Текст книги "Танцы с богами (СИ)"

Автор книги: Александр Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

–Так может тебе помочь?– вдруг пришла мне в голову здравая мысль.– Полчаса ты работаешь, полчаса я.

– Спасибо тебе, Артем, только одно условие. Когда я говорю "Стоп", ты тут же прекращаешь копать. Лады?

– Лады! Сейчас своих предупрежу.

В несколько прыжков я поравнялся со спутниками. Олег побуравил меня взглядом, выслушав новость. Но, поразмыслив минуту, одобрительно хлопнул по плечу, прокомментировав вполголоса:

– Складно придумал, присмотришь. Кто знает, что на самом деле на уме у него. А так он нас врасплох не застанет. Спиной не слишком к нему поворачивайся.

Ох уж эта подозрительность!

Я вернулся к рыжебородому, сходу спрыгнул в яму, и, поплевав на ладони, принялся за работу. Клим отлучился на минуту, перед тем, как сменить меня. Помог выбраться, до того разместив рядом с краем ямы ствол от поваленной сосны. Ветки у сосны были на скорую руку обрублены, а по одному из боков сделаны насечки, призванные заменить ступеньки. Не слишком удобная лестница, но лучше, чем ничего. Особенно, когда глубина мини-котлована приближается к высоте человеческого роста.

– У тебя и топор в арсенале, Клим?

– Топора нет. Лопата дюже справная имеется!

Я уже отметил, что лопата, действительно, хороша. Толстая сталь имела остро заточенный край и крепилась на прочном черенке. Как говорится, и захочешь, не сломаешь.

Во второй раз я покопал совсем немного, прежде чем услышал "стоп". Вылез по импровизированной лестнице и следил за мастером своего дела, орудующим шанцевым инструментом с тщанием археолога. Подниматься на поверхность ему пришлось боком, прижимая бережно к груди нечто, завернутое в белую, ничуть не пострадавшую от времени и земли, холстину.

Делиться со мной деталями успеха, видимо, пока не входило в планы землекопа, и, напустив на себя важности и таинственности, он припрятал находку в походный мешок, обнаружившийся неподалеку.

– Славно потрудились, теперь можно и к товарищам твоим!

– А яму завалить не надо?

Клим беспечно отмахнулся:

– Не-а. Завтра все само собой затянется.

Я так и не понял, шутит мой напарник или всерьез.

Эпизод 6. У озера

К заветной сосне мы вышли еще засветло. Бесхитростный шалаш из нарубленного лапника я приметил сразу. Подойдя поближе, расслышал плеск. Олег выходил из воды, как мифический Нептун. Набедренная повязка, мускулистый торс, в руках– грозный трезубец, на который наколота внушительного размера рыбина. Солидная горка соплеменниц пронзенной озерной жительницы, покоилась на траве.

–Вот это вы молодцы! Не ожидал!– довольно пробасил Клим.

–На острогу хорошо добыча берется! Непуганная!– с энтузиазмом откликнулся Олег. Я смог рассмотреть его орудие детальней, когда он освободил его от улова. Оказывается, это мое копье претерпело метаморфозу! Крестообразный разрез в торце разделил палку на четыре части. Командор загнал в разрезы под прямым углом по короткой щепке. Обмотал кусочком ткани, отпоротым, видно, от рубахи, чтоб древко дальше не расщепилось, да и заострил каждый получившийся уступ. Так что получилось круче, чем у античного бога. Аж четыре иглы! Вот где нож пригодился на все сто!

Рыжебородый, оценивая наши запасы, удовлетворенно крякнул и достал из своего сидора небольшой, но увесистый мешочек.

– Соль,– со значением презентовал он появившийся предмет. Но, увидев, что на собрание краткая аннотация не произвела должного впечатления, лишь безнадежно махнул рукой. Ну что взять с убогих?

Клим с интересом смотрел, как Олег добывает огонь. Технология не подвела, ослепительно белая искра упала на лоскуток бересты и робкий язычок пламени заплясал, заботливо прикрываемый ладонями. Уже через пару минут мы рассаживались возле начавшего потрескивать костерка. Каждый норовил оторвать веточку и подкормить нашего верного друга. Клим, позаимствовав нож, под изучающими взглядами девушек, деловито потрошил уже безголовую рыбу. Закончив, он кивнул на предмет своей гордости и отдал краткое указание женщинам:

– Натирайте изнутри солью, потом закроете, как сумочку. Чешую снимать не надо, сама потом сойдет. Обмазываете глиной, сантиметра три чтоб слой. Как дровишки прогорят, запечем в углях.

Рыжебородый спустился к воде, чтобы ополоснуть руки. Когда он вернулся, я уже расстелил одеяла вокруг огня. Ну чем ни диванная вечеринка?

Олег заговорил первым, обращаясь к гостю:

–Давно ты здесь?

–Почитай седьмой месяц. Но здесь, случается, день за месяц идет, а то и за год.

–Почему так?

–Почему? Событий много происходит. И в голове, случается, все так резко поворачивается, что только диву даешься, как мозги набекрень не съехали!

– Ладно,– командор пока решил не вдаваться в детали, отдавая приоритет насущной перспективе.– А что за люди в поселении живут? Чем занимаются, как меж собой общаются? Сколько их?

– Обыкновенные люди. Семь десятков с небольшим хвостиком. Мужики рыбачить ходят на озеро. Две лодки есть. По мелочи чинят чего-то. Иногда строят. Женщины все больше по хозяйству и собирательству. Одних не отпускают, обязательно в сопровождении мужчин. В поле работают все. Пожалуй, громко сказано "в поле". Так, огороды скорее, да вокруг ограды полоски распаханные. Плуг есть, бычков два, на них пашем. Зайцев наловили, в клетках разводим. Плодятся.

–И что, неужели на зиму запасов хватает на всех?

Клим рассмеялся невесело.

–А здесь зимы не бывает.

–Что, совсем?– удивленно вскинулась Олеся, оторвавшись от занятия. Руки у нее снова были в глине, как у гончара.

–Что-то похожее на смену сезонов имеется, как старожилы говорят. Но ни морозов, ни снега нет. Климат мягкий, и урожаи собирают, чуть ли не круглый год.

–Старожилы?– удивленно вскинул брови Олег.

–А семена откуда взялись? Сергуниил дал?

–Как вы его называете?– замер Клим, уставившись на разом покрасневшую девушку.

Пришлось мне восстановить логическую цепочку, поясняя новому знакомому происхождение имени.

–Затейливо,– только и сказал землекоп. И обернулся к Олегу.-

Старожил, собственно, в селе один. Он то и верховодит. Подвинулся головой вроде как немного на религиозной почве. Но знает много, пользу обществу приносит немалую, силой никого не принуждает к вере. Но вообще народ идет за ним. Большинство его чуть ли не пророком мнят.

–А ты?

–Я из меньшинства. Справедливости ради скажу, есть община, и есть одиночки. Община за Тихоном Игнатьевичем стоит, так старосту кличут. А прочие,– сами по себе.

–Вас как-то притесняют?

Клим пожевал губами.

–Ужимают? Да, пожалуй, нет. Мы прихожан Игнатьича "молитвенниками" меж собой прозвали. Они нас, "промысловиками". Нас, значится, потому как по округе лазаем, ищем всякое, промышляем, одним словом. Их,– за то, что каждое утро и вечер вместе собираются, молитвы читают. Иногда даже поют.

–А веруют-то во что?

–В смысле, Христа славят или нет?– Клим спрятал усмешку в усы.– Да тут нас всякой твари по паре. Православных, разумеется, больше. Но и католики, и протестанты, и мусульмане есть. Один даже буддист затесался. Так что на калитке у Игнатьича и крест, и полумесяц, и колесо, и еще один пустой кружок. Видно, для неизвестного бога, как у древних греков. Веруют в простую жизнь, да божью милость. Как и в той, другой жизни, впрочем, многие. Нас в безнадежные грешники записали. Не хотим малым довольствоваться, и вообще, гоним волну типа.

–А что все-же с семенами?– Олеся решила проявить настойчивость.

–Дались тебе эти семечки,– раздраженно прошипела Лика. В отличии от подруги, которая уже заканчивала порученную работу, она все еще возилась с первой рыбиной.

–Семена купили,– нейтрально откликнулся Клим.

Четыре пары глаз уставились на землекопа в тишине, прерываемой лишь мерным потрескиванием горящего хвороста. Ночная птица подала голос где-то невдалеке.

–А... Вы же не в курсе. Здесь же не только мы подвизались. Есть еще деревеньки. Нашу скромную обитель обычно поселком Озерный называют. Есть еще Спарта и Медовый. "Спарта",– потому что там собираются те, кто военную жилку в себе чувствует. Тренируются они там, оружие осваивают, и чуть ли строем не ходят. "Медовый",– думаю, сами догадались, пасеки там. А еще есть поселок "Ком", обитателей его мы муркалами прозвали.

– За что?– Лика оторвалась от глины,– как кошки мурлыкают, что-ли? Или вообще, с усами или хвостом?

–Нет, конечно. На вид их не отличишь от нас. Разве только тем, что живут поустроеннее. Одежда побогаче, прически поаккуратней. И не мяукают, нет. Но все-таки есть у них и в манере двигаться, и в тембре голоса что-то такое... кошачье.

–Их много? Они опасны?– Олега, как всегда, интересовал, прежде всего, практический аспект.

–Сотни две. И,– нет, они не опасны. Скорее, наоборот, полезны. Только далеко не каждый в Ком войти может. А сами они носа из поселка не кажут. Игнатьич жил среди них долго. Пока хворал. Вы еще не знаете, но у части из "перенесенных" развивается бурная реакция на этот мир. Что-то среднее между аллергией и помешательством. Порой болезнь принимает самые неожиданные и причудливые формы. А муркалы, они и лекари, и ремесленники, и торговцы на диво. Особливо торговцы. Вроде бы глухомань и первобытность кругом, а обмен совсем не натуральный процветает. Караваны к ним регулярно наведываются от соплеменников дальних.

– У Игнатьича тоже "горячка переноса"? Караваны идут из городов? А деньги, деньги откуда берутся?

–Не знаю, что с Тихоном стряслось тогда. Но отпечаток пребывания среди муркалов на нем отчетливый. Он их чуть не святыми полагает. Абсолютно не подверженными греховному соблазну. Городов никто из нас не видал. Не сподобился. Пешком далеко не уйдешь, лошадей нема. Да и не все так просто с этим. Тут такое дело, выбирать надо. Либо здесь остаешься, либо дальше идешь. А путь короткий отсюда один. Один, да... Через маяк. Не всякого, положим, и пропустят, говорят. А говорит кто? Правильно, староста. Сам-то Игнатьич, может и наведывался в какие города, но молчит. Монету, наверняка, там чеканят. Ей торговцы за услуги с нами расплачиваются, за шкуры заячьи, за рыбу ту же, за...,– тут оператор лопаты хитро подмигнул,– за пиво. Навострились мы тут из корневища кувшинок, ячменя и хмеля продукт варганить пенно-забористый.

Мужчина откинулся с таким самодовольным видом, что мне стало смешно.

Лика немного сбила спесь с пивопромышленника вопросом:

– Ну а вино?

Повертев, как сыч, головой, Клим вынужден был признаться:

– Чего нет, того нет. Да и виноград здесь не растет.

Я невольно представил Лику возлежащую томно с бокалом красного полусладкого, разлитого в бокал тонкого стекла на длинной ножке, пропущенной между изящными пальчиками с ярко-алым маникюром... Ой, не туда тебя понесло, Тема!

А это, к слову, мысль,– пробормотал рыжебородый себе под нос,– лозу здесь привить.

–Несомненно,– авторитетно подтвердила ценительница вин,– и зацветет она тут... сразу вслед за яблонями. На Марсе.

Да, с ехидцевой железой у девушки все в ажуре!

–А это не так?– Олег упрямо возвращался к тем, кого местные прозвали муркалами. Дай ему волю, так он до утра будет выяснять, пока для себя все по полочкам не разложит. Педант!– Не святые они?

–Естественно. Тем же макаром к лику святых можно мою лопату причислить. Ну или табуретку.

–Все-таки непонятно, о чем вы говорите,– снова подала голос Лика.– Лопата, табуретка,-это же неодушевленные предметы.

–Все ты верно поняла, красавица кареглазая! И слово подобрала очень точное. Именно так и есть. Неодушевленные они, не люди вовсе внутри!

Мы опять замолчали, настороженно переглядываясь. "Информацию нужно черпать из разных источников, иначе восприятие ваше неизбежно приобретет однобокий характер",– всплыла инструкция откуда-то из глубин памяти.

–А маяк?– Клим не дал закончить вопрос, отмахнувшись.– Пока для вас все это лишь сотрясание воздуха,– резонно рассудил Клим.– Обживетесь здесь, с людьми познакомитесь, свои выводы сделаете. А сейчас давайте поближе узнаем местных сазанов!

Желто-коричневые кулечки он пристраивал в угли сам, не доверяя чужим рукам. Прошло совсем немного времени, прежде чем мы лакомились дарами озера. Ужин, что и говорить, выдался отменным. Сходили по очереди к воде, ополоснуть руки, и вновь расселись у огня.

–Клим, а все-таки, что ты нашел на дороге? Можешь нам показать?

Ну вот как это получается у красивых женщин? Лика не сделала ничего особенного, никаких провокационных соблазнительных движений телом, никакой "особой" интонации в голосе. И, тем не менее, брутальный землекоп дрогнул.

– Клим, ну пожа-а-алуйста.

Мужчина поколебался, но все же полез за находкой в мешок. Развернул ткань, осторожно придвинул к свету деревянный ящичек. Я, честно говоря, ожидал чего-то большего, чем простой пенал. Воображение рисовало резной ларец, серебряную шкатулку с драгоценностями, на худой конец окованный сундучок пиратского вида. Но нет. Однако, возможно, содержание не обманет моих ожиданий?

Все молча смотрели на находку. Клим пододвинул ящик к ногам Лики.

–Хотела посмотреть? Открывай!

Лика бросила взгляд на Олега, не решаясь последовать предложению рыжебородого крепыша. Но командор сделал вид, что не замечает просьбы о помощи. Тогда девушка сама потянулась к добыче кладоискателя. Тонкие пальцы заметно подрагивали от волнения. Вот она обследовала поверхность, уперлась и надавила что было сил, сдвигая крышку.

– О-у-х,– находка, открываясь, издала неожиданный звук, будто воздух внутри нее находился под давлением. А еще это было похоже на вздох, исходящий прямо из-под земли. Лика отшатнулась, меня мороз пробрал по коже, Олеся и Олег замерли в напряжении. И только Клим, озорно блеснув глазом, удовлетворенно крякнул. Он подождал немного, но никто из нас не решался прикоснуться к странному предмету. Я запоздало задался вопросом: "А почему древесина выглядит так, будто вышла из-под рубанка столяра только вчера?" Но оставил и эту загадку на потом. Хозяин клада, тем временем, буднично запустил широкую ладонь в коробку и извлек на обозрение овальной формы камень.

– Представление только началось,– продолжил Клим тоном конферансье.– Устроим маленький эксперимент.

Он протянул камень Олегу.

– Что можешь сказать про него?

Олег слегка подбросил голыш на ладони. Землекоп едва заметно поморщился, будто взрослый, наблюдающий за шалостью ребенка, которому доверил антикварную вещь. Отчего он так? Камень ведь не ваза, разбиться ему не грозит?

– Камень как камень,– Олег оказался в легком замешательстве, не понимая, что от него требуется.

– Опиши его,– подтолкнул Клим нашего лидера в нужном направлении.

– Гладкий. Округлый. Холодный и твердый.

– Еще.

– Темно-зеленого цвета. Я так себе малахит представлял.

– Еще!

– С просверленной у края дырочкой. Наверняка, для шнурка, чтобы носить, как талисман, на шее...

Олег только разошелся, как рыжебородый вдруг оборвал его на полуслове, стремительно выхватив камень у командора из рук.

– Твоя очередь!

Я принял кругляш, покатал его в ладонях.

– Ничего не могу добавить. Разве что... Почему-то мне кажется, что он драгоценный или полудрагоценный.

Не задерживая публику, я передал эстафету Олесе. Она мельком скользнула взглядом по обводам минерала и зажала его в кулачке, прикрыв глаза.

– Где-то глубоко внутри в нем теплится... искра. Снаружи он холодный. А в центре,– огонь. Тайный. Влекущий. Опасный.

– Достаточно!– грубо оборвал ее наш новый знакомый, почти силой отбирая камень.

– Теперь ты, любознательная!

Предмет перекочевал в ладошки Лики. Та небрежно завертела его в пальцах левой руки, одновременно поправляя прядь волос правой. Потом закрыла глаза, зажав предполагаемый талисман между ладонями, сложенными у груди. Мне на миг показалось, что она сейчас лукаво стрельнет взглядом в мою сторону, и выдаст детское: "Колечко, колечко, выйди на крылечко!" Но нет, лицо Лики приобрело серьезное, крайне сосредоточенное выражение. И голос... Голос ее звучал, как у подопытного на сеансе гипнотизера!

– Странно. Похож на кулон. Гладкий. Но только на вид. На самом деле рельефный. Не кулон, нет. Брошь. Нет. Гемма! Гемма в оправе, с вырезанным символом. Таким же, как на большом валуне, который...

И вновь рыжебородый прервал говорящую. Он резко разомкнул ее запястья и камень выпал. Подхватив его с земли, Клим тут же вернул свою добычу на место, в застеленную атласом коробку, и, не мешкая, захлопнул крышку. Все это он проделал с прытью, которой позавидовал бы и профессиональный фокусник. Раз,– и предмет исчезает без следа в руках у маэстро!

– Ну вы, ребята, даете!– выдал землекоп, переводя взгляд с Олега на Лику. На девушке он задержался надолго. И вовсе не из-за ее женских чар. Клим смотрел на Лику как язычник, узревший перед собой божество в земном воплощении. Восхищенно, подобострастно и изумленно-боязливо.

–Лика, и что за дела? Какой валун? Какой символ? Где?– я выразил вопрос, застывший у всех на губах.– Девушка непривычно съежилась под градом возгласов.

Не только я, но и Олег с Олесей пребывали в недоумении.

–Вы не видели. Когда волк напал, он со стороны валуна вышел, – огрызнулась Лика.

–Не было там никакого камня!– отчеканил Олег.

–Нет, был,– задумчиво отозвалась Олеся,– просто вы с Артемом с волком воевали, потому не заметили. Вот знака, правда, я никакого не разглядела. Больше скажу, уверенна, что поверхность была гладкой, без трещин и сколов. И уж, конечно, ни единого символа!

–Как можно не заметить вырубленных в камне линий!– запальчиво выкрикнула брюнетка.

–Давайте успокоимся,– примирительно вступил Клим,– прошедший день не назвать легким. Все устали, запутались. А утро вечера, как известно, мудренее. Завтра доспорите.

– А почему ты не дал Лике договорить? – с подозрением поинтересовался Олег у Клима.– И что за совпадение невидимых символов? Невидимых для всех, кроме Лики? Давай эту штуку еще раз осмотрим, повнимательнее!

– Нельзя смотреть на предмет долго. Пока нельзя.

– Почему? И что значит твое "пока"?

– Потому что он начнет рассматривать вас! И тот, кто окажется во власти такой вещи... Одним словом, мало не покажется! А "пока",– тут все просто. Придем в деревню, сходим к знахарке, Аксинье. Она и снимет заклятье с клада. Зря ее что-ли Тихон за собой таскал, к муркалам водил, чтоб выучилась. Там и про валун поспрошаем. Потому как ведаю я о том не более вашего!

Со стороны озера послышался громкий всплеск, будто на поверхность всплыл массивный обитатель пучины. К плеску волн добавился новый звук, негромкий, но выбивающийся из царящего в природе естественного ритма.

Все взгляды обратились к землекопу.

– Утопленник,– лаконично объяснился тот с непроницаемым лицом.

Тишине, на минуту воцарившейся у костра, могла бы позавидовать студия грамзаписи. Первым зашелся в нервном смехе Олег, толкнув Клика кулаком в бок.

– У-топ-ле-ник,– вытирая глаза, хохотала Лика, вторя своему спутнику. Олеся лишь несмело улыбалась, поглядывая на товарищей. А я вглядывался в черты Клима, пытаясь понять, что испытывает сейчас он. Удовлетворение? Неловкость? Или досаду от непонятливости новичков, ведущих себя как неразумные дети?

– Спать пора. Укладывайтесь!– почти приказал кладоискатель.

– А кто будет дежурить?– Олег, непроизвольно зевнув, все-таки вспомнил о предосторожностях.

– А я спать вовсе не хочу!– капризно дополнила Лика.

– Хочу, не хочу,– вас никто не спрашивает!– хамовато отрезал Клим.

– И ты, мил человек, не тужи, зверь нас здесь не тронет!– обращаясь уже к Олегу, дополнил местный природовед с поразительной убежденностью в голосе, – А разбойного люда можно не страшиться, нет у нас таких!

Он демонстративно улегся, повернувшись к нам спиной. Остальные последовали примеру рыжебородого. И хотя Лика пробовала наперекор дремоте разговаривать, тормоша поочередного каждого из нас, через пять минут все уже спали.

Эпизод 7. К селу

Утро выдалось туманное. Пышная перина укрыла гладь озера, не обделив притом и подступающий почти к самой воде лес. Но, несмотря на не самую жизнеутверждающую погоду, настроение было бодрое. Как и состояние тела. Олег, правда, ворчал, собираясь:

– Одеяла наволгли. Придется прокаливать на солнышке.

Под занавес сборов в кроне сосны послышалось звонкое:

– Тук-тук-тук.

Чешуйки коры посыпались сверху, угодив прямиком на голову Лике. Девушка отпрыгнула и принялась отряхиваться, попутно озвучивая то, что думает о неизвестном рассветном долбильщике.

– Дятел,– пояснил Клим, минуя пострадавшую от древесного санитара. Кладоискатель уже оделся по полной выкладке и, поднявшись на взгорок, переминался с ноги на ногу, поджидая нас. Мне показалось на миг, что он сейчас демонстративно посмотрит на часы. К моему изумлению мужчина сделал именно тот жест, который я вообразил. Поднял левое запястье мимолетным движением к глазам! Что это, телепатия что-ли?

– Благодать здесь,– тихо поделилась Олеся, приблизившись.– Ни слепней, ни комаров.

– Ни жучков, ни мокриц, ни муравьишек, ни прочей мелкой неприятной живности,– все-таки расслышал рыжебородый.

– Чего ж он тогда без толку долбит?– резонно заметил командор.

– Дык... Кто ж его ведает!– по-крестьянски бесхитростно отозвался Клим.

Издалека подала голос кукушка.

– Пойдем по тропинке вдоль берега,– познакомил с маршрутом проводник.– Как дойдем до утеса, придется подняться по довольно крутому склону. Дальше поверху двинем, отдохнем. Дорожка ровная начнется, что твоя скатерть.

Рюкзак первым вызвался нести Олег. Копье-острогу решили оставить на месте, на добрую память Климу. И еще в связи с изменившимися обстоятельствами, в селе отбиваться вроде как не от кого.

Не одолели мы и километра, как туман поредел, а немного погодя и вовсе рассеялся. Еще через четверть часа Олег неожиданно взял влево, направившись к песчаной отмели. Он подошел к самой кромке воды и замер, явно чем-то озадаченный. Когда я поравнялся с товарищем, попросив остальных сбавить шаг, он уже припал к земле. Даже мне, человеку далекому от охоты и следопытства, отметины на песке показались странными.

Клим появился из-за спины бесшумно, как тень.

– В чем заминка, парни?

– Что это?– в лоб задал вопрос Олег, указывая на следы– здесь что, тюлени водятся?

Клим втянул воздух через зубы.

–Я ж говорил...

–Когда?– Наш лидер умел быть настойчивым.

–Да вчера и говорил. Обычное дело, утопленник.

–Он что, своим ходом оттуда вылез?– нехорошо сощурился Олег.– На брюхе значит, потом на четвереньки вот здесь встал и по своим делам дальше проследовал?

–Ну да. Как-то так.

–Ты издеваешься, да?– взорвался Олег.– Как, как мертвый человек мог проделать все это? Или здесь повсюду неупокоенные зомби шляются туда-сюда?

–Не зомби,– насупился землекоп,– и не туда-сюда.

Со стороны сейчас мужчины смотрелись как требовательный учитель и нерадивый ученик. Школяр, пренебрегший домашним заданием, топорщил рыжую бороду и продолжал упрямо отстаивать свою правоту.

–Ребята, поймите вы, здесь правила совершенно не те, к которым вы привыкли "там".

У Олега на лице было написано, что, с одной стороны, он не может принять за чистую монету слова землекопа, с другой – не в состоянии объяснить то, что видит собственными глазами.

–Так почему, черт побери, мы узнаем о том, что рядом ходячие мертвецы, только сейчас? Что было бы, если он,– Олег очень экспрессивно указал под ноги,– набрел на нас, безмятежно спящих?

– Потому, что вы, скорее всего, приняли бы меня за сумасшедшего после такого заявления,– очень рассудительно ответил Клим на первый вопрос.– И не стоит во всем слепо верить мифам. Единственный вред, который может причинить неживой,– психологический шок. Зрелище, что и говорить, не из приятных. Но утопленник никогда не подойдет к костру. Он вообще избегает попадаться на глаза людям. Передвигается большей частью ночью, в час совы.

–Что за час совы? И куда устремляются эти самые... неживые?

–Не заметили еще? В одно и то же время наступает время сна. Не час оно, конечно, длится, и не два даже. Просто с чьей-то легкой руки пошло прозвание "час совы". И сопротивляться дреме нет никакой возможности.

–Эдакий тихий час в пионерлагере?– встряла подоспевшая Лика.

–Что-то вроде. Все живое замирает, и время будто останавливается. И не было случая, чтобы кто-то в эти часы серьезно пострадал. Вот вы не задумывались, что первую ночь проспали на голой земле? И ни у кого, ни насморка, ни прострела, ни ломоты в пояснице.

–Ты зубы не заговаривай! Куда тухлые пацифисты лыжи вострят?

–Не надо так о них. Такие же люди, которым не повезло,– грустно отозвался кладоискатель.– Кто потоп в непогоду, кого звери подрали, кто в ловушку по рассеянности угодил. Идут все в грязные топи. Неглубокие они, топи эти, из небольших чаш состоят, разделенных перегородками. Тихон рассказывал, что их позднее совсем-то затопило.

–Что еще говорит?– едва сдерживая рвущееся наружу раздражение, спросил Олег.

–Чаши были непростые. Тело покоилось там, как в утробе. Напитывалось мертвой водой,– плоть восстанавливалась.

–И дальше что? Красивые и нарядные, усопшие вновь возвращаются к жизни?

–Не-а,– ковырнул носком чуни землю кладоискатель,– Тихон с "молитвенниками" достают тела из топей. Омывают, одевают, как могут и перезахоранивают в Верхних пещерах неподалеку. Они большие, сухие, с тяжелым камнем, которым общий вход заваливают. Получается, как фамильные склепы.

–Да не могут покойники ходить! Чтобы на двух конечностях передвигаться, нужны не только не только работоспособные мускулы, но и координация недюжинная!

–Игнатьич говорит, что смерти здесь нет. И последователей своих учит, что мир здешний,– где-то на полпути между привычной нам землей и небом! И то, что все, кто ушел,– вернутся, по милости Светлого.

– Вот только воскрешалка поломалась, экая незадача!– не удержался от сарказма командор.

–Тихон бает, грешили много,– сухо прокомментировал Клим,– вот благодать и отошла.

–Ерунда!– звонкий юношеский фальцет разрезал летний воздух, застав врасплох даже осмотрительного землекопа. Олег развернулся всем телом к источнику звука, подобрался весь, крепко упираясь ступнями в землю. Но тут же расслабился, рассмотрев столь внезапно появившегося визитера.

Парню на вид не исполнилось и восемнадцати. Во всяком случае, гладкая, как у девушки, кожа лица, ясные серые глаза, худощавое телосложение и немного дерганная манера двигаться подошли бы подростку идеально.

–Ромка,– коротко представил молодого человека Клим.

–Олег, Артем, Лика, Олеся,– перечислил наши имена кладоискатель.– Новенькие.

–Очень приятно,– вежливо отозвался Роман.

Девушки улыбнулись ему, Лика обворожительно, Олеся скорее ободряюще.

–Нашел чего?– юноша вперился взглядом в рыжебородого.

–Есть такое дело,– не без гордости отозвался Клим.

– Покажи!– едва не подпрыгнул от нетерпения любопытствующий,– ну покажи!

– Нет!– твердо отрезал наш проводник.– Людей вот отведу, потом, к вечеру ближе, к Аксинье. Коли желание большое есть, приходи.

Роман состроил обиженную мину, но ненадолго.

– А я вот за рыбой решил, ничего, если к твоему затону?

–Да чего ж с тобой поделаешь?– усмехнулся сдержанно в бороду Клим.– Ты вот что, там, рядом с шалашом, острогу мы оставили. Олег умельцем оказался, на загляденье инструмент срядил, да нам в подарок и оставил. Больно уж ловко у него сазанов набить вышло. Спробуй и ты, да повечеряем с ухой сегодня, может, новоселье людям справим? Посидим у камелька, побалакаем? После догм Игнатьича твоя ересь на ура пойдет!

– Будь спокоен, борода!– шутливо хлопнул по плечу Клима юноша. Широко шагая, он не оборачиваясь, крикнул: – И угощение не забудь!

– Это уж само собой,– поправив котомку, себе под нос пробормотал землекоп.– Ну пойдемте, что ли.

Остальной путь до поселка мы проделали молча.