Текст книги "Охотники каменного века (В дали времен. Т. VII )"
Автор книги: Александр Беляев
Соавторы: Леонид Андреев,Валерий Брюсов,Андрей Белый,Велимир Хлебников,Михаил Гершензон,Николай Плавильщиков,Д. Соколов,Людмила Опочинина,Дмитрий Коропчевский,Б. Лунин
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
8
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Нао знал, что Агао ненавидит его и хочет его уничтожить.
И вот теперь Нао, Гав и Нам должны были вступить в бой с Агао и его братьями.
Нао решил действовать быстро. Забрав топоры и ножи, они начали спускаться с горы. Когда Нам был почти внизу, тень Агао промелькнула в тростниках. Он несся наперерез Наму. Ул спрыгнул с горы и помчался вперед. Две другие тени – братья Агао – также кинулись наперерез.
Нам помчался, как олень, но споткнулся и чуть не упал. Нао видел, что опасность близка. Бежавший впереди метнул острый камень и слегка ранил руку Нама, другой с грозным криком бросился, чтоб добить его. Но Нао был настороже, со страшной силой он метнул острый нож и раздробил нападавшему бедро. Один из волосатых рухнул на землю, потом поднялся и с воем исчез в кустах. Агао несколько растерялся и отступил с другим братом. Гав втащил Нама на площадку горы. Нао стоял, опершись на каменную глыбу, готовый свалить ее вниз, если Агао полезет на гору.
Он первым крикнул:
– Разве сыновья Зубра не одного племени с Нао, Намом и Гавом? Зачем они нападают на нас как враги?
– Агао обойдется с вами, как с друзьями, если вы дадите ему огонь, и как с оленями, если вы откажете ему.
Сын Леопарда крикнул в ответ:
– Нао получил огонь, победил людоедов-кламов, он отдаст его, дойдя до орды.
– Мы сейчас хотим огонь… Агао возьмет Гаммлу, а Нао получит двойную часть добычи.
Нао задрожал от гнева.
– За что Агао получит Гаммлу? Он не сумел добыть огня!
– Агао сильнее Нао. Он распорет вам животы ножом и размозжит кости палицей.
– Нао убил медведя-великана и победил людоедов. Нао убьет Агао!
Волосатый крикнул в ответ:
– Ни один из вас не увидит орды. Агао покончит со всеми и заберет себе огонь.
Вспомнив об огне, Нао сбросил в реку большие головни, а потом камнями и землею затушил костер. Огонь остался только в одной маленькой клетке. Он не хотел, чтоб волосатые, в случае победы, получили Гаммлу и добычу. Затем охотники начали спускаться. Двое волосатых стояли внизу наготове. Брат Агао, по прозвищу «Рук», ходил взад и вперед около горы. Нацелившись, Нао метнул в него камнем, но промахнулся. Тот со смехом крикнул в ответ:
– Сын Леопарда слеп и глуп, – и подошел еще ближе.
Пролетел острый тонкий нож и вонзился в руку волосатого. Недаром Нао запасся оружием у своих новых друзей ва. Агао и его второй раненый брат с криком ярости отодвинулись назад. Они никогда не видели таких тонких и острых ножей. Рук мог держать палицу лишь левой рукой.
Тем временем, улы успели спуститься вниз.
Волосатые следили за каждым движением Нао, Нама и Гава.
– Сыновья Зубра не получат огня, – крикнул Нао. – Сын Леопарда возьмет Гаммлу.
Как большие олени, летели улы вперед. Пробежав немного, Нао и Гав остановились и решили здесь вступить в бой с волосатыми, а Нам помчался к реке, где оставался раненый в ногу брат Агао. Добежав, он, как тигр, бросился на волосатого. Тот замахнулся палицей, но покачнулся на больной ноге и слетел с места. Нам ударом по затылку свалил его с ног, а вторым ударом раздробил спинной хребет и поспешил на помощь к Нао и Гаву.
Агао и его второй волосатый брат все ближе подступали к Нао и Гаву. Те стояли с поднятыми палицами. Вот уже Агао кинулся на Нао, но сын Леопарда выскользнул, как ящерица, и одним взмахом палицы вышиб оружие у Рука, которое тот держал в здоровой левой руке. Затем, когда Агао бросился было на Гава, Нао ударом по черепу уложил Рука на месте. Агао опоздал со своей помощью.
Теперь Агао остался один против троих.
– Сын Зубра, где же братья твои? Сегодня ночью Нао, Гав и Нам покончат с тобой, – так кричал сын Леопарда, прицеливаясь в Агао.
Тот в ответ только ревел, как разъяренный бык. Он, крадучись, медленно подвигался вперед. Он был самый сильный из трех братьев и знал это.
Ни одно животное, ни один человек не могли уйти от него живыми. Вот камень просвистел над головой Нао. В ответ Нао и Гав послали острые метательные ножи. Нож Нао воткнулся в грудь Агао. Нам и Гав набросились на него с палицами и свалили наземь.
– Сын Зубра, ты не получишь Гаммлы. Никогда не увидишь ни орды, ни огня. Нао, Нам и Гав победили тебя и твоих братьев, – кричали улы, нанося удар за ударом.
9
ВОЗВРАЩЕНИЕ ОГНЯ
Наступили длинные, холодные ночи. Каждый вечер улы со страхом ждали захода солнца. Они дрожали от холода в темноте, прижимаясь друг к другу, и мечтали о теплом, ярком огне, отгонявшем диких зверей.
Теперь зверью было раздолье. Медведь сожрал уж одного мужчину и двух женщин, а волки и леопарды утащили нескольких детей.
Однажды ночью на орду напал лев, и Фум в борьбе с ним потерял правую руку.
В орде начались раздоры: многие охотники отказывались слушать безрукого Фума, того и гляди, дойдет до открытой бойни. Много раз высылали разведчиков на поиски ушедших за огнем, но о них не было ни слуху, ни духу.
Был холодный осенний вечер. Ветер разогнал тучи. Ночные звери выходили из своих логовищ. Сторожа беспокойно ходили взад и вперед, луна далеко освещала равнину. Вдруг один из сторожей остановился и насторожился.
– На равнине люди, – закричал он.
Все проснулись. Одни дрожали от страха, другие надеялись, что наконец-то снова увидят огонь.
– Пусть охотники приготовят оружие, – распорядился Фум, – а Кав с двумя разведчиками проследят за теми, которые подходят.
Протяжный охотничий крик улов пронесся в ночном воздухе.
Все заволновались.
– Те, которые подходят, – улы. Идет Агао с братьями или же Нао, Нам и Гав.
Снова раздался протяжный крик.
– Это сын Леопарда, – прошептал Фум.
Наконец, показался Нао. Он быстро бежал по освещенной луной равнине. Фум вскрикнул:
– Огонь! Сын Леопарда несет огонь!
Все дико заревели кругом.
– Огонь, огонь пришел.
Онемев, тяжело дыша, смотрели улы на слабое пламя. Потом все бросились собирать сухие ветки и траву. Когда костер был готов, Нао поднес к нему дрожащее пламя. Сначала затлелись маленькие ветки, потом большие, и вот наконец пламя, рыча, стало пожирать поленья. Волки, бродившие поблизости, отступили в темноту.
Тогда Нао сказал, обращаясь к вожаку:
– Нао принес огонь улам. Помнит ли Фум о своем обещании? – он указал рукой на Гаммлу, стоявшую у костра.
Гаммла больше не боялась Нао, ведь это он вернул им огонь.
– Возьми ее, – ответил Фум, – пусть она принесет улам таких же славных охотников, как ты.
– Пусть Нао будет вожаком орды, – закричал старый Гун. – Нао самый сильный и смелый из улов.
Теперь раздался общий крик:
– Пусть сын Леопарда вместе с Фумом водит нас на охоту.
Нао стоял рядом с вожаком и смотрел на веселое пламя костра. Потом он начал рассказывать о медведе-великане, тиграх, льве и страшных кламах. Когда дело дошло до встречи с Агао, Фум спросил:
– Когда Нао в последний раз видел сына Зубра и его братьев?
– Прошла ночь и прошел еще день, – ответил тот. – Сыновья Зубра напали на Нао, Нама и Гава… Нао, Гав и Нам убили всех троих.
Сын Леопарда вытащил из шкуры медведя, которой был прикрыт, три окровавленные руки и бросил их на землю.
– Вот руки Агао и его братьев!
Да, это были их руки, волосатые и сильные, ни у кого другого не могло быть таких рук. Все помнили, как, бывало, дрожали перед этими руками. И вот они теперь убиты.
Старый Гун указал на Нао и крикнул, обращаясь ко всей орде:
– Улам не страшны больше враги!
Тогда Фум схватил Гаммлу за длинные волосы и бросил ее к ногам Нао.
– Вот, она будет твоей женой!
Нао поднял Гаммлу и вместе с ней подошел к горящему костру. Он долго смотрел на пламя. Нао знал, что он никогда, никогда не потухнет. Улы и дети улов не будут больше зябнуть, скитаясь без огня по темному лесу. Ведь огонь прячется в сухом дереве, надо только уметь выгнать его оттуда.
Александр Беляев
ИНСТИНКТ ПРЕДКОВ
Илл. С. Волуцкого
I
СУМАСШЕДШИЙ
Последние посетители давно оставили территорию Московского зоопарка. Ворота закрылись, лучи солнца погасли на куполе соседней церкви, летняя ночь покрыла синим пологом вольеры и дорожки парка, погасила блеск прудов, перекрасила зелень деревьев в черный цвет. И звезды, как глаза любопытных волчат, засверкали на небе – им хотелось узнать, что делается в зоопарке, когда он пустеет от посетителей, назойливо сверлящих тысячами любопытных глаз обитателей сада. И глаза небесных волчат видели более любопытные вещи, чем видят глаза людей.
Когда уходят посетители, звери вздыхают свободнее, как актеры, исполнив надоевшую им роль. Театр опустел, зрители разошлись, и можно наконец быть собой, помечтать о своем, личном, далеком, невозвратимом. Мрак расширяет тесные пределы тюрьмы и, если прищурить глаза, то можно представить себе, что находишься в беспредельной африканской пустыне, в джунглях Индии, в ледяных просторах Арктики, – кому что нравится. Лев выше поднимает свою могучую голову, шевелит ушами, как кошка, почуявшая мышь, расширяет ноздри, втягивая свежий ночной воздух, потрясает гривой и вдруг испускает короткий, отрывистый, глухой звук, похожий на рев крупного, породистого быка. Еще один короткий звук, – лев как будто прочищает горло. Потом он наклоняет морду к земле и ревет по-настоящему тем могучим, протяжным ревом, который арабы называют «раад», что значит «гром гремит». От этих звуков дрожит земля и волнами отражает «гремящий гром», который как будто исходит из самых недр земли. На несколько километров вокруг этот «гром» вспугивает зверей, – и лев выходит на охоту. Сонная львица просыпается от своей дневной дремоты, зевает, потягивается и легкой походкой приближается к своему царственному пленнику-супругу. Где-то откликнулись шакалы, – ведь им остаются крохи от пира властелина пустыни. Белохвостый орлан закричал пронзительно: «Ай, ай, ай», как несмазанная трамвайная ось. Скрежещущий звук разорвал воздух и разбудил уток на малом пруду, они испуганно закрякали, скрываясь в осокорях. Скоро весь парк наполнился звуками. Это становилось уже настолько интересным, что из-за камней ограды совиным глазом выглянула луна. И при ее свете туша слонихи Джандау, ночевавшей по случаю теплой погоды на открытом воздухе, казалась вылитой из древней, позеленевшей бронзы, только что откопанной из земли. Слониха вытянула хобот, повертела им из стороны в сторону и недовольно фыркнула. Уши ее беспокойно зашевелились. А бурый медведь, сидевший у воды своего звериного острова на задних ляжках, зачерпнул воду правой лапой, поднес к морде и вдруг насторожился, не успев обсосать ее. Нет, решительно сегодня, в эту лунную, теплую ночь, в парке творилось что-то необычайное. И чуткое ухо сторожа уловило в оттенках звериных и птичьих криков какие-то тревожные нотки, как будто что-то неведомое и волнующее зверей приносил легкий ветерок, наполненный запахом цветов. Но что? Ни человеческое ухо, ни зрение, ни обоняние не улавливало этого. Быть может, зверей томила лунная ночь.
Сторож медленно шел по дорожке сада мимо здания буфета. Вдруг он остановился и повернул голову. Он услышал фырканье оленя, стук копыт… Огромный марал вырвался из своего загона и, прыгая через клумбы и изгороди, мчался по направлению к большому пруду. А следом за ним, не отставая ни на шаг, бежал какой-то коренастый человек в спортивных трусиках. Олень мчался стрелой по берегу пруда, человек преследовал его, время от времени ударяя кулаком по крупу.
Сторож был так удивлен, что несколько минут стоял неподвижно, не сводя глаз с фигур оленя и человека, то приближавшихся к нему, то удалявшихся. Человек, видимо, приходил все в большее возбуждение. Он начал издавать хриплые звуки, еще более пугая оленя, который пробежал уже один круг. Человек опередил оленя и старался преградить ему дорогу. Олень, не уменьшая бега, опустил рога, готовый поднять на них человека. Но человек как будто ждал этого. Он схватил оленя за рога и круто повернул шею. Олень упал со всего разбега и забил ногами. Человек издал торжествующий крик. Между ним и оленем началась борьба. Человек, не выпуская рог, стягивал оленя к воде. Ноги оленя уже бились в пруду, поднимая сверкавшие при лунном свете брызги. Неизвестно, чем могла окончиться эта необычайная борьба, но сторож уже пришел в себя. Он неистово засвистал и бросился к человеку. Пронзительный свисток разнесся по всему саду, взбудоражил и без того взволнованных зверей и птиц. Кричали обезьяны, испуганно гоготали гуси, выли волки, лаяли лисы, гортанно перекликались попугаи. Со всех концов парка сбегались сторожа. Даже звери на новой территории волновались. Бурый медведь влез, как на вышку, на дерево, ствол которого был обтянут железными листами, ухватился за сук и, раскачиваясь, пытался узнать о причине шума. Его косматые товарищи поднялись на задние лапы и смотрели на него с интересом, как бы ожидая, что он сообщит им. Но он ничего не видел, хотя и старался придать себе глубокомысленный вид. Зато лебеди на острове большого пруда были счастливее: они видели все. Их длинные шеи от испуга и любопытства вытянулись еще длиннее. И если бы они могли рассказать медведю, он узнал бы, чем окончился весь переполох.
Увлекшийся борьбой человек увидал сторожей, когда они были от него всего в нескольких шагах. Он неохотно оставил свою жертву, быстро поднялся, перепрыгнул с ловкостью горной козы через расставленные руки сторожа и побежал к стене, далеко оставляя за собой погоню. Однако навстречу ему бежали два сторожа с другой стороны. Человек в трусиках не растерялся. Он, по-видимому, обладал в огромной степени тем, что впоследствии научный сотрудник зоопарка назвал «ориентировочным рефлексом». В одну минуту человек учел положение, измерил расстояние между собой, преследователями и стеной, метнулся в сторону, взлез на ветлу, уперся голой пяткой в ствол дерева, сильно оттолкнулся и, сделав огромный прыжок, перемахнул на стену. Оттуда он соскользнул на улицу с ловкостью ящерицы. Изумленные сторожа стояли неподвижно добрую минуту и вдруг сразу заговорили.
Их голоса смешались с голосами зверей и птиц встревоженного парка. Неизвестно, каков был приговор зверей. Но люди единогласно решили:
– Это был сумасшедший!
Взмыленный олень, тяжело поводивший боками, стряхивал пену со рта и смотрел на людей своими большими глазами-сливами так, что даже неграмотные могли прочитать этот взгляд: с приговором людей олень был совершенно согласен.
Таково же было мнение и администрации сада. Да, только сумасшедший мог проделать такую штуку. Но этот «охотник за оленями» – опасный сумасшедший, тем более что он, видимо, человек ловкий, сильный и находчивый.
В парке охрана была усилена. Несколько ночей прошло спокойно. Сторожа и звери начали успокаиваться от вторжения сумасшедшего. Но когда луна была уже на ущербе и напоминала не глаз, а только коготь совы, сумасшедший вновь напомнил о себе и вызвал еще больший переполох.
II
«ПОБЕДИТЕЛЬ ЛЬВОВ»
Остров зверей на новой территории зоопарка был погружен в сон. Отгремел львиный рев, лев поиграл в охоту и растянулся на каменном ложе возле львицы. Мирно спали бурые медведи. Не слышно было и трубных звуков слонихи Джандау. Она лежала на боку и чутко дремала. Только мелкое зверье, ночные хищники возбужденно сновали в вольерах на старой территории и перекликались разными голосами. Перевалило за полночь. На востоке едва заметно намечался рассвет. Ночь протекала спокойно. Уставший сторож, медленно волоча ноги, подошел к скамье и уселся против львиного сектора острова зверей. У сторожа начали слипаться глаза. Тихо подкрадывалась дремота… Однако слух сторожа продолжал улавливать знакомые звуки. Сторож научился у зверей дремать чутко. Тихое, короткое рычание льва раздалось в тишине ночи. И в этом рычании послышались какие-то беспокойные нотки.
«Быть может, над львами слишком низко пролетела птица», – подумал сторож сквозь сон, но на всякий случай приоткрыл один глаз.
То, что он увидел, показалось ему сном. По бетонному козырьку над площадкой львов осторожно полз человек. Как он забрался туда? Что ему надо?.. Сторож открыл оба глаза и при слабом свете месяца увидел, что на человеке были одни трусики.
«Он! Сумасшедший!» – подумал сторож.
Человек подполз к самому краю козырька и, держась на руках, спустил переднюю часть туловища, внимательно рассматривая львов. Это было так необычно, что сторож замер в молчаливом наблюдении, ожидая, что будет дальше. Крикнуть?.. Но человек так низко висел над площадкой, что неожиданный окрик может испугать его и человек, чего доброго, слетит вниз и будет растерзан львами… А безумный, как будто играя с опасностью, выдвинулся еще дальше. Было совершенно непонятно, как он мог держаться в такой позе. Большая часть тела висела в воздухе, а руки лежали вдоль тела, одними пальцами опираясь на край козырька. Сторожем овладело волнение. Сон прошел. Надо было действовать, но страх за человека сковал все члены сторожа. И он неподвижно сидел на своей скамье, полуприкрытый ветвями дерева.
Человек начал глухо ворчать, и лев ответил сердитым ответным рычанием. Все это было так жутко, что нервы сторожа не выдержали. Он неожиданно для себя вдруг поднялся и крикнул:
– Эй, ты! Что там делаешь? Слезай оттуда!
Этот неожиданный окрик как будто разбудил сумасшедшего. Случилось то, чего боялся сторож: по всему телу сумасшедшего прошла мелкая дрожь, руки его ослабели, и вдруг его тело, метнувшись в воздухе, полетело вниз. У сторожа перехватило дыхание. Он бросился к каменному барьеру. Тело сумасшедшего сделало в воздухе полукруг, повернулось на ноги, как тело кошки, и сторож увидал человека уже стоящим на ногах посередине площадки. Лев и львица находились у левой стены. Неожиданное падение напугало их. Звери вскочили на ноги и смотрели испуганными глазами на неожиданного нарушителя их покоя. А человек стоял неподвижно. Только голова его была втянута в плечи, как будто он сам готовился к прыжку на льва. Лев тоже пригнул голову, сердито зарычал и начал бить себя хвостом по бедрам. Страх уступал место гневу и кровожадности. За львом стояла львица, присев на ноги, как кошка, готовая к прыжку на мышь. Эта картина навеки запечатлелась в мозгу сторожа. Еще мгновение, и лев бросится на человека… Но лев как будто раздумывал; а человек стоял по-прежнему, как окаменелый. Однако каждый мускул и каждый нерв человека был напряжен, а глаза зорко следили за зверем. Лев еще ниже опустил голову, широко открыл пасть, прорычал так громко, что задрожала земля, и несколько раз поднял вертикально свой хвост. Это было высшим проявлением гнева и сигналом к действию. Лев решительным шагом двинулся к человеку. Львица продолжала стоять в той же позе, как бы наблюдая, чем окончится поединок, готовая в каждую минуту прийти на помощь своему супругу. Лев уже был в двух шагах, а человек все еще стоял неподвижно.
«Конец!» – подумал сторож.
Но в это самое мгновение случилось нечто неожиданное. Все произошло так быстро, что сторож скорее понял умом, чем воспринял глазами, что произошло. Человек в неизмеримо малую долю секунды вдруг выбросил свою правую руку и нанес кулаком жестокий удар в нос льва. От боли и неожиданности лев как-то крякнул, низко опустил голову к земле и осел всем туловищем. Львица, очевидно, не могла перенести этого оскорбления, нанесенного ее царственному супругу. Ее стальные мышцы распрямились. И вытянутое тело львицы уже неслось по воздуху по направлению к человеку. Но человек замечал все. Прежде, чем лапы львицы с выпущенными огромными когтями коснулись его тела, человек сделал огромный прыжок, и львица грохнулась на каменистую почву. В ту же секунду ее тело собралось в клубок, перевернулось на месте и опять вытянулось в гигантском прыжке. Но как будто невидимая сила перебрасывала тело человека. Он прыгал по площадке, как теннисный мяч, все время увертываясь от ужасных когтей. Лев в это время уже оправился от удара и, раскрыв пасть, ринулся к человеку, ноги которого едва прикоснулись к земле. Но этого было для человека достаточно, чтобы сделать новый прыжок. Человек перепрыгнул через тело льва и, наклонившись, проскользнул под летящей над ним львицей. Однако он занял неудобное положение, у самого края водоема, а лев и львица стояли на возвышенном месте справа и слева от него. И, понимая без слов друг друга, звери направились к человеку.
«Конец!» – еще раз подумал сторож.
Но и это был еще не конец. Когда звери были уже возле него, человек неожиданно бросился в воду бассейна, нырнул, выплыл и начал дразнить зверей гримасами и криками. Разозленный лев ревел и царапал когтями камни. Львица горящими глазами смотрела на человека, облизывалась и била себя хвостом по тугим бедрам.
Только теперь, когда человек был в относительной безопасности, сторож пришел в себя и бросился за шестом, чтобы помочь человеку выбраться из воды.
Когда сторож вернулся с шестом к львиному острову, картина вновь изменилась. Человека в воде уже не было. Львица стояла у воды, низко склонив голову, и терла морду о плечо. Из носа ее шла кровь. А лев с остервенением рычал и царапался у входа в свою пещеру, проделанного в стене. Он напоминал собаку, которую мальчик дразнит палкой. Лев бросался к пещере и вдруг отступал с рычанием. У входа в пещеру сидел человек. Он держал в руке осколок бетонного козырька, отвалившийся при его падении, и храбро защищался, нанося льву короткие, меткие удары. Морда льва была окровавлена, но и человеку, видимо, досталось. На его правой руке была содрана кожа.
Сбежавшиеся сторожа горячо обсуждали положение. Скоро к ним присоединились несколько наспех одетых сотрудников и заведующий зоопарком. Человека можно было спасти, открыв внутренний проход пещеры, но надо было предупредить возможность выхода льва вслед за человеком. Решено было спустить сверху деревянный щит, чтобы закрыть вход в пещеру. Эта работа заняла более часа, и когда щит наконец был опущен, утренняя заря уже разгоралась ярким пламенем. Теперь человек был изолирован от льва, и сам находился в ловушке. Оставалось только арестовать опасного сумасшедшего. Для этого был вызван целый отряд милиции. Начальник отделения приехал на мотоциклетке. Он распорядился расставить на всякий случай милиционеров вдоль всей стены новой территории зоопарка.
– Выходи! – крикнул милиционер, открывая внутренний проход в пещеру. Сумасшедший не заставил себя ждать. Он вышел и покорно отдался в руки милиционеров. Два дюжих милиционера схватили его за руки и вывели с каменного острова на дорожку сада. Три других милиционера оцепили группу. Сзади стояли сторожа и сотрудники зоопарка. Все с интересом разглядывали безумца, побывавшего в львином логове и оставшегося живым.
– Как ваша фамилия? – спросил начальник милиции.
Сумасшедший ничего не ответил и, улыбаясь, обвел глазами собравшуюся толпу. Это был еще молодой человек, лет двадцати пяти, коренастого сложения, с бритым, несколько скуластым лицом и тупым носом. Осмотрев толпу как будто небрежным, но на самом деле очень внимательным взором, человек в спортивных трусиках вдруг как-то обвис всем телом, как будто он впал в обморок. Милиционеры, державшие его, невольно ослабили руки. И вдруг сумасшедший сделал неожиданный рывок вниз, а вслед за тем – чудовищный прыжок. Десяток рук протянулся к нему, но его тело, как выпущенная из туго натянутого лука стрела, распласталось в воздухе, пронеслось над толпой, коснулось земли, еще раз подпрыгнуло, – и человек уже мчался к забору. Это было так неожиданно, что толпа не успела прийти в себя, как голое тело уже мелькало вдали. Милиционеры и сторожа бросились вслед, и еще раз остановились и ахнули, увидав, как неизвестный сделал второй гигантский прыжок. Он легче тура перескочил, не прикасаясь даже руками, через высокий забор, почти в три человеческих роста. Но там беглеца ждало разочарование. На Садовой-Кудринской улице, куда он прыгнул, стоял мотоцикл с милиционером. Правда, милиционер не успел схватить свалившегося с неба – как ему показалось – человека, но он тотчас пустил мотор и помчался вслед за убегавшим человеком.
Однако это оказалось нелегкой задачей.
Когда милиционер повернул свой мотоцикл на Никитскую, беглец уже приближался к Никитским воротам. Это было невероятно. Милиционер не верил своим глазам. Сумасшедший бежал с такой быстротой, что его ног не было видно, как спиц мотоцикла на полном ходу. Милиционер развил предельную скорость, и все же расстояние между ним и беглецом видимо увеличивалось. И так мог бежать человек, только что перенесший борьбу со львами, борьбу на жизнь и смерть!
Машина все же выносливее человека, даже если он «черт, сорвавшийся с цепи».
На улице Герцена милиционер, мчавшийся на мотоцикле, с радостью начал замечать, что расстояние между ним и сумасшедшим уменьшается. Беглец видимо начал выдыхаться. На углу Моховой расстояние между беглецом и преследователем сократилось всего до десятка метров. Милиционер уже предвкушал победу машины над этими неукротимыми мышцами. Однако и сумасшедший, очевидно, хорошо знал преимущества машины и вовремя сумел воспользоваться ими. На его счастье, с Моховой вдруг показался крытый автомобиль, ехавший по направлению к Охотному ряду с большой скоростью. Это, вероятно, какая-нибудь веселая компания «проветривалась» после бессонной ночи. Сумасшедший еще раз удивил милиционера, сделав невозможное даже для трюкового американского киноартиста: собрав остаток своих сил, сумасшедший погнался за бешено мчавшимся автомобилем и, сделав прыжок, оказался на верху автомобиля, стоя на ногах. Так он успел проехать до Охотного ряда прежде, чем перепугавшиеся пассажиры, услышавшие падение тела, не приказали шоферу затормозить машину. Но пары минут, проведенных на крыше автомобиля, было достаточно, чтобы беглецу отдохнуть. Когда он заметил, что автомобиль замедляет ход, то ловко соскочил и вновь побежал с такой скоростью, что дворник, вышедший мести улицу, окаменел с метлой в руках, видя «человека без ног», как ветер, промчавшегося мимо него.
Милиционер на мотоцикле успел крикнуть шоферу автомобиля о том, что он гонится за опасным сумасшедшим и просил помочь ему. Шофер пустил машину на полную скорость. Теперь за беглецом гнались мотоцикл и автомобиль. Подъем Театрального проезда был взят беглецом с такой легкостью, как будто он бежал вниз, а не вверх. Человек, автомобиль и мотоцикл промчались мимо Политехнического музея и свернули на Маросейку. У Покровских ворот стоявший на посту милиционер, видя погоню, крикнул человеку:
– Стой, стрелять буду! – но человек продолжал бежать.
Милиционер, больше для острастки, выстрелил вслед убегавшему. Однако пуля, видимо, задела ногу: беглец споткнулся, несколько уменьшил бег и свернул в Барашевский переулок. На двух крутых поворотах переулка автомобилю и мотоциклу пришлось задержать ход и беглец успел передохнуть.
У высокого пятиэтажного дома на углу Барашевского и Лялина переулка беглец вдруг остановился и прошмыгнул в подъезд. Следом за ним подъехал автомобиль, а затем появился и мотоцикл милиционера.
След из капель крови вел на пятый этаж. Милиционер, задыхаясь от быстрого подъема, поднялся наверх и начал стучать у двери.
Скоро дверь приоткрылась и оттуда выглянуло заспанное, взлохмаченное, бородатое лицо.
– У вас живет молодой человек, бритый?.. – спросил милиционер.
– Живет. Антипов. Его комната направо. Другого молодого человека нет. Антипов бритый. Да вот, напротив, его дверь открыта…
Милиционер бросился в открытую дверь и вошел в комнату. Пуста!.. Дверь на балкон раскрыта настежь. Милиционер вышел на балкон и увидал внизу автомобиль, милиционера, дворника и несколько случайных прохожих. Все они размахивали руками и о чем-то горячо говорили.
– Эй! Что там у вас? – крикнул милиционер с балкона.
– Бежал сумасшедший! – ответил ему дворник. – С балконов…
Но милиционер уже не слушал и бросился вниз по лестнице, прыгая через четыре ступеньки.
Когда он сбежал вниз, все начали наперебой рассказывать ему о взволновавшем их происшествии. Очевидцем был дворник (он же ночной сторож), ему и дано было слово после того, как общий гам утих.
– Я сидел на углу, около кооператива, – говорил дворник, – покуривал, и вдруг вижу: на балкон пятого этажа выскочил человек в одних трусах, спустился вниз и повис на решетке. Покончить с собой, значит, человек хочет! А он – не тут-то было! Раскачался немного, да и прыг на балкон четвертого этажа! Опять повис на руках и опять прыгнул, и так с этажа на этаж, как белка. Я и дым изо рта не успел выпустить, а он уже соскочил с последнего балкона. Эва, какая высота!..
Розыску удалось установить, что сумасшедший, оказавшийся служащим почтамта Антиповым, в то утро прибежал на Курский вокзал, вбежал на платформу, сбив с ног билетера, догнал скорый поезд, вспрыгнул на буфер и укатил. Дальнейшие следы его были потеряны.