Текст книги "Обучение женщиной"

Автор книги: Александр Медведев

Когда меня привезли обратно, на берегу появилась новая группа торговцев драгоценностями. Я разговорился с одним из них, и вскоре он уже предлагал мне сотрудничать с ним в контрабанде рубинов.

– Ты только перевези камни в Москву, а там тебя встретят! – с жаром убеждал меня он.

Я вежливо поблагодарил и отказался.

Благодаря красотам Таиланда мне еще несколько раз удавалось вызывать у себя состояния, по силе близкие к долинному оргазму. Мне навсегда запомнилось созерцание красот в парке миллионлетних камней, где огромные причудливой формы скалы в обрамлении пышной цветущей неописуемой красоты цветами растительности заставляли меня каждый раз останавливаться и замирать от восторга при виде очередного неповторимого пейзажа.

Ощущение непрекращающегося праздника и состояние детской радости не улетучивались ни на миг. Я с огромным удовольствием рассматривал животных, клетки с которыми располагались прямо в парке, посещал аттракционы со змеями и крокодилами, запоминая профессиональные трюки дрессировщиков, искусно использовавших природные склонности рептилий для достижения своих целей. Они буквально гипнотизировали крокодилов, применяя при этом несколько простейших приемов, одинаково хорошо действующих и на крокодилов, и на людей.

Например, таец, крича по-английски «стоп», заставлял рептилию замирать на месте, или, закружив голову крокодилу и удерживая его за хвост, он вращал бедное животное вокруг своей оси, доводя его до такого состояния, что дальше можно было делать с ним все, что угодно. Вооруженные лишь бамбуковыми палочками тайцы смело бродили по мутноватой воде крокодилового пруда, в данном случае являющегося сценой, при необходимости лишь отодвигая в сторону морды наиболее наглых животных.

Мне даже удалось познакомиться с тайским мастером цигун. Я случайно встретил его в одном из парков, рядом с крупным отелем. Таец выполнял необычный ритуал, в котором явно прослеживались медитативные техники управления энергией. Эта встреча послужила началом общения, оказавшегося полезным для нас обоих. Хорошие связи завязались и с мастерами народной медицины, практикующими настоящий тайский массаж и лечение травами в одной из «тропических парилок» Таиланда.

«Тропическая парилка» устроена таким образом, что испарения, идущие из подогреваемого чана, прогоняются через каменные кабинки, в которых находятся парящиеся. Из-за обилия влаги возникает очень приятное состояние, при котором, несмотря на высокую температуру, легко и хорошо дышится, а аромат трав приводить блаженно-расслабленное состояние.

Но ни для кого не секрет, что большинство туристов посещают Таиланд не ради его красот, а с совершенно определенной целью, и цель эта – секс.

Здесь можно найти женщин на любой вкус и достаток. В Таиланде все происходит так просто и естественно, что даже приезжающие туда по делам вполне добропорядочные отцы семейств, если в них еще не полностью угасло мужское начало, не могут противостоять искушению и на время забывают о добродетели.

Хотя официально проституции в Таиланде не существует, большая часть находящегося в подходящем возрасте женского населения зарабатывает на жизнь этой почетной древнейшей профессией. Одной из причин, толкающей их на это, является крайняя нищета, и проституция представляет зачастую единственную альтернативу голоду и изнурительной работе на рисовых полях.

Секс для таиландцев так же естественен, как и еда. Девушки заигрывают с туристами на улицах, подсаживаются к ним в питейных заведениях, и уже совсем откровенно предлагают себя в самых разнообразных массажных салонах. Многочисленные эротические шоу и вызывающе одетые грациозные и соблазнительные красотки еще больше подливают масла в огонь, лишая туристов-мужчин последних остатков здравого смысла.

В отеле я познакомился с некоторыми европейцами разных национальностей, которые на каждую ночь выбирали себе одну, а чаще нескольких девушек. При этом они не гнушались даже простых уличных проституток, и у меня создавалось впечатление, что мысль о возможности заражения спидом или другими венерическими заболеваниями даже не приходит им в голову.

Сильно развитый инстинкт самосохранения некоторое время удерживал меня от случайных связей, но так случилось, что и моя линия обороны в конце концов дала трещину. Однажды я решил составить компанию Юрию и сходить в одно из заведений бодимассажа. При этом меня действительно интересовала в первую очередь техника тайского массажа. Я вспоминал великолепный массаж телом, который мне делала Лин, другие любопытные техники массажа, которые когда-то мне демонстрировали некоторые из моих давних любовниц. Особенно мне запомнилась одна очень красивая и темпераментная армянка. Так или иначе, но я решился, и вскоре мы с Юрием остановились у дверей под яркой неоновой вывеской «Бодимассаж».

Когда мы переступили через порог, мне показалось, что все это – сон, или сцена из странного фильма. Путь нам перегораживала разукрашенная веселыми красками стена. Идущий влево узкий проход заканчивался тупиком, в котором красовался светящийся аквариум с рыбками.

Мы пошли направо, и, обогнув стену, оказались в просторной комнате, где тоже был аквариум, но этот аквариум был огромным, и вместо рыбок в нем демонстрировали свои прелести десятки женщин. Они сидели на скамейках, ярусами возвышающимися одна над другой, и были отделены от зала большими стеклянными витринами. У меня мелькнула мысль, какими удивительно яркими были эти девушки. Их было так много, что я не мог различить, красивые они или нет, сколько им приблизительно лет. В памяти сохранилось лишь впечатление об их удивительной яркости.

Мужчины-покупатели располагались за столиками, заказывая себе напитки и иногда (это я понял уже потом) часами разглядывая предлагаемый им товар и выбирая, так сказать, десерт.

Зрелище оказалось столь неожиданным и, с непривычки шокирующем, что мы, не сговариваясь, повернулись на 180° и выскочили на улицу.

Весь день Юрий уговаривал меня вкусить прелестей тайского сервиса. В конце концов я согласился его сопровождать, и через некоторое время мы вновь очутились у витрин большого аквариума.

Тут же к нам подскочили два менеджера и на ломаном английском, подкрепляя его выразительными жестами, начали объяснять, как прекрасно мы можем провести здесь время.

Мой менеджер засунул указательный палец глубоко в рот, и, сделав несколько аппетитных всасывающих движений, с оглушительным чмоканьем вытащил его. На случай, если я чего-то не понял, он вновь повторил ту же самую процедуру, а затем вставил тот же палец в кольцо из большого и указательного пальцев другой руки, и, сладострастно жмурясь и постанывая, подвигал им взад-вперед. Даже если бы я не знал ни одного слова по-английски, было нетрудно догадаться, о чем идет речь.

Заказав по соку, мы воззрились на выставленный в витринах цветник. Даже само это противостояние или, вернее, противосидение оказалось слишком непривычным для русского человека, никогда не сталкивавшегося с подобным видом проституции. Десятки женских глаз вели с нами молчаливые диалоги, умоляя, чтобы выбрали именно их, и это вызывало неловкость и раздвоенность чувств.

Удивившись неожиданному для меня самого эмоционональному замешательству, я отбросил смущение, и, с помощью короткого выдоха восстановив спокойствие, принялся внимательно рассматривать сидящих передо мной дам, отвечая на их немые призывы улыбкой, кивком головы или жестом рук.

Я несколько раз осмотрел всех женщин в аквариуме, но ничто не шелохнулось в моей душе. Меня наполняло лишь спокойствие, к которому примешивалось легкое отвращение. Мне не хотелось покупать этот живой товар. Я предложил товарищу выбрать какую-нибудь из девушек и отправиться с ней в комнату в глубине заведения, но он боялся идти туда один. Сказывался естественный страх европейца перед воспетым в стольких детективных романах азиатским коварством. Я был своеобразной страховкой того, что он вернется назад.

Некоторое время мы поспорили, и я уже настроился на минимум полуторачасовое ожидание, как вдруг в зал вошли две девушки, по-видимому только что отстоявшие смену в «горячем цеху». Обе они были замечательно красивы, и формы их тел оказались именно такими, какими бы мне хотелось видеть их у любимой женщины. Их лица тоже были прекрасны, но одну, по моему мнению, несколько портило подражание европейским женщинам. Она изменила естественный цвет волос на рыже-каштановый. Другая же не стала уродовать свои волосы, и они были длинными, блестящими и черными, как смоль. Встретившись с ней глазами, я почувствовал, что буквально утонул в них.

Пока девушки усаживались на свои месте в аквариуме, я понял, что бодимассаж предназначен мне судьбой.

Люди, рассуждающие о том, возможна или нет любовь с первого взгляда, кажутся мне просто несчастными, потому что им ни разу в жизни не довелось испытать это чувство. Многие из них являются, если так можно выразиться, эмоционально фригидными в силу слегка депрессивного, пессимистического склада характера. Они инстинктивно боятся сильных чувств и больших эмоциональных потрясений, потому что из-за слабости нервной системы или каких-то комплексов не способны вынести их напор, подсознательно опасаясь, что, вознесшись на небеса, они немедленно низвергнутся на землю. Они живут, загнав себя в самими собою придуманные безопасные рамки, избегая самой жизни и так никогда и не узнав, что такое любовь, счастье и страсть.

Я, как даос, понимал, что именно из подобных прекрасных ощущений, из подобных мгновений, секунд, минут и часов и состоит ткань нашей жизни. Именно такие события и дают ей наполненность, полноценность и интенсивность, и я, мгновенно отбросив доводы осторожного рассудка, бросился в водоворот нового приключения.

Прежнего менеджера уже успела сменить довольно красивая женщина, в повадках которой чувствовался мягкий лоск маскирующейся развращенности. Источая липкую любезность, она провела меня через дверь в глубине зала и оставила одного в небольшом помещении.

Несколько секунд спустя появилась моя избранница. На ней было облегающее черное платье с большим декольте. Вырез на спине оказался гораздо глубже, чем спереди, обнажая стройную мускулистую спину бронзовой статуи.

– Здравствуй. Как тебя зовут? – спросил я.

– Нойи, – услышал я в ответ.

– Ты прекрасна, Нойи, – сказал я. С милой улыбкой на лице девушка грациозно присела в реверансе и вежливо ответила:

– Спасибо.

Потом она взяла меня за руку. Я коснулся ее обнаженного локтя, и мне показалось, что тысячи игл возбуждающе-щекочущим покалыванием прошлись по моему телу. Ее кожа была такой же неправдоподобно нежной и гладкой, как у Лин.

Существует много гипотез того, как возникает влюбленность. Одна из них заключается в том, что в подсознании каждого человека хранится образ идеального возлюбленного, черты которого формируются с раннего детства, иногда повторяя качества реальных, когда-то встреченных людей, в том числе родителей, а иногда являясь плодом воображения и фантазии.

Считается, что любовь с первого взгляда – это мгновенное перенесение воображаемого образа идеального партнера на случайно встреченного человека, спровоцированное неосознанными ассоциациями его облика, голоса, жестов или поведения с чертами, присущими идеальному воображаемому образу.

Нойи напомнила мне Лин, прекрасную кореянку, с которой судьба разлучила меня много лет назад, и воспоминания о которой во многом сформировали тот образ идеальной возлюбленной, который я сейчас бессознательно спроецировал на очаровательную тайку.

Кореянка, открывшая мне тайны даосской любви, была и оставалась самой сильной любовью моей жизни. Наша вынужденная разлука, несмотря на всю мою подготовку, оставила в моей душе глубокую, хотя и быстро затянувшуюся рану. Но шрам от этой раны, как и волнующие воспоминания о Лин, остались навсегда, во многом определив мое отношение к женщинам.

Признавая, что европейские женщины тоже иногда бывают очень красивы, я все-таки испытывал гораздо большее влечение к смуглым, грациозным и чувственным азиаткам, возможно потому, что их черные, как смоль, волосы и бронзовая кожа напоминали мне о потерянной навсегда возлюбленной.

Нойи тоже была в чем-то похожа на Лин, и, хотя ее красота была совсем другой, ее сильное гибкое тело пробуждало во мне неописуемые чувства моей юности.

Многолетний опыт общения с мужчинами позволял ей читать их, как открытую книгу, и, встретившись с Нойей глазами, я понял, что ей прекрасно известно о том, что творилось в моей душе. Более того, я почувствовал, что она отвечает мне взаимностью. Возможно это был профессионализм, но, скорее всего, как показало наше последующее общение, ее реакция была спонтанным эмоциональным откликом на мои чувства.

Нойи повела меня по коридору. Она шла медленно, и в ее осанке была особая торжественность и достоинство, вызывающее ассоциации с особами королевской крови.

Перекинувшись парой слов с кастеляншей, менявшей белье в одном из приоткрытых номеров, она спросила, какую комнату мы можем занять. Нас направили в кабинет под номером 11. Я с интересом окинул взглядом просторную комнату, убранство которой было продумано до мелочей.

Потом, уже в Москве, я описал эту комнату в стихотворении, «Утомленная проститутка».

 
Утомленная проститутка,
Черный омут раскосых глаз.
Я не стану тебя тревожить.
Выспись, милая, хоть сейчас.
 
 
На плече у меня головка
Изумительной красоты.
Нежно жмется, ко мне плутовка.
С телом женщины из мечты.
 
 
Час оплачен. Секунды строятся
В изумительные ряды.
Птица счастья за хвост уж поймана.
Наслаждение позади.
 
 
Над Потайей сгустились сумерки,
Превратившись на время в ночь.
Отдыхает, удобно устроившись,
Азиатская чья-то дочь.
 
 
Свет приглушен, «кондишн» выключен,
И динамик на время стих,
Миг, за миг до декабрьской полночи,
По-ноябрьски тревожно затих.
 
 
Красноватая обстановка.
Все, мужчины, здесь только для вас.
Матик ватный с простынкой наброшенной,
Рядом с ванной надут, матрас.
 
 
«Королевская» проститутка,
Неожиданная любовь.
От сомнений и чувств замирает
На мгновение в сердце кровь.
 
 
Русский я, а она – вьетнамка,
Убежавшая от нищеты.
Может, все еще образуется?
Может, будешь счастлива ты?
 
 
Может, как-нибудь заработаю,
Чтобы видеться раз в году.
Может, что-нибудь и получится,
Одолеешь свою ты беду.
 
 
Полосатое платье сброшено
С ярким номером на груди.
Спи, любимая моя Нойи.
Тише, времечко, подожди!
 
 
Ну постой же хотя бы минуту,
Расставание отдали.
Облачками мысли, витают,
Пропадая где-то вдали.
 
 
Все! Еще пять минуток, в зале.
Взгляды, сотни завистливых глаз…
До дверей они нас провожают
В третий, в самый последний раз,
 
 
Ты идешь величаво и плавно,
Я лишь следую за тобой.
Сохраню я, Ватсана Нойи,
В своей памяти, образ твой.
 

Комната совмещала в себе все – прихожую, ванную комнату, спальню. Рядом с дверью располагалась вешалка с небольшой лавочкой под ней. Большая двухместная ванна с резиновыми подголовниками была вмурована в пол, и окружающее ее пространство опускалось на ступеньку ниже уровня пола комнаты. Рядом с ванной лежал предназначенный для массажа телом удивительно гладкий белый матрас. Играла легкая приятная музыка.

Заметив, что я не тороплюсь раздеваться и не выгляжу завсегдатаем подобных заведений, Нойи предложила мне сесть. Она подошла ко мне, грациозно присела и аккуратно сняла ботинок с моей ноги. Я почувствовал себя неловко, и мое смущение еще более возросло, когда она начала стягивать носок.

Я придержал ее руку и запротестовал, по-английски и жестами объясняя, что я сам могу проделать эту нехитрую операцию.

Я знал, что в традиционной тайской культуре стопы символически считаются чем-то грязным, и человек, снимающий с вас обувь, или выказывает высокую степень уважения, или демонстрирует этим свою рабскую покорность, полностью отказываясь тем самым от лидерства в отношениях. Это происходило и сейчас.

Нойи оставила мой носок в покое. Она поднялась на ноги и спросила:

– Ты в первый раз?

– Да, – ответил я.

Потом, как-то совершенно естественно, мы стали рассказывать друг другу о себе. Я, чтобы избежать расспросов о моей семейной жизни, солгал, что моя жена погибла в автокатастрофе. Не знаю, обманывала ли меня Нойи, но ее рассказ казался правдивым.

Она была беженкой из Вьетнама. Проституция оказалась единственным способом заработать в этой стране, и она давала неплохой доход, позволяющий содержать семью и раненного американцами брата, ставшего инвалидом.

За разговором мы как-то незаметно разделись и погрузились в душистую пенистую ванну. Нойи, словно совершая нужный ритуал, мыла мое тело, и я с сожалением подумал, ч то в Москве сложно найти ванну такого размера. В мою стандартную ванну помещалась лишь половина меня – или верхняя или нижняя, так что принимать ее мне всегда приходилось по частям.

– Эта работа тяжела для тебя? – спросил я.

Нойи пожала плечами.

– Я не думаю об этом, – ответила она. – К сожалению, мне не приходится выбирать.

Я наслаждался близостью ее прекрасного тела, прикосновениями ее рук, ног, груди. Про себя я отметил заботу о безопасности девушек и клиентов. В ванну добавлялись несколько видов антисептиков, матрас для массажа тоже каждый раз обеззараживался.

Тем временем Нойи мне рассказала, что работать приходится почти без выходных, по восемнадцать часов в день, и девушки спят прямо здесь, в доме, не имея права выходить без разрешения хозяина. Она рассчитывала, что лет через пять сможет накопить достаточную сумму, чтобы открыть свое собственное дело, и тогда она сможет оставить работу и выйти замуж.

Ее спокойный будничный рассказ, в котором не чувствовалось ни жалости к себе, ни обиды на судьбу, наполнил мою душу щемящей тоской. Передо мной была не проститутка, а человек, достойный сочувствия и уважения за то, с каким мужеством и стойкостью она борется за существование, принимая на свои плечи ответственность за родителей и больного брата.

Последними Нойя стала мыть мои половые органы. При этом она применила интересный прием. По-особому скрестив колени, она поместила их у меня между ног, как бы натянув на них мой таз. Нойи мыла их долго и тщательно, мимоходом делая мне комплименты.

Прежде чем промыть мне анальное отверстие, она легким касанием обозначила свое намерение и спросила:

– Проблем нет?

Обрабатывая половой член, она вежливо интересовалась, можно ли ей оттягивать кожу, и другими подобными вещами.

Манеры Нойи были удивительно приятными, в ней чувствовался не только большой опыт, но и живой ум. Было очевидно, что она хорошо образована и получила прекрасное воспитание, и это заставляло меня еще больше сожалеть о том, что жизнь вынудила ее стать невольницей публичного дома.

Наконец, пришла пора перейти к бодимассажу, и, щедро смазав мое тело особым мыльным раствором с примесью неизбежного антисептика, Нойи уложила меня на матрас. Его поверхность была волнистой, и эти волны были сделаны с таким расчетом, чтобы половые органы мужчины, когда он ложится на живот, проваливались в одно из углублений. Гладкие упругие волны дополнительно массировали мое тело, и само соприкосновение с матрасом воспринималось, как контакт с еще одной женщиной.

Я вздрогнул, почувствовав, как прекрасное тело Нойи заскользило снизу вверх по моим ногам и спине. Она двигалась с ловкостью морского угря, грудью, животом и бедрами массируя каждый участок моего тела. Один прием, несколько раз повторившись, сменялся другим без остановки и без сбоя ритма того, что казалось экзотическим танцем тела.

Перевернув меня на спину, Нойи промассировала меня спереди, а затем, ухватив за ноги под коленями, рыбкой скользнула под меня ногами вперед. Я почувствовал бугорок ее лобка, поросшего жесткими черными волосами, упругость ее грудей, и это ощущение было совершенно особенным и чудесным. С неожиданной силой, все еще удерживая меня за колени, Нойи мощными быстрыми движениями стала протягивать мое тело над своим и возвращать его обратно.

Затем она повернулась на бок и высвободила одну ногу, просунув ее между моих ног так, что наши промежности соприкасались. Волнообразными движениями таза и бедер она принялась массировать мою промежность и половые органы, и это довело меня до почти невыносимого экстаза.

Когда массаж закончился, казалось, что все мое тело превратилось в эрегированный фаллос, жаждущий соприкоснуться с женским началом в лице прекрасной массажистки.

Потом я убедился, что далеко не все подобные заведения могут предложить бодимассаж такого уровня. Из интереса я сходил еще в одно, но чувствовалось, что класс его был пониже, и фальшивость, сквозящая в поведении проститутки вызывала скорее отвращение, так что я отказался от подобных экспериментов.

Потом мы стояли под душем, смывая массажный раствор. Я отважился поцеловать девушку в щечку, хотя знал, что поцелуи в таких заведениях запрещены из-за возможности передачи инфекции. На миг я уловил ее дыхание, похожее на аромат тропических цветов. Нойи замерла особым образом, и эта ее реакция была удивительно эротичной, и в то же время она давала мне понять, что больше так поступать не следует.

Еще несколько минут Нойи нежно и тщательно вытирала меня полотенцем, затем, с улыбкой, в которой смешались кокетливая игривость, загадочность и обещание чего-то нового и не менее прекрасного, она взяла меня за руку, и мы переместились на квадратное ложе любви, располагающееся, как и в моем бунгало, на возвышении пола.

Девушка чисто символически скользнула пару раз губами по моему члену, глубоко забрав его в рот, чего, в общем-то и не требовалось, потому что он и без того торчал, как осиновый кол из груди вампира. Оседлав меня, она впустила его в себя, и вскоре нас обоих захлестнул бурный оргазм,