Текст книги "Евреи, Христианство, Россия"
Автор книги: Александр Кац
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)
В интернациональной команде Ленина, провозгласившей своей целью мировую революцию, евреи занимали лидирующее положение. На последнем при жизни вождя XII съезде ВКП(б) (17-21 апреля 1923 г.) звучали здравицы в честь Ленина, Троцкого, Зиновьева и Каменева. В докладе мандатной комиссии сообщалось: "По национальностям партийный съезд делится так: в первую очередь идут русские – 60,8 %, затем евреи – 11,3 %, латыши и эстонцы – 7,1 %, украинцы – 4,7 %, грузины – 2,7 %, армяне – 2,4 %, белорусы – 1,2 %, киргизы – 1,7 %, татары – 1 % и прочие – 7,1 %". На последующих съездах национальный состав партии не оглашался. В высшем органе партии – Политбюро, состоящем в период гражданской войны из 5 – 7 человек, евреи – Троцкий, Каменев и Зиновьев – занимали 2 из 5,3 из 5,3 из 7 мест. В ЦК партии этого периода евреи составляли 20 – 25 %. Лидирующий пост Председателя Реввоенсовета Республики занимал Троцкий, а Председателя Совета труда и обороны (СТО) – Каменев (до 1926 г.). Вождь ценил своих еврейских соратников за ум, энергию и готовность идти с ним до конца в его бузумной авантюре. Обычно любители этой темы ссылаются на высказывания Ленина в беседе с Горьким:
– Владимир Ильич, Вы жалеете людей ?
– Это смотря каких, умных жалею. Но только... только среди русских мало умных. Если найдешь какого-нибудь годного человека, то непременно или еврей, или с примесью еврейской крови (300, 232).
Под годностью вождь понимал нечто специфически ленинское, по-видимому, революционный дух.
Вторым человеком разбойничьего царства Ленина стал Троцкий. В записке вождя от 24 декабря 1922 г., адресованной партии, Троцкий назван "самым способным человеком в ЦК". Троцкий привел к Ленину на VI съезд РСДРП(б) в июле 1917 г. свою команду политиков: В. М. Воладарского, А. А. Иоффе, М. С. Урицкого, К. К. Юренева, А. В. Луначарского, Д. З. Мануильского. Троцкий, как и Ленин, считал, что "устрашение есть могущественное средство политики, и международной, и внутренней. Война, как и революция, основана на устрашении. Победоносная война истребляет, по общему правилу, лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая их волю" (267). Здесь они были единомышленниками и дополняли друг друга.
Предоставив вождю дорабатывать в уютном кремлевском кабинете "теорию устрашения", Троцкий взял на себя всю организационно-практическую сторону революции. Его вулканическая энергия, бесстрашие, жестокость и ораторский дар приносили победу Красной Армии в самых сложных и невыгодных ситуациях. Как и Ленин, Троцкий был фигурой, "созданной для эпохи крови и железа". Его авторитет в солдатской массе, по меньшей мере, был равен авторитету Ленина. Сам Троцкий писал о себе в дневнике 25.03.1935 г. так: "Если бы в Петербурге не было Ленина и меня, не было бы и Октябрьской революции". По окончании гражданской войны Троцкий постепенно лишился своего влияния. В борьбе за власть он оказался менее изощренным интриганом, чем тройка объединившихся против него сподвижников вождя в составе Сталина, Каменева и Зиновьева.
Зиновьев был диктатором Петрограда-Ленинграда. Непосредственно ему подчинялся кровавый шеф питерской ЧК Урицкий, сменивший на этом посту Козловского М. Ю. Ничтожество и проходимец, невежда и болтун, Урицкий, попав в ЧК, потерял голову и превратился в совершенного негодяя. Он практически бесконтрольно распоряжался жизнью и свободой нескольких миллионов людей, отнесенных к Северной коммуне. Психологический портрет "далеко не самого худшего из чекистов" дан в повести М. Алданова "Убийство Урицкого". За кровавые "художества", которые вообще-то предписывал ему делать Зиновьев, фанатик-еврей Урицкий был застрелен 31 августа 1918 г. в особняке ЧК на Дворцовой площади Л. А. Каннегисером, эсером и тоже евреем. На допросе Каннегисер показал, что убил Урицкого не по решению своей партии, а по собственному убеждению, желая отомстить за расстрелы знакомых русских офицеров и своего друга Перельцвейга.
Днем ранее, 30 августа, на заводе Михельсона в Москве был ранен Ленин. Вину за покушение взяла на себя Каплан Ф. Е., еврейка, член партии эсеров, заявившая: "Стреляла я в Ленина потому, что считаю его предателем революции и дальнейшее его существование подрывало веру в социализм. В чем это подрывание веры заключается, объяснять не хочу..." (286). В деле Каплан много ошибок и несуразностей, главное – то, что покушавшаяся была полуслепой женщиной, физически неспособной попасть в мишень. Возможно, она была подставной фигурой, смертницей в политической игре "эпохи крови и железа". После короткого следствия, удовлетворившегося признанием Каплан, она была расстреляна 3 сентября 1918 г. комендантом Кремля Мальковым П. Д.
Наивные эсеры Каннегисер и Каплан полагали, что индивидуальным террором можно остановить "победное шествие социализма". В ответ большевики объявили массовый "красный террор". Решение о нем было принято 5 сентября 1918 г. на заседании Совнаркома под председательством Свердлова Я. М. и по докладу шефа ВЧК Дзержинского Ф. Э. На заседании присутствовало 42 человека, в том числе 9 евреев, включая Свердлова (55, 214). Постановление Совнаркома предусматривало создание концлагерей для классовых врагов и расстрел всех лиц, "прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам". Постановление подписали неевреи: нарком юстиции Курский Д. И., нарком внудел Петровский Г. И., управделами СНК Бонч-Бруевич В. Д. Массовый террор, применявшийся большевиками и ранее, с 5 сентября 1918 г. становится юридической нормой карательной системы Советского государства. На следующий день после убийства Урицкого в Петрограде было расстреляно 500 офицеров, "прикосновенных" якобы к тому, за что полагался расстрел.
В правление Ленина евреи занимали многие важные посты в структурах партии и государства. Но в высшем эшелоне власти их было четверо: Троцкий (Бронштейн) Л. Д., Каменев (Розенфельд) Л. Б., Зиновьев (Радомысльский) Г. Е., Свердлов Я. М. Каждый их них совмещал ряд партийных и государственных постов, циркулируя, как водится, из одного кресла в другое. Председатель ВЦИКа Свердлов Я. М. умер в 1919 г. и был заменен на этом посту Калининым М. И. Оставшаяся троица работала в интернациональной команде, где интересы и амбиции каждого при жизни вождя были хорошо уравновешены.
Второй эшелон власти – наркоматы и многочисленные комиссии – в большей степени соответствовал национальному представительству делегатов XII съезда. Здесь соотношение русских к евреям было приблизительно 6: 1. Единственный при Ленине нарком-еврей, устойчиво возглавлявший при общей министерской чехарде наркомат просвещения, – это Луначарский А. В. Наркомат внутренних дел последовательно возглавляли Рыков, Петровский, Дзержинский; наркомат иностранных дел – Троцкий, Чичерин (1918 – 1930 гг.); ВЧК-ГПУ-ОГПУ – Дзержинский, "человек с золотым сердцем", по выражению Луначарского. Дзержинский Ф. Э. имел трех зловещих замов – Менжинского В. Р., Уншлихта И. С. и Петерса Я. Х. Еврей Ягода Г. Г. в ленинские времена был еще скромным членом коллегии наркомата внешней торговли. Его выдвинет на пост заместителя председателя ОГПУ Сталин в 1924 г. После смерти Дзержинского в 1926 г. ОГПУ возглавил Менжинский. Будучи сотрудником ВЧК, Менжинский "делал деньги", выколачивая их в застенках из буржуазии и переправляя затем в наркомат финансов, главой которого он одновременно являлся в 1918 г. Наркомат финансов последовательно возглавляли Скворцов (Степанов), Менжинский, Крестинский; ВСНХ – Осинский, Рыков, Дзержинский. Под этими гигантами революции мостились евреи в качестве заместителей наркомов – Альский А. О. (финансы), Литвинов М. М., Карахан Л. М. (иностранные дела), Склянский Э. М. (военно-морские дела).
Гражданская война выдвинула много талантливых военачальников – Тухачевского М. Н., Фрунзе М. В., Блюхера В. К., Егорова А. И., Буденного С. М., Ворошилова К. Е., ставших впоследствии первыми маршалами Красной Армии, Уборевича И. П., Эйдемана Р. П., Якира И. Э., Путне В. К., Корка А. И., Штерна Г. М. и др. Большинство из них, в том числе евреи Якир И. Э. и Штерн Г. М., погибнут в сталинских чистках. На фронтах гражданской войны евреи проявили себя, в основном, в качестве комиссаров, беспредельно преданных идеям Октября. Это была их стихия – возбуждать, убеждать, разъяснять, озадачивать солдатские массы и вести их к победе. Политической работе в армии партия всегда уделяла величайшее внимание, и здесь еврейские фанатики были просто незаменимы. К тому же, как говорится, "нееврейское это дело – шашкой махать". С 1921 г. Политическое управление Реввоенсовета Республики возглавлял Гусев С. И., он же Драбкин Я. Д. Вклад еврейских комиссаров в победу в Гражданской войне трудно переоценить. Это отмечено также в произведениях художественной литературы, посвященной тому периоду.
Идеологическое обеспечение победы партии Ленина сводилось не только к монополизированной прессе и устной агитации. В эти годы создаются Коммунистическая Академия, Институт красной профессуры, Институт К. Маркса и Ф. Энгельса, Институт народного хозяйства им. Плеханова. Эти учреждения возглавляли Покровский М. Н., Рязанов (Гольденбах) Д. Б., Смилга И. Т.
В этом кратком обзоре можно перечислить имена лишь наиболее известных участников революции. К тому же упоминание еврейских сподвижников Ленина в отрыве от имен их русских единомышленников, с которыми они работали рука об руку, есть условность, продиктованная заголовком этой книги. Остановимся сейчас на евреях-чекистах 1918 – 1924 гг., повинных в крови множества людей, преимущественно, русских. Эта тема является позорной страницей истории русского еврейства. Подобно тому, как еврейские погромы попали в генетическую память евреев, участие еврейских революционных фанатиков в бессудных расстрелах чекистами русских людей останется в генетической памяти русского народа. Кадровые составы уездных и губернских ЧК тех лет или утрачены, или продолжают храниться в архивах бывшего КГБ. Здесь предстоит еще долгая работа историков. Нам известны лишь данные, приведенные Шульгиным (301), заимствованные им сборника "На чужой стороне", вып. XI, 1925 г. В показаниях некоего Валера, он же Болеросов, "Особой Следственной комиссии на Юге России" приведен список 20 членов Киевской ЧК в 1919 г., с характеристиками чекистов. Список неполный, т. к. общее число сотрудников ЧК колебалось от 150 до 300 человек. В список попали сотрудники, занимающие лишь командные должности. В списке Валера из 20 чекистов 16 – евреи. Возможно, что в других городах Украины и России соотношение евреев и русских в органах ЧК было иным или вообще евреев там не было. Но это не меняет того факта, что евреи-большевики активно участвовали в карательных акциях ЧК, строя "светлое будущее" на крови невинных людей. Слух об их участии в арестах и расстрелах мгновенно распространялся, порождая волну ответного антисемитизма.
Об этом писал патриот России еврейский публицист Бикерман И. М., обращаясь к русским евреям с горькими и жестокими словами, более жестокими, чем все слова, сказанные антисемитами: "...жизнь на протяжении двух материков мнется, гнется, ломается с невозмутимым спокойствием и будничной простотой, точно порошок в ступе готовят. И вот около этой дьявольской лаборатории, тут – наш грех, великий грех русского еврейства.
Нечего и оговаривать, что не все большевики – евреи и не все евреи большевики, но не приходится теперь также долго доказывать непомерное и непомерно рьяное участие евреев в истязании полуживой России большевиками. Обстоятельно, наоборот, нужно выяснить, как это участие евреев в губительном деле должно отразиться в сознании русского народа. Русский человек никогда прежде не видел еврея у власти; он не видел его ни губернатором, ни городовым, ни даже почтовым чиновником. Бывали и тогда, конечно, и лучшие, и худшие времена, но русские люди жили, работали и распоряжались плодами своих трудов, русский народ рос и богател, имя русское было велико и грозно. Теперь еврей – во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной Армии, совершеннейшего механизма самоистребления. Он видит, что проспект св.Владимира носит теперь славное имя Нахимсона, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск в Слуцк. Русский человек видит теперь еврея и судьей, и палачом; он встречает на каждом шагу евреев не коммунистов, а таких же обездоленных, как он сам, но все же распоряжающихся, делающих дело советской власти: она ведь всюду, от нее и уйти некуда. А власть эта такова, что, поднимись она из последних глубин ада, она не могла бы быть ни более злобной, ни более бесстыдной. Неудивительно, что русский человек, сравнивая прошлое с настоящим, утверждается в мысли, что нынешняя власть еврейская и что потому именно она такая осатанелая. Что она для евреев и существует, что она делает еврейское дело, в этом укрепляет его сама власть...
Еврей вооружал и беспримерной жестокостью удерживал вместе красные полки, огнем и мечом защищавшие "завоевания революции"; по приказу этого же еврея тысячи русских людей, старики, женщины бросались в тюрьмы, чтобы залогом их жизни заставить русских офицеров стрелять в своих братьев и отдавать честь и жизнь свою за злейших своих врагов. Одним росчерком пера другой еврей истребил целый род, предав казни всех находившихся на месте, в Петрограде, представителей дома Романовых, отнюдь не различая даже причастных к политике и к ней непричастных..." (24).
Восстановим детали этого злодейства.
34. УБИЙСТВО ЦАРСКОЙ СЕМЬИ
Оно стоит черным обелиском в разломах русской истории. Тогда, в огне революции, убийство царской семьи прошло почти не замеченным ни в народе, ни в большой политике. Информация о расстреле Царя была заслушана на заседании Совнаркома 18 июля 1918 г. между сообщениями об организации государственной статистики, Красного Креста и Комиссии здравоохранения. Председательствовал Ленин. Внесли в протокол: "Слушали: Внеочередное заявление Председателя ЦИК т. Свердлова о казни бывшего царя Николая II по приговору Екатеринбургского Совдепа и о состоявшемся утверждении этого приговора Президиумом ЦИК. Постановили: Принять к сведению". При этом присутствовали 33 человека, в том числе Бонч-Бруевич, Гуковский, Петровский, Семашко, Винокуров, Соловьев, Троцкий, Альтфатер, Рыков, Стучка, Ногин, Склянский, Чичерин, Карахан и др. Кто-то спросил: "А семью вывезли?" Ответа не последовало, вопрошавший на ответе не настаивал. Так по-будничному авторы особого по своему историческому смыслу насилия сдали в архив еще одно свое преступление. В прессу поступило сообщение о расстреле "одного Николая Романова" и о том, что "семья Романова отправлена в безопасное место" (237). Это же было сообщено и послу Советской России в Германии Иоффе А. А., про которого вождь изрек: "Пусть Иоффе ничего не знает, ему там, в Берлине, легче врать будет" (7).
Фактические авторы убийства Ленин и Свердлов прекрасно знали, что в Екатеринбурге 17 июля 1918 г. были уничтожены: Император Николай II, Императрица Александра Федоровна, их дети: Ольга – 22 года, Татьяна – 20 лет, Мария – 18 лет, Анастасия – 16 лет, Алексей – 14 лет. Вместе с ними были расстреляны: доктор Боткин Е. С., повар Харитонов И. М., прислуга Трупп А. Е. и Демидова А. С.
На другой день 18 июля в Алапаевске были убиты: сестра Государыни В. Кн. Елизавета Федоровна, известная своей благотворительностью, Великие Князья Игорь Константинович, Константин Константинович, Иван Константинович, Сергей Михайлович, кн. Палей В. П., монахиня Варвара и служащий Ремез Ф. М. Как обычно, большевики прибегли ко лжи. В 1 144 "Пермских Известий" была помещена информация Председателя Облсовета Белобородова о том, что некая банда похитила из охраняемого чекистами помещения Августейших узников и увезла их, несмотря на сопротивление стражи, в неизвестном направлении. На самом деле, Узники приняли мучительную смерть живыми они были сброшены в шахту.
В сентябре по ордеру пермской ЧК 1 3694 от 21 сентября 1918 г. были вывезены из гостиницы г. Перми в Мотовилихинский завод и расстреляны В. Кн. Михаил Александрович, младший брат Николая II, и его секретарь Н. Джонсон. Как и в предыдущем случае, было сообщено, что Великий Князь увезен монархистами. Что же касается других членов большой семьи Романовых, то все они в конце концов благополучно оказались за границей.
Самое удивительное, что ни в те годы, ни в последующие коммунисты не утруждали себя поисками аргументов в пользу своего решения. Единственное, на что они ссылались, это Постановление Президиума Уральского Совдепа, сформулированное так: "Имея сведения, что чехословацкие банды угрожают красной столице Урала – Екатеринбургу, и принимая во внимание, что коронованный палач, скрывшись, может избежать суда народа, исполнительный комитет, исполняя волю народа, решил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых преступлениях. Решение исполнительного комитета приведено в исполнение в ночь с 16 на 17 июля. Семья Романовых переведена из Екатеринбурга в другое, более надежное место". Трудно сказать, чего здесь более: лжи или уверенности, что никто не спросит: а судьи кто? Известно, что летом 1918 г. монархическая идея была непопулярна в России, а монархические группы разгромлены ЧК. Доказательством является то, что не было даже намека на попытку освободить царскую семью. В огромной стране с развитыми дворянскими традициями не нашлось и "трех мушкетеров", способных на смелый шаг. Руководство Белой армии в лице Колчака А. В. и Деникина А. И. придерживалось идеи созыва Учредительного собрания. Да и Государь в прощальном слове к армии, датированном 21 марта 1917 г., писал: "Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестную нашу Родину, повинуйтесь Временному Правительству, слушайтесь ваших начальников. Помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу..." Потеряв власть самодержца, он рассчитывал сохранить единство и порядок в стране.
В июле 1918 г. Государь был одинок, никому не нужен, даже как символ, и не представлял для большевиков ни малейшей опасности. Его убийство было актом мщения и страха политических преступников.
Расскажем, как Государь и его семья оказались в Екатеринбурге. После своего отречения 15 марта Николай II 16 марта вернулся в Могилев в Ставку, попрощался с офицерами штаба и отправился в Царское Село. Временным Правительством ему были гарантированы свобода и отъезд с семьей за границу. 21 марта в поезде он был арестован членами Государственной Думы Бубликовым, Вершининым, Грибуниным и Калининым и прибыл в Царское Село в качестве арестанта. В Царском того же дня была арестована Государыня. Ее арест произвел генерал Корнилов Л. Г., командующий войсками Петроградского округа. Временное Правительство, лишив Николая II свободы, завязало узел, разрубленный затем в Екатеринбурге. В Постановлении Временного Правительства мотивы ареста не указывались. Кн. Львов и Керенский объясняли арест желанием избежать "возможных эксцессов первого революционного потока" и "крайне возбужденным настроением солдатских тыловых масс и рабочих..., враждебным Николаю". Кроме того, предполагалось создать Верховную Чрезвычайную Следственную Комиссию для изучения действий носителей верховной власти, идущих во вред интересам страны. В те дни интеллигенция, буржуазия и высшее офицерство усматривали в политике Царя и, в особенности, в действиях Александры Федоровны и ее кружка ярко выраженную тенденцию к развалу страны. Эта Комиссия впоследствии отвергла все обвинения в адрес Николая II и Александры Федоровны.
В Царском Царь попадает в окружение офицеров и солдат, настроенных полувраждебно к его особе, совершающих в отношении его и членов его семьи неуважительные действия, а иногда хулиганские поступки. Керенский, несмотря на свои взгляды о необходимости цареубийства, высказанные им до Февральской революции, сейчас, когда царской семье грозит явная опасность, не хочет быть русским Маратом и обдумывает план перевода семьи Государя в безопасную глушь. Выбор падает на Тобольск. Туда и отправляется состав с пленниками и небольшой свитой, добровольно пожелавшей сопровождать бывшего монарха. Свита состояла из 39 преданных семье Царя людей. В свите было всего 3 аристократа – гр. Татищев И. Л., кн. Долгоруков В. А., гр. Гендрикова А. В., лейб-медик Боткин Е. С., воспитатели, камердинеры и прислуга. Это все, что осталось от самого пышного двора Европы. Дата отъезда и маршрут сохранялись в тайне. Отъезд произошел 14 августа, а 19 августа царская семья прибыла в Тобольск. В Тобольске к свите присоединилось еще 6 человек. Большая часть этих людей будет расстреляна большевиками.
Жизнь семьи происходила под охраной солдат во главе с полковником Кобылинским Е. С. Жили в доме с садом, огороженным забором. Выход за пределы сада был запрещен. Основным занятием семьи была учеба детей. Им преподавали: Государь – историю Алексею Николаевичу, Государыня – богословие всем детям и немецкий язык Татьяне Николаевне. Жильяр и Гиббс преподавали французский и английский языки. Математику и русский язык вела Битнер.
Постепенно дисциплина среди солдат падала, и они становились распорядителями в повседневных делах семьи. Жалованье солдатам выплачивали неаккуратно, что делало их озлобленными. Большевистский переворот еще более осложнил дело со снабжением солдат и с дисциплиной. В это время Москве было явно не до Царя, но и выпускать знатную добычу большевики не хотели. 20 февраля 1918 г. Совнарком в составе Ленина, Свердлова, Крыленко, Карелина, Сталина и др. постановил: "Поручить Комиссариату юстиции и двум представителям Крестьянского съезда подготовить следственный материал по делу Николая Романова. Вопрос о переводе Николая Романова отложить до пересмотра этого вопроса в СНК. Место суда не предуказывать пока". Обвинителем на предполагаемом процессе должен был выступить Троцкий Л. Д. Приближался час, о котором Ленин говорил и мечтал давно, – час расплаты с ненавистным монархом.
Местная уральская власть в лице Совдепа напряженно следила за узниками, понимая, что ситуация в любую минуту может выйти из-под контроля. В отряде Кобылинского, созданного Временным правительством, появилась группа солдат-большевиков. 1 апреля на Президиуме ВЦИК заслушали сообщение большевика Лупина, делегата тобольского отряда особого назначения, об охране бывшего Царя и постановили: "1. Просить отряд продолжать нести охрану впредь до присылки подкрепления. 2. В случае возможности немедленно перевести всех арестованных в Москву". Через неделю Президиум ВЦИК вернулся к этому вопросу: "В дополнение к ранее принятому постановлению поручить т. Свердлову снестись по прямому проводу с Екатеринбургом и Омском о назначении подкрепления отряду, охраняющему Николая Романова, и о переводе всех арестованных на Урал..." На Украине и в Сибири в это время распространялись слухи о готовящемся монархистами освобождении Царя.
22 апреля из Москвы в Тобольск прибыл с чрезвычайными полномочиями комиссар Яковлев В. В. Его мандат был подписан Лениным и Свердловым, а кроме того, он вез письмо Свердлова от 9 апреля 1918 г. в Уральский Совдеп: "Дорогие товарищи! Сегодня по прямому проводу предупреждал вас о поездке к вам ходателя (?!) т. Яковлева. Мы поручили ему перевезти Николая на Урал. Наше мнение: пока поселите его в Екатеринбурге. Решите сами, устроить ли его в тюрьме или же приспособить какой-либо особняк. Без нашего прямого указания из Екатеринбурга никуда не увозите. Задача Яковлева – доставить Николая в Екатеринбург живым и сдать или Председателю Белобородову, или Голощекину. Яковлеву даны самые точные и подробные инструкции. Все, что необходимо, сделайте. Сговоритесь о деталях с Яковлевым. С тов. прив. Я. Свердлов". Почему ВЦИК переменил адрес перевозки царской семьи с Москвы на Екатеринбург, неизвестно. Возможно, потому, что процесс над Царем был не готов, а Уральская власть рвалась расправиться с Царем самостоятельно. Ей Свердлов мог довериться вполне, т. к. это были его люди по революционным делам. В воспоминаниях Белобородова, датированных 1923 г., имеется: "...мы считали, что, пожалуй, нет даже надобности доставлять Николая в Екатеринбург, что, если предоставятся благоприятные условия... он должен быть расстрелян".
По версии следователя Н. А. Соколова, ген. Гурко и других современников драмы, Яковлев был связан с немцами и должен был вывезти семью на Запад по германской инициативе. Однако в действительности немцы не проявили интереса к судьбе побежденного противника. Малочисленные монархические группки установили связь с Царем в Тобольске через Татищева и Долгорукова, в основном, с целью получения и передачи информации. С другой стороны, их представители гр. Нейгардт и бар. Будберг обратились к послу Германии гр. Мирбаху. Они передали ему 7 мая личное письмо бывшего обер-гофмаршала гр. Бенкендорфа с изложением опасной для жизни царской семьи ситуации. Письмо не имело просительного тона, т. к. обращались все же к воюющей стороне, и в то же время оно не носило политического характера, дабы не связывать Николая II какими-либо обязательствами. Бенкендорф исходил из того, что немцы могут предпринять реальные действия по долгу чести, а иначе они окажутся в роли попустителей преступления. Посол Мирбах высокомерно процитировал Бисмарка: "Побежденным следует оставить лишь глаза, чтобы они могли оплакать свое несчастье. Вам, господа, мы этого не говорим... речь идет о родственной семье. Германия от нее не отстранится". Затем он прочитал ответ Берлина на свой запрос: "Его Величество желает, чтобы продолжались усилия, направленные на освобождение семьи и вывоз ее в рейх. При любых обстоятельствах немецкая принцесса и ее дети, в том числе наследник, как неотделимый от матери, не могут быть оставлены на произвол судьбы. Фон Кюльман".
На демарш Мирбаха Чичерин ответил молчанием. Еще долго его дипломаты Иоффе, Радек будут морочить голову немцам и врать, что царская семья жива. Обращение монархистов к бывшим союзникам Англии и Франции также дало нулевой результат. Практически это означало, что Николай II обречен на смерть. Брошенный и преданный аристократами, непонятый народом, который под влиянием пропаганды все более ненавидел Царя, находясь во власти своих заклятых врагов, Царь двигался к своей Голгофе.
Прибывшие из Омска, а затем из Екатеринбурга отряды красноармейцев представляли угрозу жизни Государя. В этих условиях Яковлев повел себя в отношении солдат отряда Кобылинского как искусный дипломат, пообещав им деньги и расхвалив их. После этого он сообщил узкому кругу – отрядному комитету, что увозит царскую семью. Яковлев серьезно опасался, что солдаты не выдадут ему Царя. В конце концов была сформирована группа сопровождения, куда вошли и обольшевичившиеся солдаты, и умеренные люди Кобылинского. С Государем Яковлев был почтителен, имел с ним разговоры с глазу на глаз, понравился Николаю II, в связи с чем Царь назвал его даже "недурным, прямым человеком". Несмотря на наличие высокого мандата, можно предположить, что Яковлев не был посвящен во все детали близкой перспективы.
26 апреля Яковлев увозит из Тобольска в Тюмень на сибирских "кошевах" – плетеных корзинах с полозьями – Царя с Александрой Федоровной и В. Кн. Марией Николаевной. В эти дни у Цесаревича отнялись ноги, и он с сестрами остался в Тобольске. В Тюмени пленники пересели на поезд и двинулись на запад. Не доезжая до Екатеринбурга, Яковлев узнал, что состав будет арестован. Он меняет маршрут, возвращается в Тюмень и едет на восток, к Омску. Что означали эти маневры Яковлева – неизвестно. На ближайшей к Омску станции Куломзино поезд задерживают красные и сообщают Яковлеву, что за попытку увезти Царя за границу Екатеринбург объявил его вне закона. Яковлеву удается связаться по телефону с Москвой, и он получает приказ ехать в Екатеринбург. В Екатеринбурге 30 апреля царскую семью препровождают в дом Ипатьева. Яковлев после переговоров с Совдепом выезжает в Москву. Следователь Соколов считает, что Яковлев втайне был враждебен большевикам. 23 мая в Екатеринбург привезли трех Великих Княжон – Ольгу, Татьяну, Анастасию и Наследника Алексея.
Из Москвы пришло предписание: "Предлагаю содержать Николая самым строгим порядком... прислать смету всех расходов, считая караулы. Сообщить подробности нового содержания. Председатель ВЦИК Свердлов". Белобородов ответил: "Секретно, Председателю ВЦИК Свердлову. Ответ на Вашу записку. Романовы содержатся под строгим арестом, свидания не разрешаются. Челядь и Боткин на одном положении с арестованными. Князь Василий Долгоруков, епископ Гермоген нами арестованы; никаких заявлений, жалоб ихних ходатаев не удовлетворяйте... С Яковлевым произошли довольно крупные объяснения, в результате расстались холодно. Мы резолюцией его реабилитировали от обвинений в контрреволюционности, признав наличие излишней нервности... Смету пришлем. Белобородов".
Арест был строгим, содержание фактически тюремным. Охранники подобрались рьяные. Отношение их к членам семьи было хамским, часто издевательским. Грубые, распоясанные, с папиросками в зубах, с наглыми ухватками и манерами, они вызывали ужас и отвращение. Прогулки по двору сократили с 20 минут до 5 один раз в день. Когда Княжны шли в уборную, красноармейцы, якобы для караула, шли за ними. По ночам горланили песни. Семья подвергалась моральному террору. Поскольку охрана в значительной части состояла из обольшевичившихся уголовников, то сразу же началось воровство. Крали все. Сначала золото, серебро, потом белье и обувь. Первым комендантом Ипатьевского дома был Авдеев А. Д., митинговый крикун, бестолковый и невежественный, пьяница и вор. Его сменил еврей Юровский Я. Х., вкрадчивый, скрытный, жестокий и настойчивый человек. Отец Юровского был уголовным преступником, осужденным в Сибирь за кражу. Сам Юровский представлял собой тип революционного фанатика с полутораклассным образованием. Он сразу же начал подготовку к убийству.
Во внутреннюю охрану были введены "латыши" из интернациональной бригады Первого Камышловского полка. "Латышами" называли всех солдат, навербованных большевиками из австро-венгерских пленных. Юровский начал проводить с ними политзанятия, где внушал им ненависть к Царю, взял на учет все драгоценности Августейшей семьи, стал подыскивать с Ермаковым П. З. место будущего захоронения и подбирать команду убийц. Заместителем Юровского был Никулин Г. П. Среди будущих убийц Царя Ермаков П. З. являлся своего рода аналогом Федьки-каторжника из "Бесов" Достоевского. Он любил и умел убивать людей. Ему поручат уничтожение трупов. Все эти люди – низший слой участников расстрела Царской семьи.