Текст книги "Факты против мифов. Подлинная и мнимая история второй мировой войны"

Автор книги: Александр Орлов

Соавторы: Борис Новоселов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Монополии знали, на кого и на что делали ставку. В 1932 году один из крупнейших представителей финансово-промышленной олигархии, Крупп, почти не имел прибыли, но уже в первые 6 лет фашистского режима он заработал на военном производстве 380 миллионов марок – сумму, по сравнению с которой 12 миллионов марок, лично им внесенные в кассу нацистской партии через «фонд Гитлера», выглядят ничтожными. Пресловутый концерн «ИГ Фарбениндустри», бывший фактически «государством в государстве», с 1933 по 1939 год выплатил нацистской партии по ведомостям свыше 15 миллионов марок, но в те же годы он увеличил свои доходы от производства вооружения с 48 до 363 миллионов марок.

«Я оплачивал Гитлера», – гласит название книги, которую издал в 1941 году в США Ф. Тиссен – глава немецкого Стального треста в 20–30-х годах, не выдержавший конкуренции другого монополиста, Ф. Флика, и покинувший Германию в 1939 году.

Так делалась «сильная личность», которой 30 января 1933 года была передана государственная власть в Германии. Назначение в тот день Адольфа Гитлера, главаря «национал-социалистской немецкой рабочей партии» (НСДАП), рейхсканцлером означало лишь оформление давно готовившегося сговора между заправилами монополистического капитала и чудовищным порождением германского империализма – нацизмом. Этот сговор ускорил сильнейший экономический кризис, охвативший мир капитализма в 1929–1933 годах. Новые массовые выступления трудящихся, прежде всего рабочего класса Германии, среди которого почти половина промышленного пролетариата (8 миллионов человек) была без работы, а также рост влияния компартии, за которую на выборах в рейхстаг в ноябре 1932 года проголосовал каждый шестой избиратель (около 6 миллионов человек), показали монополиям, что они не в состоянии справиться с новой ситуацией в стране в рамках традиционной буржуазной демократии. «Приведенный» к власти нацизм был, таким образом, порождением не просто капитализма, а его общего кризиса.

У буржуазных, американских и английских, историков есть особые основания для беспокойства по поводу трактовки роли «большого бизнеса» в становлении фашистского режима в Германии. Ведь очевидно, что финансирование нацистов до 1933 года велось не только германским капиталом, но и иностранными монополиями. Германский канцлер в 1930–1932 годах Г. Брюнинг пишет в своих мемуарах: «Одним из главных факторов в восхождении Гитлера… было то обстоятельство, что он начиная с 1923 года получал крупные суммы из-за границы». И действительно, один только английский нефтяной король Г. Детердинг выплатил, например, Гитлеру субсидий на общую сумму в 10 миллионов марок. В 1929 году банкирский дом «Мендельсон и K°» из Амстердама перевел в распоряжение Гитлера 10 миллионов долларов, а в 1931 году он же вручил фюреру еще 15 миллионов долларов, на этот раз совместно с роттердамским банковским консорциумом и при посредстве римского коммерческого банка. Атташе американского посольства в Берлине Д. Гордон, констатировав в своем донесении в госдепартамент США от 29 сентября 1930 года, что «Гитлер получил значительную финансовую поддержку от определенных промышленников», отмечал: «Представленные здесь (в Берлине. – Авт.) американские финансовые круги весьма активно действуют в том же направлении».

«Эксперимент» монополистической буржуазии с предоставлением нацизму власти дорого обошелся человечеству. Вполне естественно, что апологеты капитализма, особенно те из них, которые в той или иной форме причастны к этому «эксперименту», пытаются отвести от себя обвинения. «Первые акции гитлеризма не давали повода для беспокойства, – пишет в своих мемуарах один из видных английских консерваторов, Г. Макмиллан. – …Естественно, никому не приходило в голову прочесть «Майн кампф» [36]36
  Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны, т. 1, с. 17.


[Закрыть]. Однако автор кривит душой.

Правящие круги Запада имели возможность познакомиться с внешнеполитическими установками нацистов задолго до их прихода к власти. Еще 20 ноября 1922 года в Мюнхене глава НСДАП, пустив в ход антисоветское пугало, следующим образом рекламировал свои взгляды перед помощником военного атташе посольства США в Германии капитаном Трумэном Смитом: «…Наше движение объединяет лиц физического и умственного труда в борьбе против марксизма… Будет лучше для Америки и Англии, если решающая борьба между нашей цивилизацией и марксизмом произойдет на немецкой земле, а не на американской или английской. Если Америка не поможет германскому национализму, то большевизм захватит Германию». В виде меморандума эти взгляды были переданы военному руководству США.

В эти же годы в своих многочисленных речах Гитлер настойчиво делал акцент на том, что краеугольным камнем его программы является стремление приобрести «земли в Европе… в общем и целом только за счет России», для чего необходимо «двинуть новый рейх опять по пути прежних рыцарских орденов», и что этого можно достигнуть «только в союзе с Англией».

Подобные тезисы ласкали слух реакционеров «западных демократий». И они делали свои выводы. «Переход политического влияния в Германии к национал-социалистам выгоден и для всей остальной Европы, ибо таким образом воздвигается еще один оплот против большевизма…» – развивал антисоветские идеи после встречи с Гитлером осенью 1930 года английский магнат лорд Ротермир, также финансировавший нацизм. В конце 1934 года английский банк предоставил германскому Рейхсбанку заем в 750 тысяч фунтов стерлингов.

В правящих кругах США не строили иллюзий по поводу аппетитов германских монополий, но исходили из того, что гитлеровская Германия зарится только на восточные земли. И именно этим можно объяснить те обширные связи, существовавшие между американским и германским монополистическим капиталом как до прихода Гитлера к власти, так и после.

Изучив недавно рассекреченные документы Национального архива США, американский историк Ч. Хайэм счел возможным говорить о «сделке с врагом», о существовании «нацистско-американского денежного сговора», который, по его мнению, даже выходит за рамки второй мировой войны. Такой вывод он делает на основании преступных связей с гитлеровскими банкирами и промышленниками руководителей американских монополий и банков – «Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Чейз Манхэттен бэнк», «Форд» и других. В результате сговора прибыли обеих сторон были баснословными. «Магнаты были объединены общей идеологией – идеологией бизнеса, – отмечает историк. – Разделяя схожие реакционные идеи, они стремились к общему будущему в виде фашистского господства вне зависимости от того, какой лидер может приблизить эту цель» [37]37
  Press Release, 11 June 1942. FRUS, 1942 II, Washington, p. 593–594.


[Закрыть].

И совершенно прав был военный преступник, правая рука Гитлера в вопросах финансирования Я. Шахт, заявивший во время Нюрнбергского процесса американскому офицеру: «Если вы хотите предать суду промышленников, способствовавших вооружению Германии, то вы должны будете судить своих собственных промышленников. Ведь-заводы «Опель», принадлежавшие «Дженерал моторе», работали только на войну» [38]38
  История второй мировой войны, т. 6, с. 15, 21.


[Закрыть]. (Не случайно в 1938 году Гитлер наградил директора немецких филиалов «Дженерал моторе» орденом).

Таким образом, факты решительно опровергают домыслы по поводу причин прихода нацистов к власти. Полуправда, к которой нередко прибегают буржуазные историки, есть не что иное, как стремление спасти целое, жертвуя частью. В данном случае таким целым является попытка скрыть историческую вину капитализма за то, что монополии разных стран совместными усилиями привели к власти нацизм – страшное порождение германского, наиболее хищного и коварного, империализма. Не было никакого «обособления» нацистской Германии от западного мира или «фатального отхода» США от европейских дел в 20–30-х годах. А было стремление международного монополистического капитала подготовить условия для новых попыток ликвидировать социализм под ширмой создания «антибольшевистского бастиона» в лице Германии.

«Вторая мировая война зарождалась задолго до того, – отмечал товарищ М. С. Горбачев, – как на полях Европы и на просторах океанов развернулись первые сражения. Ее зловещая тень нависла над человечеством тогда, когда одни политики не смогли, а другие не захотели воспрепятствовать утверждению гитлеризма у власти» [39]39
  Army, April 1973, p. 58.


[Закрыть].

«Зеленый свет» агрессии

«После того, как в сентябре 1939 года разразилась вторая мировая война, «умиротворение» стало грязным словом, а Мюнхенская конференция 1938 года стала обозначать все, что было неправильным во внешней политике союзников до второй мировой войны. Оно (это слово. – Авт.) предполагает наивность, слабость и благие пожелания. Премьер-министр Великобритании Невиль Чемберлен, «дирижировавший Мюнхенской конференцией» и вернувшийся из Мюнхена со словами «я привез вам мир на целое поколение…», превратился в патетическое посмешище… Чехи, чья судьба обсуждалась, и Советы, хотевшие сражаться с немцами, приглашены не были. Мюнхенское соглашение отдавало треть Чехословакии в обмен на обещание (Гитлера. – Авт.) не забирать остальное… Спустя менее чем 6 месяцев, в марте 1939 года, Германия завершила дело, захватив остальную часть Чехословакии и убив британские надежды, что германский лидер – это традиционный политик, чьи цели можно умиротворить» [40]40
  Ржешевский О. А. Война и история. М., 1976, с. 254.


[Закрыть].

Перед нами своего рода мини-аннотация или краткая «характеристика» соглашения о расчленении Чехословакии, которое заключили между собой в Мюнхене 29–30 сентября 1938 года главы правительств Великобритании (Н. Чемберлен), Франции (Э. Даладье), Германии (А. Гитлер) и Италии (Б. Муссолини). Ее автор – американский историк Р. Шульзинджер. Эта характеристика интересна тем, что она типична для позиции многих буржуазных историков. Ее суть в утонченной фальсификаций, нагромождении неточностей, замешанных на доле правды. А цель все та же: замаскировать истинного виновника войны – международный империализм.

Обратимся к фактам, чтобы затем вернуться к тезисам «характеристики» мюнхенского соглашения, данной американским историком.

Был ли Мюнхен случаен? На Западе нередко пытаются представить дело таким образом, будто попытка «умиротворить» Гитлера в Мюнхене была лишь реакцией «западных демократий» на захват Австрии. «Внезапно в марте 1938 года Гитлер бескровно захватил германоговорящую Австрию. Демократические державы, заламывая в отчаянии руки, молились, чтобы этот захват был последним захватом Гитлера в его стремлении к завоеваниям. Но Гитлер не мог остановиться. И далее, в 1938 году он продолжал «войну нервов», – пишет американский историк Т. Бейли [41]41
  Иванян Э. А. Белый дом: президенты и политика. М., і 979, с. 144.


[Закрыть].

Но чтобы обуздать агрессора, не надо было «заламывать в отчаянии руки». Надо было действовать, и действовать своевременно. А возможности для этого имелись немалые. «Напала бы гитлеровская Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?» – такой вопрос был задан чехословацким представителем на Нюрнбергском процессе начальнику штаба верховного командования вермахта фельдмаршалу Кейтелю. Ответ был категоричен: «Разумеется, нет. В военном отношении мы не были достаточно сильны. Цель Мюнхена состояла в том, чтобы изолировать Россию от Европы, выиграть время и закончить наши военные приготовления» [42]42
  Beitzell R. The Uneasy Alliance: America, Britain and Russia, 1941–1942. N. Y., 1972, p. 62, 357.


[Закрыть].

Мюнхен не был случаен. Он был подготовлен политикой «умиротворения», ему предшествовавшей. И политика эта имела глубокий антисоветский смысл. С его помощью западные страны пытались сгладить свои противоречия с германским империализмом и направить острие фашистской агрессии на Восток.

Особо неблаговидную роль в политике «умиротворения» играло английское правительство. Его действия начиная с еще догитлеровских времен были, с одной стороны, последовательно антисоветскими, а с другой стороны, направленными на создание в Европе противовеса своему империалистическому союзнику – Франции. Еще в декабре 1932 года по инициативе Англии западные страны, включая США, предоставили Германии так называемое «право равенства» на вооружение. В 1933 году премьер-министр Великобритании Макдональд и глава итальянских фашистов Муссолини задумали «пакт четырех» (Англии, Италии, Германии, Франции), который уже тогда мыслился на Западе как «первый шаг умиротворения». Англия не высказала серьезного протеста, когда в марте 1935 года гитлеровцы открыто объявили о создании военно-воздушных сил Германии. Гитлер, как уточнял уже на Нюрнбергском процессе министр иностранных дел Германии Риббентроп, исходил в этом шаге из того, что, «учитывая… быстрое усиление России, Англия теперь хочет видеть сильную Германию».

Безнаказанность в отношелии агрессии Италии против Эфиопии в 1935 году и политика попустительства агрессору со стороны Англии, Франции и США поощрили гитлеровскую Германию на неожиданный ввод 30-тысячной немецкой армии в Рейнскую демилитаризованную зону в марте 1936 года. Эта акция была чрезвычайно рискованной для гитлеровцев, которые действовали с чувством «игрока, поставившего на карту всю свою карьеру», но и здесь Гитлер умело сыграл на антисоветизме правящих кругов Запада, уверяя, что он лишь обеспечивает свой тыл для борьбы против СССР. Апогеем домюнхенской политики попустительства агрессорам была политика «невмешательства» западных держав в дела Испании, в основе которой лежал страх перед «советской революцией» в этой стране и усилением революционных тенденций во Франции, где незадолго до того на парламентских выборах победил Народный фронт [43]43
  Fefrel R. George Marshall 1947–1949. N. Y., 1966, p. 16.


[Закрыть].

Затем последовал «аншлюсс» Германией Австрии, не вызвавший ни малейшего протеста со стороны «западных демократий», но придавший Гитлеру уверенность в безнаказанности.

Политика «невмешательства», последовательно проводившаяся Англией, Францией и США, значительно подорвала международный фронт антифашистских сил и дала возможность их противникам занять выгодные стратегические позиции для последующих агрессивных акций, непосредственно открывавших путь к мировой войне.

После захвата Австрии в марте 1938 года гитлеровцы практически не скрывали того, что на очереди стоит вторжение в Чехословакию. Правители фашистской Германии планировали осуществить оккупацию этой страны по этапам, чтобы облегчить оправдание агрессора со стороны Англии и Франции.

Руководство «третьего рейха» не сомневалось, что Англия и Франция не будут препятствовать его планам.

Еще в ноябре 1937 года Гитлер заявлял, что Англия и Франция «уже молча отказались от Чехословакии» и он, Гитлер, «убежден в британском неучастии», а также «не верит в военные действия Франции против Германии». И убежденность фашистского главаря строилась не на песке. 19 ноября 1937 года заместитель премьер-министра Великобритании Э. Галифакс на встрече с Гитлером в Оберзальцберге заверил его, что британские правящие круги проявляют полное понимание «законных» территориальных требований Германии в отношении Чехословакии, Австрии и Польши. Галифакс назвал фашистскую Германию «бастионом Запада против большевизма».

В директиве по плану «Грюн» (захват Чехословакии), подписанной Гитлером 30 мая 1938 года, указывалось: «Моим твердым решением является уничтожение Чехословакии военным нападением в ближайшем будущем» [44]44
  Churchill W. Op. cit., vol. 4, p. 562.


[Закрыть].

Первоначально был выдвинут план передачи Германии Судетской области Чехословакии. Главарь судетских фашистов Генлейн создал в этой области свои военизированные отряды и в апреле 1938 года предъявил ультимативное требование чехословацкому правительству о предоставлении судетским немцам полной автономии. Требования Генлейна были отклонены, а 20 мая 1938 года в стране была объявлена частичная мобилизация. Учитывая решительную позицию Советского Союза, заключившего в 1935 году договор с Чехословакией и Францией о совместных оборонительных действиях против сил агрессии, Чехословакия имела все возможности для того, чтобы дать отпор наглым притязаниям фашистов.

Советский Союз неоднократно заявлял о своей готовности оказать Чехословакии военную помощь в отражении фашистской агрессии и доказывал это делом. В 1937 году было заключено соглашение о помощи Советского Союза Чехословакии в оборудовании аэродромов и поставках ей советских самолетов. Первые 40 самолетов прибыли в Чехословакию в апреле 1938 года. Сразу же после захвата Германией Австрии СССР 15 марта 1938 года сделал официальное заявление о том, что он готов выполнить свои обязательства, предусмотренные советско-чехословацким пактом. 25 мая Советское правительство вновь подтвердило, что в случае нападения на Чехословакию оно окажет ей необходимую помощь. Такие же заявления были сделаны 25 июня и 22 августа 1938 года. При этом Советский Союз был готов выступить на защиту Чехословакии «даже в том случае, если Франция уклонится от выполнения своих союзнических обязательств, но при условии, что сама Чехословакия будет защищаться и обратится к СССР за помощью».

Иными соображениями в отношении Чехословакии руководствовались реакционные политики в Лондоне и Париже. Они поспешили прийти на помощь Гитлеру под видом организации «посредничества» между Германией и Чехословакией. Летом 1938 года представителем английского правительства, прибывшим в Прагу, были разработаны рекомендации, согласно которым Чехословакия должна была принять германские условия и передать Германии часть Судетской области. Эти рекомендации были поддержаны правительствами Англии и Франции. Такая позиция западных держав еще более усилила наглость фашистов. 13 сентября гитлеровцы инспирировали мятеж судетских фашистов, а после его подавления чехословацкой армией стали открыто угрожать Чехословакии вооруженной расправой.

На встрече с Гитлером в Берхтесгадене 15 сентября 1938 года британский премьер-министр Н. Чемберлен согласился с требованиями главы «третьего рейха» передать Германии часть чехословацкой территории, где более 50 процентов населения составляли лица немецкого происхождения. Чемберлен обещал Гитлеру, что после обсуждения этого вопроса в правительствах Англии и Франции он обеспечит принятие гитлеровских требований чехословацким правительством. После переговоров 18 и 19 сентября 1938 года в Лондоне правительства Англии и Франции вручили чехословацкому правительству ультиматум, который предписывал удовлетворить притязания Германии якобы в «интересах европейского мира» и дальнейшего существования Чехословакии. Положительный ответ на ультиматум ожидался не позднее 21 сентября, когда должна была состояться следующая встреча Чемберлена с Гитлером. Французские правящие круги, одобрившие этот позорный ультиматум, не только растоптали свои обязательства перед Чехословакией, но и стали соучастниками гитлеровского шантажа.

Народ Чехословакии под руководством коммунистов решительно выступил против посягательств западных держав на территориальную целостность страны. «То, что сейчас советуют из Лондона, по своим размерам нисколько не меньше того, чего можно было бы требовать от Чехословакии в случае проигранной войны», – заявил Генеральный секретарь ЦК КПЧ Клемент Готвальд, выступая 19 сентября в Национальном собрании Чехословацкой республики. «Мы знаем, – продолжал он, – что Советский Союз не будет колебаться в выполнении существующих договорных обязательств. Мы добровольно не дадим расчленить республику. Если на нас нападут, мы будем защищаться. Если мы будем защищаться, мы не будем одиноки».

Под натиском народа правительство Чехословакии вынуждено было прибегнуть к тактике лавирования. Президент страны Э. Бенеш заверял представителей СССР, что «капитуляция исключена», но настаивал на уточнении советской точки зрения по вопросу предоставления советской военной помощи Чехословакии. Вечером 20 сентября ему было официально сообщено о готовности СССР выполнить свои обязательства по договору о взаимной помощи, то есть вопреки утверждениям фальсификаторов правительство Советского Союза не «опоздало с ответом». Однако 21 сентября Бенеш объявил, что Чехословакия принимает англо-французские требования.

Это известие вызвало в стране волну массовых демонстраций протеста и забастовок. Тем временем аппетиты нацистов росли. 22 сентября на новой встрече с Чемберленом Гитлер потребовал передать Германии всю Судетскую область и отдать часть чехословацкой территории хортистской Венгрии и панской Польше. Чехословацкое правительство под давлением народных масс объявило всеобщую мобилизацию, однако продолжало капитулянтскую линию и лишь делало вид, что намерено защищать республику.

В разгар мобилизации Советское правительство еще раз заявило, что СССР готов немедленно оказать помощь Чехословакии, если ее правительство попросит об этом. Однако этого не произошло. Английские и французские правящие круги продолжали оказывать давление ла Чехословакию, добиваясь от нее уступок гитлеровской Германии. Буржуазное правительство Чехословакии оказалось неспособным поставить национальные интересы страны выше своих классовых интересов. На Мюнхенской конференции, проходившей 20–30 сентября, куда даже не позвали представителей Чехословакии, было принято соглашение, обязывавшее чехословацкое правительство немедленно выполнить территориальные требования фашистской Германии, а в течение последующих трех месяцев удовлетворить территориальные притязания Польши и Венгрии.

Между тем Чехословакия обладала большими возможностями для отпора агрессору. Она имела сильную оборонную промышленность, мощные укрепления на германо-чехословацкой границе. В сентябре 1938 года чехословацкая армия насчитывала 2 миллиона солдат и офицеров (45 дивизий), на ее вооружении находилось 1582 самолета, 469 танков. Моральный дух армии, как и всего народа, был высоким. Народные массы были уверены в помощи СССР.

В это время в западных районах Советского Союза с целью оказания немедленной и эффективной помощи Чехословакии в полную боевую готовность было приведено 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, соединения танковых войск и авиации. Германская же армия должна была по плану «Грюн» выделить для нападения на Чехословакию 39 дивизий, 2400 самолетов и 720 танков. Таким образом, наличие у Чехословакии мощных оборонительных сооружений, крупных, хорошо обученных и оснащенных вооруженных сил и, главное, готовность Советского Союза прийти на помощь чехословацкому народу позволяли ей успешно отразить гитлеровскую агрессию. Но буржуазное правительство страны и лично президент Э. Бенеш предпочли капитуляцию перед фашистской Германией.

Пытаясь ввести в заблуждение общественное мнение, англо-французские «миротворцы» изображали мюнхенское соглашение как «шаг в направлении обеспечения мира». Однако эта ложь была разоблачена уже в те дни. 4 октября 1938 года «Правда» писала: «На растерзание агрессорам – Германии и ее союзникам – отдана целая страна, отдана Чехословакия, верившая в благородство правительственных кругов Англии и Франции». Действительно, не прошло и полугода, когда 15 марта 1939 года германские войска, растоптав англо-французские «гарантии», вторглись в Чехословакию и ликвидировали ее как самостоятельное государство.

Особо следует остановиться на позиции, которую заняли в мюнхенском вопросе США. Буржуазная, особенно американская, историография стремится создать впечатление, будто США стояли в стороне от капитуляции «в рассрочку». «Президент Д. Ф. Рузвельт подумывал о том, чтобы предложить свои услуги в качества арбитра, – пишет Дж. Финдлинг, – но ограничился посланием заинтересованным сторонам, выразив уверенность, что все проблемы будут урегулированы мирным путем» [45]45
  Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны, т. 1, с. 159.


[Закрыть]. США «оставались в стороне от европейского беспорядка» и «предвидели возможную для себя роль лидера нейтрального арбитражного блока», – заявляет англичанин Д. Рейнольде [46]46
  Там же, с. 168–169.


[Закрыть].

Но США отнюдь не стояли в стороне! Узнав, что заядлый антисоветчик Чемберлен приглашен в Мюнхен Гитлером для завершения сделки, Рузвельт, по словам американского историка Р. Шульзинджера, «с удовольствием отреагировал» на эту новость, направив английскому премьеру телеграмму из двух слов: «Гуд мэн!» («Молодец!») [47]47
  Рузвельт Э. Указ. соч., с. 161.


[Закрыть] Рузвельт, писал в те дни американский реакционный историк Ч. Бирд, «если не буквально, то по существу направился в Мюнхен вместе с Чемберленом и Даладье» [48]48
  The New Republic, 24.01.1944, p. 104.


[Закрыть].

Западным державам казалось, что их политика, направленная на то, чтобы разрешить свои империалистические противоречия с Германией за счет СССР, удалась. Общее настроение в США после Мюнхена, отмечает Шульзинджер, сводилось к тому, что «самый плохой мир лучше войны». Но Мюнхен не означал даже плохого мира. «Ошеломляющее покорение Европы Германией превратило американскую политику в руины», – вынужден констатировать Д. Рейнольде [49]49
  Bruce J. Second Front Now! The Road to D – Day. L., 1979, p. 7, 13.


[Закрыть].

Все сказанное позволяет достаточно убедительно опровергнуть те «неточности», которые содержатся в вышеприведенной «характеристике» мюнхенского соглашения.

«Умиротворение» действительно стало «грязным словом», но оно стало таким задолго до второй мировой войны, ибо его антисоветский смысл был очевиден для всех.

«Умиротворение» означало не «наивность, слабость и благие пожелания». Оно, наоборот, означало преднамеренную, корыстную, зловещую политику западных держав в отношении СССР. Следует, на наш взгляд, согласиться с историком из ФРГ М. Фройндом, который отмечает, что Мюнхен был не просто «большой капитуляцией» Запада. По выражению историка, «исключение СССР из европейского концерта держав» свидетельствовало о намерении «дать Гитлеру свободу действий на Востоке» [50]50
  American Foreign Relations. A Historiographical Review. Ed. by G. Haines and J. Walker. Westport (Conn.), 1981, p. 187.


[Закрыть].

Но кто дирижировал на этом крайне печальном концерте? Отнюдь не Чемберлен и даже не Гитлер, оказавшийся, по западным буржуазным стандартам, «плохим», «нетрадиционным» политиком. Подлинным дирижером в Мюнхене был международный империализм. Именно он был инициатором сговора Запада с агрессивными государствами, в первую очередь с Германией. Мюнхенское соглашение означало дальнейшее поощрение германской агрессии, открывало гитлеровцам шлагбаум для похода против СССР.

На XVIII съезде ВКП(б) прозвучала четкая оценка мюнхенской сделки: гитлеровцам «отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом». Именно в Мюнхене начиналась кровавая история второй мировой войны, вину за развязывание которой несет международный империализм. «История не изменит своего обвинительного приговора: «мюнхенская политика» западных держав, их попустительство гитлеровской агрессии обернулись тяжелой трагедией для всех народов Европы» [51]51
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 40.


[Закрыть].