арестован на улицах Ленинграда и отправлен в тюрьму «Кресты», где он ожидал суда, который состоялась 13 марта 1964 года в Ленинграде. В связи с невозможностью обвинить его за содержание поэзии, власти предъявили Бродскому обвинение в «тунеядстве». Из знаменитой тюрьмы «Кресты» он был направлен в столыпинском вагоне в Архангельск, также несколько дней провёл на пересылке в тюрьме Вологды.
«Сонет к зеркалу» – Иосиф Бродский
Не осуждая позднего раскаянья,
не искажая истины условной,
ты отражаешь Авеля и Каина,
как будто отражаешь маски клоуна.
Как будто все мы – только гости поздние,
как будто наспех поправляем галстуки,
как будто одинаково – погостами —
покончим мы, разнообразно алчущие.
Но, сознавая собственную зыбкость,
Ты будешь вновь разглядывать улыбки
и различать за мишурою ценность,
как за щитом самообмана – нежность…
О, ощути за суетностью цельность
и на обычном циферблате – вечность!
Краткая справка.
Иосиф Александрович Бродский (24 мая 1940 года, Ленинград, СССР – 28 января 1996 года, Бруклин, Нью-Йорк, США; похоронен на кладбище Сан-Микеле Венеции) – русский и американский поэт, эссеист, драматург и переводчик, педагог. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991—1992 годах. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику – на английском. Почётный гражданин Санкт-Петербурга (1995).
02.04.2022 © Свами Ранинанда «Уильям Шекспир Сонеты 121, 22. William Shakespeare Sonnets 121, 22»
