Текст книги "Ветер перемен (СИ)"

Автор книги: Александр Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Чего ржешь?

– Да так… – пожал он плечами, продолжая улыбаться, – ты рассказывай…

– Так вот, поначалу, как оно было… я наверно, как и многие другие, был ключом. Мирок через меня с духами говорил, ну и с другими мастерами, но потом. В общем, – Варлам пьяно икнул, – я освоил базу и понял что такое тяжесть…

Хм-м… – хмыкнул Родя.

– После. Что было после и не помню, – почесал Варлам затылок, – а! Потом старик водил меня в покинутый город, к горе духов… и там, я и прошел первое слияние с истинной силой…

– То есть, Мирок, тебя ввел в трансовое состояние, и понавнушал всякой ахинеи.

– Нет, – покачал Варлам космами, – я сам. Все что там видел, Мирок не внушал… я сам…

– Сам внушил?

– Наверно… – Нахмурился Варлам, – что же получается?

– Духов нет, – ухмыльнулся Родя… – слушай, а Мирок, тебе чувство легкости показывал…

– То, что ты называешь легкостью, – хмыкнул Варлам, – мы зовем касанье ветра…

– А, – кивнул Родя, – и верно… красиво звучит. Значит знаешь…

– А как же, – согласился Варлам, – без этого никак… Ладно там сотворить, заучить, понять, но ведь и применить надо, – встрепенулся Варлам, – а до духа достучаться, все одно надо спать, а наяву…

– Верно, – согласился теперь и Родя. – Значит, дело все же, в бабах…

И хмыкнул.

– Ты это о чем?

– О том… Я тебя слушал, и ты меня. Расскажу тебе, о своих первых диалогах с духом. Это по–твоему. А, по–моему, с самим собою…

– Я хочу спать.

– Ты спишь.

– Неужели?

– Что здесь–то вызвало недоумение? – хмыкнул внутренний голос. Родиону показалось, что он, этот невидимка, пожимает плечами, – хочешь верь, хочешь не верь.

– Это внушение. Ты хочешь, чтобы я думал, так как тебе удобно.

– А может и для тебя так думать будет удобней?

– Мне все равно, – помолчав с минуту, хотя время стало чем–то субъективным, ответил Родион, – просто я хочу спать в тишине…

– Это легко осуществимо.

– Да неужели, – возмутился Родя.

По его мнению, тут было, от чего возмутится.

– Чего же сложного, – после паузы, – просто не думай.

– Не могу. Не думаю – сразу мысли лезут. Да и если не думаю, то просто засыпаю.

– А ты думай!

– Это гениально, – съязвил Родион, – если это все на что способен внутренний голос, то теперь я понимаю, отчего люди так легко от него отказались…

– Тебе–то откуда знать, было это легко или тяжело. Это тебе бездарю повезло, родился можно так сказать под счастливой звездой.

– Вернемся к теме…

– Думай образами.

– Нахер… – возмутился Родион, – какие еще образы?

– Не-е. – протянул голос, копируя Родю, – если туп, так точно как дерево…

– Че-е…

– Образы, а не образы…

– Проще не можешь…

– Куда уж проще. Если на камень смотришь, то и думаешь – камень. Плоский или там черный – думаешь. А ты попробуй, как нибудь, вспомни движение морской волны, или чистую гладь лесного озера, речки быстрой и дно, дно разглядывай: камни, рыбки, песок. Просто скользи взглядом. Это ведь можешь?

– Смотреть могу.

– Вот и смотри, только анализом не занимайся. Вот и остановишь свой диалог.

Собеседник, до сего мига прятавшийся в тумане, одним стремительным движением шагнул вперед… и как–то разом оказался перед Родионом.

– Это же…

Перед ним стоял он же сам. Те же волосы – черные, тот же нос – прямой… Уши торчком, плечи скромно дополняли атлетическую фигуру…

– А я себе нравлюсь…

– А я себе нравлюсь…

– Это я говорил.

– Это я говорил. – Принялся дразниться внутренний голос.

Родя испугался. Одно дело когда голос шутит или ругается, другое, когда вот так, копирует. В такие мгновения, легко можно расстаться с последними мозгами – очнулся и все, полный идиот.

– Пошел нах… – выкрикнул Родя, и представил себе Нюрку…

Стриптизерша выгодно отличалась и от речки и от всякого иного образа, который старательно предлагал советчик. От одного взгляда на ее ягодицы, талию и личико сбивалось дыхание.

Останавливался и внутренний диалог. Нет! Замирал на долгие минуты. Мечты? Вот–вот для чего вы мечты… – осенило тогда Родю. Вы остановили диалог. Вы заставили думать иначе, светом и тенью, цветами и звуками, запахами и чувствами. Пусть же всегда эти образы будут такими же яркими и жопастыми, как Нюрка – валькирия блин блондинистая…

– Вот такой вот рассказ, – проговорил Родион.

– Интересный конечно подход, нетрадиционный, – хмыкнул Варлам, – получается твой дух, это твой же внутренний голос…

Родя подмигнул.

– Наверно, хотя зря ты про традиционность, – пожал он плечами, – хотя я и не задумывался особенно. Откуда что берется?

Варлам нахмурился.

– Все мы ищем, собираем знания – вырываем из жадных лап аристократии жалкие крохи, а в твоей башке их столько… – разочарованно произнес Варлам, – и все лишнее…

– Ты это брось. – Свел брови Родя, – я вообще–то не просто так пью… и не абы с кем… а с тобой…

– Ты из какой–то дыры Род! Где так живут? – завистливо прошептал Варлам, – тратишь деньги, направо и налево. У тебя уже и медяка–то наверно не осталось…

– А вот тут–то ты ошибаешься, дружок, – сыто отрыгнул Родион, и позвенел неизвестно откуда взявшимся кошельком… – я Русский…

– Откуда…

– Птичка принесла… – хмыкнул совершенно пьяно Родя, – Варламка, ты–то фильмы про шпионов не смотрел, и наверняка не знаешь, о том как пить правильно, а я, а я – и Родя ударил себя кулаком в грудь, – Да это – целая наука: как пить, закусывать, за бабами… опять же…

И оба сделали вид, что Земное происхождение Родиона осталось тайной.

Варлам так и не нашел в себе сил спросить Родю, а Родион… Просто советы старших он уважал, да и не хотелось втравливать Варлама в неприятности. Как оно еще обернется? Так и расстались хорошими приятелями. Варлам на следующий же день ушел в море на имперской галере. Там оказалось вакантным место первого помощника капитана. А так как корабль имперский и, по словам капитана вскоре ожидалась война с Кихтанами, то Варлам вполне реально мог отхватить бонусы по окончании службы.

Что же до Родика, то его планы были прозаичны. Набрать наемников, все равно каких. Хоть бомжей местных. Промыть им мозги, превратив из заурядных людей, нечто похожее на монстров из американских телеужасов. И при наличии такого прикрытия, штурмом взять вражескую цитадель, освободив Олега и Татарина.

«Русские своих не бросают!», – улыбнулся печально Родя, провожая взглядом имперскую галеру.

Глава 7

«Что же здесь произошло?» – Думал Брос, хмуря брови.

Густые брови сдвигались, взгляд то туманился, то вновь вспыхивал словно лесной пожар, возвращая на лицо трактирщика маску жестокости и порока. Брос уже не первую минуту рассматривал Гиту. Здесь же стояли и сыновья трактирщика, похожие словно две капли воды; жирные, насупившиеся.

Бабища лежала на топчане, стонами своими, разгоняя злых и добрых духов. От стонов временами переходивших в причитания, становилось тошно даже видавшему виды Бросу, а сей достопочтимый трактирщик, гадостей в жизни повидал.

– Он меня пинал, – сквозь слезы лепетала баба, – пинал меня и мерзко ухмылялся. Как ты мог, Брос?

– Что мог? – Встрепенувшись, переспросил Брос потеплевшим на секунду голосом.

Гита смолкла. Почуяв задним местом в этом неожиданно проснувшемся человеколюбии некий подвох; закрыв глаза, баба съежилась.

– Ты мне говорил, что они связанными лежат, – укоряющее прошептала Гита, – говорил, никакой опасности от них не ждешь. Только выгода.

– Твое–то дело какое? – Зло рявкнул Брос. – Тебе сестрица еще повезло…

Гита от неожиданности даже глаза приоткрыла.

– Если бы они не отделали тебя так, то это сделал бы я сам, – плюнув ей в лицо, прорычал трактирщик, разом проясняя ситуацию.

Сходство между ними просматривалось даже невзирая на разбитую рожу Гиты. Даже заплывшие гематомой веки не смогли скрыть от людей маленькие злые глазки. Точно как у Броса. Да и фигуры – заплывшие салом, придавали обоим сходство со свиньями. Только Брос кроме жира имел еще пудовые кулаки да характер не только мерзкий, но и лютый.

После недолгих препирательств с Бросом и жалоб на бессердечие младшего братишки, Гита нашла в себе силы пролить свет на события случившиеся ночью. И за какие такие заслуги перед обществом пострадала незаслуженно. Оказалось что Гита пала жертвой домогательств со стороны плененных людей. Спустившись в подвал за продуктами, вином и просто посмотреть… она сразу догадалась, что пленники затевают что–то темное.

– Я оглянулась, и как гаркну, – сжав кулаки, выдохнула баба, – они в разные стороны. Да только споткнулась я, и кубарем повалилась. Тут они на меня набросились…

– Ты ври да не завирайся, – хмыкнул один из сыновей трактирщика, – думаешь мы не знаем о том, как ты над пленниками глумишься… Совсем тебя течка замучила?

– Я же не вру, – смутилась Гита, – я за правду… Корзина с собой была, он надругался, – плакала Гита, – они оба надо мной надругались…

Помолчав и оценив реакцию Броса и сыновей, Гита только и смогла что добавить.

– И не по разу…

На что услышала громкий оскорбительный смех. Брос и сам не смог сдержаться, вытер невольно выступившие слезы рукавом рубахи…

– Ну ты и дура! Чего плетешь? Да кто на такую позарится? Да скорей конь на горе раком запоет, чем нормальный мужик на тебя залезет. Поверю я как же, жди! Сама небось и полезла, тварь озабоченная. – И разозлившись, снова плюнул ей в харю, – может сама же и развязала их!

– Нет… – запричитала баба… – Не я…

В ходе дальнейшего обсуждения Брос и сыновья решили все–таки отыскать беглецов.

Тем более что о первом их пленнике они уже договорились и местный лордик вскоре обещался перекупить демоново отродье. О втором же, случайном дебошире, поговорили и посудили, что приведут таки его прямехонько к Гите. Рассудив, что наказание Гита сама придумает.

Если Родион мог бы услышать хоть часть эпитетов, коими наградила его любвеобильная Гита, наверняка он тут же вернулся бы в трактир, дабы в праведном гневе разнести бы все там к чертовой матери…

… …

Корпоративчики с охранной, где частенько присутствовал и купец Юрл, уважительное отношение к Родиону и Варламу, да и что греха таить страх просматриваемый в глазах обывателей, все это Родион спроецировал на окружающий мир. А весь остальной мир к Родиону относился без должного уважения. Но Родя человек был упрямым, и на своем стоял твердо. «Уважают, значит помнят! Помнят, значит боятся! Ну а коли боятся, значит, будем бить», – думал тогда Родион, опрокинув последнюю стопку.

Один миг спустя, уже теряя сознание, он принял твердое решение завязать с зеленым змием – окончательно и бесповоротно. Да и слова участкового вспомнились негаданно: «Пьянки до добра не доведут, попомни мои слова, Родион».

Меру в питье и бабах Родя конечно знал, хоть и потерял ее сразу как получил паспорт; дело конечно житейское. Но участковый постоянно напоминал, как о совести, так и о мере питья. И Родион, в конце концов свыкся с фактом, что мера все же существует и требует к себе повышенного внимания.

Родя проводил Варлама, расстроился – к печали от расставания с другом примешивалось ожидание грядущих бед. В этот злополучный вечер наш герой стал совсем не похож на Русского колдуна, да и на местного колдуна, он походил не очень–то сильно. Родион в тот миг походил на обычного чужака – без роду без племени. Он лечил стресс самозабвенно, с присущим одной лишь молодости энтузиазмом. Лечил проверенным веками способом. Все его прегрешения оправдывало только одно: Родион по–прежнему оставался Русским.

Родик осознал, что жив по главному признаку: болит, значит жив. Болела голова.

– Э-эй ты, – тихонько, а потом и более настойчиво Родю пинали в бочину. – Э-эй ты очнись…

«Вот скажите на милость, как я здесь, и главное где – здесь, оказался?», – спросил Родя внутреннего советчика. Голос промолчал, но кто–то с основательностью напомнил о себе, продолжая тормошить Родиона, и пинать его в бок.

Шипение, сопение… Столько оттенков недосказанного! Вычленить эмоции собеседника, даже без применения своих возможностей сенса, оказалось легко. А способности куда–то пропали толи с бодуна, толи с перепою.

Совокупность интонаций, а в шепоте интонаций очень даже немало, позволяет понять не только смысл, но и продолжение дальнейшей беседы.

Лежа на диване после «тяжелого» рабочего дня, трудяга–сторож склада ликероводочной продукции города Забубенск, смог бы конечно Родю понять и без лишних слов. Смог бы понять и студент, осознавший прелесть похмелья накануне госников. Но тот, кто толкал ногами Родю в бок, был самым откровенным злодеем…

Родион хоть и стал в последнее время довольно крутым колдуном, но по–прежнему оставался Россиянином, а потому знал и без всяких там колдовских штучек, если пинают – дело дрянь: трезвяк или что–нибудь похуже…

– Эй ты, ты что оглох?

«Предсказателем что–ли подработать», – подумалось Родиону, когда открыв глаз, именно глаз, так как второй благополучно заплыл гематомой, он осмотрел помещение.

– Я же вижу, ты дышишь иначе. Чего молчишь?

Родик прошептал в темноту:

– Где же я? В аду или нет?

– В подвале трактира, – Хмыкнула темнота, осиплым голосом.

На осознание факта, что речь прозвучала на непривычном еще, но отлично понятном – будто совсем родном языке, ушло несколько секунд.

«Очередной глюк подсознания», – подумал Родик.

– Наверняка, это тот подвал, где я напился местной сивухи. А ты… – печально произнес Родя, – белая горячка…

Полувопросительно произнес парень.

– Нет. Я Хоридей. Пленник, практически такой же, как ты. – И после секундной задержки, голос неуверенно добавил. – Или такой же?

Родя сделал попытку развернуться и с ужасом обнаружил, что связан по рукам и ногам.

– Вот гады! Замуровали… – хмыкнул парень.

– Не только. – Прошептал Хоридей, – еще и опоили дурманящим настоем. Даже если ты оператор поля, можешь забыть о своих навыках. Дело гиблое.

Родя хоть и мучился головой, но слова пленника без внимания не оставил.

– А ты, – пытаясь повернуться на голос, произнес Родик, – с Альфа – Центавры или вааще Фетруанец?

Решил сумничать Родя и, похоже, сумничал. То–то пленник приумолк. Правда, совсем ненадолго приумолк, но и этого «недолго» умному Родику за глаза хватило.

– Хм… – хмыкнул пленник… – Кого ты помянул?

– Ну… – многозначительно протянул Родион. – А вы простите, зачем интересуетесь?

Темнота подвала погрузилась в еще большую темноту. Пленник приумолк надолго.

– Ты кто?

– Ясно дело, – прошептал Родя, после паузы, – я, это я…

– Понятно…

Что было понятно и кому, опять осталось загадкой.

– А как выбираться будешь?

Вот на какой вопрос, Родя и сам желал получить ответ поскорей.

– Если ты «белочка», может, подскажешь, как нам выбраться?

– Я не белочка… – прошептал озлоблено пленный голос, – я такой же как и ты пленник. Перекатись ближе, я попробую тебя развязать.

Все еще сомневаясь, Родион перекатился. «Иногда с перепою даже жопа разговаривает», – не к месту вспомнились откровения Палыча, знавшегося с «белочкой» не понаслышке. Кое–как пленник освободил Родику руки, а остальные путы, в том числе и с сокамерника, или соподвальника Родя снял за считанные минуты.

– Хорошо, – улыбнулся Родя.

– Чего же хорошего? – Развел руками, разминая их – затекшие, владелец осипшего голоса. Как оказалось юноша лет двадцати на вид.

– Хорошо, – назидательно произнес Родя, – уже то, что ты не белочка.

– С кем я связался, – печально покачал головой Хоридей.

Гуманоид произвел на Родю неизгладимое впечатление, но Родя язвительность Хоридея проигнорировал, как истинный англичанин.

«Вон как страшно мне было, когда проснулся в темноте и сырости этого подвала, а этот шутит блин», – рассуждал Родион, растирая запястья.

– Слышь Фетруанец, – привлек внимание Родя, – чего это ты в подвале отсиживаешься?

– Я не Фетруанец, с республикой я никаких сношений не имею, – буркнул озлобленно Хоридей, – я вольнонаемный рабочий.

– Ишь как загнул, – уважительно кивнул Родя. – Я тоже недавно вольнонаемным был.

Родя подумал о чем–то и все же произнес…

– Но очень на волю захотелось.

Хоридей встрепенулся.

– Ты наемник? Значит, где–то в этой дыре есть корабль?

Родя только плечами пожал.

– Наверно. Кристаллы всем нужны. Здесь наверняка полно кораблей.

Хоридей поник плечами.

– Ты чего?

– Не прокатит. – Огорченно произнес юноша. – Нас не примут в коллектив. Нам помогать не станут, так и придется гнить на планете. До самого конца света…

Родя рассмеялся.

– Надо же, – утер он руками слезы, – и здесь блин, коммунизм…

Родя привык к темноте помещения и смог разглядеть парнишку. Худенький или тощий, кому как удобней, но высокий. То–то ногами доставал, а ведь у стены сидел.

Полочки с ровными рядами горшков и бутылок, а также подвешенные на крюки копчености, навели Родика на размышления.

– Перекусим?

– Чем?

Вот что действительно удивило Родиона. Их понимаешь заперли в подвале, пленили, а парень даже мысли обожрать обидчиков в голове не держал.

– Мы же в трактире, ты чего не смотрел что ли, «трех мушкетеров». – Полным недоумения голосом поинтересовался Родя, кивая на полки и хранимые здесь продукты.

В темном подвале откуда–то появился лучик света, отразился от глаз Хоридея и вернулся к Родику. Руша надежды на сытный перекус и вселяя в него безудержную ярость. Может кто–то из пленителей Родиона и опаивал его дурманящим пойлом, но Русский характер это не только навыки и умения, но сильный дух в крепком теле. И Родион, подскочив с места, бросился на трактирщика, размахивая пудовыми кулаками. Где в этот миг дремала тактика и стратегия? Да и зачем она нужна, если все мы в юности смотрели фильмы с Брюсом который Ли и ходили в качалку гири тягать…

Схватить за рукав, дернуть на себя одним сильным рывком и по всем правилам карате попинать упавшего противника.

Баба даже пискнуть не успела, расшибла себе лоб и лежала без сознания. «Можно даже до десяти не считать», – почесал Родя затылок. Родик смотрел на произведение искусства, на уголовный свой натюрморт и горько сожалел о содеянном. Ровно три секунды. Потому как вспомнились недавние обиды и его местопребывание.

– Нет, – помотал Родя головой, – не хочу по расчету. А я, а я, хочу по любви.

Эта толстуха, спускавшаяся в подвал за продуктами, потому как в руках держала пустую корзинку – так с нею теперь и лежала на земляном полу, без каких–либо признаков жизни. Что удивительно Родя совершенно ее не жалел, скорее испытывал страх за ее мужа. Ну и, конечно же, к пестрому спектру чувств примешивалось и немного радости от хорошо проделанной работы.

– Это что? – Поинтересовался Хоридей встревожено; даже икнул.

Родя расправил широкие плечи и чуть–чуть смущаясь, произнес.

– Первая победа, – и энергично взмахнув рукой, предложил, – ну что? Вперед и с песней!

– Не-е, – засомневался Хоридей, – теперь нам точно житья не дадут.

Родя сразу вспомнил рассказы приятелей, о трусости иностранцев.

– Ты иностранец?

– Я Хоридей, – ответил он твердо, сразу смекнув о чем подумал Родик, – и я, не трус…

– Значит вперед?

Паренек кивнул и сделал шаг. Только теперь Родя разглядел, как он был высок.

– Ну, ты шпала, – восхищенно цокнул Родя, – как–то незаметно точно не получится…

И сгоряча ломанул вперед, проверить как там снаружи. За что и поплатился. Притолока оказалась низкой и Родя здорово ударился лбом.

– У-уу, – потирая свежую ссадину, пробурчал Родик, – осторожно иди, смотри не только под ноги, но и вверх.

Выбравшись из подвала на улицу, пленники оказались во внутреннем дворе: мусор, грязь средневековая, телега со сломанной осью, приглушенное кудахтанье кур. Оглянувшись на попутчика, Родя ахнул. Парень действительно был чудовищно высок для своего возраста. Хотя возраст Родион оценил чисто субъективно: по голосу и мягким чертам лица, еще не огрубевшим от человеческих пороков.

– Ты еще скажи, что ты Хоридей, – буркнул под нос Родя, – вылитый Фетруанец…

– Я Хоридей, – печально произнес Хоридей, – это название моего народа, и Фетруанцы и Кертланцы выходцы с одной планеты.

……..

Родя просто умилялся вездесущей эволюции. Комары кусали с той же самой жестокостью, что и дома – на Земле. «Как хорошо, что я страдаю не один, а вместе с инопланетянином», – думал Родя сбивая с лица очередного кровососа.

Но Родик, по крайней мере, был неизбалован фумитоксами всякими заморскими и антикамаринами, а потому переносил мелкий гнус с присущим только нашему человеку пофигизмом и добродушием. И радовался, что Хоридей страдает от комаров несравненно больше него.

– Что плохо?

Родя увидел немыслимую борьбу чувств Хоридея. Парень оказался интеллигентным: матом не ругался, не плевался почем зря, был хоть и худой, но жилистый и подтянутый. Только комары…

– Эта дикая природа, сбивает меня с толку, – вымученно улыбнулся Хоридей.

Родя вдруг встрепенулся.

– Слушай Хоридей, – внимательно посмотрел на него Родя, – а ты знаешь, что ты очень похож на фетруанца?

– Знаю… – откровенно рассмеялся Хоридей.

Но увидев, как Родик нахмурил брови, осторожно переспросил.

– А ты откуда знаешь о фетруанцах?

– Они гады пленили меня, и привезли на эту богами забытую планету, – сжал Родя кулак и мечтательно посмотрел на Хоридея, – я теперь жажду им отомстить.

– Я не фетруанец, – напрягаясь, отодвинулся подальше Хоридей.

На большее его просто не хватило, потому что Родион, опасаясь преследования, гнал их тандем, весь вечер и всю ночь; по буреломам и редким лесным тропкам, пока хваленое чувство направления не завело его в болото.

– А кто ты тогда?

– Кертланец…

– А-аа… – протянул Родя, – империя…

Хоридей встрепенулся и подозрительно посмотрел на Родю.

– Ты очень странный для аборигена. На Хори говоришь, легко и непринужденно, – покачал головой Хоридей, – Откуда про империю знаешь? Фетруанцах?

– А что, – хмыкнул Родя, – фетруанцы рассказать не могли?

– Нет, – покачал он головой, – не станут они говорить с мясом. Тебя наверняка на какой–то отсталой планете взяли. Хоть это и против установленных правил, но республика давно живет своими законами…

– Так все же, – хмыкнул Родя, – отчего такое сходство? Рост, форма черепа?

Многозначительно заметил Родя. Хотя надо бы честно признаться он просто понтовался, намекая на знания антропологии. На самом деле, у Родика были приятели баскетболисты: долговязые и не очень. Внешний вид субтильного Хоридея, ничем достопримечательным не был. И на земле таких полно.

– Просто мы, – стукнул он себя в грудь, – одного вида. Если тебе понятно, о чем я говорю.

– Ты не умничай, – обиделся Родя, – я тебя до этого понимал и теперь пойму.

– Прости. – Повинно склонил тот голову. – Это и удивительно…

Хоридей задумался.

– Ты говоришь на Хори, причем говоришь также как и Хоридей. Откуда знание языка?

Родя на минуту выпал в осадок, включив все доступное ему воображение. Для Хоридея, да какого там Хоридея, настоящего Кертланца прошло одно мгновение, а для Роди время растянулось, позволив осознать услышанное и додумать наиболее вероятные варианты…

– На твой вопрос я отвечу чуть позже… – пообещал Родион, – значит вы выходцы с одной планеты, фетруанцы – республика, а кертланцы – империя. И бросились осваивать космос: планеты, астероиды…

Собеседник напряженно кивнул.

– И что тебе еще понятно?

– Думаю рост, – приподнял Родя глаза к небу, копируя задумчивый образ, когда–то у кого–то подсмотренный, – это акселерация…

Инопланетный чудик отрицательно покачал головой.

– Акселерация присутствует, – задумчиво буркнул он, – но среди Хоридеев хватает и таких же, как и ты низкорослых.

– Значит, – хмыкнул Родя, – генетические модификации…

Кертланец замер.

– Ты точно не Хоридей?

– Точно, – серьезно произнес Родя, – я из другого вида… Русский я…

– Никогда не слышал…

– А мы особо не афишируем…

– И что же, – удивленно приподнял брови парень, – вы уже и генетические модификации освоили…

– Мы боремся за первозданную чистоту… – съязвил Родя, – знаешь, Кертланец, может, познакомимся… А то если меня Русским будешь называть, а хоть одну букву пропустишь, или там с маленькой буквы, то я тебе морду набью…

– Да ладно, – махнул инопланетный чувак, – юмор и мне не чужд. Меня Ликвалиморрт зовут.

– А мама и папа, как–то называли? – спросил Родя проговаривая про себя чудное имя.

– Называли, – недоуменно произнес инопланетянин, – но ты же не мама…

– Но для простоты, – подтолкнул Родя, – для легкости общения…

– Для простоты и назвал, – хмыкнул чудик, – куда проще…

– А если просто Лик?

– Нет, – нахмурился Кертланец. – Не меньше пяти букв, иначе по морде получишь… Так только женщин зовут. Уменьшительно…

Многозначительно произнес странный Кертланец.

– Я тебя буду называть Ликантроп.

– Хорошее имя, – нахмурился Хоридей, – знакомое…

– Мне тоже нравится… – кивнул Родя.

– А тебя?

И тут Родик задумался. Ну не по отчеству же, смешно прям…

– А зови ты меня Родион… – хмыкнул Родя, – как звучит?

– Нормально… – кивнул Ликантроп, – Это имя мне тоже знакомо…

Родя довольно усмехнулся. Ликантроп тоже усмехнулся. Родя что–то заподозрил.

– И насколько знакомо…

Ликантроп почуял, что запахло жаренным.

– Да нет, – помотал он головой, – нормальное имя…

– Точно…

Ликантроп откровенно засмеялся.

– Нормальное, нормальное, – уже просто ржал инопланетный чувак, – просто ты Родион, невыносимый собеседник.

«Ну да, наговорился я за последние месяцы. С дебилами.», – подумал Родя, оценив розыгрыш по достоинству.

– Лады, – хлопнул Родя в ладони, – думаю, от погони мы оторвались, но надо придумать, что дальше делать будем.

Ликантроп, почесал репу здоровенной пятерней. «Видимо на лысой башке проклюнулись волосы. Или комары накусали или перхоть будет?». – Заметив мыслительный процесс Кертланца, подумал Родик.

– Думаю, оторвались мы ненадолго.

Родя отдал должное логике чувака, но захотел узнать на чем основан вывод.

– Почему?

– Ну не от того что медленно бежим, – хмыкнул Ликантроп, – просто, мне так показалось, что бежим мы в неизвестном направлении. А те кто побегут за нами, после того как ты избил ту толстую тварь, направление действительно знают.

– Тут ты прав… – огорченно кивнул Родя, – но знаешь, оно как–то само вышло… накипело наверно…

Ликантроп кивнул, принимая информацию к сведению.

– Надо делать ноги с этой планеты… – продолжил Родя, – как думаешь, это возможно?

– Нет…

– Черт… – ругнулся Родик и обратил внимание на осуждающий взгляд Ликантропа. – Чего?

– Ты ругнулся…

– И что?

– Это эмоции, их надо беречь…

– Угу… – кивнул Родик, – эмоции. Ты меня еще этикету поучи. Слушай, а я ведь знаю, как свалить с планеты. Надо вернуться туда, в замок, захватить их базу, и когда фетруанцы прилетят за грузом…

Ликантроп помотал головой.

– Я кое–что понимаю в технике, но навигация… для этого нужен пилот…

– Я ни фига не понимаю в вашей технике, но пилот я еще какой, – воскликнул Родя, – правда, экзамены завалил…

– Нет, ваша техника примитив, – махнул рукой инопланетянин, – я знакомился с историей развития технологий на наиболее продвинутых планетах. Все это не то. Наши корабли снабжены мощными искусственными мозгами, пилот должен уметь входить с ними в телепатическую связь. Представляешь себе что это?

– Раз плюнуть, – усмехнулся Родя, – вот только дай попробовать. Я и ИИ матом ругаться научу…

Ликантроп поднапрягся, и Родя уловил отголоски его мысленного процесса. «Чего тебе чудик?», – кинул Родя четко оформленную мысль. Глаза Кертланца округлились.

– Ты настолько силен… – удивленно бросил он, закусив от зависти, наверно, губу, – может и получится. Хотя ума не приложу, как мы одолеем военных…

– При помощи моих мозгов… – гордо произнес Родя.

– Не, – огорченно хмыкнул Кертланец, – ты точно с отсталой планеты. У них оружие, база и что немаловажно, Фетруанцы техническая цивилизация. Мы Кертланцы развиваем свои способности, Фетру – технику. Они просто оденут свои антирезонаторные браслеты, и твои попытки воздействовать на поле, только головную боль у них вызовут. В лучшем случае…

– Тогда возьмем хитростью. – Серьезно произнес Родик.

«Или просто спалим там все нахрен, но ребят я из этой зоны вытащу», – подумал он про себя.

– Можно попробовать…

Родя расширил свое поле внимания. На какой–то миг он превратился в чистую мысль, пересекая пространство и остановив время. Через несколько мгновений он уже знал и примерное направление маршрута, и то что к ним движется большой отряд…

– Нас преследуют человек двадцать, – кивнул Родя, – местные…

– Скоро?

Родя только кивнул и вдруг приподнялся.

– А может привлечь местных, для выполнения особо опасной миссии… – поинтересовался Родион, – как твое инопланетное чувство милосердия?

– Я только за, – хмыкнул Ликантроп, – в войне все средства хороши…

«Я объявляю жестокую войну инопланетным захватчикам», – подумал Родя и хмыкнул. Родион не знал, что Ликантроп, тоже объявил войну сбившим его челнок Фетруанцам. В его приключении на отсталой планете, виновными были только пираты Фетру.

Но даже если бы они знали будущее, наверняка продолжили бы делать все по велению сердца…

………

Родя смотрел на языки пламени: игривые, яркие. «Бесконечно долго можно смотреть на огонь, воду и работающего человека», – подумал Родион. Постепенно сам того не замечая парень погрузился в транс, огонь совершено изменил свои свойства; возникало чувство что Родион знал куда отклонится следующий огненный язык… Парень сделал мысленное усилие и потянулся к огню…

– Чертовщина какая–то, – бросил Родион в пустоту, – быть такого не может.

– Может… – Ликантроп оказался свидетелем дилетантских художеств Родиона. – Что здесь необычного?

Родик перевел взгляд на Кертланца.

– Необычно, – задумался парень, – да ничего. Если только не принимать в расчет, что я видел своими глазами. Огонь разгорелся сильней, а веточка сдвинулась.

– Оператор поля еще и не такое может проделать. Движение предметов или изменение их физических параметров дело нехитрое. Но не в какое сравнение не идет с возможностями пилота после соединения с управляющим центром корабля, – приподнял глаза Ликантроп, – вот что поистине дает просто умопомрачительные возможности. Не зря ведь война так и не разгорелась по–настоящему. Какая техника сравнима с мощью разума?

– Что у вас вообще там произошло, – неопределенно махнул рукой Родя.

– Война, передел имущества, – хмыкнул Ликантроп, – все делили сферы влияния и не могли остановиться. Только империи было жалко терять лордов – элиту военного флота, а республика не хотела тратить свои ресурсы на заведомо долгое противостояние.

Это значительно поздней, ученым удалось понять истинную причину, по которой война началась. Но это было значительно поздней.

Родя невежливо перебил Ликантропа.

– Слушай Ликантроп, а чего вы сюда целый народ кинули? – Родя хмыкнул и добавил, – они трудились, трудились, а вы их… просто оставили на произвол судьбы. Даже когда катастрофа случилось, ваши не объявились.

– Я изучал историю этой планеты, – Ликантроп поправился, – ее освоение. Один проект действительно был осуществлен с применением переселенцев с отсталой планеты. Сюда доставили гуманоидов с феноменальной способностью. Они отлично себя чувствуют в среде с повышенным радиационным фоном.