Текст книги "В тылу врага"

Автор книги: Александр Омельянович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Остальные члены группы, пробираясь сквозь чащу и посыпая за собой следы специальным порошком, быстро уходили в противоположном направлении. Ходьбу затрудняли пленные. Изрядно помятые, с кляпами в зубах, они не могли, а возможно, и не хотели идти. Разведчики тянули их за собой на верёвках, но и это не слишком помогало. Приходилось нести на руках пойманную с таким трудом добычу. Они остановились, вырубили четыре длинные слеги, соорудили что-то вроде носилок, и только тогда группа двинулась дальше.

Тёмная декабрьская ночь вступала в полное владение лесом. Снег сыпал всё гуще. На шоссе было пусто.

«Мерседес»), в котором сидели Юрий о Максимом, с трудом пробирался лесной дорогой. Корня деревьев, рытвины, замёрзшие глыбы осенней грязи местами сделали дорогу почти непроезжей. Выручил только мощный, шестидесятисильный мотор штабной машины. До озера Литыгайно от шоссе было свыше семи километров. Слабые лучи света из затемнённых фар не могли пробить ночную тьму и плотную завесу мокрого снега. И когда уже стало ясно, что мотор вот-вот откажет, а из радиатора с шипением выбрасывались струйки пара, среди деревьев замаячил берег озера. Юрий остановил машину, и они с Максимом вышли на замёрзшую поверхность. За зарослями камыша они накануне замерили глубину и вырубили большой квадрат льда. Достаточно было вкатить автомобиль на это место, чтобы лёд проломился и «мерседес» скрылся под водой. Проверив, всё ли в порядке, разведчики возвратились к машине. Максим с раскрытой дверцей кабины медленно въехал на лёд и остановился в метре от проруби. Посредине ветрового стекла на цветном шнурке висел талисман – маленькая пушистая обезьянка. Максим сорвал её и положил в карман – на память. На заднем сиденье лежало тело убитого шофёра.

Открыли все дверцы машины.

– Хороша машинка, жаль, пригодилась бы, а? – вздохнул Максим.

– А ну её к чёрту, толкай! – сказал Юрий.

Они упёрлись вдвоём в задний бампер.

Роскошный «мерседес» легко покатался вперёд, передние колёса въехали на подрубленную льдину, которая, перевернувшись, встала дыбом. «Мерседес» плавно скользнул под лёд. Разведчики аккуратно выровняли осколки льда над полыньёй, присыпали её кое-где снегом а уничтожили следы на льду, берегу озера и ведущей к нему дороге. Спустя несколько минут они уже пробирались по компасу в северном направлении – к условленному месту встречи.

18

В густых еловых зарослях, недалеко от того места на шоссе, где около часа назад разыгралась сцена захвата автомобиля, лежал человек.

Это был раненый адъютант. Весь окровавленный, он то и дело терял сознание. Холод приводил его в чувство, и тогда он пытался ползти в сторону шоссе. У адъютанта было несколько ран: в ноги, спину и одна – самая тяжёлая – в голову. С трудом ему удалось подползти к придорожным кустам, и он скатился в кювет. Вылезти оттуда он уже не смог: слишком глубокий был ров. Долгое время немец лежал без движения, затем медленно вытащил из кармана пачку сигарет и карандаш. На ощупь, почти теряя сознание, он начал царапать на коробке кривые каракули: «Здесь сегодня на нас напали, все погибли, русские…»

Коробка из-под сигарет осталась в холодеющей руке немца. Его голова упала в снег и больше не поднялась.

Прошло около получаса, когда со стороны Гижицко показалась колонна автомобилей. В том месте шоссе, где Коля разбросал шипы, у двух машин были проколоты камеры. Остальные грузовики объехали неудачников и продолжали свой путь в направлении фронта. Однако тут же вынуждены были остановиться ещё два грузовика, также получив проколы.

Шофёры, ругаясь на чём свет стоит, занялись ремонтом. Из брезентовых кузовов выскочили укутанные в тулупы солдаты и запрыгали по шоссе, проклиная собачий холод. Двое из них, дымя сигаретами, побрели по дороге, о чём-то разговаривая. Они отошли метров па сто от машин, когда их внимание привлёк какой-то тёмный предмет, лежащий в придорожном кювете. Они подошли ближе и посветили фонариками. Это был окровавленный труп адъютанта. Солдаты бросились бегом к машинам, чтобы доложить командиру об обнаруженном.

Мертвеца перевернули на спину. В окоченевшей руке он что-то сжимал. Офицер наклонился и вынул из пальцев убитого смятую сигаретную коробку. С трудом, по можно было прочитать нацарапанные вслепую, корявые, запачканные кровью буквы. Офицер приказал перенести труп в машину и занять оборону вокруг грузовиков. Затем он отозвал в сторону фельдфебеля и вручил ему найденную коробку, приказав тотчас же мчаться на одной из уже отремонтированных машин обратно в Гижицко. Этой же машиной отправили и труп. У страха глаза велики. В воображении старшего по автоколонне уже мерещился многочисленный советский парашютный десант, сброшенный в окрестных лесах. А когда одна из отремонтированных машин снова наехала на шипы там, где их разбросали Наташа с Павлом, ужас, охвативший немцев, не поддавался описанию.

Грузовик с фельдфебелем, пятью солдатами и трупом адъютанта помчался в Гижицко. Была уже глубокая ночь, когда они влетели на затемнённые улочки городка и остановились у здания военной комендатуры. Фельдфебель доложил дежурному офицеру о случившемся. Дежурный осмотрел сигаретную коробку, заглянул в кузов грузовика, где лежал убитый, и сообщил по телефону начальству – в штаб армии и в местный отдел гестапо.

Спустя полчаса к комендатуре подкатили две легковые автомашины и фургон «скорой помощи». Начальник гестапо в Гижицко Цюпфельберг и начальник местного отдела разведки СД Шиммель, а с ними и ещё несколько офицеров в течение продолжительного времени выясняли у фельдфебеля различные подробности: где и при каких обстоятельствах найден труп, что было причиной прокола автомобильных шин и прочее. Коробка из-под сигарет несколько раз переходила из рук в руки.

Тело адъютанта перенесли в санитарный фургон, который в сопровождении других автомобилей двинулся в направлении военного госпиталя. В морге над телом убитого склонились эксперты-медики, а также начальник гестапо и Шиммель. Из бедра и брюшной полости адъютанта извлекли две пули. Доктора приблизительно установили время его ранения и смерти. Одежду и документы по распоряжению Шиммеля забрали и перенесли к нему в отдел.

Разобравшись в личных документах погибшего, разведка связалась со штабом танкового соединения, размещавшегося под Мерунишками. Оттуда сообщили, что вчера в 14 часов штабным автомобилем марки «мерседес» номер ВХ-0488 выехали в направлении Гижицко на совещание в штаб армии полковник Бургсдорф, майор Ханфнер и лейтенант Фукс. Были получены также подробное описание их внешности и перечень имевшихся с ними документов. Затем Шиммель связался со штабом 4-й армии генерала Госбаха. Там ему подтвердили, что представители штаба танкистов до сих пор на совещание не прибыли, хотя должны были явиться ещё вчера. В штабе армии обеспокоены этим.

Шиммель знал, что делать в таких случаях. Он уже диктовал своему помощнику текст депеши в Кенигсберг.

В кабинете кроме Шиммеля и его офицеров, а также шефа отдела гестапо находились начальник фронтовой разведки капитан Хайнерг и начальник станции пеленгации и подслушивания капитан Шиффер. Взгляды всех были устремлены в то место на карте, где находилась Борецкая пуща. Определили квадраты, которые необходимо было тщательнейшим образом прочесать крупными армейскими подразделениями, включая проводников с собаками. На перекрёстках дорог и мостах решено было установить посты гестапо и армейской службы безопасности для проверки каждой автомашины. В помощь им выделялись отряды вермахта. С рассветом специальные следственные группы направились к месту происшествия на поиски следов пропавшей машины. Для обнаружения радиопередатчиков партизан капитану Шифферу придавалась техника от соседей. Над пущей с этого дня вводились разведывательные полёты специально оборудованного самолёта.

Совещание ещё не закончилось, когда на столе у Шиммеля зазвонил телефон. Он схватил трубку и вытянулся по стойке «смирно». Звонил сам шеф разведки СД из Кенигсберга, сообщивший, что на помощь Шиммелю уже выехали его люди, и пригрозивший, что если советские разведчики не будут найдены, то ему, Шиммелю, не поздоровится. Шиммель сам хорошо знал, какую ценность имеют для советской разведки попавшие в её руки документы, и понимал ярость начальника.

Собравшиеся быстро покидали кабинет. Спустя несколько минут в сторону фронта уже мчались три легковые автомашины и пять грузовиков, набитых солдатами, жандармами и агентами службы безопасности. Шиммель сидел, держа автомат на коленях и напряжённо всматриваясь в тёмную полосу леса, проносившуюся по обеим сторонам шоссе. Где-то недалеко должно находиться и место вчерашнего происшествия. Как нарочно, немного не доезжая до него, «мерседес» чуть не занесло в придорожную канаву. Офицеры вышли из машины. Из камеры со свистом выходил воздух. Шофёр, удручённо качая головой, взялся за ремонт.

Шиммель пересел в другую машину, и колонна двинулась дальше. Когда приехали, небо уже розовело, наступал день. Офицеры с Шиммелем начали осмотр места происшествия. Определили место стоянки штабного автомобиля, нашли несколько стреляных гильз от автомата, в кустах и кювете в нескольких местах сохранились следы крови, оставленные, по всей вероятности, адъютантом. Несколько десятков солдат, ползая на коленях, пядь за пядью просматривали шоссе, тут и там подбирая металлические шипы. И только пять собак-ищеек беспомощно скулили и скребли лапами землю: взять след им не удавалось. Участников операции Шиммель разделил па две группы. Их задачей было внимательно прочесать лес на расстоянии до пяти километров с обеих сторон вдоль шоссе. Сам Шиммель с несколькими солдатами остался на месте. В его машине была установлена рация, принимавшая очередные сообщения. Ничего нового в них, однако, не было. Подслушивание тоже было безрезультатным: эфир молчал.

Примерно спустя два часа с начала поисков поступило донесение, что на глухой лесной дороге обнаружены следы какой-то автомашины. Шиммель с группой патрульных поспешил в том направлении. Ошибки не было: на просёлочной дороге отчётливо виднелись следы «мерседеса», ведущие в сторону озера Литыгайно. Обнаружить прорубь не представляло труда. Шестами нащупали под водой и машину. Затем подогнали два грузовика и с их помощью попытались на тросах вытащить затопленный автомобиль. Это оказалось делом довольно сложным, так как то рвались тросы, то не выдерживал бампер «мерседеса», за который зацепили трос. Наконец по приказу Шиммеля вызвали артиллерийский тягач и специалиста-водолаза. Машину вытащили на берег. Внимательно обследовали её кабину и тело убитого шофёра, но ничего наводящего на след не обнаружили. В Кенигсберг пошло донесение о найденном «мерседесе» и ещё одном убитом.

19

Группа разведчиков с трудом пробиралась по лесу. Гитлеровцы, которых приходилось нести на руках, казалось, становились всё тяжелее и тяжелее. Остановились на короткий привал. С пленных сняли мешки, наброшенные на головы, вытащили изо ртов кляпы. Они с трудом дышали. Генрик подошёл к полковнику и пригрозил, что если они откажутся идти дальше сами, то он тотчас же прикажет их расстрелять. Угроза подействовала. Связанные немцы двинулись с разведчиками в глубь леса. По пути захватили оставленные утром вещи. Генрик рассчитывал на то, что противник будет вести поиски скорее всего ближе к линии фронта, так как немцы должны предполагать, что конечной целью похищения был переброс захваченных штабистов на советскую сторону. Место для нового лагеря выбрали в густых еловых зарослях. Несколько последних километров пришлось буквально ползти на коленях под опускавшимися до самой земли ветвями елей. В двух метрах перед собой ничего нельзя было разглядеть.

Было далеко за полночь, когда группа добралась до места. Разбили две палатки. На спиртовках приготовили еду. В одной из палаток Генрик, Андрей и Сергей разбирали найденные у немцев документы. Там было несколько штабных карт, планы, рапорты и донесения. Словом, добыча даже на первый взгляд представляла немалую ценность. Подробный просмотр бумаг отложили на следующий день.

Андрей привёл в палатку полковника. Генрик кратко сообщил ему, кто они и чего от него хотят. А интересовало их немало: данные об оперативной обстановке на этом участке фронта, ближайшие планы, перемещения и стыки отдельных соединений и частей, местонахождение штабов. Как следовало из документов, полковник Бургсдорф командовал одним из механизированных полков на линии Голдап, Филиппов. Его часть входила в состав бронетанковой дивизии «Бранденбург» и была откомандирована в распоряжение 4-й армии Госбаха. Полковник был кавалером Рыцарского креста и провёл почти всю военную кампанию на Восточном фронте. С типично прусским надменным выражением лица он молчал. Его интересовал лишь вопрос, что разведчики намерены с ним сделать. Генрик заверил его, что они поступят так, как поступили бы немцы в подобной ситуации, и посоветовал не испытывать их терпения.

Это подействовало. Теперь, для того чтобы успевать записывать показания полковника, пришлось трудиться по очереди. Некоторые данные казались и впрямь сенсационными, особенно те, что относились к готовящемуся контрнаступлению в районе Голдапа. Необходимо было срочно передать всё это в штаб. Однако основная трудность заключалась в многочисленности добытых сведений. Нужно было выбрать из них самое первоочерёдное.

Близился рассвет, когда Генрик, Сергей и Андрей вышли из душной палатки, чтобы наметить план ближайших действий.

– Если бы можно было отправить этих фрицев в тыл! – вздохнул кто-то.

Увы, эту мысль надо было отбросить и искать другой выход. Пока что решили допросить майора, а затем уже передать три сообщения с самыми важными сведениями.

Наташа и Тамара, тоже не спавшие эту ночь, принесли известие, что где-то неподалёку работает несколько немецких радиостанций. Это могло означать только то, что противник начал поиски. Как бы в подтверждение такого предположения над их головами показался самолёт– наблюдатель. Густой лес, однако, скрывал их надёжно. Несмотря на огромную физическую и нервную усталость, никому и в голову не приходила мысль об отдыхе. В разные стороны на опушку леса отправились три группы дозорных. Остальные оставались на месте.

Генрик с Андреем начали допрос майора Ханфнера. Тот отвечал охотно, частично повторив то, что уже известно было от полковника, но некоторые вещи представляли несомненный интерес. Большинство планов и чертежей, найденных у пленных, было выполнено самим майором, поэтому «язык» имел особую ценность. Со знанием дела он объяснял, что представляют собой те или иные документы, расшифровывал условные обозначения отдельных частей, укреплений, минных полей, расположения резервов, артиллерии. Важным известием было то, что по шоссе очень часто проезжают и высшие чины, в том числе сам генерал Госбах. На основании услышанного от майора Генрику удалось также нанести на свою карту целые звенья системы обороны в районе Голдапа.

Одним словом, немцы рассказали обо всём, что интересовало разведчиков. В других сведениях не было необходимости, да и трое допрашивавших так устали, что не было сил задавать новые вопросы. Воздушный разведчик, как ястреб, подстерегающий свою жертву, время от времени пролетал совсем низко над верхушками деревьев. Хотя ни выстрелов, пи других признаков облавы по-прежнему не было слышно, опасность надвигалась с каждым часом всё ближе и ближе.

20

Неподалёку от деревни Червонный Двор, на поляне среди деревьев, стояли несколько легковых автомашин, два автофургона и огромный грузовик-радиостанция, кузов которого был превращён в своеобразный зал заседаний. В нём находились Шиммель, начальник гижицкого гестапо, начальник службы радиоразведки и ещё несколько офицеров. На привинченном ко дну кузова столе лежали штабные карты п специальный план борецких лесов. Офицер, сидящий в наушниках за пультом радиостанции, время от времени оборачивался к собравшимся и сокрушённо разводил руками. Каждые полчаса в эфире раздавались сигналы оперативных групп, находящихся в пуще и вокруг неё. Они сообщали о результатах поиска. Собственно, никаких результатов до сих пор не было. Густая сеть подслушивающей аппаратуры также не перехватила ни одного сигнала, который мог бы принадлежать чужой радиостанции.

Шиммель не отрывал взгляда от карты, а точнее сказать, от обозначенных на ней лесных массивов. Где-то там скрывались вражеские разведчики. Где-то там, возможно, в эти минуты шёл допрос захваченных штабистов, расшифровывались планы и документы с грифом «секретно». Но где именно? Где? На всякий случай после короткого совещания Шиммель решил бросить одну оперативную группу па прочёсывание узкой полосы леса, протянувшейся вдоль речушки Лазьно до озера Ласьмяды. Другой группе поручался осмотр леса около Бане Мазурске, а третьей – у деревни Грабово. Он рассчитывал на то, что разведчики, пытаясь ввести его в заблуждение, временно укрылись в этих небольших лесах. В течение нескольких часов эти лесные квадраты были тщательно прочесаны. Собаки нигде не обнаружили никаких следов. Шиммель даже думать боялся о предстоящем рапорте в Кенигсберг. Ранние декабрьские сумерки не позволяли продолжить осмотр леса. Поэтому во все концы полетели приказы оперативным группам установить посты на всех лесных просеках, дорогах и перекрестках. Некоторые из находящихся в штабной машине офицеров стали даже склоняться к мысли, что партизан и пленных уже забрал неприятельский самолёт. Домыслы эти быстро развеял Шиммель, который соединился по радио со штабом противовоздушной обороны Восточной Пруссии, где ему сообщили, что в течение последней ночи ни одного вражеского самолёта не было обнаружено над Борецкой пущей. Оставалась ещё слабая надежда на то, что ночью заговорит молчавшая до сих пор рация разведчиков. Но и эта надежда не оправдалась. Ночь не принесла изменений: подслушивание по-прежнему не давало результатов. Шиммель с тяжёлым сердцем поехал в Гижицко, чтобы оттуда передать донесение в Кенигсберг, и вернулся перед рассветом совершенно подавленный и удручённый.

В течение всей недели день и ночь без перерыва продолжались в борецких лесах поиски дерзких разведчиков, но те как в воду канули. Ни многочисленные прочёсывания лесных массивов, ни тщательно налаженное прослушивание эфира не принесли ничего. Перед лицом этого факта руководство операции пришло к выводу, что дальнейшие поиски бессмысленны, поскольку неприятельской группе, по-видимому, удалось каким-то образом перейти линию фронта. Большинство отрядов, принимавших участие в акции, вернулось обратно в Гижицко. В лесу остались лишь две патрульные группы, контролировавшие дороги и время от времени проверявшие отдельные лесные массивы.

Приближался конец декабря. Однажды в послеобеденные часы немецкая поисковая группа двигалась лесом по направлению к деревне Будзиска. Уже смеркалось. Вдруг идущие в авангарде солдаты буквально остолбенели. Всего в нескольких шагах перед ними выросла как из-под земли группа вооружённых людей. Столкновение было случайным и настолько неожиданным для тех и других, что на некоторое время все застыли в оцепенении. Затем почти одновременно с обеих сторон раздались выстрелы. Разразившийся моментально шквал огня был настолько сильным, что трудно было разобраться, кто стреляет. Пули с визгом срезали ветви деревьев, откалывали щепки от стволов елей и сосен, подбрасывали вверх клочья мха. Под прикрытием огня разведчики быстро отошли, бросив мешки с уложенными в них палатками. Андрей подгонял Тамару и Наташу, чтобы они с радиостанцией отходили первыми.

Тамара перебегала от дерева к дереву. Какой-то гитлеровец прицелился в неё, но, к счастью, автоматная очередь, пущенная вдогонку, её не задела. Лишь когда она, пробежав несколько шагов, уже хотела укрыться за деревом, несколько пуль всё-таки угодило в радиостанцию. Тамара упала. Тони, вместе с другими отстреливавшийся из автомата, забыв на мгновение об опасности, бросился ей на помощь. Он перевернул её, заглянул в лицо. Крови нигде не было, но Тамара была без сознания. Тони поднял девушку и под прикрытием товарищей бросился дальше, в глубь леса. Огонь ручных пулемётов Яна, Петра и Максима охладил наступательный пыл немцев. Разведчики, рассеявшись, оторвались от преследователей и, путая следы, исчезли в глубине леса. Немцы уносили с собой раненых и одного убитого.

Тамара не была ранена. Пули только разбили радиостанцию. Кроме того, разведчики лишились палаток и значительного количества продовольствия. Положение после этой неожиданной встречи с немцами становилось особенно угрожающим.

Склонившись над картой, разведчики решили, что необходимо тотчас же переместиться в южную часть лесов, так как к месту, где произошло столкновение, немцы, вне всякого сомнения, стянут крупные силы. Группа двинулась в путь так быстро, как только позволяла темнота. Но и ночь теперь уже перестала быть их союзником. Два раза они пытались пересечь шоссе и оба раза натыкались на немецкие засады. Под утро, смертельно уставшие, они забрались в глубь каких-то болотистых зарослей и там остановились на отдых.