Текст книги "Искатель. 1972. Выпуск №5"

Автор книги: Александр Казанцев

Соавторы: Гордон Руперт Диксон,Виталий Мелентьев,Николас Монсаррат,Бен Ист
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Гордон Р. ДИКСОН
ПЕРФОКАРТЫ НЕ ОБСУЖДАЮТ

«Думайте»

(Табличка возле счетно-решающего устройства)

10 января 1987 года

«Клуб шедевров»

ПРОСЬБА НЕ СГИБАТЬ КАРТОЧКУ

М-ру Уолтеру А. Чайлду

Уважаемый заказчик!

С вас причитается 4 доллара 98 центов за прилагаемую книгу Роберта Луиса Стивенсона «Похищенный».

16 января 1987 рода

Пандек, штат Мичиган

«Клубу шедевров»

Милостивые господа!

У нас с вами произошло недоразумение. Я вскрыл пакет с присланным мне экземпляром «Кима» Редьярда Киплинга уже после того, как выслал вам свой чек. Однако в бандероли оказался дефектный экземпляр, где не хватало половины страниц. Я вернул его вам с просьбой либо заменить другим экземпляром, либо вернуть мне деньги. Вместо этого вы шлете мне «Похищенного» Стивенсона. Прошу разобраться.

Полученного мною Стивенсона отсылаю обратно.

С уважением

Уолтер А. Чайлд.

19 января 1987 года

«Клуб шедевров»

ВТОРОЕ УВЕДОМЛЕНИЕ

ПРОСЬБА НЕ СГИБАТЬ ПЕРФОКАРТУ

М-ру Уолтеру А. Чайлду

Напоминаем, что с вас причитается за «Похищенного» Роберта Луиса Стивенсона 4 доллара 98 центов. Если книга уже оплачена, просим данное уведомление к сведению не принимать.

21 января 1987 года

Пандек, штат Мичиган

«Клубу шедевров»

Милостивые господа, позволю себе напомнить вам о своем письме от 16 января с. г. Вы продолжаете слать мне перфокарты со счетом за книгу, которую я не заказывал. Между том ваша фирма должна мне деньги, а не я ей.

С уважением

Уолтер А. Чайлд.

1 февраля 1987 года

«Клуб шедевров»

Уважаемый мистер Уолтер А. Чайлд!

Мы выслали вам несколько извещений об уплате причитающейся с вас суммы в 4,98 доллара. Однако до сих пор указанная сумма но была переведена на наш счет. Если в недельный срок деньги не будут получены фирмой, мы будем вынуждены обратиться в суд.

С искренним уважением

Генеральный директор Сэмюел Граймз.

5 февраля 1987 года

Пандек, штат Мичиган

«Клубу шедевров»

Уважаемый м-р Граймз!

Убедительно прошу вас перестать слать мне перфокарты и стереописьма. Неужели мне не может ответить кто-нибудь из живых людей? Это не я должен вам деньги, а вы мне. Я сам обращусь в суд, если не получу возмещения.

Уолтер Чайлд.

МЭЛОНИ, МЭХОНИ, МАКНАМАРА И ПРУИТ, адвокаты

29 апреля 1987 года

89, Принс-стрит, Чикаго

Уважаемый м-р Уолтер А. Чайлд!

«Клуб шедевров» переслал нам иск на сумму 10,01 доллара, каковую истец намерен взыскать с вас судебным порядком. Однако, учитывая, что вы в течение многих лет являетесь клиентом данной фирмы, мы предлагаем вам переслать на адрес нашей конторы искомую сумму до 5 мая с. г. Если полный расчет не будет произведен до указанной даты, мы будем вынуждены передать дело в суд законным порядком.

Я уверен, что вы сочтете более благоразумным избежать взыскания столь незначительной суммы, ибо огласка, несомненно, окажет плохую услугу вашей дальнейшей карьере.

Искренне ваш

Хэгторп М. Пруит-младший, адвокат.

4 мая 1987 года

Пандек, штат Мичиган

М-ру Хэгторпу М. Пруиту-младшему

Милостивый государь!

Вы не можете себе представить, с каким удовольствием я прочел ваше письмо, написанное рукой настоящего живого человека! Наконец-то я могу разъяснить ситуацию.

Все это дело не стоит выеденного яйца. Я, кстати, много раз объяснял его в своих письмах «Клубу шедевров». Но попробуйте убедить машину! Она продолжала слать мне перфокарты.

Короче, я заказал книгу Редьярда Киплинга «Ким» за 4 доллара 98 центов. Когда я вскрыл присланную мне бандероль, то обнаружил там бракованный экземпляр – не хватало половины страниц и т. п. Чек на эту сумму я уже отправил. Поэтому я отослал книгу назад с указанием либо заменить нормальным экземпляром, либо возместить мне стоимость. Вместо этого они мне прислали «Похищенного» Роберта Луиса Стивенсона, которого я вовсе не заказывал, и теперь требуют, чтобы я оплатил его!

Вот и вся история. Помогите мне вразумить их.

Искренне ваш

Уолтер А. Чайлд.

P. S. Я тотчас возвратил им «Похищенного», но они даже не потрудились подтвердить получение его.

МЭЛОНИ, МЭХОНИ, МАКНАМАРА и ПРУИТ, адвокаты

89, Принс-стрит, Чикаго

М-ру Уолтеру А. Чайлду

Милостивый государь!

Я не располагаю никакой информацией относительно того, что вы вернули фирме «Клуб шедевров» посланную вам книгу.

Я отвергаю мысль о том, что фирма обратилась бы к нам за взысканием книги, которую вы ей вернули.

Если мы не получим ваш чек в течение трех дней, то есть до 12 мая с. г., мы будем вынуждены взыскать их в судебном порядке.

Примите уверения в самом искреннем почтении.

Хэгторп М. Пруит-младший.

СУД ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ,

Чикаго, Иллинойс

М-ру Уолтеру А. Чайлду

Сим уведомляю вас, что вам предъявлен иск на сумму 15 долларов 66 центов, включая судебные издержки. Сумма может быть внесена в трехдневный срок на адрес суда или истца. В этом случае вам будет выслана расписка, копия которой будет подшита к делу и тем самым закроет досье. Согласно закону о взаимной выдаче преступников, если вы являетесь жителем другого штата, аналогичное обвинение будет предъявлено вам судом вашего штата.

СУД ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ,

Чикаго, Иллинойс

ПРОСЬБА НЕ СГИБАТЬ, НЕ МЯТЬ И НЕ СВОРАЧИВАТЬ ПЕРФОКАРТУ

Взыскать в судебном порядке сумму в 15 долларов 66 центов с Чайлда, Уолтера А., прож. 347, Вудлоу-роуд, Пандек, Мичиган.

Подтвердите получение приговора.

Основание: ст. 941 Нового кодекса, серия 1500.

М-ру Сэмюелу П. Граймзу,

вице-президенту «Клуба шедевров»

Чикаго, Иллинойс

Граймз!

Дело приняло нешуточный оборот. Завтра я выезжаю в Чикаго. Там увидимся и выясним раз и навсегда, кто кому должен и сколько.

Ваш

Уолтер А. Чайлд.

СЕКРЕТАРЬ СУДА

Гарри!

На перфокарте, пересланной нам Чикагским судом первой инстанции относительно приговора А. Чайлду, есть ссылка на серию 1500 Нового кодекса. Это уже по твоей уголовной части, а не по моей гражданской. Отсылаю ее в вашу машину.

Надеюсь, у тебя все о'кэй.

Джо.

В СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ

Пандек, Мичиган

ПРОСЬБА НЕ СГИБАТЬ, НЕ СВОРАЧИВАТЬ И НЕ ПОРТИТЬ ПЕРФОКАРТУ

Запрашиваемый: Чайлд А. Уолтер.

Входящий: 26 мая 1987 года.

Адрес: 437, Вудлоу-роуд.

Преступление: серия 1500 НК.

Примечание: На свободе.

Постановление: Немедленный арест.

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПАНДЕК, МИЧИГАН – ПОЛИЦЕЙСКОМУ УПРАВЛЕНИЮ ЧИКАГО, ИЛЛИНОЙС. ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ ЧАЙЛД А. УОЛТЕР, РАЗЫСКИВАЕМЫЙ СОГЛАСНО ВАШЕМУ ОБВИНЕНИЮ В ПОХИЩЕНИИ РОБЕРТА ЛУИСА СТИВЕНСОНА, ПОКИНУЛ СВОИ АДРЕС 437, ВУДЛОУ-РОУД И, ВОЗМОЖНО, НАХОДИТСЯ ВАШЕЙ ЗОНЕ.

ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ КОНТАКТ ВАШЕЙ ЗОНЕ: «КЛУБ ШЕДЕВРОВ», МАНДИ-РОУД, СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ: ВОЗМОЖНО, ВООРУЖЕН. УВЕДОМЬТЕ ОБ АРЕСТЕ.

ПОЛИЦЕЙСКОМУ УПРАВЛЕНИЮ ПАНДЕК, МИЧИГАН. В ОТВЕТ НА ВАШ ЗАПРОС СООБЩАЮ: ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ УОЛТЕР, ДЕЙСТВУЮЩИЙ ПОД КЛИЧКОЙ АНТОНИ ЧАЙЛД, ЗАДЕРЖАН В ПОМЕЩЕНИИ «КЛУБА ШЕДЕВРОВ», ГДЕ ПЫТАЛСЯ ВЫМОГАТЬ У НЕКОЕГО СЭМЮЕЛА П. ГРАЙМЗА СУММУ В 4 ДОЛЛАРА 98 ЦЕНТОВ.

РЕШЕНИЕ: ЖДЕМ ВАШЕ МНЕНИЕ.

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПАНДЕК, МИЧИГАН – ПОЛИЦЕЙСКОМУ УПРАВЛЕНИЮ ЧИКАГО, ИЛЛИНОЙС.

В ОТВЕТ НА ВАШУ ПЕРФОКАРТУ ОТВЕЧАЕМ: А. УОЛТЕРА (ОН ЖЕ УОЛТЕР АНТОНИ ЧАЙЛД) НАДЛЕЖИТ ПЕРЕДАТЬ В СУД ПО ОБВИНЕНИЮ В ПОХИЩЕНИИ В ВАШЕЙ ЗОНЕ.

СУДЬЯ АЛЕКСАНДЕР ДЖ. МАКДАЙВОТ

Дорогой Тони!

Мне передали дело, которое будет рассматриваться в четверг утром, но присланная копия досье из рук вон плоха. Нуждаюсь в дополнительной информации. (Дело А. Уолтера – коп. N 456789, уголовное.) В частности: что стало с жертвой похищения? Совершалось ли насилие?

Джек Макдайвот.

В БЮРО РОЗЫСКА

ОТДЕЛ: УГОЛОВНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

СОДЕРЖАНИЕ: ЗАПРОС О СУДЬБЕ РОБЕРТА ЛУИСА СТИВЕНСОНА (карт. N 189623).

ОТВЕТ: ЗАПРАШИВАЕМЫЙ УМЕР В ВОЗРАСТЕ 44 ЛЕТ.

В БЮРО СУДЬИ АЛЕКСАНДЕРА Дж. МАКДАЙВОТА

Дорогой Джек!

В ответ на вашу просьбу о судьбе N 456789 отвечаю, что жертва скончалась, очевидно, от побоев. Принимая во внимание странное отсутствие у нас сведений об убийце и жертве, речь идет скорее всего о сведении счетов. Мое мнение на суде прошу не зачитывать.

Кстати, фамилия жертвы – Стивенсон – вызывает в памяти какие-то ассоциации. Кажется, это парень из той банды, что орудовала на островах вдоль побережья. Если только не ошибаюсь, он имел дело с пиратами; наверняка речь идет об этих подонках из нью-йоркского порта! Когда-то они были замешаны в историю с запрятанными сокровищами.

Если могу быть еще чем-нибудь полезен…

Сердечно ваш

Тони Малагэзи, ст. оператор отдела перфокарт.

МАЙКЛ Р. РЕЙНОЛДС, адвокат

Дорогой Тим!

Очень жаль: не смогу выбраться с тобой на рыбалку. На следующем заседании меня назначили защищать человека, обвиненного в похищении.

Я бы мог отказаться, и Макдайвот наверняка бы отпустил меня. Но речь идет о самой немыслимой истории, которую ты когда-либо слышал. Парень привлечен к суду в результате целой серии ошибок, о которых слишком долго рассказывать. А он не только не виновен, но и сам понес материальный ущерб от одного из самых крупных здешних клубов книги, в Чикаго. Казалось бы, непостижимо в нашу эпоху перфокарт и электронных машин, чтобы абсолютно невиновный человек оказался в таком положении. Оказывается, очень даже возможно!

Вот почему мне бы хотелось заняться этим делом. Это не должно занять много времени. Я просил Макдайвота принять меня завтра до начала заседания и постараюсь объяснить ему суть дела. Затем можно будет обсудить с моим клиентом вопрос о возмещении материального и морального ущерба.

Твой Майк.

МАЙКЛ РЕЙНОЛДС, адвокат

Дорогой Тим!

Пишу в спешке. Никакой рыбалки в следующий уик-энд. Огорчен. Ты мне не поверишь, но моего клиента, невинного как ягненка, только что приговорили к смерти за отсутствием смягчающих обстоятельств – ввиду того, что «похищенный» скончался.

Да, я рассказал всю историю Макдайвоту, и мне не пришлось особенно долго его убеждать. За три минуты я доказал, что моего подзащитного ни за что не имели права сажать в тюрьму. Но – держись крепче – Макдайвот совершенно бессилен что-либо сделать!

Мой малый уже признан виновным на основании данных счетно-решающего устройства. Ввиду отсутствия юридических карточек – а откуда бы им взяться, если мой клиент никогда в жизни не был в полиции! – судья может основываться на тех данных, что у него есть. А когда подсудимый обвинен в таком тяжком преступлении, единственный законный выход у Макдайвота – это приговорить его либо к пожизненному заключению, либо к смерти.

Но раз жертва похищения погибла при невыясненных обстоятельствах, ему пришлось применить смертную казнь. По новым законам об апелляции, утвержденным после введения безошибочной системы перфокарт, у меня есть пять дней на подачу апелляции и десять дней, чтобы выиграть процесс.

Нет нужды говорить тебе, что я не собираюсь путаться с апелляцией. Я сразу же буду просить помилования у губернатора. Позже разберемся в этом чудовищном фарсе. Макдайвот уже написал губернатору письмо с изложением абсурдности процесса, в котором у него не было выбора. Вдвоем, думаю, нам удастся добиться помилования в самый короткий срок.

Вот тогда-то я устрою драку и посмотрим…

А потом поедем на рыбалку.

С сердечным приветом

Майк.

БЮРО ГУБЕРНАТОРА ШТАТА ИЛЛИНОЙС

М-ру Майклу Р. Рейнолдсу, адвокату

Уважаемый мистер Рейнолдс!

В ответ на ваше прошение о помиловании Уолтера А. Чайлда (А. Уолтера) сообщаю вам, что губернатор в данный момент находится в поездке с членами Комитета губернаторов Среднего Запада. Он должен вернуться в следующую пятницу.

По его возвращении я немедленно передам ему прошение и ваши письма.

Искренне Ваша

Клара Б. Джилкс, секретарь губернатора.

Майклу Р. Рейнолдсу, 49, Уотер-роуд, Чикаго, Иллинойс.

Дорогой Майк!

Где же помилование?

Через пять дней меня казнят!

Уолт.

Уолтеру А. Чайлду,

Блок Е

Тюрьма штата Иллинойс

Дорогой Уолт!

Губернатор вернулся, но был немедленно вызван в Белый дом, в Вашингтон с докладом о федеральной системе канализации. Я дежурю у его дверей и насяду на него, как только он прибудет.

Пока я вынужден согласиться с вами, что ситуация крайне тяжелая. Тюремный надзиратель м-р Уорден Магрудер, который принесет вам это письмо, лично сообщит вам еще кое-что. Я призываю вас отнестись со всем вниманием к тому, что он вам скажет. Шлю вам также письма вашей семьи, которая тоже просит послушаться Уордена Магрудера.

Ваш Майк.

Майклу Р. Рейнолдсу, 49, Уотер-роуд, Чикаго, Иллинойс

(Письмо, переданное Уорденом Магрудером)

Дорогой Майк!

Во время моей беседы с Уорденом Магрудером ему сообщили, что губернатор наконец вернулся в Иллинойс и будет у себя в кабинете завтра, в пятницу, с утра. У вас будет, таким образом, время подписать у него помилование и принести его в тюрьму, чтобы отменить мою казнь в субботу.

В этой связи я отклонил любезное предложение м-ра Уордена о побеге; он сообщил мне, что не сможет удалить всех часовых, поэтому есть опасность, что меня могут просто застрелить при попытке к бегству.

Но теперь все устроится. Поистине, такая фантастическая история должна была рано или поздно рухнуть под собственной тяжестью.

Сердечно ваш

Уолт.

ШТАТ ИЛЛИНОЙС

КРАЙНЕ СРОЧНО

Я, Губерт Дэниел Уилликенс, губернатор штата Иллинойс, данной мне властью миловать лиц, которые, согласно моему глубокому убеждению, осуждены слишком жестоко и заслуживают помилования, объявляю о помиловании сегодня 1 июля 1987 года Уолтера А. Чайлда (А. Уолтера), находящегося в данный момент в тюрьме в результате ошибочного приговора за преступление, в котором он абсолютно не виновен, снимая с него полностью всю означенную вину. Согласно данному помилованию Уолтер А. Чайлд (А. Уолтер) должен быть освобожден из-под стражи…

Служба междуведомственных связей

ПРОСЬБА НЕ СГИБАТЬ, НЕ МЯТЬ И НЕ СВОРАЧИВАТЬ ПЕРФОКАРТУ.

СОДЕРЖАНИЕ: Несоблюдение правил отправки документов.

КУДА: В бюро губернатора Губерта Дэниела Уилликенса.

ПО ПОВОДУ: «Помилование Уолтера А. Чайлда 1 июля 1987 года».

Уважаемый г-н начальник канцелярии!

Вы забыли проставить на означенном документе исходящий номер. Просим вас заново перенести этот документ на перфокарту по форме 876, единственную позволяющую ставить обозначение КРАЙНЕ СРОЧНО на документе.

Форма 876 должна идти за подписью вашего вышестоящего начальника

Бюро СЛУЖБЫ МЕЖДУВЕДОМСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ открыто в среду 5 июля 1987 года.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В случае непредставления документа по форме 876 против вас может быть возбуждено дело о служебном несоответствии.

ИСКЛЮЧЕНИЙ НЕ БЫВАЕТ.

Перевел с английского М. БЕЛЕНЬКИЙ

Николас МОНСАРРАТ
ЖЕСТОКОЕ МОРЕ[7]7
  Продолжение. Начало см. в 3-м и 4-м выпусках «Искателя».


[Закрыть]

Рисунки П. ПАВЛИНОВА

Когда офицеры собрались в кают-компании после отпуска в последний вечер перед отходом и довольно невесело потягивали послеобеденный джин, Локкарт неожиданно сказал:

– Я тут набросал кое-какие цифры.

– Уверен в этом, – ехидно отозвался Морель, отрывая взгляд от газеты. – Только избавь нас от них.

– Так вот, – начал Локкарт, – я потратил большую часть дня на выписки из вахтенного журнала. Знаете ли вы, что завтрашний наш конвой – тридцатый и что мы находились в море 490 дней, почти полтора года?

– Вот не знал-то, – произнес Морель. – Теперь буду знать. Расскажи еще что-нибудь.

Локкарт поглядел на листок бумаги.

– Мы прошли под парами 98 тысяч морских миль и спасли 640 погибших в море.

– А сколько похоронили? – спросил Ферраби.

– Я опустил это… Каждый из нас отстоял около тысячи вахт…

– И за все это время мы потопили одну-единственную лодку, – прервал его Морель. – Ты что, хочешь разочаровать нас? – Он встал и потянулся. Лицо его было бледно и помято.

– А завтра мы отправляемся в еще один конвой. А потом еще. И еще, и еще… Интересно, отчего мы в конце концов умрем?

– От торпеды, – ответил Бейкер.

– От старости, – ответил Ферраби.

– От скверных продуктов, – ответил Локкарт.

– Ни от того, ни от другого, ни от третьего, – сказал Морель, зевая. – В один прекрасный день нам скажут, что война закончилась, и мы можем отправляться по домам. И тогда мы умрем от удивления.

– Не очень скверная смерть, – улыбнулся Локкарт.

– Да, совсем неплохая, – кивнул Морель. – Но я не уверен, что это произойдет завтра.

* * *

Команда корвета за три года оставалась постоянной. Эриксон вспомнил, как продвинулись по служебной лестнице члены его морской семьи: старшие матросы Филиппс и Карслейк стали старшинами, а Уэйнкрайт – старшим торпедистом. Они сделали «Компас роуз» лучшим кораблем соединения. «Вайперос» поручал им выполнение самых особых и сложных операций.

Жизнь на корветах требовала полной отдачи. Эриксон до сих пор удивлялся: ведь большая часть экипажа, в котором произошли столь разительные перемены, непрофессионалы. Они пришли на флот добровольцами или были призваны, оставив свои специальности, не имеющие даже намека на морское призвание.

У себя в каюте Эриксон прислушивался к привычным звукам на борту. Он слышал боцманскую дудку, подающую команду на построение. Слышал, как матросы бегали по палубе, закрепляя снасти, поднимая кранцы и убирая концы, отданные с причала. Раздался свисток еще одной дудки и голос боцмана:

– Проверка сигналов тревоги, проверка сигналов тревоги.

Зазвенели звонки. Их трели раздавались целую минуту по всему кораблю. Заработала машина Уоттса. От ее оборотов зазвенели стекла. Рулевая машина переложила перо руля с борта на борт. Прямо над головой Эриксона раздался звонок телеграфа, и ему слабо ответил звонок в машинном отделении. Затем прозвучал последний свисток боцманской дудки.

– По местам стоять! С якоря сниматься! Баковые – на бак, ютовые – на ют!!

В дверях каюты, держа фуражку под мышкой, появился Локкарт и отрапортовал:

– К отходу готовы, сэр!

Эриксон взял бинокль с полки над койкой, застегнул дождевик и пошел на мостик.

В устье реки возле плавучего маяка выстраивался конвой. В нем было сорок четыре судна. Все разные. Начиная от танкера водоизмещением в десять тысяч тонн и заканчивая какой-то развалюхой, которая была похожа на самый старый в мире рефрижератор. Еще шесть судов присоединятся к конвою в районе острова Мэн. И еще восемь – в устье Клайда. Бейкер, проверяя названия судов ливерпульского отряда по списку конвоя, уже в который раз удивлялся трудностям, встающим перед организаторами походов. Таких конвоев одновременно могло быть в море с десяток. И состояли они из пятисот судов. Эти суда должны прийти из множества портов, разбросанных по всему побережью Англии. Нужно их разгрузить вовремя, несмотря на трудности с железнодорожным транспортом и местами у причалов. Каждое судно должно получить инструкцию и знать свое место в конвое. Целая сотня фабрик и заводов должна приготовить для них грузы. Заснувший стрелочник где-нибудь в Бирмингеме или в Клефеме или третий помощник, напившийся во вторник вместо понедельника, могли разрушить все тщательно разработанные планы. А один-единственный из сотен воздушных налетов, которым подвергалась Англия, мог бы так опустошить конвой, что и смысла не оставалось бы посылать его через Атлантику.

И все же суда всегда оказывались на месте… Бейкер, ставя галочки в списке и слушая Уэлльса, который выкрикивал названия судов, праздно раздумывал, кто всем этим управляет: супермен-одиночка, какая-то машина или же сотни гражданских служащих, одновременно звонящие друг другу по телефону. Слава Богу, это не его забота. С него хватало и своей собственной.

* * *

Конвой шел на север мимо побережья Шотландии между островами Льюис и Великобританией. Через неспокойные воды проливов. А затем повернул на запад, мимо мыса Рот, в открытое море.

Они шли мимо острова Мэн. Мимо Ирландии. Мимо шотландских предгорий. Здесь к ним присоединился бристольский отряд. А потом клайдский. Прошли сутки. Они шли на север под прикрытием берега. Слово «прикрытие» в данном случае значило немного, коль дело касалось проливов. Узкий проход между Сторнауэем и шотландским побережьем – самая беспокойная зона с изменчивыми течениями, резкими перепадами глубин, а в северной части – с атлантической зыбью, которая поднимает болтанку независимо от прилива или отлива. В этом месте корабли никогда не знали покоя, а матросам никогда не было отдыха. «Компас роуз» шел за конвоем мимо самого красивого в мире места. Мимо беленьких коттеджей в глубине заливов. Мимо царственно пурпурных гор, вершины которых были покрыты зимним снегом.

И наконец, корвет «Компас роуз» повернул на запад, в самое сердце Атлантики. Перед наступлением темноты налетел шквал дождя.

Да, они снова отправлялись в поход. Они снова брались за старое дело. Снова встречались лицом к лицу с прежними задачами. Снова готовы были преодолеть все привычные трудности.

Когда конвой подошел к Исландии, «Компас роуз» отвел четыре судна в Рейкьявик. Теперь корвет торопился догнать конвой. Вахтенные на палубе, топая от холода ногами, равнодушно смотрели на этот странный остров. На нем было много снега, черные утесы, белые горы и широкий ледник, сползавший к урезу воды. Суровый. Холодный. Негостеприимный.

В четыре часа Эриксон поднялся на мостик, определил место и приказал механикам увеличить ход. Они отклонились от курса, но командир рассчитывал догнать конвой к полуночи.

С наступлением темноты стало еще холоднее…

* * *

Торпеда угодила в «Компас роуз», когда он шел полным ходом. Корпус потряс страшный взрыв, лязг разорванного металла и рев врывающегося в пробоину моря. Шквал жара от взорванного полубака ударил по мостику. Корвет резко швырнуло с курса. Дернувшись, он остановился, словно собака с разбитой мордой. Нос корабля полностью разворотило. Корма стала задираться в воздух, еще до полной остановки корабля.

В момент катастрофы Эриксон, Локкарт и Уэлльс были на мостике. Взрыв удивил их. Они не могли поверить, что торпеда попала в «Компас роуз». Но палуба кренилась, и это могло означать только одно. Из переговорной трубы, ведущей в кубрик, раздался звериный вой. Это кричали люди, которых взрыв застал в кубрике. У них уже не было пути к спасению. Эриксон захлопнул крышку переговорной трубы, отгораживаясь от душераздирающих звуков.

– Вызовите «Вайперос» по радио открытым текстом, – приказал он Уэлльсу. – Передайте… «Торпедированы».

Локкарту он сказал:

– Приготовьте шлюпки и плоты. Ждите команды.

Палуба стала уплывать из-под ног. Внизу раздался сильный удар. Из предохранительного клапана за трубой с ревом и свистом вырвалась струя горячего пара.

«Боже мой, – подумал Эриксон, – корвет уже идет ко дну, как «Соррель».

– Радиотелеграф поврежден, сэр! – доложил Уэлльс.

* * *

В кают-компании грохот взрыва был ужасен. Он произошел в соседнем отсеке, переборка выгнулась, выпучилась прямо над столом, за которым в этот момент сидели офицеры. Все вскочили и бросились к трапу, ведущему на верхнюю палубу: Морель, Ферраби, Бейкер, Карслейк и Томлинсон.

– Мой пояс! – кричал Бейкер. – Я забыл свой пояс!

В толчее Ферраби приподняли в воздух. Томлинсон размахивал полотенцем, а Карслейк сумел протянуть над головами руку и схватиться за поручень трапа.

Морель вдруг рванулся назад, вылез из этой кучи и метнулся в каюту. Над койкой висела фотография жены. Он схватил ее, засунул под китель и быстро огляделся, но не увидел ничего необходимого.

Он выбежал в кают-компанию. Там уже никого не было – а ведь он отсутствовал несколько секунд. Едва он достиг трапа, как позади раздался оглушительный треск. Он невольно оглянулся и увидел, как сломалась переборка и в пролом хлынули тонны воды. Хотя он очень быстро бежал по трапу, но на самом верху его настигло море, забурлило, поднялось до пояса. Он рванулся и в страхе выбежал на открытую палубу, где в холодном ночном воздухе разносились возбужденные выкрики. Палуба круто вздымалась под ногами.

* * *

Матросы метались между двумя шлюпками, грубо ругаясь, натыкаясь друг на друга, скользя по наклонной палубе. Над их головами из предохранительного клапана со свистом и ревом вырывался пар, словно корабль, испуская дух, гневно кричал. Один из вельботов оказалось невозможно спустить при крене, который теперь имел «Компас роуз». Другой заклинило на кильблоках, и даже самые яростные усилия не могли сдвинуть его с места. Торнбрндж изо всех сил бил кувалдой, а целая дюжина матросов навалилась на шлюпку.

Торнбридж кричал одно и то же:

– А ну, парни, навались!

Грегг оказался рядом с ним. Наваливаясь из последних сил на планшир, он прохрипел:

– Ни хрена это не помогает, Тэдд! Она слишком крепко прилипла. Она…

А Торнбридж уже кричал:

– К плотам! Раскрепляйте плоты!

Матросы бросили шлюпку, отнявшую несколько бесценных минут, и бросились к спасательным плотам. Они снова натыкались друг на друга, снова налетали на растяжки, винты, вентиляторы и мачту, снова матерились, проклиная неизвестно что. Торнбридж заставил их перетащить плот к борту, опустившемуся к самой воде. В темноте полдюжины матросов суетились вокруг плота так, словно пытались захватить на нем место. Потом Торнбридж сделал шаг назад и повернулся к мостику, откуда должен прийти последний приказ. Ощупал спасательный жилет, подтянул лямки и произнес, не заботясь особенно, чтобы его услышали:

– Холодновато будет, ребята.

* * *

В машинном отделении через три минуты после взрыва остались только Уоттс и механик Браутон. Они знали, что приказ с мостика должен поступить, верили в это… Уоттс был на вахте, когда в корабль угодила торпеда. По собственной инициативе он выключил машину, а когда крен увеличился, открыл предохранительный клапан, чтобы стравить пар. Он догадывался о происходящем по шуму и звукам. В них не так трудно было разобраться. Серия трескучих ударов в носовой части корабля – лопаются переборки. Топот ног на верхней палубе – спускают спасательные шлюпки. Крен же означал, что корабль обречен. И вот они ждут приказа – пожилой стармех и его ученик. Уоттс заметил, что Браутон все время крестится, и вспомнил вдруг, что тот католик.

С мостика раздался резкий звонок. Уоттс прильнул губами к переговорной трубе.

– Машинное отделение.

– Шеф, – донесся до него дальний голос командира.

– Сэр?

– Уходите оттуда и поднимайтесь наверх.

Вот и все.

– Ну, пошли, парень! – сказал он Браутону, – Здесь нам больше делать нечего.

– Он что, тонет? – неуверенно спросил Браутон.

– Если и утонет, то без меня… Давай скорей!

* * *

Время взрыва. Плюс еще четыре минуты… На полубаке утихомирились: удары кувалд прекратились, дикие вопли захлебнулись. Торпеда угодила в неудачный момент – для многих последний и самый худший в их жизни момент. Тридцать семь матросов и кочегаров, свободных от вахты, были в кубрике. Они отдыхали, ели, спали, читали или играли в домино в тепле, за плотной водонепроницаемой дверью. Ни один из них не выбрался живым. Большинство погибло мгновенно. Но некоторые, на свою беду, еще оставались живы. Бегом или ползком бросились они к деформированной взрывом двери. Другого выхода не было, если не считать зияющей рваной дыры в борту, в которую яростно хлестала вода.

И пока вода не задушила последние вопли, не скрыла хватающиеся за что попало руки, все было так, как слышал Эриксон через переговорную трубу.

Отчаяние, ужас, судорожная ярость захватили всех…

* * *

В другом отсеке корабля спокойный и решительный матрос занял пост, предписанный ему параграфом корабельного расписания. Это был Уэйнкрайт, старший торпедист. Устроившись на задиравшейся уже корме, он принялся извлекать взрыватели глубинных бомб, чтобы те не сдетонировали, когда корабль пойдет ко дну.

Делал он это методически: вывернуть, вытащить, бросить за борт… вывернуть, вытащить, бросить за борт… Он насвистывал какую-то песенку. На каждый взрыватель уходило 10–15 секунд. Всего 30 глубинных бомб. Он успеет разделаться с ними. Корма неуклонно поднималась вверх… Палуба наклонно уходила в воду. Уэйнкрайт слышал свист пара и крики матросов на верхней палубе.

Он продолжал трудиться в одиночестве, с удовольствием выбрасывая за борт то, к чему был прикован почти три года. Эти чертовы штуковины имели свои номера, названия, инструкции. Теперь они превращались в тихие всплески воды. Их даже считать не надо было. Вдруг Уэйнкрайт увидел человека, с трудом карабкающегося вверх по наклонной палубе. Человек наскочил на Уэйнкрайта, и тот, различив офицерскую форму, узнал Ферраби.

– Кто это? – прохрипел тот.

– Старший торпедист, сэр. Вывертываю и выбрасываю взрыватели.

Он продолжал работу. Ферраби несколько секунд озирался, как в страшном сне. Но потом пошел к соседнему БСУ и принялся неловко извлекать взрыватели глубинных бомб. Так они работали, спина к спине, упираясь в доски наклонной палубы. Уэйнкрайт вновь засвистел, а Ферраби, выбросив за борт очередной взрыватель, всхлипывал. Корабль резко скользнул вниз. Корма задралась еще выше, подняв их над водой.

* * *

Прошло семь минут после взрыва. Эриксон понял, что корабль ничто не спасет. Мостик висел над морем под большим углом. Корма поднималась все выше, нос был уже глубоко под водой. Корабль, на котором они провели столько времени и на который потратили столько труда, их родной «Компас роуз» приготовился навсегда уйти под воду. До этого мгновения оставалось совсем немного времени.

Эриксон волновался, что не сумел послать сигнал на «Вайперос» и спустить шлюпки.

Уэлльс стоял наготове рядом.

– Затопить бортовые журналы, сэр? – спросил он, Эриксон кивнул. Выбросить за борт секретные инструкции и шифры они должны в последнюю очередь. В специальном мешке с грузом. Это последний сигнал покинуть корабль. С минуту командир молчал. Еще раз оглядел корабль. Вспомнил примерное место – 30 миль позади конвоя. Видел ли кто-нибудь на экране локатора, что произошло, догадался ли кто об этом? В такую холодную ночь это единственный шанс на спасение.

– Да, Уэлльс, бросьте журналы за борт, – приказал он, обернулся к другой, ожидающей в глубине мостика фигуре.

– Боцман!

– Да, сэр? – откликнулся Тэллоу.

– Дайте команду покинуть корабль.

Он последовал за Тэллоу по трапу и крутой вздыбившейся палубе под громовой голос боцмана: «Покинуть корабль! Покинуть корабль!» Толпа матросов собралась на палубе и с медленным беспокойством продвигалась к высоко задранной корме. Внизу, на черной воде, плавали спасательные плоты, ожидавшие своих жалких пассажиров. Горстка матросов из команды Торнбриджа, разделавшись с плотами, вновь занялась шлюпкой, но крен увеличивался, и освободить ее было уже невозможно.

– Шкипер! Шкипер! – раздался шепот вокруг, когда появился Эриксон, а один из матросов спросил:

– Сумеем ли мы выплыть, сэр?

Под их ногами подрагивал «Компас роуз», все больше и больше погружаясь в воду. Матрос у поручней крикнул:

– Ну, я пошел, ребята! – и прыгнул в море вниз головой.

– Пора покидать корабль, – сказал Эриксон. – Удачи вам всем!

И тут людей охватил страх. Некоторые матросы сразу попрыгали в воду и поплыли прочь от корабля. Хватая ртом холодный воздух, они звали товарищей последовать их примеру. Другие сгрудились на корме, отступая подальше от воды. Когда они, наконец, тоже решили прыгать, то многим пришлось съезжать по обросшей острым ракушечником обнаженной теперь подводной части корпуса, оставляя на ней обрывки одежды и лоскуты кожи. Море покрылось покачивающимися на волнах красными лампочками спасательных жилетов. Люди, отплыв от корабля, собирались вместе, ободряя друг друга криками. «Компас роуз», возвышаясь над водой, словно раздумывал: нырять или не нырять в последний раз.