Текст книги "Охотники каменного века (В дали времен. Т. VII )"

Автор книги: Александр Беляев

Соавторы: Леонид Андреев,Валерий Брюсов,Андрей Белый,Велимир Хлебников,Михаил Гершензон,Николай Плавильщиков,Д. Соколов,Людмила Опочинина,Дмитрий Коропчевский,Б. Лунин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава VI
НЕОЖИДАННАЯ УДАЧА

Отцы были встревожены не менее детей и на следующее утро отправились вместе с ними на место невиданного зрелища. Все оставалось в прежнем положении: змея висела на дереве, поводя во все стороны головой и выжидая жертву. Жертва вскоре должна была попасться ей, так как по поляне бродили дикие лошади, и от времени до времени показывались или бык, или лось. Старшие не оставались смотреть, что будет дальше: убедившись, что дети говорили правду, что в их местах, действительно, появилась страшная змея, они поспешили известить об этом береговых жителей занимавшихся рыбной ловлей, для которых появление змеи было гораздо опаснее, чем для жителей пещер. Пещеры находились на возвышенных местах, далеко от берега, и были превосходно защищены, а рыболовы ютились в хижинах и землянках на берегу и могли легче подвергнуться нападению. Отец Эда нашел немногих рыболовов, потому что все они были в море, и вместе с ними вернулся к тому месту, откуда можно было видеть змею. Но ее уже не было: дети заметили, как она проглотила зубра и затем медленно уползла в тростники, откуда спустилась в воду и поплыла к морю.

Успокоившись от испытанного ими страха, наши землекопы приступили к окончанию своей работы. В их отсутствие много животных посетило долину. Они видели там зубров, быков, лошадей и громадных лосей; и носороги бродили в траве или валялись в болоте Даже мамонт забрел в эти места, внимательно оберегая своего детеныша, на которого издали жадными глазами поглядывал пещерный тигр. Точно также показывались медведи и гиены. Все это происходило потому, что в течение нескольких дней здесь не было человека; как он ни был слаб в сравнении с этими животными, они боялись его, чуя в нем что-то иное, высшее, чего не было в других животных, и решались нападать на него только врасплох, когда он был безоружен.

Как только дети появились около своей ямы, эти животные не показывались больше. Тем не менее, наши работники соблюдали еще большую осторожность: яма была уже довольно глубока, и находившемуся в ней трудно было бы выскочить сразу и успеть скрыться в безопасное место. Наконец, яма была готова; осталось покрыть ее тонкими сучьями, которые приходилось носить из леса. Сверху сучьев была насыпана тонким, но плотным слоем сухая трава, а над нею опять земля, ветви и трава так, чтобы по возможности это место ничем не выдавалось среди луга. Это удалось вполне, и теперь надо было только ожидать, пока какое-нибудь животное попадет в эту западню.

Мальчики приходили туда каждый день, влезали на дерево, откуда можно было видеть прикрытую яму, и ждали. Прошло несколько дней в величайшем возбуждении. Они видели, как быки и лошади ходят неподалеку от ямы, но ни одно из животных не приближалось к ней. Наши охотники потому и выбрали это место, что на нем всегда паслось много диких лошадей и других животных, но теперь, как нарочно, ни одно из них не подходило к яме. Однажды они следили с бьющимся сердцем за огромным лосем, который перешел через долину к воде, напился там и, пощипывая траву, подходил к роще, около которой находилась яма. Он подошел почти к самой яме и остановился под деревьями, показывая себя во всей своей красе. Однако, он отошел в сторону и понемногу скрылся из виду.

Наступили осенние заморозки, и ранним утром долина была покрыта инеем, на котором можно было заметить следы всех проходивших животных. Дети не обращали на это внимания и спешили взглянуть на свою яму. Ровной травяной поверхности не было: какое-нибудь животное должно было находиться в яме, темневшей среди луга. Не заботясь об опасности, мальчики спрыгнули с дерева и с копьями, острие которых состояло из кремневых наконечников, побежали к яме. Достигнув ее, они испустили громкий крик и стали прыгать кругом, не помня себя от радости.

В яме находился молодой носорог, лишь нескольких месяцев от роду, но уже настолько крупный, что он наполнял все углубление. Несмотря на все усилия, он не мог высвободиться оттуда. Его длинная морда с парой рогов была на уровне земли, и он смотрел маленькими, злыми глазами на своих торжествующих врагов. Вокруг ямы земля была взрыта ногами какого-то огромного животного. Очевидно, с маленьким носорогом была его мать и она-то употребляла все усилия, чтобы извлечь его оттуда. Ее теперь не было, но мальчики понимали, что она во всякую минуту может вернуться, и предпочли скрыться на дерево, откуда, действительно, увидали огромное животное, возвращавшееся вновь на помощь к своему детенышу.

Глава VII
СОПЕРНИК МОЛОДЫХ ОХОТНИКОВ

Тогдашний носорог был гораздо больше и сильнее нынешнего и отличался от него еще тем, что был покрыт длинною темной шерстью. Его боялись даже в то время, когда было так много крупных и свирепых животных. Иногда и мамонт уступал ему дорогу, и сам пещерный тигр, свирепейший из хищников, не решался нападать на взрослого носорога. Кожа его была непроницаема даже для когтей тигра, и ему достаточно было взмахнуть своей громадной головой с двумя крепкими рогами на носу, чтобы пронзить и убить на месте любое животное, так как сила его шеи была необычайна.

Самка носорога пробежала около самого дерева, на котором сидели мальчики, и даже задела его плечом. Остановившись на некотором расстоянии от них, она повернула назад и начала ходить кругом своего детеныша, заключенного в яме. Как ни бесполезны были усилия, она не прекращала их и уже время близилось к вечеру, когда она прошла в сторону болота и на некоторое время скрылась там. Мальчики прождали еще долгое время, пока не уверились, что носорог нуждается в отдыхе и ничем не может угрожать им. Они спустились с дерева и сперва пошли тихим, крадущимся шагом; только отойдя достаточно далеко, они пустились бегом, каждый в свою сторону. Теперь надо было объявить старшим об их удаче и просить их помощи. Они должны были вернуться на место вместе со своими отцами в возможно непродолжительном времени. Действительно, через час младшие вместе с старшими, вооруженными палицами и кремневыми копьями, вернулись к яме, где был заключен молодой носорог.

Сперва они осмотрели с холма то, что делалось вокруг, и убедились, что все было спокойно; Было уже довольно поздно, и охотники решились пойти и убить молодого носорога в надежде, что мать, увидя его мертвым, оставит его в покое. Затем они вынут носорога из ямы, и у них в течение нескольких дней будет превосходное мясо, и останется еще для разных поделок крепкая, не слишком толстая кожа. Затруднение заключалось только в том, что ветер дул от охотников к реке, где скрывалась самка носорога, и она не могла не слыхать их приближения благодаря отличному чутью, свойственному всем тогдашним животным. Однако, это не остановило их, и они решились выполнить свое намерение.

Все четверо спустились с холма и осторожно стали пробираться по долине, по направленно к роще. Они шли так тихо, что животное не могло слышать их, но оно чуяло их запах, и они не успели еще дойти до половины долины, как старый носорог выскочил и быстро понесся в их сторону. Они едва успели взбежать на пригорок и скрыться на деревьях. Не видя их больше, животное сделало несколько кругов, как будто отыскивая их, затем опять вернулось к своему детенышу и опять тщетно пыталось освободить его. Становилось темнее, и тени сгущались по всей долине.

Охотники были в нерешимости. Они могли подкрасться к своей добыче с другой стороны, откуда животное не могло почуять их приближения, но темнота остановила их: в такое время было слишком опасно очутиться посреди долины, вдали от деревьев. Однако, они решились сделать эту попытку и, направляясь по гребню холма, стали спускаться к реке, зорко оглядываясь во все стороны. Вдруг Одноухий протянул руку, чтобы остановить идущих за ним, и молча указал на долину в сторону рощи. Шагах в пятидесяти от ямы высокая трава слегка колебалась: какое-то животное подвигалось к яме, и животное не малого размера. Все напрягали зрение, чтобы увидеть, что это было за животное. Было почти совсем темно, но пещерные люди привыкли видеть ночью, и они различили длинное, темное тело, выступившее из тростников и осторожно двигавшееся вокруг ямы; оно все более и более приближалось к беспомощному пленнику. Одну минуту незаметно было никакого движения. Но в эту минуту раздался раздирающий, тревожный крик смертельно испуганного животного, крик, от которого вздрогнули даже привыкшие ко всем ужасам охотники. Мгновение спустя какой-то темный предмет мелькнул в воздухе и очутился на спине животного, заключенного в яме. Это был пещерный тигр. Послышались смешанные звуки крика молодого животного и рева тигра, и к ним тотчас же присоединилось храпенье, не менее страшное, чем рев хищника. Громадное животное поднялось над болотом, и послышался шум тяжелых ног: самка носорога неустрашимо надвигалась на тигра. Послышались неопределенные звуки рева и фырканья, огласившие безмолвную долину, и затем заметно было неясное движение темных масс, убегавших оттуда. Начиналась страшная борьба между двумя могучими животными, от которой пещерным людям надо было держаться подальше. Наступила полная темнота и, пользуясь ею, они со всех ног побежали домой.

На следующее утро все четверо поспешили к яме, и в долине, покрытой инеем, не замечалось никаких следов бродивших по ней животных: ни одно из них не решалось пойти в ту сторону, где только что произошло столкновение носорога и тигра. И наши пещерные люди с большими предосторожностями приближались к этому месту. Дойдя до ямы, они поняли все, что произошло. Там оставалось полусъеденное тело молодого носорога; он был убит, вероятно, первым нападением тигра. Борьба его матери с хищником, по-видимому, не имела смертельного исхода. Только случайно носорог мог задеть своими рогами увертливого хищника, и только случайно этот последний мог добраться до незащищенной толстой кожей части тела своего громадного врага. Битва должна была быть долгой и утомительной, но она кончилась тем, что враги разошлись, не причинив большого вреда друг другу. Старый носорог не возвращался более к яме, зная, что детеныша ее уже более нет в живых, и тигр мог спокойно насытиться своей добычей. Однако, мяса еще оставалось много. Пещерные люди могли вырезать большие лучшие куски его. Но много они унести не могли, потому что каждую минуту опасались возвращения тигра. Они не решались еще раз спуститься в яму и поспешно направились к холму и к лесу, чтобы оттуда добраться домой.

Так кончилось первое приключение наших мужественных мальчиков. В течение нескольких дней они не смели подходить к долине, так как тигр мог находиться неподалеку от нее. Когда через несколько времени они отважились пойти к яме, они нашли в ней только обглоданные кости.

Вскоре после того произошло наводнение, и отец Дубка со своей семьей должны были выселиться из пещеры и искать убежища в нескольких верстах оттуда. Вследствие этого, товарищи долгое время не могли видеться друг с другом. Эд в этой истории с западней выказал столько мужества и находчивости, что его уже не считали больше мальчиком, и все видели в нем будущего смелого охотника. Но, чтобы сделаться им, ему еще нужно было многое узнать и многому научиться.

Глава VIII
УЧИТЕЛЬ ЭДА

В зимнее время, когда снег покрывал землю, вся семья оставалась в пещере. Когда снег был мелок, отец уходил на охоту: ему легче было отыскивать животных по их следам и добираться до того места, где они скрывались. Он знал след каждого из них и мог безошибочно определить, – прошли ли олень, заяц, волк и т. п. Но Эда он не брал с собой, так как ему было бы слишком холодно, и мальчик оставался в пещере с матерью. Он помогал ей в разных домашних работах, которые были тогда делом женщин; он вместе с ней разрезал мясо и приготовлял его для еды. Мясо они чаще всего жарили прямо на угольях или на раскаленных камнях, политых водой; при таком приготовлении мясо выходило более мягким и нежным. Но они умели и варить его, хотя у них не было глиняной посуды: для этого они наливали воду в углубление, сделанное в большом камне, и бросали в нее раскаленные каменья до тех пор, пока вода не закипала. Тогда они клали в нее мясо, и ели потом и сам отвар, и разварившиеся куски. Мы знаем, что они это так делали, потому что и до сих пор многие дикари, например, туземные жители Северной Сибири и Северной Америки, варят таким образом куски оленины или говядины. Коренья, составлявшие важное подспорье в пище пещерного человека, также пекли в золе или варили. Приставшая зола не портила вкуса кушаний: напротив, она нравилась, заменяя собой соль. Запасы пищи не всегда съедали сразу; когда их было очень много, часто их заготовляли впрок. Для этой цели мясо подсушивали на огне, отчего оно становилось вроде вяленого. В этом же роде засушивали лесные плоды и орехи, составлявшие главную растительную пищу у пещерных людей, потому что хлеба у них не было.

Матери надо было и приготовлять одежду для семьи. Это было трудным делом: тогда еще не умели дубить и выделывать кожи. Их сперва просто очищали каменными скребками от крови и мяса на внутренней стороне, затем слегка просушивали и натирали жиром до тех пор, пока кожа не становилась мягкой. Из этих кож кремневыми ножами вырезали четырехугольники и сшивали сухожилиями, причем в кожах делали отверстия костяными шилами, и сухожильные нити, игравшие роль сапожной дратвы, продевали в эти отверстия. Из сшитых кож выходило нечто вроде меховых плащей, служивших единственной одеждой пещерного человека. Ни шапок, ни обуви он еще не знал.

Эд помогал матери и в обработке, и в сшивании кож, но это не было его настоящим делом. Он должен был учиться изготовлять то, что было всего важнее для охотника и воина. Оружие тогда изготовлялось из кремня, потому что употребление металлов еще не было известно. Из кремня делали топоры, ножи, кинжалы, наконечники копий и стрел и т. п. Для этого брали кусок кремня и оббивали или обтесывали его другим камнем, пока он не получал нужной формы и не становился достаточно острым. Хотя каждый охотник должен был сам приготовлять себе оружие, но не все делали это одинаково искусно, потому что это было не совсем легко. Отец Эда показывал, как надо обтесывать кремни; однако, оружие, которое он выделывал, нельзя было бы назвать лучшим для того времени.

К счастью, у Эда оказался превосходный учитель, который научил его тому, чему не мог научить отец. Его звали Старый Мок; он как-то случайно появился в их пещере и остался там. Когда-то он был знаменитым охотником и даже сумел отбиться от нападения страшного хищника, оставшись, впрочем, калекой на всю жизнь. Охотиться ему было уже не под силу, но он был везде желанным гостем, так как никто не мог лучше его рассказать о всех повадках диких зверей и сделать охотничье оружие. Отец Эда был связан с ним давней дружбой и пригласил его поселиться у него, в семье. У Мока были седые, всклокоченные волосы, некрасивая, торчащая борода, и на него жалко было смотреть, когда он ковылял на ходу своей искалеченной ногой. Однако, в глазах его было столько огня, и такая сила чувствовалась в его словах, что Эд сразу привязался к нему, и с тех пор старый и малый стали неразлучны. Дубок часто присоединялся к ним и они работали втроем над приготовлением каменного оружия. Они работали при дымном свете костра, так как другого освещения у них не было. Этот красноватый, колеблющийся свет не мешал Моку выделывать такие острия из кремня, которые славились на весь округ, нигде не находя себе подобных.

Моку приносили большие куски или желваки кремня, которые в необработанном виде были похожи на грушу. Этот кусок, который кажется совершенно плотным, состоит из слоев кругом средней или внутренней части его. Если с силой надавить на такой желвак, в особенности, когда он еще сырой, т. е. только что вынут из земли, слои отделяются довольно легко, и из них выходят острые каменные осколки, которыми уже можно пользоваться вместо ножа. Внутренняя часть, находящаяся в самой середине, – самая крепкая, уже не разделяющаяся на слои; из нее, посредством оббивания или обтесывания, делали наконечники копий. Тяжелые топоры и молотки делали из гранита или кварца; но, хотя они были неуклюжи и неудобны, для их изготовления требовалось много искусства и терпения. Каждый удар надо было соразмерить, потому что слишком слабый мало приносил пользы, а слишком сильный мог испортить или разбить камень. Нужно было, чтобы каменное орудие имело острое возвышение в середине, придававшее ему крепость, и по возможности острые края. Для этой работы требовалась большая верность глаза и руки.

Эд оказался прилежным и способным учеником Мока. Сперва ему позволялось только доканчивать отделку готового оружия, отбивать осторожно оставшиеся на нем выпуклости, чтобы оно было как можно глаже. Затем ему позволялось уже самому отделять осколки от желваков, хотя на первое время Мок давал ему только плохие камни, над которыми сам не стал бы трудиться. Сначала у мальчика дело шло плохо: он портил бесчисленное множество камней; если бы у него не было терпения и способности, из него едва ли вышел бы хороший оружейный мастер его времени. Однако, у него было много и того, и другого, и он постепенно привык обивать осколки только немного хуже, чем его учитель, и даже придавать оружию такую отделку, которая вызывала одобрение того. Мальчик постоянно был за работой, выбирая новые и новые камни и добиваясь, чтобы из них выходило оружие, похожее на то, какое делал Мок. Он громко выражал свою досаду, когда нож выходил у него слишком тонким и хрупким, или наконечник копья – слишком легким. Он расспрашивал у Мока, отчего это так вышло, и тот всегда терпеливо объяснял ему и показывал, как надо было сделать. Понемногу Эд добился своего и делал оружие гораздо лучше своего отца.

Научившись обтесывать камень, Эд мог оказать большую услугу не только отцу, но и матери. У нее не было сосуда, в котором тогда кипятили воду раскаленными камнями, как мы уже сказали выше. Камни клали в меха, т. е. в звериные шкуры, сшитые так, как шьют и теперь бурдюки для вина. В меха наливалась вода и понемногу нагревалась горячими камнями. Но меха легко прорывались, и всякой хозяйке тогда хотелось иметь сосуд из выдолбленного камня, куда можно было бы наливать воду. Желание это будет понятно для нас, если мы припомним, что в то время люди еще не знали глиняной посуды.

Эд взялся выдолбить в большом камне углубление, какое было нужно для его матери. Камень, плоский с одной стороны, притащили в пещеру соединенными силами Эд, Дубок и их отцы. На камне старый Мок начертил круг, чтобы определить, какой ширины должно было быть углубление; в поперечнике его должно было быть около аршина. В этом круге надо было углубляться в камень, пока не получится нечто вроде котла.

Эд весело принялся за работу и дня два усердно долбил каменным резцом, держа его в руке, но был несколько огорчен, видя, что его работа приносит мало пользы: ему удалось выдолбить лишь весьма незначительное углубление. Тогда он вставил свой кремневый резец в олений рог, чтобы его ловчее держать в руке. И все-таки работа его подвигалась мало. Наконец, он придумал привязать резец к деревянному суку, к другому концу которого прикреплен был камень в несколько фунтов весом. Это орудие, падая всей тяжестью, выдалбливало камень гораздо скорее, чем это можно было сделать рукою. Работая без устали, Эд уже через несколько дней сделал такое углубление, в которое можно было налить воду и положить мясо вместе с нагретыми камнями. Но этого было мало: Эд продолжал работать до тех пор, пока не сделал настоящего каменного котла, какой был нужен его матери. В этот день в пещере оказалось мясо убитого оленя. Огню дали сильно разгореться, подбрасывая в него сухих сучьев, и когда появилась порядочная груда угольев, на них бросили несколько камней средней величины, которые вскоре сделались красными. Плетенками из ивовых прутьев их перетаскали один за другим в новый котел, где уже находились мясо и вода. Через несколько времени вода закипела, и вскоре поспела громадная миска супа, от которой разносился приятный запах в пещере. Надо было спешить есть этот суп, чтобы не дать ему остыть. Все сошлись около котла и ели суп раковинами вместо ложек, а вареное мясо вытаскивали заостренными палочками. В пещере ни разу не ели еще так удобно и притом все вместе, – большие и малые. Все понимали, что они этим обязаны Эду, и для всех это было днем торжества.

Мок в особенности хвалил Эда за придуманный им снаряд для долбления камня. С того времени его применяли и для надавливания на кремни, для получения осколков, из которых выделывались ножи и наконечники копий и стрел. Они даже теперь работали вдвоем: Мок держал резец и направлял его, как следует, а Эд изо всей силы давил на него. Работа обоих мастеров – старого и молодого – шла теперь еще быстрее и еще лучше прежнего. Эд учился делать различные вещи из оленьего рога, как, например, наконечники стрел и крючки для удочек, и сосуды для питья из рогов дикого быка и зубра. Старый Мок умел вырезать фигуры на мамонтовых клыках и готов был научить этому Эда, но тому эта тонкая, кропотливая работа не нравилась: он хотел делать только полезные вещи, нужные охотнику его времени.

Эд и Дубок с каждым днем все больше и больше становились настоящими охотниками. Однажды ночью Эд принес в пещеру двух маленьких животных, вроде щенят, серого цвета, и привязал их в углу крепкими нитками из сухожилий. Это были волчата, которых он с большой опасностью взял из волчьего логовища. Другую такую же пару взял себе Дубок. Волчата подросли у Эда и, пока были малы, мирно играли с его братом и сестрой; но когда стали больше, они начали кусаться, и их пришлось выбросить из пещеры. Они так привыкли жить с человеком и питаться остатками его пищи, что приходили каждый вечер к двери пещеры и просили есть, отгоняя других животных своей породы. Через некоторое время они привели с собой своих волчат, которые уже были смирнее и ласковее своих родителей. Но волка нельзя было приручить, и у человека не было настоящего помощника и сторожа, пока он таким же способом не приучил жить у себя собаку.

Если юноши не могли еще охотиться за крупными зверями, то им вполне уже удавалась охота на птиц. Никто не умел лучше их поставить силки или свалить птицу ловко пущенным камнем. Так охотились они в болотистых и лесных местах за тетеревами, рябчиками и куропатками. На реках и озерах они гонялись за лебедями, гусями и утками и преследовали водяных курочек. Они разыскивали яйца их в кустах и ели их, как лакомство. Уток было тогда так много, что они огромными стаями собирались у берегов реки или у островков, и мальчикам, притаившимся в кустах, достаточно было выскочить оттуда и бросить камнем в стаю птиц, сидевших плотно друг около друга, чтобы поразить одну или даже несколько жертв. Если бы мальчики нашего времени сделали это, такую забаву можно было бы назвать жестокой; но мальчики пещерного времени должны были приучаться к охоте, потому что она кормила их. Они пытались охотиться и за бобром, который жил тогда в европейских реках, но это животное всегда скрывалось от них.

Понемногу молодые охотники переходили и к более крупной дичи. В их стороне жило много диких свиней или кабанов, сильных и свирепых животных с большими клыками. Юношам было не под силу пробивать копьем толстую кожу взрослых животных, и они нападали только на маленьких.

Они пробовали охотиться и за мускусным быком, некрупным животным, похожим отчасти на быка, отчасти на овцу. Но это животное слабо и потому пугливо, и нашим охотникам редко удавалось настигнуть его на таком расстоянии, чтобы его можно было поразить палицей или копьем. Редко им удавалось поймать и белку, еще реже – зайца. Зато они с успехом ловили животных, живших в норах, каковы куницы, сурки и т. п. Загнав животное в нору, они раскапывали ее большими раковинами, которые у них всегда были с собой, и старались достать зверька легким копьем, заостренным на огне. Животное с трудом могло уйти от этих ловких, сильных юношей. Особенно желанной добычей для них был хорек: они ели его мясо и просверливали его белые зубы, нанизывая их в виде ожерелья, которое носили на шее.

Юноши не решались нападать на опасных животных, хотя и не сворачивали с дороги, когда встречались с мелким леопардом или дикой кошкой. Из мелких хищников им больше всего хотелось встретить росомаху: из ее меха выделывали шкуры, которые носили тогда вместо одежды, и ее нетрудно было убить. Она легко шла на приманку, например, на кусок мяса; в то время, когда она бросалась на нее, ее можно было положить на месте несколькими ударами копья.