Текст книги "Века и воды"

Автор книги: Александр Кондратов

Тир и Сидон

Первые подводно-археологические исследования затонувших городов были проведены в тридцатых годах нашего века. Руководил ими французский археолог Анри Пуадебар. Экспедиция его искала древние порты финикийцев, прославленных городов-государств Тира и Сидона.

Узкой полосой протянулась Финикия у подножия Ливанских гор, поросших кедровыми лесами. Уже в IV тысячелетии до н. э. здесь поселились земледельцы и рыболовы. Легенды говорят, что Сидон был самым древним городом Финикии. Сначала это была деревушка, населенная рыбаками (само слово «сидон» в переводе на русский означает «рыба»). В наши дни, спустя несколько тысяч лет, Сидон – это небольшой рыбацкий поселок в республике Ливан (только ныне он называется Сайд). Однако в период расцвета Финикии Сидон был большим укрепленным городом-государством. Его жители не только ловили рыбу, но и совершали далекие морские путешествия, вплоть до Атлантики, добывали пурпур из раковин улитки-багрянки, строили корабли, слава о которых гремела по всему свету.

Соседом и соперником Сидона был город Тир. «Богат он рыбой более, чем песком» – сказано о Тире в древнеегипетском папирусе. Библейский пророк Иезикиил, обращаясь к Тиру, говорит о его кораблях: «Из кипарисов сенирских делали тебе доски; кедры Ливана брали, чтобы сделать мачту над тобою. Из дубов башанских делали твои весла; сиденья для твоих гребцов делали из слоновой кости и бука, что с острова Кипра. Узорчатое полотно из Египта было парусом твоим, чтобы быть для тебя знаменем; яхонтовым и пурпурным цветом с островов Элиша покрыта была твоя палуба».

Слава Тира затмила славу Сидона. При царе Хираме, современнике легендарного царя Соломона, Тир стал столицей обширной державы. Колонии ее были разбросаны по всему Средиземноморью. Выходцы из Тира основали Карфаген, крепость Гадес в Испании, к западу от Гибралтарского пролива, и поселение Лике на Атлантическом побережье Африки.

Но вот и Тир, и Сидон, да и вся Финикия попадает под власть чужеземных завоевателей: ассирийских царей, египетских фараонов-правителей Вавилонии, наконец, Персидской державы. Несмотря на это, мореплавание и торговля в Финикии процветают, а Тир по-прежнему остается «морскими воротами» Древнего Востока.

Державу персов сокрушил Александр Македонский. Сидон и другие финикийские города сдались его войскам без боя. Тир же покориться не пожелал. Ибо никому еще не удавалось взять приступом этот город-крепость, расположенный на острове. Не мог этого сделать и Александр Македонский. И тогда полководец решает: если войска не могут взять остров-крепость, надо сделать так, чтобы она перестала быть островом.

По приказу Македонского через пролив, отделяющий Тир от материка, строят насыпь. Отныне и навсегда Тир соединяется с материком. Горожане отчаянно сопротивляются. Но город теперь уже не остров. Войска Александра берут штурмом неприступную крепость и начинают разгром и грабеж непокорного города. Тридцать тысяч человек, всех, кто уцелел в Тире после штурма и резни, продают в рабство.

И все-таки Тир поднимался из руин и «снова возвращался благодари мореплаванию, в котором финикийцы всегда превосходили другие народы». Это слова Страбона, античного географа. Тот же Страбон сообщает: в порту Тира было две гавани… Тщетно, однако, искали археологи следы хотя бы одной из них, когда начали раскопки в современном крохотном городишке Тире.

Анри Пуадебар, руководивший экспедицией, принимает смелое решение. Вероятно, обе гавани Тира скрылись под воду. Искать же их надо с воздуха!

Самолет совершает полеты над прибрежной полосой Средиземного моря. Ему удалось обнаружить какие-то темные пятна на дне. Пятна имеют правильную геометрическую форму… Гавани Тира? Исследователи спускаются под воду.

На глубине трех-пяти метров найден древний мол. Он тянется почти на двести метров, уходя в море. Ширина мола – восемь метров, на нем можно расположить войска для обороны и даже боевые машины. На дне открыт и второй мол. Длина его – 750 метров. Посередине мола оставлен проход для кораблей. Под водой обнаружены укрепления – на каждом из двух молов, и две дамбы длиной в сто метров.

Ежегодно наступало море на дамбы и молы Тира. Но люди были сильней стихии. Сооружения порта ремонтировались, сооружались специальные волноломы. И лишь когда Финикия пришла в упадок, сопротивление натиску стихии прекратилось. Портовые постройки ушли под воду, дамбы, гавань, молы, даже набережные древнего Тира оказались на дне Средиземного моря. Спустя много веков их открыли и изучили археологи-подводники под руководством Анри Пуадебара.

Та же судьба постигла второй финикийский порт – Сидон. Только здесь ученым не нужно было вести разведку с воздуха: часть портовых сооружений затонула не полностью и была еще видна. Исследованию помешала вторая мировая война. А когда она закончилась, правительство республики Ливан пригласило Анри Пуадебара продолжить свои подводно-археологические работы. Итогом их было интересное открытие. Оказалось, что порт Сидон устроен иначе, чем порт его давнего соседа и соперника города Тира!

Хедебю – средневековый Гамбург

Финикийцы – знаменитые мореходы древнего мира. Лучшими мореходами средневековья, бесспорно, были жители Скандинавии, отважные викинги, или, как их называли на Руси, варяги (а в Западной Европе – норманны, то есть «северные люди»). Археологи-подводники открыли один из самых крупных портов викингов, затопленный водой, – Хедебю.

Хедебю буквально означает «город язычников». Историки часто именуют его «средневековым Гамбургом», крупнейшим портом Северной Европы.

Купеческое судно XIV века – рисунок на печати балтийского города-порта Штральзунда. Подобное судно было поднято недавно со дна реки Везер, вблизи гавани Бремена.

По Балтике издавна плавали суда скандинавов, финнов, славян, датчан, немцев. С древних времен плавали и по Северному морю. От Балтики его отделяет полуостров Ютландия. Из Северного моря в Балтийское можно проникнуть через проливы Скаггерак и Каттегат. Но для судов этот путь долог и опасен. Тут и мели, и течения, и бури, частые в этих местах. В наши дни связь между Балтикой и Северным морем идет через Кильский канал, пересекающий Ютландию.

В средние века канала, конечно, не было. И все-таки купцы в те времена также не рисковали идти проливами Скаггерак и Каттегат. Тем более, что тогда, в добавление ко всем бедам, на суда нападали пираты.

Средневековые купцы предпочитали иной путь. Из Балтики их корабли шли по реке Шлей до озера Везен-Нор, расположенного неподалеку от истока этой реки. Там был сухопутный «волок». Суда перетаскивали на расстояние 17–18 километров до реки Трене. А по ней можно было свободно плыть до Северного моря, куда и впадает Трене. Путь этот пересекал южную оконечность полуострова Ютландия, чуть северней трассы нынешнего Кильского канала. На берегу озера Везен-Нор, там, где в него впадает река Шлей, и возник «город язычников» – Хедебю.

В 1930 году археологи начали раскапывать руины этого города, лежащие на территории современной провинции Шлезвиг—Гольштейн. Хедебю был обнесен мощными оборонительными стенами. Даже сейчас, несмотря на время и пожар, уничтоживший «город язычников», их высота доходит до 11 метров.

Но, несмотря на мощные стены, город не раз захватывали то шведы, то германский король Генрих I Птицелов, то датчане. В 1050 году Хедебю разграбил и разорил норвежский правитель Харальд Хардрода. Но, как рассказывают древние предания – саги, за норвежцами погнались войска датчанина Свейна. Харальд бросил в море все сокровища, что добыл в Хедебю. А город был предан огню.

 
Из конца в конец пылал весь Хедебю —
Смелый подвиг, на мой взгляд, дорого обойдется Свейну.
Высоко вздымалось пламя над домами, когда я всю ночь до рассвета
Стоял на городском валу.
 

Такими стихами воспел этот «подвиг» норвежский поэт-скальд, служивший в дружине Харальда (у викингов умение слагать стихи приравнивалось к умению владеть мечом). Действительно, при раскопках Хедебю археологи нашли следы большого пожара. После него город прекратил свое существование.

Раскопки показали, что в Хедебю, помимо купцов, было много искусных ремесленников. Они занимались гончарным производством, ткачеством, работой по кости и рогу, чеканкой по металлу, изготовляли изделия из бронзы. Найдено в городе и большое число иноземных товаров. С севера сюда везли меха, рабов, моржовые бивни, из стран запада – ткани, вино, соль, керамику, изделия из золота, серебра, стекла.

Спустя тридцать лет после начала раскопок на суше стали заниматься раскопками под водой. Порт, который больше всего интересовал археологов при изучении «средневекового Гамбурга», лежал на дне озера Везен-Нор.

Поиски начались с измерений простым лотом. Затем на моторную лодку установили эхолот. С его помощью прозондировали все глубины озера.

«Уже во время предварительных исследований выяснилось, что вода замутнена водорослями и даже на небольшой глубине ничего нельзя различить, пишет один из участников раскопок под водой. Поэтому я сконструировал глубоководный телескоп, который представляет собой железную трубу длиной около трех метров, покрытую спереди толстой стеклянной пластиной. Это устройство обеспечивает искусственное освещение грунта. Теперь водолазы смогли приступить к работе».

Шестнадцатиметровая купеческая ладья, найденная при подводных раскопках в Скуллелеве (Роскилле-фьорд. Дания).

На дне Везен-Нора археологи нашли обгоревшие стены и куски досок, кости животных и людей, черепки посуды и сваи, монеты и наконечники копий, свинцовые слитки и осколки глиняных чаш, из которых пили викинги. Найден был и скелет человека, с черепом, пробитым под глазницей. Очевидно, это один из участников последней битвы, погубившей «город язычников». Находки под водой, как и прежние находки в земле, подтверждали слова саги, повествующей о падении Хедебю.

К югу от этих находок, в районе древнего причала, археологи обнаружили на дне останки кораблей. «Можно предположить, что прибывшие в Хедебю суда отшвартовывались в мелких водах у свайных кустов и столбов. Каким образом товары переправлялись на сушу точно сказать нельзя. Быть может, с судна перебрасывался обычный трап, но не исключено также, что рабам и судовым рабочим с грузом на спине приходилось перебираться к берегу по колено в воде», – пишет тот же участник экспедиции, Ганс Хингст.

Раскопки Хедебю продолжаются и на земле, и под водой. Ученые надеются, что этот город, средневековая торговая столица Северной Европы, еще не один раз порадует нас «урожаем» археологических сокровищ.

Боевой корабль викингов, найденный в Скуллелеве, очень похож на древний драккар, обнаруженный в 1880 году в Гокстаде (Норвегия).

У затонувших стен Эпидавра

Иллирией в древности называлось восточное побережье Адриатического моря. На его берегах древние греки построили город, назвав его Эпидавром – в честь славного Эпидавра на полуострове Пелопоннес, где находилось главное святилище бога медицины Асклепия, или Эскулапа. А так как в честь этого Эпидавра назывались и другие города-колонии, построенные греками по всему Средиземноморью, то новый город стал именоваться Эпидавр Иллирийский.

Город этот был завоеван войсками Филиппа Македонского, отца Александра. Позже он попал под власть римлян, а затем византийских императоров. В VI веке Эпидавр был разрушен ордами варваров. На его руинах возникло селение, превратившееся в городок Цавтат.

Знаменитый английский археолог Артур Эванс почти всю свою долгую жизнь, а прожил он 90 лет, посвятил изучению цивилизации, открытой им на острове Крит. Но в молодости он совершил поездку по Балканам. И в ходе своего путешествия Эванс дал описание руин Эпидавра Иллирийского: могучего акведука, надгробных надписей на прибрежных камнях, мастерской древнего ювелира, кладбища эпохи древних римлян. Правда, следов этих сохранилось не слишком много. Некоторые улицы Цавтата, несомненно, были продолжением улиц древнего Эпидавра. Большая же часть города скрывалась на дне Адриатического моря.

«Поговаривают, что в соседней бухте Святого Ивана ясно проступают стены римских зданий, погребенных на дне моря, вероятно, вследствие опускания суши», – писал Эванс. Действительно, в погожие дни в бухте Тихой возле Цавтата, можно рассмотреть четкие, очертания стен древнего города.

В одной из старинных летописей рассказывается о чуде, совершенном святым Илларионом. «В этот год случилось во всем мире землетрясение, вскоре по скончании Юлия Апостаты. Море покинуло брега свои, словно господь наш бог снова наслал на землю потоп, и нее повернуло вспять, к хаосу, который и был началом всех начал. И море выбросило на берег корабли и разметало их по скалам. Когда жители Эпидавра увидели это, то устрашились они силы волн и убоялись, что горы воды хлынут на берег и город будет ими разрушен. Так и случилось, и стали они взирать на то с великим страхом. Тогда вошли они в дом к старцу (то есть святому Иллариону) и привели его на берег, как делали всякий раз, когда начинали войну.

Он начертил три раза крест на песке и простер к морю руки, и застыли все, кто видел это, в изумлении и радости, ибо море остановилось у ног его и вскипело и стало бурлить, словно гневалось на брега свои, а потом медленно отступило и затихло. И тем прославился он в городе Эпидавре, как и повсюду в этой стране, где идет слава его от отцов к детям, и живет этот сказ меж людьми здесь».

Чудо, сотворенное святым Илларионом, конечно, выдумка. Но городские стены, ушедшие под воду возле Цавтата, существуют. О том, что в этом районе могут происходить серьезные катастрофы, говорит хотя бы такой факт: в 1667 году большой славянский город и порт Дубровник, расположенный неподалеку от Эпидавра, был стерт с лица земли подземными толчками. Лишь огромный заем, предоставленный монашеским орденом, позволил горожанам возродить город из руин. Быть может, катастрофа, которую описывает летопись, действительно обрушилась на Эпидавр «вскоре по скончании Юлия Апостаты», который умер в 363 году?

Действительно, когда исследователи обратились к старинным рукописям и хроникам, они нашли упоминание о том, что в 365 году в Иллирии, Германии, Италии произошло страшное землетрясение. Оно-то и послужило причиной того, что едва ли не половина города ушла под воду.

Шестнадцать веков спустя, в середине 50-х годов нашего столетия, затонувшую часть Эпидавра исследовала экспедиция, во главе которой встал профессиональный аквалангист Тед Фалькон-Баркер. На дне ему удалось найти и нанести на карту мощные городские стены и плиты мостовой, древние амфоры и статую, утварь и плиты с надписями, якоря и сосуды… Но не стоит пересказывать книгу самого Фалькона-Баркера. Она вышла в русском переводе в издательстве «Мысль» в 1967 году, и в ней достаточно подробно и увлекательно описан ход раскопок подводного города.

В этой книге рассказывается о многолетних раскопках затопленной части Ольвии. Они ведутся советскими археологами-подводниками, и о них писалось лишь в специальных научных изданиях.

Всё ещё не открытая Ольвия

НА ПРЕДЫДУЩЕЙ СТРАНИЦЕ ИЗОБРАЖЕНО:

Находки, сделанные археологами при раскопках древней Ольвии. Ручка от сосуда для жидкостей с изображением головы бородатого мужчины. Монеты древней Ольвии. Особенно интересны монеты-дельфинчики. Их не чеканили, а отливали из меди (слева вверху).

Амфора, поднятая со дна Черного моря (левый нижний угол).

Ольвия на суше

Неподалеку от современного Николаева лежат руины Ольвии, крупнейшего и древнейшего города античного Северного Причерноморья. «Ольвия» означает «Счастливая». Так назвали древние греки поселение, построенное на берегах Днепровско-Бугского лимана в начале VI в. до н. э.

Жители Ольвии занимались ремеслами и торговлей, они отражали нашествия завоевателей и платили дань могущественным царям Скифии. В середине I века до н. э. город полностью разрушили войска гетов, одного. из фракийских племен. Но подобно фениксу, Ольвия вновь возродилась из пепла пожарищ. И лишь в эпоху великого переселения народов, истощив все силы в борьбе с кочевниками, город пал под ударами гуннских полчищ… Спустя полторы тысячи лет его открыли археологи – и вот уже более века ведутся раскопки Ольвии.

Лет пятнадцать назад археологи определили очертания центральной площади Ольвии – агоры. Затем на ее южной стороне нашли контуры какого-то огромного здания, а под ним – подвал. Раскопали остатки колонн, черепки от сосудов, на которых изображены спортивные сюжеты и площадки из каменных плит. Стало ясно, что открыта палестра гимнасия – школьный спортзал. До сих пор о таких гимнасиях было известно лишь из сочинений древних авторов.

Археологи принялись детально изучать гимнасий Ольвии. Они нашли узкий бассейн-ванну, сложенную из плоских плит известняка, тщательно подогнанных друг к другу. Вода шла сюда по водопроводу, сложенному из керамических труб. Трубы, хорошо сохраненные, лежали в специальном канале. Никому из ученых не доводилось находить неповрежденный античный водопровод, со всеми его соединительными кожухами, коленами, обмазкой и ответвлениями!

И еще одна уникальная находка, которой наградила археологов в последние годы земля Ольвии, – так называемый теменос, городская святыня, место, где росла священная роща и стояли главные храмы. Ни в одном древнегреческом городе теменос в первозданном виде не сохранился – его перестраивали, разрушали варвары и т. д. Но ольвийский теменос имел необычную судьбу.

Когда-то ольвийцы решили построить новый теменос. Но переделывать или разрушать старые храмы и алтари они не рискнули. А потому просто-напросто «похоронили» их, засыпав слоем чистейшего лесса. Затем же на этой «лессовой могиле» ольвийцы воздвигли новое святилище. Но его целиком разрушили варварские племена… Старый же теменос, надежно укрытый под слоем лесса, раскопали и реконструировали советские археологи более двух тысяч лет спустя после его «погребения»!

…и Ольвия под водой

Место которое древние греки выбрали для постройки «Счастливой» Ольвии, самой природой четко делится на две части: верхнюю и нижнюю. Первая расположена на лессовом плато, а вторая – под береговым обрывом, у лимана. Исследователи Ольвии именовали первую «возвышенностью», «горой», «акрополем», «нагорной частью», «верхним городом», а вторую – «низменностью», «подолом», «народной площадью», «прибрежной частью», «нижним городом». Современные археологи называют их «Верхним» и «Нижним» городами, причем названия пишут с прописных букв, как собственные имена.

Уже первые ученые, описывая Ольвию, отмечали, что воды лимана затопили часть Нижнего города. Вот что писал академик П. И. Кеппен еще в начале прошлого века: «Самая пристань без сомнения находилась не в крепости, а вне оной. Жители здешние утверждают, будто бы в верховую погоду, а особливо при северо-западном ветре, когда вода отступает от берега, видим бывает еще мост, у коего некогда приставали корабли; они прибавляют к сему и то, будто бы пристань сия некогда для прочности залита была свинцом».

В середине прошлого века граф А. С. Уваров задался благородной но малоосуществимой целью: за один полевой сезон снять план со всех крупных археологических памятников от устья Дуная до Кавказского побережья (памятников этих оказалось несколько сотен!). Верхний город Ольвии Уваров считал акрополем, а Нижний – «народной» или «главной» площадью. «Волны, беспрепятственно теперь подмывая берег, обрушивают его и постепенно суживают площадь. Оттого нам кажется удивительным, что главная площадь такого большого города могла занимать столь узкое пространство. В древние времена площадь простиралась по крайней мере на десять сажен далее в лиман», – писал Уваров в своем «Исследовании о древностях Южной России и берегов Черного моря».

Уваров полагал, что «ольвийцы, желая воспрепятствовать обрушиванию берега и намереваясь сделать тут удобную пристань, укрепили берег каменною постройкою, следы которой дошли и до нас». Это покрытые водой плиты, что лежат в десяти саженях от берега, и бывают видны, когда сильный ветер сгоняет воду лимана. В древние времена, писал Уваров, с высокого берега Верхнего города спускалась каменная лестница – прямо к пристани Ольвии, длиной в двести метров, сложенной из больших плит, а «связанных между собою железными скобами, припаянными свинцом».

Чаша с изображением Пелея и Ахилла, найденная в Ольвии в 1899 году.

С Уваровым согласился Ф. К. Брун, посетивший Ольвию в 1862 году. В метрах сорока от берега, при продолжительном северо-западном ветре «заметны большие плиты довольно твердого известнякового камня, связанные между собой железными скобами, припаянными свинцом», пишет Брун и добавляет, что лично ему «посчастливилось видеть в этом месте, обыкновенно покрытом волнами, кроме других кусков разного рода камней, несколько стесанных кусков известкового камня в полтора аршина длины и пол-аршина ширины, принадлежащих, вероятно, ступеням лестницы, которая спускалась с высокого берега к реке».

В начале нашего века детальные раскопки города провел Б. В. Фармаковский, которого справедливо называют «родоначальником» Ольвии, то есть ее подлинно-научного изучения. Раскапывая Нижний город, Фармаковский пришел к выводу, что значительная часть его погребена водами лимана. Его внимание, конечно, привлекли руины, находящиеся под водой неподалеку от берега. Но, в отличие от Кеппена и других исследователей Ольвии, Фармаковский не считал их остатками пристани или величественной каменной лестницы, соединявшей Верхний и Нижний город. По его мнению, это руины-развалины оборонительных стен Ольвии.

«Остатки стен города, которые, судя по надписям, здесь, у р. Буга, несомненно, должны были быть, находятся, очевидно, уже под водой, – писал он. – Очень может быть, что то грандиозное сооружение, которое находится под водою сажен на 10 от берега у южной части прибрежной Ольвии и которое было отмечено уже графом А. С. Уваровым и другими исследователями, представляет именно остатки прибрежных стен Ольвии, защищавших ее порт».

«Счастливую» Ольвию охраняли мощные оборонительные стены. Однако они не спасли город от нашествия гетов. После разгрома город возродился, но теперь его размеры стали меньше. Ольвийцы возвели новую стену, ограничивающую город с северной стороны – стена эта была открыта украинскими археологами в середине 30-х годов н. в. Начиналась она в Верхнем городе, спускалась в Нижний и… упиралась прямо в лиман. Если же продолжить линию от этой стены на восток, то она пройдет почти по центру затопленного сооружения. Того самого, что лежит в десятке саженей от берега и которое именовалось Фармаковским развалинами оборонительной степы, а остальными исследователями Ольвии, начиная с академика Кеппена, – «пристанью»!

Голова бога из Ольвии. (Середина V века до н. э.).

Голова бородатого бога из Ольвии (IV век до н. э.).