Текст книги "Подарок деда Мороза"

Автор книги: Александр Шкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Лёшка кивнул – так и сделаем… И жить будем у нас с мамой. У нас большая квартира, места много. Отец покупал в расчёте на внуков, хоть и трёшка.

– Согласны – ответил Игорь, за себя и за мать, незаметно, под столом, показывая ей кулак.

Лёшка понял это, когда отец быстро убрал со стола руку, и поднялся.

– Пойду, найду, свою будущую жену…

– Иди – вздохнул отец и перекрестил, не стесняясь, Алексея – благословляю… И от себя, и от отца твоего… Раз уж, я теперь за обоих.

Лёшка остановился – вы верующий?

– Да, не то, что бы, очень… Но когда под пулями лежишь, не только в Иисуса поверишь, а и в Аллаха, и в Будду. Лишь бы калекой не стать. Смерти, ни я, ни мои парни не боялись, а вот калекой остаться это страшно, за то и молились. Так что поневоле поверишь. Двадцать пять лет прослужил, где только не был, и не одного ранения. Как тут не поверить.

Лёшка опять кивнул – вы по званию, кто?

– Полковником ушёл, сам ушёл, надоело за интересы денежных воротил воевать и парней класть. Но хватит об этом Лёша, иди, ищи жену и завтракать, восемь скоро, а нам ещё стенки ямы выгребной заливать. Кольца готовые и кран сюда гнать, в два раза дороже станет. А раз ты, пока, здесь, поможешь. Бетономешалка есть…

Нику, Лёшка нашёл на самом верху сруба. Она сидела, опёршись спиной о стену и, не мигая, смотрела в небо.

Он присел рядом и тихо, шутливо позвал – слышь, жена, я есть хочу…

Та повернула к нему голову, по щекам текли слёзы.

– Шутишь?

– Нет… Я послезавтра отпрошусь, после обеда, и пойдём в ЗАГС.

– Почему послезавтра?

– Потому, что завтра понедельник и ЗАГС не работает с населением. Я уже посмотрел в нете. Интересно, тут интернет ловит, не хуже, чем в городе – Лёшка покрутил в руке свой телефон-лапоть.

Вероника кивнула на его слова и, каким-то своим мыслям, отёрла ладонью глаза и решительно поднялась – тогда, пойдём, муж… Кормить тебя буду… Сама.

Отец Ники и Лёшка трудились не покладая рук, пока рядом лежащий телефон, не пискнул сигналом будильника.

Лёшка выпрямился, поставив рядом с бетономешалкой, из-под раствора вёдра.

– Дядя Игорь, нам надо минут на сорок с Никой отлучиться.

– Да, я помню, идите, а я пока новую порцию загружу. Да и сам отдохну, загонял ты меня.

Они с Вероникой выехали в чистое поле, свернув с пыльной дороги. Лёшка заглушил машину.

– Давай на заднее сиденье – скомандовал он и сам выскочил из-за руля, прихватив из бардачка календарь.

Разместившись на удобном сиденье, Алексей внимательно посмотрел на подругу. Ника, тоже подняла на него глаза.

– Ты обещала сохранить тайну… Сохранишь?

– Сохраню – уверенно кивнула девушка.

– Тогда забирайся ко мне на колени и замри.

Ника перебралась и, обняв Лёшку за шею, притихла.

– Значит, так, сейчас мы с тобой окажемся в твоём магазине. Я, как и вчера подойду к Кате, она позовёт тебя, и мы с тобой снова станем знакомиться – инструктировал он – но учти, если ты поведёшь себя по другому, чем вчера, ты изменишь сегодня. Я сам ещё, почти, не разобрался со всем этим. Поэтому, учиться будем вместе.

Лёшка посмотрел на часы, сам себе, удивляясь – и откуда я это знаю… Но ведь знаю…

– Пора, готова?

– Ага…

– Поехали.

Лёшка полистал календарь и остановился на вчерашнем дне. Что-то мигнуло в глазах, на миг закружилась голова…

И вот, он входит в магазин канцелярских товаров…

– Привет Лёша – улыбнулась Катя за кассой.

– Привет, зеленоглазая… – Лёшка чуть завис, вспоминая, что он говорил – замуж то, ещё не вышла?

– А ты позови… Ты чего такой, задумчивый? Или, правда, предложение мне сделаешь?

Лёшка опять подвис – кажется, всё пошло по-другому, нужно исправлять.

– Да я бы и рад, Катерина, да мама не позволит, говорит, я маленький ещё.

– Женилка, что ли не выросла – рассмеялась она – хотя девки знакомые на тебя не жаловались.

.... Блин, блин, блин – выругался мысленно Алексей.

– Катюха, да, ладно тебе. Лучше вот, собери мне, тут, по списку – сник Алексей и протянул ей бумажку.

Та, смеясь, взяла список и крикнула в зал – Вер, посиди за кассой, а то у меня тут особый «пациент», проследи, он уже и календарь наш с полки тиснул, посмотри, что бы ещё чего не стянул – ржала она во весь голос. Хорошо покупателей по раннему времени не было.

Из-за полок появилась, с улыбкой от уха до уха, Ника.

Катька выскользнула из-за кассы и Лёшка с Вероникой остались одни.

– Мы меняем будущее, уходим Ника.

Та, хихикая, кивнула.

Лёшка лихорадочно перевернул страницу. Секундное помутнение сознание и они снова сидят в автомобиле.

Вероника, давясь от смеха, уткнулась ему в плечо.

– Ника, ничего смешного нет, ты понимаешь, если бы мы там остались… Ты, та, которая во вчера, никогда бы не села в машину… Или…

– Села… Мы, потом, когда ты ушёл, ещё полчаса ржали. Ты так глупо выглядел, как комп, зависая после каждого слова. Поройся в своей памяти.

Лёша призадумался.

– Действительно… Моя память тоже изменилась, появилось два варианта развития событий. Первый, наш с тобой настоящий, и второй… Ты меня поцеловала, когда я тебя подвёз до подъезда и пообещал, что сегодня утром приеду. И убежала. А дальше… Дальше всё осталось по-прежнему.

– Ага… А про, каких, таких девок говорила Катя? – прищурила глаза Ника.

– Ну-уу…

– Баранки гну, раз ты сделал мне предложение… Короче, сама всё оторву.

– А кроме тебя, мне больше никто и не нужен. Я влюбился Ника. Я люблю тебя. И Лёшка прижал к себе и не думающую, брыкаться, или вырываться девушку.

Поцелуй растянулся минут на двадцать.

Но вернулись, почти вовремя. Ну, почти.

– Приехали – усмехнулся отец Ники – пейте чай, пока горячий. Мать вон, оладий напекла.

И опять, весь день, до сумерек, не считая обеда, Лёшка помогал отцу. Умудрились залить целый квадрат. Даже обстучали опалубку.

– Ну и молодцы мы – высказался Игорь Леонидович – особенно ты Лёша. Я бы один, неделю ковырялся. Оставайся, куда ехать на ночь глядя. Утром подниму и поедешь. Нику заберёшь?

– Заберу, с мамой познакомлю. Мы ведь, сначала, к вам…

– И правильно, я бы тоже не оставил… теперь… ни на день, ни на минуту – вздохнул он горестно.

Ника, тоже вздохнула и всхлипнула.

После ужина, опять долго сидели на крылечке и в тишине смотрели на звёзды.

Но вот, Ника повернула к Алексею голову.

– Ты думаешь, получится?

– Не знаю… А ты о чём?

– А ты? – с испугом спросила она.

– Ладно, чего тут думать, мы поняли друг друга. Но я пойду один. Мне нужно точное время отправления автобуса, фотографии твоей сестры и её мужа. И ещё мне нужно самому вспомнить, где я был и, что делал в это время. Высчитать время. Короче обдумать всё. Это же я, тот, в том времени, должен буду предотвратить аварию. Или устранить водителя. Или просто подвести на машине твою сестру и её мужа.

– Как? Устранить? – испугалась девушка – как подвести на машине, а если..?

– Погоди, чего ты так разволновалась… Я сказал устранить… Ну, это, напоить, руку ему сломать, повредить автобус… Короче, подумать надо… Вместе. А насчёт твоего если… Фиг, его знает.

– Судьба? Помнишь фильм, забыла название, там ещё все хотели переиграть судьбу.

– Помню… Фильм называется " Пункт назначения". Ну, не знаю я, Ника. Но у нас есть шанс. Не зря же нам в руки попал этот календарь. Жалко, что он, только, за этот год.

– Ты хотел бы спасти отца?

– Да, и Маринку.

– Марина, это кто?

– Марина, это моя девушка … была, погибла в автомобильной аварии четыре года назад, вместе с родителями.

– Ты любил её?

– Теперь, после того, как встретил тебя, не знаю. Она была… другом. Она была другой. Мы дружили с пятого класса. Она была хорошим, верным другом. Но, до дрожи в коленях, боялась мать. Дралась с мальчишками наравне с нами. Прыгала с обрыва в речку, на слабо, как мы. Играла в футбол и хоккей. За словом в карман никогда, не лезла. А маму боялась. Всегда в девять домой. Мы в детстве смеялись над ней, а она и не обижалась. Но особо противным, всегда, без слов, била в нос. И мы, вся наша детская компания, потом и юношеская, за неё пошли бы, и в огонь, и в воду. А потом, потом, она выбрала меня. И я гордился этим. Тогда я думал, что люблю её. И вот ты… Всего два дня… и я уже не мыслю жизни без тебя.

– Я тоже… – прошептала она.

– Ника… Ты знаешь… мне пришло в голову… я сейчас.

Лёшка бегом бросился к машине. Вернулся, неся в руках календарь.

– Пошли к свету…

Лёшка помог подняться Веронике, и они прошли в предбанник. Ника включила верхний свет, задёрнув штору единственного маленького оконца.

Лёшка обратил внимания, что простынь уже другая, полосатая.

От Ники не укрылся его быстро брошенный взгляд.

Она тихонько рассмеялась. Но промолчала.

Лёшка, было, притянул Нику к себе, но та вывернулась из его рук. Лёш, не сегодня. Потерпи пару дней. А то никогда не заживёт. Лучше расскажи, что тебе пришло в голову.

– Хорошо – Лёша присел на диван под лампой, откинув в сторону чистую простынь – смотри.

Ника села рядом и посмотрела на обложку календаря.

– Видишь вот эти двое, дед мороз и Снегурочка. Откуда взялись эти два сказочных персонажа? Я уже посмотрел в интернете. Кстати, ничего интересного не нашёл. Так общие сведения. Дед мороз и снежная королева, повелительница стужи, сообразили не вполне здорового, умственно, снеговика. Тот, связавшись с метелью, тоже не вполне адекватной и ветреной мадамой, произвёл на свет Снегурочку. В общем-то, довольно, умную и добрую дочурку. А вот изначально, дед мороз, был под стать снежной королеве, злой и коварный. А потом вдруг, раз, и подобрел. Но это ладно, может, внучкино влияние… А теперь, вопрос, самый главный. На кой они подкинули мне этот календарь. И зачем соединили наши с тобой судьбы? Хотя, последний, это спорный эпизод. Тебя-то я увидел, ещё до календаря. И про себя всё решил. А вот первый, зачем? Они, точно знали, что я попытаюсь… Нет, не так, я, точно, буду спасать людей, я встану на пути у госпожи "Судьбы". И напрашивается простой ответ. Моими руками, они хотят, сделать пакость, этой самой госпоже. А что, будет со мной, их совершенно не волнует.

… – Ты и прав и не прав одновременно – пронеслись, как вдох, слова в сознаниях у обоих, и оба застыли с широко раскрытыми глазами – мы не соединяли ваши души, в этом ты прав. А дед не был, никогда, злым. Он такой, какой есть. Он мороз и этим всё сказано. Зимой не растёт трава, не шелестит листва на деревьях. Не печёт солнышко. Зима, это суровое время года. Это испытание для всего живого. И не все эти испытания проходят. Но так уж устроена наша матушка Земля. Где-то вечное лето, а где-то вечная стужа. А что касается госпожи, как ты, Алексей, выразился, "Судьбы". Нет, мы не хотим ей напакостить. Мы хотим её образумить, или остановить. Эта богиня, уже давно растеряла свой интерес ко всему живому. И всё больше скатывается к гране безумства. Совершая то, что ей запрещено. А ты сам и твоя подруга, вы под нашей защитой, со вчерашнего дня. И мы, я, дед Мороз, бабушка Снежная Королева, не дадим вас в обиду. Но вразумить эту древнюю богиню и ещё кое-кого, мы должны… Мы, я так решила, я выбрала вас и верю, что всё получится. А если не получится, будем искать другой способ, вместе…

Голос пропал.

И Лёшка круглыми глазами поглядел на Нику.

– Ты тоже, это слышала? – спросил он, немного, с заиканием выговаривая слова.

– Да-аа… Что это было?

– Похоже, ответы на мои вопросы. Или мы с тобой, вместе, сошли с ума.

– А…?!

Вероника встряхнулась.

– Брррр… Лёш, получается, что мы с тобой должны вразумить богиню? Получается, что мы должны, не просто вразумить её, а устроить ей встряску, покруче, чем нам устроили Снегурочка с дедом. Зачем..? Непонятно… И это же… Это же рассердит её. И нам с тобой… Ой, мамочки… Лёшенька.

– Ты предлагаешь, выбросить этот календарь и забыть? Тогда, как же Лика, здоровье твоей мамы?

– Не знаю, Лёшенька… Я боюсь.

– Мне тоже не по себе… А представь, мы с тобой выбросили его. И как будем жить, зная, что могли бы помочь, но не сделали этого? Мне, кажется, это будет предательство.

– Не знаю, не знаю, не знаю…

Ника закрыла лицо руками и уронила голову на свои колени.

Лёшка погладил её по спине.

– Не надо Ника, пока ещё, ничего не случилось. Я попробую спасти твою сестру, а там видно будет. А пока, давай спать. Как говорится, утро вечера мудренее.

Утром, Лёшка увёз Веронику в город. Мамы дома уже не было. На столе, на кухне лежала записка.

" Негодный мальчишка. Мать одна, в пустой квартире, переживает. А он веселится. Обед в холодильнике. Там же завтрак и ужин. Сегодня буду поздно. Мама."

Алексей улыбнулся и подписал – позвоню, буду к обеду, отпрошусь.

Ника прочитав, тоже улыбнулась.

Лёшка поцеловал её в щёку и поглядел на часы.

– Ну, мне пора. Всё, что надо, сама найдёшь. Комп в моей комнате, пароля нет. Всё, я убежал.

На работе появился, как и всегда, в половине восьмого. Вскоре зашёл и Петрович.

– С мятой Петрович, или в другой упаковке – спросил, улыбнувшись, Лёшка.

– Давай в зелёной, травиться, так травиться. Как выходные то?

– Нормально. Петрович, отпусти назавтра и сегодня с обеда. Ты же обещал. Что, как только, так сразу – не стал тянуть с этим вопросом Алексей.

– Обещал, значит, слово сдержу. Пиши писульку на отгулы, на три дня. Как и договаривались. Не люблю в должниках ходить.

– Понял и спасибо.

Петрович рассмеялся.

– Ты, чего-то, сам не свой сегодня, влюбился что ли?

– Ну-у…

– Понятно… На свадьбе я за отца буду.

– Это, даже не обсуждается, Петрович. Только до свадьбы ещё дожить надо – неопределённо и совсем не весело, ответил Лёшка.

– Доживёшь – хмыкнул Пётр Петрович – все мы дожили, и ты никуда не денешься.

Затем разговор, Алексей перевёл на рабочие темы, потом вообще, говорили о пустяках. А потом Петрович, как и всегда, пошёл к себе.

Половину дня, Лёшка крутил гайки, вместе со слесарями. Так время проходит быстрее. И в час дня, вылетел за территорию предприятия.

Ника была дома, сидела у компьютера, перед ней лежала бумага и ручка.

Лёшка склонился и зарылся лицом в её волосы. Девушка развернулась, подставила губы. И через мгновение она уже сидела у него на коленях, обнимая за шею.

Между поцелуями, на его глаза попали ровные строчки на листке.

" Маршрут 43" до села "Ледянки" время отправления 17 – 30. 22 марта. Водитель Бочаров Тихон Васильевич. Погибло двенадцать человек. Выжило трое."

Лёша осторожно отстранил от себя Нику и взял листок в руки.

– Ты всё же решилась?

Ника, всё ещё прижимаясь к нему, молча, кивнула головой и тихо проговорила – я пойду с тобой. Одного я тебя не отпущу.

Лёшка возражать не стал, и спросил – где ты была в тот день?

Дома, это было воскресенье. Сидела в своей комнате и зажимала уши руками. Андрей послал маму подальше, подхватил собранный Ликой чемодан и они, громко хлопнув дверью, ушли. Отца не было, он уехал с утра на дачу, посмотреть, что там и как. Если бы он был дома… А вечером позвонили из полиции… Вот тогда с мамой и случился первый приступ. Сначала, она… Нет, не могу это вспоминать. Потом, её увезли на скорой. Отец один ездил на опознание. Когда вернулся, стал весь седой и в тот же день, опять, уехал на дачу, забрав меня с собой. Мама пробыла в больнице десять дней. Мы с отцом, одни хоронили Лику и Андрея. Его мама, тоже слегла и не смогла приехать. Я разрывалась между двух больниц. Ездила и к маме Андрея и к своей.

Вероника уже не рыдала, а безучастным голосом пересказывала события тех дней.

Лёшка внимательно выслушал и, кивнув своим мыслям, погладил Нику по голове.

– Мы справимся Вер, справимся – он, снова, поцеловал её белые волосы и бодрым голосом продолжил – а пока, вытри нос и иди кормить будущего мужа. Завтра, с утра, в ЗАГС. А вечером уйдём в двадцать второе марта. Не будем тянуть. Сегодня, у нас с тобой ещё одно испытание, моя мама. Маман у меня с характером, но и с юмором. А вообще, тётка, с пониманием. Пошли на кухню.

Вероника ещё раз прижалась к нему и соскользнула с колен.

– Я, только умоюсь, ты подожди, а то прямо, растрёпа вся.

3

До самого вечера они больше не касались этой темы, по крайней мере, в разговоре. Сначала приготовили стол к приходу мамы, Лёшка два раза бегал в соседний супермаркет, то за одним, то за другим. Ника делала салаты. Горячее приготовила мама, ещё вчера.

Потом, Ника смотрела по интернету, какой-то мультик, а Лёшка, ломая голову, вспоминал, то далёкое мартовское воскресенье. Делая наброски хронологии дня на листке рядом со строчками Ники. И вот, что у него получилось.

…Спал до беда. В субботу тусили с Юлькой и друзьями в ночном клубе. Вернулся под утро, никакой. Пока проводил подругу, пока выслушал её очередную истерику по поводу, что пора бы уже подумать и о семье. Поругались. Потом на такси домой. После обеда… После обеда, пошёл в гараж, нужно было посмотреть движок, показалось, что начал подтраивать. Там и завис до десяти вечера. Всё…

– Нормально – хмыкнул он – почти свободен. Полмашины разобрал. Никто меня не видел и не звонил. Да и телефон я, тогда, дома забыл. Мама знала, что я в гараже. Я предупреждал. Значит так – рассуждал он – машину я разбирать не буду, сразу поеду к Нике. Она будет дома. А я приду знакомиться… Нормально, может, и никакого скандала не будет. А если всё же… Тогда мы с Никой отвезём, днём, Лику и Андрея сами. Тут не далеко, семнадцать километров.

Лёшка посмотрел на часы, потом на Нику.

– Ник, ты готова? Сейчас маман появится. Она всегда по понедельникам к семи приходит. У её шефа вечернее сборище начальников. Она секретарём работает в том же тресте, где и отец работал.

Не успел он договорить, как во входных дверях провернулся ключ и из прихожки донёсся звонкий голос матери – Лёшик, ты дома?

– Дома – откликнулся он и показался из своей комнаты.

– Хорошо… Соскучилась. Ты где двое суток пропадал?

– С тёщей и тестем ездил знакомиться.

– Ну и как, в зашей погнали? Так тебе и надо. Всю жизнь бобылём ходить будешь. Глаза б на тебя мои смотрели и смотрели…

Мама, скинув босоножки, прошла в большую комнату. Увидела накрытый стол и тихонько опустилась на стоящий у входа стул, не сводя с сына взгляда.

Из-за его спины показалась беленькая головка девушки. Глаза большие, голубые, испуганные.

Лёша, за плечи, поставил девушку перед собой. Худенькая, чуть выше Лёшкиного плеча. Голубенький сарафанчик и тапочки сына, сорок третьего размера.

– Мама, это Ника, Вероника, твоя невестка и моя жена, через два месяца.

Мама долго, не мигая, глядела на детей. Но всё же справилась с собой и улыбнулась.

– Сколько же тебе лет, девочка? – спросила она.

Ника вдохнула и дрожащим голоском произнесла – двадцать, Галина Васильевна. Здравствуйте.

– Здравствуй… Значит, двадцать? Двадцать, это уже хорошо. Думаю, сможешь моего шалапая в руках держать. Что ж, я согласна. Сейчас, переварю эту новость и переоденусь. А ты пока командуй тут – кивнула она на стол.

Мама тяжело поднялась и прошла в свою комнату.

– Я быстро – бросила она ребятам от дверей.

Ника, на неверных ногах, да ещё и в тапочках-лыжах, прошлёпала на кухню греть мамины голубцы и картофельное пюре.

– Родители то, как отнеслись к твоему замужеству? – спросила мама Нику, за столом, принимая от сына бокал с шампанским.

– Они рады, им Лёша понравился – ответила девушка, слегка покраснев.

– Мы, мам, распишемся – вставил Лёшка – а свадьбы, не будет, пока. Через год, так отец Ники решил.

– Понятно, что-то в семье случилось… Но не будем об этом. Во всяком случае, не сейчас. Я рада за вас ребята. Нет, правда, рада… До слёз… Пусть всё у вас будет хорошо.

Мама отпила шипучее вино, справилась со своими чувствами и снова посмотрела на сына и его девушку.

– Не передумаете?

– Нет – в голос, ответили оба и рассмеялись.

– Это хорошо – и мама снова подняла бокал.

Дальше вечер продолжался уже без напряжения. Ника освоилась со своим новым качеством невестки и быстро нашла общий язык с мамой. Но всё же, изредка, бросала тревожный взгляд на Лёшку. Тот ободряюще ей улыбался.

Но вот, мама поднялась, провела по щекам ладонями, растирая и вздохнула – ладно, ребятки, мне пора. Уже одиннадцать, а завтра опять на работу. Вот родите мне внука или внучку, брошу работу. А пока, пока нужно работать.

И уплыла к себе.

Лёшка с Никой, быстро прибрали со стола. Ника помыла посуду. И обнявшись, прижавшись друг к другу, они пошли в свою, теперь, в свою комнату.

Утром, в начале одиннадцатого, Лёшка распахнул перед Никой двери ЗАГСа. Недолгая процедура с выбором числа и заполнением бланков. И они снова на улице. На оживлённой улице города.

Вся весёлость и торжественность момента, ушла прочь, как только они оказались в Лёшкином гараже и он посвятил Нику в свой план.

Девушка, закрыв глаза, слушала. Но открыв, твёрдо сказала – открывай двадцать второе, я тебя буду ждать. Открывай, а то я от страха, сейчас в обморок упаду.

Лёшка, не мешкая, перелистал листы календаря.

………………………………

… Тягуче потянувшись, в своей комнате, под одеялом, Лёша открыл глаза. И сразу память вывалила на него прожитые будущие месяцы весны и начала лета. Он прислушался, на кухне журчал кран и мама, осторожно, гремя посудой, что-то, там делала.

Лёшка быстро оделся и прошмыгнул в ванную. Посмотрел на себя в зеркало, но никаких изменений не нашёл. Те же светлые, не чёсанные со сна лохмы на голове, лёгкая, почти незаметная щетинка на щеках, слегка оттопыренные уши и заспанные глаза. Он состроил сам себе рожицу, усмехнулся и принялся приводить себя в порядок.

На кухне появился уже свежим и бодрым, чуть слышно, благоухая туалетной водой.

Мама, поглядев на него, растянула губы в улыбке – и во сколько вы, сударь, соизволили сегодня явиться?

– А я никуда и не уходил – сделал удивлённое лицо Алексей – как пришёл, так и спать завалился. Сейчас вот, перекушу и пойду в гараж, что-то движок затроил.

– Клоун, весь в отца – махнула мама рукой и отвернулась к плите.

Лёшка заглянул ей через плечо.

– Вау, блинчики… Мои любимые, тоненькие, края хрустящие.... Мммм…

– Садись уже, шалапай. Телефон вон свой посмотри, иззвонился весь.

Лёшка выскользнул из кухни, достал из пуховика телефон. Шесть не отвеченных вызовов, пять от Юльки и один незнакомый.

– Блинн, да это же… Ника – чуть не закричал он, но вовремя прикусил язык и умчался в свою комнату, тыкая пальцем в экран, перезванивая.

Ника откликнулась с первого гудка.

– Ты как? – спросил Лёшка.

– Не знаю… Мне страшно. Слышу голос Лики и Андрея. А перед глазами их обожжённые холодные лица.

– Вероника, возьми себя в руки, я скоро приеду.

– Мне страшно – всхлипнула на том конце телефона Вероника – я боюсь…

– Отец, ещё дома?

– Да, он уже собирается.

– Тогда бегом к нему, скажи, что жених приедет знакомиться. Пусть дома останется.

– Ага, бегу.

Ника выскочила из своей комнаты, забыв отключиться и закричала.

– Папа, папа, подожди…

Лёшка слышал всё, что происходило в их квартире, крепко прижимая телефон к уху.

– Стою, жду – послышался насмешливый голос отца.

– Ты должен остаться дома – разрыдалась Вероника.

– Вот ещё новости, ты чего с утра пораньше, слёзы-то, льёшь? Ну-ка, рассказывай.

– Я замуж выхожу, Лёшка скоро приедет, знакомиться – и рыдания стали ещё громче.

– А чего ревёшь? Не хочешь не выходи… Или это от счастья…

– Да-аа....

– Ну, дела, не успела одна выскочить, как уже и другая, тут, как тут.

– Ну что ж, надо, так надо. Слышь, мать, давай, на стол чего-нибудь соображай. Второго зятя будем встречать.

Вероника отключилась.

– То, что надо – сжал в кулаке телефон Лёшка и с опозданием сообразил – походу, придётся снова прожить эти три месяца. Ну, да ладно, месяцем раньше, месяцем позже.

Лёшка вернулся на кухню.

– Ты чего, с такими бешенными глазами – спросила мама – случилось чего?

– Нет, мама, всё хорошо.

– Ну-ну, секретчик. Садись, давай.

Лёшка торопливо съел пяток блинчиков, макая их в присахаренную сметану, на ходу обтёр руки о салфетки и был таков, только входная дверь хлопнула.

Мама покачала головой – эх, отец – посмотрела она в окно, через которое заглядывало яркое мартовское солнышко – Лёша-то весь в тебя, такой же непоседа. Хоть бы женился, что ли…

Лёшка поднялся на третий этаж девятиэтажки по ступеням, проигнорировав лифт, с каждым шагом, унимая, бешено стучащее сердце. И подходя к двери, внезапно, сам на себя разозлился – чего это я, всё же хорошо. Вот и цветы купил, матери, Лике и Нике. Бутылка коньяка в пакете, вино, конфеты. Вперёд, жми кнопку Лёха – скомандовал он сам себе.

Но нажать было нечем. Руки заняты. Но он, всё-таки изловчившись, ткнул мизинцем левой руки в кнопку дверного звонка.

Дверь распахнулась и на его шее повисла Ника, всё ещё, икая от рыданий и сминая цветы.

– Верка – прошипел он ей в ухо – а ну-ка быстро взяла себя в руки и ноги. Брысь умываться и одеваться. Жених пришёл, а ты в домашнем халатике.

– Да мне пофиг, можно подумать, ты меня без халата не видел – швыркнула она носом и нехотя разомкнула руки на его шее.

В дверях появился отец и, по-видимому, Андрей. Не высокий крепыш, тёмный волос, смешливые серые глаза, и нос, чуть-чуть, картошкой. Джинсы, майка.

– Здравствуйте, Игорь Леонидович – поздоровался Лёшка – руки подать не могу, заняты. Вот вломился, почти, без предупреждения. Пришёл похитить у вас дочь. Меня Алексей зовут. Алексей Кратов. За спинами мужчин показалась и Валентина Николаевна, А потом и Анжелика.

… И правда, не похожи – промелькнула у него в голове мысль – но, в самом деле, красива.

Алексей ещё раз поздоровался, всё ещё стоя на лестничной площадке, рядом с Никой.

Игорь Леонидович, улыбнулся.

– Ну, проходи, похититель дочерей. Давай сюда свои цветы. Неужели это всё мне? – рассмеялся отец – сразу три букета.

– Нет, Игорь Леонидович, это женщинам, а вам с Андреем в пакете. Я знаю, Ника говорила, что вы предпочитаете домашнюю настойку на смородине, но я не нашёл такую. Пришлось покупать коньяк и вино для девушек. Правда, не знаю их предпочтения, вот и выбрал, где этикетка покрасивее.

Андрей улыбнулся, за его спиной хихикнула Анжелика.

– Весёлый, у нас зятёк – фыркнула будущая тёща.

– Это я от страха, Валентина Васильевна – опустил глаза Лёшка – первый раз пришёл в ваш дом. Потому, и не знаю, как себя вести. Вот и шучу через силу.

– Ладно, давай уже, заходи, шутник – посторонился Игорь Леонидович, и слегка хлопнув Лёшку по спине, протолкнул его мимо Андрея и Анжелики.

Уцепившись за его пуховик, просочилась и Ника. На ходу шепнув, матери – мама, если ты не прекратишь фыркать и ядовито плеваться, мы с Лёшей уйдём.

Валентина Васильевна в недоумении посмотрела на дочь.

– Ты меня поняла и услышала, только попробуй… Я тебе не Лика, я сопли на кулак мотать не буду – договорила Ника.

Последние слова услышала и сестра, и расширенными глазами посмотрела на Нику.

Но та, уже стягивала с плеч Лёшки пуховик. Ногой, подвигая ему тапочки.

Лёшка разделся и, пока Валентина Васильевна и Лика, крутились у раздвижного стола в центре комнаты, Ника утащила Лёшку к себе в комнату. Через минуту, постучавшись, вошли и отец с Андреем.

– Ну, давай знакомиться Алексей – присел в кресло у компьютерного стола Игорь Леонидович.

Лёшка, остался стоять и пожал плечами – давайте.... Алексей Кратов, двадцать четыре года, закончил политех, автомех. Отслужил, год. Работаю мастером на авторемонтном предприятии. Отца нет, погиб шесть лет назад. Живу с мамой. Надеюсь, теперь, будем жить втроём. Маме Ника понравилась.

– Давно знакомы, с Никой?

– С июня – почти не соврал Лёшка, правда, год не назвал.

– А почему, мы с Ликой ничего не знали – удивился Андрей.

– А зачем? – спросила Ника с кушетки, куда забралась с ногами, натянув на колени халат – у вас своя жизнь, у нас своя.

В свою очередь, Андрей пожал плечами и промолчал.

– Заявление уже подали? – снова спросил отец, задумавшись, и катая на языке фамилию Лёшки.

– Хотели во вторник, послезавтра – ответил Лёшка – но Ника решила, что нужно сначала познакомиться с родителями. Со своей мамой, я уже познакомил.

– Галина Васильевна и мне понравилась – вставила Ника – и я сегодня переезжаю к Лёше. Мы уже всё обговорили. И с Лёшей, и с Галиной Васильевной.

Но отец пропустил её заявление мимо ушей.

– А мы, как-то, можем встретиться, с Галиной Васильевной? – что-то такое засветилось в глазах Игоря Леонидовича, но, тут же, погасло.

– Да, конечно, мы с мамой всех вас ждём в гости в следующую субботу – ответил Лёшка – посмотрите, как мы живём. Познакомитесь.

Заглянула в комнату Лика.

– Всё готово. Пошли?

– Да, доча, идём – ответил, вставая, отец и строго посмотрел на Нику – оденься.

– Уйдёте, оденусь – огрызнулась Вероника.

Отец, только покрутил головой и ничего больше не сказал.

– Ну, что ж – поднял рюмку отец, поднимаясь со стула, дождавшись, когда все расселись и притихли – мы с матерью препятствовать вам не будем, подавайте своё заявление. Но Ника, до свадьбы будет жить дома.

– И слушать ежедневные скандалы – снова вставила Ника и отвернулась.

Лика укоризненно посмотрела на сестру.

– И не надо на меня так смотреть, сестрёнка – снова огрызнулась Ника – ты думаешь, я не знаю, что вы уже собрали вещи и хотите переехать к маме Андрея.

Теперь уже отец, вопросительно поднял брови и посмотрел на Андрея и Анжелику.

– Да, отец, это правда – кивнул Андрей и тоже поднялся, сегодня и хотели. Пока ты на даче. Лика боится, что ты не отпустишь. Она беременна, и постоянные стрессы, нам не нужны.

Отец, дрогнув, разлил из рюмки на стол коньяк, пристально уставившись на жену. Потом медленно повернулся к Андрею.

– Оставайтесь, это мы с матерью, с утра, уедем на дачу. Я обещаю.

Он отставил рюмку и подвинул к себе бокал для сока. Наполнил наполовину коньяком и опрокинул его в себя. Но даже не поморщился. Потом, снова, посмотрел на Андрея и медленно перевёл взгляд на Алексея.

– Ладно, забирай, Веронику. Всё равно, ведь, сбежит.

Он снова наполнил свою рюмку.

– Давайте, ребята, за знакомство. Всё-таки, не каждый день отдаю дочерей. А Ника, вижу, не отлипает от тебя… Да и ты от неё. А с мамой, с твоей, как и договаривались, мы познакомимся в субботу. Во сколько?

– Давайте, к двум, мы с Никой, за вами заедем. Можно прямо на дачу.

– Договорились, значит, суетиться не будем, ждём вас к двум. Слышали – посмотрел он на Лику и Андрея.

Те, в раз, кивнули.

– Тогда, за знакомство.

Лёшка поднял рюмку, понюхал и поставил.

– Алексей? – проследил за его рюмкой Игорь Леонидович.

– Лёша, за рулём – ответила за него Ника – нам, ещё, через весь центр ехать.

– Понятно. Ладно, будут ещё праздники – приподнял свою рюмку отец и вылил её в рот.

На этом официальная часть посчиталась закрытой. И разговоры за столом потекли, о том, о сём.

Ближе к вечеру Лёшке и Нике удалось удрать. Уже в машине они облегчённо выдохнули. Алексей посмотрел на часы.

– Через двадцать минут автобус уйдёт в рейс, из которого не вернётся. Рвём на автостанцию?