Текст книги "Голдмейкер"

Автор книги: Александр Полюх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Невероятно, – пробормотал Питер, не отрывая глаз от "сэндвича".

Оставшись в доме Джоан один, Андрей решил познакомиться поближе со сложным комплексом теле– и радиоаппаратуры, которую его любовница назвала домашним театром. Через полчаса он понял, наконец, происхождение этого названия. Телевизор с большим экраном "Мицубиси" давал великолепное изображение, а высококачественная усилительная аппаратура с мощными стереоколонками создавала не менее отличное звуковое сопровождение. Действительно, домашний телевизионный театр.

От нечего делать, гость Америки решил прошвырнуться по многочисленным местным телеканалам. Он сел в мягкое кресло, что напротив "Мицубиси", и взял в руки пульт дистанционного управления. В это время практически по всем каналам шли блоки утренних новостей. Ещё через полчаса он усвоил разницу между отечественными и американскими телевизионными новостями. Американские телекомпании на первое место ставили не политические или экономические события, если тем более они произошли за пределами США или штата Калифорния, а так называемые боевые происшествия. Например, в небольшом городке, входившем в графство Большой Лос-Анджелес, разоблачили серийного убийцу. Плюгавенький очкастый мужичок лет тридцати пяти под различными предлогами заманивал к себе в дом молодых женщин, насиловал их, убивал, а затем складировал трупы в большом морозильнике, расположенном в подвальном помещении его дома. К моменту ареста там уже находилось семь трупов. Или, известный киноактер, в состоянии сильного алкогольного опьянения, избил свою супругу, не менее знаменитую звезду-секс-бомбу, а затем выгнал из дому на улицу абсолютно голой.

Такие вот новости шли на первом месте, практически не оставляя места для чего-нибудь другого. Когда Андрей на десятом уже канале вновь встретил эти два сюжета, бывшие, по-видимому, гвоздями сегодняшнего телеэфира, он потерял интерес к местным теленовостям. "Как минимум на неделю", – решил гость Америки. Выключив телевизор, он собрался сделать поход по магазинам. Ещё одна важная составляющая имиджа страны, не уступающая содержанию местных телепрограмм.

Андрей вышел из дома через боковую дверь, довольно громко при этом скрипнувшую.

– Автомобильная жизнь, – философски заметил русский. – Джоан пользуется, по обыкновению, воротами своего гаража.

Он шел по улице, с удовольствием вдыхая свежий утренний воздух. Дома вокруг были окружены густой зеленью деревьев и кустов, как правило, цветущих. Громко пели птицы, ласковое ещё утреннее солнышко ярко светило с безоблачно-голубого неба.

Андрей через некоторое время попал на более широкую автостраду, пересекавшуюся с улицей, по которой он передвигался. Недалеко от перекрестка находилась автобусная остановка с лавочкой для ожидающих. На ней спал чернокожий мужчина в грязной одежде. Русский встал на остановке рядом с лавочкой. Чернокожий бродяга поднял голову и спросил потенциального спонсора:

– Сэр, не могли бы вы мне помочь мелочью?

Андрей вынул из кармана пару квотеров9 и дал попрошайке.

– Спасибо, сэр. Вы добрый человек.

– Ты не подскажешь мне, как добраться до ближайшего супермаркета?

– С удовольствием, сэр. Отсюда вы можете доехать любым автобусом, выходить через две остановки.

Почти сразу же после пояснений подошел красивый белый автобус с тонированными стеклами.

Андрей через переднюю дверь забрался в салон (задние открывают лишь в исключительных случаях), бросил в специально находившийся возле водителя ящик с одной прозрачной стенкой (видимо, для контроля) доллар и десять центов, после чего присел на ближайшее свободное место.

В автобусе работал кондиционер, и шел он по линии достаточно быстро. Однако, приглядевшись, русский отметил, как говорится, и отдельные недостатки. Тонированные стекла автобуса были густо процарапаны множеством надписей, главным словом которых было "FUCK". Пассажиры были в подавляющем большинстве либо пенсионерами, либо представителями национальных меньшинств.

Супермаркет располагался рядом с остановкой. Он представлял собой довольно высокое одноэтажное здание с большой автостоянкой перед входом.

Двери супермаркета автоматически раскрывались перед приближавшимися клиентами. Когда ученый зашел, то чудо – двери автоматически за ним закрылись. Он проворчал себе под нос:

– Ну, в Шереметьево у нас такая же фигня.

Впрочем, когда русский прошелся по необъятному торговому залу супермаркета, то он понял, что у американцев, по-видимому, отсутствует понятие "прошвырнуться по магазинам". Поскольку все, что нужно в области здорового и полноценного питания, можно было приобрести в одном-единственном супермаркете.

Побродив среди высоких полок с немыслимым товарным изобилием он пришел к выводу, что московским супермаркетам для "новых русских" ещё далековато до американских для обыкновенных среднестатистических граждан, пробормотав под нос сакраментальное:

– Действительно, живут буржуи!

Выбрался Андрей из супермаркета, отягощенный огромным количеством пластиковых пакетов с покупками, донести которые даже до автобуса было делом многотрудным. Он с завистью смотрел на местных обитателей, загружавших не менее многочисленные покупки в личные автомобили.

Неподалеку от него затормозило такси, и выглянувший из него водитель обратился к озадаченному пешеходу:

– Такси, сэр?

– Я не знаю точно свой адрес, – пожаловался тот.

– Но дорогу к нему вы хотя бы знаете? – нашелся таксист.

– Да, здесь недалеко.

Загрузив в багажник пакеты, таксист повез Андрея, руководствуясь его указаниями.

– Сейчас прямо, – командовал гость Америки. – Вот здесь сверните налево.

На одном из перекрестков таксомотор был подрезан большим открытым "фордом" старой модели, наполненным подростками лет шестнадцати-семнадцати.

– Чурки мексиканские! – внезапно ругнулся по-русски водитель такси. Вафелы сопливые!

– Вы что, русский? – удивленно спросил "шефа" на родном языке Андрей.

– Ага, – ответил тоже по-русски таксист. – Хотя в Киеве я был евреем. Здесь стал русским. Местные идиоты не различают наши национальности. Если из СССР – значит русский.

Ученый улыбнулся, а бывший соотечественник спросил в свою очередь.

– Откуда вы?

– Из Москвы, – не стал уточнять последнее место прописки бывший зэк.

– Насовсем сюда?

– Хотелось бы.

– Здесь жизнь тоже тяжелая, – неожиданно пожаловался бывший киевлянин. – В Киеве я был человеком, товароведом в большом гастрономе, теперь – таксист.

– Что, нельзя найти здесь работу по душе? – озаботился эмигрантскими заботами "гений алхимии". – Или переучиться на новую специальность?

– Что вы! – досадливо махнул рукой "шеф". – Вот вы смотрите американский телесериал "Санта-Барбара"?

– Слышал.

– Так вот, в этой самой Санта-Барбаре, она недалеко от Лос-Анджелеса, лет десять назад действительно был рай земной. Там находится штаб-квартира военной авиастроительной компании. Теперь, у этой компании на складе скопилось несколько сотен боевых истребителей, а в самой Санта-Барбаре куча безработных – высокооплачиваемых инженеров и техников. Конец холодной войны! У нас в таксопарке работают двое оттудова. Герои звездных войн!

– Возвращайтесь назад, – легкомысленно предложил Андрей, ещё не привыкший к традиционному эмигрантскому нытью. – Сейчас это не проблема.

Эмигрант искоса взглянул на своего пассажира, но промолчал. Вскоре они подъехали к дому Джоан.

– Три доллара сорок центов, – объявил бывший товаровед.

Андрей сунул ему бумажку в пять долларов

– Сдачи не надо

– Спасибо, земляк, – расцвел таксист и помог выгрузить клиенту его пакеты прямо к дверям дома.

Вернувшись домой, сотрудница Экспортно-импортной компании застала гостя за кипучей кулинарной деятельностью.

Плиту и кухонный стол загромождала куча кастрюль, тарелок и мисок. В воздухе витала сложная смесь аппетитных гастрономических запахов.

– Боже, – изумилась хозяйка дома. – Эта кухня не видела ничего подобного!

– Скоро все будет готово, – гордо сообщил Андрей, вытирая со лба трудовой пот.

– О`кей, – сказала Джоан. – Тогда в качестве премии – завтра экскурсия по Лос-Анджелесу. У меня краткосрочный отпуск.

– Как твои "солидные люди"? – поинтересовался повар-любитель. – Я скоро с ними встречусь?

– Наслаждайтесь жизнью, молодой человек!

Глава девятая

Три дня спустя после приезда в Лос-Анджелес Джоан и Андрея, в кабинете начальника внешней разведки неназванной ближневосточной страны шел отчет бывшего резидента разведки в Москве – майора Пшепи. Присутствовали только начальник разведки и майор. Главный разведчик располагался за рабочим столом, а резидент стоял перед ним навытяжку.

– Подведем итоги, – мрачно сказал начальник разведки, смотря мимо майора. – Оперативная группа отдела по чрезвычайным операциям погибла полностью, задание провалено.

– Я не виноват, что остался в живых, заволновался резидент. – Это стечение обстоятельств. Всё – грузовик, машина с охраной, выходка этой ненормальной бабы, всё это – проклятое стечение обстоятельств!

Начальник разведки игнорировал доводы проштрафившегося подчиненного.

– Вы, майор, провалили важнейшее задание нашего президента. Причем, провалили дважды.

Резидент поменялся в лице.

– Но я имел честь докладывать вашему превосходительству: кто-то перестрелял весь офис "Триумфа" за несколько минут до нашего там появления.

Обсуждение пошло по второму кругу, что не имело смысла, так как начальнику разведки заранее были известны оргвыводы. Он поднял бешенные от злости глаза на неудачливого резидента и, ударив кулаком по столу, заорал:

– Надо было предусмотреть! Вы что же думали, только нас интересует красная ртуть?!

Согбенная фигура майора Пшепи красноречиво свидетельствовала о раскаянии и сожалении.

Главный разведчик замолчал, успокаиваясь, а затем поднялся из-за своего рабочего стола и произнес официальным тоном:

– Я хочу передать слова нашего президента. Хозяин очень тобою недоволен.

Начальник разведки вынул из ящика рабочего стола длинный шелковый шнурок и положил его на стол. Глаза резидента от ужаса стали квадратными. Он прекрасно знал, что теперь последует дальше.

– Есть только один способ доказать свою верность президенту, и ты знаешь его, – заявил начальник разведки и покинул кабинет.

Оставшись один, майор смотрел на шнурок взглядом кролика, прыгающего в пасть удава. Если он не сделает то, что ему предписано по ритуалу казни, тогда пострадают все члены его семьи. Умирая, он должен был доказать свою верность правителю неназванной ближневосточной страны, показать, что он со смирением принимает страшное наказание.

Майор Пшепи медленно и неуверенно приблизился к столу, взял в руки шнурок и помертвелыми пальцами завязал его в петлю-удавку. После этого несчастный разведчик надел петлю на шею и встал на колени По его лицу текли слезы.

В кабинет ворвались трое здоровенных охранников в камуфляжной форме. Они, толкая друг друга от усердия, подбежали к плачущему резиденту и принялись его душить завязанной им же петлей-удавкой.

Улица очень напоминала московский Арбат. Это была такая же пешеходная зона для туристов и отдыхающих горожан.

Джоан и Андрей гуляли, оставив свой автомобиль на многоэтажной стоянке.

– Как называется эта улица? – спросил Андрей свою спутницу. – Арбат?

Джоан улыбнулась и сказала:

– Она называется Променад, и кажется мне красивее и чище вашего Арбата.

– Променад, ведь это же французское слово? – не стал ввязываться русский в спор национальных самолюбий. – Кажется переводится как "прогулка".

– Полиглот, – состроила гримаску Джоан и прижалась к своему кавалеру.

Андрей обнял американку за плечи, не переставая с любопытством разглядывать разноликую толпу гуляющих, красочные витрины небольших магазинчиков, кафе и кинотеатров.

Его подруга была права. Променад по сравнению с Арбатом был чище, уютнее и красочнее. В разных местах тоже встречались музыканты, жонглеры, показывающие прямо на улице свое искусство.

Посреди улицы стоял большой ксилофон, формой напоминавший маленький орган. Его хозяин самозабвенно колотил по нему палочками с шариками на концах. Вокруг собралась внушительная толпа. В черный шелковый цилиндр, стоявший рядом, дождем сыпались доллары.

Русский, наблюдая за ксилофонистом, сказал Джоан:

– Ты знаешь, маленький, почему-то здесь уличные музыканты не напоминают мне побирушек, как у нас в Москве. Достоинства у них, что ли больше.

Но он ошибался. В одном из переулков американского Арбата, куда забрели любовники, прямо на мостовой сидел пожилой мужчина и что-то наигрывал на аккордеоне. По лицу и одежде в нем легко угадывался русский. Мелодия, струившаяся из-под пальцев аккордеониста, была не очень веселой, а в лежавшей рядом потрепанной кепке поблескивало всего несколько монет. При его виде ученого посетила невеселая мысль, что современная Россия чем-то схожа с этим уличным лабухом. Он отвернулся и спросил нарочито бодрым тоном:

– Куда мы сейчас?

– На Венис-Бич. Это место больше напоминает ваш Арбат по духу. Там много молодежи и городских сумасшедших, никто не запрещает громкую музыку, – предложила Джоан. – В общем, там интересно.

– Это далеко?

– Нет. Сейчас мы находимся в жилом районе Санта-Моника, который считается отдельным от Лос-Анджелеса городом, рядом с набережной. Венис-Бич тоже приморский район, по соседству с Санта-Моникой.

После этого любовники вернулись в многоэтажную стоянку автомобилей, бывшей как будто бы в насмешку повыше многих близлежавших жилых зданий, сели в свой автомобиль и двинулись к более близкому по духу Арбату району Венис-Бич.

Поначалу они поехали вдоль красивой, усаженной пальмами набережной, после чего свернули на широкое шоссе, проходившее рядом с берегом океана. Андрею показалось, что он где-то видел это шоссе, и он поинтересовался у водительницы "ягуара":

– Что это за дорога?

– Тихоокеанский фривей.

И тут ученый вспомнил. Это шоссе он видел в фильме "Терминатор-2", который начал смотреть в коммунальной конуре друга детства Васи. Правда, в фильме было хмурое утро, а сейчас – великолепный южно-калифорнийский полдень, но все-таки это именно то шоссе. Что там было дальше? Ослепительная вспышка и черная ядерная ночь, обгоревшие заржавленные остовы автомобилей с сидящими в них скелетами. У Андрея внезапно холодок пробежал по спине. "Ох, эта волшебная сила искусства!" – досадливо подумал он, еще не подозревая, насколько реальны его предчувствия.

Вскоре они были в нужном месте, припарковали на платной стоянке "ягуар" и продолжили свой путь пешком.

Поначалу Джоан и Андрей шли вдоль песчаного пляжа с раздевалками, лавочками и общественными туалетами по неширокой асфальтированной дороге. Мимо проносились роллеры и велосипедисты, большей частью девушки в модных лайкровых бюстгальтерах и спортивных шортах.

Джоан схватила русского за руку.

– Андрей, смотри.

По дороге медленно ехал открытый кабриолет с мексиканскими подростками, похожий на тот, что подрезал такси с водителем-эмигрантом из Киева.

– Что он здесь делает? – удивился Андрей. – Это же пешеходная зона.

– Сейчас увидишь, – интригующе заявила улыбающаяся американка. Фирменная шутка Венис-Бича.

Кабриолет медленно подъехал к одной из велосипедисток, пышногрудой крашеной блондинке. Девица самозабвенно нажимала на педали, не чуя за спиной опасность. Обтянутые тонкой лайкрой большие груди ритмично подрагивали в такт движениям ног. Автомобиль почти поравнялся с велосипедисткой. Сидевший на переднем сидении подросток поднялся и резким движением сорвал с девушки хлипкий лайкровый лифчик. Велосипедистка завизжала и резко затормозила. Хулиганы хором закричали, заливаясь безудержным смехом:

– Бесплатный стриптиз!

Кабриолет набрал скорость и исчез из виду. Несчастная жертва ругалась им вслед последними словами и грозила кулаком.

До Джоан и Андрея долетел громкий гитарный аккорд. Вдали, у домов, расположившихся у края песчаного пляжа, неистовствовала бродящая рок-группа, игравшая на электромузыкальных инструментах.

– Да, – иронично покачал головой ученый. – Уж очень интересно!

Они гуляли по Венис-Бич около часа, пока вновь не поехали за новыми впечатлениями.

– Давай поедем на Голливуд-бульвар, к Китайскому кинотеатру, предложила Джоан своему другу.

Они уже битых полчаса катили по казалось бесконечному Санта-Моника-бульвару.

– Ты же обещала, что мы осмотрим Юниверсал-студио-сити? – возразил Андрей.

– Уже довольно поздно, – объяснила американка. – Для того, чтобы обойти этот огромный парк киноатракционов, нужен целый день. Давай выберемся туда завтра с утра?

– Хорошо, – кивнул ученый. – Что будем делать послезавтра?

– Поедем в Диснейленд.

– Я не ребенок.

– Что ты! Там и взрослому очень интересно.

– После послезавтра?

– Слетаем в Лас-Вегас, это недалеко от нас.

– Уф-ф! – Андрей привалился к плечу любовницы в шутливом изнеможении.

– Что с тобой? – поинтересовалась Джоан, не отрываясь от дороги. Тебе плохо?

– Конечно, – заявил гость Америки. – Я репетирую свой будущий культурный шок.

Когда их автомобиль затормозил перед светофором у очередного перекрестка, Андрей обратил внимание на стайку девушек, стоявших неподалеку. Что-то во внешнем облике девиц было необычным, но он не мог понять, что именно.

Одна из них, высокая брюнетка в крошечной мини-юбке и черных сетчатых чулках подошла к "ягуару", склонилась к русскому и попросила:

– Мужчина, угостите сигаретой.

У дивы оказался довольно густой баритон. В этот момент на светофоре появился зеленый свет и "ягуар" лихо рванул с места.

– Что это было? – спросил ошарашенный ученый.

– Загримированный педераст-проститутка, – пояснила смеющаяся американка. – Эта часть Санта-Моники-бульвара их постоянное место.

Район расположения знаменитого Китайского кинотеатра, ассоциировавшийся у Андрея с блестящим образом Голливуда, показался русскому ученому серым и маловыразительным. Конечно, сам Китайский кинотеатр был неплох, а вот все остальное...

Неподалеку от помпезного псевдовосточного здания Мекки кинозрителей всего мира они с Джоан натолкнулись на группу подозрительно знакомых русскому людей – мужчин и женщин. Они были одеты преимущественно в черное, носили на головах фуражки – "аэродромы" и темные косыночки, громко разговаривали на гортанном языке и размахивали руками.

– Неужели кавказцы? – поразился гость Америки. – Что они здесь делают?

– То, что и ты, – пояснила американка. – Это эмигранты – армяне. Район Китайского кинотеатра преимущественно населен выходцами из Армении, а это, по-видимому, представители новой волны.

– М-да, – удивленно сказал Андрей. – Если бы мне в России стали доказывать, что Голливуд – армянский район, ни за что бы не поверил.

– К твоему сведению, Лос-Анджелес считается мировой армянской столицей, – добавила Джоан.

На что русский промолчал и занялся обычной туристической достопримечательностью "армянского района" – знаменитой Звездной тропой.

Но и здесь он остался недовольным. Андрей внимательно разглядывал круглые гранитные звезды с именами киношных знаменитостей, вмонтированных прямо в асфальт пешеходной части Голливуд-бульвара, и сварливо комментировал увиденное.

– Не знаю такого, и этого не знаю. Господи, а это кто такой?!

– Кто такой Грегори Пек?! – возмущенно спросила шедшая рядом с бой-френдом американка. – А как насчет Генри Фонда?

– Это отец Джейн Фонда? – неуверенно предположил искалеченный доперестроечным совковым кинопрокатом гость Америки.

– Но ты даешь! – фыркнула от смеха Джоан и оставила у себя за спиной своего гостя.

– Джоан, постой, – позвал ее тот немного погодя.

Сотрудница Экспортно-импортной компании обернулась. Русский сиял от удовольствия и указывал на очередную звезду в асфальте.

– Смотри, Мэрилин Монро!

Неделю спустя после прилета в Лос-Анджелес Джоан и Андрея в LAX произвел посадку очередной пассажирский авиалайнер. Среди его многочисленных пассажиров находился небезызвестный глава отдела чрезвычайных операций внешней разведки неназванной ближневосточной страны. Он был послан начальником разведки лично способствовать реанимации шпионского прожекта по заполучению вожделенной красной ртути. Его коллеге, завсектором России и СНГ, повезло меньше. Он был направлен резидентом в Москву, вместо задушенного шелковым шнурком Пшепи. Глава чрезвычайных операций представил его торгующим арбузами и дынями на окраинной улице Москвы, под личиной азербайджанца, что было его легендой пребывания в России, и довольно ухмыльнулся. Поделом зазнайке!

Перед паспортным контролем Службы Иммиграции и Натурализации США змеилась очередь из вновь прибывающих пассажиров. Коккер-спаниэль, сопровождаемый парочкой молодых людей в униформе, дружелюбно обнюхивал стоявших в очереди гостей Америки.

"Ищут наркотики", – догадался глава отдела чрезвычайных операций, стоявший в той же очереди. Тут он заметил приглашающий зная чиновника на паспортном контроле, преодолел металлический турникет и подошел к барьеру, за которым стоял чиновник.

– Добрый день, – сказал по-английски глава отдела чрезвычайных операций и положил на барьер свой паспорт.

– Добрый день, сэр, – ответил иммиграционный чиновник, изучая документы визитера. – Какова цель вашего приезда?

– Туризм, – улыбнулся ближневосточный разведчик. – Лос-Анджелес, Лас-Вегас, Гавайи и обратно.

– Какое время рассчитываете находится в Соединенных Штатах?

– Две недели.

– Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки! – иммиграционный чиновник поставил отметку в паспорте и с улыбкой подал его лжетуристу.

На одной из улиц Лос-Анджелеса, в специальном месте, называемом местными жителями бизнес-плазами, находилось ничем не примечательное заведение общественного питания. Его украшала скромная вывеска: "РЕСТОРАН СУЛТАНИ. АРАБСКАЯ И БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ КУХНЯ".

Около ресторана остановилось такси. Из него вышел глава отдела чрезвычайных операций и направился к дверям ресторана.

В ресторанном зале он остановил первого попавшегося официанта, ярко выраженного китайца или корейца в арабском национальном одеянии, служившем ему униформой, и спросил его:

– Как мне найти директора ресторана?

– Господина Ахмета? – уточнил "любезный" с ужасающим акцентом и, не дождавшись ответа, указал рукой на дверь, ведущую в административную часть помещения. – Вот сюда, затем направо по коридору, вторая дверь налево.

Ближневосточный разведчик в точности выполнил полученные указания и вскоре вошел в кабинет директора ресторана.

– Салам, – по-арабски поздоровался глава отдела с хозяином кабинета, лысым толстеньким брюнетом лет сорока. – Вам передает благословение ваша матушка.

– Вы ошибаетесь, – возразил толстяк, – К сожалению, моя мать давно умерла.

– Тогда отец, ведь это небольшая разница?

Пароль и отзыв были названы, и хозяин кабинета подобострастно засуетился, устраивая поудобнее своего гостя.

– Мы были предупреждены, ваше превосходительство. С прибытием, господин...

Директор ресторана запнулся и вопросительно посмотрел на высокопоставленного визитера.

– Разак, – подсказал глава отдела свою вымышленную фамилию на время командировки в США и поинтересовался в свою очередь. – Как поживаете, майор?

– Как живется резиденту в таком неинтересном месте? – виновато развел руками толстяк, но строгий начальственный взгляд заставил его переменить тему. – Интересующая вас особа прибыла неделю назад. С ней приехал и живет вместе с ней в ее доме какой-то мужчина, предположительно гражданин России. Официально она не замужем. Все эти дни они разъезжали по местным достопримечательностям. Вчера вернулись из Лас-Вегаса.

Глава отдела чрезвычайных операций жестом остановил резидента:

– Она не ходит на работу? Кто директор ее фирмы, назовите имя этого добрейшего и достойнейшего администратора?

Приезжее начальство изволило шутить.

– Питер Иглбергер, – почтительно доложил майор.

– Как, Питер Иглбергер? – переспросил глава одела, сразу перестав улыбаться. – Вы не ошиблись?

– Никак нет, – покачал головой резидент. – Ошибки быть не может.

– Что это совпадение? – задал вопрос самому себе визитер. Иглбергер – довольно редкая фамилия

Толстяк преданно ел глазами начальство и ждал разрешения говорить дальше.

– Вот что, майор, – глава отдела вышел из размышлений. – Временно отложите операцию по похищению интересующей нас особы. Установите круглосуточное наблюдение за этим Питером Иглбергером. Если будет угодно Аллаху, мы на пороге крупной удачи, есть шанс закончить давнее дело. Вы никогда не слышали о некоем Джозефе Иглбергере?

Андрей сидел в кресле перед большим экраном телевизора в столовой дома Джоан и с увлечением смотрел кинофильм "Терминатор-2". На экране проходили кадры уничтожения Лос-Анджелеса термоядерной бомбардировкой.

Хозяйка дома сзади подошла к гостю и положила ладони ему на плечи.

– Дорогой, ты слишком много смотришь видео.

Джоан умолчала о том, что она заметила о просмотре Андреем "Терминатора-2" уже в третий раз, и ее настораживал этот факт. Особенно в преддверии решающего разговора о цели его будущей работы на бесноватого горбуна. Как там говорили герои этого фильма? В России находится сила, способная уничтожить врагов суперкомпьютера "Скайнет", а эти враги – народ Соединенных Штатов.

Русский поставил видеомагнитофон на паузу и поцеловал ладонь любовницы.

– Джоан, миленькая, в лагере мне лишь приходилось слышать о новейшей болезни – видеомании. В первый раз я увидел видеофильм в зале ожидания сибирского железнодорожного вокзала, а сам видеомагнитофон – у друга детства Василия. Я тебе о нем рассказывал.

Андрей тоже не признался о том, что его необъяснимо тянуло к этому великолепному фильму, который странно перекликался с его навязчивыми кошмарами.

Между тем, на экране "Мицубиси" застыл эпизод, когда тело героини фильма разрывалось на части ударной волной от термоядерного взрыва, вызванного, как следовало из контекста фильма, боеголовкой российской межконтинентальной ракеты.

Джоан хмуро взглянула на застывшее телевизионное изображение и предложила:

– Давай сходим в кино. Ты же еще не был в американском кинотеатре?

– Ты, наверное, имела в виду – съездим?

Уже выехав из ворот своего гаража, американка вдруг вспомнила, что забыла дома косметичку. Она остановила "ягуар" прямо перед воротами гаража и сказала русскому:

– Подожди секундочку, дорогой.

Вернулась в дом через "пешеходную" дверь.

От нечего делать Андрей вылез из автомобиля и огляделся по сторонам. Неподалеку он увидел крупную кошку с ошейником на шее, по американскому обыкновению. Он позвал животное на местный манер:

– Пс-пс-пс.

Кошка в ответ мяукнула и доверчиво подошла к незнакомому человеку. Русский опустился на корточки и стал гладить ее по спине. В ответ немедленно донеслось довольное мурлыканье.

За спиной Андрея послышался скрип "пешеходной" двери в доме Джоан. Он повернулся к подошедшей гёрл-френд и заметил, поднимаясь с корточек:

– Какие у вас кошки доверчивые, подходят на зов незнакомого человека. У нас в России, как правило, домашние животные гораздо осторожнее.

– Так они у нас, зачастую, и живут гораздо лучше, чем некоторые люди, – ответила американка, садясь в машину.

А русский увидел на противоположной стороне улицы одетую в тряпье пожилую белую женщину с одутловатым нездоровым лицом. Она толкала перед собой коляску из супермаркета, наполненную пустыми бутылками, использованными жестяными банками и прочим ненужным мусором.

По пути в кинотеатр, Андрей встретил еще несколько этих бездомных бродяг, называемых американцами – хоумлес. Василий ему рассказывал, что в Москве нищенство очень доходный бизнес, прикрываемый могущественными группировками организованной преступности. Нищие же Лос-Анджелеса явно боролись за свое существование в одиночку.

Американский кинотеатр был точно таким, каким его показывали в американских же кинофильмах. Попкорн в громадных картонных стаканах, прохладительные напитки со льдом в не менее вместительных лоханках с крышечками и трубочками для питья. Джоан и Андрей в свою очередь приобрели эти неизменные атрибуты американского кинозрелища и прошли в зрительный зал.

Русский обратил внимание, что служащие в яркой униформе расставлены в углах фойе так, чтобы могли контролировать все происходящее вдоль стен храма кино.

– Интересно, за кем они следят? – обратился ученый к своей подруге, кивком головы показывая в сторону служащих. – Ловят террористов?

– Нет, что ты! – засмеялась Джоан. – Они смотрят за хулиганами, чтобы те не попортили стулья и драпировку стен.

Места в зрительном зале были без номеров, каждый устраивался, где хотел. В зале погас свет, и вокруг зашелестели попкорном.

– Хорошо, хоть не чавкают, – проворчал Андрей, но вскоре незаметно для себя тоже принялся за подобное занятие. Как говорится, дурные примеры заразительны!

После нескольких роликов о предстоящих кинопремьерах пошел фильм. Он назывался "Бесстрашный". После первых кадров, показавших выпукло и как-то очень впечатляюще на подсознание авиакатастрофу, действие на экране становилось все более и более малоинтересным. Главный герой попал в ту самую авиакатастрофу, и с ним случилась странная вещь – он потерял чувство опасности. Он ел клубнику, от которой у него случились приступы тяжелой аллергии, бесстрашно мог лежать на краю высоченного моста, а самое главное – у него появилась идея-фикс, что он должен помогать людям, пострадавшим вместе с ним в аварии. Середина фильма вообще состояла из говорильни, оживленной эпизодом, когда главный герой разбирает свою машину и попадает в госпиталь, пытаясь доказать одной из жертв авиакатастрофы, что она не виновата в гибели своего ребенка. Но в конце фильма Андрей вдруг понял смысл картины, это было похоже на коду музыкального произведения.

Фильм закончился и в просмотровом зале зажегся свет. Ученый пошел со своей подружкой к выходу и вдруг обратил внимание, что все вокруг смотрят на него – он нес в руках опустевшую тару из-под попкорна и напитка, тогда когда остальные, даже Джоан, побросали все это возле своих мест. Андрей выдержал характер и выбросил мусор по назначению – в специальный ящик на выходе из кинозала.

Они пошли к припаркованному невдалеке от кинотеатра автомобилю, беседуя по пути об увиденном фильме.

– Странная история, – сказала американка. – Но этот фильм очень хвалили кинокритики – по их мнению, он призывает отказаться от традиционного западного индивидуализма.

– Как ты думаешь, почему главный герой всем помогает? – спросил Андрей, у него было свое мнение о картине.

– Ну, это у него после катастрофы появилось, психологический шок, пожала плечами Джоан.

– Нет, маленький, – возразил русский. – Вспомни последние кадры. Он меняется местами с мужчиной, все время работавшем с ноутбуком, чтобы поддержать ребенка. Вспомни, в этот момент самолет начал терять высоту, ребенок очень испугался, а его соседу с ноутбуком все было по фени, стучал как дятел по клавишам вводного устройства. Этот мужчина погибает, а главный герой остается в живых, потому что поменялся местами с владельцем ноутбука. Так вот, эта "аномалия" появилась у него не после катастрофы, а во время падения самолета, когда еще была надежда, что пилоты спасут ситуацию. Именно в этот момент он почувствовал себя ответственным за окружающих людей, лишился страха перед явной опасностью, и это помогло ему выжить в авиакатастрофе.