Текст книги "Голдмейкер"

Автор книги: Александр Полюх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Джоан остановилась и посмотрела на своего друга странным взглядом. "Милый мой кинокритик", – думала она, – "ты еще не знаешь, что предстоит тебе впереди, ты ведь тоже поменялся местами в последний момент. Только тебе не придется спасать детей, скорее наоборот".

Андрей тоже встал, продолжая увлеченно говорить:

– Один наш хороший поэт написал на эту тему замечательную песню: "Возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке!"

Он, наконец, заметил взгляд американки и, оборвав начатую песню, спросил ее:

– Почему ты так смотришь?

– Я очень рада, что мы встретились, – тихо сказала Джоан и обняла его за шею.

Они страстно поцеловались посреди улицы, у всех на виду, и нисколько не стеснялись этого.

В подземном бункере террористов, в одном из его отсеков, набитом разнообразной радиоэлектронной аппаратурой и предназначенного для контроля за безопасностью в бункере и вне его, Джо и Ирвин слушали какие-то голоса, доносившиеся из динамика одного из радиоэлектронных устройств. Здесь же бесшумно работал небольшой кассетный магнитофон, который вел одновременную запись этих голосов.

Послышался звук поцелуя, затем негромкий женский смех. Голоса принадлежали Джоан и Андрею.

– Ну, хватит!

– Я уже тебе надоел?

Вновь звук поцелуя и смех американки, затем ее голос.

– У меня к тебе серьезный разговор.

В постели лежали Андрей и Джоан. Русский сказал, обнимая свою любовницу:

– Ты думаешь сейчас самое время для серьезных разговоров?

Джоан освободилась из объятий партнера.

– Нет, Андрей, я серьезно.

Тот откинулся на подушку и с любопытством посмотрел на американку.

– Хорошо, слушаю тебя.

– Завтра нам предстоит встреча с твоим работодателем.

– Наконец-то!

– Дело в том, что работа, которую тебе хотят предложить, не совсем обычна.

Джоан сделала паузу, а Андрей молча ждал продолжения. Она нехотя добавила:

– Эта работа заключается в том, что тебе придется иметь дело с красной ртутью.

Женщина замолчала, и ученый продолжил вместо нее:

– И сделать атомную бомбу?

– Что-то вроде этого, – кивнула американка.

Русский осторожно взял Джоан за голые плечи и, глядя ей в глаза, начал ласково говорить:

– Ты отдаешь себе отчет, кто может быть заказчиком таких вещей?

– Тебе заплатят большие деньги.

Андрей, не обращая внимания на последние слова американки, продолжал говорить дальше:

– Это или какой-нибудь царек из третьего мира, или террористы. Так или иначе, но с нашей помощью они будут превращать этот мир, который и так мало напоминает рай, в окончательное подобие ада.

Джоан вырвалась из рук любовника и зло бросила:

– Какие сантименты из уст человека, просидевшего в тюрьме последние восемь лет!

Андрей вновь обнял американку и погладил ее по голове.

– Маленький, я не хочу опять в нее попасть, пусть даже и американскую. Хотя, может быть, в штате Калифорния производство ядерных взрывных устройств приравнено к изготовлению карнавальных петард?

– Ты считаешь, что в Америке деньги падают с неба? – холодно спросила женщина.

– Джоан, давай уедем куда-нибудь подальше от твоих работадателей-маньяков. Америка – страна большая, голова у меня есть, руки на месте. Да я же, в конце концов, золото из свинца делать могу!

В подземном бункере в отсеке радиоэлектронного прослушивания горбун и бородач напряженно слушали ночной разговор любовников.

– Ты это серьезно?

– Совершенно.

Долгая пауза. Джо и Ирвин нервно переглянулись.

– Хорошо. Завтра утром мы поедем в одно место, и ты узнаешь мой ответ.

Из динамика послышался звук поцелуя и шум любовной игры.

Джо задумчиво поглядел на своего подручного и многозначительно заметил:

– Ну что же, действительно пора.

По лос-анджелесскому бульвару Сансет на большой скорости катил светло-серый "ягуар". В нем находились Джоан и Андрей.

Американка сказала русскому:

– Это Сансет-бульвар, "бульвар проституток", как его называют в Лос-Анджелесе.

Андрей с любопытством разглядывал проносящиеся за окном достопримечательности. По пустынному утреннему бульвару фланировали, чаще всего парочками, очень легкомысленно одетые девицы. Время от времени около них останавливались легковые автомобили, и жрицы любви спешили к ним. После недолгих переговоров девицы или садились в машины к своим клиентам, или продолжали патрулировать бульвар.

– Интересно, а как их отличают от обыкновенных девушек? – задался досужим вопросом гость Америки. – Чтобы не получить по морде в случае ошибки?

– Обрати внимание, у них всех опущены на плечи "плечики" от платьев, просветила его американка. – Или "плечики" комбинаций. Не перепутаешь!

– Да, действительно, – присмотревшись, согласился русский. – Кстати, в этом знаменитом диснеевском мультфильме "Аладдин" у принцессы тоже опущены плечики!

– Юмор у этих киношников такой. Да что там принцесса из мультфильма, говоря эти слова, водительница "ягуара" преувеличенно внимательно смотрела на дорогу, – Помнишь, я тебе обещала вчера ночью рассказать кое-что важное?

– Конечно. Точнее, ты обещала дать ответ на мое предложение.

– Обязательно. Но поначалу тебе надо знать, что я тоже работала на Сансет-бульваре.

– Ты? – растерялся Андрей, – Этой же профессией, здесь на улице?

– Ну, нет, – усмехнулась бывшая проститутка. – Мы сейчас едем по восточной части бульвара, здесь работают проститутки-дешевки. Эта часть Сансета административно относится к городской мэрии Лос-Анджелеса, а L.A.P.D.10 борется с проституцией покруче, чем с убийствами и торговлей наркотиками. Западная часть Сансета принадлежит городу Беверли-Хиллз, имеющему свою полицию, которая относится к ночным бабочкам гораздо либеральнее. Здесь работают только дорогие девушки. А я работала в ночном клубе "Блюз-хауз", очень фешенебельном заведении.

Оправившийся от первого потрясения русский бросил на возлюбленную угрюмый взгляд и процедил сквозь зубы:

– Мне совсем не обязательно было об этом знать. Зачем ты мне это рассказываешь?

Но американка упорно продолжала дальше.

– Более того, почти все мои деньги уходили на кокаин. Меня подобрал твой будущий работодатель, завсегдатай "Блюз-хауза". Он вылечил меня от наркомании и превратил в сотрудницу преуспевающей фирмы.

– Чем же ты ему так понравилась? – недружелюбно осведомился Андрей.

Джоан пожала плечами.

– Он считал, что по роду своих бывших занятий я неплохо разбираюсь в людях. Это в деликатных поручениях по закупке материалов для ядерных технологий немаловажно. Потом – одна из моих бабушек была русской, а другая – француженкой. Поэтому я неплохо владею обоими языками.

– И это все?

– Достаточно для того, чем мне приходится заниматься, – сухо отрезала женщина.

– Джоан, – тихо сказал русский. – Николая убрал твой работодатель?

– Ты угадал – он и те, кто за ним стоят, – нахмурилась американка. – Я думаю, что они держат под контролем и тебя. Во всяком случае, так просто не отпустят. Эти люди не нуждаются в золоте, им нужна атомная бомба.

Джоан замолчала и сосредоточенно выполнила обгон впереди идущего автомобиля. После чего добавила с ожесточением:

– А я не хочу возвращаться на бульвар Сансет.

В офисе Экспортно-импортной компании зазвонил телефон. Трубку подняла чернокожая Лиз:

– Экспортно-импортная компания. Меня зовут...

В трубке голос Ирвина перебил словоохотливую секретаршу:

– Тормози, детка, не дави на уши. Пригласи лучше босса к телефону.

– Сейчас я вас соединю, – смущенно сказала девушка. – Как вас представить?

– Его лучший друг, по очень срочному делу.

В кабинете главы Экспортно-импортной компании, где восседал Питер Иглбергер, зазвонил телефон. Хозяин кабинета взял трубку.

– Вас слушают.

– Питер, хозяин приказал отставить твою сегодняшнюю встречу с клиентом, – прозвучал в трубке голос бородача

– Почему, что случилось?

– Случится, и это поручено мне.

Джоан и Андрей приехали завтракать в греческий ресторанчик, расположенный на улице Ла Синиега. На одном из отрезков этой улицы, неподалеку от пресловутого Сансет-бульвара, было целое скопление экзотических ресторанчиков. Тематически их объединяло то, что все они придерживались различных кухонь туристических мекк мира: французской, итальянской, греческой, испанской. Лос-аджелесцы видимо любили здесь припомнить аромат счастливых отпускных денечков.

В этом ресторанчике Питер Иглбергер назначил Джоан и Андрею рандеву, чтобы обсудить условия работы русского ученого.

Русский никак не мог опомниться от сюрприза, преподнесенного его сожительницей. Завтракали они молча. Директор Экспортно-импортной компании задерживался, и Джоан понемногу стала нервничать, поминутно поглядывая на свои часы. Наконец, она не выдержала и набрала на своем сотовом телефоне номер офиса Экспортно-импортной компании.

– Привет, Лиз. Босс в конторе?

Выслушав ответ, Джоан попросила:

– Соедини с ним, пожалуйста.

Потом обратилась к Андрею:

– Он почему-то в офисе находится.

Русский пожал плечами – хоть бы вообще его не видеть, после всего того, что он узнал за последние сутки.

Между тем, американке сообщили по сотовому телефону что-то весьма неприятное и неожиданное. Она растерянно переспросила:

– Ты ему говорила, кто звонит?

И после паузы.

– Хорошо. Я буду ждать.

Джоан положила сотовый телефон в сумочку и зло сказала сотрапезнику:

– Занят, не хочет со мной говорить. Советует покататься по городу, потом сам перезвонит по сотовому телефону.

Расплатившись, они вышли из греческого ресторанчика и поначалу последовали совету брата горбуна. Но когда "ягуар" вновь выехал на Сансет-бульвар, Джоан пришла к какому-то решению и остановила машину у тротуара.

– Знаешь, у меня есть номер личного сотового телефона Питера. Правда, это для чрезвычайных случаев.

Она собралась выйти из машины.

– Почему ты не хочешь воспользоваться своим сотовым телефоном? спросил русский, в душе у него появилось какое-то непонятное чувство опасности.

– Извини, дорогой, но это будет конфиденциальный разговор, происходит что-то странное. Воспользуюсь телефоном-автоматом.

Американка выбралась из автомобиля и пошла через дорогу к находившемуся напротив таксофону. Несколько автомобилей остановились и покорно ждали, пока женщина перешла через оживленную автомагистраль.

Андрей, наблюдавший за этим, подумал – в Лос-Анджелесе, городе сплошной автомобилизации, очень уважительно относились к пешеходам. Прямо по Ильфу и Петрову – "пешеходов надо любить, дорогие сограждане!" И часто случалось так, что автомагистраль оказывалась самым безопасным местом этого мегаполиса, весьма отягощенного уличной преступностью.

Между тем, Джоан подошла к таксофону, набрала какой-то номер, коротко поговорила и пошла назад к своему "ягуару". Лицо у нее было злое и растерянное.

Сансет в этот момент оказался практически пустым, исключая старый кабриолет, неслышно подкатывающий к не обращавшей на него внимания женщине. Когда громоздкий автомобиль выпуска конца шестидесятых годов был уже в нескольких метрах, Джоан повернула голову в его сторону.

За рулем сидел молодой мужчина в черных очках и с бородкой-эспаньолкой. Это был Ирвин.

– Андрей! – взвизгнула перепуганная американка, с ужасом глядя на подручного Джо. Теперь она все поняла.

Убийство произошло на глазах потрясенного любовника. Кабриолет рыкнул заработавшим на полную мощность двигателем и врезался в хрупкую фигурку Джоан. От удара она отлетела на несколько метров вперед. Не успела жертва коснуться дороги, как автомобиль-убийца догнал её, подмял под себя и отбросил раздавленное тело в сторону. После этого кабриолет быстро исчез из виду.

Андрей рванулся из машины и, спотыкаясь, побежал к беспомощно лежавшему посреди дороги телу.

Глава десятая

Дверь в доме Джоан скрипнула и открылась. В гостиную вошел Андрей с пластиковым пакетом в руках. Вид у него был очень несчастный. Он развернул пакет, достал из него куски легкой черной материи и принялся закрывать ими многочисленные зеркала в доме.

Когда он был на втором этаже в спальне своей любовницы, зазвонил телефон. Андрей спустился в гостиную и взял трубку.

– Извините, но Джоан не может подойти к телефону, она... – тут он запнулся, но, пересилив себя, закончил, – Она умерла...

Он положил на место трубку и вновь взялся за свой скорбный труд. На душе у него было пусто и холодно, с уходом из жизни Джоан, он как будто бы забыл, где находится и зачем. В затуманенной горем сознании мелькали отрывочные мысли: где найти убийц, денег в обрез, есть ли у Джоан близкие родственники, которым надо было сообщить о случившемся. Андрей вдруг понял, что его любимая была очень скрытна. Она говорила о себе только то, что находила нужным. Русский не знал, где живет ее семья, чем занимаются ее родные, да и о ее недавнем прошлом он узнал только сегодня утром.

В этот момент вновь послышался звонок, на этот раз от входной двери.

В дверном проеме стоял парень лет двадцати пяти в униформе почтальона.

– Вам посылка.

– Мне?

– Да, сэр.

Вместо посылки из почтовой сумки появился баллончик с аэрозолем. Струя из него ударила в лицо русского и, нелепо взмахнув руками, он упал без сознания на спину у ног лжепочтальона.

Кусок траурной ткани выскользнул из рук падающего Андрея, развернулся в воздухе и закрыл ему лицо. Теперь траурная драпировка дома получила свое логическое завершение.

В одном из отсеков бункера горбуна, более похожем на одиночную тюремную камеру, на кровати, застеленной одеялом, лежал Андрей. Его глаза были закрыты, а лицо бледно. Он по-прежнему был без сознания.

Дверь, ведущая в отсек, отворилась, и в помещение вошли двое молодых мужчин. Один из них в руке нес блестящий пневматический шприц, чем-то похожий на огнестрельное оружие.

Обладатель шприца (им был приятель Ирвина – недоучившийся биолог Дуэйн) нащупал у лежащего артерию и сказал напарнику:

– Живехонек!

– Тогда оживляй дальше! – хохотнул тот.

Недоучившийся биолог приставил инструмент к шее пленника и произвел инъекцию.

Через пару мгновений Андрей дернулся всем телом и открыл глаза.

Из мутного облака выплыл отсек и стоявшие перед ним мужчины. Напротив, со стены под потолком, на пленника смотрел безжалостный зрачок телекамеры.

– Где я?

– У друзей, – сказал человек со шприцом. – Вас хочет видеть босс, поднимайтесь.

Русский продолжал лежать на кровати с равнодушным выражением лица.

Уэйн пожал плечами и предложил напарнику:

– Придется применить принуждение.

Тот вытащил из-под мышки "кольт" 45-ого калибра и прорычал:

– Подъем!

Вскоре Андрей шагал по переходному коридору бункера террористов. Сзади него на некотором расстоянии следовал охранник, угрожавший ему "кольтом". Ученый с угрюмым любопытством разглядывал стены и потолок коридора, по которым тянулись многочисленные кабели и трубы. Он обратился к конвоиру:

– Мы что, под землей?

– Не разговаривать!

Русский покачал головой, но промолчал. Они остановились перед большой стеклянной дверью.

Конвоир приказал своему подопечному:

– Лицом к стене!

И постучал условным стуком в дверь. Видно он решил мордовать пленника по всем правилам конвойной науки.

– Повернись, заходи в эту дверь!

Андрей прошел в отсек бункера, служившего кабинетом горбатому главарю террористов. Там расположились Джо и Ирвин. Горбун восседал за рабочим столом, а бородач пристроился подле хозяина на краешке.

– Вот и наш долгожданный гость! – радушно воскликнул горбун и движением руки отпустил конвоира. – Правда, он не очень вежлив с хозяевами, оружием ему надо угрожать.

Андрей, не обращая внимания на эту болтовню, впился глазами в Ирвина. Убийца Джоан невозмутимо ответил ему равнодушно-презрительным взглядом.

– Присаживайтесь, господин Смирнов, – сказал Джо, указывая на стул, стоявший напротив рабочего стола.

Андрей демонстративно остался на ногах. Горбун продолжал говорить дальше, нимало не смущаясь неприязненным видом пленника.

– Я именно тот, о ком вам говорила ваша подруга – ваш работодатель.

– Вас зовут Питер Иглбергер? – насмешливо спросил русский.

– О, женщины, – поморщился главарь террористов. – Ну да это в прошлом. Если вы так осведомлены, то я, скажем, босс вашего несостоявшегося работодателя.

– Это вы приказали ему убить Джоан? – Андрей кивнул в сторону Ирвина.

Джо спокойно улыбнулся.

– Что же, давайте проясним и этот вопрос. Я был вынужден это сделать.

– Чем она вам помешала?

Горбун молча нажал кнопку под столешницей. В кабинете послышались голоса из динамика, вмонтированного в рабочий стол. Эта была запись ночного разговора Джоан и Андрея.

– Джоан, давай уедем куда-нибудь подальше от твоих работодателей-маньяков. Америка – страна большая, голова у меня есть, руки на месте. Да я же, в конце концов, золото из свинца делать могу!

– Ты это серьезно?

– Совершенно.

– Хорошо. Завтра утром мы поедем в одно место, и ты узнаешь мой ответ.

Главарь террористов выключил магнитофон и с деланным сожалением улыбнулся.

– Я не мог рисковать.

В глазах Андрея стояли слезы. Внезапно он схватил стоящий рядом стул и попытался ударить Ирвина, стоявшего к нему ближе всего.

В руках у подручного горбуна появился электрошоковый пистолет.

Иголка с электрическим проводом воткнулась в тело взбунтовавшегося пленника, и тот, дернувшись от высокого разряда, рухнул на пол.

Минут через двадцать Андрей пришел в сознание. Он сидел на злополучном стуле со скованными за спиной руками.

Террористы с усмешкой наблюдали за строптивым ученым. Ирвин язвительно заметил:

– Любовь – великая сила.

– Этой силы вполне хватило бы, чтобы раскроить тебе череп, – подхватил Джо.

Горбун заметил, что пленник пришел в себя и открыл глаза.

– Итак, господин Смирнов, продолжим.

Ученый угрюмо спросил:

– Что вы от меня хотите?

– Буду краток, – сказал Джо. – Вы должны изготовить для меня пять-шесть ядерных взрывных устройств. И не делайте удивленных глаз, я знаю, что это вам по силам.

– Вы что-то путаете, – ироническая улыбка плохо получилась на медленно отходившем от электрошока лице русского. – Я конечно, работал а Арзамасе-16, но чтобы собственноручно сделать атомную бомбу... Увольте!

– А атомный реактор в тюрьме? – напомнил Ирвин. – Для обогрева бедных зэков?

– Чего только не расскажешь, чтобы попасть в Америку! – не сдавался ученый.

Главарь террористов выложил из ящика на стол золотой "сэндвич" и с сарказмом осведомился:

– Интересно, какой маг или волшебник изготовил эту штуковину?

Андрей молчал.

Джо весело посмотрел на помощника и предположил:

– Ты знаешь, по-моему, он еще не осознал своего положения. Если не будет бомб, ему не жить точно. Но это вряд ли, скорее всего, бомбы будут изготовлены.

– Но калекам очень тяжело живется в этом жестоком мире, – сочувственно закивал Ирвин.

– Это точно, – поморщился горбун от не очень удачного "довода" холуя. – Стоит ли доходить до таких крайних мер?

– Для изготовления ядерных взрывных устройств нужно множество компонентов, – перебил ученый резвившихся негодяев. – Обогащенный уран, специальная электроника, редкоземельные элементы.

Горбун покачал головой.

– Вы получите абсолютно всё, включая пресловутую красную ртуть, при помощи которой, как сказал один гений, можно изготовить атомную бомбу у себя на кухне.

– Что взамен? – отрывисто спросил гений.

– Один миллион долларов наличными.

– И это все? – иронически улыбнулся русский.

Джо сделал вид, что не заметил иронии своего пленника.

– Ещё вы получите свободу передвижения, мы поможем вам с получением грин-карты11. Опять же, я с удовольствием могу спонсировать ваш проект с трансэлементным реактором. Очень интересный может получиться...

Андрей перебил главаря террористов:

– И умереть поможете, как Джоан и Николаю?

Горбун не торопясь, выбрался из-за стола и подошел вплотную к пленнику, смотря на него исподлобья.

– Ты ошибаешься. В отличие от многих, с кем я имел до этого дела, ты человек многоразового применения. Думаю, что у нас еще много будет совместных проектов.

Русский отвел глаза в сторону, не выдержав тяжелого взгляда страшного горбуна.

Джо удовлетворенно улыбнулся и двинулся обратно на свое место, приговаривая на ходу:

– Не волнуйся о своем будущем. Когда взорвутся твои бомбы, буду спокоен и я – ты будешь молчать.

Андрей попробовал распрямить затекшую спину и тихо спросил:

– Подумать можно?

Горбун резко обернулся.

– Только очень недолго.

В половину шестого Питер Иглбергер покинул свой офис на седьмом этаже двадцатиэтажного здания из серого монолитного бетона, спустился на лифте в подземный паркинг и пошел к своему автомобилю.

"Вот еще один рабочий день, слава богу, позади", – думал он. Впереди у него приятный вечер в "Блюз-хаузе". Там недавно появилась новенькая длинноногая блондинка с потрясающе большим бюстом, и кажется, это у нее были не силиконовые имплантанты. Старая история: приехала покорять Голливуд, работает массажисткой в каком-то престижном гимнастическом зале, заводит нужные знакомства. Вчера Питер хорошо навешал ей лапши на уши, скоро девочка сама прыгнет к нему в постель.

Брат горбуна остановился у впечатляюще элегантного "Мерседес – 500 SEL" последней модификации. Его лошадка! Джо любит выговаривать ему по этому поводу, мол, светишься сильно. А Питер же считал всю свою деятельность у своего братца-шизофреника как временный отпуск перед окончательным крахом. Неужели кто-то будет утверждать, что, занимаясь подобными делами, они продержаться на плаву достаточно долго?

Он при помощи дистанционного радиоключа отключил автосигнализацию, разблокировал центральный замок, после чего забрался вовнутрь роскошного лимузина. Мысли перекинулись на недавнюю гибель Джоан. Бедная девочка! Конечно, Питер был уверен – ничего она там не замышляла, просто Джо подозрителен до патологий, одно слово – шизофреник. Да и все они во временном отпуске. Кто-то умрет раньше, кто-то – позже.

Питер хотел вставить в замок зажигания ключ, как почувствовал, что в затылок ему уперся холодный металлический предмет. Директор Экспортно-импортной компании осторожно скосил глаза и увидел вороненый "магнум" 44-ого калибра, а затем и жгучего брюнета с усами. До прихода хозяина автомобиля брюнет прятался, по-видимому, между сиденьями.

– Смотри вперед! – приказал усач. – Не шевелись!

Питер подчинился и с тоской посмотрел сквозь лобовое стекло "Мерседеса". Поблизости никого не было, а стало быть, и помощи ждать не от кого.

Усатый налетчик ловко поднес к шее жертвы шприц-автомат и сделал инъекцию. Брат горбуна дернулся всем телом и уронил голову на руль. Временный отпуск закончился!

В ресторане "Султани" немногочисленные посетители обедали и слушали негромкую восточную музыку.

Из дверей ресторана вышел человек в бело халате и колпаке. В руках он держал два поставленных друг на друга больших блюда из толстой металлической фольги с мясным пловом.

Повар прошел к магазинчику спиртных напитков, находившемся на той же бизнес-плазе, что и ресторан "Султани". Около входа в магазинчик

Сидело несколько нищих, выпрашивающих мелочь у входивших и выходивших покупателей.

Посланец поставил свою ношу перед бродягами и сказал:

– Это вам – хозяин нашего ресторана – очень добрый человек.

После этого он удалился к дверям своего ресторана.

Один из босяков удивленно спросил:

– Что этот араб такой добрый?

– Сегодня пятница, мусульмане милостыню подают, – объяснил более опытный коллега. – Ты, наверное, в первый раз здесь в пятницу?

– Лучше бы он нам пиво прислал, – вздохнул новичок.

В это же время под рестораном в подвальной комнате без окон и с надежной звукоизоляцией сидел на стуле связанный и с клейкой лентой на рте Питер Иглбергер. Рядом с ним находились глава одела чрезвычайных операций и усатый брюнет, похитивший директора Экспортно-импортной компании.

Усач сосредоточенно перебирал на маленьком столике, стоявшем в углу комнаты, какие-то инструменты, похожие на принадлежности врача-дантиста. Глава отдела стоял прямо перед связанным бизнесменом, заложив руки за спину.

У Питера сняли со рта клейкую ленту, и он тут же возмущенно закричал:

– Послушайте, по какому праву?! Я требую меня отпустить!

– Не орите, господин Иглбергер, – спокойно сказал глава отдела чрезвычайных операций. – Вас никто не услышит, здесь очень хорошая звукоизоляция.

– Что вы от меня хотите? – спросил пленник внезапно севшим голосом.

– Вот это другой разговор, – заметил ближневосточный разведчик и не спеша, закурил. – Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о своем якобы погибшем брате, о закупках красной ртути, о загородном ранчо, куда вы регулярно ездите. Наверное, ваш брат прячется на этом ранчо? Ну, говорите, не стесняйтесь!

– Вы ошибаетесь, – пролепетал несчастный бизнесмен.

Глава отдела резким движением затушил только что раскуренную сигарету о лоб несговорчивого пленника.

Питер отчаянно закричал от боли.

Начальник кивнул подчиненному:

– Приступай.

Усатый взял один из пыточных инструментов и шагнул к своей жертве.

С высоты птичьего полета была видна знаменитая панорама нью-йоркских небоскребов. Зубастый частокол циклопических сооружений вонзался в низкое серое небо. Особенно выделялось самое высокое здание Нью-Йорка – двойной небоскреб Международного Торгового Центра.

Но именно с этого момента в привычном кошмаре ученого-ядерщика опять что-то изменилось, и события стали развиваться несколько по-другому.

Вдруг одна из башен Торгового Центра раскололась с ослепительной вспышкой. Первой пострадала ее соседка – башня-близнец. Она как бы надломилась посередине и тоже раскололась на несколько крупных блоков. Взрывная волна и гигантские обломки от первой башни с чудовищной силой ударили и по другим соседним строениям. Громады небоскребов, объятые огненным валом, стали разваливаться на манер карточных домиков.

Через несколько мгновений на месте былой горделивой славы Америки громоздились изувеченные остовы зданий, охваченные языками пламени и клубами дыма. А там, где были руины Торгового Центра, в небо вздымался багрово-черный атомный гриб.

Андрей проснулся в отсеке бункера, где его приводили в сознание при помощи шприца-автомата. В этом же помещении его содержали. Он лежал раздетым в кровати укрытый одеялом. Отсек освещался круглосуточно – в данный момент тусклой синей лампочкой. Кроме кровати, в отсеке находились: стул, на котором висела одежда пленника, умывальник, унитаз и узкий прямоугольник из пластика, служивший душевым отделением.

– Влез я в дерьмо, – с горечью прошептал русский, находясь под впечатлением кошмара и убогого интерьера своей камеры. Не так он представлял свое пребывание в Америке, ох не так. Потом рывком сел на кровать, обхватил колени руками и философски заметил:

– А впрочем, как говорится в Библии, на всякого мудреца в достатке простоты.

Из-под потолка за ним неусыпно следил объектив телекамеры.

На следующее утро Андрей стоял со скованными за спиной руками пред главарем террористов в его кабинете. Рядом торчал охранник, угрожавший русскому "кольтом".

Горбун кивнул и сказал, удовлетворенно улыбаясь:

– Что же, я рад, что вы приняли разумное решение. Условия остаются прежними. После окончания вашей работы – миллион наличными, а после окончания нашей – свобода передвижения. Хотя, я думаю, что мы продолжим наше сотрудничество, так сказать, на добровольной основе.

– Меня будут содержать в том же помещении, где я сейчас нахожусь? спросил пленник.

Джо развел руками

– К сожалению, у нас нет другого помещения, где бы мы могли вас эффективно контролировать.

– Общаться с вами мне и дальше придется в наручниках? – выразительно пошевелил за спиной скованными руками ученый.

– Со мной – да, – оскалился горбун. – Учитывая вашу манеру хвататься за подручные предметы и бить ими окружающих, мне бы не хотелось пребывать в постоянном напряжении.

Затем он указал на присутствовавшего подчиненного.

– Это будет вам личный охранник. Он будет находиться с вами неразлучно, исключая, конечно, сортир и вашу личную комнату. Можете называть его Трезор.

Андрей посмотрел на своего цербера. Действительно, пёс поганый с "кольтом" под мышкой. Увенчанный собачьей кличкой охранник едва заметно ухмыльнулся.

Главарь террористов продолжал говорить:

– Кстати, мы вам тоже придумали имя – Голдмейкер.

– То есть "делатель золота"? – уточнил ученый.

– Точно, – подтвердил Джо. – Теперь Трезор покажет место вашей работы. Думаю, что вы останетесь довольны.

Лаборатория по изготовлению ядерных взрывных устройств была оснащена оборудованием, инструментами и материалами по самому высшему классу. Собственно, это было несколько лабораторий, собранных в одном помещении. Здесь было все, начиная от токарного станка-универсала и заканчивая бронированной свинцом камеры с манипуляторами для работы с радиоактивными материалами.

Андрей, стоя посреди лаборатории, молча осматривал интерьер адской кухни бесноватого горбуна. Рядом находился Трезор, куртка у него под мышкой выразительно оттопыривалась.

– Ну, как, нравится? – спросил охранник. – Можешь передать это боссу. Он сейчас, наверное, наблюдает за нами.

Ученый посмотрел вокруг. С разных точек три телекамеры контролировали все происходящее в лаборатории. "Тяжеленько придется", – подумал он, а вслух сказал:

– Для начала хватит.

В звукоизолированном помещении под рестораном "Султани" продолжался допрос Питера Иглбергера.

Усатый палач возился во рту директора Экспортно-импортной компании устрашающего вида инструментом. Из рваного провала вылетали кровавые брызги и захлебывающееся животное мычание. Брызги попадали на лицо палача, который морщился, но терпел.

Рядом спокойно курил глава отдела чрезвычайных операций. Выпустив длинную струю табачного дыма, он приказал своему подчиненному:

– Прекрати пока. Может быть, он уже обдумал свое неразумное поведение.

Усач отстранился к столику с пыточными инструментами, вытер носовым платком лицо и руки, достал сигареты.

– Кури, – кивнул головой начальник в ответ на немой вопрос подчиненного.

Питер с трудом закрыл окровавленный рот и попробовал сплюнуть. Слюна повисла на подбородке истерзанного бизнесмена. Он с трудом обратился к своим мучителям, еле выговаривая слова:

– Вы меня медленно убиваете, зачем?

– Это вы себя убиваете, мистер Иглбергер, – нарочито кротко сказал глава отдела. – Расскажите всё, пока не поздно. Если расскажите, мы вас вылечим, а потом отпустим. Идти в полицию резона нет.

– Хорошо, – вытолкнул из себя отупевший от боли брат главаря террористов. – Я расскажу.

Глава одиннадцатая

В подземной лаборатории увлеченно трудился русский ученый. Он стоя управлял манипуляторами камеры для работы с радиоактивными материалами. Рядом сидел Трезор и наблюдал за своим подопечным.

В глубине камеры за толстенным защитным стеклом виднелось какое-то сложное устройство в полуразобранном виде. Это была будущая атомная бомба.

Одной клешней манипулятора русский подхватил стоящий перед будущей бомбой зеленый контейнер. Этот контейнер везли из Москвы военно-транспортный самолет, подводная лодка и шикарная белая яхта. В нем находилась красная ртуть.