Текст книги "Ветер перемен (СИ)"

Автор книги: Александр Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Варлам за несколько недель совместных посиделок, уже привык к постоянным подначкам, и сыграл в дурачка, расстроив планы Роди, поржать над аборигеном…

«Ну ладно. Уже то что ты угадал ощущения и совершенно не присущий мне пофигизм, заставляет задуматься», – думал Родик откинувшись на мешки с купеческой поклажей…

Наверняка играет роль разгон. Вполне возможно, что есть и направляющие блоки, чтобы обеспечить такие сложные мозговые процессы. Ведь нужна же энергия, а она как известно не от солнца берется, а от митохондрий. Значит, надо в этом разобраться…

– А как вы боретесь с этим, – покрутил перед собой Родя рукой, – как контролируете, своих духов…

– По разному, – пожал Варлам плечами, – кто–то уговаривает, шепчет заговоры или уходит в глухие земли и голодает, кому–то приходится истязать себя на глазах людей…

– А тебе?

– Достаточно просто молчать, – ухмыльнулся Варлам. – Три дня…

Родя кивнул, уже совершенно по–иному взглянув на приятеля…

– Ну, вы блин даете!!!

Что проще списать на умопомешательство свое поведение, тем более идея выдвинута от местного кудесника. А то, что перед ними, землянин, знать им совсем не зачем…

– Что же делать?

– Как что?

Варлам на замечание сделанное Родей, удивленно приподнял брови.

– Так я говорю, что же делать, как от этого избавиться?

– Никак. Разве кто–нибудь решиться? От силы духов отказаться… – Варлам смотрел на Родю с суеверным страхом и жалостью…

… …

«Что–то меня на лирику потянуло», – рассматривая приготовления местного колдовского воротилы, думал Родион.

– Слушай Вар, – потянувшись, до хруста в костях, бросил Родя, – чего ты затеял?

Варлам натужно хмурясь, выводил своим ножом, на земле замысловатые рисунки.

– Рисую парса… – пояснил колдун, махнув в опасной близости от лица Родиона, своим теперь ножом… – хочу учителя вопрошать.

«Чего?», – Подумал Родя, немного встревожившись, но не решившись сразу же показать свою Земную дремучесть Варламу, свято уверовавшего в обширные знания своего нового приятеля…

«Мне вот интересно, то ли это о чем я думаю», – немного успокоившись подумал Родион, старательно запоминая действия Варлама. Нет – не рисунок, ведь по его разумению, эти каракули, смело можно заменить пентаграммой, а действия, настрой, внешний антураж, который здесь присутствовал…

Интересно, он будет духа вызывать или сам как–то сможет воспарить? – примерно так рассуждал Родя. А тот, заметив интерес, к своему художеству решил похвастать.

– Парс, это тотем, зверь сильный, хоть и редок… Он ведь редким еще в закатной империи был, а после гнева богов… – И Варлам закатил глаза, – но зато и другого такого точно нет.

Варлам закончил рисунок, достал из–за запазухи статуэтку подобной же твари… и начал бессовестным образом медитацию. Вар наглым образом игнорировал косые взгляды Роди, наплевав на новый метод входа в транс, и начал бубнить свое заклинание, всматриваясь в игрушечного зверька.

Постепенно, слова стали сливаться, речитатив набирал обороты, Родион заметил, что дыхание Варлама изменялось. То учащалось, то замедлялось, до тех пор, пока слова не стали вырваться отдельными рычащими фразами…

«Совершено неудивительно, что Варлам, потом по три дня помалкивает», – хмыкнул Родя, наблюдая за мучениями приятеля.

– Ва… Пра…Тра… – и подобная, трахомудия…

Лилось из луженой глотки колдуна. Шоу это надо сказать совершенно не привлекало внимания охраны…

«Насмотрелись уже, на эти выкрутасы», – улыбнулся Родион…

Он тоже отвернулся. Уже примерно представляя, чего пытается добиться Варлам. Палыч, однажды, рассказывал Родику о наведенных снах, глюках подсознания и полетах во сне. «Осознанные сны, штука реально существующая, но должен тебе заметить, осознать сон, это еще полдела. Наиболее важная составляющая метода, это как избежать дурдома. Здесь целая наука, сложилась: кому и что можно рассказывать, с кем общаться и вообще, какие сны можно осознавать, а какие нет».

Но рассуждения эти бесстыдным образом пасовали перед действительностью. Мало того что НЛО реально утащило Родика на другую планету, так вот оно как выходило – местный народ, по словам аборигена, отлично справлялся без сотовой связи. Заменяя ее, какими–то шаманскими провайдерами…

… …

Ему было совсем не смешно, это теперь он вспоминает о событиях минувших – лишь с юмором. А тогда было горько. Горько сознаваться, что все труды остались никому не нужными, осталась мишура от былого величия, старость и ветхость к которой невозможно привыкнуть.

Как же так произошло–то? Вот человек ищет, находит, познает мир, его загадки. Прошли десятилетия долгих поисков, а все оказывается уже кем–то определено как ненужное, а в конце твоей жизни втоптано в грязь. Кем?

Теми, кого в былые времена и за людей–то не считали, теперь же их зовут господами, а великий народ в забвении. Великие боги, традиции, история, наука – все в не таком уж и далеком прошлом, но забыто, словно прошли не десятки лет, а сотни…

Империя Радуги превратилась в пыль и прах, под ногами новой империи «великих домов».

Примерно такие мысли одолевали Мирока, старого жреца семи богов, потомственного колдуна обладавшего силой десяти колдунов. Он уже десятки лет, даже и не жил, а просто существовал. Был у него один светлый момент в последние годы – его последний ученик. Варлам как никто другой пришелся к месту.

Старик, живший памятью о величии Радугайцев, и видевший, даже не закат империи, а ее разложение, старик страдал. Как кстати, для него оказалась встреча с сиротой. Мальчишка, оставшийся один против неприятностей жизни, один против неприступных стен одиночества, был избран им на роль носителя знаний. Это был подарок судьбы, как для одного, так и для другого.

Мор, унесший родственников Варлама, подарил старику прилежного ученика. Немного страха в начале знакомства, страха пред грядущим, только лишь укрепили веру в учителя. Поначалу Мирок оставленный учениками, сделавшими свой выбор, пусть боги им будут судьями; оставленный избравшими себе новую жизнь и новых покровителей друзьями и соратниками, поначалу старик хотел лишь вернуть себе былую силу. Варлам – в роли тени способен был дать старику шанс. Но всегда есть одно Но…

Старость и одиночество подарили Мироку новое чувство, а возможно вернули забытое – привязанность. То от чего на протяжении всей жизни, бежали мастера коварства, мастера колдовства – служители семи богов Радуги…

Старый колдун занимался с Варламом, надо сказать бездарем, занимался со всей душой, так никто и никогда не занимался бы с мальчиком в закатной империи. Он отдал Варламу все знания, все, что мальчишка мог бы принять, и даже сверх того: холод и тепло, дыхание ветра, касание огня, свет и тьму.

Мальчик рос таким, каким бы прежде вырастали знатнейшие лорды: сильным, смелым, не лишенным заносчивости, целеустремленным. И где же он теперь? Где же теперь этот бездарь…

Ушел, похоронил старого пердуна Мирока. Собрал вещички и того… Хорошо еще что из–за природной лени, закопал его паршивец не очень–то и глубоко, да камень надгробный положить поленился. Знал ведь как следует хоронить колдунов, учил его Мирок. Лень стало паршивцу, возносить учителя на древесные кроны или высокий скальный выступ. Поленился негодяй обернуть тело в крепкую материю, залить уши воском, заткнуть нос и рот тугими тампонами…

Правда Мирок пока помирать и не думал, рассчитывал пожить еще немного, несмотря на выкрутасы ученичка. Хорошо еще, что сон – навеянный тьмой, не продлился долго и черви не забрались в нос и рот, а холстина, в которую завернул его тело «рачительный» ученик, хотя б в области лица была относительно целой и что гораздо приятней – груба, образовав складку. Что в конечном счете и спасло его от удушья в момент просыпания; лютая это смерть – быть заживо похороненным из–за непроходимой дремучести бездаря ученичка. Мирок передернул плечами, вспоминая свое пробуждение годичной давности.

С тех пор прошел целый год одиночества и ожидания. Старик, выбравшись из могилы, долго и самозабвенно матерился, проклиная и свою доброту к сиротам и нерадивость ученика бездаря, проклиная себя за собственные страхи и нежелание открыть последнюю тайну тьмы, непутевому кудеснику.

Мирок даже немножко пожалел тогда себя, правда, вперемежку с проклятиями в адрес виновника.

Что же мешало, рассказать ученику о том, как выглядит ушедший во тьму…

– Да-а! Откладывал я на потом, и дооткладывался… – хмыкнул Мирок, – вот он удивится, если увидит меня…

Мирок рассмеялся пришедшей к нему озорной мысли. Если такое случится и Варлам все же захочет призвать учителя с того света, с порога, то он конечно откликнется. И устроит ученику взбучку…

Но уже год от мальчишки, ни слуху, ни духу, а сам Мирок побаивался в последние дни призывать сильных духов…

– Видно все у тебя хорошо, – сплюнул сквозь ровненькие ряды белых зубов, столетний старик… – паршивец малолетний…

И откусил сухарь, с наслаждением хрумкая новенькими зубами…

На смену хорошему настроению пришли мысли неприятные.

– Видно скоро уже и мой час пробьет, – думал старик, – вот и зубы уже выросли, в третий раз…

В этот момент самокопания, а старику в последнее время это простительно, потому как годы он прожил долгие. В этот самый момент, когда в очередной раз он добрым словом поминал Варлама и его родословную – берущую свои корни непонятно из каких истоков, но не благородных корней, в этот самый момент прозвучал тревожный колокольчик…

– Объявился паршивец, – потер руки Мирок и зло ухмыльнулся, – ну счас я тебе устрою… за самодурство и разгильдяйство…

Последние слова Мирок произнес, подвывая и призывая духа огня: верного друга, и редкого теперь гостя, ввиду телесной слабости старика…

… …

После слов Варлама, что де старикашка прожил хрен знает сколько лет, и в последнее время отличался дурным нравом, Родя даже испугался немного. Одно дело заворачивать кренделя недоучке Вару, а другое столетний матерый волчара.

– И чего, – покачивая в руке грязный камень, непонятно как объявившийся, напряженно произнес Родя, – как дедок твой поживает?

– Помер…

Успокоил Родиона лаконичный ответ приятеля.

– А ты блин, с кем тогда говорить собрался?

– С ним…

Родя хоть и был малый не дурак, но понял Варлама только со второй попытки.

– А-аа, так ты с духом его калякать собрался. Спиритизм… блин… – недовольно покачал головой Родя.

О таких вот мистиках, Палыч еще когда, рассказывал: «Ты Родя с ними по осторожней… мутные это люди, одной ногой, до дурдома не достают».

Рисунок намалеванный Варламом, вспыхнул веселыми огоньками, видно сработал загодя подсыпанный порошок, Варлам начал отплясывать свой шаманский пароль, для входа в систему… Все красочно блин и поднимает настроение… Родя даже расслабился, а зря потому как сам не заметил, как пение колдуна сменилось речитативом, затем шепотом, и наконец стихло…

Родя же слышал шум, то ли ветра, то ли треск костра, не обратив поначалу на явление внимания, а зря, потому что безобразие на этом не закончилось. На другом конце провода, ответили…

– Ты выродок портовой шлюхи… – раздалось громоподобное…

– Мастер… вы по–прежнему сильны… я так рад за вас…

– Заткнись ублюдок и слушай…

Родя сразу же сообразил, что стал случайным слушателем. Врезался в закрытую связь и теперь может на халяву получить удовольствие.

– Ты зачем поскудник меня в землю зарыл? Я же тебе не раз говорил и не два раза, что хоронят только крестьян, а колдуны возносятся: на деревья, на скалы. Говорил!!!

– Говорил, – подавлено прозвучал Варлам, – прости мастер…

– Я жив и живее всех живых, – хмыкнул старик, – даже зубы выросли! Все семнадцать…

– Так Вы не умерли?

– Не дождешься! – Гордо возвестил Мирок. – Ты даже похоронить толком не удосужился. Зачем лопату мою сломал? Оболтус!

– Я это… спросить хотел…

– Это я у тебя спрошу… – зашипело на том конце провода, – потом как нибудь, при личной встречи. А пока слушай. После слияния с сильным духом, возможны погружения во тьму, она проверяет нас, отнимает на время жизнь, потому и хоронят колдунов повыше, мало ли… может отпустит красавица… А повыше, это чтобы черви не съели, и укрыть от птиц и непогоды надобно. И от дураков таких…

– А как же… – промямлил Варлам, – что же ты старый хрыч молчал? Чуть грех я на душу не взял…

– Да не ссы… проехали… Что там у тебя?

– Да это, я тут в дороге с мастером одним повстречался, чудной он какой–то, но странность его не только в том, что пьет безбожно и других спаивает, но и учит довольно странным вещам. И довольно охотно…

– Это чему он тебя учит, придурок… ты эдакий…

– Я сильней стал, освоил все заклятья, что прежде мне не по силам были. Он заставляет меня угадывать направления ударов, еще до их появления…

– Эка невидаль… – помолчал Мирок, – просто повезло. Сильный колдун, не жадный до знаний. Таких наверно мало осталось, а то что пьет вино так это его беда…

– Он говорит, что он Русский… – помявшись, выдавил Варлам, – ты не знаешь случаем, кто они и где, больно сильный колдун, сильный дух помощник…

И помявшись, продолжил…

– Вот бы там побывать…

– Хее–ее… – крякнул Мирок. – Надо же и сюда уже добрались. Нет Варлам, забудь. То не про тебя земля… Далеко она… на другой планете…

– Чего… Демон он что ли…

– Ну, демон, – хмыкнул колдун, – по–твоему, конечно демон, а так–то он такой же, как и ты, может и есть где в роду общие пращуры…

– Не может быть…

– Да заткнулся бы ты и слушал раз спросил, а то растешь бестолочью… Стыдно прям за тебя. Мы Радугайцы, потомки неудачников… можно сказать… Жили себе поживали горя не ведали, а нас тяп – ляп и всем скопом сюда, на эту планету гребаную. Здесь и мучились по жизни…

– А другие, – прошептал Варлам, – из империи?

– А другие это местные… Империя звездная есть – Кертланская, империи сырье потребно, для них это сырье самим добывать толи зазорно, толи вредно, вот и подрядили они нас. Только лет сто от хозяев тех ни слуху, ни духу слышно не было, все канули куда–то, да и то хорошо. Пожили малость, свободу хоть почуяли. Ну а Русские Варлам – это сила. Ими правят наместники – воины, от бога огненного дети. Где один пройдет, там и армия не нужна…

– Это точно… – согласился Варлам. – Он такое землетрясение устроил, что сам чуть было не обосрался…

– Дебил ты Варлам… – заржал старик, – какой же он колдун тогда, чему я тебя только учил…

– Маг?

– Ну…

– Что же мне делать?

– А что хотел?

– Учиться хотел…

– Ну-у поучился и радуйся, – буркнул старик, – я сам–то их чистокровных не встречал, все мы смески, но по рассказам из уст в уста кое–что помню от учителя. Там где Русские, там всегда война, они и в мирное время спокойно не сидят, все норовят что–нибудь сломать и испортить… Мой тебе совет, ученик. Держись–ка ты от него подальше…

… …

– Неутомимый любовник, – произнесла блондинка, облизнув сексуальные губки.

– А то, – хмыкнул Родя, поправляя штаны, – и ты не зря старалась…

Слова были брошены уже в пустоту, так как блонди, виляя задним бамперочком, легким фантомным сном развеялась в его мечтах.

– У-уу, – выкрикнул Варлам, сбрасывая Родины руки со своей жопы.

– У-уу, – возмутился Родион. Его блондинка, откровенным образом трансформировалась в отвратительно пахнущего перегаром Варлама…

– А-аа… – Кричали где–то в стороне…

– А-аа…

Вторил крикам Родя, подорвавшись с земли, где он спал, до того беспокойным сном, умалишенного, рассматривая эротические кошмары.

– Что и где? И главное, когда? – промелькнула мысль.

Такая тихая ночь, оказалась потревожена полным ужаса криком. Кричали где–то далеко – от боли кричали.

– Туманные ведьмы… – прошептал Варлам. – Это слишком плохо…

Родя не будь дурак, америкоские фильмы смотрел.

– Очень плохо? – Переспросил он Варлама.

– Совсем… – и Варлам передернул плечами. – Кому–то совсем плохо…

Родя натужно заскрипел мозгами. Уловив в шипящих интонациях Варлама черный юмор, как и у всякого англичанина, понял, что Варлам не Русский…

– Ты Варлам не Русь… – возмутился Родя.

– Почему, – возмутился Варлам, но сообразил и согласился… – и верно, я Радугаец…

– Вот и я говорю… – хмыкнул Родя. – Что делать будем?

– Спать… – уже засыпая, буркнул колдун… – они уже все, наорались и нажрались…

– Точно? – не будь дурак, переспросил Родя. – Или может, стоит усилить караул…

И обеспокоено посмотрел на мирно сопевших охранников.

– Не-е, – протянул Варлам, – бесполезно… они уже давно спят, проснуться только утром…

Совершенно выбивая из колеи Родиона, дал невнятное объяснение Варлам. «Почему, я иду с этими придурками?» – думал Родион. – «Чего телепаюсь? Один бы давно добрался до города, и спал бы в нормальной постели, а не на земле, кострами обложившись».

Засыпая, думал наш герой… Герои они такие, тоже спят крепко, как и все.

Утро разбудило поредевший отряд. Поредел ровно на одного пленного. «Сбежал зараза», – подумал Родя высматривая Сапога. «Вот устрою ему выволочку, скотина», – рассуждал Родион, – «Из своей зарплаты со мной рассчитываться будет».

Одолело раздражение новоявленного рабовладельца.

– О-о Род, – поприветствовал его Сапог. – Чего хмурной?

– Деньги убежали, – ответил Родя, – вот и хмурной, и кто–то мои деньги ночью сьел. А ты чего лыбишься?

Но Сапог, смекнувший, куда Родя клонит, понурил голову.

– Кто ж знал?

– Кто знал? – Округлил Родион глаза. – А кто знать должен был?

– Ну…

– Баранки… – сделал Родя козу…

Сапог побледнел и спросил.

– Проклял?

– Да на кой ты мне сдался? – А подумав, махнул рукой. – Пол литра с тебя и в расчете…

– Без проблем, – разулыбался Сапог. – А чего пол–литра…

– Крови… – зловеще оскалившись, натужно заржал Родион… – свеженькой… бля…

Это бля… вырвалось у Родиона, когда он подхватывал Сапога под руки. Лихорадочно решая, что делать! Сапог зараза, мужик здоровый, грузный надо сказать мужичек был. А был потому как видимо от страха, не поняв Родиной шутки копыта решил откинуть. Все это Родя анализировал находясь в разгоне. И так же быстро, наверно, как стукнуло сердце испуганное, он принял решение. Где он подсмотрел такой выход, Родя и под пытками не смог бы вспомнить, но Сапога он скинул на землю. Подхватил его ногу и, продолжая оставаться в режиме разгона, засандалил, тому в пятку, со всей дури. Так как Сапог, по странному стечению обстоятельств находился без сапог, то удар пришелся в нужное место и с должной кондицией.

– А-аа… – раздался наполненный ужасом крик…

И сквозь этот крик полный боли и страха, и чего–то еще, что вполне возможно выльется в будущем в лютую ненависть, прорвался спокойный голос Родиона.

– А раньше я в такие вещи не верил, – и хмыканье, – надо же… ожил…

… …

Сапог шел рядом с телегой, напевая незатейливую песенку. Песня рассказывала хмурому слушателю о самобытной истории одного паломника, охочего до баб. И про мужика, как–то раз заставшего этого паломника с женушкой – изменчивая женская натура. Мужика так плющило и таращило от выводимых трелей, что на лице его даже временами блуждала довольная улыбочка, напоминающая идиотскую. Сапог иногда забывался и начинал петь уже спетые куплеты, махая себе в такт рукой. Все это наверняка назло Родику. Ведь по его лицу хорошо было видно – песенка пришлась не по нраву. Однако остальные охранники оказались очень довольные творчеством Сапога, даже подбадривали певца.

Ничего такого, все было бы хорошо, если бы эти вокальные художества, приложить к худо–бедно одаренному голосу. Но, увы и ах-х! Сапог в этом отношении был как валенок.

– Когда же он устанет? – Грустно произнес избалованный Российской попсой, Родион, – или устанет, или хоть сменит репертуар.

– Никогда! – безапелляционно произнес Варлам. – Он знает почти все сто–сорок куплетов. Да и веселей, оно как–то с песней.

– Да ты что, – хмыкнул Родя, бросив ехидный взгляд на Вара, – это песней вы зовете?

Варлам полулежал на телеге, делая вид, что занят, но потому что быстро отреагировал на Родину реплику, стало очевидно. Варлам нифига не занят, не устал, не слушал вопли Сапога, а совершенно наглым образом, мечтает о своем будущем величии в доме Исакор.

– Вот я щас запою, – прохрипел–прокричал Родя, сбивая певца с ритма.

Чем привлек внимание, местного фан кружка.

– А чего? Сможешь, что–ль? – Удивлено встрепенулся Варлам. – Это же какой талант нужен, певуны, они раз на сотню и все…

Родя только хмыкнул и затянул.

– Щорс идет под знаменем – красный командир…

А так как его собственные вокальные данные оставляли желать лучшего, по причине их полного отсутствия, так как еще в далеком детстве ему даже и не медведь на ухо наступил, а весь зверинец, то Родион, конечно, отличился. Он спел песенку про Щорса Николая Александровича, и про кузнечика и, конечно же, спят усталые ребята – книжки спят. И пару песен из альбома Красной плесени, чем немного себя позабавил и заставил задуматься, матерых охранников… Родя бы еще что–нибудь спел…

– Ладно, ладно, – примирительно произнес Сапог, – неужели я так же пою…

Родя блажено улыбался, довольный произведенным эффектом.

– А то, – хмыкнул наш артист, – то ли песня, то ли плач. Куда там опере и балету…

– Ладно тебе, – смутился непонятным словам, Сапог, – так же веселей.

Родя энергично покачал головой и воскликнул.

– Дружище Сапог, а ты попробуй не петь, совсем. Так гораздо веселей. Даже в тишине, – Родя обвел окружавший их пейзаж помутневшим взглядом. – Природа, красота, комары, вездесущие и твои вопли… Даже в тишине можно иногда свои прелести найти.

Караван двигался уже не первую и даже не вторую неделю, заканчивалась незнамо какая неделя, вскоре городок Тапун долгожданный…

Пока же их окружала угрюмая действительность средневекового леса. Нет здесь финских дорог и даже Русских дорог нет. Нельзя эту лесную тропу дорогой называть, не оскорбить бы настоящую таким пошлым сравнением.

– И это торговый тракт, с оживленным движением? – Послышалась Родина критика при взгляде на порхнувшую птичку.

Сапог проследил взглядом за пичугой и встрепенулся.

– А вот я еще одну песню знаю, про говоруна, – и поясняя исключительно Родиону, – птица здешняя…

– Э-ээ, – хотел остановить его Родя, но бессильно махнул рукой, усилием воли отключая слух.

Воспоминания нахлынули водопадом, и Родион на несколько минут вообще перестал что–либо соображать. Мысли, их ход и течение становились чужими. В них появлялась несвойственная Родиону обстоятельность суждений, он бросал свой взгляд на последние им прожитые дни и рассматривал свои поступки со всех сторон. Не просто со стороны, и не одни лишь свои суждения. Здесь присутствовал каждый поворот головы, движение рук подносивших ко рту стакан самогона, его пьяные суждения на тему сверхъестественного, сомнения и терзания по поводу оставленных земляков. Единственная мысль, которую Родион отчетливо мог назвать только своей, была: «Русские своих не бросают!».

– Как же так, – мысленно завопил Родя, – я ведь мог все там разнести, к чертовой матери…

Тут же хулиганский выкрик этой его тонкой натуры, обработал странно ускорившийся мозговой процессор:

– Нет не смог бы. Их было слишком много и оружие неизвестное какое–то было: лазеры, чертовы сенсы. Какие опасности подстерегали за кулисами еще неизвестно, и его потеря самоконтроля, необъяснимая ничем тяга к спиртному. Откуда? Если бы Родя прежде был алкашом, как Палыч, еще можно было бы понять, а так… сплошное недоумение. И тут! Словно над решением головоломки трудились десятки специалистов психотерапевтов, прозвенел громкий ответ, это так его хлипкий мозг, искал защиту в вине и пьяном угаре, пытался разобраться со свалившимися знаниями.

– Ладно, хоть с этим разобрались, – утер выступивший пот Родя, – чего Варлам смотришь?

Варлам смотрел на Родю со все возрастающим удивлением.

– Ты оглох Род и ослеп и еще, твои зрачки, они то и дело расширяются и сужаются…

Но все что говорил Варлам, Родион воспринимал новым для себя способом – словно по губам читая, словно кожей впитывая, но никак не ушами. Отчасти приятель оказался прав, Родион вел себя как самый настоящий глухой. Но на это, по крайней мере, ответ был однозначный. Родя, просто повернул рубильник и включил стереозвук.

– Все нормально Вар, я все слышу, просто с духом общался…

– А все–таки понял, – улыбнулся приятель, – дух он и есть дух, он даст о себе знать.

Родя кивнул отрешенно. Да, теперь он отлично представлял, что с его мозгом сделали в гипномашине звездной империи. Этот разгон, по сравнению с разработками профессора, отличался, как современный танк, от деревенской телеги. Отличие конечно не только в маневренности и пушке, но и многое что словами не объяснить.

Похоже что изменились не только возможности подсознания, но и координация и общий тонус. Родя чуял в себе необычную легкость, душевный подъем и силу. А еще он в каждом движении, своих ли конечностей или окружавших его людей, видел продолжения. Знание словно само приходило, в следующую секунду он уже знал, не только что сделает, но и скажет Варлам или смотревший на него купец. Возникло чувство, ощущение, которое можно было бы, покривив душой назвать телепатией. Казалось Родя, может читать мысли окружавших людей, да и не только людей, но и животных. Было отчетливо понятно, что это не чтение мыслей вовсе, а их предугадывание, но настолько полное ощущение, что создавало некую иллюзию чтения мыслей и движений.

– Здорово, – выдохнул Родион, – только почему–то мне совсем не весело?

– Род, – обеспокоено спросил его Варлам, – с тобой все в порядке?

– Нормально… – отмахнулся от вопроса Родя, – разберусь, просто помолчи… и не надо, мне не хочется похмелиться…

Последние слова произнес Родион, уже в адрес Сапога. Родион отлично понял намеренье охранника, и отчего–то прекрасно знал, куда тот запрятал последний недопитый кувшин самогона.

Да вообще, чего не коснись, но Родя знал, где что лежит и на каких местах в этом караване. Знал даже лучше самого хозяина, купца. И получше любого охранника. Родя так же знал, что вон тот высокий… которого зовут Никор, и с которым Родя так ни разу и не пил, и знать его не мог, через пару часов побежит в кусты – прижмет его не на шутку. А все дело в его дурной привычке жевать траву. И беда эта его окажется на первый взгляд совершенно невинной, но при более пристальном взгляде гораздо серьезней. Не понимая всех подробностей, парень почему–то был уверен, что если бы, Никор, побежал в кусты, по такой же большой нужде уже теперь, все бы обошлось благополучно.

– Совершу благое дело, – подумал Родя и провел нехитрую манипуляцию, которую в простонародье назвали бы порчей, – беги, беги мой юный друг…

Прошепелявил Родя, на манер злой колдуньи, бабы Яги… Беги, беги! Все равно далеко не убежишь…

– Ты это о чем?

Обеспокоился Варлам.

– Я бы на твоем месте, о другом подумал, – разозлился Родя, – как мне остановить все это?

И развел руками.

– Караван? – Послышалось испугано со стороны.

Обеспокоился купец и стал искать взглядом охранников, которые давно поняли, что Род, не в себе и доверяя своей интуиции, не подводившей их прежде ни разу, заблаговременно отошли в сторону…

– Да на кой ляд мне караван, – огорчено присел обратно Родя и нахмурившись, произнес, – Варлам, как мне мысли остановить?

И надо же, как только возник четко оформленный вопрос, появились десятки способов. Остановить внутренний диалог, а затем установить в системе пароли, чтобы мозги больше не выкидывали подобных кренделей.

– Не фига ж себе, – через несколько минут выдохнул Родя, – вот это я понимаю, это по нашенски, по–русски, халява так халява, куда там евреям…

И гордо посмотрел на купца.

… …

– Для чего нужно мечтать – или, что дают мечты?

Примерно так начал Родион.

– Так все же для чего они нужны эти мечтания? – спросил он Варлама.

– А разве я мечтал? – удивился приятель.

– А разве нет?

– Вообще–то я строил планы…

– Наверняка. В отношении вон той толстозадой красотки планы твои больше на мечты похожи… – хмыкнул Родя, кивнув за спину.

И глубокомысленно произнес, посмотрев на ее округлости.

– Здесь, – приподнял Родя стакан, – не знаешь, где угадаешь. Иногда стоит и по крупному сыграть. Ты не подумай, я не отговариваю. – И немного спустя. – Просто боюсь остаться один на один, с целым миром.

– А что же тебе мешает присоединиться к нам.

– Качка.

– Врешь!

Родя только усмехнулся.

– На самом деле, мне просто претит мысль становиться моряком. Эй, моряк! Ты слишком долго плавал, я тебя, успела позабыть! – напел незатейливый мотивчик Родя.

– Хорошо поешь! – Пробасили из–за соседнего стола.

– Пошел ты на три веселых! – Послал Родя на три веселые буквы местного алкаша.

– Для меня все это… – покрутил Родя пальцем, – дорога в Тапун, это лишь необходимость. Я должен был разобраться в себе и, конечно же, найти помощь…

Варлам смотрел на Родиона и скрипел зубами.

– Ты зачем, так! Я уже договорился с капитаном, мне такой шанс нескоро еще выпадет.

– Я и не прошу тебя идти со мной.

– Ты говоришь, что тебе нужна помощь?

– Вот так вот и рождается она, – задумчиво посмотрел в сторону пустого кувшина Родион.

– Кто? – опешил Варлам.

– Истина… – многозначительно посмотрел на приятеля Родя, – истина в вине…

– Мы же говорили о другом…

– О-оо брось… – отмахнулся Родя, – какая мне от тебя помощь? Мне нужны солдаты, наемники. Плыви ты в свою столицу…

– Тебя трудно понять. – Нахмурился Варлам. – Особенно если ты пьян.

– Это верно. Я и трезвый–то, тот еще подарочек…

Приятели сидели в забегаловки старого Пьюита, бывшего торговца пряностями, славного городка Тапун…

– Вот ты Род, постоянно отвергаешь влияние духов, и надо заметить, – буркнул Варлам, – ничего тебе за это нет; за такое неуважение. Ни разу они от тебя не отвернулись, а ведь есть же какой–то секрет…

– Нет, ну ты и смешной парень Варламка, – запанибратски стукнул Родя приятеля в плечо, – хоть разъясни мне, что они из себя представляют? Духи твои…

Варлам смотрел на Родю со злым прищуром.

– Два месяца, ты талдычил, что духов нет, – и Варлам натужно рассмеялся, – я даже верить тебе стал, а оказывается вон оно что…

– Что… – невольно собрался под таким напором Родион.

– Просто мы говорим об одном и том же, – пожал Варлам плечами, – но только разными словами.

– Ну, так давай, что–ль, перейдем на один язык, – предложил Родя, помахивая пустым стаканом и подзывая, таким образом, толстозадую служанку.

Варлам одобрил, несмотря на осуждающий взгляд блондинистой девицы, выделившей широкоплечего черноволосого красавца из толпы двух пьяных громогласно говоривших парней. Хотя наверно, Родя в этом сражении проиграл, только потому что сидел к ней спиной.

А так–то он тоже, жгучий брюнет, и плечи надо сказать в тренажерке раскачал; опять же Русская харизма…

– Мой дух всегда был ко мне дружественен…

Родя рассмеялся такой преамбуле, чем задел чувства Варлама.