Текст книги "Слово тролля"
Автор книги: Александр Плахотин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Или ты хочешь быть плохим мальчиком? Я знаю и эту игру! – Она положила свои лапищи мне н плечи. – Ты как любишь, немного или очень, чтоб был больно?
– ДА Я НИКАК НЕ ХОЧУ!!! Рони скривилась в обиде и двинула мне кулаком промеж зубов.
– Плохой мальчик…
Одной рукой удерживая тряпку на морде, другой отпихиваясь от забалдевшей монашки, я попытался уползти в сторону. В результате я получил еще один пинок, уже в зад.
– Сынуля, ты пошто пирожки тырил? – противно облизывая губы, продолжала свое наступление послушница монастыря Королевы-Мученицы.
Не обращая внимания на новоявленную маму, я пробирался в сторону Дио, надеясь успеть до того, как кентавр, наглотавшись паров фэла, очнется и тогда… сердце щемило от мысли, надолго ли мы здесь можем застрять и почему. Когда до цели оставалось каких-то два-три шага, я, получив очередное ускорение от веселившейся напропалую сестры Рони, влетел головой в зад поднимающейся с земли другой святой сестры. Та с тычка спорхнула до кентавра и устроилась ему аж под задние копыта.
– БАБЫ! Здесь ТАКОЕ!!!
Может, от этого крика, а может, оттого, что пришла пора спасать свою шкуру и все, что к ней крепится, полужеребец вскочил на все четыре и ринулся галопом от поднимающихся вокруг женщин! Почти вся свора, числом под тридцать, а может, и больше, ломанулась вслед за удирающим кентавром. Причем часть из них посчитала своим долгом пройтись по лежащему без чувств гному. Того перекатило в сторону под бок матери Элизабет. Та, перестав орать дурным голосом, положила голову Дырявого Мешка к себе на колени и, запустив пальцы ему в бороду, начала расплетать косы.
– Люблю волосатых мужичков.
Гном, не открывая глаз, молча отдался на растерзание. Забегая вперед, скажу, что очнулся он только тогда, когда его рыжая гордость поредела примерно на четверть.
Пока Диондолл-Странник носился по двору монастыря, пытаясь улизнуть от улюлюкающих монашек, пока гном, еще того не осознавая, терпел надругательство над собой, пока я кулаками и уговорами пытался отцепиться от “мамули”, на поле всеобщего бардака, слегка пошатываясь, с придурковатой улыбкой и блеском в глазах появился МалЙавиэУиал-младший. Где-то на задворках своей памяти и здравого смысла он еще как-то помнил о цели нашего визита в эту местность. Высоко выкидывая занемевшие ноги, он направился к голосившему у воронки от взрыва Анисиму. Тот лазил на четвереньках по почерневшему снегу, перебирая его руками в надежде найти остатки фэла, более-менее пригодного к употреблению. Подошедший эльф рывком поднял страждущего на ноги.
– Винетта Вильсхолльская. Дочь короля Гиера Одиннадцатого. Где она? – деревянным голосом вопросил Куп.
Старик, глядя в строгое лицо эльфа красными от слез глазами, ухватил того за руки:
– Нас обманули… Зачем вы нас обманули… Почему не сказали, что привезли много-много звездной пыли… Как вы теперь сможете жить, зная, что вся она вернулась домой… – Тут старик поднял голову, вглядываясь в небо. – Скажи мне, добрый человек, – он снова уперся взглядом в эльфа, – она ведь еще вернется… ведь правда?
Не то голос и взгляд брата Анисима, не то Куп просто мало глотнул отравленного воздуха или, наоборот много, но все свелось к тому, что эльф обнял старика, как родного брата и, гладя его по небритой морщинистой щеке, начал что-то нашептывать тому на ухо. Старик отпрянул и, схватив Купа за рукав, потянул за собой в глубь двора, прямо к тому месту, где сестра Рони, подмяв меня под себя и не обращая внимания на мои оплеухи и тычки, рвала на мне одежду, явно не соображая, что делает! Краем глаза я видел, как эльф, проходя мимо, хлестанул ее по затылку плашмя мечом. Тетка перестала дурить и затаилась на моей груди. Еле спихнув тушу с себя, я заковылял вслед за Купом и Анисимом.
Тут обнаружилось другое – Винетта вместе с сестрой Элгой пропала без вести. Ее и след простыл!
– Знаю! Я знаю! – Дед по-собачьи заглядывал в глаза Купа.
Подойдя, я оперся на плечо эльфа.
– Раз знаешь, так давай, вперед! – вытирая кровь с губ, приказал я.
Тряпка уже давно куда-то слетела, но либо фэл уже выветрился со двора, либо его не хватило на мои легкие… короче, я дышал свободно.
Дед потащил нас в одну из казарм. Дверь была нараспашку, из глубины здания доносились охи и ахи – судя по своеобразным звукам, кого-то от души лупцевали. Сразу за входной дверью была винтовая лестница, по которой мы и поднялись на второй этаж. Анисим подтащил нас к одной из дверей и сам заглянул в замочную скважину.
– Здесь! – радостно ощерился он и попытался открыть комнату. – Заперто… – с обидой оглянулся он на нас.
Я молча отодвинул дедка в сторону и налег всей тушей на деревянную преграду. Доски чуть-чуть затрещали, но не поддались Тогда, сделав шаг назад, я изо всех сил и веса прыгнул. Петли не выдержали, и я влетел в келью. Следом за мной ворвался эльф под прикрытием брата Анисима.
– Деревья Винг-Сая! Вот это да!..
– Твою-мать!..
Подняв голову, я с удовольствием присоединился к мужикам:
– Жакхе Отродья!
Подобные словоизречения для меня совершенно несвойственны, но то, что я увидел!
Винетта Вильсхолльская, без единой тряпки на теле, с закрытыми глазами возлежала на деревянной кровати. А по ней, как жук по ягоде, ползала сестра Элга, совершенно не отличающаяся от девушки в смысле количества одежды.
Не знаю, что именно ввергло в ступор Купа и Анисима, но для меня до сегодняшнего дня не было ничего омерзительней стада гоблинов под фэлом во время брачного периода. С этого момента… Мне захотелось согнуться пополам и вытряхнуть из себя все, что я ел за последние два дня.
Распущенные длинные седые волосы… Мокрый слюнявый рот… Безумные глаза… Желтая сморщенная кожа телес, свисающая с толстого престарелого женского тела…
Я сделал, что хотел. Прямо здесь. Эльф с чувством присоединился ко мне. Анисим, зажав себе рот двумя руками, ринулся из кельи на свежий воздух. Бабища подняла на нас глаза, полные злобы:
– Скоты, убью! – С этими словами она прямо с кровати прыгнула на нас.
Мы дружно расступились, давая монашке пролететь мимо, прямо в дверь, на спину брату Анисиму, сходившему по лестнице.
– Так, где ее вещи? – начал действовать Куп.
– На полу, наверное.
Чего больше всего мне сейчас хотелось, так это огромный кувшин ледяного пива. А лучше даже два.
Эльф наконец-то отыскал тряпки Винетты и попытался натянуть их на голое тело. Я было ринулся ему помогать, хотя о некоторых предметах ее одежды мог только догадываться. Внизу послышалась отборная ругань – видно, Элга в клубке с братом Анисимом наконец достигла первого этажа, и теперь, судя по некоторым фразам, дедушка безуспешно отбивался от сестры.
– Все, уходим, – сказал эльф, – берем ее как есть, а там разберемся!
По приближающимся звукам было понятно, что, помимо вышвырнутой тетки, сюда двигалось еще и подкрепление. Подхватив девчушку на руки, я ринулся по коридору в другой конец казармы, к окну, выходившему в сад. Эльф бежал сзади, вытащив из-за плечных ножен меч, готовый к любым неожиданностям.
Когда до цели оставался шаг или два, толпа полуодетых преследователей ворвалась в коридор. До земли в принципе не очень далеко – всего два моих роста, поэтому я решил прыгать. Единственным “но” в этом плане была добротная деревянная решетка с прутьями по толщине что моя рука.
– Так, слушай сюда. – Я передал Винетту эльфу. – Сейчас я спущусь вниз, а ты потом сбросишь мне ее на руки.
– А решетка? – принял ношу Куп, в то же время не выпуская меч из руки.
– Давай подробности потом.
Я возложил руки на прутья, затем, подпрыгнув, уперся ногами в стену около окна и попытался разогнуться. Как Куп, да еще груженный девушкой, умудрился вжаться в стенку коридора – ума не приложу! Я пролетел мимо него с остатками прутьев в руках и врезался в первую волну разошедшихся монахинь. Толпа уткнулась в меня, образовав небольшую запруду. Кто-то заехал мне по спине, укусил за ухо, не побрезговали и задницей. В ответ я, не глядя, отмахнулся рукой, стряхнул с плеча чьи-то зубы и с криком “Куп, я жду!” сиганул в окно.
Приземление пришлось на дерево, по-моему даже на ель. Врезавшись животом в ствол, я понял, что если бы немного правее, то о своих детях мне бы пришлось только мечтать.
Слетев по стволу, как по веревке, вниз, изрядно поцарапавшись и измазавшись, я проорал “Давай!” и, вытянув руки, занял место под окном.
Девушка вылетела из окна прямо ко мне в объятия, следом ее тряпки, удачно упавшие мне на голову, так что на время я просто ослеп. Когда я освободился от всего этого, то в окне уже гарцевал эльф ко мне спиной, видимо размахивающий своей железкой перед носом у противника.
– Куп, хорош там тебе! Прыгай, я ловлю!
То ли эльф, прыгнув, зацепился за подоконник ногой, то ли монашки постарались, но упал парень прямо головой вниз, заехав мне ею в лоб. Отмахнувшись от налетевших птичек и звездочек, я поставил парня на ноги.
– Уходим, – теперь уже командовал я, – иди впереди, не прячь меч, может, пригодится! И перестань ты искать землю – она под ногами. Вперед!
Такого сада я раньше не видел – помимо елей и просто фруктовых деревьев, как подобает быть в нормальном саду, здесь были такие породы, о каких я раньше и не слышал. Но больше всего меня поразили круги на песке с натыканными рядом камнями разной величины. К сожалению, любоваться этим было некогда – мы спешили.
Впереди, чуть пригнувшись, шел эльф с мечом в одной руке и стоулом в другой. В хвост ему бежал я с девушкой на руках. Слава Небесам, наш путь не был таким увлекательным и богатым впечатлениями, как поход за Винеттой в монастырские казармы. Девушка так и не приходила в себя, видимо, она, что называется, перебрала. Ладно, будем надеяться, что все обойдется…
Впереди замаячил монастырский двор, точнее, то, во что он превратился. Такую картину обычно рисует воображение под впечатлением описания осады и штурма какого-нибудь баронского замка. Дым, разбросанные лоскутки разорванных одежд, щепки, грязь, стонущие и молчащие тела. Да, кто-то повеселился сегодня на славу!
Переведя дыхание и быстренько осмотрев окрестности, мы кинулись к нашей перевернутой кибитке. Странно, что нас никто не преследовал, хотя, по моему разумению, за учиненный здесь погром кто-то должен был заплатить. Именно поэтому первое, что мы сделали, так это как следует вооружились. Мы оба достали луки и колчаны, а я еще прицепил на пояс свой топор. Эльф набросил на себя легкую, до колен, кольчугу и водрузил на голову остроконечный шлем, скрывающий полностью лицо переплетенными железными нитками.
Укрыв Винетту шкурами, мы решили сходить за нашими лошадьми, а заодно, если посчастливится, и за нашими друзьями. Конюшня находилась почти рядом, надо было просто пересечь двор, и все! Когда мы подошли к незакрытым дверям сарая, навстречу, шатаясь и отплевываясь, вышел Дырявый Мешок. Ощупывая изрядно поредевшую бороду, он недобро зыркнул в нашу сторону:
– Не ходили бы вы туда, ребята, – и, еле передвигая ноги, побрел к повозке.
Мы с эльфом переглянулись.
– Гном зря не посоветует, – начал Куп, – может, пока пойдем посидим где-нибудь, а когда все утихнет, заберем наших жеребцов.
– Всех пятерых? – Я с любопытством пытался заглянуть за открытую дверь, но внутри было темно и потому плохо видно. – Куп, дружище, я с тобой согласен, но мне бы хотелось унести отсюда ноги. И чем быстрее, тем лучше. Я так разумею, что, когда хозяева очнутся, нам выставят такой счет, что мы до самой смерти будем его отрабатывать.
– Это точно, – оглянулся эльф на царивший вокруг беспорядок. – Давай так: я схожу внутрь, а ты пока постой здесь на стреме. Хорошо?
– Знаешь, Куп, – предчувствие не очень хорошего заворочалось у меня где-то слева, – давай лучше никто никуда не пойдет, а? Давай походим, поищем нашего Странника в другом месте.
– Он ведь там, – непонимающе мотнул головой эльф в сторону конюшни.
– Я знаю, но пойдем поищем в другом месте… – Я попытался улыбнуться во все зубы.
– Лукка, с тобой все в порядке? – отступил на шаг Куп.
– Ну-у… – Я, замявшись, умоляюще поглядел на товарища. – Понимаешь, в чем дело, сейчас мне бы очень хотелось зайти в этот сарай, забрать нашего друга, а заодно и наших лошадок. Но, с другой стороны, меня просто воротит от мысли заходить туда.
Брови у Купа удивленно изогнулись.
– Почему?
Собравшись с духом, я выпалил:
– Потому что я еще молод, чтобы увидеть то, что сейчас там происходит!
– Ты полагаешь… – прищурился эльф.
– Я не полагаю! Я знаю! Сейчас там происходит то, что происходит в стойбище гархэз гоблинов каждую весну! И, поверь на слово, не дело молодому порядочному троллю любоваться на это!
– А… – начал было эльф и тут же захлопнул пасть. Он долго вглядывался в мои глаза, будто хотел что-то спросить, а затем-таки задал вопрос: – А откуда ты знаешь, что у них, у гоблинов то есть, там происходит?
Я покраснел, побурел и отвернулся, не находя слов.
Здесь, словно мне на выручку, приоткрылась дверь конюшни, и из нее на свежий воздух выступила бабища в помятой коричневой рясе, обильно обсыпанной соломой, и туманом в припухших глазах.
– О! ребятки!.. – Она обвела нас мутным взором. – Вы за своим другом, да? Ну, так вы немного потерпите, его сейчас… – она захихикала, – скоро отпустят… – Она вдохнула воздух всей своей мошной грудью. – А вот если бы вы присоединились к нему, то вашего дружка отпустили бы намного раньше… – Монахиня, не удержав равновесия, сползла по стеночке вниз, раскинув ноги в стороны и завалив голову набок.
Минута молчания. Солидного мужского молчания. После чего, не сговариваясь, мы обнажили оружие и ринулись внутрь.
Как только мы миновали ворота, раздался призывный вопль Дио:
– Парни, сюда!.. Не могу больше…
Дальнейшее, в смысле того, что я успел увидеть, описать трудно, но попробую. Кентавр валялся стреноженным на дощатом полу, руки связаны за спиной, в потухших глазах слезы и ненависть. А вокруг… Где-то около полусотни разошедшихся от долгих постов и воздержаний полуодетых женщин.
Эльф, помянув всю нечисть миров разом, ринулся к другу, первым же ударом меча освободив его копыта от веревок. Дио попытался сразу подняться, но, видно, его конечности затекли – он рухнул на пол, придавив одну из насильниц.
На меня бросилась худющая старушенция, завывая, как орк, которому прижгли раскаленным железом зад. Я отстранился, пропуская ее за спину – она как раз угодила башкой в столб, подпирающий крышу. Взмах топора перед собой – и начавшие было идти молчаливой толпой одурманенные бабы замерли, понимая, что мне не до шуток – умрет каждая, кто приблизится на расстояние удара. Наконец Дио с помощью эльфа поднялся на свои четыре и двинулся восвояси. Кентавр шел, еле передвигая копыта, поминутно приседая на заднюю пару. Когда он дошел до ворот сарая, эльф развернулся и рванул мимо меня, не спуская при этом глаз с противниц.
– Лукка, придержи их немного, я лошадей выведу!
Молча кивнув, я подался вперед, сопровождая каждый шаг взмахом топора, загоняя монашек в дальний конец конюшни. Те сбились в кучу, высматривая пространство для прорыва или атаки. Мерно застучали копыта, краем глаза я увидел, как Куп выводил наших лошадей.
– Уходим, тролль!
Я уже было собирался задать стрекача, как мою шею оседлала та старуха, которая пыталась снести подпорку своей головешкой. Визжа кошкой, старая неуспокоенная стерва, держась одной рукой за мое горло, другой полезла мне в глаза. Как по команде, ее товарки, сбивая друг друга, кинулись ей на помощь. Я крутанулся на месте, подставляя спину с беснующейся ношей под удар. Меня смяло, кинуло на землю, я выронил оружие, попытался освободиться от старухи – безрезультатно. В мою морду въехала сандалия на босу ногу, из носа хлынула кровь. Второй удар оглушил мне ухо, третий снова пришелся в нос. Меня начали катать по земле, избивая ногами. Удары сыпались отовсюду, я заревел, как медведь, пытаясь поймать хоть кого-то за ногу.
Наконец удача подмигнула мне. Я зацепил одну из сестер и, изловчившись, подмял ее под себя, со всей силой припечатав к земле. Та замолчала и закрыла глаза, тут же обмякнув. Удары сразу прекратились.
– Убийца! Убийййцааа!..
Я так понимаю, что это была оглобля. Она врезалась в спину. Я вскочил было на четвереньки, но какая-то вконец озверевшая бабка, разогнавшись, влепила мне ступком аж в самый копчик. В глазах почернело… я почувствовал такую злобу и ненависть, что меня затошнило. Я вскочил с места, перекувырнувшись через голову, расшвырял толпу и дотянулся до рукоятки топора…
– Лукка, ты меня слышишь? Успокойся, парень! – Из мрака беспамятства вынырнули чьи-то руки, трясущие меня за плечи. – Лукка, вернись! Да успокойся, Отродье тебя раздери!
Туман расступился. Из него появился Дож – Дырявый Мешок, пытающийся поставить меня с колен на ноги. Я хрипел, как загнанная лошадь, сплевывая кровавую слюну. Голова кружилась, горькая слизь рвалась через нос и глотку наружу, слезы боли и бессилия текли по щекам, все тело тряслось, рвалось на части. Мгла опять сомкнулась, оставив боль…
– Поддержи его, Куп, не видишь, парню совсем плохо.
Сильные руки пролезли в подмышки и попытались меня вздернуть. Голова мотнулась, что-то липкое потекло за воротник. Я попробовал открыть глаза, но, кроме багровой пелены, ничего не увидел. В ушах противно звенело, и этот звук клонил обратно к земле.
– Гном, не издевайся, – прохрипел чей-то голос, – оставь его в покое, пусть малый отдышится!
– Да я что?! Только сначала пусть свой огрызок из рук выпустит, вцепился в него, как в…
Какой огрызок? О чем они?..
Мокрая тряпка прошлась по лицу, охлаждая и стирая липкий пот с глаз.
– Где кувшин? Дай его сюда.
Влага освежила пересохшие губы, влилась в горло, смывая горечь, попадая в легкие. Я поперхнулся и закашлялся.
– Бородатая дубина! Ты же его так утопишь!
– А? Что?! Ну, так помоги, эльфийская твоя рожа, или ты думаешь, что, ни хрена не делая, ты мне помогаешь?!
Меня повернули сначала на бок, затем на живот. Стало заметно легче. Чужие крепкие руки взяли мои кулаки и попытались их разжать.
– Лукка, отдай палочку, – шептал кто-то мне над головой, – все уже позади, она тебе ни к чему.
Какую “палочку”, о чем они? Наверное, бредят… Или это мой бред?.. Я что, умираю? Тогда где же белый тролль? Почему он не приходит, чтобы взять меня за руку и отвести к плоту, чтобы переправиться на тот берег? Или я успел натворить так много плохого, что мою душу решили оставить на вечное скитание среди живых до тех пор, пока все долги не будут выплачены?
О нет… Он пришел…
Сквозь черный свет омута пролезла бородатая, в две косы, голова. Ну и препоганейшая же у тебя рожа, подземный паромщик!
– Это чье лицо, достойное барельефов Хифгонда, ты посмел назвать рожей?
Я полностью открыл глаза. Солнечный свет резанул, отозвавшись молнией в голове, и все опять стихло, ушло. И только черный омут пересечений завертел свою воронку, засасывая мою душу, чтобы потом выплюнуть ее на другом конце мира…
Меня разбудил чей-то не первой свежести конский хвост, обмахивающий мое лицо.
– Тьфу! Чтоб тебя при этой жизни. – Я резко выпрямился и сразу же упал, пронзенный болью в пояснице. – Вот зараза! Больно-то как!..
– Очнулся? – влез в кибитку Куп. – Живой, значит! – Он, улыбаясь, подсел ко мне, сбросив с моей правой задней лапы копыто рядом лежащего (и как только сюда поместился!) кентавра.
– Добро пожаловать обратно в наш дерьмовый мир! – появился рядом Дырявый Мешок. – Ну и как тебе мир духов? Понравился, а? – И довольно захохотал.
– Где мы? – поднял я голову.
– На дороге к Перекрестку Семи Дорог, а потом в Заблудший Лес, соответственно. Правда, до него еще неделька пути, – пустился в объяснения гном. – Мы буквально вчера вечером выехали из этого мм-м-м… монастыря и, по-моему, еще даже не пересекли границу Вильсхолла.
– А что со мной? – привстал я на локтях.
– А ты что, совсем ничего не помнишь? Я напряг мозги… Через туман забвения прорвалась мокрая обезумевшая морда, вопившая так, что уши вот-вот должны были лопнуть: “Убийца! Убиййй-цааа!..” Удары… боль… снова боль…
– Нет, ничего не помню, – признался я.
– Что, совсем ничего? – с надеждой уточнил эльф. . – Ну, как мы с тобой ворвались в конюшню – помню, как ушел Дио – тоже, как ты вывел лошадей, потом, потом… – Я задумался. – Драка была, монашки, озверев, на меня перли всей толпой – было… а вот что потом…
– Потом, мой друг, кто-то из них дал тебе по голове, ты потерял сознание, а там и мы подоспели, – начал вспоминать Дож, – урегулировали конфликт, и вот мы в пути. Дио вон до сих пор еще страдает, но, думаю, к вечеру очухается. Девчонка, слава богам, спит. Она даже и не просыпалась. Так что, – гном подмигнул, – все хорошо, мы едем домой.
Я вопросительно взглянул на Дырявого Мешка.
– Почти домой, – уточнил тот.
– Ладно вам, мужики, – обнял нас эльф, – у меня есть предложение! Скоро будет деревенька, там есть постоялый двор. Предлагаю отметить успех самой сложной части, – он с улыбкой кивнул на лежащую под шкурами Винетту, – нашей операции!
– Единогласно, – выпалили мы с гномом в один голос.
– Алкоголики, – подал голос кентавр, – ну а загонному жеребцу перепадет хоть кружечка винца, а? За вредность, так сказать.
– Перепадет, – торжественно поклялся эльф, приложив руку к груди. – Скажу тебе больше, старый товарищ, я еще намерен заказать тебе самый большой омлет и самый большой кувшин красного, какой только найдется в этом уголке!
– Идет, – счастливо улыбнулся Дио, – а то все на сене да на соломе, так и копыта протянуть недолго!..
Четыре здоровых глотки разбудили тишину зимнего леса, унося прочь разноголосое эхо. Мы ехали, смеялись, шутили. Так к вечеру наша кибитка и въехала во двор постоялого двора “Прикордонье”, стоящего у самой околицы пограничной деревушки. Там, за рекой, кончалась власть Вильсхолла. Там, за рекой, я уже видел Заблудший Лес и долгожданную дорогу домой, в Вечную Долину.
Колеса повозки замерли в трех шагах от входа в трактир, своими окнами помогающий звездам светить странникам в их пути. Я уже чувствовал вкус жареного мяса и янтарного пива, чувствовал мягкую чистую постель…
Первым слез гном, за ним я и эльф.
Куп пошел к заднику кибитки, чтобы подсобить кентавру вылезти наружу. Прямо из темноты к плечу эльфа протянулась длинная сухая рука в лохмотьях. Скрипучий голос, казалось, заглушил брехню деревенских собак:
– Однако отсыпать обещали…
– Брат Анисим, чтоб тебе спокойно на том свете не лежалось! – Кентавр, смеясь, хлопал старика по плечу.
– Как там девочка? – Брат Анисим наклонился над лежащей на куче сена бывшей послушницей.
– Ты, дедушка, за нами как – по делу или по зову сердца? – Дырявый Мешок, хмурясь, выколачивал пепел из трубочки прямо на пол комнаты, где разместил нашу компанию радушный хозяин.
Привратник недобро зыркнул исподлобья на гнома:
– А тебч… – Он вовремя запнулся, уловив посерьезневшие лица окружающих. – Тебе оно надо, гном? Вы девку умыкнули? Умыкнули! Монастырь разгромили? Вдребезги разнесли! Ворота поломали, стеночку раскурочили, контингент в искушение да в блуд ввели, а сами ноги сделали! А мне что, прикажете там на растерзание оставаться? Не, ребятки, я мечтаю умереть хоть и в конвульсиях, но в тепле и в уюте, а не под какой-нибудь…
– Хорош, хорош, – прервал раздухарившегося дедка Диондолл, – чего ты так разошелся, брат Анисим, али мы тебя чем обидели, слово худое сказали?
– А чего он… – по-детски всхлипнул старик, отворачиваясь к тихо бредящей во сне Винетте. Проведя рукой по спутанным волосам, он по-отцовски тяжело вздохнул и надолго замолчал.
– Лукка, – пихнул меня в бок гном, – отойдем, – подмигнул он всем остальным.
– Кто-нибудь… что-нибудь… – сказал гном, когда вся наша компания, вывалив в коридор, шепотом начала военный совет, – понимает? Прошу высказываться по росту.
– Я так полагаю, – высокопарно почесал в затылке кентавр, – что наш ворчливый друг каким-то образом связан с девицей. Я даже рискну предположить, что речь идет о родственных узах…
– Или вассальских, – влез эльф.
– Вполне вероятно, – кивнул Дио, – только чудится мне, господа…
Мы дружно замерли, внимая Страннику.
– Что здесь, господа… – Он сделал длинную паузу, всматриваясь в дальний конец коридора, будто там прятались ответы на абсолютно все вопросы на свете. – Что здесь какая-то тайна!..
– Тьфу на тебя! – выдохнул Куп. – Дио! Ты своими драматургическими гримасами нас всех раньше времени в могилу проводишь.
– Ладно. Лукка, какие у тебя мысли по этому поводу?
– Ну, я так думаю, что дед сам скажет, если вдруг там что-то есть. Ведь должен же он будет хоть иногда объяснять свои поступки…
– Согласен с троллем, – кивнул эльф, – но есть еще один вариант. А может быть, Анисим просто дал деру из монастыря. Под шумок. Наши пути совпали, ну а девочку ему просто жалко. Кстати говоря, как и мне самому, например.
– А как вам мысль о том, что дедуля подослан? – почесал заросли бровей гном.
– В смысле? Кем? Зачем?
– Ну, например, девушку выкрасть. Или, хуже того, убить ее. Мож, мать-настоятельница по вредности характера послала нам в отместку или еще чего. Не знаю, вариантов куча…
Мы надолго задумались.
– Короче, – подвел итоги гном, – предлагаю следующее: если старик желает идти с нами, запрещать не будем – просто бесполезно. Но глаз с него не спускать… пока, а там видно будет.
Мы пошли обратно в нашу комнату не спускать с Анисима глаз, как тут меня остановило:
– Парни! Мы же якобы посланники Гиера Одиннадцатого! И дедушка думает, что мы везем дочурку к отцу. Ведь так? Так! А на самом деле наш путь простирается немного южнее. И как мы это ему объясним?
Сотоварищи смотрели на меня, как… как… Ну я не знаю как! Но не очень хорошо. Одеревенения в мозгах добавил гном:
– Мы и так забрались на самую западную границу королевства, а дедок, уж точно, должен ориентироваться в местной географии!
Первыми дежурили я с Дожем. Мы разлеглись вповалку по всей комнате, слава Небесам и строителям, она позволяла нам всем в ней разместиться. Я долго пялился сквозь тьму на потолок, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Ахаст я положил рядом так, чтобы, если вдруг что, он оказался бы под рукой. Дырявый Мешок лег с другой стороны, также подоткнув свой топорик себе под бок. Сонное молчание прерывалось то всхлипыванием девушки, то мерным бормотанием старика, который не то молился, не то что-то подсчитывал полушепотом-полухрипом. Кентавр на пару с эльфом то и дело выдавали рулады храпа, от которых дребезжали затянутые паутиной и пылью мутные искривленные стекла в окнах.
– Слышь, Лукка, – еле слышно шепнул карлик, – ты там еще не заснул?
– Дремлется маленько… А что?
– Я вот все хочу тебя спросить, почему ты не сбежал?
– В смысле?
– У тебя же были возможности дать деру. В Меридене, например. У эльфов мог остаться, в Талат-Галене. Тебя бы там приютили, обустроили, глядишь, делом каким занялся бы. А то помогли бы добраться и до дому, до Вечной Долины. А ты вернулся к Скорпо. Даже сейчас ты мог бы отсюда рвануть к себе. Всего две недели пути на север пехом. Я, ребята – мы бы поняли тебя. Но ты остался. Почему, Лукка?
Меня немного покоробило, но я кое-как сдержался – друг все-таки!
– Я тролль, Дож. И я дал слово колдуну. Слово тролля, понимаешь? Может, ты не знаешь, но у нас считается самым тяжким грехом нарушение данного слова.
– А если это слово выудили у тебя обманом, ложью. Тогда как?
– Если бы это было действительно так, то я был бы свободен от данного обета. Но прежде наказав обманщика, конечно. А к чему все эти вопросы, гном?
– Понимаешь, Лукка, есть на свете этакая штука. Мозаика. Ты знаешь, что это такое?
– Нет.
– Кусочки разноцветного стекла или камней. Они составляются определенным способом, и в конечном итоге получается узор или картинка. Очень красиво. Вот и сейчас я составляю этакую картинку.
– И где ты набрал здесь камней?
– Ты не совсем понял, друг мой. Я составляю картинку событий, используя факты и свои мысли.
– А! – до меня кое-как дошло, о чем он говорит. – И что получается?
– Вот это уже интересно. То, что он нас водит за нос, не говоря всей правды по поводу наших целей, это понятно, я бы даже сказал, естественно. Но Скорпо затеял какую-то хитрую и опасную игру. Временами мне кажется, что его слова по поводу неиспользования магии в этих делах просто блеф, обман. Сюда же он нас зашвырнул с помощью магии, ведь так?
– Ну… – Я не очень понимал, куда клонит гном.
– А нас якобы ищет Конклав. Значит, они отслеживают все вспышки и утечки силовых линий этого мира. А колдун даже не потрудился замаскироваться и отправил нас почти прямо от порога своего дома. Или он спешил, или все то, что он говорил по поводу коллег по ремеслу, выражаясь по-простому – брехня!
– К чему ты клонишь? – Я маленько опешил.
– Да, он опасается Конклава, это ясно, но по большому счету Скорпо на него… – кентавр неожиданно громко храпнул, заглушая последнее слово гнома, – …с Пика Коуммы. Есть у меня мысль, что он мог бы проделать все то, что мы здесь вытворяем или вытворяли, сам, без нашей помощи. А взять это шоу с фэлом? Здесь у меня вообще все мысли кончаются! Чтобы известный колдун сотрудничал со всяким сбродом – бывает! Но чтобы уважаемый волшебник торговал дурью!..
