Текст книги "Дети Судного Часа"

Автор книги: Александр Рудазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Кан Ставродорос по прозвищу Ходячая Гора всю жизнь был очень высоким. В детстве он возвышался над одноклассниками, поступив на военную службу – над однополчанами. Гигант служил в бронепехоте, был правофланговым, а на полковых смотрах гордо исполнял обязанности знаменосца.

Строго говоря, бронепехотинцу в геродерме не особенно валены рост и мускулатура. Конечно, физически развитым быть необходимо, однако богатырская мощь совсем не обязательна. Ставродоросу из-за его габаритов приходилось даже труднее, чем остальным, – слой амортизирующего геля получался более тонким. Но он никогда не жаловался.

А потом наступил Судный Час. Кан Ставродорос в тот день шагал в первом ряду прикрытия, нещадно палил по Меченым – эти твари наступали волна за волной, буквально захлестывая их батальон. Бронепехота стояла насмерть, лишь временами поглядывая вверх – на вползающий во Врата супердредноут. В каждом взгляде светилась надежда, все ожидали, что война вот-вот закончится.

И война действительно закончилась.

А вместе с ней закончилось и все остальное.

Наступил Судный Час.

Та страшная вспышка захлопнула Врата, ведущие в мир тварей, уничтожила всех оставшихся Меченых, крепко подпалила задницу Уроду… и разрушила большую часть планеты. А кроме того – оставила следы на тех, кто выпустил эту разрушительную силу. Словно наказание свыше, несмываемое клеймо, знаменующее неотвратимость расплаты.

Лицо Ставродороса в тот день превратилось в мерзкую карикатуру. Телом же он разбух во все стороны – стал не просто высоким, но настоящим великаном, более чем вдвое крупнее себя прежнего.

И геродерм показался ему тесным.

Ставродорос плохо помнил столетие, минувшее с тех пор. После того как бригада распалась, а бойцы разбрелись в разные стороны, он потерял счет времени. День сменялся днем, год сменялся годом – великан ничего не замечал.

Геродерм с годами вконец износился. С него облупилась краска, синтезатор геля давно выгорел, двигательно-опор– ная система тоже приказала долго жить – и лишь силовая броня еще кое-как работала, вытягивая последние крохи из умирающего энергетика. Никто другой не смог бы пользоваться этой рухлядью, но исполин Ставродорос даже не замечал, что геродерм висит на плечах мертвым грузом.

Он вообще плохо понимал, что происходит вокруг. Мысленно он все еще был там – на войне, которая должна вот-вот кончиться.

Должна – но никак не кончается.

Сегодня Ставродорос опять кого-то убил. Кажется, большую группу Меченых. Сложно сказать определенно. Они злились на Ходячую Гору, кричали на него, даже стреляли – наверное, это были Меченые.

Кто же еще это мог быть?

А потом появились эти трое. Наверняка тоже Меченые. В мире вообще больше никого не осталось – только Меченые и Кан Ставродорос. Надо убить всех Меченых до единого – и тогда война наконец-то закончится. Наконец-то наступит мир.

Обычно против Меченых прекрасно работал плазмомет. Хорошее оружие, многократно проверенное в бою. На днях Ставродорос как раз отыскал полный баллон сжатой смеси. Владелец не хотел его отдавать – и Ходячая Гора проломил ему голову кулаком. Разумеется, это тоже был Меченый – иначе он обязательно поделился бы боеприпасами с хай– гондийским солдатом.

Но сегодня плазмомет оказался бессилен. У Меченых при себе оказалась мощная силовая установка. Непонятно, где они спрятали такую здоровенную штуку – но над этим Ставродорос размышлять не стал. У него ведь был еще один ствоЛ – реактивный гранатомет «Бабочка».

Ставродороса всегда смешило это название.

Обычно реактивные гранаты легко пробивали силовую броню и щиты. Однако в этот раз произошло нечто странное. Граната не долетела до Цели. Она просто повисла в воздухе, словно ее перехватила невидимая рука.

А потом развернулась и понеслась обратно.

Взрыв реактивной гранаты убивает на месте гигантского бронтобарруса. Но геродерм класса «Атлет-4» способен выдержать и не такое. Кан Ставродорос почувствовал страшный толчок и жар, пошатнулся, но устоял. Его окутало плотным дымным облаком – великан рассерженно замотал головой, теряя ориентацию $ пространстве.

Ставродорос зарычал, отстегивая от спины тяжелый лом-копье с вибролезвием. Если приходится вести бой с противником в силовой броне, а гранаты подошли к концу, бронепехота Хайгонды переводит к рукопашной. Манипу– ляторные усилители давно сломаны, но Ставродорос в них не нуждается. У него достаточно силы и без технических выкрутасов.

Великан с гулом крутанул лом-копье и взревел, делая гигантский шаг. Силовые установки отражают плазму, лазерные лучи и энергетические всплески, но бессильны против доброго железа. Пара хороших ударов – и все Меченые превратятся в кровавый кисель.

Ставродорос выступил из дымного облака и замахнулся… лишь для того, чтобы увидеть взмывающую в воздух серебристую фигуру. Силовая броня издала булькающий звук, пропуская сквозь себя ослепительный клинок, и тот со страшной силой врубился в шлем, распахивая металл, кожу и кости. Белый Меч рассек сверхпрочный сплав геро– дерма, как гнилую деревяшку.

Кан Ставродорос умер мгновенно.

Ванесса поднялась на ноги и принялась отряхивать одежду от скони. Мерзкая субстанция никак не желала отцепляться – так и липла к ткани, растекаясь по ней ровным слоем. А вот живая кожа ее совершенно не интересовала – с нее она, напротив, скатывалась, как с ледяного склона.

Креол тоже отряхнул руки, сбрасывая остатки чар. Паладин бережно обтер Белый Ме^ тряпицей и вернул его в нож– ны. После этого все трое собрались вокруг гигантского трупа с разрубленной головой.

– Теперь понятно, что Инанна имела в виду, – нарушила молчание Ванесса. – Изменения во внешности, да уж…

– Думаете, это один из тех ветеранов, что мы ищем? – усомнился лод Гвэйдеон.

– Ну а кто же еще? Смотри, какой страшный – точно мутант.

– Но Пречистая Дева говорила, что в этом мире есть и другие му… му…

– Мутанты.

– Верно, мутанты. Прошу прощения, это новое для меня слово.

– Может, и кто другой, конечно… – согласилась Вон. – Посмотрим, что у него было интересного…

Обыскивать трупы Ванессе Ли доводилось и до знакомства с Креолом. В ее прежней работе подобного дерьма всегда хватало. Нисколько не гнушаясь, она ощупала огромного мертвеца со всех сторон, обшмонала все складки его сверхтехнологичной брони и с большим интересом осмотрела вооружение.

– Классная цацка… – с вожделением погладила плазмо– мет Ванесса, – Если б она еще поменьше была… раз этак в десять…

Конечно, ей и в голову не пришло забрать оружие покойного. Просто не по руке. С такими громадными пушками вряд ли управились бы даже рарийские дэвкаци – что уж говорить про хрупкую человеческую девушку.

В ранце и поясных отделениях великана тоже нашлось несколько вещиц. Инструменты, ветошь, приборы непонятного предназначения, металлические тюбики – частично пустые, частично с засохшей кашицей…

Самой интересной оказалась маленькая книжечка из материала, похожего на гибкое стекло. Эти странички поведали, что Кан Ставродорос, второй сын Ани Ставродороса и Лети Ставродорос, родился в тридцать пятый день первого месяца тысяча восемьдесят второго года в городе Створжак, Хайгондийская Федерация. В тысяча сотом году поступил в военное училище, а в тысяча сто пятом окончил его с отличием и в звании рядового получил назначение в Пятый Бро– непехотный батальон Вооруженных Сил Хайгондийской Федерации.

– Вот бедолага… – вздохнула Ванесса. – Слушайте, а вы уверены, что нам так уж нужны эти ребята? Что, если среди них большинство… такие вот психи?

– Пречистая Дева сказала… – напомнил лод Гвэйдеон.

– Я слышала, что она сказала. Но что, если она ошиблась?

– Пречистая Дева не может ошибаться.

– Почему?

– Вообще-то Прекраснейшая действительно никогда не ошибается, – встрял Креол.

– Но почему?

– Потому что она богиня, – поморщился маг. – Это же очевидно.

– Но разве она иногда не делает ошибку, избирая будущих паладинов? Хотя бы того, который потом основал орден экзорцистов…

– Это особый случай, – возразил лод Гвэйдеон. – Действительно, порой Пречистая Дева ошибается в выборе послушника для Ордена и не заговаривает с ним повторно – но повинно в этом лишь несовершенство человеческой природы. Порой даже в самую чистую душу попадает яд Близнеца, и, взглянув на человека повторно, Пречистая Дева видит, что он уже не тот, каким был прежде. Всякий человек сам избирает, каким ему быть и какой дорогой следовать, – Пречистая Дева указывает самую верную дорогу, но не заставляет идти именно по ней.

Ванесса не нашлась что на это ответить.

– Ладно, завтра попытаем счастья в другом городе… – пробормотала она, – Должны же тут быть и нормальные люди…

Шагая обратно к джипу, Ванесса взяла Креола под руку и сказала:

– Слушай, а я вот еще чего не поняла. Если тот большой парень мутировал… до мутации он ведь был нормального роста, верно?

– Наверное, – пожал плечами Креол. – И что?

– Если он раньше был нормального роста – откуда же у него тогда броник по размерам?

– Да мне-то почем знать? Спроси у него сама.

– Так он же умер.

– Тогда не получится.

– Вообще-то ты мог бы… хотя ладно, черт с ним. Кстати, ты много маны истратил?

– Расширенный Ледяной Щит, одна Молния, немного телекинеза… не слишком много. Думаю, восстановится часа за четыре. Может, за пять.

– А если ты истратишь весь манозапас, без остатка? Сколько после этого будешь восстанавливаться… ну, естественным способом, без медитации?

Здесь Креол думал дольше, что-то рассчитывал на пальцах и в конце концов ответил:

– Я архимаг, у меня очень большой объем. Чтобы полностью восстановиться с полного нуля без внешних источников, понадобится дней восемь, не меньше. Благодаря душам в посохе – раза в полтора быстрее.

– М-да… Тогда лучше экономить. А то вдруг нападут, а ты у нас обезманенный…

– Не волнуйтесь, леди Ванесса, – подал голос паладин. – Если понадобится, я отдам жизнь, чтобы защитить вас и святого Креола.

– Я в вас и не сомневалась, лод Гвэйдеон.

Глава 7

Солнце краешком коснулось горизонта. С каждой минутой становилось все темнее – еще немного, и наступит ночь. Первая ночь на Плонете.

С приходом вечера дневная жара спала, сменившись сперва приятной прохладой, а затем – явственным морозцем. Сконь под ногами очень быстро остывала.

Джип остановился рядом с большим ручьем у дороги.

4 Дети Судного Часа

Лод Гвэйдеон вооружился керефовым топориком и отправился на восток – к темнеющим вдали деревьям. Ванесса с помощью Креола поставила палатку. Для этого пришлось сначала очищать участок земли от скони – мерзкая дрянь липла к полимерной ткани, к веревкам, к одежде и ко всему остальному. Избегала она только человеческой кожи и алюминиевых колышков.

– Как же меня задрала эта пакость! – в сердцах выпалила Ванесса. – Всего один день мы тут, а я ее уже ненавижу!

Креол рассеянно кивнул, доставая из пространственной складки Сияющее Око. Посмотрев через ослепительный бриллиант на Ванессу, маг восхищенно цокнул языком.

– Что видишь? – подвинулась ближе девушка.

– Ничего особенного, – отодвинулся Креол, продолжая рассматривать все вокруг – землю, небо, горизонт.

– Ну дай посмотреть! – потрясла его за плечо Вон.

– Тебе нельзя, – пробурчал маг. – Это слишком мощный артефакт. Заглянув туда, неподготовленный разум может потерять рассудок.

Ванесса насупилась. Ей все равно хотелось туда заглянуть. Интересно же – что такого особенного можно увидеть сквозь эту сверкающую брошку. А то Креол таращится так, словно там шоу Опры показывают.

Все еще ворча и дуясь, Ванесса взяла канистру и отправилась за водой. Но, подойдя к ручью, она надолго замерла, с подозрением глядя на мутную воду. Очень уж нехорошо та выглядела. Вокруг никакой растительности, следов животных тоже не заметно – а что скрывается на дне, вообще известно одному богу.

Мало ли какая дрянь может водиться в водоемах этого мира?

– Эй, на мне есть Личная Защита?! – крикнула Креолу девушка.

– Есть, – коротко ответил тот.

Уточнять, что их целых три штуки, маг не стал.

– Ладно, рискну, – вздохнула Ванесса, подходя к ручью ближе.

Первым делом она сунула туда счетчик Гейгера. Тот сердито затрещал – в воде уровень радиации оказался выше, чем на воздухе. Однако красный индикатор все же не загорелся – и это утешало.

Но кроме радиации в ручье еще много чего плавало. Грязь, глина, а главное – сконь. Скони было так много, что вода цветом и консистенцией напоминала жирное молоко.

Собственно, водой эту белесую жижу можно было назвать только из жалости.

Менее грязную воду Ванесса бы просто вскипятила, а потом сцедила муть. Или сначала сцедила муть, а потом вскипятила. Но здесь явно требовались более радикальные меры. Марганцовка или еще что-нибудь наподобие.

Вообще, Ванесса предчувствовала, что вода на Плонете будет не самой чистой, поэтому прихватила в дорогу специальные обеззараживающие таблетки и очищающий фильтр-кувшин со сменными кассетами. Но сейчас, держа эти полезные вещи в руках, девушка грустно подумала, что их тоже недостаточно. Фильтры, таблетки и кипячение могут сделать приемлемой грязную воду, но не водянистую грязь.

Креол все еще смотрел на небо сквозь Сияющее Око, когда Ванесса подошла к нему с пустым котелком. Маг озадаченно посмотрел туда и спросил:

– Чего?

– Воды, – протянула котелок девушка. – Сотвори немного.

– А что не так с ручьем, ученица?

– О, с ним все в порядке… за исключением того, что в нем течет дерьмо.

Креол повернул ладонь, собираясь излить в котелок магически созданную воду… но вдруг передумал. Он задумчиво улыбнулся и двинулся к ручью сам.

– Смотри, ученица, – хмыкнул маг, опуская в воду Сияющее Око.

Какое-то время ничего не происходило. Но потом во все стороны начало расползаться голубоватое искрящееся свечение. Там, куда оно достигало, грязь бесследно рассеивалась, муть и песок оседали на дно, а сконь попросту испаря– лась. Через пару минут в ручье образовался широкий участок кристально чистой воды.

Правда, течение постоянно приносило новую грязь, но продвинуться ей удавалось недалеко.

– Неплохо! – одобрила Ванесса, снова включая счетчик Гейгера. На сей раз он не издал ни звука.

– Это и есть Сияющее Око, – важно произнес маг. – Божественный артефакт удивительной силы. Прежде всего он – мощная линза, позволяющая видеть очень далеко и очень много, пронизывать взглядом стены и пространство и различать самые крошечные предметы. Даже астрал открывается сквозь Сияющее Око в самом богатейшем многообразии – духи, аура, эфирные потоки… все, что только существует. Но божественное зрение – только малая часть силы Сияющего Ока. Куда важнее то, что оно очишает. Любая грязь, скверна и нечистота, попав под его влияние, исчезает и распадается бесследно.

– И сконь тоже? – спросила Вон, набирая воду ниже по течению. Там теперь текла вода кристальной чистоты и прозрачности.

– Конечно. Ты же сама видишь.

– Тогда вычисти участок побольше. А то мне что-то не хочется ночевать возле этой дряни.

Твердую сконь Сияющее Око уничтожало так же эффективно, как и жидкую. Казалось, что в руках Креола бездонный пылесос – везде, где он проходил, обнажалась чистая земля.

Но процесс оказался хлопотным. Креолу потребовалось минут десять, чтобы очистить достаточно места для палатки и костра. Пространство под джипом он очищать уже не стал – надоело.

– Да уж, всю планету так не отмоешь… – вздохнула Ванесса.

– Да уж, – рассеянно кивнул маг, загребая горсть земли. – Ученица, а у тебя лопата есть?

– В багажнике есть. Тебе нужно?

– Принеси-ка.

Ванесса послушно принесла лопату, но Креол ее брать отказался. Вместо этого он указал место и приказал выкопать яму.

– Зачем? – не поняла девушка.

– Объясню, когда закончишь, – уселся на корточки мат. – Приступай.

Вон неохотно вонзила лопату в землю и принялась копать. У нее не было никакого опыта в земельных работах, поэтому дело продвигалось не слишком быстро. А Креол даже не думал помогать – просто сидел и позевывал.

– Чувствую себя рабыней на плантации, – пожаловалась девушка через несколько минут. – Почему именно я должна это делать? Ты же здесь мужчина.

– Так заведено с начала времен – учитель распоряжается, а ученики работают, – пожал плечами маг. – Ты мояуче– ница – значит, копай яму.

– Я твоя невеста, ты, бессердечный ублюдок!

– И что с того? Я этого делать точно не собираюсь, а кто-то ведь должен. Если бы Слуга не истощился, я бы использовал его.

– Слабое утешение, – заметила Ванесса.

Но все ее жалобы остались бесплодны. Креол временами бывал настоящим тираном, в открытую издеваясь над своей ученицей. А если та пыталась возражать – непременно напоминал, что его самого учили гораздо жестче, и рассказывал какую-нибудь жуткую историю из своей юности.

Солнце уже зашло за горизонт, а бедная девушка все копала и копала. Под равнодушным взглядом Креола она углубилась в землю более чем на четыре фута. Вот уж когда Ванесса пожалела, что купила эту проклятую лопату…

Нет, она нисколько не возражала против физического труда как такового. Тот же коцебу она в свое время отремонтировала так, что любо-дорого поглядеть, – и все собственными руками, без чьей-либо помощи… ну, почти.

Просто землекоп – это какая-то ужасно не женская профессия.

И вообще – если выполняешь какую-то работу, неплохо бы знать, для чего эта работа нужна. Любой процесс должен иметь какой-то смысл.

– Слушай, ну на кой черт нам эта яма?! – в конце концов не выдержала Вон. – Тебе больше заняться нечем?! Давай еще домик на дереве построим!

– Ладно, хватит, – сжалился Креол, оценивая глубину. – Думаю, этого будет достаточно…

– Достаточно для чего? – спросила Ванесса, с трудом вылезая из ямы. Она безумно устала и вспотела, а ее бессердечный учитель даже не подумал подать руку. – Черт, я мозоль натерла…

Маг встал на краю и перевернул ладонь, бросая в яму Сияющее Око. То шлепнулось в грязь, как самая обыкновенная брошка. Немного постояв и подождав, Креол приказал:

– Закапывай.

Ванесса поджала губы и крепко стиснула черенок лопаты. Ужасно захотелось треснуть кому-нибудь по башке.

– А пока будешь закапывать – перечисляй вслух предметные чары, которые можно сотворить с помощью… мм… колокола.

Ванесса угрюмо молчала.

– Ты больше не хочешь у меня учиться? – приподнял брови Креол.

– Вода из колокола исцеляет душевнобольных, – ожесточенно произнесла девушка, кидая в яму горсть земли. – Вода, которой был облит язык колокола, помогает от колотья в боку. Дым от сожженной колокольной веревки возвращает слух глухим. Колокольная веревка, посыпанная солью, лечит коров. Смазка оси, на которой сидит качающийся колокол, заживляет раны и сращивает переломы…

Так она перечисляла, пока Сияющее Око не оказалось погребенным под тремя футами земли. Только после этого Креол позволил ученице передохнуть.

Тут как раз вернулся и лод Гвэйдеон. Но с пустыми руками и очень задумчивым лицом.

– Что случилось, лод Гвэйдеон? – забеспокоилась Ванесса. – Где дрова?

– Я не смог их нарубить, – виновато ответил паладин.

– Почему? Не нашли деревьев?

– Нашел, и довольно много. Но первое дерево оказалось тверже камня, и я только слегка оцарапал кору. Второе начало кровоточить, когда я срезал ветку, и я не решился его трогать. А третье попросило его не рубить. Знаете, леди Ванесса, этот мир довольно странный.

Креол что-то неопределенно хмыкнул. Ванесса уставилась на уже подготовленную растопку. Без дров она бесполезна.

И из чего же, спрашивается, теперь разводить костер?

– Дорогой, ты не мог бы… – повернулась к магу девушка.

– Ладно, ладно, сейчас сделаю… – поморщился тот, прищелкивая пальцами.

Прямо на голой земле запылало Пламя Гирры. В другом мире Креол зажег бы его уже давно, не дожидаясь чьих-то просьб, но на Плонете его охватила прямо-таки болезненная алчность. Он стал усиленно беречь ману и ежеминутно проверять ее запас. Его сильно нервировало, что здесь нельзя в любой момент подзарядиться, нельзя просто взять и вобрать в себя энергию окружающего мира.

Словно эдемские кущи сменились бесплодной пустыней.

Другой маг воспринял бы это спокойнее. Но Креол всегда очень трепетно относился к своему Искусству и пуще смерти боялся его потерять. Хладное железо, стигмы кии– гов и прочие антимагические средства с младых лет были его главным страхом.

Вообще, это пугает почти всех волшебников, но Креола – сильнее прочих. Он еще в отрочестве собственными глазами видел мага не из последних, утратившего магическую силу. Видел, каким он после этого стал слабым и жалким, как ползал в пыли, пресмыкаясь перед своими же учениками.

Меньше всего на свете Креол желал оказаться в таком состоянии.

Пылающий костер разогнал ночную мглу. Издалека доносился тоскливый воющий звук – голос подавал некий местный зверь. Лод Гвэйдеон периодически поднимался с места и обходил лагерь дозором, освещая путь Белым Мечом.

А Ванесса готовила ужин, тихо мурлыча себе под нос. Она распечатала пачку галет, открыла фасоль и достала джем. В котелке мирно булькал суп из пакетика, а рядом дожидалась своего часа банка тушеной говядины. Теперь Ванесса шарила по сумкам, с каждой минутой все сильнее раздражаясь,

– А, черт! – наконец воскликнула она. – Вот знала же, что что-то забуду!

– И что ты забыла? – лениво откликнулся Креол.

– Консервный нож! И кто в этом виноват?

– Ты.

– А вот и нет, как раз и не я! – возмутилась девушка. – Виноват в этом один разрушительный тип, устроивший погром в торговом центре и не давший мне нормально закончить шопинг. Не знаешь, кто бы это мог быть?

– Не знаю, – гордо отвернулся Креол.

Конечно, большой проблемой отсутствие консервного ножа не стало. Немного поворчав, Ванесса вооружилась обычным ножом, и уже через пару минут тушенка лежала на пластиковых тарелках.

– На первое овощной суп, – сумрачно объявила Вон. – На второе говядина с фасолью. На десерт галеты с джемом. Соль в солонке, кетчуп в бутылке.

– А горчица где? – прочавкал Креол.

Ванесса молча пододвинула горчицу.

Укладывались спать они так же молча. Ванесса приобрела очень удобные спальные мешки – в виде одеял на молнии. Весьма практичные – легко сушатся, занимают мало места, а в случае необходимости их можно соединить вместе, сделав один большой мешок.

Лод Гвэйдеон, большую часть жизни проведший в походах, уснул мгновенно. А вот Креол с Ванессой еще долго лежали с открытыми глазами. Первый по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке из-за проблем с маной, вторая размышляла о своих отношениях с Креолом.

Ей впервые подумалось, что брак с этим типом может оказаться величайшей ошибкой в жизни. Она ведь даже признания в любви от него не получила, даже нормального предложения – Креол просто поставил ее перед фактом. Отдал приказ выйти замуж. Конечно, его никогда не интересовало чье-либо мнение, кроме собственного, но он мог хотя бы проявить вежливость.

Впрочем, по отношению к Креолу само слово «вежливость» звучит как-то чужеродно.

Проворочавшись минут десять, Ванесса шепнула:

– Ты не спишь?

– Нет.

– Я включу ночник?

– Включай.

Маленький висячий фонарь озарил палатку мягким светом. Лод Гвэйдеон, лежащий в противоположном конце, даже не шелохнулся. Креол же поморщился, прикрывая глаза рукой, и недовольно покосился на Ванессу. Та вытащила из сумки книгу в мягкой обложке и принялась читать, вооружившись карандашиком.

В Лондоне Вон приобрела сборник психологических тестов – «Совместимы ли вы с вашим избранником». В отличие от матери, она никогда не придавала значения подобной чепухе, но раз уж уснуть все равно не удается…

На некоторые вопросы Ванесса ответила без раздумий. Другие вызвали сильное затруднение. Она неожиданно поняла, что до сих пор многого не знает о Креоле. Например, такой вопрос – было ли у вашего партнера в детстве домашнее животное? Если да, то какое?

Про себя Ванесса ответила сразу же – было, и много. В разное время в семье Ли жили две кошки, собака, рыбки в аквариуме, морская свинка, хомячок… и вроде бы еще кто-то, кого Вон сейчас не могла вспомнить.

А вот что насчет Креола?

– У тебя были в детстве домашние животные? – наконец прямо спросила девушка.

– Кошка. В Шахшаноре всегда были кошки.

– Ясно… – записала ответ Вон.

– Ты что там пишешь? – заглянул ей через плечо маг.

– Психологический тест.

– А это что такое?

– Надо отвечать на вопросы.

– Что за вопросы?

– Ну вот, например, когда день рождения вашей лучшей подруги… у Луис день рождения тридцатого сентября… Когда день рождения лучшего друга вашего партнера… когда день рождения у Шамшуддина?

– Ученица, в Шумере не праздновали дни рождения, – напомнил Креол. – Я понятия не имею, когда он родился. Если тебе это интересно – у него самого и спрашивай.

– Ясно, прочерк. Идем дальше. Верите ли вы в жизнь после смерти… ну теперь-то да, разумеется… А ваш партнер… естественно, тоже верит… вообще ненужный вопрос… Какую книгу вы прочли последней… «Ремонт бытовых приборов»… автора не помню. А ваш партнер… ты какую книгу прочел последней?

Креол наморщил лоб и неопределенно дернул щекой. Ванесса поставила очередной прочерк и двинулась дальше.

После обычных вопросов потянулись довольно интимные – о романтике, о любви, потом и вовсе о сексуальном поведении. Ванесса отвечала скрупулезно, проговаривая вопросы и ответы вслух, – а Креол внимательно слушал и все сильнее хмурился.

– Ревнив ли ваш партнер… да, очень, хотя делает вид, что ему все равно… Лгал ли вам когда-нибудь ваш партнер… лгать не лгал, только умалчивал… Как ваш партнер проявляет свои чувства… заставляет таскать трупы и копать ямы до кровавых мозолей…

– Эй! – возмутился Креол.

– Есть ли у вашего партнера от вас секреты… да пол– ным-полно… Любит ли ваш партнер рассказывать о своих прошлых романах… терпеть не может, клешами слова не вытянешь… Часто ли ваш партнер отдыхает без вас… нет, вообще редко расставались с момента знакомства… Был ли партнер вам неверен… да пусть только попробует… Какая у вашего партнера любимая поза… он к этому равнодушен, выбираю обычно я… Какие звуки ваш партнер издает в по– стели… что есть силы стискивает челюсти и очень шумно сопит…

– Не так уж и шумно, – обиделся Креол.

– Да ты пыхтишь, как паровоз.

– А ты все время вопишь какую-то чушь.

– Во-первых, не все время, а только в самом конце. Во-вторых, так многие делают. А в-третьих, это не чушь, а обычные слова. Вот у одной моей подруги был парень, так тот в постели постоянно распевал «Уе11оу ЗиЬтаппе»…

– Что это такое?

– Песня. Они из-за этого и расстались.

– Из-за песни? – удивился Креол. – Она что, такая плохая?

– Песня хорошая. Но Луис это раздражало.

Закончив тест, Ванесса принялась подсчитывать результаты. Дело осложнялось обилием нестандартных ответов. У какой еще пары первый поцелуй был на площади для аутодафе? Чье еще знакомство состоялось глубокой ночью возле каменного гроба?

– Что-то не очень складывается, – наконец сказала девушка.

– Конечно, не складывается, – хмыкнул Креол. – Вся эта ваша психология – бред сумасшедшего.

– Ладно, тогда ты сам скажи.

– Что сказать?

– Какие чувства ты ко мне испытываешь.

Креол пробурчал что-то невразумительное. Его лоб пошел складками, в глазах отразилась тоска и желание перенестись куда-нибудь в другое место.

– Так я и думала, – вздохнула Ванесса, листая книжку. – Давай тогда проведем ассоциативный эксперимент.

– Это что такое? – спросил маг, с явным облегчением принимая смену темы.

– Все очень просто. Я называю слово, а ты должен назвать другое слово, которое первым придет тебе в голову. Отвечать надо мгновенно, не раздумывая. Первое, что придет в голову. Понял?

– Понял, – зевнул Креол.

– Тогда начинаем. Кошка.

– Лампа.

– Собака.

– Лампа.

– Шоколад.

– Лампа.

– Сверкание.

– Лампа.

– Кровь.

– Лампа.

– Так, я что-то не поняла, – прервалась Ванесса, – Почему ты каждый раз называешь лампу?

– Потому что я смотрю на лампу. Она каждый раз первой приходит в голову.

– Тогда закрой глаза!

Креол что-то проворчал об идиотизме современных земных ритуалов, но глаза все же закрыл. Ванесса удостоверилась, что он зажмурился достаточно крепко, и начала сначала. На этот раз все пошло нормально.

– Кошка.

– Молоко.

– Собака.

– Пнуть.

– Шоколад.

– Еда.

– Сверкание.

– Посох.

– Красный.

– Кровь.

– Зеленый.

– Трава.

– Бумага.

– Книга.

– Перо.

– Птица.

– Оружие.

– Копье.

– Снег.

– Белый.

– Отец.

– Архимаг.

– Мать.

– Умерла-

– Ванесса.

– Люблю.

Воцарилось молчание. У Креола резко распахнулись глаза, в них отразился ужас. Ванесса медленно повернулась к нему и недоверчиво спросила:

– Что ты сейчас сказал?..

– Чрево Тиамат! – выдохнул маг. – Это колдовство,

да?!

– Ты это сказал, я собственными ушами слышала…

Креол помрачнел и нахохлился. Взгляды, которые он

метал в сторону несчастной книжки с тестами, разве что не прожигали ее насквозь. У Креола просто чесались руки добраться до проклятой брошюрки и разорвать ее в клочья, а потом сжечь.

Потом обернуть время вспять, восстановить книгу – и снова сжечь.

– Это какой-то вид колдовства?! – переспросил он.

– Это психология.

– Ненавижу психологию. И психологов ненавижу. И вообще гаси свет, ученица. Я спать хочу.

Фонарь был выключен, и в палатке стало темно. В этой темноте послышался тихий голос Ванессы:

– Но ты это все-таки сказал…

Через минуту она уже спокойно спала.

А вот Креол продолжал ворочаться. Его бессонница только усилилась. Всерьез обеспокоенный, маг вышел из палатки и битый час сидел под ночным плонетским небом. Он думал о своей предстоящей женитьбе.

И мысли его посещали самые разные.

Вернувшись в палатку, Креол легонько коснулся Ванессы. Та не проснулась. Маг бережно взял ее ладони в свои и прочел заклятие Исцеления.