Текст книги "Горе от ума (сборник)"

Автор книги: Александр Грибоедов

Слуга (входит)

 
Полковник Скалозуб.
 

Фамусов

(ничего не видит и не слышит)

 
Тебя уж упекут
Под суд, как пить дадут.
 

Чацкий

 
Пожаловал к вам кто-то на́ дом.
 

Фамусов

 
Не слушаю, под суд!
 

Чацкий

 
К вам человек с докладом.
 

Фамусов

 
Не слушаю, под суд! под суд!
 

Чацкий

 
Да обернитесь, вас зовут.
 

Фамусов (оборачивается)

 
А? бунт? ну так и жду содома.
 

Слуга

 
Полковник Скалозуб. Прикажете принять?
 

Фамусов (встает)

 
Ослы! сто раз вам повторять?
Принять его, позвать, просить, сказать, что дома,
Что очень рад. Пошел же, торопись.
 

(Слуга уходит.)

 
Пожало-ста, сударь, при нем остерегись:
Известный человек, солидный,
И знаков тьму отличья нахватал;
Не по летам и чин завидный,
Не нынче завтра генерал.
Пожало-ста при нем веди себя скромненько…
Эх! Александр Андреич, дурно, брат!
Ко мне он жалует частенько;
Я всякому, ты знаешь, рад;
В Москве прибавят вечно втрое:
Вот будто женится на Сонюшке. Пустое!
Он, может быть, и рад бы был душой,
Да надобности сам не вижу я большой
Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня;
Ведь Софья молода. А впрочем, власть господня.
Пожало-ста при нем не спорь ты вкривь и вкось
И завиральные идеи эти брось.
Однако нет его! какую бы причину…
А! знать, ко мне пошел в другую половину.
 

(Поспешно уходит.)

Чацкий

 
Как суетится! что за прыть!
А Софья? – Нет ли впрямь тут жениха какого?
С которых пор меня дичатся как чужого!
Как здесь бы ей не быть!!..
Кто этот Скалозуб? отец им сильно бредит,
А может быть не только, что отец…
Ах! тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет.
 

Чацкий, Фамусов, Скалозуб.

Фамусов

 
Сергей Сергеич, к нам сюда-с.
Прошу покорно, здесь теплее;
Прозябли вы, согреем вас;
Отдушничек отве́рнем поскорее.
 

Скалозуб (густым басом)

 
Зачем же лазить, например,
Самим!.. Мне совестно, как честный офицер.
 

Фамусов

 
Неужто для друзей не делать мне ни шагу,
Сергей Сергеич, дорогой!
Кладите шляпу, сденьте шпагу;
Вот вам софа, раскиньтесь на покой.
 

Скалозуб

 
Куда прикажете, лишь только бы усесться.
 

(Садятся все трое, Чацкий поодаль.)

Фамусов

 
Ах! батюшка, сказать, чтоб не забыть:
Позвольте нам своими счесться,
Хоть дальними, – наследства не делить;
Не знали вы, а я подавно, —
Спасибо научил двоюродный ваш брат, —
Как вам доводится Настасья Николавна?
 

Скалозуб

 
Не знаю-с, виноват;
Мы с нею вместе не служили,
 

Фамусов

 
Сергей Сергеич, это вы ли!
Нет! я перед родней, где встретится, ползком;
Сыщу ее на дне морском.
При мне служа́щие чужие очень редки;
Всё больше сестрины, свояченицы детки;
Один Молчалин мне не свой,
И то затем, что деловой.
Как станешь представлять к крестишку ли,
к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку!..
Однако братец ваш мне друг и говорил,
Что вами выгод тьму по службе получил.
 

Скалозуб

 
В тринадцатом году мы отличались с братом
В тридцатом егерском, а после в сорок пятом.
 

Фамусов

 
Да, счастье, у кого есть эдакий сынок!
Имеет, кажется, в петличке орденок?
 

Скалозуб

 
За третье августа; засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею.
 

Фамусов

 
Любезный человек, и посмотреть – так хват,
Прекрасный человек двоюродный ваш брат.
 

Скалозуб

 
Но крепко набрался каких-то новых правил.
Чин следовал ему: он службу вдруг оставил,
В деревне книги стал читать.
 

Фамусов

 
Вот молодость!.. – читать!.. а после хвать!..
Вы повели себя исправно,
Давно полковники, а служите недавно.
 

Скалозуб

 
Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.
 

Фамусов

 
Да, чем кого господь поищет, вознесет!
 

Скалозуб

 
Бывает, моего счастливее везет.
У нас в пятнадцатой дивизии, не дале,
Об нашем хоть сказать бригадном генерале.
 

Фамусов

 
Помилуйте, а вам чего недостает?
 

Скалозуб

 
Не жалуюсь, не обходили,
Однако за полком два года поводили.
 

Фамусов

 
В погонь ли за полком?
Зато, конечно, в чем другом
За вами далеко тянуться.
 

Скалозуб

 
Нет-с, ста́рее меня по корпусу найдутся,
Я с восемьсот девятого служу;
Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы;
Об них как истинный философ я сужу:
Мне только бы досталось в генералы.
 

Фамусов

 
И славно судите, дай бог здоровье вам
И генеральский чин; а там
Зачем откладывать бы дальше
Речь завести об генеральше?
 

Скалозуб

 
Жениться? Я ничуть не прочь.
 

Фамусов

 
Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь;
В Москве ведь нет невестам перевода;
Чего? плодятся год от года;
А, батюшка, признайтесь, что едва
Где сыщется столица, как Москва.
 

Скалозуб

 
Дистанции огромного размера.
 

Фамусов

 
Вкус, батюшка, отменная манера;
На всё свои законы есть:
Вот, например, у нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь;
Будь плохенький, да если наберется
Душ тысячки две родовых, —
Тот и жених.
Другой хоть прытче будь, надутый всяким
чванством,
Пускай себе разумником слыви,
А в се́мью не включат. На нас не подиви.
Ведь только здесь еще и дорожат дворянством.
Да это ли одно? возьмите вы хлеб-соль:
Кто хочет к нам пожаловать, – изволь;
Дверь отперта для званых и незваных,
Особенно из иностранных;
Хоть честный человек, хоть нет,
Для нас равнёхонько, про всех готов обед.
Возьмите вы от головы до пяток,
На всех московских есть особый отпечаток.
 
 
Извольте посмотреть на нашу молодежь,
На юношей – сынков и вну́чат,
Журим мы их, а, если разберешь, —
В пятнадцать лет учителей научат!
А наши старички?? – Как их возьмет задор,
Засудят об делах, что слово – приговор, —
Ведь столбовые всё, в ус никого не дуют;
И об правительстве иной раз так толкуют,
Что если б кто подслушал их… беда!
Не то чтоб новизны вводили, – никогда,
Спаси нас боже! Нет. А придерутся
К тому, к сему, а чаще ни к чему,
Поспорят, пошумят и… разойдутся.
Прямые канцлеры в отставке – по уму!
Я вам скажу, знать, время не приспело,
Но что без них не обойдется дело. —
А дамы? – сунься кто, попробуй, овладей;
Судьи́ всему, везде, над ними нет судей;
За картами когда восстанут общим бунтом,
Дай бог терпение, – ведь сам я был женат.
Скомандовать велите перед фрунтом!
Присутствовать пошлите их в Сенат!
Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна!
Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна!
А дочек кто видал, – всяк голову повесь…
Его величество король был прусский здесь,
Дивился не путем московским он девицам,
Их благонравью, а не лицам;
И точно, можно ли воспитаннее быть!
Умеют же себя принарядить
Тафтицей, бархатцем и дымкой,
Словечка в простоте не скажут, всё с ужимкой;
Французские романсы вам поют
И верхние выводят нотки,
К военным людям так и льнут,
А потому, что патриотки.
Решительно скажу: едва
Другая сыщется столица как Москва.
 

Скалозуб

 
По моему сужденью,
Пожар способствовал ей много к украшенью.
 

Фамусов

 
Не поминайте нам, уж мало ли крехтят!
С тех пор дороги, тротуары,
Дома и всё на новый лад.
 

Чацкий

 
Дома новы́, но предрассудки стары.
Порадуйтесь, не истребят
Ни годы их, ни моды, ни пожары.
 

Фамусов (Чацкому)

 
Эй, завяжи на память узелок;
Просил я помолчать, не велика услуга.
 

(Скалозубу)

 
Позвольте, батюшка. Вот-с – Чацкого, мне друга,
Андрея Ильича покойного сынок:
Не служит, то есть в том он пользы не находит,
Но захоти – так был бы деловой.
Жаль, очень жаль, он малый с головой
И славно пишет, переводит.
Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…
 

Чацкий

 
Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?
И похвалы мне ваши досаждают.
 

Фамусов

 
Не я один, все так же осуждают.
 

Чацкий

 
А судьи кто? – За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забыты́х газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют всё песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,
Для замыслов каких-то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!!
Вот те, которые дожи́ли до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется – враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким
и прекрасным, —
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!! —
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Когда-то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях – к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, —
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
 

Фамусов (про себя)

 
Уж втянет он меня в беду.
 

(Громко.)

 
Сергей Сергеич, я пойду
И буду ждать вас в кабинете.
 

(Уходит.)

Скалозуб, Чацкий.

Скалозуб

 
Мне нравится, при этой смете
Искусно как коснулись вы
Предубеждения Москвы
К любимцам, к гвардии, к гвардейским,
к гвардионцам;
Их золоту, шитью дивятся будто солнцам!
А в Первой армии когда отстали? в чем?
Всё так прилажено, и тальи все так узки,
И офицеров вам начтём,
Что даже говорят, иные, по-французски.
 

Скалозуб, Чацкий, София, Лиза.

София (бежит к окну)

 
Ах! боже мой! упал, убился!
 

(Теряет чувства.)

Чацкий

 
Кто?
Кто это?
 

Скалозуб

 
С кем беда?
 

Чацкий

 
Она мертва со страху!
 

Скалозуб

 
Да кто? откудова?
 

Чацкий

 
Ушибся обо что?
 

Скалозуб

 
Уж не старик ли наш дал маху?
 

Лиза (хлопочет около барышни)

 
Кому назначено-с, не миновать судьбы:
Молчалин на́ лошадь садился, ногу в стремя,
А лошадь на дыбы,
Он об землю и прямо в темя.
 

Скалозуб

 
Поводья затянул. Ну, жалкий же ездок.
Взглянуть, как треснулся он – грудью или в бок?
 

(Уходит.)

Те же без Скалозуба.

Чацкий

 
Помочь ей чем? Скажи скорее.
 

Лиза

 
Там в комнате вода стоит.
 

(Чацкий бежит и приносит. Всё следующее – вполголоса, – до того, как София очнется.)

 
Стакан налейте.
 

Чацкий

 
Уж налит.
Шнуровку отпусти вольнее,
Виски ей уксусом потри,
Опрыскивай водой. – Смотри:
Свободнее дыханье стало.
Повеять чем?
 

Лиза

 
Вот опахало.
 

Чацкий

 
Гляди в окно:
Молчалин на ногах давно!
Безделица ее тревожит.
 

Лиза

 
Да-с, барышнин несчастен нрав:
Со стороны смотреть не может,
Как люди падают стремглав.
 

Чацкий

 
Опрыскивай еще водою.
Вот так. Еще. Еще.
 

София (с глубоким вздохом)

 
Кто здесь со мною?
Я точно как во сне.
 

(Торопко и громко.)

 
Где он? что с ним? Скажите мне.
 

Чацкий

 
Пускай себе сломил бы шею,
Вас чуть было не уморил.
 

София

 
Убийственны холодностью своею!
Смотреть на вас, вас слушать нету сил.
 

Чацкий

 
Прикажете мне за него терзаться?
 

София

 
Туда бежать, там быть, помочь ему стараться.
 

Чацкий

 
Чтоб оставались вы без помощи одне?
 

София

 
На что вы мне?
Да, правда, не свои беды́ – для вас забавы,
Отец родной убейся – всё равно.
 

(Лизе.)

 
Пойдем туда, бежим.
 

Лиза (отводит ее в сторону)

 
Опомнитесь! куда вы?
Он жив, здоров, смотрите здесь в окно.
 

(София в окошко высовывается.)

Чацкий

 
Смятенье! обморок! поспешность! гнев! испуга!
Так можно только ощущать,
Когда лишаешься единственного друга.
 

София

 
Сюда идут. Руки не может он поднять.
 

Чацкий

 
Желал бы с ним убиться…
 

Лиза

 
Для компаньи?
 

София

 
Нет, оставайтесь при желаньи.
 

София, Лиза, Чацкий, Скалозуб, Молчалин (с подвязанною рукою).

Скалозуб

 
Воскрес и невредим, рука
Ушибена слегка,
И впрочем, всё фальшивая тревога.
 

Молчалин

 
Я вас перепугал, простите ради бога.
 

Скалозуб

 
Ну! я не знал, что будет из того
Вам ирритация. Опро́метью вбежали. —
Мы вздрогнули! – Вы в обморок упали,
И что ж? – весь страх из ничего.
 

София (не глядя ни на кого)

 
Ах! очень вижу: из пустого,
А вся еще теперь дрожу.
 

Чацкий (про себя)

 
С Молчалиным ни слова!
 

София

 
Однако о себе скажу,
Что не труслива. Так, бывает,
Карета свалится, – подымут: я опять
Готова сызнова скакать;
Но всё малейшее в других меня пугает,
Хоть нет великого несчастья от того,
Хоть незнакомый мне, – до этого нет дела.
 

Чацкий (про себя)

 
Прощенья просит у него,
Что раз о ком-то пожалела!
 

Скалозуб

 
Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух, —
Жоке́ не поддержал, считал он, видно, мух. —
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.
 

София

 
Ах, Александр Андреич, вот —
Яви́тесь вы вполне великодушны:
К несчастью ближнего вы так неравнодушны.
 

Чацкий

 
Да-с, это я сейчас явил
Моим усерднейшим стараньем,
И прысканьем, и оттираньем;
Не знаю для кого, но вас я воскресил.
 

(Берет шляпу и уходит.)

Те же, кроме Чацкого.

София

 
Вы вечером к нам будете?
 

Скалозуб

 
Как рано?
 

София

 
Пораньше; съедутся домашние друзья
Потанцовать под фортопияно, —
Мы в трауре, так балу дать нельзя.
 

Скалозуб

 
Явлюсь, но к батюшке зайти я обещался,
Откланяюсь.
 

София

 
Прощайте.
 

Скалозуб (жмет руку Молчалину)

 
Ваш слуга.
 

(Уходит.)

София, Лиза, Молчалин.

София

 
Молчалин! как во мне рассудок цел остался!
Ведь знаете, как жизнь мне ваша дорога!
Зачем же ей играть, и так неосторожно?
Скажите, что у вас с рукой?
Не дать ли капель вам? не нужен ли покой?
Пошлемте к доктору, пренебрегать не должно.
 

Молчалин

 
Платком перевязал, не больно мне с тех пор.
 

Лиза

 
Ударюсь об заклад, что вздор;
И если б не к лицу, не нужно перевязки;
А то не вздор, что вам не избежать огласки:
На смех, того гляди, подымет Чацкий вас;
И Скалозуб как свой хохол закру́тит,
Расскажет обморок, прибавит сто прикрас;
Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит!
 

София

 
А кем из них я дорожу?
Хочу – люблю, хочу – скажу.
Молчалин! будто я себя не принуждала?
Вошли вы, слова не сказала,
При них не смела я дохнуть,
У вас спросить, на вас взглянуть.
 

Молчалин

 
Нет, Софья Павловна, вы слишком откровенны.
 

София

 
Откуда скрытность почерпнуть!
Готова я была в окошко, к вам прыгну́ть.
Да что мне до кого? до них? до всей вселенны?
Смешно? – пусть шутят их; досадно? – пусть бранят.
 

Молчалин

 
Не повредила бы нам откровенность эта.
 

София

 
Неужто на дуэль вас вызвать захотят?
 

Молчалин

 
Ах! злые языки страшнее пистолета.
 

Лиза

 
Сидят они у батюшки теперь,
Вот кабы вы порхнули в дверь
С лицом веселым, беззаботно:
Когда нам скажут, что хотим, —
Куда как верится охотно!
И Александр Андреич, – с ним
О прежних днях, о тех проказах
Поразвернитесь-ка в рассказах:
Улыбочка и пара слов,
И кто влюблен – на всё готов.
 

Молчалин

 
Я вам советовать не смею.
 

(Целует ей руку.)

София

 
Хотите вы?.. Пойду любезничать сквозь слез;
Боюсь, что выдержать притворства не сумею.
Зачем сюда бог Чацкого принес!
 

(Уходит.)

Молчалин, Лиза.

Молчалин

 
Веселое созданье ты! живое!
 

Лиза

 
Прошу пустить, и без меня вас двое.
 

Молчалин

 
Какое личико твое!
Как я тебя люблю!
 

Лиза

 
А барышню?
 

Молчалин

 
Ее
По должности, тебя…
 

(Хочет ее обнять.)

Лиза

 
От скуки.
Прошу подальше руки!
 

Молчалин

 
Есть у меня вещицы три:
Есть туалет, прехитрая работа —
Снаружи зеркальцо, и зеркальцо внутри,
Кругом всё прорезь, позолота;
Подушечка, из бисера узор;
И перламутровый прибор —
Игольничек и ножинки, как милы!
Жемчужинки, растертые в белилы!
Помада есть для губ и для других причин,
С духами сткляночки: резе́да и жасмин.
 

Лиза

 
Вы знаете, что я не льщусь на интересы;
Скажите лучше, почему
Вы с барышней скромны, а с горнишной повесы?
 

Молчалин

 
Сегодня болен я, обвязки не сниму;
Приди в обед, побудь со мною;
Я правду всю тебе открою.
 

(Уходит в боковую дверь.)

София, Лиза.

София

 
Была у батюшки, там нету никого.
Сегодня я больна и не пойду обедать,
Скажи Молчалину и позови его,
Чтоб он пришел меня проведать.
 

(Уходит к себе.)

Лиза

 
Ну! люди в здешней стороне!
Она к нему, а он ко мне,
А я… одна лишь я любви до смерти трушу. —
А как не полюбить буфетчика Петрушу!
 

Конец II действия

Действие III

Чацкий, потом София.

Чацкий

 
Дождусь ее и вынужу признанье:
Кто наконец ей мил? Молчалин! Скалозуб!
Молчалин прежде был так глуп!..
Жалчайшее созданье!
Уж разве поумнел?.. А тот —
Хрипун, удавленник, фагот,
Созвездие манёвров и мазурки!
Судьба любви – играть ей в жмурки,
А мне…
 

Входит София.

 
Вы здесь? я очень рад,
Я этого желал.
 

София (про себя)

 
И очень невпопад.
 

Чацкий

 
Конечно, не меня искали?
 

София

 
Я не искала вас.
 

Чацкий

 
Дознаться мне нельзя ли,
Хоть и некстати, ну́жды нет:
Кого вы любите?
 

София

 
Ах! боже мой! весь свет.
 

Чацкий

 
Кто более вам мил?
 

София

 
Есть многие, родные.
 

Чацкий

 
Все более меня?
 

София

 
Иные.
 

Чацкий

 
И я чего хочу, когда всё решено?
Мне в пе́тлю лезть, а ей смешно.
 

София

 
Хотите ли знать истины два слова?
Малейшая в ком странность чуть видна,
Веселость ваша не скромна,
У вас тотчас уж острота́ готова,
А сами вы…
 

Чацкий

 
Я сам? не правда ли, смешон?
 

София

 
Да! грозный взгляд, и резкий тон,
И этих в вас особенностей бездна;
А над собой гроза куда не бесполезна.
 

Чацкий

 
Я странен, а не странен кто ж?
Тот, кто на всех глупцов похож;
Молчалин, например…
 

София

 
Примеры мне не новы;
Заметно, что вы желчь на всех излить готовы;
А я, чтоб не мешать, отсюда уклонюсь.
 

Чацкий (держит ее)

 
Постойте же.
 

(В сторону.)

 
Раз в жизни притворюсь.
 

(Громко.)

 
Оставимте мы эти пренья,
Перед Молчалиным не прав я, виноват;
Быть может, он не то, что три года назад:
Есть на земле такие превращенья
Правлений, климатов, и нравов, и умов;
Есть люди важные, слыли за дураков:
Иной по армии, иной плохим поэтом,
Иной… Боюсь назвать, но признаны всем светом,
Особенно в последние года,
Что стали умны хоть куда.
Пускай в Молчалине ум бойкий, гений смелый,
Но есть ли в нем та страсть? то чувство? пылкость та?
Чтоб кроме вас ему мир целый
Казался прах и суета?
Чтоб сердца каждое биенье
Любовью ускорялось к вам?
Чтоб мыслям были всем и всем его делам
Душою – вы, вам угожденье?..
Сам это чувствую, сказать я не могу,
Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит,
Не пожелал бы я и личному врагу,
А он?.. смолчит и голову повесит.
Конечно, смирен, все такие не резвы́;
Бог знает, в нем какая тайна скрыта;
Бог знает, за него что выдумали вы,
Чем голова его ввек не была набита.
Быть может, качеств ваших тьму,
Любуясь им, вы придали ему;
Не грешен он ни в чем, вы во сто раз грешнее.
Нет! нет! пускай умен, час от часу умнее,
Но вас он сто́ит ли? вот вам один вопрос.
Чтоб равнодушнее мне понести утрату,
Как человеку вы, который с вами взрос,
Как другу вашему, как брату,
Мне дайте убедиться в том;
Потом
От сумасшествия могу я остеречься;
Пущусь подалее простыть, охолодеть,
Не думать о любви, но буду я уметь
Теряться по́ свету, забыться и развлечься.
 

София (про себя)

 
Вот нехотя с ума свела!
 

(Вслух.)

 
Что притворяться?
Молчалин давеча мог без руки остаться,
Я живо в нем участье приняла;
А вы, случась на эту пору,
Не позаботились расчесть,
Что можно доброй быть ко всем и без разбору;
Но, может, истина в догадках ваших есть,
И горячо его беру я под защиту:
Зачем же быть, скажу вам напрямик,
Так невоздержну на язык?
В презреньи к людям так нескрыту?
Что и смирнейшему пощады нет!.. чего?
Случись кому назвать его:
Град колкостей и шуток ваших грянет.
Шутить! и век шутить! как вас на это станет!
 

Чацкий

 
Ах! боже мой! неужли я из тех,
Которым цель всей жизни – смех?
Мне весело, когда смешных встречаю,
А чаще с ними я скучаю.
 

София

 
Напрасно: это всё относится к другим,
Молчалин вам наскучил бы едва ли,
Когда б сошлись короче с ним.
 

Чацкий (с жаром)

 
Зачем же вы его так коротко узнали?
 

София

 
Я не старалась, бог нас свел.
Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел:
При батюшке три года служит,
Тот часто бе́з толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит,
От доброты души простит.
И между прочим,
Веселостей искать бы мог;
Ничуть: от старичков не ступит за порог;
Мы ре́звимся, хохочем,
Он с ними целый день засядет, рад не рад,
Играет…
 

Чацкий

 
Целый день играет!
Молчит, когда его бранят!
 

(В сторону.)

 
Она его не уважает.
 

София

 
Конечно, нет в нем этого ума,
Что гений для иных, а для иных чума,
Который скор, блестящ и скоро опротивит,
Который свет ругает наповал,
Чтоб свет об нем хоть что-нибудь сказал;
Да эдакий ли ум семейство осчастливит?
 

Чацкий

 
Сатира и мораль – смысл этого всего?
 

(В сторону.)

 
Она не ставит в грош его.
 

София

 
Чудеснейшего свойства
Он наконец: уступчив, скромен, тих,
В лице ни тени беспокойства
И на душе проступков никаких,
Чужих и вкривь и вкось не рубит, —
Вот я за что его люблю.
 

Чацкий (в сторону)

 
Шалит, она его не любит.
 

(Вслух.)

 
Докончить я вам пособлю
Молчалина изображенье.
Но Скалозуб? вот загляденье:
За армию стоит горой,
И прямизною стана,
Лицом и голосом герой…
 

София

 
Не моего романа.
 

Чацкий

 
Не вашего? кто разгадает вас?