Текст книги "Товарищ Сталин. Личность без культа"
Автор книги: Александр Неукропный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Индустриализация и коллективизация – кто на самом деле устроил в СССР голод 30-х годов
Сталин и индустриализация, Сталин и коллективизация, Сталин и «голодомор»… Собственно говоря, тема эта стала не просто муссироваться, а выноситься на всемирное обсуждение с подачи ставшей «нэзалэжной» Украины – как будто в других местах СССР никакого голода и не было никогда! Впрочем, если вы считаете, что на Украине, начиная с 2004 года превращающейся в локомотив всемирной русофобии, носятся с почти столетней давности трагедией, нагромоздив вокруг нее горы лжи, и регулярно устраивают по этому поводу донельзя отвратительные пляски на костях исключительно по собственной инициативе, то глубоко заблуждаетесь.
Начинать тут надо с того, что сам по себе совершенно некорректный и недостоверный как в историческом, так и в морально-этическом плане термин «украинский голодомор» был придуман… двумя американцами! Его «отцы» – Роберт Конквест и Джеймс Мейс сами по себе являются фигурами колоритнейшими. Первый – завзятый многоженец, не приближавшийся к СССР ближе Болгарии (да и то – до установления там советской власти), ни с того ни с сего вдруг объявил себя «главным в мире специалистом по сталинизму». На самом деле был он попросту профессиональным антисоветчиком – сотрудником сперва британской разведки, а впоследствии Центрального разведывательного управления США. «Прославился» Конквест еще и тем, что по заказу Рональда Рейгана стряпал русофобские и антисоветские «страшилки» для предвыборной кампании последнего.
Джеймс Мейс был у Конквеста, запустившего в обращение псевдоисторический термин «большой террор в СССР», ассистентом, но кое в чем своего учителя превзошел. Есть какой-то «черный» сюрреализм в том, что потомок индейцев-чероки, подвергнутых англосаксонскими переселенцами самому настоящему геноциду, принялся вдруг сочинять байки о сталинском «геноциде» украинцев. Не менее злая ирония заключается и в том, что взятую им с потолка цифру о «10 миллионах украинцев, замученных в 1932–1933 годах голодом», Мейс явил миру на проходившей в Израиле конференции по Холокосту. Закончил он тем, что, лишившись работы в США, переехал на Украину, дабы нести бедным туземцам «истину» об их «национальной трагедии», но вместо этого окончательно спился и помер в полной нищете…
Примерно с конца 80-х годов прошлого столетия тема голода на Украине вдруг начала активнейшим образом «подниматься на щит» в США. «Исследовательскую комиссию» по этому вопросу, исполнительным директором которой являлся Мейс, создали при Конгрессе США в 1986 году. На тот момент это была попросту одна из множества составляющих идеологической войны, которую вела Америка для уничтожения Советского Союза. Однако и после достижения этой цели «голодоморные» потуги наших заокеанских «друзей» не то что не прекратились, а даже усилились. С чего бы? Причина проста и совершенно однозначна – главным виновником в том, что на отдельных территориях СССР в 30-е годы действительно голодали и умирали люди, являются именно Соединенные Штаты Америки! Доказательств тому – более чем достаточно. Приступим к их вдумчивому рассмотрению…
К концу 20-х годов прошлого века западный мир с ужасом осознал – Советский Союз устоял и «саморазрушаться» никак не собирается! Все надежды на то, что большевики не удержатся у власти и молодое государство рабочих и крестьян рухнет само собой, оказались несостоятельными. Сельское хозяйство Советской России к 1923 году вышло практически на довоенный уровень, а к 1927 году объемы 1913 года превзошло и промышленное производство в СССР. Введенный в 1924 году золотой советский червонец, ничем не уступавший своему царскому предшественнику ни по весу, ни по чистоте пробы, был вполне стабильной и конвертируемой валютой.
Вместе с тем в стране происходили и тревожные вещи, не предвещавшие ей в будущем ничего хорошего. Да, лозунг «земля – крестьянам!» был выполнен. Но к чему это приводило в реальности? Что с этой землей могли поделать бедняки – без современной техники и средств земледелия? Разве что, выбиваясь из сил, кое-как обрабатывать ее, дабы обеспечить пропитание себе и свои семьям. А семьи тем временем росли – и повзрослевшие сыновья, стремясь завести собственное хозяйство, требовали свою долю землицы. Дробление крестьянских хозяйств шло вдвое интенсивнее, чем до революции. Меньше хозяйства – еще беднее урожай. Но ведь хлеб (и не только он один) до зарезу был нужен в городе. Откуда было его брать, если землепашцам едва хватало самим?
Ни о какой механизации – тракторах-комбайнах и сеялках-веялках, а также новинках агрономии, вроде химических удобрений и улучшенных сортах сельскохозяйственных культур, более стойких к засухам, вредителям и дающих лучшие урожаи, при таком раскладе и речи быть не могло. Негде крестьянину было взять денег на все эти чудеса прогресса, уже вовсю завоевывавшие поля остального мира. Сельскому хозяйству Советской России, в конце 20-х годов прошлого столетия составлявшему основу ее экономики, предстояло «зависнуть» на уровне сохи и заморенной лошадки на неопределенно долгий срок. И это неминуемо тянуло бы страну назад, приводя к ее критическому отставанию в развитии от соседей.
Вместе с тем, параллельно разорению части крестьян, на селе полным ходом шло, говоря в политических терминах, формирование новой буржуазной прослойки. Кулаки – вовсе не большевистская выдумка! Казалось бы – кому был вред от того, что часть сельскохозяйственных производителей богатела, укрупняя при этом свои хозяйства? Вот они бы и накормили всю страну! Был… Начнем с того, двигателем прогресса и развития на селе они тоже не стали бы ни в коем случае. Зачем был кулаку трактор, если хватало нищих и полуголодных батраков, готовых гнуть спину за сущие копейки, а то и просто – за краюху хлеба? Да и кто бы стал выделять или даже продавать дорогостоящие, покупаемые буквально на вес золота за кордоном сельскохозяйственные машины тем, кто был потенциальным врагом новой власти?
Именно врагом – чтобы отбросить сомнения относительно того, в кого рано или поздно превратились бы на глазах богатеющие кулаки, достаточно вспомнить не столь и далекую нашу с вами историю – 90-е годы, «перестройку» и последовавшую за ней варварскую «прихватизацию». Сперва «успешные предприниматели», «эффективные собственники», а там, глядишь – уже и олигархи, ни в какую не желающие выполнять указания государства и следовать установленным им законам. И, более того, рвущиеся крутить этим самым государством, всей страной и ее народом, как, извините за выражение, собака собственным хвостом. За настоящим богатством неминуемо приходит и жажда власти – хотя бы для того, чтобы нажитое защитить понадежнее. Дай Советская власть подняться нарождавшемуся тогда классу крупной сельской буржуазии – и этот самый класс смел бы ее с собственного пути неминуемо, как злейшего врага, не дающего развернуться в полную силу. Такова уж диалектика экономики и истории.
Впрочем, такой поворот был делом более или менее далекого будущего. А вполне реальные проблемы назревали буквально на глазах. Кулакам (да и, говоря по правде, абсолютному большинству селян, уже получивших от революции то, чего они хотели – мир и землю) идеи «мировой пролетарской революции» и вопросы помощи голодным рабочим, как вы наверняка понимаете, были, очень мягко выражаясь, глубоко чужды. Говоря, как есть – совершенно до фонаря. В 1924 году, собрав отличный урожай, эти «крепкие хозяйственники» нипочем не захотели отдавать хлеб государству по твердой цене, а принялись придерживать его, ожидая «лучших времен», спекулировать продовольствием, цены на которое к концу года взлетели до небес. Перед Советским Союзом встала вполне реальная перспектива голода – по крайней мере, в городах. Что могло бы произойти, не прояви руководство страны твердость в разрешении этого кризиса? Давайте попробуем представить.
Гражданская война к тому времени едва-едва отгремела. Кое-где по окраинам страны бои еще продолжались. Да и в других местах хватало отсиживавшихся по лесам недобитых банд – не только белых, но и «зеленых», махновцев, националистов всех мастей и просто откровенных уголовников. Ситуация в только что созданном Союзе Советских Социалистических Республик лишь начинала успокаиваться и стабилизироваться. При этом как в селе, так и в городе оставались миллионы тех, кто прекрасно знал, с какого конца браться за винтовку и за шашку. Хватало и припрятанного «на всякий случай» оружия. Для того, чтобы подтвердить свое утверждение относительно того, что в начале 20-х годов ничего в стране еще не закончилось и не успокоилось, приведу всего один пример из малоизвестных: весной 1921 года (Гражданская вроде бы уже совсем на излете, бои идут разве что по далеким окраинам) громадные силы махновцев, совершив рейд с юга Украины на север, попытались захватить городок Нежин – но не ради выращиваемых там замечательных огурцов, а чтобы овладеть громадным складом оружия, в нем расположенном, и поднять кровавую смуту по всей Украине. Ну, отбили – дорогой, правда ценой, положив в буквальном смысле слова поголовно всю местную и собранную по окрестным селам-местечкам милицию. Но ведь могли и не отбить… И Гражданская начала бы свой новый кровавый виток, собирая обильную жатву человеческих жизней.
Теперь давайте вообразим, что в городах людям стало попросту нечего есть… Где взять хлеб, они знали прекрасно. И двинулись бы по селам не успевшие еще забыться с эпохи «военного коммунизма» продотряды – вот только на сей раз не откомандированные властью, а самодеятельные. И оттого – намного более жестокие, не связанные в своих действиях ничем, не ограниченные даже теми зыбкими рамками, что были у продотрядов государственных. Чем бы их встретили по селам? Правильно – даже не вилами и топорами, а винтовками и пулеметами. Скорее всего, в стране опять грянула бы новая гражданская война – только на сей раз не красных против белых, а голодных рабочих против «мироедов»-селян. И немедленно с началом таковой на нашу землю набросились бы интервенты, с нетерпением ждавшие подходящего момента для нападения. Тут бы и конец пришел Советскому Союзу.
Исходя, прежде всего, из этого и возникла идея коллективизации. Таковая была фактически завершена к 1927 году – 400 тысяч колхозов вместо 25 миллионов мелких крестьянских хозяйств стали первым шагом на пути к сталинскому «большому рывку». Да, именно ему принадлежит идея о том, что СССР должен «пробежать» за какой-то десяток лет то столетие, на которое он отстал от промышленно развитых стран Запада. Именно тогда прозвучало знаменитое сталинское: «Иначе нас сомнут…» Сталин был не просто прекрасным тактиком – прежде всего, он был величайшим стратегом. А еще – всю жизнь он не переставал учиться – как на чужих ошибках, так и на собственных. Можно не сомневаться, Иосиф Виссарионович самым скрупулезным образом проанализировал все причины неудач Российской империи как в Русско-японской войне, так и в Первой мировой. Уверен, при этом рассматривал он эти конфликты вовсе не с позиций декларировавшихся большевиками идеологических штампов, вроде того, что любая война, затеянная капиталистами, непременно должна заканчиваться их поражением и переходить в пролетарскую революцию, причем, чем скорее, тем лучше, а исходя вовсе из других, насквозь прагматичных и государственнических соображений.
Как могло получиться так, что громаднейшая Россия потерпела сокрушительное и постыдное поражение от не идущей с ней ни в какое сравнение по объему своих ресурсов Японии? Почему первые победы в схватке с германцами и австро-венграми сменились чередой военных неудач? Причин, конечно же, тут было немало, однако едва ли не основной из них была критическая неготовность Российской императорской армии к обеим войнам, ее ужасающее техническое отставание от своих противников, отсутствие в стране мощной военной промышленности. Шутка ли – заказы на самые обычные пехотные винтовки Мосина и боеприпасы к ним царскому правительству приходилось в спешном порядке размещать чуть ли не по всему миру – в Британии, США, других странах. Отечественные заводы были просто не в состоянии обеспечить потребности воюющей армии! Так было уже в Первую мировую, когда танки, боевая авиация и многие другие вещи были скорее экзотикой, чем обыденностью – по крайней мере, на первом этапе вооруженного конфликта. Сталин, несмотря на полное отсутствие технического образования, в соответствующих моментах тем не менее ориентировался самым прекрасным образом. Он понимал, что следующая война неизбежно будет «войной моторов», в которой сторона, не имеющая самых передовых образцов вооружения и, самое главное, армии, умеющей с таковым обращаться, будет разгромлена жестоко и неминуемо.
Авиационная промышленность, танкостроение, радиотехнические производства – ничего этого в начале-середине 20-х годов у Советской России и СССР не было и в помине! Да что там говорить, если не имелось и предприятий металлургической, химической отраслей, даже электростанций, способных обеспечить энергией соответствующие производства! Более того – отсутствовала не только научная база для промышленного и военного развития, но и учебные заведения, способные готовить необходимых для него специалистов. В области военного дела ситуация, кстати, была не лучше. Курсы красных командиров «Выстрел» – вот вам и вся «система подготовки руководящих кадров» для Рабоче-Крестьянской Красной армии. Да, имелось некоторое количество «старых спецов» – инженеров, ученых, военных. Однако, во-первых, по большей части это были люди, немало утратившие после революции, что делало их верность новой власти, пусть даже ими и продекларированную, достаточно сомнительной. А, во-вторых, в абсолютном большинстве это тоже были кадры «вчерашнего дня», которые далеко не всегда хотели и были способны следовать за стремительно развивавшимся прогрессом. Стране жизненно необходимо было создавать буквально «с нуля» все – промышленность, современную инфраструктуру, военную индустрию, армию, систему образования и науки. «Иначе нас сомнут…»
Но, может быть, Иосиф Виссарионович был попросту паникером, параноиком, в чем нас пытались и пытаются убеждать многочисленные западные и вторящие им отечественные либеральные «исследователи»? Возможно, он все придумал – и никакой угрозы для Советского Союза не существовало и в помине? Как бы не так… Не будем сейчас подробно рассматривать притязания западных капиталистических стран, чьи экспедиционные корпуса с таким трудом были выбиты из Советской России в годы Гражданской войны. Огромные территории и несметно богатые природные ресурсы СССР не давали им покоя, так же, как и «дурной пример» создания первого в мире социалистического государства, продолжавший оставаться заразительным для их собственных граждан.
Однако существовала и другая опасность – в 20–30-е годы на нашу страну готовились обрушиться полчища белогвардейцев, которые никуда не делись и лишь ждали своего часа. К великому сожалению, слишком большое число даже достаточно образованных и эрудированных людей в наше время продолжает придерживаться о белой эмиграции мнения, созданного не слишком, мягко говоря, достоверными советскими кинофильмами. Опереточные поручики, бьющиеся в пьяных сопливых истериках, рыдающие под «Боже, царя храни…» в парижских кабаках… Ностальгирующие интеллигенты и «люди искусства», красиво и безнадежно страдающие от тоски по Родине… Живости всем этим образам, надо сказать, добавили и талантливейшие литературные произведения писателей-эмигрантов вроде Бунина и Аверченко. Те же «Осколки разбитого вдребезги» последнего. Эти самые «осколки» были весьма острыми, многочисленными и жаждали реванша, имея вполне реальные шансы на таковой! Они ненавидели Советскую Россию до скрежета зубовного – представьте себе, как может ненавидеть человек, в одночасье утративший всё. То есть буквально абсолютно всё – власть, положение в обществе, богатство, привычный и приятный уклад жизни, дом (в самом прямом смысле слова), Родину. А главное – все надежды и перспективы на будущее. Будущее этих господ, такое, как было угодно им, возможно было только на крови и костях разрушившего их мир «большевистского сброда»…
Русский Общевоинский Союз – одна из главных организационных структур военной белогвардейской эмиграции, вовсе не был сборищем клоунов-фантазеров. Действовавшие в самом тесном сотрудничестве с армиями и военными разведками Франции, Польши, Чехословакии, Румынии, Японии белогвардейцы были не просто реальной силой – силищей! Деникин и Врангель никуда не делись, а главное – никуда не делись их войска. Только в Болгарии по состоянию на 1922 год было дислоцирована семнадцатитысячная армия Врангеля. Белые генералы на полном серьезе планировали десант в Крым, устройство восстания на Кубани и тому подобные вещи. В Польше окопались недобитые петлюровцы с Украины – и тоже готовили собственный реванш.
В 1923 году советская разведка оценивала численность стоящих «под ружьем» белогвардейцев и прочих рвущихся в бой «друзей» Советской власти в 43 тысячи человек – и это только на западной границе! При этом были еще и огромные колонии «бывших» на Дальнем Востоке – от недобитых колчаковцев до белоказаков. И главное – стоявшая за их спинами, вооружавшая, вдохновлявшая и направлявшая их императорская Япония. Это сейчас японцы канючат: «Ну, отдайте уже Курилы!» И в 1945 году они были безумно счастливы от того, что Красная армия не вошла в Токио (ведь могла бы!). А тогда вдохновленными победами 1905 года самураями на полном серьезе рассматривались планы нападения на СССР и отторжения у него территорий до Уральского хребта. Для вразумления понадобились Хасан и Халхин-Гол, новые самолеты и танки, обновленная, современная, прекрасно вооруженная Красная армия.
Без стремительной и беспощадной сталинской индустриализации СССР был бы обречен. На Западе это понимали прекрасно, и именно поэтому начали против нас экономическую войну, не идущую ни в какое сравнение с нынешними санкциями. Цель была проста – любой ценой не дать Советскому Союзу подняться не то что вровень с «мировыми державами», но хотя бы до сколько-нибудь приемлемого уровня развития. Застрельщиком стали, как водится, США. Их госсекретарь Роберт Лэнсинг первым выдвинул идею: «задушить большевиков разрухой и голодом», и было это еще в 1919 году. В 1925 году (спустя всего год после введения в оборот золотого червонца) все те же Америка, Британия и Франция вводят против СССР «золотую блокаду» – отныне наша страна не может приобретать на Западе товары даже за золото.
Никаких кредитов большевикам на Западе тоже не дают. Остается только валюта, которую, как известно, страна может выручить лишь от продажи своих товаров или сырья за рубежом. Но и об этом враги СССР позаботились – начиная с 1930 года Минфин США начинает методично подводить под «антидемпинговые законы» практически весь советский экспорт – лес, пиломатериалы (и даже спички), асбест, марганец и прочее. Остальные капиталистические страны полностью поддерживают ограничения. В самом скором времени у СССР остается одна лишь статья экспорта – зерно.
Казалось бы, поведение Запада не просто нелогично – оно безумно! Начиная с 1929 года там бушует величайший финансово-промышленный кризис – Великая Депрессия. А СССР готов покупать товары, которые из-за перепроизводства приходится просто-напросто уничтожать. Однако США, Британия, Франция вводят все новые и новые ограничения на торговлю с ним. Такие действия кажутся необъяснимыми только на первый взгляд – на самом деле, капиталистический Запад был уверен в том, что ведет беспроигрышную игру. Грянет в СССР голод – народ взбунтуется, конец большевикам! Не решится советская власть продавать за рубеж хлеб, сорвет план индустриализации – и страна станет жертвой военной агрессии, будучи не в силах отбиться от намного лучше оснащенных и вооруженных армий капиталистов. Запад устраивал любой вариант – вот только вышло все совсем по-другому…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
