Текст книги "Жестокий космос (СИ)"

Автор книги: Александр Быченин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Вы будете смеяться, мисс, но насчёт пигмеев вы недалеки от истины, – вклинился в разговор Макс. Как он умеет, без эмоций. – Вот только они сейчас на другом шаттле. В отделении капрала Веги их целых трое.

– Действительно? А я и не поняла… – огорчилась девица.

– Так и немудрено, – снова перехватил я инициативу. – Мы же в полном боевом снаряжении, а сквозь забрала, да со стороны, особо не разглядишь. Они на правом от вас фланге были, самые дальние. Но мне почему-то казалось, что они на вас больше комический эффект произведут, нежели пугающий. На контрасте, так сказать.

– Не без этого, – призналась Джули. – Просто это немного неэтично с моей стороны…

– Ещё скажите, бодишэйминг! – заржал я. – Вот умора!

– Нет, ну а как ещё⁈ – возмутилась девица.

– Известно как – рационально! – подмигнул я попутчице. – Моё второе имя, помните?

– В каком смысле рационально, лейтенант Болтнев? – не повелась репортёрша.

– В таком, что подбор личного состава осуществляется на основании технических возможностей имеющегося в нашем распоряжении снаряжения, а не по каким-то там унижающим человеческое достоинство принципам, – пояснил я. – Иначе говоря, что имеем, от того и пляшем. И нет тут никакого расизма, сексизма, эйджизма и прочих измов.

– И что же мы имеем? – не пожелала съезжать с темы Джули.

– Ма-а-акс! – технично перевёл я стрелки.

– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант, – правильно понял меня старший техник. – В общем, Юлия Сергеевна, объективная реальность такова, что мы вынуждены опираться на технический арсенал двух разумных видов – эфракоров и мбату. А они, если вы вдруг не знали, являлись цивилизациями-симбионтами. Чтобы далеко не ходить за примером, взгляните, пожалуйста, на кабину нашего шаттла: два члена экипажа здоровяки-эфракоры, а остальные двое, причём явно вспомогательный состав, мелкие мбату. И так у них во всех сферах деятельности. Принцип разделения труда в действии, да ещё и возведённый в абсолют, если мне будет позволено так выразиться…

– Вам – будет, – заверила Джули, но Митрич пропустил её выпад мимо ушей:

– Как результат, функционал эфракоров и мбату жёстко разделён, и эта граница в полной мере отражена в их снаряжении. Пожалуй, эфракоров с полным на то основанием можно назвать ленгтистами, от слова «length», то есть «рост»…

– А почему не толлистами? – полюбопытствовал я. – «Tall» тоже вполне подходит!

– Считай это моим авторским произволом, Никитос, – не изменившись в лице, отбрехался Макс. И снова переключился на спутницу: – Почему они так жили, нам, людям, понять сложно. Но, видимо, на то были объективные причины. Ну а поскольку нам приходится пользоваться их Наследием, то и выбора особого нет: тяжёлым Охотникам полагается доработанная броня эфракоров, причём, замечу, трёх наименьших размеров, то бишь XS, S и M, если на наши мерки переводить, а скаутам – снаряжение мбату, с размерами 2XL и 3XL соответственно. Маркировка, кстати, такая и есть: «Эфракор» либо «Мбату», и наш размер… хотя это, думаю, вам не особо интересно.

– Мне интересно всё! – отрезала репортёрша. – А если вы опасаетесь, что я не смогу запомнить столько информации, то спешу вас разочаровать, Максим Дмитриевич: смогу. Память у меня хорошая. А ещё диктофон и камера работают.

– А?.. – озадаченно уставился на меня Макс, но был безжалостно перебит неугомонной дамочкой:

– Лейтенант Болтнев разрешил!

– Приказ майора Кирпатрика, – пожал я плечами, предвосхитив следующий вопрос Деда Максима. – Да ты продолжай, Митрич, не стесняйся. И ни в чём себе не отказывай. И ещё, Юлия Сергеевна…

– Да-да?

– Мастер-лейтенант. Запомните раз и навсегда.

– Это несущественные детали! – барственно отмахнулась девица. – Да и слишком громоздко! И вообще, в чём разница⁈

Хм… если по документам, то всего в трёх квалификационных классах (с третьего по первый соответственно) и четырёх годах выслуги. А вот в реальности… опыт, опыт и ещё раз опыт. Предельно кровавый и грязный. Ну и куча сожжённых нервов. О прочих телесных повреждениях молчу, они, в отличие от душевных, неплохо поддаются лечению.

– Не понимаете? – пристально уставился я на репортёршу, но та даже не дрогнула:

– Вообще понятия не имею!

– Ну и ладно, – вздохнул я, осознав всю тщетность приложенных ранее усилий. – И дай вам бог не выяснить эту разницу на практике. Так для нас всех будет лучше.

– Так вот, о чём я, душа моя Юлия Сергеевна? – поспешил сгладить неловкость Макс. – Есть некие обстоятельства, над которыми мы не властны…

– О чём речь, Ник? – очень вовремя окликнула меня Сара. Естественно, на английском, ибо русским не владела даже на бытовом уровне. – Наш Дедуля оседлал любимую тему?

– Типа того, – с изрядным облегчением отозвался я. Ну её, эту язву-репортёршу. Чую, хлебнём мы ещё с нею горюшка. – Мисс Джонс, как и большинство её коллег по борзо… кхм, журналистскому цеху, отличается изрядным любопытством на фоне тотальной безграмотности в большинстве освещаемых тем.

Означенная мисс предпочла пропустить мою шпильку мимо ушей, сделав вид, что увлечена разговором с Митричем, но я ничуть не расстроился – так даже лучше. Если не отреагировала, значит, выпад точно достиг цели.

– Ну так борз… э-э-э… журналистам и положено! – ухмыльнулась пилотесса в ответ. – Не грузись, доставлю вас на шарик в лучшем виде, условия почти идеальные. Даже на виток зашли штатно…

– Что-то заметила? – вклинился я в задумчивую паузу.

– Да как тебе сказать, Ник… мелькнуло что-то, но толком не пойму, что, – неуверенно покачала головой Эштон. – Может, глянешь?

– Давай, – безразлично дёрнул я плечом.

Ну а чего? Всё равно делать нечего. Даже журнашлю… то есть репортёршу, Дед Максим развлекает. А так хоть отвлекусь немного, благо запалиться перед посторонними, сиречь гражданскими, риска нет – Митрич ещё в прошлом году доломал кодировку шаттлов и сумел-таки подружить локалку корабликов с модернизированной БСУ – боевой системой управления – «залитой» в шлемы всех «альф». Даже в репортёрский. Но в нём БСУ до поры до времени инактивна, ибо нефиг. Зато у нас с пилотом полнейшее взаимопонимание: доля мгновения, и соединение установлено. Что характерно, в безопасном режиме, то есть на защищённой частоте и с зашифрованным аудиоканалом, так что нас сейчас даже Макс не слышит, не говоря о неугомонной девице. Как результат, мне на забрало спроецировалась та же картинка, которую лицезрела сама Сара. Ну, помимо вида, открывавшегося в курсовом иллюминаторе. А если ещё точнее, то интерфейс сканирующего комплекса МДК «Давид Ливингстон», своеобразными выносными антеннами которого – ну, либо периферийными устройствами, как кому больше нравится – выступали десантные модули. Решение насколько элементарное, настолько же и изящное, как почти всё, к чему приложили руки эфракоры. Или мбату, кто их, ныне вымерших, разберёт? Но лично я склоняюсь к последнему варианту, потому что здоровяки-эфракоры куда больше подходили на роль отбитой на всю голову военщины. А мбату, соответственно, техподдержка. Совсем как наш Дед Максим с подчинёнными, хе-хе.

– Ну и где? – хмыкнул я, скользнув взглядом по подробной трёхмерной модели Мира Эндрюса, отображавшей даже две лоханки на орбите. – Обычный ровный фон, насколько я вижу, даже местная спутниковая группировка уже издохла. Так, кое-какой мусор летает, не более.

– Вот, – крутанула изображение Сара, задействовав виртуальные манипуляторы, встроенные в перчатки скафандра.

В моём, боевом, таких не было, и мне оставалось довольствоваться одним лишь курсором, «привязанным» к указательному пальцу правой руки. Ну хоть так, и на том спасибо. Правда, в боевой обстановке это далеко не самый удобный способ. Но на этот случай в шлеме присутствует интерфейс физический, в виде кнопок, на которые нужно жать подбородком. Или вовсе задействовать выносной сенсорный дисплей на левом запястье. Это, кстати, тоже уже наше, человеческое усовершенствование. Мы же не только портить хорошие вещи умеем, в конце концов! Ну и нужда заставила – перчатки эфракоров людям не подходили по предельно прозаической причине: здоровяки имели всего лишь трёхпалые конечности. Ну а мбату, словно в насмешку, были оснащены аж шестью пальцами на каждой грабке. Так что этот элемент экипировки у нас полностью самопальный.

– Ну и? – непонимающе уставился я на смазанный пик в трёхмерной диаграмме, «вспученной» из сферической поверхности модельки. – Помехи?

– Скорее всего, – пожала плечами Эштон. – Но всё равно подозрительно… оп-па! Снова пик! Теперь видишь?

– А почему смазанный? – озадачился я.

– Отражённый сигнал? – предположила Сара. – Какую-то фонящую хрень самым краешком задевает, вот и…

– То есть можно забыть, как страшный сон?

– Пожалуй, да, – кивнула Эштон. – Вон, ещё один импульс прошёл, и ничего… и ещё один…

– Да и отклика всего два было, – поддержал я пилотессу. – То есть совпадение, не более. На закономерность пока не тянет. Ну и чего ты мне нервы треплешь, Сарочка?

– По должности положено! – задорно отгавкнулась та. – Плюс мне ещё кое-что… показалось.

– Ну давай, порази меня до глубины души! – смирился я с неизбежным.

– Вот, – снова сместила изображение Эштон. – Но тут вообще какая-то стрёмная штука, ни на один стандартный сигнал не походит.

– Артефакт Предтеч? – задумчиво заломил я бровь.

– А у тебя есть другое объяснение, Ник? – отплатила мне той же монетой Сара.

– Не-а, – мотнул я головой. – Но тот факт, что явление единичное, изрядно настораживает. Почему других таких нет? Что-то уникальное, возможно?

– Не проверишь, не узнаешь! – развела руками пилотесса. – Но на данный момент, сам понимаешь, такой возможности нет!

– Напряги бездельников на «Ливингстоне», – лениво посоветовал я, потеряв интерес к… ну, пусть будут графическими артефактами. – Им всё равно делать нечего, пока на орбите прохлаждаются, вот пусть и шерстят всё подряд. Вдруг там действительно что-то стоящее? Ты же хочешь бонус от Службы, а, Сарочка?

– Сам-то как думаешь, Никки? – ухмыльнулась в ответ Эштон.

– Я думаю, что ты таким вот нехитрым способом прикрыла свой очаровательный зад, радость моя! – моментально раскусил я замысел пилотессы. – То есть переложила ответственность с больной головы на здоровую!

– Ну вот, ты сам всё прекрасно понимаешь, Никки! – и не подумала возмутиться та. – А теперь не отвлекай меня!

– Как скажешь, – пожал я плечами и разорвал соединение.

Условная «вата в ушах» моментально рассосалась, и до слуха снова донёсся бубнёж старшего техника:

– … а самое главное, милочка, это то обстоятельство, что эфракоры… или мбату, сейчас уже и не разберёшь, имели при жизни схожее до степени смешения с человеческим техническое мышление. Бог с ним, со строением конечностей. Куда важнее восприятие окружающей реальности. А оно очень близкое к нашему. Это даже в их языках программирования нашло отражение. И это, на мой взгляд, самое интересное…

Ясно-понятно. Таки оседлал любимого конька Дед Максим. Киберлингвистика его главная страсть в жизни. Я этого не говорил, что ли? Ну вот, исправляю это упущение. Что же до сути явления… пожалуй, как-нибудь в другой раз расскажу. Это довольно длинная и печальная история, впрочем, как и вся жизнь старшего техника Кузнецова.

Глава 5

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: Столичное поселение Рио-Рохас

Дата: День 693 (7 апреля 2084 года), местное время 17:44.

– Внимание экипажу! – Сара Эштон с изрядным облегчением откинулась на спинку кресла, выпустив, наконец, из рук штурвал, и после нервной паузы завершила фразу: – Поздравляю с успешной посадкой! Протокол «Зона высадки» активируется через три… две… одну! Всем спасибо, все свободны!

Из динамиков аудиосистемы донеслись нестройные аплодисменты – а попробуй поаплодировать дружно после такой болтанки, да ещё и в не предназначенных для этого перчатках! – и мы с Максом присоединились к дружному десантному коллективу, отдавая дань уважения нелёгкому труду пилотов. В «Грифе-втором», я уверен, сейчас происходило ровно то же самое – традиция! Плюс это самое малое, что мы, бойцы, могли сделать для наших отважных лётчиц. По той простой причине, что Сара оказалась права, когда напророчила нам час относительно спокойного спуска, ну а после него нехилую взбучку. Так оно и вышло: атмосфера Мира Эндрюса не отличалась дружелюбием по отношению к чужакам, и мы аж трижды попали в турбулентность, сгладить которую не самые совершенные гравикомпенсаторы эфракоров не сумели. То есть не то, чтобы почти полностью. Тут даже о половине речь вести не приходится. Скорее, сгладили лишь чуть-чуть. Так что мы в полной мере прочувствовали на собственных шкурах всю прелесть полёта в атмосфере, особенно в нижних – самых плотных – её слоях. Хорошо, тот же Макс вовремя вспомнил, что с нами гражданский, и почти насильно пристегнул репортёршу к её кокону. Но, судя по зелёному лицу мисс Джонс, от тошнотиков она удержалась исключительно чудом. Кто сказал «силой воли»? Тут скорее гонором можно объяснить. Не пожелала ударить лицом в грязь, хе-хе. Но это я уже так, по привычке ворчу. И исключительно мысленно. Не знаю, впервые у неё высадка в таких условиях, или ей и раньше доводилось испытывать нечто подобное, но самообладание девицы вызывало исключительно уважение. Мне, что удивительно, и подкалывать её не хотелось. Пожалуй, стоит даже немного подбодрить – нам в кабине ещё довольно долго париться, по нормативам время развёртывания малого охранного комплекса на оценку «отлично» составляет десять минут ровно. Меньше – лучше. Но, насколько мне известно, рекорд КСН в этой компоненте составлял девять минут сорок две секунды. Ну а поскольку мы сейчас отнюдь не на оценку работаем, и непосредственной опасности нет – оба «Грифа» благополучно сели на штатную площадку вблизи местной столицы – то стоит рассчитывать минут на пятнадцать где-то. В пределах нижнего значения на оценку «хорошо», чтобы я потом не бухтел ещё и по этому поводу. Если, конечно, останется, на кого бухтеть.

– Что ж, – объявил я, одним нажатием соответствующей кнопки расцепив «сбрую» собственного кресла, – на данный момент мы живы! И это радует. Главное, чтобы через час оставшиеся в живых не позавидовали мёртвым!

– А вы умеете вселить в окружающих оптимизм, лей… – Джули сбилась, судорожно сглотнув, но снова пересилила тошноту и завершила фразу: – Мастер-лейтенант Болтнев! Если у вас каждый раз так, то…

– Не каждый, – мотнул я головой, повернувшись к журналистке вместе с креслом, благо по завершении полёта оно такие вольности позволяло. – Бывает и хуже. А бывает и лучше. Тут не угадаешь. И да, можете звать меня просто лейтенант. Или вообще Никита.

– Хорошо… Никита, – кивнула девушка. – А вы тогда зовите меня Юлией. И вам огромное спасибо, мисс… – перешла репортёрша на инглиш, устремив потвердевший взгляд на нашего пилота.

– Эштон, – подсказала та. – Но можно просто Сара. Мы ж не в армии. Верно, Йу-ли-а?

– Джули! – улыбнулась журналистка, окончательно переборов тошноту. Вон, даже цвет лица нормальным стал. – Не мучайтесь, Сара. Я уже привыкла. И ещё раз спасибо вам большое! Это, наверное, очень трудная задача – отвечать за двадцать с лишним человек?

– Терпимая, – не стала вдаваться в подробности Сара. – Но вы пока посидите, выходить ещё рано. Пусть ребятки из десантного отсека поработают.

– А они уже что-то делают? – спохватилась репортёрша. – А что именно? А можно посмотреть?

– Макс, – с намёком покосился я на шлем журналистки.

– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант! – снова врубил тот служаку. И после неких скрытых от посторонних глаз манипуляций поинтересовался у Джули: – Ну как, Юленька? Теперь видите?

Юленька? Фига се! И она даже не возмущается! У меня от удивления глаза на лоб полезли – когда успел-то⁈ Впрочем, это же наш Дед Максим, у него такая суперспособность. Нет, не заговаривать зубы едва знакомым девицам. И не ездить по ушам им же. Берите шире – коммуникация в целом. Иными словами, Митрич умел найти подход абсолютно к любому, вне зависимости от пола, возраста и интеллекта. И вот оно, доказательство во плоти – сидит и ресницами хлопает, что прекрасно видно сквозь прозрачное забрало.

– А почему они так… суетятся? – наконец, подобрала подходящее слово девица. – Как муравьи! Или какие-нибудь термиты!

– А им по должностям положено, Юленька, – невозмутимо пояснил Макс. – То, что вы сейчас наблюдаете, в Полевом Уставе КСН отдела БУ именуется «штатным развёртыванием малого охранного комплекса „Кораль“ в потенциально угрожающих условиях внешней среды».

– Ого! – впечатлилась репортёрша. – А у вас в Службе понимают толк в казёнщине!

– Ну, все Уставы написаны кровью, – еле заметно дёрнул плечом Митрич. – Там, уж извините, не до красного словца. Но и вы, Юленька, к ребятам несправедливы. Они вовсе не суетятся. Роль каждого расписана по минутам. А ещё буквально до шага: кто что берёт, куда тащит, к чему цепляет, что подключает… и так далее, и тому подобное. У нас до тридцати процентов времени тренировок именно этой компоненте посвящено.

– Хотите сказать, именно это в вашей работе самое трудное? – снова захлопала ресницами Джули.

– Не в нашей, – помотал головой Макс. – Мы, техники, не побоюсь этого слова, интеллектуальная элита Службы, контролируем ход работ дистанционно, а ещё отвечаем за коммуникации, в том числе и технические. В основном, конечно, электричество. Ну и за сканирующий комплекс и сигнализацию. А вот непосредственно монтаж элементов системы – это уже работа, как изволил выразиться господин мастер-лейтенант, парней из десантного отсека. А среди них, к сожалению, очень велика доля естественной убыли. Вот и приходится то и дело новичков обучать, а потом ещё и тренировать на взаимодействие с ветеранами.

– Вы меня откровенно пугаете, Максим Дмитриевич! – подыграла старшему технику девица. – Хорошо, что я под надёжной защитой!

– Вы ещё просто не осознаёте, насколько, Юленька, – всё таким же ровным тоном заверил Макс.

И вот теперь журналистку точно пробрало – я это понял по её расширившимся зрачкам. Ну и рука у неё дрогнула, хоть она и попыталась это скрыть. Дохлый номер, у меня глаз намётан. Сколько я таких вот внезапных испугов видел за карьеру в КСН! Не перечесть. И примерно в половине случаев это было последнее, что ощущал обделавшийся боец перед смертью. Да, в нашем деле это именно так работает: страх, а тем более паника, и жизнь понятия несовместимые. Совсем как гений и злодейство. А вот страх и смерть идут рука об руку. И зачастую смерть предельно жестокая и мучительная. Ну а как вы хотели? Агрессивные инопланетные формы жизни шутить, как правило, не настроены. И бьют наверняка. Не факт, что сдохнешь мгновенно или хотя бы быстро, но зато точно. Тех же «паучков» из прошлой миссии взять. Б-р-р-р!!!

– Да не переживай ты так, сестрёнка! – вовремя сообразила, в чём дело, Сара. Причём исключительно по выражению лица репортерши. – Наш Дедуля любит нагнать страху. Пивом не пои, дай поиздеваться над новичком!

– Думаете? – с надеждой покосилась Джули на пилотессу.

– Уверена! – ободряюще подмигнула та. – Поверь, сестрёнка, на борт «Грифа» ни один монстр не проберётся! Я имею в виду, достаточно большой. Насчёт микроорганизмов утверждать не стану, но их в расчёт можно не принимать.

– А почему? – заинтересовалась репортёрша.

С русского на английский к этому моменту она переключалась столь же непринуждённо, как и с английского на русский. Удивительно быстро адаптировалась! Мы-то ладно, мы постоянно в таком режиме живём. А ей, если вспомнить нашу первую встречу, приходится в основном в англоязычной среде вращаться.

– Потому что это не наша специализация, Юлия, – вмешался я в беседу. – Если бы речь шла о какой-то невидимой заразе, или просто мелочи вроде упомянутых вами муравьев или термитов, то здесь бы сейчас ошивались парни из полка «С», а не мы. Да и карантин бы уже давно объявили. Но позвали нас, а значит, местные уверены, что угроза исходит от чего-то… или кого-то, относительно крупного. А крупного, уж поверьте мне на слово, мои парни разберут на запчасти ещё на подходе. У них для этого все необходимые средства имеются.

– Как у вас, Никита? – с намёком покосилась на мой боевой обвес журналистка.

– Почти, – кивнул я, машинально огладив по ствольной коробке верный «калаш». С нескрываемым обожанием во взгляде, хе-хе. Зря, что ли, я столько времени, нервов и денег в его тюнинг вложил? И вот, наконец, дивиденды! – Но не у всех. В оружии тоже есть специализация.

– Как интересно! А можно подробнее? Какой у вас автомат… изящный! – довольно ловко сместила акцент с биологической опасности на столь милые любому мужскому сердцу игрушки Джули. – Это русский, да?

– Макс! – по привычке съехал я с темы.

– Да, Юленька, это русский автомат, – оседлал второго своего любимого (естественно, после киберлингвистики) конька Митрич. – Конкретно вот такой, как у господина мастера-лейтенанта, а также у половины «тяжей» в каждом отделении, называется «АК-74NG». Что в переводе на нормальный человеческий язык означает автомат Калашникова модели две тысячи семьдесят четвёртого года «Новое Поколение». Так что к канцелярщине, как видите, не только наши штабные крючкотворы склонны. Промышленники в этом отношении ещё более консервативны. Даже в прекрасных новых мирах, если вы понимаете, о чём я.

– Не очень-то он похож на одноимённого предка, – неожиданно продемонстрировала незаурядное знание предмета репортёрша. – Если только общая компоновка… то есть, я хочу сказать, хотя бы не булл-пап.

– А так и есть, Юленька, – и не подумал смутиться Макс. – Компоновка да схема автоматики – вот и всё сходство. Ну, помимо маркировки.

– Врёшь, Макс. Калибр ещё сохранился, – лениво напомнил я. – Семь шестьдесят два на тридцать девять.

Лениво, потому что за бортом ничего сверхординарного не происходило. Я бы даже сказал, рутина: «тяжи» застыли на строго предписанных боевым построением местах, ощетинившись стволами аналогичных моему «калашей», а мелкие скауты сновали от шаттла к растущему вверх забору из «колючки» и обратно. Ещё несколько минут, и каркас будет полностью собран. И вот тогда настанет очередь габаритных парней – сдав посты более компактным коллегам, они под их прикрытием подхватят каждый по «столбику», он же энергопреобразователь, с прицепленными к ним длиннющими «бородами» колючей проволоки, и разойдутся от десантного модуля этакой звездой сразу в восьми направлениях – аккурат по количеству секций мобильной ограды. И растянут её, насколько позволят длина пролетов из «колючки» да рельеф местности. В данном конкретном случае, ввиду наличия ровной площадки с твёрдым покрытием, периметр огородить получится максимально возможный. Ну а дальше вообще дело техники: доволок, поставил «столбик» на попа, да ткнул большую красную кнопку на внутренней грани, активировав механизированные «когти», которыми ограда и вцепится в опору. Да с такой силой, что, пожалуй, и у слона не выйдет своротить её с места. Что характерно, даже если через «колючку» ток не пустим. Вот такая вот мини-крепость, пусть и рассчитанная исключительно на защиту от животных, имеющих обыкновение передвигаться по поверхности планеты. От атак сверху «Кораль» в текущей конфигурации не защищал. Но если бы мы таковую ожидали, то ограничились бы малым периметром – с зазором между оградой и корпусом шаттла не более пяти метров – и накинули сверху ещё одну сетку с мелкой ячейкой. Тоже, понятно, электрифицированную. Другое дело, что пока в этом нет необходимости, а лишнюю работу никто не любит. Даже мои подчинённые, хе-хе. Вернее, особенно мои подчинённые.

– Господин мастер-лейтенант как всегда прав, – остался в образе Макс. – Но, если уж опускаться до таких подробностей, современный патрон представляет собой безгильзовый унитар, поэтому в наших образцах отсутствует механизм выброса стреляных гильз. Но возможность вручную извлечь давший осечку боеприпас предусмотрена, – предвосхитил он следующий вопрос Джули. – Во всех образцах, даже в вашем пистолете, Юленька.

– А их много? – сосредоточенно прикусив губу, уточнила та.

Фига се! Реально ведь что-то записывает, причём вручную, на планшете! Похоже, я был к девице несправедлив, оценивая её профессиональные качества. Или просто на публику играет? А если и играет, то что? Наоборот, молодец! Знает, как клиента обработать! Впрочем, восхищение восхищением, но, пожалуй, стоит держать с ней ухо востро. Чтобы самому на её уловки не попасться. Хрен с ним, с Максом. Он и не из таких передряг выпутывался. А вот мне с девицами связываться не резон. Капрала Веги выше крыши, хоть у нас с ней и исключительно свободные, они же походно-полевые, отношения. Что совершенно не мешает ей под настроение закатывать сцены ревности. Опять же, по большей части притворные, чтобы потом мириться было приятнее. Но это неточно.

– Образцов-то? – вздёрнул бровь Макс, видимо, прогоняя список в памяти. – Не очень…

– Это секретная информация, да? – среагировала на паузу журналистка.

– Господин мастер-лейтенант? – отплатил мне сторицей Митрич.

– Майор Кирпатрик приказал содействовать, – пожал я плечами. – И особо подчеркнул, что единственное ограничение – безопасность мисс Джонс. Насчёт разглашения служебной информации указаний не было.

– Да и то верно, – снова собрался с мыслями Макс. – Кому вы, Юленька, эту информацию сольёте? Я имею в виду, налево? Регулярам мы не интересны, ибо не армия, а зверью, есть такое подозрение, на это в принципе плевать…

Макс снова заткнулся, сделав вид, что задумался, но я его знал слишком хорошо, чтобы в это поверить. Просто вовремя прикусил язык и не стал заострять внимание репортёрши на том простом факте, что и подавляющему большинству её потенциальных читателей на наши стволы плевать ещё сильнее, чем инопланетным монстрам.

– В общем, из автоматического у «тяжей» «семьдесят четвёртые» модификации NG, а у скаутов – NGS, то есть они же, но «short», укороченные, – продолжил импровизированную лекцию Митрич ровно с того места, где прервался. – Боеприпас одинаковый, универсальный. Магазины на сорок патронов, больше не нужно, уже приходится мобильностью и удобством жертвовать. Так что огневая мощь у взвода изрядная, на крупных хищников с большим запасом. Ну а если на мелочь вдруг нарвёмся, то для них припасены самозарядные дробовики – либо «Сайга-12FG», от «Future Generation», двенадцатый калибр, либо компактные «Сайга-410.70». Эти под патрон.410 Magnum, по убойности сильно скромнее, зато в магазине двадцать патронов против десяти. Но даже из такого, если картечью засадить, то зверюгу размером с земного тигра остановить вполне реально. А пулей тем более…

– Ну ты, Макс, и зануда! – не выдержал я пытки «заклёпничеством». – Что ты нашу гостью грузишь? Лучше бы про тактику рассказал!

– До этого мы ещё доберёмся, – недовольно перебила меня Джули. – Не мешайте, лей… Никита! И давайте вы не будете решать за меня, что мне интересно, а что не очень!

– Окей, вы сами напросились, Юлия! – отгородился я руками от раскрасневшейся репортёрши. – Нравится вам бубнёж слушать, ну так ни в чём себе и не отказывайте!

Журналистка насмешливо фыркнула и демонстративно развернулась лицом к Митричу, так что мне теперь пришлось лицезреть исключительно спинку её кокона, но меня это ничуть не смутило. По той простой причине, что появилась возможность украдкой показать Максу кулак, мол, чего халтуришь⁈ Я-то, наивный, натравливая его на репортёршу, надеялся, что той очень быстро надоест, и она перестанет дёргать нас по пустякам, а оно вон как получилось – не на ту нарвались! Вон, даже Сара уже глаза закатила, поскольку даже до неё дошло. А Юлии хоть бы хны! Ну а поскольку этот жест Митрич проигнорировал, я ему ещё и два пальца показал, мол, удвой усилия. А потом, поскольку ничего иного пока не оставалось, приготовился скучать дальше. Что, впрочем, не избавило меня от необходимости прослушивать нудную лекцию из курса молодого бойца, посвящённую особенностям вооружения и снаряжения личного состава «Альфа-взвода».

Ну вот скажите на милость, какому нормальному человеку – я имею в виду гражданскому – интересно знать, что автоматные унитары у нас есть стандартные, а также бронебойные, трассирующие и до кучи ещё экспансивные? Или что патроны к ружбайкам в наличии пулевые, картечные и дробовые? А нафига нормальному человеку инфа о тактико-технических характеристиках снайперских винтовок, стоящих на вооружении у наших штатных марксменов? А вот Юлька, чтоб ей икалось почаще, старательно записала в файл на планшетнике, что снайпер «тяжей» использует модель СВЛК, она же снайперская винтовка Лобаева «Космос», под патрон.308 Лапуа-Магнум, с дальностью прямого выстрела до тысячи шестисот метров. И ещё дополнительно пометила, что магазин у неё аж на пять унитаров! А потом столь же педантично законспектировала характеристики СВЛС, она же снайперская винтовка Лобаева «Скальпель-VII», под боеприпас 7,62×51, он же.308 Win, десять зарядов в магазине, дальность прямого выстрела до тысячи двухсот метров. Лично я на этом моменте, не сдержавшись, изобразил фейспалм, благо шлем и не такое воздействие выдержать способен.

Ну а, признав собственное поражение, не менее занудное изложение особенностей устройства и использования штатных «Кольтов-Нео» сорок пятого калибра я уже из принципа слушать не стал. Равно как и различных спецсредств, как-то: гранаты осколочные, свето-шумовые и ультразвуковые; шашки химические и репелленты; сеткометатели, боло и арканы; патроны с транквилизаторами разной дозировки; огнемёт «Горыныч», он же «Dragon», с жидкостным или порошковым реагентом; и вишенкой на торте – штатный же холодняк в виде ножей, топориков и мачете. Только репортёрскому терпению поразился до глубины души. А потом, на наше счастье, пацаны из десантного отсека закончили монтаж «Кораля», о чём нас всех и известила не меньше меня обрадованная Сара Эштон:

– Готово! Экипажу разрешаю покинуть шаттл!

Ф-фух, свершилось! Меньше пятнадцати минут в общей сложности, а так задолбался! Теперь главное успеть разорвать дистанцию, чтобы репортёрша так с Максом и осталась. Он, естественно, заранее проинструктирован, да и самому в рассудительности не откажешь, равно как и в исполнительности, но Юлия Сергеевна, как выяснилось, та ещё штучка! Если ей взбредёт в прелестную голову сопровождать меня, пока я командую высадкой, то единственный способ удержать её от этого – применить силу. Грубую мужскую шовинистическую силу. А на это у нас, к сожалению, соответствующей санкции со стороны командования нет. Разве что когда ей непосредственная опасность угрожает, то есть не здесь и не сейчас. Так что торопись, Болт, и не вздумай оглядываться! Даже если окликнет! Вернее, особенно если окликнет! Тут ведь всего ничего: через люк в переборке проскочить в десантный отсек, к этому моменту уже девственно пустой, потом по прямой между рядами посадочных мест с дугами безопасности, ныне откинутыми вверх, и вот она, аппарель! Выходит, естественно, на противоположную от блистера пилотской кабины сторону, то бишь в хвост шаттла. И если задрать голову и покоситься влево (или вправо, без разницы), то сразу же наткнёшься взглядом на здоровенные сопла маршевых движков, отражающие лопатки которых сейчас повернуты так, чтобы можно было при необходимости реактивными струями снести всё живое метров на пятьдесят от нашей лоханки. И при этом, что характерно, все, кто успеет запрыгнуть на аппарель, ничуть не пострадают. Разве что вспотеют от жара. Ещё один, действительно последний, рубеж обороны. И да, в отдельных случаях реально помогает, чему я лично был свидетелем до трёх раз за время карьеры. О тех выходах, кстати, вспоминать тянет ещё меньше, чем о предыдущем, с «паучками». Но психика, да и память, очень забавная штука. Стоило лишь скользнуть беглым взглядом по очертаниям шаттла, как в голове пронеслась цепочка картинок-слайдов, вызванная из небытия нехитрыми ассоциациями. Но я решительно их отогнал и не менее решительно шагнул с металлической плиты аппарели на что-то вроде асфальта, задержав перед этим на краткий миг ногу на весу. Тоже своеобразная традиция – сердце замирает всякий раз, как впервые ступаю на очередную планету. Док Лантос говорит, что это у меня условный рефлекс сформировался, но я ей не очень-то верю. Хотя, как показывает практика, стоило бы.