Текст книги "Приключения бриллиантового менеджера"

Автор книги: Александр Терников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Ну вот и ферма Якобсов, привольно раскинувшаяся на берегу реки Оранжевой , красиво обрамляемой так знакомыми мне серебристыми или плакучими ивами. Впрочем возле самой фермы деревьев почти не было– там был пологий спуск к воде , весть истоптанный домашним скотом, который водили в этом месте на водопой, это конечная точка этого маршрута . Похоже что у хозяев фермы достаточное количество этого скота, судя по сухим коровьим лепешкам усеивающим склон. к тому же здесь несмотря на пологий спуск к воде, глубина реки достаточна, что бы животные могли пить не нагибаясь. Далее мне виднелись строения фермы, крыши которых были покрыты связками камыша и загородка для скота -так называемый крааль. А впрочем эта ферма для покупки мне не интересна, в отличии от фермы Де Бирс. А здесь всего примерно 2-3 дня пути от будущего Кимберли и может быть на обратном пути я заверну и туда. Ну а пока мне предстоит подружиться с хозяевами фермы, где под видом бродячего торговца заполучить так необходимый мне алмаз при этом не привлекая к нему внимания. Я уже рассказывал как у Якобса и его сына 15 летнего мальчишки-пастуха Эразмуса в настоящей истории был бесплатно выпрошен алмаз Эврика. А ведь судя по радости, с которой тот вскричал "Нашел"(Эврика) при виде алмаза, можно было предположить, что он был для мальчишки относительно дорог. Ну ладно я не Ван Никерк, я не буду обижать ребенка. Семья Якобсов мы показалось вполне обычной бурской семьей, многочисленной и трудолюбивой. Рассказав им ,что я бродячий мелкий торговец я стал прелагать им свои мелочные товары и немного боеприпасов, которые были необходимы фермерам для зашиты их стад от хищных животных. В этой местности больше всего докучали скоту гиены и гиеновые собаки -симбры. После того, как мои уже невеликие запасы изрядно усохли и часть из них перешла к новым хозяевам, владелец фермы Якобс– коренастый загорелый бур пригласил меня за стол, подкрепиться.. Хлеба на столе было мало, для овощей с огорода был пока еще не сезон; поэтому основным блюдом на столе было вяленое или жареное или вареное мясо, в особенности же баранина, которая приготовлена была самыми различными способами и при этом очень вкусно; и вообще кухня буров ни в коем случае не заслуживает пренебрежительного отношения и мне очень нравилась, особенно по сравнению с тем какие однообразные кулинарные "шедевры" получались у меня самого. В беседе за столом я принялся рассказывать, что приехал в Африку не так давно вместе с братом, что брат у меня резчик по камню и изготовляет разные небольшие поделки из горного хрусталя, или нефрита или яшмы или других полудрагоценных камней. К сожалению, здесь, на новом месте у брата пока мало материала для поделок, поэтому я торгуя разыскиваю местные образцы, может быть, найду что-либо подходящие. Как я и ожидал, хозяева заглотали наживку и подросток Эразмус показал мне свое сокровище. Да алмаз был уже у него, и пока что еще не попал в загребущие руки Шалька Ван Никерка, и теперь уже явно не попадет. Ну что сказать камень пока действительно не впечатлял -просто красивый небольшой камешек, размером с небольшую гальку которые часто можно найти на кромке воды с галечного пляжа, весом менее 5 грамм. Мне проверять этот камень было не надо, я и так знал что это необходимый мне алмаз. Поэтому я деланно равнодушно сказал что я не мой брат, слишком не разбираюсь но могу показать ему, к тому же образец небольшой , кто знает что можно из него сделать. Но лично мне семья Якобсов очень понравилась, особенно, как они ведут хозяйство на ферме, и как ухаживают за своей скотиной. У меня же есть мой четвероногий друг -мул стоимостью 1,5 фунта стерлингов, которого мне бы хотелось оставить в хороших руках. Так что я был бы рад подарить своего мула непосредственно Эразмусу, так как вижу, что из него получится прекрасный фермер-скотовод. Ну а на память возьму себе для брата этот камушек. Да кто же фермеров откажется заключить такой прекрасный обмен! К тому же я всучил еще подростку 3 серебряных шиллинга, что бы он разведал в округе есть ли еще такие камушки в качестве сырья для брата. Ну а если все будет хорошо, то я буду рад сотрудничать с семейством Якобсов, и закупать для них сырье для своего брата. Вот так ловкость рук и обмен произошел к полному удовольствию сторон, к тому же мне удалось немного запутать фермеров, что бы не поднимать ажиотаж по поводу камней. Да обмен, даже скорее обмен подарками, а что он неравноценный то тут я без претензии, тем более что мой брат узкий специалист и ему интересно то что не всякому нормальному человеку нужно. Плохо лишь то что мне придется опять весь обратный путь проделать пешком, но что делать, мне уже не привыкать. Итак , план минимум оказался выполнен и утром попрощавшись с гостеприимными хозяевами, которые мне еще передали узелок с едой в дорогу, я поспешил в обратный путь. Немного отъехав я хлопнул себя рукой по лбу. Злокозненный сосед Якобсов, моя конкурирующая организация , Шильк Ван Никерк как бы он и сейчас не сунул нос в мои дела. Пока я в этих краях мне нужно к нему завернуть. Как говорят мудрые китайцы– к сладкому пирогу тянутся слишком много рук, поэтому бей по этим рукам, а если ударить сразу по голове то это еще лучше будет. Воспользуемся этой прекрасной восточной мудростью. К Никкерку я заглянул под видом мелочного торговца, но поскольку у меня уже было крайне мало товара, то пришлось говорить, что я приехал разузнать по поводу возможной закупки скота. Там я воспользовался предоставленной возможностью, и пока Ван Никерк отвлекся на минуту по своим хозяйственным делам, сыпанул ему в кровать под одеяло свой порошок из измельченной бушменской стрелы, который носил в кожаном узелке. Может быть, что яд уже и не опасен, так как прошло больше месяца, но хотя бы сыпь на коже хозяин фермы заработает. Будем надеяться, что это его притормозит и отучит от плохой привычки совать свой длинный нос в чужие дела. Как говориться сделал гадость -на сердце радость и записав предполагаемые покупные цены на коров и баранов в дневник я поспешил откланяться. Мне еще торопиться в обратный путь!

Глава 26.

На ферму братьев Де Бирс не заехал , как то хозяева отнесутся, что какой то бродячий торговец роется на их участке. Оно конечно, их ферма находится у реки и нужное мне место от нее в 10 км на юге в бесплодной и засушливой местности, но так все равно все буры считают своими владениями все км на 20 вокруг. К тому же они тут все хорошие охотники и внимательно относятся к деталям, уж костер, даже небольшой, заметят наверняка , а заскочить порыться браконьерским методом на пару тройку часов а потом смыться, бесполезно, так как я не много я накопаю одним ножом, без инструментов и без воды. Глупая мысль, тем более что конные буры с оружием в руках могут охотиться в округе в любом месте. Лучше проверим, что мне приготовили негры на обратном пути, может, что и попадется.

И вот я снова в пути по покрытой красноватой африканской пылью дороге, залитой ярким, по летнему жгучим февральским солнышком, вместе со своими четвероногими друзьями. Ослик меланхолично тащится сзади, Юнга сидит на плече, а я привычным взглядом осматриваю окрестности, что не мешает мне размышлять. Итак, я здесь уже пятый месяц и через три месяца мне должно исполнится юбилей-50 лет. Между тем, как я уже отмечал ранее, чувствую я себя прекрасно. И если раньше я относил эти изменения к лучшему, за счет жизни на фоне природы и здешней прекрасной экологии, особенно в области продуктов, то сейчас когда я по утрам брился, то замечал что моя физиономия выглядит несколько молодо, для моего возраста. Конечно ничего особенного, но на вид и по ощущениям я бы мог дать себе чуть больше сорока лет, причем именно что чуть на 2-3 года. К тому же за все это время здесь , я никогда не болел. А я ведь пил воду из местных водоемов, наверно кишащую бактериями. в мое время, наверное бы, если испить такой водички то требовалась бы срочная госпитализация в течении часа, во избежании печального исхода. Меня здесь постоянно кусали комары и мошки, которые наверняка переносят малярию или еще что похуже. А обязательных прививок, которые делают у нас перед поездками в подобные гнилые местечки, у меня нет. Конечно, я пытаюсь дезинфицировать воду алкоголем и каждый день глотаю горький порошок хинина., но так что из того? Вирусы постоянно развиваются и я уже замечал, что местные белые употребляющие хинин в качестве профилактики от желтой лихорадки, иногда болеют более смертельной черной лихорадкой, которой черные совершенно не подвержены. А прочие милые здешние болезни– кровавый понос или черная рвота? Все это может отправить на тот свет крепкого здорового человека за несколько дней. Я же абсолютно здоров. Конечно я читал в подобной литературе о попаданцах об оздоравливающем эффекте переноса– но там было в основном про перенос сознания старика в молодое тело или просто вторая молодость. Но даже пусть перенос мне подарил дополнительно 5-7 лет здоровой жизни и это вовсе не плохо, да что там, это просто совсем отлично. Тем более что если вспоминать своих родных живших в Советском Союзе или Российской Федерации, то приходится констатировать факт, что мужчины в моей семье редко доживают до шестидесяти лет. И это еще мягко сказано, я с ходу не мог вспомнить имя ни одного из родственников переваливших за шестидесятилетний рубеж, но без труда вспомнил парочку из не доживших и до пятидесяти. Здесь же в 19 веке, конечно средний возраст жизни не велик, но преодолев два критических периода юность, и молодость с началом зрелости, и перевалив за сорок лет люди здесь могли спокойно рассчитывать дожить до восьмидесяти. К этому возрасту, ты уже переболел почти всеми распространенными болезнями и выработал к большинству из них иммунитет, а от вооруженных конфликтов и агрессивных стычек, ты уже стараешься держаться подальше. Так что, жизнь похоже намечается впереди долгая и интересная, главное все не испортить какой-нибудь глупостью.

Похоже что местное негритянское длинное ухо уже разнесло по бушу рассказы о странном белом который может купить белые и желтые стекляшки, поэтому уже в первую неделю мне удалось выкупить у чернокожего работника одной из ферм, еще один маленький алмазик за два шиллинга, который ему передал кто то из родственников или знакомых. Ну а в середине второй недели когда я вечером отдыхал на одной из уже знакомых мне ферм, улыбающийся чернокожий щеголь одетый в грязные лохмотья, которые бы прекрасно смотрелись бы на огородном пугале.

–Баас, если Вы задержитесь на этой ферме еще на один день, до завтрашнего вечера, то кое-кто хотел бы с Вами поговорить, похоже у него есть то ,что Вам нужно.

– Хорошо, я задержусь – ответил я. – Пусть приходит на ферму.

– Он хотел бы поговорить тайно, подальше от любопытных глаз.

– Честным людям бояться нечего, – нахмурился я. – Как его зовут?

– Его зовут Топор, он старый готтентот, и пасет своих коз в пустынях на западе – ответил негр: – Он уже спешит сюда и прислал мальчишку с поручением.

–Хорошо, передай своему дружку, что я согласен с ним встретиться -ответил я.

Но даже согласившись я испытывал , сильное беспокойство. Моя паранойя заставляла меня напрягаться. Лучше пере бдеть, чем пропасть посреди Африке без всякого следа. Сказав утром хозяевам бурам, что у меня приступ боли в желудке, которые периодически мучают меня, но мне необходимо денек отлежаться, я обосновал свою задержку на ферме. Затем я распорол шов на джинсовой куртке и аккуратно зашил все приобретенные алмазы за подкладку. После чего, я внимательно осмотрел и заново зарядил ружье , похоже здесь порядок, но этого явно не достаточно. Стрелять ночью в негров из подобного ружья? Наверняка я не в кого не попаду, ножом я до этого только мясо резал и не находил в себе желания схватываться вплотную со здоровенными неграми в рукопашную. Что бы еще придумать? Я осмотрел свои нехитрые пожитки ,нет ничего интересного. Может лучше не идти? Но вдруг там и ждет меня великолепный алмаз, который иначе достанется другому? У черного хватит ума предлагать его купить всем встречным белым, может, кто и купит. Так то же не пойдет, что же делать. Попросив у гостеприимной хозяйки на кухне ступку с пестиком, под предлогом того, что мне нужно приготовить порошок с лекарством я стал размельчать немного табака, горсть которого что у меня еще оставалась после торговли с фермерами. Так жаль что нет перца, но ладно разотрем немного соли -хуже явно не будет– а я в случае чего буду есть недосоленную еду. Все это я растер до состояния пыли и аккуратно пересыпал в карман куртки, не понадобиться так завтра утром можно высыпать, а так хоть что-то для очистки совести у меня есть. Солнце еще не зашло, а мой чернокожий Сусанин, уже пришел проводить меня к месту встречи. Подхватив свое ружье и Юнгу я зашагал вслед за ним на запад в сторону заходящего солнца. При его слабом свете я осмотрел пейзаж– посреди голого вельда – нигде нет ни единого укрытия выше, чем по колено. Мы молча прошли полкилометра. Быстро надвигались африканские сумерки и вот ,еще пару минут и наступила густая тьма. Сопровождавший меня негр явно трусил в темноте. – Пусть Баас придет вперед к огню, а мне нужно возвращаться на ферму -заявил он. Присмотревшись я заметил что впереди шагом за двести от меня зажегся костер. -Хорошо– сказал я и пошел к огню, надеясь ,что буры давно повыбили всех хищных зверей поблизости от своих стад.

Глава 27.

Топор прожил долгую жизнь и теперь уже готовился заканчивать свой жизненный путь. Он уже давно перестал считать прожитые годы, хотя если бы он мог их сосчитать то обнаружил , что ему еще нет и сорока пяти лет. В молодости он счастливо пас своих коз на благодатных землях юга, но постепенно белые пришельцы отнимали плодородные земли и выгоняли готтентотов-все дальше в пустыню. Служить же пришельцам как делали многие из его соплеменников Топор не хотел и не умел. Сейчас его племя было изгнано в западные маловодные пустынные места, не понравившиеся ни англичанам с юга, ни бурам с востока. Но и готтентоты жили на этих землях с большим трудом, чахлая растительность давала мало пищи для коз, а охота в тех местах была совсем плохая. А куда уходить готтентотам дальше? На севере безводная пустыня Калахари , где совсем нет воды и могут выживать только редкие бушмены и негры– бечуаны. Но они все не жалуют чужаков. Бушмены их просто сразу убивают ядовитыми стрелами, а бечуаны совсем чужие для готтентотов. Недаром они себя называют "бечуана", образуя из слов "чуана", что значит "подобный" и местоимения "бот" – они. Таким образом, слово "бечуана" означает "равные" или "товарищи", и остальные для них враги. И так эти плохие соседи досаждали готтентотам. Отравят источник ядовитыми растениями и все живое вокруг гибнет, пусть люди и козы и откочуют в другое место, но хорошо, если духи предков защитят в этом пути пару коз. Плохо жить готтентотам в новых местах голодно, и вновь возродился у них старый обычай выгонять бесполезных членов племени, обрекая на голод. Старик ли потеряет единственного сына и защитника, и некому его кормить, и его уводят далеко от родной деревни и бросают в пустыне на верную смерть. Ребенок ли лишился матери, единственного родного ему человека, и его оставляют на произвол судьбы– для хищных зверей. Вот и Топор уже почти совсем старик, еще несколько месяцев, может год и придет его время. Но все правильно: раз он стал стар и беспомощен, как ребенок, то своей смертью он лишь выполнит долг перед общиной; стать бременем для людей, было бы, преступлением. Вот и теперь услышав, что странный белый интересуется красивыми камнями, Топор решил ,что еще раз послужит своему племени, послужит приманкой. У него был один такой камень– но камень совершенно бесполезный, есть его не будешь, сам он крепок и не обрабатывается, и лишь из-за своей твердости может служить для выравнивания камней, на которых зерно растирают в муку. Но где сейчас зерно– на новых землях камней намного больше зерна– и его камень долго не будет никому нужен. Так что Топор вызвался заманить белого камнем, а потом пара крепких молодых воинов набросятся и убьют белого. Деньги же и вещи можно будет потом на юге у англичан, сменять на коз, а козы очень полезные животные, они дают молоко и мясо.

Я тем временем подошел достаточно близко к костру, и пока оставаясь в темноте внимательно вглядывался пытаясь определить есть ли тут для меня опасность. У огня сидел маленький сморщенный старик с морщинистой коричневой кожей и редкими седыми кучерявыми волосами на лысеющем черепе. На нем была одета набедренная повязка и он кутался в рваное грязное одеяло. Рядом с ним лежал его узелок с вещами. Похоже, что явной опасности не наблюдалось, да и Юнга пока не высказывал беспокойства. Ну что ж в очередной раз доверюсь его инстинктам, и я вышел к старику.

–Баас , пришел не зря, у меня есть то что баасу нужно– проговорил старик, а затем начел рыться в узелке с вещами, что то там перебирая. Наконец, найдя искомое он протянул мне что то на своей ладони. И здесь в ночи, в пламени костра, под африканскими звездами, я наконец таки увидел то , что так долго я искал. Это был крупный алмаз, и я стараясь оставаться невозмутимым, взял камень в руки, что бы его рассмотреть. В отблесках костра он мне казался каплей солнца, хотя был холоден как лед. Этот алмаз зародился в невообразимой подземной глубине, в самом сердце Земли, где раскаленная магма кипит от жара, сравнимого лишь с тем, что царит на поверхности Солнца и звезд. Невообразимое пекло выжгло в нем все лишнее, остались лишь неизменные атомы углерода, которые от давления, способного стереть в пыль горы, прилипли друг к другу так плотно, как ни в каком другом природном веществе. Медлено медлено подземная река раскаленной лавы вынесла этот крохотный пузырек жидкого углерода через слабину в земной коре, и он, когда поток лавы замедлил свое течение, наконец остановился, не немного не дойдя до поверхности . С тех пор, за прошедшие тысячелетия лава остыла, превратившись в крапчатый голубоватый камень из отдельных зерен, вплавленных в твердую основу. Это странное образование, никак не связанное с окружающими его породами, заполнило собой глубокий округлый колодец, диаметром почти в полтора километра, похожий на воронку, горлышко которой затерялось в неведомых глубинах планеты. В остывающей лаве пузырек чистейшего углерода претерпел еще более удивительное превращение – затвердев, он стал восьмигранным кристаллом совершенной геометрической формы, размером почти с грецкий орех. Адское пекло глубин земного ядра выжгло все примеси, сделав этот камень прозрачным и чистым, как лучи самого солнца. Подвергнутый немыслимому давлению, он так равномерно остыл, что внутри не образовалось ни трещинки, ни излома. Это было само совершенство – холодный огонь, настолько белый, что иногда даже казался мне ярко-голубым, Но до поры до времени , однако этот огненный камень спал беспробудным сном, запертый на многие века в полной темноте, и ни единый лучик света не проникал в его прозрачные глубины. До тех пор , пока в сезон дождей разлив ручья не размыл пленку почвы отделяющий камень от поверхности, и вместе с грязью и песком камень годами не перемещался вниз по течению, не изменяя своей формы ни на микрон, из-за своей изумительной твердости. Пока какой то туземный пастух готтентот не подобрал блестящий камушек где-то на берегу ручья или реки или сухого русла, и не принес его мне в свой грязной коричневой ладошке. Похоже, что это и есть знаменитая Звезда Южной Африки, весом почти 10 грамм. Ну что ж 10 таких камешков и можно уравновесить на весах стаканчик пломбира. Я плеснул на камень и фляги с водой и наблюдал, что он остался сухим. Затем царапнул свой стеклянный пузырек, на стекле осталась видна характерная царапина. Сомнений нет, нужно брать. К сожалению упрямый старик не соглашался отдать мне камень, ни за целый золотой соверен , ни за два. Однако у меня оставалось в наличии всего 6 фунтов и немного серебряной мелочи. Конечно я бы с радостью отдал за камень все деньги, но на что они старику– он цветной– потому ему на них не купить ни участка земли, ни огнестрельного оружия, ни хорошей выпивки, ему просто это никто не продаст. Похоже он просто пытается понять сколько у меня при себе денег, а это уже настораживало. Тут я стал показывать, что мне пора, но старик никак на это не среагировал, но постоянно уходя и возвращаясь я наконец-таки уломал противного старика отдать мне камень за 5 золотых соверенов. Старик с ловкостью фокусника спрятал полученные деньги и юркнул во тьму. А вот теперь мне предстоит трудная задача -вернуться на ферму живым. Я положил камень в карман , посадил Юнгу на плечо, и сжимая в руках оружие пошел обратно на ферму в темноте. Не успел я пройти и пятидесяти метров, мои глаза еще не адаптировались к темноте после света костра, как Юнга заверещал и спрыгнул на землю, повернувшись на право от меня. Я поднял ружье. Кто там? выходи! -крикнул я покрываясь холодным потом -похоже, что черные решили удвоить свой капитал. Я увидел как ко мне из тьмы быстро приближаются какие то тени– одна с копьем, другая наверное с дубиной и тут же выстрелил в более опасного копейщика, слава богу, кажется попал. Но перезаряжать уже не было времени, тень с дубиной в несколько скачков приблизилась ко мне и я увидел уже взмывающую дубину на фоне звездного неба над головой, и выставил блок из ружья. Удар, ружье чуть было не вырвано из моих рук , еще удар, я не сумел его правильно парировать и дубинка чуть задела меня, боль ожгла кожу на плече и предплечье. Однако, довольно здоровый негр– я видел перед собой белки глаз сверкающие в темноте, мне показалось что почти вровень со мной– а для местных я был довольно таки высоким. Я сжал в кармане руку и высыпал в ненавистные белки свою смесь. Ага, не понравилось! Судя по всему, негр пытался протереть глаза ладонями. Получай ,удар прикладом пришелся прямо по одной из ладоней трущей глаза. Похоже, что тот этого не ожидал, и свалился на оземь. Я еще от души несколько раз стукнул прикладом, стараясь попасть негру по голове, а затем добавил пару раз ножом, который воткнулся, куда то почти по рукоять. Надеюсь, это тебя притормозит, приятель, и я кинулся бежать к ферме. Пробежав пару стометровок я стал задыхаться и прислушиваться, но похоже за мной никто не гнался, буду надеяться, что гиены позаботятся о раненых неграх. Так где же тут ферма? а вот лает собака– мне туда. Украдкой я вернулся на ферму и до утра не мог заснуть, сжимая в руках ружье. Юнга же прибежал еще раньше меня и дрых, с чувством выполненного долга без задних лап.

Глава 28.

Утром, даже не попрощавшись с хозяевами, я сразу двинулся в путь. К черту, такие приключения в моем то возрасте! Чуть пройдя, я подумал, что мне уже не зачем возвращаться в БлумФонтейн. Что меня там ожидает? Президент Брант, которому я надавал обещаний и исчез? Впрочем, через своего родственника Пита, он может при желании узнать, что я пустился на запад страны на разведку, а заодно и присмотреть себе пару ферм для покупки. Некоторые вещи, в основном кое-что из верхней одежды и еще кое-какие мелочи я оставил дома у Пита, но сейчас эти вещи мне не нужны, думаю, что они меня там дождутся, а нет куплю новые, там нет ничего ценного. А вдруг до буров дойдут какие то слухи о моем интересе к камушкам, и они захотят поспрашивать меня да еще и с пристрастием? Все– таки все буры в округе собираются каждое воскресение на молитвенное собрание, да и кроме того общаются между собой. Вот хотя бы мобилизация в военные отряды, периодическое народное собрание в Блумфонтейне. Вдруг Якобс, расскажет кому то из столице о моей покупке камушка и моем брате камнерезе? Ладно, это все ерунда но вдруг пару ребят решат меня вдумчиво поспрашивать с ножичком, да и у негров уже слухи пошли, это все может дойти и до их белых хозяев. Необходим перерыв, нужно съездить в Европу продать камушки, набрать людей , а с десятком вооруженных головорезов мне уже будет нечего бояться, скорее уж сами буры будут меня опасаться. Да и сейчас мне до Кейптауна намного ближе, чем из Блумфонтейна, так что я экономлю свое время. Правда в Капской колонии уже цивилизация, кругом нормальные гостиницы, хозяев которых не надо умолять принять тебя, регулярное омнибусное сообщение уже на половине пути до Кейптауна, регулярные сообщение с Англией уже из самого порта, но вся эти приметы цивилизации говорят только об одном -за все требуется деньги, бесплатно там в отличие от диких буров ничего не получить. А денег у меня всего 1,5 фунта, явно недостаточно, что бы куда либо уехать, ну да ладно когда перейду границу то продам осла, продам ружье, может дешевле чем БлумФонтейне, но уж фунтов 5 наверное выручу. Ну а в порту можно будет продать какой-либо маленький алмазик, хотя здесь нормальной цены никто не даст, да и не хотелось бы привлекать к себе внимание, но все же это же крупный порт, кого там только не встретить -все нации и все национальности, это транзитная стоянка на пути из Индии в Англию, а в Индии этих алмазов много, так что это наверное не привлечет внимание. Ну вез себе человек алмаз из Индии, но остался по пути без денег, поэтому пришлось продать свою заначку, что бы продолжить путь в Европу. Итак решено прощайте дикие буры и дикие негры– жди меня цивилизация -я иду.

И вот спустя десять дней пути, переправившись через небольшую пересохшую речушку, в расположенном на ее южном берегу небольшом местечке под названием МуиФонтейн– Прекрасный Источник– я узнал что уже нахожусь на территории Капской колонии. Да англичане стремительно продвигаются вслед за бурами и захватывают все новые и новые земли. Сперва бурский Наталь, в прошлом году окончательно покорена Кафрария, а сейчас уже англичане предлагают и басутам, свое покровительство против буров. Еще пару лет и Басутолэнд то же станет английским, и тогда англичане уже начнут сильно давить с двух сторон на Свободное Оранжевое государство, а еще спустя пару -тройку лет уже и с трех сторон и тогда бурам станет совсем не уютно, особенно учитывая что в 1877 году последует очередная попытка аннексии бурских республик. Тогда буры спустя три года восстали и победили, но они оставили в руках англичан основные алмазные месторождения, а золото Витватерсранда еще оставалась не открытым, так что англичане могли временно отпустить пастухов и фермеров буров, и оставить их в покое еще на семь лет, что то будет сейчас, думаю, что развивать свой бизнес в условиях британской оккупации будет очень сложно, уж англичане то найдут новых хозяев для моих рудников. Возле самого местечка я заметил лагерь отдыхающего торговца. Эти неустрашимые "дреймены" на огромных фургонах, "дреях", запряженных десятью, пятнадцатью, двадцатью парами быков, отправлялись из Кейптауна с богатым грузом пороха, свинца, мануфактуры и доставляли его в самые отдаленные поселения, затерянные в дикой стране буров, получая взамен драгоценный товар – слоновьи бивни. Этакая здешняя смычка города и деревни. А где торговец там всегда можно продать свой товар, тем более что мой осел и оружие думаю дороже можно продать в здесь в глубине страны ,чем на дальше побережье. Подойдя поближе я увидел торговца с козлиным профилем собирающемся отправиться в путь , и его двух малайских слуг запрягавших быков в довольно таки фургон. Когда то с парусиновым верхом, старый фургон был затем обтянут для крепости сыромятной кожей носорога, которая с годами высохла и стала крепкой как жесть и превратился в настоящую крепость на колесах. Именно на таких фургонах и проходил знаменитый трек буров, и при нападениях чернокожих , такие фургоны становились в круг и сцеплялись между собой, превращаясь в настоящие непреступные укрепления, об их ощетинившие оружейным огнем стены разбивались многотысячные толпы вооруженных негров, которые затем отхлынув оставляли за собой тысячи окровавленных трупов. В декабре 1838 году состоялась самая знаменитая в Южной Африке битва на кровавой реке в которых подобные фургоны принесли бурам их знаменитую победу. Тогда отец нынешнего президента Трансвааля Мартинуса, комендант-генерал (главнокомандующий) бурскими отрядами Андрис Преториус решил отомстить зулусам за резню бурского отряда Ретифа и собрал вооруженный отряд добровольцев, из 464 бойцов, в дальнейшим известных как Победоносные коммандо. Он со своей маленькой армией продвигался к столице зулусов Ум-Гунгунлову, тщательно выбирая свой маршрут. Наконец подойдя на расстояние 50 км от столицы он переправившись через Бычью реку, остановился на берегу ее притока Инкоме. Преториус тщательно подбирал место для лагеря и расположил его таким образом, чтобы с одной стороны оказалась глубокая заводь реки Инкоме, а с другой – ущелье. Вдоль реки, ущелья и открытой местности были расставлены 57 фургонов, связанных между собой брёвнами, в форме своеобразного скруглённого треугольника или буквы D. За ними и заняли оборону его Победоносные коммандо, располагавшие, кроме мушкетов, двумя небольшими пушками, установленными в проходах, где фургоны не были сцеплены между собой. Перед боем набожные буры дали клятву всегда соблюдать субботу и построить церковь, если Бог дарует им победу. Вообще, буры истово молились и пели псалмы с самого начала похода.

О приближении врага Преториус, организовавший хорошую разведку, узнал заранее. Зулусы подошли с другого берега реки Инкоме. Один из очевидцев описывал их приближение как "угрожающее тёмное облако из 15 тысяч человек". Это были элитные части верховного вождя Дингана, которыми командовал генерал Ндлела, заманивавший ранее буров в ловушки в Италени и Веглаер в апреле и августе того же года. Для Ндлелы выгоднее было напасть на буров, когда они находились в движении, подпустить их ближе к столице и атаковать в узкой скальной расщелине, но Преториус вынудил его отступить от этой уже проверенной тактики. В этот день, в субботу, произошли лишь незначительные перестрелки между патрулями коммандо и передовыми отрядами зулусов. К вечеру спустился густой туман. Ночью зулусы как и все здешние негры не атаковали.Но в течение ночи с 15 на 16 декабря 6000 зулусов, под командованием Дамбузы (Нзобо), перешли через реку. Атака зулусов началась как обычно перед рассветом. Они думали что буры как и их обчные противники негры утром замерзнут и будут не готовы сражаться. К тому моменту постепенно стал сходить густой туман, покрывавший землю. 464-м бурам противостояло по разным данным от 12.5 до 20 тысяч зулусов, вооружённых щитами и копьями -ассегаями. Таким образом, на одного бура приходилось от 30 до 45 зулусов. Бойцам коммандо помогали около 200 слуг, преимущественно из числа готтентотов. Одни из них следили за лошадьми, другие занимались перезарядкой мушкетов. Дело было поставлено так, что практически мушкеты успевали перезаряжать каждые пять секунд. Для повышения поражающего действия буры использовали картечь. Первый штурм лагеря был успешно отражён. Во время второго зулусы приблизились к фургонам, но были снова отброшены назад на 100 метров. Зулусы атаковали с нескольких сторон: и со стороны открытого пространства, и со стороны ущелья, и со стороны реки Инкоме, которую относительно безопасно можно было пересечь в двух местах, но не напротив лагеря. Зулусы же пошли и через глубоководную заводь и многие из них просто-напросто утонули, а не были поражены огнём коммандо. Для буров же большую проблему создавали животные, находящиеся внутри лагеря, ибо вследствие страшного шума боя они могли взбеситься от страха.