Текст книги "История России с начала XVIII до конца XIX века"

Автор книги: Александр Боханов

Соавторы: М. Горинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

§ 2. Роль государства в развитии крупного производства

Стратегические цели молодого царя, связанные с задачей выхода страны к морю и развития эффективной торговли, можно было реализовать только средствами победоносной войны, а боеспособность армии в эту эпоху уже напрямую зависела от уровня экономикии прежде всего от степени развития металлургической, текстильной, суконной и других отраслей промышленности.

Поэтому первые годы XVIII в. связаны с активным строительством «железных заводов», почти на каждом из которых делали пушки, ядра и т.п. В дополнение к старым заводам XVII в. в 1702—1707 гг. строятся Липецкие, Козминские и Боринские заводы. В Карелии в 1703 г . строятся крупные Петровский и Повенецкий заводы. Чуть позднее, в 1704– 1705 гг. появился Кончезерский завод, а в Белозерской уезде – Тырпицкие заводы боеприпасов. Обонежские Устрецкие заводы Бутенанта были переведены в казну и перестроены. Там же, на севере России, заведено было медеплавильное производство.

Одновременно правительство Петра I развертывает строительство металлургических заводов на Урале. В 1700 г . основаны строительством Невьянский и Каменский заводы, с 1702 г . стал действовать Уктусский железный завод, в 1704 г . – Алапаевский завод. Наконец, в 1704 г . в далеком Нерчинске был основан крупный завод по добыче серебра, что имело огромное значение для развития монетного дела и экономики страны. В итоге этого строительства была создана основа для кардинального оснащения армии мощной артиллерией и другими видами оружия. Уже после окончания Северной войны в 1723—1725 гг. была построена новая группа уральских заводов (Екатеринбургские заводы, Толмачевский и Аннинский железные заводы), что выдвинуло Россию в число крупнейших производителей черных металлов (третье место в Европе). Строительство железных заводов было дополнено созданием крупных верфей в Петербурге, Воронеже (Таврове), Москве, Архангельске, на Олонце и Сяси.

Этот успех дался России немалой ценой. Ведь в стране, получающей низкие урожаи, почти всегда была постоянная потребность в расширении сферы земледелия, но увеличить пашенные угодья можно было только увеличивая число крестьян-земледельцев. Поэтому рынок труда в области промышленности практически отсутствовал. В первые годы строительства заводов основным резервом рабочей силы был слой пауперов, так называемых «гулящих людей», в силу тех или иных причин оторвавшихся от хозяйства, крестьянской общины и т.п. Однако этих ресурсов не хватало, так как металлургическое производство требовало огромного количества вспомогательных работников с частичной занятостью на заводских работах. Государство еще в XVII в. решило эту проблему путем применения грубого насилия, принуждения, путем «приписки» государственных крестьян к заводским работам в счет уплаты государственных налогов и выполнения натуральных повинностей. В первой четверти XVIII в. на Урале число «приписных крестьян» достигло 25 тыс. душ мужского пола. Положение их было очень тяжелым. Ведь только до места работы многим приходилось проделывать путь до 100—200 верст, покидая свое хозяйство на 4 и более месяцев в году.

Государственная власть играла решающую роль в форсированном развитии крупного производства. В 1719 г . для руководства промышленностью создается Мануфактур-коллегия, а для горной отрасли – специальная Берг-коллегия (первоначалльно Берг-привилегия). Оба ведомства следили за размерами производства, его устройством, следили за качеством продукции. Берг-коллегия особое внимание уделяла поиску руд, поощряла рудоискателей и рудознатцев, ссужала строительство горнорудных заводов.

Особую роль обе коллегии играли в развитии частного производства. Они ссужали предпринимателей на льготных условиях, освобождали числящихся в посадских людях и купцов от государственных служб («тягловые» натуральные повинности). Существенную роль коллегии играли в обеспечении предприятий рабочей силой. Они вербовали по контрактам иностранных специалистов, организовывали обучение за рубежом и т.д. Все функции коллегий отражены были в особых документах – «регламентах». В необходимых случаях государственные ведомства способствовали передаче и казенных заводов в частные руки (как, впрочем, и возврат в казну). Так, один из первых уральских заводов (Невьянский) уже в 1702 г . был передан Никите Демидову.

Частное строительство металлургических заводов началось еще в конце XVII в. При Петре I оно велось как в центре страны, так и на Урале и в Сибири. В 20-е годы на Урале резко возросло число медных заводов. Казна на базе богатых месторождений меди в Кунгурском уезде построила медные заводы в Верхотурском уезде: Ягушихинский, крупный Лялинский, Вышне– и Нижне-Пыскорские, Полевский. В это же время на Урале появились и частные медные заводы.

В центре страны небольшие частные и «компанейские» железные заводы появились в самых разных районах: в Боровском и Малоярославецком уездах два завода Меллеров, их же «меньшовский» старый завод в Оболенском уезде; в Лихвинском уезде завод крепостного человека Одинцова; в Муромском – два завода Александра Халтурина, в Переяславле-Рязанском – три завода Якова Рюмина, Льва Логинова и К. Семенникова и т.д.

Всего в пределах центральной России в первой трети XVIII в. возникло свыше 28 частных и компанейских и 7 казенных железных заводов, один казенный и два компанейских медных завода. На Урале же – около полутора десятков медных казенных и частных заводов, около десятка частных и пять казенных железных заводов. В Петербурге, на Левобережной Украине и Подмосковье развилось довольно крупное производство пороха.

Таким образом, страна совершила за четверть века громадный скачок в своем экономическом развитии, создав огромную отрасль мануфактурной промышленности с использованием энергии воды – металлургическое производство.

Практика использования «приписных крестьян» на частных заводах не решала всех проблем. Владельцы мануфактур все чаще требовали закрепления и квалифицированных рабочих за производством. Нанятые государством многочисленные иностранные специалисты были в России лишь временно. Постепенно создавались свои кадры высокой квалификации, но их было мало. В конечном итоге в 1721 г . впервые недворянам (а это основная часть заводовладель-цев) дано было право покупки крестьян «к фабрикам». Так постепенно стала формироваться категория «посессионных крестьян» (название это появилось много позже, а тогда их называли «купленными»). Они были навечно закреплены за конкретным заводом или фабрикой, независимо от того, что сам владелец завода мог смениться. Такой способ закрепления работников не всем был по силам, и дело кончилось тем, что в 1736 г . был издан указ, навечно закрепивший всех наемных работников за теми предприятиями, где они были в момент издания указа. В итоге в промышленности (и не только в металлургии, но и во всех отраслях крупного производства) стал господствовать подневольный крепостной труд.

В первой четверти XVIII в. в силу резкого увеличения численности армии и флота быстрыми темпами стала развиваться текстильная и особенно парусно-полотняная промышленность. В 20-х годах число текстильных мануфактур достигло 40 (из них 24 только в Москве). Ряд казенных предприятий был передан купеческим компаниям, иногда принудительно созданным государством (Суконный двор в Москве в 1720 г . был отдан компании Щеголина, Полотняный скатертный завод в 1711 г . – компании

А. Турчанинова). Среди владельцев были и дворянство, и новая знать (А. Меншиков, А. Макаров, Ф. Апраксин, П. Шафиров, П. Толстой и др.). Некоторые частные фабрики были весьма крупными предприятиями (например, шелковая мануфактура Ф. Апраксина в Москве имела более 200 ткацких станов, в 20-х годах переданная из казны полотняная мануфактура И.П. Тамеса имела более 30 станов). Полотняная мануфактура Затрапезных в Ярославле насчитывала 250 ткацких станов. Парусно-полотняное производство постепенно появлялось и в других регионах.

Под влиянием войны и армейских нужд в первой четверти XVIII в. зарождалось и суконное производство. В 20-х годах на Московском суконном дворе работало свыше 1 тыс. человек. Крупное суконное производство возникло в Казани, Липецке и в Путивльском уезде.

За весь период деятельности Петра Великого в России возникло около 180 сравнительно крупных мануфактур, половина из которых принадлежала казне. Важно подчеркнуть, что Мануфактур– и Берг-коллегии допускали к строительству заводов и фабрик людей всех чинов и званий. Нужды крупного металлургического и текстильного производства, строительства крупнейших верфей в Петербурге, Воронежском крае, в Москве и т.д. вызвали к жизни целый ряд химических предприятий (небольшие серные, купоросные, скипидарные, стеклянные, красочных производств).

Квалифицированные рабочие мануфактур, практически полностью оторванные от натурального крестьянского хозяйства, получали плату за свой труд. Однако эта оплата не имела ничего общего (при полном внешнем сходстве) с капиталистической заработной платой, ибо платили крепостным, подневольным рабочим, а сама оплата являлась как бы компенсацией утраченных прав на жизненные средства, которые тот или иной работник в прошлом всегда имел в собственности как крестьянин. На металлургических заводах ученики получали в год 12—17 руб., квалифицированные русские работники – 15—18 руб., иногда до 30 руб. Работники высокой квалификации получали в год на сдельной работе от 70 руб. и более. В текстильной промышленности прядильщик шерсти получал в год от 9 до 20 руб., ткач – от 17,7 до 23,5 руб.

Однако сравнительно высокая оплата не шла ни в какое сравнение с тяжелыми условиями труда. В среднем за год длина рабочего дня составляла чуть более 12 часов. У домны и ковальных горнов работали сутками. К этому следует добавить жестокую палочную дисциплину, телесные наказания и т.д. Таковым был крепостнический режим, ценою которого страна шла к своему могуществу.

§ 3. Мелкое производство и ремесло в петровской России

Говоря о процессе отделения промышленности от земледелия, не следует забывать о специфичности условий России как внутриконтинентальной страны с низким объемом совокупного прибавочного продукта, как страны, основой хозяйства которой было, главным образом, земледелие. Хозяйствуя в суровых климатических условиях, население страны не могло довести земледелие до той степени эффективности, когда значительная часть людских ресурсов могла бы переключиться с земледелия на занятия ремеслом, стать горожанами и т.п. Отсюда сравнительно скромные темпы развития ремесла и роста самого городского населения. Городской ремесленник в значительной мере был связан с земледелием (имел огород, скот, иногда сеял зерновые и т.д.). А сельский житель, имея громадное количество времени (6—7 месяцев в году), лишь частично идущее на воспроизводство крестьянского хозяйства, также занимался промышленным трудом либо у себя дома, либо отходя в города, крупные промышленные районы и т.п. В итоге предложение ремесленного труда часто было больше спроса. Нередко заказы на изделия были от случая к случаю. Все эти факторы существенно влияли на темпы и характер социально-экономического развития России.

Сравнительно небольшие, сосредоточенные не только в северо-западной части России, но и во многих районах центра страны, «гнездоватые» и болотные железорудные месторождения давно уже стали основой для традиционных крестьянских промыслов и ремесленных занятий горожан. Кузнечное и плавильное дело было сосредоточено в ряде промысловых сел (Ворсма, Павлово, Норская слобода и др.) и городов (Устюжна Железопольская, Тихвин, Белоозеро, Галич, Серпухов, Дедилов, Тула, Елец, Липецк, приуральские города и т.д.). В большинстве своем изделия городских и сельских ремесленников – это предметы домашнего обихода и крестьянского хозяйства. В Ярославле особо развивается производство медной, оловянной посуды, литье колоколов. В Павлове многочисленны замочники, ножевщики. В Туле и Москве издавна сосредоточено оружейное дело. С основанием Петербурга там получают развитие корабельное дело и производство корабельных снастей. В Москве и ряде других центров сильно развивается серебряное и ювелирное дело. В конце первой четверти XVIII в. в Москве сосредоточено было около 7 тыс. ремесленников, не считая пришлых из села на заработки. Даже в Петербурге в это время было уже свыше 2,5 тыс. ремесленников.

В 1722 г . в России было введено цеховое устройство. Не все понятно в причинах такого шага государства. Ведь в Западной Европе цехи в этот период уже были архаикой. Не исключено, что цеховое устройство ремесла было в этот период одним из путей завершения формирования сословного строя общества, ликвидации архаичного сословия «посадских людей», закрепощенных самодержавием. Немаловажным, видимо, было и стремление государства создать систему контроля за качеством ремесленной продукции: отныне мастер обязан был ставить личное клеймо на изделии. Важнейшим следствием цеховой структуры ремесла было упорядочение практики ученичества.

Однако усилия властей по организации городского ремесла в значительной мере ослаблялись вследствие развития крестьянских промыслов. В межсезонье города России принимали значительную массу мастеров-сезонников из деревни. Казна стремилась упорядочить мелкое производство, издавая указы с разрешением деятельности того или иного заведения («указное производство»). «Неуказные» же могли преследоваться казной.

Давление на городское ремесло сильнее всего ощущалось в текстильных промыслах. Стремясь резко увеличить экспорт холста и полотна, правительство в 1715 г . запретило крестьянам ткать узкий холст (а широкий ткать они не могли из-за крайней тесноты в избе), но уже в 1718 г . был сделан шаг навстречу крестьянским интересам и некоторые разновидности узких холстов были легализованы.

Широко распространена была выделка домашних серых сукон, особенно в южнорусских и украинских регионах. В мелком производстве выделывали не только сермяжное (грубое) сукно, но и такие материалы из шерсти, как каразея, камлот, стамед и др.

Еще в XVII в. в России стала развиваться выделка кож для экспорта через Архангельск. Это была так называемая юфть – гладкая выделанная кожа белого, красного, синего, черного и других цветов, а также сафьян, подошвенные кожи и т.п. Спрос на эти кожи в Европе был очень большим. Делали ее главным образом в Ярославле, куда буквально «по крупинке» свозили зимним путем огромное количество невыделанных кож. В первой четверти XVIII в. в связи с открытием Петербургского порта ареал распространения кожевенных «заводов» стал расширяться. Много кожи закупала казна на армейское обмундирование.

В числе массовых ремесел была выделка мехов и шкур. По всей центральной России в городах и селах выделывали шкуры волков, лисиц, корсаков, зайцев, не говоря уже о более дорогих мехах белки, куницы, бобра и т.д. Шубы и шапки, мерлушка на разные цели из овец романовской породы были на торгах и ярмарках многих городов страны. Массовым ремеслом было сапожное дело. В одной только Москве в 20-е годы было около 1,5 тыс. сапожников.

Важно отметить, что география промыслов по обработке кожи отчасти совпадала с основными маршрутами прогона скота из южнорусских и украинских районов к главным торгово-промышленным центрам страны. Много скота забивали в ближнем регионе Подмосковья (Калуга, Кашира, Зарайск и др.), а также в направлении городов Верхнего и Среднего Поволжья. Здесь же множились и «попутные промыслы» в виде салотопен, мыловарен, свечных заводов и т.д. (особенно много салотопен было в Татарии и Чувашии, расположенных на маршрутах прогона скота из калмыцких, оренбургских, башкирских степей и т.п.).

§ 4. Торговля

Внутренняя торговля на базе географического разделения труда в значительной мере опиралась на торговлю зерном. В начале XVIII в. главный зерновой поток был связан с Москвой и Московским регионом. По Оке и Москве-реке зерновые товары, пенька, конопляное масло, мед, сало, шкуры и т.п. доставлялись сюда из ближайшего Черноземья. Хлебный поток через Нижний Новгород и Вышневолоцкий канал устремился и к Петербургу. В центральные губернии шел хлеб из Поволжья. С Украины в центр страны везли пеньку, шерсть, сало и другие продукты животноводства, а также воск, поташ, селитру.

Внутренняя торговля петровской эпохи, как и в XVII в., состояла из нескольких уровней. Низший ее уровень – сельские и уездные торжки, куда 2—3 раза в неделю съезжалось крестьянство, мелкое местное купечество. А высший уровень торговли – оптовая торговля крупного купечества. Основными проводниками ее были ярмарки. Важнейшие из них в первой четверти XVIII в. – это Макарьевская ярмарка под Нижним Новгородом и Свенская – у стен Свенского монастыря близ Брянска.

Разумеется, наряду с ними функционировала огромная сеть мелкой ярмарочной торговли по всей России. Однако насыщенность торговли операциями тех или иных районов была различной. Самым насыщенным был огромный регион Промышленного центра России.

Косвенный показатель интенсивности движения товаров – размеры годовых сумм таможенных платежей. По данным таможенных платежей за 1724—1726 гг., отмечает И.К. Кирилов, из внутренних провинций наибольшую сумму сборов имела Московская провинция – 141,7 тыс. руб., что намного превосходило сборы в остальных районах. В Нижегородской провинции сбор был равен 40 тыс. руб., в Севской – 30,1 тыс., в Ярославской – 27,7 тыс. руб. Далее идут Новгородская провинция – 17,5 тыс. руб., Калужская – 16,5 тыс., Симбирская – 13,8 тыс., Орловская 13,7 тыс., Смоленская – 12,9 тыс. и Казанская – 11 тыс. руб. (подсчет наш. – Авт. ) . В остальных российских провинциях интенсивность товарооборота была, в основном, в 2—3 раза слабее (3—6 тыс. руб. таможенных сборов).

Для развития торговли Петр I предпринимает строительство ряда каналов, объединяющих водные пути разных речных бассейнов. Так, в 1703—1708 гг. был построен Вышневолоцкий канал, в 20-х годах через Ивановское озеро были соединены бассейны рек Оки и Дона, выполнены проекты Тихвинского и Мариинского каналов, начато строительство Волго-Донского канала. Правда, последняя стройка заглохла.

Огромную роль в экономике России петровской эпохи стала играть внешняя торговля. До 1719 г . Архангельский порт имел годовой оборот 2 млн. 942 тыс. руб. (из них экспорт 74,5%). К 1726 г . оборот Петербургского порта достиг 3 млн. 953 тыс. руб. (экспорт около 60%). Правда, оборот Архангельска упал к этому времени в 12 раз.

Традиционным центром торговли со странами Востока была Астрахань. В середине 20-х годов XVIII в. таможенный годовой сбор достигал здесь 47,7 тыс. руб. Если назвать сумму такого сбора по Петербургу (218,8 тыс. руб.), то станет ясно, что обороты астраханского порта были раза в четыре меньше. Но вместе с тем одних «рыбных пошлин» здесь платили до 44,2 тыс. руб., что почти не уступает таможенному сбору и подчеркивает огромную роль астраханских рыбных промыслов.

Особо следует отметить возрастающую роль Рижского порта, годовой оборот которого в середине 20-х годов был свыше 2 млн. руб. (сумма таможенных сборов – 143,3 тыс. руб.). Он стал важнейшим после Петербурга центром внешней торговли России, открывшим путь к европейскому рынку огромному юго-западному региону страны. Через Западную Двину за рубеж пошли большими партиями такие громоздкие товары (невыгодные в сухопутном торге), как пенька, лен, парусина, кожи, сало, мед, воск, зерно и т.п. Ведь в те времена торговый путь по Днепру был тупиком не только из-за днепровских порогов, но и из-за враждебности сопредельных государств. Впрочем, в Левобережной Украине был ряд городов, имевших зарубежный торг через осевших там греческих торговцев и местное купечество (Киев, Нежин, Чернигов и др.). По И.К. Кирилову, на Балтийском побережье России стали использовать и такие порты, как Ревель (таможенный сбор 15,7 тыс. руб.), Нарва (10,4 тыс. руб.), Выборг (13,9 тыс. руб.).

Внешняя торговля играла очень существенную роль в доходах казны. При Петре I число товаров, которыми торговала только казна, заметно возросло. Это не только икра, рыбий клей, ревень, смольчуг, поташ, но и пенька, семя льняное и конопляное, табак, юфть, мел, соль, деготь, ворванное и квашеное сало, воловья шерсть, щетина, рыбий жир и др. Купцы, когда могли, откупали у казны право торговли тем или иным товаром и становились монополистами. Нередко царь и сам раздавал такие монопольные права. Так, А.Д. Меншиков имел монополию на вывоз дегтя, тюленьих шкур и архангельских рыбопродуктов. С 1719 г . список казенных товаров стал быстро сокращаться. При неурожае государство запрещало вывоз за границу хлеба (правда, торговля зерном была еще очень невелика). Запрещен был вывоз за рубеж украинской селитры.

Уже в ходе строительства крупных мануфактур Петр I стремился защитить молодое предпринимательство, отдельными указами запрещал ввоз из-за рубежа той или иной продукции. Запрет ввоза металлических игл последовал сразу вслед за постройкой игольного завода Рюминых и Томилина. Стоило наладить русское производство полотна, изделий из шелка и чулок, как тотчас ввоз этих товаров из-за рубежа был запрещен. В интересах отечественной суконной промышленности запрещен был вывоз шерсти. Покровительственная по отношению к русским промышленникам политика (совпадающая с принципами меркантилизма) завершилась созданием Таможенного тарифа 1724 г . Этот интереснейший законодательный акт был весьма гибким инструментом торговой и промышленной политики. Он ставил прочный заслон от проникновения даже высококачественных изделий западных стран, если отечественная промышленность вполне удовлетворяла внутренний спрос (пошлина в этом случае составляла 75%).

Этот тариф, конечно, не отвечал потребностям дворянства, заинтересованного в иностранных товарах, да и купечество хотело иных тарифов. В 1731 г . был принят иной тариф, не имевший столь ярко выраженного покровительственного характера.