Текст книги "Тоннельщики (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Тю-у-у! Нихрена себе! Это же такой приз, не приведи Пустота! Так, Коля, а причём тут ревизоры? Кто-то слил инфу?

– Никто, безопасники сработали оперативно, штатные мозгокруты быстро наложили ментальные блокировки кому надо, изъяли документацию, а два финальных кольца, чтобы не палиться, увели в сторону на несколько световых месяцев.

– Дай догадаюсь. Геологи?

– Ничего от тебя не скроется. Геологи и астрофизики, кол им в дышло. Начальство приказало пощупать систему за волосатый сосок.

– И как?

– Сиська оказалась настолько заросшей, что геологи и присные чуть слюной от восторга не захлебнулись. Карпенко, на радостях, отослал шифровку в головную службу. Едва успели перехватить, но видимо не до конца сработали на опережение. Сейчас контрики на Земле и на Ирии копают, ищут дятла, который стучит. Уж больно быстро совладельцы и баптисты сориентировались. Да, ребятки, вот вам планшетик с расписочками, потренируйте подписи, и пальчики не забудьте приложить. Категория А-0, это вам не хухры-мухры. Гордитесь, вы теперь носители государственной тайны!

– Ну, ты и жук, Кузьмин, – ухмыльнулась Регина, Богдан лишь демонстративно закатил глаза. – Не знала, что ты на «секретку» и шестой отдел работаешь. Развёл нас, как лохов. А почему в этой лоханке, а не в отделе?

– Ты нашу малышку не забижай, – Николай ласково провёл рукой по консоли управления, – она хоть корява и неказиста, кое-где скрипит, кое-где свистит напускными старческими болячками, но чиста аки младенец и хитрой аппаратурой напичкана, так что никакой враг…, большие уже, сами должны понимать. У нас ведь тоже «дятлы» водятся. Никакой лишней суеты на людях. Ротики на замок захлопнули и помалкиваем, усекли, мальчики и девочки?

– Зачем тогда это? – Регина помахала планшетом.

– Затем, солнце моё, что вы так и так попадёте в разряд допущенных лиц. Объяснять, почему? Главный энергетик и главный маркшейдер, мимо Новы, так планетку обозвали, не пройдут. Постепенно нас усилят. А пока делаем вид и живем, как будто ничего не происходит. Отцы-командиры в штабах и высокопоставленные дяди и тёти в колониальной администрации в настоящее время аккуратно столбят прилегающую зону за российским сектором. Чует мое сердце и то, что ниже пояса – Нова не последний сюрприз.

– Пилоты, – отбив дробь по подлокотнику, сказал Богдан.

– Что? – закрутил головой Николай.

– Я хочу сказать, что с нами на лайнере до военной базы добиралась целая толпа выпускников лётных училищ. Знаешь, я тут подумал, очень смахивает на скрытое усиление. Ты представь, сколько надо учебных и боевых спарок, чтобы такой толпе устроить вывозные полёты и необходимый по часам налёт.

– Вот-вот, кажется, началось движение.

– Ладно, тайны, гостайны – это всё лирика. Ты нам о ревизорах расскажи.

– А что о них рассказывать. Вроде как финансовый аудит с инспекцией по материальной части, но сам понимаешь, дело шито белыми нитками. Этот Майлз, бочком, бочком, вокруг да около, возьми и наедь на Карпенко. Главное подвёл так ловко и аккуратно к тому, что парни из отдела и сам шеф несут всё, что плохо лежит, особенно золотишко и камешки. Да кто когда у нас это дерьмо считал? На прошлом объекте астероид один долбанули, там алмазов под три сотни кило набрали, в другой раз пудовые куски золота и прочей дряни. С собой ведь их не уволочешь, контроль не пропустит, в гохран сдали, а по мелочи никто никогда не учитывал. Оно кому надо?

– Ну…

– Вот тебе и «ну». Ты это Майлзу объясни, вызвал он Федю к себе и предъявил ему по полной программе.

– И что он? – озорно поблёскивая глазами, Регина развернулась к Николаю.

– А ниче, – цыкнув сквозь зуб, ответил пилот, – без базара зарядил в дыню и добавил по печени. Ревизор где стоял, там и слился в осадок. Федя хотел его ещё попинать для профилактики, еле оттащили.

– М-да, – Богдан задумчиво почесал маковку. – Интересные дела у нас творятся. А безопасники где были?

– А тот хмырь, на свою больную голову, их за дверью тормознул, типа приватную обстановку обеспечивал. У мудака в портфеле бумага была, а там такие полномочия оказались отписаны, что мама не горюй. Ребята из службы безопасности лишний раз рот открыть боялись, чтобы с работы не вылететь, а тот урод пользовался ими налево и направо…, но ты же нашего Фёдора знаешь…

Богдан понимающе покивал. Федор Карпенко – майор в отставке, начальник отдела геологоразведки, не признавал авторитетов, если они его не заслужили оного в его глазах. Слыл он человеком вспыльчивым и не терпел хамского обращения. За своих майор мог горло перегрызть кому угодно. В отделе у него царил идеальный порядок и жесточайшая дисциплина, небритая вольница «искателей сокровищ» держалась в ежовых рукавицах. Но всё это на работе. За стенами космического офиса и во внеслужебное время Карпенко превращался в своего в доску компанейского парня. Он любил беззлобные шутки и обожал заниматься различными поделками из добытых на астероидах и космических глыбах минералов, драгоценных и полудрагоценных камней, а также металлов соответствующего достоинства. Своим увлечением он не слишком отличался от многих и многих. Большая часть сотрудников, безвылазно сидящих в космосе по несколько месяцев кряду, обретают то или иное хобби. Не был исключением и Фёдор. В свободное от работы время он мастерил ювелирные украшения, благо в материалах недостатка не было. Половина девчонок в конторе на Ирие щеголяла серьгами, кольцами и подвесками, вышедшими из-под рук мастера. На этом его и пытался взять в оборот «гость залётный», вследствие чего залетел по полной программе. Фёдор не будь дурак (зря что ли его инструктировали), притащил с собой пару жучков и микрокамер, которые активировались через пятнадцать секунд после приборной проверки на входе и записали весь разговор с попыткой шантажа и незамаскированной вербовки.

Как сказал Кузьмин, отредактированные записи легли на стол прикормленным юристам и те, вдохновлённые заданием Родины и напутственным словом, засели за составление судебного иска. Ведь на грамотно обработанной записи видно, что не геолог напал первым, а на него накинулись. Майлзу и его покровителю придётся отвлечься на судебные разбирательства. Юристы, отрабатывая пункты операции прикрытия, обещали раздуть вселенский скандал.

– Да-а, братцы, как я рад, что на межвахтовом чалился, – пересел на деактивированный резервный пульт Богдан. – Страсти-мордасти какие, резать кого, кишки выпускать это мы могём, а для интриг у меня кишка тонка. Я же с Федей однояйцевый близнец, сразу по печени пробиваю и контрольным по шее, чтобы наверняка.

– Наговариваешь ты на себя, – включая автопилот, закинул ноги на консоль Олег. – Федю я неглиже не видел, а с тобой в баньке на полке париться приходилось. Так что близнец ты у нас двуяйцевый, Региночка, прошу прощения за столь интимную подробность. Ты себя, Шак, в инвалиды погоди записывать. Кстати, Рега, Кузьмина мы вдоль по борту пускаем, он у нас парень женатый…

– Ты это к чему? – нехорошо сощурившись, обернулся к напарнику Николай. – Ты это на что намекаешь, протокольная твоя рожа?

– Остынь, не о тебе разговор, – отмахнулся Олег. – Регина, солнце моё ясное, погибаю я без женской ласки… Э-э-э, Богдан, ты эт…, типа чего костями хрустишь? Ребятки… О-о-о! – расплылся в ехидной улыбке Олег. – Коля-а, прикинь, а! Кажется нашу пташку окольцевали…

Переглянувшись с Богданом, Регина принялась демонстративно разминать кулаки. Поняв, что сейчас его будут убивать, Мухин вжал голову в плечи.

– Отлетался ты, Мухин! – Регина плотоядно оскалилась.

– Братцы, да я, да мы, как рыбы об лёд! Богдан, хоть ты скажи ей! Я же ни-ни! Даже зеркалу с похмелюги без откровений, ты же меня знаешь!

– Знаю, Муха, поэтому между тобой и Регой не встану, лучше уступлю ей место. Ты знаешь, по этикету дамам принято уступать.

– Коля!

– Что сразу Коля?! Коля ничего, я, собственно, вообще, вон на ту звезду смотрел. А что-то случилось, не?

– И ты, Брут?

– И я, да только ты не Цезарь. Будь мужчиной, прими смерть достойно, – едва сдерживая рвущийся наружу смех, продолжал стебаться Николай. – Ребятки, так вы точно того или это секретный секрет?

– Коля, – Богдан сжал плечо пилота, – до вахтовой станции мы и без вас долететь можем… Соображаешь? Автопилот вывезет.

– Муха, они точно «того»! Тили-тили?

– Уймись, балаболка! – Регина наградила пилота звучным подзатыльником. – Точно Татьяне нажалуюсь, будешь пятый угол искать.

– Это запрещённый удар ниже пояса! – не сдавался Николай. – Мы, в отличие от вас подписок не давали, сечёте?

– Что-то борзые вы тут на вольных хлебах стали, спасу нет, – усмехнулась Регина. – Чего надо, ироды? Говорите, пока я добрая.

– Птичка моя, я верил в твою сердечную доброту, спасай трепещащею… щея…, вот же словечко придумали, – зачастил Олег. – Огонь страсти и безответной любви объял одинокое сердце. Твои девчушки, Рега, просто чудо, но мне бы сердечную тропу к одной из них пробить. Рыженькая незнакомка с пикантной родинкой на левой щёчке забрала любвеобильный орган…

– Орган у тебя в штанах.

– Не вели казнить, кормилица, вели слово молвить.

– Молви, несчастный.

– Поспособствуй, благодетельница, а?

– Испортишь мне девочку, кастрирую на главной галерее. Вечером на брифинге. И не дай Бог ты её обидишь или бросишь, ты меня понял? И причешись, пугало.

– Я знал, знал! Дай, я тебя расцелую! (Хрусть, хрусть!) Э-э, Богдан, намёк понятен… Хорош дурачиться. – Олег мгновенно сбросил шутовской тон и стал предельно серьёзным. – Спасибо, Регина. Так, ребятки, подходим к первому тоннельному кольцу, быстро по креслам и пристегнитесь, – включив громкую связь, Олег продублировал указание в пассажирский салон, – сейчас нас перебросят на вторую точку.

Сверху и с боков на бывший штурмбот величественно наплывала циклопическая круговая металлоконструкция с гигантскими шайбами внешних ускорителей на подвижных рампах. Николай вполголоса дублировал получаемые от диспетчера-оператора указания. Запустив коррекционные двигатели, бот сместился на несколько километров вверх и влево. Казалось, что воронка силового конуса вспыхнула прямо перед носом бота. Миг, и окутавшееся коконом защитных полей судёнышко, перенеслось на несколько десятков астрономических единиц.

– Лёгкие тошнота и головокружение это нормально, – сказал в микрофон Олег. – Установку ещё не отъюстировали. Господа и обворожительные дамы, вон та сверкающая огнями шишка справа по борту станет вашим домом на ближайшую вахту. Шак, Пташка, вас куда?

– Правь к стыковке административного бокса, нам в кадры, – за двоих ответила Регина. – Душ прими, и причесаться не забудь, Казанова.

– Прибыли, – глядя на несуразную конструкцию вахтовой станции, прошептал Богдан.

* * *

– Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону, – отчаянно фальшивя, пропел Богдан песенку из ремейка старинного голофильма, рассказывающего о мировых войнах двадцатого века.

Вращая между пальцев полученную в отделе кадров чип-карту с направлением на «точку семь», Северова не покидало ощущение мерзкой подлянки, подкинутой ему кадровиками. И было с чего. Эзоповым языком или профессиональным слэнгом строителей «точкой семь» называлось будущее кольцо пространственного тоннеля. Отчего будущее? О того, что его ещё не существует, только чертежи и планы на строительство. Глухомань в Пустоте, Тмутаракань у черта на куличках. Как известно, для определения координат в трёхмерном пространстве требуется шесть точек, размещённых на ограждающих искомый объект плоскостях, а седьмая, известная точка, точка задаёт направление движения. Пустотники зачастую заменяют абсцентную лексику с отправлением оппонента в сексуально-пешеходную прогулку высококультурной фразой: «Иди ка ты в точку семь».

– Куда тебя? – из кабинета отдела кадров с развёрнутым изображением ордера на заселения в женское общежитие всей подопечной дамской стайки, проецирующегося с наручного коммуникатора, выскочила до неприличия весёлая Регина. – Нас завтра отправляют на двадцать седьмое кольцо.

– Вот, – Богдан передал невесте чип. Подкинув девайс на ладони, та вставила его в разъём коммуникатора. Электронная «бумага» на голо моментально сменилась изощрённым сухим канцеляритом посылки главного энергетика вахты куда подальше, а конкретно на самый крайний аванпост строительства.

– Точка семь? – подёрнула бровями-крыльями Регина.

– Ага, «отстрел» с твоего колечка. Пинком под зад, с глаз долой. Должен был лететь Костя Улюкаев начальником временной вахтовой, но он загремел в больничку с пустотной лихорадкой, поэтому в приказном порядке в попу галактики забрасывают кого не жалко, но с кого можно спросить.

– Тебя, что ли?

– Меня. Нашли крайнего, выморозки Пустоты.

– Не ругайся. Иди ко мне, я тебя пожалею. Опять на монтаж реакторов?

– Если бы, – обречённо вздохнул Богдан, – на мою шею навешивают нулевой цикл, подготовку площадки под монтаж двадцать восьмого кольца и строительство энергоустановки. Это, называется, повысили в должности. Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик. Писец, я в ауте, наверно директору «пятидесятники» всю ночь нашёптывали заколотить меня куда-нибудь.

– «Энергетиков у нас как грязи, а специалистов, имеющих опыт работы в Пустоте на дальних аванпостах закрытых баз наперечёт, а вот энергетиков с опытом работы по второму озвученному профилю по пальцам пересчитать!» – Богдан очень похоже передразнил главную штафирку отдела кадров. – Хреново быть на все руки мастером, их, как оказалось, обычно на все бочки затычками суют.

– Когда? – не стала рассусоливать невеста, сходу задав главный волнующий её вопрос.

– «Большой Мул» с контейнерами отходит от пятого грузового терминала через три часа. «Отстрелят» вместе с ним.

– Плохо, – пригорюнилась Регина, – но у нас есть один положительный момент, дорогой.

– Это какой?

– Милый, у нас есть время проверить мою каюту в жилом блоке и пообедать. Ты не против такой программы?

– Только каюту или…

– А «или», как себя вести будешь! Что-то не вижу радости на лице.

– Какая тут радость, голодным лететь придётся.

– Держи хвост пистолетом, штурмовик! Неужто ты сомневаешься в бесконечной мудрости начальства, Пустота ему покрышкой. Иногда оно даже заботится о рабах своих, презентовав изгоям гравитационный передатчик с ящиком маяков. Мы будем любить друг друга на расстоянии и даже звонить на коммуникаторы. Клянусь хранить тебе верность.

– Это утешает, но там не будет тебя и это угнетает. А верность обеспечена твоей лояльностью к компании. Дорогая, ты же не позволишь ей лишиться части контингента, состоящего из мускульных особей? Я не Отелло, женщин не душу, так и знай! Я мужикам за косые взгляды в твою сторону шеи посворачиваю. Всех убью, один останусь и это будет твоя вина!

– Идём «угнетённый», время не резиновое, каюта не осмотрена, кровать не проверена, да и обед стынет. Мне совесть не позволит отправить тебя голодным, а на свернутые шеи плевать с орбиты.

* * *

Подключив чип-карту к проекционному столу, Богдан второй час кряду пытался разобраться в номенклатуре присланных с центрального участка грузов. Высветив заверенную заявку, накладную и акт приёмки-передачи товара, он тихо матерился через плотно сжатые зубы. Кладовщик Михеич, в миру звавшийся Ольгердом Михайловичем Михельсоном, и являвший собой яркий образчик смешения кровей нескольких народов с разных планет, хотя с преобладанием фамильной еврейской части руды и царствующим на костистом лице орлиным носом, незаметно слился в тёмный угол и не отсвечивал. Выходец с Синая шестым чувством чувствовал, что для здоровья ему будет полезней молчать и не вякать, иначе доведённый до ручки начальник участка примется кулаками рихтовать оригинальный образец для голофото. Хоть он лично ни в чём не виноват и совесть его чиста, аки горная вода, но змеиное племя снабженцев измазало репутацию несчастного еврея в нехороших отходах жизнедеятельности. Нехорошие люди, Михеичу даже становилось стыдно за свою принадлежность к властителям складких закромов. Вот за что его так подставляют? За что, Господи?

– Михеич, где тебя Пустота носит?! – рявкнули от стола.

– Здеся я, – вознося молитву всем известным богам, явил свой лик начальник склада.

– «Здеся», – передразнил Богдан, – дуй сюда…

Окончание фразы не приводится из морально-этических соображений, тем паче даже предлоги в ней несли яркую эмоциональную окраску. Видя, что гнев направлен в безбрежные просторы космоса и нацелен на уродов, сидящих за многие парсеки от заброшенного медвежьего угла неприметной галактической стройки, с характеристикой коллег Михеич согласился и на себя тираду не примерял.

– Так, – ткнув пальцем в центр висящей в воздухе голопроекции, Богдан провел светящуюся черту под номерами контейнера и пломбы, которой был опломбирован «отстрелянный» на участок груз. – Сверяй, Михеич.

Жестом, свойственным сказочному волшебнику, а не двухметровому белобрысому громиле-викингу с орлиным шнобелем и масляными воловьими глазами, в которых застыла тысячелетняя скорбь еврейского народа, Михеич подвесил над столом снимки снятых с контейнеров пломб.

– Сходятся, – совместив номера и не обнаружив между порядком буквенно-цифровых рядов расхождений, уведомил он.

– Хорошо, – почесав затылок, процедил Богдан. – Хреново, что вот эти писульки не сходятся!

Кулак Северова пробил голографическое изображения накладной и счёта-фактуры.

– Пустоту их за ногу, где генераторы, я спрашиваю?! Где, мать их, расходники, регенерационные патроны и фильтры очистки, где монтажные камеры, газовые разрядники и топливные элементы? Где, я тебя спрашиваю? На кой хрен нам сдался солнечный парус и силовые установки внешних полей? А малые корректировщики и автономные навесные двигатели в какой анус запихивать прикажешь? Энергию где брать и жрать мы что будем, а? Молчишь?! Вот же хрень собачья!

Закрыв глаза и про себя посчитав до десяти, Богдан привычно унял ненужный сейчас никому гнев и раздражение. Сейчас ему, всем им, запертым в хлипких модулях и секциях малой вахтовой станции, как никогда, нужна ясная голова. Начни рубить с плеча и персонал, вверивший ему жизни, элементарно и незамысловато передохнет без энергии и воздухорегенераторов. Топливных элементов для энергоустановки, дай Пустота, хватит на неделю. И взять новые негде, вахтовые станции второй месяц работают «с колёс». Что за кризис застиг снабженцев, непонятно. Руководство обещает исправить ситуацию, но воз и ныне там.

В режиме максимальной экономии можно растянуть агонию дней на двадцать. А дальше куковать прикажете или сразу сгонять всех в центральную секцию жилого модуля, наглухо погасив периферию чтобы не загнулась система жизнеобеспечения? Как вариант, но тоже не выход. Сколько у него в подчинении людей – тридцать пять душ, а аварийно-спасательных боксов? Ровным счетом двадцать три. Вот и приехали – спас-капсул на всех не хватит, двоих в анабиозную камеру не впихнёшь, а следующая поставка материалов ожидается не раньше, чем через декаду и не факт, что снабженцы поставят недостающее по аварийной заявке. Совсем не факт. Конечно, руководство строительства не останется безучастным и снимет с других участков пару-тройку энергоустановок. Больше элементарно не получится, Богдан был в курсе отсутствия резервов, которые всем чохом перекинули на разворачивающийся на другой стороне тоннеля строительный участок. Три генератора при потребных одиннадцати. Капля в море. Ну, штаны пару дополнительных дней они поддержат. Вот когда пожалеешь, что у тебя гражданские варианты пустотных скафандров, а не армейские аналоги со встроенными система криосна и кибераптечками и дуболомы проектировщики в угоду союзникам впихнули в проект грёбаные «малые энергоячейки» «пятидесятников», а не надёжные ирийские термоядерные установки в модульном исполнении. Ведь младенцу понятно, что замена одного на другое отдаёт дебилизмом чистой воды. Деньги экономим, мать их. Доэкономились. Приведя мысли в порядок, он повернулся к подчинённому:

– Составляй акт сверки, Михеич, и служебную записку. Всё подробно запротоколируй и приложи подтверждающие видеоматериалы. Я хочу… груз по накладной откуда отправляли?

– С базы «Центральная». Земля.

– С Земли? Пломбы не нарушены, проверял?

– Обижаешь, начальник. Атомарный сканер мне на што? Всё по инструкции. У меня как в аптеке, не забалуешь. На материальных ценностях ведь сижу, не абы где. Тут стоит глазу моргнуть, и сядешь в другом месте или на астероидных рудниках пропишешься. Оно мне надо?

– Интересно, – пробарабанив пальцами по краю стола, Богдан на минуту задумался, – это уже ни в какие ворота не лезет. Ты понимаешь, что сама по себе путаница в номенклатурах не возникает? Не в наш век информационных технологий. ИИ базы с бухты-барахты позиции и грузы не путают. Значит что? Значит, мы имеем дело с человеческим фактором, Михеич. Или нечеловеческим. Не знаю, что хуже. Кто-то специально затягивает и саботирует строительство. Тут уже нехорошим пахнет. Диверсией! Соображаешь? Готовь шифровку в отдел безопасности отряда по установленной форме. Постой, я сам подготовлю и в «шестой» отдел до кучи. Не нравятся мне эти пляски. Нутром чую, что здесь что-то не так, какая-то корявая падла воду мутит. Как раз для «контриков» работа. Не было печали.

– Так мне писать или не писать?

– Пиши, всё пиши и мне на подпись. Личным кодом завизирую. Кто, что, чьими персональными кодами заверены бумаги и грузовые декларации, кто составлял счета-фактуры и прочее. Подробно расписывай, чтобы всю цепочку проследить. Иди, занимайся и пригласи ко мне УМовцев, хм-м, Ли Сын Мана и Шкарпетко, – Богдан чуть подумал, – и начальника «пустотников», а, Перушина тоже кликни. Будем думать, как нам из этой попы вылезать. Исполняй.

– А на чьё имя писать?

– Михеич!

– Понял, сваливаю.

Когда в начальственном кабинете, превращённом в импровизированный конференц-зал, собрались все приглашённые, Богдан, не рассусоливая и не растекаясь мыслью по древу, ввёл участников совещания в курс вставшей во весь рост проблемы. Судя по реакции, спич Северова зацепил по струне-другой в обмороженных душах диких волков космоса. Вахтовики со стажем привыкли жить, а иногда выживать в негостеприимных глубинах вселенной, но подыхать они не соглашались ни за какие коврижки.

– Итак, коллеги, я вижу, вы прониклись сутью стоящей перед нами глобальной задачи. Тут вам не вал по плану, план – по валу, тут дела куда серьёзней заворачиваются. У кого какие будут предложения? И давайте без чинов. Рядиться в другой раз будем.

– Без чинов, так без чинов. Не кипишуй, шеф, – проскрипел Михаил Шкарпетко, начальник УМовцев. Почесав окладистую темную бороду, обсыпанную густой проседью, он продолжил мысль:

– Чтобы кумекать без лишнего пустопорожнего базара нам нужны начальные условия и неплохо бы узнать, что пришло в контейнерах.

– Понял, – кивнув на справедливый упрёк, Богдан включил голопроектор со списками полученных материалов и продукции. – Сразу говорю, на молекулярный принтер можете не разевать роток по причине нехватки энергии. Без реактора это бесполезный груз.

– Да усе не тупей баланов, насяльника, – отмахнулся Ли Сын Ман. Активировав персональный комм с так называемым «малым ИИ», китаец уже лихорадочно что-то просчитывал. За зеркальными очками визора то и дело с мелькали световые сполохи и бегущая рябь цифр. Бывший навигатор имел вживлённый биочип не самой последней модели, к тому же «игрушка» с нейроинтерфейсом свободно интегрировалась практически с любой моделью современных компьютерных и псевдоинтеллектуальных комплексов, и системами с искусственным интеллектом. Приостановив расчёт, Ли двумя пальцами аккуратно приподнял визор за дужку и вперил взгляд хитрых глазок-семечек в Северова, обратившись к нему по прозвищу:

– Насяльника Шака, ми смоземь соблать понизяюсий каскад от энелгетических леактолов? У нас есть волновие тлансфолматолы?

– Будь у нас трансформаторы, вопрос бы ребром не стоял, – повел подбородком Богдан. – А так только детский пук в лужу.

– Плёхо, а солнецная палуса с баталейной наносеткой или нет?

– Да, парус поликомпонентный, но толку-то от него в наших условиях. До ближайшей звезды больше светового года. Сколько там той энергии снимешь с него? Пшик, да маленько, – отозвался Сергей Перушин по кличке «Шатун». Старый, предпенсионного возраста, энергетик, заместитель Богдана на участке, сходу уловил задумку Ли и вынес вердикт, похоронивший замысел коллеги на корню.

– Солнце далеко, говоришь? – на краю сознания у Богдана забрезжила туманная, неоформленная, но крайне дерзкая по замыслу мыслишка. – На твоём месте, я бы так уверен не был, Сергей Михайлович.

– Есть мысль, – раздражённо прорычал Шатун, – так рожайте её быстрей, господин начальник, а не мните роух под хвостом.

– Ли, напряги мозги, – прикрыв глаза, Богдан нервно покачал указательным пальцем, чтобы его не перебивали и, не дай Бог, не сбивали с мысли, – у нас получится создать силовые захваты из полей сверхвысокой мощности, генерируемых подпространственными агрегатами, если мы поменяем настройки и вектора нагрузки? Нам надо создать условия, как на термоядерном реакторе, понимаешь? Так, не перебиваем… У нас есть кусок ледяной глыбы весом в пять тысяч тонн. При нужде нам «стрельнут» ещё пару таких же, так что проблем с водой и топливом для реактора нет. Что такое вода? Водород и кислород. Правильно? Нас волнует водород в первую очередь. Монтируем малое колечко километрового или меньше диаметра, навешиваем на него силовые агрегаты, а в центре устанавливаем маленький термоядерный запал. Подрыв производится при полностью активированных полях электромагнитной и гравитационной ловушки. Ли, у нас должно получиться маленькое такое, но, сука, злое солнышко в пару метров диаметром. А подпитывать реакцию мы будем непрерывной потоковой бомбардировкой из дроблёных на мелкие фракции кусков замороженного льда или водорода. Захваты и установку для подачи льда сделать раз плюнуть, а молекулярный расщепитель можно снять с того же молекулярного принтера. Давай, Ли, прикинь варианты. Конечно, получается сложно и слишком наворочено, о надёжности не упоминаю по причине страха работать с подобным металлоломом, только другого выхода в ближайшей перспективе всё равно не просматривается.

– Э-э-э, сесясь пликинем, – китаец напрочь выпал из мира. Световая рябь за очками замелькала с бешеной скоростью.

Шкарпетко и Перушин переглянулись между собой, быстро посовещались и Михаил выдал общую идею:

– Теперь понятно, для чего будет нужен парус. Мысль неплохая, только ты, Шак, забыл о солнечном ветре. Не переживай, начальник, умные дяди обо всём подумали. Чтобы парус не относило солнечным ветром, мы предлагаем закрепить по его краям автономные двигатели и синхронизировать их в общую управляющую систему. В центре тоже поставить пару «толкачей», чтобы они ориентировали получившийся комплекс по координатам наших маяков, там же смонтировать волновой ретранслятор для передачи энергии на приёмник станции.

– Принимается. Прикиньте хрен к носу в первом приближении. Что вам понадобится, развозной штурмбот там или внутрисистемный погрузчик. Короче, не мне вас учить. Ли, скоро ты там?

– Сесясь, сесясь!

Ли перебросил результаты коллективного мозгового и компьютерного штурма на голографический планшет, высветивший проекцию получившейся монструозной конструкции.

– Я думал проще будет, – скептически хмыкнул Богдан. – Уж больно…

– Лезелва надо, Шак. Беза лезелва нелизя, никак не мозьно, – Ли ткнул указкой в дополнительные блоки, выделенные красным цветом. – Наклойся пелвый контул и амба всему. Севелная писеца плидёт. Нама синхлонный подхвата не помесяет.

Ли начал вещать о напряжённости полей, мощностях генераторов, пояснять, что и как, но его уже никто не слушал, ибо убедившись в жизнеспособности предложенного варианта, люди перешли к обсуждению продовольственной проблемы. Сказав несколько фраз в пустоту, Ли, махнув рукой, убрал голограмму и с невозмутимой физиономией уселся на своё место.

– С энергодефицитом разобрались, едрить его за ногу, по крайней мере, как решить его до получения необходимого оборудования, теперь предлагаю перейти к следующей насущной проблеме. Пищевые синтезаторы. Что кушать будем, ребятки?

– Да не вопрос, – прогудел Шкарпетко, пустотник Симонов его молча поддержал. – Не вижу проблемы. Раз автоматическая замена невозможна, а в ручную менять не получится из-за долбанного сканера, проверяющего оригинальность картриджа, действуем таким образом: резаками вскрываем задние стенки синтезаторов, обходим или шунтируем пломбы, добираемся до картриджей с биомассой.

– Обошли, дальше-то что? Старые и новые по типоразмеру не подходят.

– Да ничего, достали картридж, вскрыли. Новый тоже вскрываем и ручками, ложечкой, да хоть половничком, перекладываем биомассу из одного в другой. Переложили, закрыли, вставили обратно. Какие проблемы? Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. Будет кому-то наряд по кухне. Всего делов-то.

– Действительно, чего огород городить. Принимается. Ответственность я беру на себя и в первом и во втором случае. Фиг с ними, голод не тётка. Ну, коллеги, времени в обрез, есть предложение перейти от слов к делу. Есть возражения? Нет возражений.

* * *

– Не кочегары мы, не плотники…, – медленно проплывая над фермами магнитного кольца, напевал старинную песенку Богдан. За спиной пустотника, расставив гибкие многосуставчатые паучьи лапы, лязгал отсекающими клапанами двигателей и стыковочными узлами внешний экзоскелет. Газовые струи, придав лёгкое, едва заметное ускорение, мягко толкнули в спину. В правом верхнем углу прозрачного забрала шлема заплясали цифры. Тридцать сантиметров в секунду, расстояние до рабочей площадки сорок девять метров, сорок семь, сорок три…

– Но сожалений горьких нет… Коля, подавай ферму, – коррекция. Стабилизация. Монтажный скафандр с блоком нейроуправления экзоскелета и горбом двигательной установки, выдав очередное облачко газа, перестал вращаться и застыл на одном месте. В руки Богдана скользнул джойстик управления арочной тележкой со сварочным роботом и гайковёртами.

Сверкая прожекторами, куполами пристыкованных световых рассеивателей и узкими, осторожными стрелами выхлопа дюз, сверху надвинулась серебристая громада «Мула», из разверстого нутра которого торчала рука грузового крана-манипулятора, крепко удерживающего в металлической клешне стометровый решётчатый сегмент фермы.

– Коля, трави помаленьку. – Стрельнув боковыми двигателями коррекции, «Мул» на шажок придвинулся к челюстям грузового захвата, конструкция которого передвинулась по недостроенному кольцу к рабочей зоне. В прозрачной кабине управления захватами, в относительном тепле и комфорте, весело скалился Михаил Шкарпетко.