Текст книги "Сонеты 125, 25 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Александр Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Возвращаясь к анализу сонета 144, хочу отметить, что часть критиков придерживалась точки зрения, что сонет 144, является религиозным сонетом. На подобные утверждения, могу сказать очень коротко и категорично: «Шекспир никогда не писал религиозных сонетов».

«Но это, Я не узнаю никогда, но проживу в сомненьях,

Пока плохой ангел мой не вышвырнет хорошего моего» (144, 13-14).

В строке 13, бард, подводя черту, выражает сожаление о том, что никогда не узнает была ли, любовная связь у «молодого человека» с тёмной леди: «Но это, Я не узнаю никогда, но проживу в сомненьях». Но, в заключительной строке 14, автор сонета сделал ультимативное заявление: «Пока плохой ангел мой не вышвырнет хорошего моего». Из которого следует. Что в случае разрыва «любовного треугольника», у барда появится возможность узнать, была ли у них близость. Но такая возможность, будет лишь в том случае, если дружеские отношения между бардом и «молодым человеком не будут разорваны до конца к моменту, когда: «плохой ангел мой не вышвырнет хорошего».

Влияние деятельности Самуэля Даниеля на творчество Уильяма Шекспира.

Подтверждения влияния произведений Даниеля на Шекспира включают следующее:

Розамонда и изнасилование Лукреции, где литературные критики цитируют «Жалобу Розамонды» Даниеля, как один из основных источников вдохновения для шекспировской композиции «Изнасилование Лукреции». Одним из очевидных схожих часто цитируемых фрагментов из произведения Даниеля с произведением Шекспира, является описание сцены соблазнения Розамонды на гравированной шкатулке в «Жалоба Розамонды», что имеет близкие параллели с историей о Лукреции о подобной сцене на гобелене или картине в пьесе «Лукреция».

Делия и сонеты Шекспира, где можно проследить многочисленные параллели между содержанием сонетов Шекспира и «Делией» (1592 год). В которой исследователи находили, что последовательность сонетов Даниеля, отчасти послужила вдохновением для Шекспира, когда он начал писал свои сонеты. Даниель использовал структуру построения сонета, которую позднее стали называть «шекспировской». Это были три четверостишия с последним двустишием, ранее применявшимся в «Делии» Даниеля. Позднее, эту структуру построения сонетов применил Шекспир. Схожесть структуры сонетов Даниеля из «Делии» и «Жалобы Розамонды», которую стали называть «делианской».

Согласно шаткому предположению ряда критиков, что Уильям Герберт являлся «W. H.» в посвящении к изданию сонетов Шекспира 1609 года и является адресатом серии сонетов «Прекрасная молодёжь», то сам Даниель, работавший в доме Гербертов, мог быть одним из кандидатом в качестве «поэта-соперника». (Но сборник сонетов Шекспира 1609 года был издан без ведома автора, что указывает на возможность ошибки в предположении издателей пиратского тиража, – ремарка автора эссе).

Розамонда и «Ромео и Джульетта» – заключительная речь Ромео над безжизненным телом Джульетты из «Ромео и Джульетты» со словами («И губы, о ты / Двери дыхания, запечатай праведным поцелуем»), написанная между 1593 и 1596 годами, считается вдохновлённой некоторыми заключительными строфами Жалобы Розамонды («Это скорбное прощание с умирающим поцелуем»), опубликованной в 1592 году.

Первые четыре книги о гражданских войнах и Ричарде II – «Ричард II» Шекспира включает в себя множество элементов, которые драматург не нашёл бы в своих исторических источниках, которые аналогично появляются в «Первых Четырех книгах о гражданских войнах», напечатанных в 1595 году. К ним относятся изображение королевы Ричарда, Изабель, как зрелой женщины (а не исторически достоверного десятилетнего ребёнка), подробности защиты епископа Карлайла Ричарда перед парламентом, сцена расставания Ричарда и Изабель, Ричард въезжает в Лондон вслед за Болингброком в качестве своего пленника и изображение Ричарда в тюрьме, философски размышляющего о своем падшем состоянии. Появление первого печатного издания эпической поэмы Даниеля было использовано для установления самой ранней возможной даты сочинения Шекспиром Ричарда II, с середины до конца 1595 года. Современный анализ сохранившейся ранней рукописи поэмы Даниеля, что даёт право на предположение, что Шекспир мог использовать подобную рукопись в качестве источника, что переносит дату написания на более ранний срок.

Первые четыре книги «Гражданских войн» и «Генрих IV, часть 1» – в «Генрихе IV, часть 1», где Шекспир изображал принца Хэла и Хотспера примерно одного возраста, что делает соперничество между ними центральной частью пьесы. Исторически сложилось так, что Хотсперу было столько же лет, сколько отцу Хэла, а принцу было всего шестнадцать лет в битве при Шрусбери, в которой он приобрёл военный опыт, но не сыграл значительной роли. По-видимому, драматург был вдохновлён аналогичными историческими элементами изображения принца в Первых четырех книгах Даниеля о гражданских войнах.

Первые четыре книги о гражданских войнах и «Генрихе IV, часть 2», где можно обнаружить тесные связи и параллели между сценой на смертном одре Генриха в пьесе Шекспира и описанием Даниелем смерти короля в его поэме.

Первые четыре книги «Гражданских войн» и «Генрих V» – в Первых Четырех книгах «Гражданских войн», где призрак Генриха V просит, чтобы какой-нибудь поэт написал историю его славных побед, «Откуда могут появиться новые бессмертные Илиады» (Книга IV, строфа 6). По предположению учёных, этот фрагмент, мог послужить частью вдохновения Шекспира для использования Хора и того, что Джеффри Булло назвал «энергией эпоса» в пьесе «Генрих V», в которой подчёркивается победа короля в битве при Азенкуре.

Первые четыре книги о гражданских войнах и возможные исправления Шекспира к пьесе «Генрих VI», где пьеса «Генрих VI» была пересмотрена Шекспиром в 1595 году или позднее. Согласно, опубликованным данным в «Новом Оксфордском компаньоне по авторству Шекспира», элементы этих пьес, включающие параллели с Первыми четырьмя книгами о гражданских войнах, могли указывать на влияние работы Даниеля на пересмотры пьесы Шекспиром.

Мусофил и Юлий Цезарь – пьеса «Юлий Цезарь», где Шекспир мог использовать тему из стихотворения Даниеля «Мусофил», которое было опубликовано примерно в то же время, когда Шекспир писал пьесу, но вполне вероятно обратное.

Трагедия Клеопатры, из пьесы «Антоний и Клеопатра», где Дополняя свой основной источник, Жизнеописания Плутарха, Шекспир черпал вдохновение в трагедии Даниеля «Сенекана» для своей сложной характеристики египетской царицы Клеопатры, особенно для сцен, связанных с её самоубийством в 5-м акте пьесы. Стихотворение Даниеля «Письмо от Октавии», предположительно могло послужить материалом для изображения Шекспиром жены Антония.

Перевод Паулюса Йовиуса и пьесе «Перикл» – изображение опущенного факела в пьесе «Перикл» Шекспира, схожесть линии сюжета была, как вдохновение эмблемой, описанной Даниелем в «Достойный трактат» Паулюса Йовиуса. Формулировка, используемая в пьесе для описания устройства, аналогично отражает формулировку Даниеля в его переводе Паоло Джово. Элементы изображения также используются в сонете 73 Шекспира.

На создание образов «Маски» Даниеля и «Бури» – на маскараде в шекспировской «Буре», возможно, повлияло видение Даниелем «Двенадцати богинь» и «Фестиваля Тетис», в который входили аналогичные греческие божества, такие, как Церера и Юнона.

Краткая справка.

Самуэль Даниель (Samuel Daniel; 1562—14 октября 1619) – английский поэт и историк, оказавший значительное влияние на развитие елизаветинской и якобинской поэзии. Стихи Даниеля были высоко оценены и широко известными поэтами елизаветинской эпохи, в том числе Эдмундом Спенсером и Уильямом Шекспиром. Чьи произведения, исторические пьесы были написаны под непосредственным влиянием стихотворных историй из произведений Даниеля. Он считался одним из самых выдающихся авторов своего времени, и его произведения оказали неизгладимое влияние на современных писателей, включая Уильяма Шекспира. Труды Даниеля продолжали оказывать влияние на авторов в течение столетий после его смерти, особенно на поэтов-романтиков Сэмюела Тейлора Кольриджа (Samuel Taylor Coleridge) и Уильяма Вордсворта (William Wordsworth). К. С. Льюис (C. S. Lewis) назвал Даниеля «...самым интересным литератором, которого шестнадцатый век произвёл на свет в Англии».

Несмотря на способности к написанию стихов, поэта Даниеля сегодня помнят и изучают за его глубокое знание истории. Стихотворная эпопея Даниеля «Гражданская война», пересказ Войны Алой и Белой Розы, остаётся одним из самых важных документов для историков того периода, а также одним из самых мастерски написанных из всех английских историй. Даниель родился близ Тонтона в Сомерсете, в семье учителя музыки. Он был братом Джона Даниеля. В 1579 году Даниель был принят в Магдален-холл Оксфордского университета, где оставался около трех лет, после чего посвятил себя изучению поэзии и философии. Считается, что в 1586 году Даниель был нанят в качестве слуги Эдварда Стаффорда, барона Стаффорда и английского посла во Франции.

Мало что известно о ранней жизни Самуэля Даниеля. Ранний биограф Томас Фуллер в «Истории достойных Англии» (1662) утверждает, что он «родился недалеко от Тонтона» в Сомерсете. Самым ранним свидетельством, дающим окончательные сведения о его жизни, является запись в книге подписей Оксфордского университета, документирующая его поступление в Магдален-Холл (ныне Хартфордский колледж) «17 ноября 1581 года в возрасте 19 лет». Даниель не получил учёной степени в Оксфорде; Энтони Вуд в «Athenae Oxonienses» (1691) утверждает, что он «...был более склонен к более лёгким и плавным занятиям, чем к занятиям по логике».

Джон Флорио, гравюра Уильяма Хоула, 1611 год. Даниель подружился с Флорио в Оксфорде в 1580-х годах, а десятилетия спустя написал стихотворение, посвящённое переводу Флорио «Эссе Монтеня».

Вовремя учёбы в Оксфорде Даниель познакомился с автором и переводчиком Джоном Флорио, который в то время преподавал итальянский язык в университете. В 1582 году Даниель написал латинский стих для «Джардино ди Рекреационе» Флорио. Даниель поддерживал отношения с Флорио в течение многих последующих лет. Он написал посвящённое стихотворение, которое было включено Флорио в перевод «Эссе Мишеля де Монтень» в 1603 году. Второе издание «Монтень» Флорио, опубликованное в 1613 году, включало переработанную версию посвящения Даниеля, в которой поэт называл Флорио «моим дорогим другом и братом». Это привело к выводу, что либо Флорио женился на сестре Даниеля, либо Даниель женился на сестре Флорио, но последний вывод, так и не был доказан.

Впервые его ободрила, и, если можно верить его словам, научила стихам знаменитая Мэри Сидни, графиня Пембрук, чью честь он никогда не уставал провозглашать. Он вошёл в её дом в качестве наставника её сына. Его первая известная работа, перевод Паулюса Йовиуса, к которому прилагается некоторый оригинальный материал, была напечатана в 1585 году.

Его первый известный сборник стихов датирован 1592 годом; он содержит цикл сонетов, адресованных «Делии», и романс «Жалоба Розамонды». Двадцать семь сонетов уже были напечатаны в конце книги сэра Филипа Сидни «Астрофель и Стелла» без согласия автора. В 1592 году появилось несколько изданий «Делии», и они очень часто переиздавались при жизни Даниеля. Это были издания сонетов посвящённых графине, «...досточтимой леди Мэри графине Пембрук», где мы узнаем, что Делия жила «на берегу реки Эйвон – не шекспировской, а той, которая протекала через...», а Делия занимает своё место в «Уилтон в Уилтшире», и что сонеты для Мэри Сидни были вдохновлены её воспоминаниями, когда поэт был в Италии. К изданию «Делии и Розамонды» 1594 г. была добавлена ​​трагедия Клеопатры, написанная в классическом стиле, в попеременно рифмующихся героических стихах с хоровыми интермедиями. Историческая поэма «Первые четыре книги о гражданских войнах» на тему Войн роз в «ottava rima» появилась в 1595 году.

Насколько известно, только в 1599 году был опубликован том, озаглавленный «Поэтические очерки», в котором, помимо гражданских войн, содержались «Мусофил и письмо Октавии Марку Антонию», стихи в лучшей и наиболее зрелой манере Даниеля. Примерно в это же время он стал наставником леди Энн Клиффорд, дочери графини Камберленд. После смерти Эдмунда Спенсера, в том же году, Даниель получил несколько расплывчатую должность поэта-лауреата, которую он, тем не менее, вскоре покинул в пользу Бена Джонсона. Было ли, это по этому поводу, это неизвестно, но примерно в это время и «...по рекомендации своего шурина Джованни Флорио, он был принят в милость при дворе и написал Панегирик, восхваляющий короля» Якова I.

В 1601 году панегирик был опубликован в презентационном фолио, первом фолиантом в томе собрания сочинений английского поэта, ещё при жизни. Помимо этого, в более поздних изданиях кроме его поэтических посланий покровителям, было опубликовано элегантное эссе в прозе, под названием «Защита рифмы» (Daniel S. A Defence of Rhyme, 1603), в ответ на замечания Томаса Кэмпиона об искусстве английской поэзии, в которых утверждалось, что «...рифма Даниеля не подходит для гения английского языка».

В 1603 году Даниель был назначен распорядителем Королевских празднеств. В этом качестве он выпустил серию «Маски», пасторальных трагикомедий, среди которых были напечатаны «Видение двенадцати богинь» (1604), «Аркадия королевы», адаптация пастора Фидо Гуарини (1606), «Праздник Тетис» или «Поминки по королеве». Они были написанные по случаю того, что принц Генри стал рыцарем Бани (1610), и Триумф Гименея в честь брака лорда Роксбурга (1615).

В 1605 году появились несколько небольших стихотворений с трагедией Филоты. Это были небольшие работы Сертейна, ранее опубликованные, но позднее переизданы Самуэлем Даниелем (1607). Которые были пересмотренной версией всех его работ, за исключением «Делии» и «Гражданских войн». В 1609 году «Гражданские войны» были завершены окончательно в восьми томах. В 1612 году Даниель опубликовал прозаическую историю Англии с самых ранних времён до конца правления Эдуарда III. Эта популярная работа была продолжена и опубликована в 1617 году. Раздел, посвящённый Вильгельму Завоевателю, был опубликован в 1692 году, как работа сэра Уолтера Рэли.

Самуэль Даниель был признан ведущим писателем того времени. Шекспир, Селден и Чепмен были одними из немногих друзей, которым разрешалось посещать его уединённый дом на Олд-стрит, в церкви Святого Луки. Со слов Томаса Фуллера, где он «...несколько месяцев вместе с ними прятался, чтобы более уединённо наслаждаться обществом Муз, а затем появлялся на публике, чтобы побеседовать со своими друзьями». В конце жизни Даниель отказался от своих титульных должностей при дворе и удалился на ферму под названием «Хребет», которую он арендовал в Бекингтоне, недалеко от Девизеса в Уилтшире. Здесь он умер 14 октября 1619 года.

Самуэль Даниель родился за год или два до рождения Уильяма Шекспира, а умер через три года после него смерти. Литературная карьера обоих началась в 1590-х годах и закончилась в 1610-х годах. Оба писателя пользовались успехом и стали считаться ведущими авторами того периода, хотя Шекспир больше ассоциировался с популярной сценой, а деятельность Даниеля была связана с придворной поэзией и посвящениями его придворным покровителям. Литературоведы, в целом признают, что многие пьесы и стихи Шекспира были написаны под влиянием произведений Самуэля Даниеля в то время, как возможное влияние пьес Шекспира на произведения Даниеля является более дискуссионным, но вполне вероятным.

Литературовед профессор Джон Питчер (John Pitcher) отметил неоценимый вклад Самуэля Даниеля в английскую литературу, и подчеркнул его влияние на творчество Шекспира: «Елизаветинский гений, который больше всего связал себя с Даниелем, через книги, но, возможно и лично, был, конечно же Шекспиром. Одним из показателей качества и значимости Даниеля, как писателя является усердие, с которым Шекспир следовал и свободно использовал каждую свою публикацию… Но было бы глубоко несправедливо оставить Даниеля в кильватере Шекспира. Нет другого писателя елизаветинской эпохи, у которого был бы диапазон Даниэля: изобретательный поэт в большинстве жанров (за исключением сатиры); первоклассный историк средневековой Англии, как в прозе, так и в стихах».

Джон Питчер описал, как разрешались творческие претензии Даниеля к Шекспиру, так: «Он (Шекспир) быстро ответил на жалобу Даниеля на Розамонду в 1592 году (стихотворение о соблазнении и убийстве любовницы Генриха II) стихотворениями «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции». В 1595 году, через несколько недель после публикации Даниэлем первой части своей героической поэмы «Гражданские войны», посвящённой узурпации короны Болингброком, Шекспир извлёк из неё материал для своей трагедии «Ричард II», в частности трогательную встречу Ричарда в плену со своей королевой Изабеллой инцидент, придуманный Даниелем. Долг Шекспира перед Делией, последовательность сонетов Даниеля, более сложна. Даниель познакомил английских читателей с идеей о том, что поэзия может увековечить любимую леди. «Ты будешь по прошествии веков достойна уваженья», – именно, как он написал в «Делии» («Delia» Sonnet 36 Samuel Daniel, Sprague ed., p. 28):

В одном из своих сонетов Даниель профетически, написал подразумевая себя рядом с Шекспиром, так:

© Свами Ранинанда

© Swami Runinanda

______________

Unburied in these lines reseru’d in purenes;

These shall intombe those eyes, that haue redeem’d

Mee from the vulgar, thee from all obscurenes.

«Похоронен в этих строках, перезахоронен в чистом виде;

Они превратятся в те глаза, которые вкупе искупил

Меня от вульгарности, ты от безвестности (искуплен) всеми был».

«Делия» Сонет 36 Самуэль Даниель (лит. перевод Свами Ранинанда).

Критики об особенностях семантического диалекта елизаветинской эпохи в сонете 144.

Мишель Бархэм (Michelle Burnham) строго придерживался теории девятнадцатого века в том, что сонеты Шекспира содержат автобиографическую информацию о нём, чтобы продолжить исследования в романе «Улисс» (Ulysses). Для этого он подробно изучил и использовал стихотворения Джойс, где читатель может открыть для себя образ мышления читателя сонетов Шекспира в девятнадцатом веке. Поэтому критик Бархэм утверждал, что критики прошлого считали, что Шекспир принимал участие в любовном треугольнике между белокурым юношей и темноволосой женщиной. Согласно этой версии, в своей статье «Тёмная Леди и Прекрасный Мужчина» («Dark Lady and Fair Man») он изложил свои предположения.

«Любовный треугольник в шекспировском сонете и «Улиссе», – таким аргументом Стивен Бут (Stephen Booth) подкрепил версию Мишель Бархэм, и выдвинул предположение, что в строке 7, фраза «мой святой» была написана и обозначала следующее: «…в традиции придворной любви, в которой поэты обычно говорили и писали о своих возлюбленных в манере общепринятой, и на языке... поклонения святым или близко к этому».

Харви Стэнборо (Harvey Stanborough) утверждал, что в сонете 144, автор затрагивал не тему «бисексуальных отношений между автором и «мужчиной, который справедлив», и «женщиной, которая олицетворяет боль», а скорее всего раскрыл внутренний конфликт Шекспира, как художника».

Он предполагал, «…что на самом деле она (тема сонета) была адресована гораздо более широкой аудитории и являлась попыткой объяснить его собственный художественный склад ума». Для него две любви в сонете перевоплощаются в две страсти, которые тянут разум Шекспира в противоположном направлении: «…повествующий (бард) объясняет, что у него две страсти: страсть (как желание) к комфорту и страсть (как потребность) от отчаяния».

Критик Бут использовал менее отредактированную версию сонета 144, чтобы подтвердить свою версию, что в первой строке сонета проводится чёткое различие между страстями, а не любовниками. Поэтому им используется тема «Две любви, которые у меня есть, это Утешение и Отчаяние», чтобы показать, что разделение запятой «подтверждает, что две любви, о которых он упоминает, вовсе не любовь людей, а две стороны – светлая и тёмная – его творческой личности».

Стивен Бут (Stephen Booth) утверждал, что редактирование запятой «не повлияет на логику строки». На что Стэнборо расширил данную аргументацию утверждением, что «…он (Шекспир) знакомит нас с хорошей стороной самого себя, с той стороной, которую психологи называют «представляющий себя» ...и будучи мужчиной, он, естественно, описывал «лучшего Ангела», как мужчину; он также описывает его как нечто «справедливое» ... чтобы обозначить светлую сторону добра».

Чтобы объяснить присутствие «темной леди», Стэнборо утверждал, что она полная противоположность хорошему «Я»: «Первый образ был мужской, поэтому этому обязательно противостоял отрицательный образ, в данном случае женский; первый образ был «яркой» или светлый, поэтому такое «цветное» разграничение…». Вся аргументация, была основана на том факте, что Стэнборо считал, что для того, чтобы иметь творческое озарение, художник мысленно должен разделить депрессию и радость, добро и зло, ибо мы живём в дуальном миропонимании.

Критик Стивен Бут раскрыл скрытый сексуальный контекст в строке 12 сонета 144, где присутствует вполне очевидный намёк, «догадываюсь Я, что один ангел – в аду другого». Он рассказывает о работе Ингрэма и Редпэта, когда они обсуждали, использовавшиеся обозначения «ада», в то время, когда писал сонеты Шекспир. Они отметили характерную черту обозначения обиходных слов в елизаветинскую эпоху. Поясняя эту особенность так: «…по-видимому, присутствует несколько значений ... такая поза часто использовалась в качестве предлога для иносказания сексуального кувыркания; где «ад», по всей вероятности, также является... женским половым органом», и тогда в этом случае «один ангел» – мужчина, а «другой» – женщина, явно занимающиеся сексом».

Клара Лонгворт де Шамбран (Clara Longworth de Chambrun) в анализе к сонету написала: «Никто из тех, кто слышит крик раскаяния и муки в стихах Шекспира, не может сомневаться в том, что их автор пережил период великих моральных страданий. Безмятежная атмосфера его более поздних работ, по-видимому, свидетельствует о том, что он прошёл через огонь закалённым и зрелым. Факты также, подтверждают эту гипотезу и объясняют философию его жизни. «Люди должны вынести свой уход отсюда, даже когда они приходят сюда, зрелость это все». Де Шамбран описывала свою версию, как возникла теория о кандидате в адресаты с инициалами «W. H.» так: «Томас Торп, «пиратский издатель», опубликовал сборник сонетов Шекспира со следующей надписью: «Создателю этих спасительных сонетов, «Mr. W.H.»

Но в ответ Де Шамбран (De Chambrun) раскритиковала инициалы «W. H.», так как она не верила, и не следовала утверждениям, согласно теории «гербертистов», по поводу Уильяма Герберта, графа Пембрука в 1623 году (William Herbert, Earl of Pembroke).

Поэтому, вскоре она написала о «серьёзных критических замечаниях», увидев инициалы «Mr. W.H.», обозначающие Уилла Холла, торговца рукописями и его фаворита Томаса Торпа, того самого «пиратского издателя».

Де Шамбран продолжила решающую аргументацию, основанную о том, что если бы граф Пембрук, Уильям Герберт, был мистером «Mr. W.H.», тогда бы критики, которые считают, что тёмная леди —это Мэри Фиттон (известная, как его любовница), были бы неправы, потому что Мэри Фиттон, при жизни была блондинкой.

Критики о религиозной символике и религиозном контексте сонета 144.

По мнению рада критиков в сонете 144 присутствует элемент христианского символизма. По утверждению ряда критиков, в сонете 144, нашла применение чисто религиозная версия, согласно которой автор сонета называет молодого человека, адресата серии сонетов «Прекрасная молодёжь и молодую женщину ангелами.

Критик Хелен Вендлер (Helen Vendler) посчитала важным отметить, что юноша олицетворяет спасение в то время, как женщина – это грех.

В Q1 «предлагалась общепринятая христианская модель светлого ангела и падшего ангела, которые побуждаются к диалогу, в ходе которого, они превращают этих ангелов в любовь и дают им имена, вытекающие из теологии: утешение (спасение) и отчаяние (непростительный грех). Иконографическое описание светлого/ тёмного зла поддерживает христианскую модель ангела и дьявола». Плохой ангел встаёт между поэтом и хорошим ангелом.

Q2, «начинался с предположительной христианской догмы гласящей, что плохой ангел хочет вскоре отправить (повествующего) в ад, ускользает от мотива в строках 7-8, поскольку появляется остроумная новая версия старого сюжета; плохой ангел теряет интерес к говорящему и обращает свой интерес к лучшему духу». Сонет 144 отражает отношения Шекспира с молодым юношей и темной леди с помощью христианских образов.

Расхожие утверждения критиков о гомо эротизме в содержании сонета 144.

Шекспир адресует многие из своих сонетов молодому мужчине, которого многие считают идентичным Mr. W.H., человеку, которому посвящены сонеты в целом. Учёные обсуждают природу отношений Шекспира с его молодым другом, адресатом мужского пола и задаются вопросом была ли, это близкая дружба или романтическая любовь. Сонеты указывают на то, что женщина, которую Шекспир описывает как тёмную леди, встала между поэтом и загадочным «Mr. W.H.». Сонет 144, как ни странно, напрямую затрагивал этот конфликт. Несмотря на это, критики до сего времени не смогли точно определить личность адресата серии сонетов «Прекрасная молодёжь», обозначенного под инициалами: «Mr. W.H.».

Дуглас Тревор (Douglas Trevor) указывал на предположение, что юноша, упомянутый в сонетах, мог быть, не конкретным человеком, а литературным вымышленным образом: «Учёные ломали голову над личностью юного друга мужчины повествующего, и обсуждали является ли, он мужчиной или составным авторским замыслом, укоренившимся в реальной жизни или чисто, в литературном воображении». Учёные разработали несколько вероятных версий кандидатов на роль адресата, для последующей идентификации Mr. W.H.». В список вероятных кандидатов входили такие известные личности, как Уильям Герберт (William Herbert) и Генри Райотесли (Henry Wriothesley). Критики также задались вопросом о женщине, которая встала между Шекспиром и молодым человеком: «И конечно же, есть тёмная леди, идентифицируемая, как безымянная аристократка, простолюдинка, королева Елизавета, её фрейлина Мэри Фиттон (Mary Fitton), лондонская проститутка Люси Негро (Lucy Negro), поэтесса Амелия Ланьер (Aemilia Lanyer) и так далее».

Как говорится, кандидаток на роль «тёмной леди» изо дня в день прибавлялось, и оказалось, что их уже не счесть, такое ярко пёстрое разнообразие разношёрстных особ, очень похожее на сценку «маскарада» из водевиля (ремарка от автора эссе). Confer!

По мнению Дугласа Тревора, личности этих двух персонажей всё ещё под вопросом, но позиции современных учёных в основном сосредоточены на сексуальной эротике и значении гомосексуальности в Сонетах. По этому поводу, критик Тревор отметил: «Реальность предполагаемой бисексуальной идентичности поэта, сейчас проявляется более заметно, чем любые предположения о реальных фигурах, с которыми Шекспир мог быть действительно связан, любовно или иначе». С другой стороны, есть критики, которые рассматривали отношения Шекспира с молодым юношей как дружбу, а не романтическую любовь. Это точка зрения ли некоторых критиков, согласно которой критик Кайхушру Дхунджибхой Сетхна (K.D. Sethna) остроумно подметил: «Проблема, конечно, в двух главных героях, вокруг которых Сонеты Шекспира ликуют и мучаются страстным донкихотством дружбы и безумной лихорадкой любви или, как Дж. Уилсон Найт резюмировал, называют на современном жаргоне гомосексуалисты и гетеросексуальная похоть». (Sethna, K.D. Two Lovers and A Worthier Pen: The Enigmas of Shakespeare's Sonnets. Arnold-Heinemann, 1984. p. 4).

Джон Берриман (John Berryman) аргументировал своё предположение, что первая строка сонета 144 – это способ Шекспира признаться в своих романтических отношениях с юношей и тёмной леди: «Этот сонет, о котором поэт Джон Берриман в своих комментариях к «Свободе поэта» Лоуэлла (Lowell) отметил: «Когда Шекспир написал («У меня есть два любовника»), то читателю могло показаться, что он не шутил». Хелен Вендлер (Helen Vendler) соглашаясь с анализом Берримана, коротко сделала окончательный вывод: «Сонет 144 имеет вид исповеди».

Если оценивать с помощью странной герменевтики, сонет 144 может показаться наполненным гомо эротическим подтекстом. Например, «Портрет Mr. W.H.» Оскара Уайльда (Oscar Wilde) представляет собой критический анализ сонетов Шекспира, который без прикрас подчеркнул потенциальный гомо эротизм в сонетах.

Но Оскар Уайльд верил в теорию, что молодой человек, к которому обращались в сонетах, был актёром шекспировской труппы по имени Вилли Хьюз. Таким образом, сонеты являются любовным письмом Шекспира к Вилли Хьюзу. Уайльд писал: «(Шекспир)… обнаружил, нечто такое, что говорил его язык, слушала его душа и одежда, которую он надевал для маскировки – это поражённая чумой и ядовитая вещь, которая въедалась в его плоть, и которую он не может выбросить. Затем приходит Желание с его многочисленными болезнями и Похоть, которая заставляет любить всё, что человек ненавидит, и Стыд с его пепельным лицом и тайной улыбкой».

Уайльд писал об умственной и эмоциональной битве Шекспира за то, кого любить и как любить этого или другого человека. По этой причине Оскар Уайльд специально напишет о сонете 144 следующее: «… (у Шекспира) бывали моменты отвращения к ней (Тёмной Леди), потому что она, не довольствуясь порабощением души Шекспира, она похоже, стремилась завладеть чувствами Вилли Хьюза (Willie Hughes)».

Во втором четверостишии Сонета 144, наполнено чувством неприязни к Тёмной Леди: «Побеждающая меня скорее в ад, моя женщина – зло /…/ И развратила моего святого, чтоб дьяволом стал скорей».

Но при этом, Уайльд откровенно признался о том, что «теория Вилли Хьюза (Willie Hughes) – это всего лишь теория. Никто никогда не узнает, о чем думал Шекспир, когда заканчивал сонеты. Сердце Шекспира, всё ещё остаётся для нас «шкафом, в который никогда не заглядывали хрустальные глаза», как он называл в одном из сонетов. Мы никогда не узнаем истинную тайну страсти его жизни».

К. Б. Кокс (C.B. Cox) изложил свои аргументы следующим образом: «В елизаветинские времена преступление педерастии каралось смертью. Сегодня этот юридический термин для обозначения гомосексуалистов оскорбляет наши уши, но его использование привлекает внимание к отвращению, с которым многие христиане того времени (и с тех пор), относились к физической близости между мужчинами. В этих обстоятельствах трудно поверить, что Шекспир не только вступил бы в активную гомосексуальную связь с красивым молодым человеком, но и сообщил бы об этом миру в откровенных сексуальных сонетах, которые распространяются среди его друзей». Конкурирующая точка зрения гомосексуалиста Шекспира противоречит точке зрения Уайльда. Кокс основывает свои аргументы на глаголе «иметь». Он утверждает, что почему использование глагола «иметь» должно означать сексуальное обладание? Елизаветинским людям было трудно поверить, что слово «имел», могло означать, что действительно имел сексуальные отношения, когда дело касалось молодого человека. По поводу этого критик Кокс написал: «Трудно опровергнуть утверждение Пекинея (Pequiney) о том, что в этих трёх примерах (Сонет 52, Сонет 75 и Сонет 87) в слове „имел“, присутствовал сексуальный подтекст, особенно в Сонете 129, в тексте которого затрагивается тема гетеросексуальной любви к Тёмной Леди, и все согласились с тем, что именно подразумевается под этим. Елизаветинское общество боялось и сторонилось гомосексуалистов, но их приняли современные приверженцы гетеросексуальных завоеваний».